Мечтая о солнечном свете (джен)

Никто не знает, как вернуться домой

И мы отправились в путь так давно

Исследуйте небеса и Землю внизу

Никто не знает, как вернуться домой

~ Люминиры, Никто Не Знает

.

.

"Отчет".

Нара. Докладывать".

Вздох. Вспышка зеленого света. Теплые руки. Запахи больницы: дезинфицирующее средство, мыло, белье.

Никакой боли. Никакой крови.

Никакого пепла.

"Шикако," снова голос Цунаде. Мягче. Kinder. "Мне нужно, чтобы ты рассказал мне, что произошло."

Я вздрогнул. Из самого центра "я" идет дрожь, сотрясающая все вокруг.

Я должен был сказать ей.

Я должен был рассказать ей, что произошло.

Это был мой долг, как ниндзя. Давать, и давать, и давать, и подниматься каждый раз, когда у меня что-то просили.

Но.

Я была... так устала. Разве я недостаточно сделал?

Посмотри, что ты сотворил. Посмотри, к чему ты привел. Разве ты не достаточно сделал?

Я вздохнул. Вход. Выход. Устойчивый. Дыхание было автономным рефлексом. Без сознания. Автоматический. Даже неудержимый — ты не мог просто остановиться. Это было то, что только что произошло, независимо от того, думали вы об этом или нет. Входит и выходит.

Тело хотело жить. Под всем этим скрывалось это. Один вдох за раз.

Цунаде снова вздохнула, когда тишина затянулась. Она направилась к двери, стуча каблуками по полу, и открыла ее, впуская поток людей. Шикамару. Иноичи. Касуга.

"Шикако!" Шикамару метнулся к кровати, вцепился в мою руку.

Я вздохнул.

"Что с ней не так?" — спросил я. — спросил он.

Цунаде устремила на него мягкий взгляд. "Это мой вопрос", — сказала она, обращаясь одновременно к нему и Касуге. "Шикаку прислал очень короткое сообщение, которое, казалось, подразумевало, что клан Нара является экспертом в ... этом".

"Папа сказал?" — Эхом повторил Шикамару и нахмурился. "Папа на границе. Почему она была...?"

Губы Цунаде сжались. "Она выполняла секретную миссию в Стране Рисовых полей и появилась на границе, не реагируя. Твой отец отправил ее домой на лечение. Итак, это можно вылечить?"

"Но..." — начал Шикамару.

Касуга-одзи ударил его по голени своей тростью. "Ты здесь не как ее брат, Шикамару", — сказал он строго. "Ты здесь как глава ее клана. Возьми себя в руки".

Губы Шикамару сжались, но он выпрямился и расправил плечи. "Кроме папы, Касуга-одзи — лучший человек, который сможет ее вылечить", — сказал он.

Касуга оперся всем весом на свою трость. "Если Шикаку отправил ее обратно вместо того, чтобы лечить ее самому..."

Цунаде покачала головой. "У него не было ни времени, ни ресурсов", — коротко ответила она. "Ситуация там плохая".

Касуга смирился с этим. "Тогда смогу ли я помочь ей или нет, во многом зависит от одной вещи", — признал он. "И это независимо от того, сделала она это нарочно или нет".

Рука Шикамару сжала мою. "Зачем ей делать это нарочно?!" — требовательно спросил он.

Но Цунаде и Касуга смотрели друг на друга, лица ниндзя были пустыми.

"Что?" — спросил он.

"Она привела с собой Яманаку-саму", — указал Касуга. "И это означает, что все, что знает твоя сестра, какой бы ни была ее миссия… это стоит того, чтобы ей заморочили голову ".

"Я привела Иноичи, потому что Шикако не была на одиночной миссии", — возразила Цунаде. Она посмотрела на Шикамару серьезно. "У нас есть шиноби Конохи, пропавшие без вести в бою. Которые находятся в серьезной опасности и нуждаются в подкреплении. Сделайте резервную копию, которую я понятия не имею, куда отправить ".

"Тебе нужно мое разрешение", — сказал Шикамару, сглотнув. "Я здесь как глава ее клана".

Иноичи положил руку ему на плечо. "Ты знаешь, что я не причиню ей вреда", — мягко сказал он. "Но время дорого, и требуется много времени, чтобы вернуть кого-то из этого состояния".

Шикамару отрывисто кивнул.

Нет.

Я свернулась калачиком, дракон в темноте, дракон и тьма одновременно, защищала, оберегала. Моим сокровищем был я сам. Мой мягкий низ живота был покрыт чешуей.

Я — огонь. Я есмь смерть.

У меня болело.

"Мы должны сначала попробовать", — сказал Шикамару, слова застряли у него в горле. "Просто. Мы должны сначала попробовать." Он собрался с духом. "Если она сделала это нарочно, то, возможно, оставила спусковой крючок, чтобы все отменить".

"Хорошо", — согласилась Цунаде, мягко, нежненько.

Руки Шикамару на моих, тень на моей. Но если он был тенью птицы, скользившей по поверхности воды, то я был глубинами океана, куда не проникал свет.

"Шикако", — сказал он, сначала вслух, потом нет. Шикако, шикакошикако, вернись, это безопасное возвращение, Шикако, возвращение! отдай назад сестру

Для него не существовало богов, с которыми он мог бы сражаться. Никаких богов. Никакого оружия. Ни шанса, ни выбора, ни надежды. Здесь нет ничего, кроме меня.

Я хотел спать.

Я просто хотел поспать.

Касуга была сумраком, окутавшим меня. Вещь, которую можно вдохнуть и размыть по краям, но не настолько, чтобы вытянуть меня наружу.

Иноичи потянулся. Его руки были прохладными. Дракон оскалил зубы, готовый сражаться, бежать или защищаться, движимый единственным инстинктом самозащиты. Тьма ждала.

И он отступил назад.

"Что случилось?" — Спросил Шикамару с явным беспокойством.

"Есть следы ментальной атаки", — осторожно сказал Иноичи. "Серьезный вопрос. Мне понадобилась бы защитная печать департамента, если бы я собирался проводить ее. И даже тогда… Я не уверен, что не нанес бы больше урона — либо усугубив атаку, либо отключив любую защиту, которую она пыталась возвести против этого ".

"Я понимаю", — мрачно сказала Цунаде. "И вы ничего не видели?"

"Ничего", — подтвердил Иноичи. "Абсолютно ничего. А это значит, я надеюсь, что она сделала это нарочно и сумела спрятаться от меня ".

Шикамару издал небольшой сдавленный звук.

Я так устала.

.

.

"Интересно", — протянул Касуга позже.

Позже. Позже. Это было позже. В этой охраняемой комнате не было окна, ничто не говорило о том, что время прошло. Но это произошло. Все остальные уже ушли. Они принесли ему стул. Я помнил, что осознавал, помнил, что вспоминал, но все было размытым пятном моментальных снимков, мозаикой, вынутой из коробки. Это создавало картину, но только если вы соберете все это вместе.

"Ты оставил спусковой крючок?" — Спросил Касуга. "Ты сделал это нарочно? Это слишком чисто, чтобы быть невольным, но это не значит, что это то, что ты хотел сделать ".

Он ждал. Я вздохнул.

"Что бы вы использовали? Если это была Коноха, то ты здесь. Если это была Хокаге, то вы ее видели. Твой брат. Твой отец." Он задумчиво напевал себе под нос. "Что для вас означает безопасность? Что значит, что миссия закончена и пришло время возвращаться домой?"

Его чакра была над моей, как сумерки над землей. Это было заманчиво, эта близкая успокаивающая темнота. Но это было так далеко, и я был так глубоко внизу. Мне пришлось бы прокладывать себе путь наверх, сквозь слои грязи и слякоти, и даже мысль о восхождении приводила меня в изнеможение.

Мне пришлось бы дотянуться до него.

Мне пришлось бы карабкаться.

Я должен был бы начать.

"Ты недостаточно сентиментален, чтобы использовать ребенка. Нет. Нет, это вообще не человек, не так ли? Или место. Это будут слова — самый простой триггер из всех. "

Это было уже слишком.

Я не мог-

Я не мог этого сделать.

Касуга продолжал говорить, но слова накатывали на меня, обрывки предложений, как океанские волны. Я отстранился. Дрейфовал.

Раздался стук в дверь. Быстро, профессионально, скорее предупреждение, чем просьба.

Ибики шагнул внутрь.

Касуга прищурил глаза. Его руки крепче сжали трость. "Вряд ли в этом есть необходимость", — сказал он.

Ибики одарил его ровной улыбкой, возможно, что-то такое, что должно было обнадежить. "Я просто обеспокоенный коллега, — сказал он, — пришел задать несколько вопросов".

"Я не выйду из комнаты", — решительно сказал Касуга.

Я почти чувствовал напряжение в его чакре. Превращение тьмы из теплой и успокаивающей в нечто, скрывающее в себе опасность.

Ибики присел на корточки рядом с кроватью, так что наши взгляды встретились. Он взял мои руки в свои, мои пальцы были бледными и безвольными на фоне его темных перчаток. Его хватка была крепкой. Постановка на якорь. "Шикако", — сказал он. "Информация — это самое важное оружие, которое может быть у ниндзя".

Это отозвалось эхом. Будут времена, когда вам придется рисковать своей жизнью, чтобы получить это. Неужели это было всего год назад? Казалось, что прошла целая жизнь.

"Ваши товарищи сражаются там", — неумолимо продолжал он. "Разве ты не хочешь, чтобы у них было оружие, в котором они нуждаются?"

Я вздрогнул.

Те, кто бросает своих друзей, хуже, чем мусор. Слова сэнсэя. Идеалы Конохи.

Истина.

Я вдохнула, дрожа, с запинкой. Больше нет плавной автоматизации. Мое сердце бешено колотилось, удары набирали скорость, как я ни старалась. Я боролся с несуществующими весами, бетонные блоки на каждой конечности погружали меня на дно океана.

Каждая борьба отнимала энергию, которой у меня не было.

Одна из контрольных печатей начала издавать звуковой сигнал.

"Твоим друзьям нужна эта информация", — повторил Ибики. "Что произошло на том задании?"

Это было уже слишком. Идея, концепция, попытка свести все это к словам, говорение, легкие выдыхают, рот формирует формы, горло вибрирует от звука — слишком много фрагментов, слишком много точек отказа.

Я не мог-

Я цеплялся за поверхность, выкарабкиваясь руками из могилы, как тонущий пловец, хватающийся за открытый воздух. Я коснулся тьмы Касуги, попытался найти в ней опору, но он отшатнулся от меня.

"Остановись!" — приказал он, звуча почти панически. "Прямо сейчас!"

"Что случилось с Аобой?" Во всяком случае, Ибики спросил. Не жестокий. Не добрый. Просто. Спросили.

Аоба. Аоба.

Те, кто бросает своих друзей, хуже, чем мусор.

Возможно, его нужно спасать, сказала Цунаде. Но он этого не сделал. Он этого не сделал.

Я поперхнулась воздухом, не могла подобрать слов. Но это было легко. Одна простая концепция. Одна идея. Одно слово.

Я поднял руку. Тащил его сквозь тяжелый, как патока, воздух, пока он не оказался у моего горла. Большим пальцем к сонной артерии. Перетащил его через реку. Простейшая из шарад — смерть.

Медицинская печать издала пронзительный свист.

Я выдохнула.

Закрыл глаза.

.

.

Я дрейфовал.

Там были разноцветные искры. Зеленая чакра. Лисий огонь ночью. Медицинское ниндзюцу, тыкающее и подталкивающее, лечит и исправляет это и что в этом плохого.

Я спал. Я проснулся. Я спал, и просыпался, и спал, и просыпался, разница все размывалась и размывалась. Усталость осталась, окутав все вокруг, как туман.

Красные глаза. Темные руки. Карабкаешься в темноте, чтобы найти меня. Больше чакры. Некоторые знакомы, некоторые нет. Медики. Вопросы. Слова. Звуки. Шум.

Время утекает сквозь мои пальцы, как песок на пляже.

А потом-

Руки, хватающие меня за руки. Поднимая меня на ноги. Грубо, поспешно.

Я моргнул.

Черный плащ. Белая костяная маска. Анбу. Чакра; Сай.

Я моргнул.

Я был в больничной палате. Генерал Уорд, на этот раз не в Безопасности. Никакой охраны. Было темно — ночное время, только свет уличных фонарей проникал в открытое окно. На мне была белая больничная пижама. Мои волосы были распущены. Мои ноги были босыми.

Сай потащил меня вперед, набрасывая на мои плечи идентичный черный плащ. "Ты должна пойти со мной", — настойчиво сказал он. "Ты в опасности".

Я колебался, голова кружилась. Моя кровь стучала, прилив звуков отдавался в ушах. Маска, которую он дал мне, только усилила это, окружила меня, сдержала.

Опасность.

"Быстро", — сказал Сай. Он взял меня за руку и потащил вперед, к окну. "Шикако. На это нет времени".

Я облизываю губы. "Что". Скорее карканье, чем слово. Больше звука, чем формы.

"Сюда идут шиноби, — объяснил Сай, — чтобы забрать тебя".

Я неуклюже вылез из окна. Сай поймал меня, и тело выбросило нас обоих на крышу.

"Данзо", — прохрипела я. О чем еще мог знать Сай, чтобы предупредить меня? Мы начали двигаться, перепрыгивая с крыши на крышу больницы. Я слепо следовала за Саем, веря, что он знает, куда идет.

Он издал звук согласия. "Я не знаю, что он задумал", — сказал он. "Но ты не должен этого узнавать".

Я вздрогнула, ненадолго споткнувшись. Хватка Сая на моем запястье усилилась, гарантируя, что я не упаду.

Я не хотел это выяснять. Знал ли он, что я сделала? Или он просто догадался, или хотел выяснить, или сам расспросил меня? И если… если бы он это сделал…

Он бы захотел сделать это снова.

В этом я не сомневался.

Взрыв. Черная дыра. Опустится ли Данзо даже до того, чтобы иметь дело с Джашином? Он будет считать жизни людей приемлемой ценой за власть, не так ли?

Я не мог позволить этому случиться.

"Мне нужно, " прохрипела я, "поговорить с Хокаге".

Цунаде бы-

Я мог бы поставить Цунаде между нами. Там я был бы в безопасности. По крайней мере, от Данзо.

Сай кивнул, пустая маска едва сдвинулась. Я проложил наш курс, понял, что он уже пришел к такому выводу — мы направлялись к резиденции хокаге. Если было так поздно, что Цунаде не было в той башне, тогда мы должны были пойти к ней домой.

"Тебе придется убедить их впустить тебя", — сказал он, как будто это была всего лишь небольшая задача.

Что ж. Цунаде хотела бы увидеть меня. Хотя я сомневался, что она оставила бы сообщения своей охране на этот счет из-за того, что я был без чувств в больнице.

Я кивнула, потому что у меня не было выбора, и Сай отпустил меня, растворившись в ночи, оставив меня одну, беззащитную и ужасно беспомощную.

Я спрыгнул с крыши, неуклюже приземлился на холодную траву и протопал через ворота к дому. Это было большое, внушительное здание, почти отдельный комплекс, и я подумал, не было ли это резиденциями сенджу, когда их было достаточно, чтобы созвать клан.

Я почувствовал отряд Анбу за стенами задолго до того, как они дали о себе знать, чтобы остановить меня.

Но.

Это была чакра Саске.

Из всех возможных. Из всех людей в Конохе, которые могли бы дежурить здесь сегодня вечером, это должен был быть именно тот, кто мне был нужен.

Я посмотрел вверх, сфокусировался на том месте, где он балансировал на крыше, и вытащил одну руку из-под моего позаимствованного пальто и медленно прошелся ею по Стандарту Конохи.

Хокаге. Сообщить.

Моя рука со шрамами и ядовито-зеленым лаком для ногтей, узнаваемая, особенно для человека с фотографическим зрением.

Я надеялся, что это было узнаваемо.

Должно быть, так оно и было. Все было как в тумане, Саске материализовался на земле передо мной и схватил меня за запястье так крепко, что было почти больно.

"Я разберусь с этим", — сказал он вслух.

Еще один анбу исчез из ночи, коротко поспорив со шквалом рукопожатий. Но Саске, должно быть, победил, потому что я не был сбит с ног, и он провел меня через дверь.

Кого-то явно послали пойти и разбудить хокаге, потому что мы ждали в фойе. Цунаде не была рада, что ее разбудили посреди ночи, но она появилась с хмурым видом и в халате. Ее волосы не были заплетены в обычные косички, и это было едва ли не самым удивительным.

"Ястреб", — сказала она, сосредоточившись на Саске. "Какова ситуация?" — спросил я.

"Хокаге-сама", — медленно прохрипел я. У меня так пересохло в горле. "Мне нужно доложить".

Ее голова повернулась, медленно и нарочито, и окинула меня взглядом. Я не думал, что она не видела меня или что-то в этом роде, но она очень, очень явно переоценивала все свои суждения.

Цунаде сделала глубокий вдох, а затем выпустила его через нос. "Верно", — сказала она почти про себя. "Тогда давай".

Но сначала она отвела нас на кухню и наполнила чайник, достав поднос с чашками и печеньем. "Нам определенно это понадобится", — пробормотала она.

Саске шагнул вперед, чтобы попытаться унести его, но она легко удержала его на одной руке и отмахнулась от него другой, загоняя нас обоих дальше в дом. Это было милое местечко , но… строгий. Как экспонат для выставки.

"В этой комнате есть такие секретные печати, что ты даже не поверишь", — сказала она, закрывая за собой дверь.

Я бы поверил в это. Я чувствовал, как чакра гудит в стенах. И, ну, дом Хокаге.

"Сядь", — приказала Цунаде. "И мы начнем".

Она налила чай. Я села и взяла чашку, немного повозившись со своей фальшивой маской Анбу, чтобы снять ее. Саске взял чашку и не снял маску, и в лучшие дни его секретные приемы питья анбу были бы мне незаслуженно интересны.

"24-го", — медленно начал я, стараясь говорить как можно более размеренно, — "Мы с Аобой покинули Коноху через Восточные ворота".

Первая часть была стандартной для любого вида миссии. Мы отправились к границе. По пути не столкнулся ни с какими проблемами. Аванпост рассказал нам об Облачном ниндзя.

"Мы решили продолжить нашу миссию", — сказал я отстраненно. "Что потенциальный выигрыш в информации стоил повышенного риска".

Дело было в том, что-

Дело в том, что мы были правы. Это был не Облачный ниндзя. Мы не сражались с ними. Мы их даже не видели. Если бы их там не было, то вообще не было бы никакой разницы в том, как все обернулось.

Или так бы и было?

Это было ужасно удобно, что бог боли, страданий, жажды крови и людей, убивающих друг друга ужасными способами, был вызван, в то время как две армии собирались всего в нескольких часах езды. Действительно, казалось ужасно удобным, что это произошло, когда в городе было два ниндзя.

Укрепили ли мы его? Насколько силен был ниндзя по сравнению с обычным человеком? Достаточно, чтобы иметь значение, даже с этим?

"Нара!" — Резко приказала Цунаде.

Я вздрогнула, чай выплеснулся из моей чашки мне на руки. Было жарко. Я тупо смотрела на них, пока Саске не передал мне салфетку, чтобы вытереть их.

"Я... о", — сказал я неопределенно. Где я был до этого? Я не мог вспомнить. "24-Го Аоба и я покинули Коноху через Восточные ворота..."

Лицо Цунаде было закрыто, когда я докладывал. Хорошее, твердое выражение лица лидера, не удивленного тем, что ей говорили. Не осуждаю. Просто слушаю.

"Мы исследовали деревню", — сказал я. "Там не было ... там почти ничего не было". Я снова замолчал, но не позволил себе плыть по течению. Теперь становилось все труднее сосредоточиться, требовалось гораздо больше усилий, чтобы облечь все в слова. Я не знал, было ли это потому, что у меня заканчивался тот прилив энергии, который дала мне короткая встреча с опасностью, или это было потому, что я приближался к вещам, о которых не хотел говорить. "Но Аоба. Он нашел символ. Монахи..."

Раздался стук в дверь.

Я тупо уставился на него. Даже Цунаде казалась озадаченной.

Казалось, она взвешивает свой выбор. Этот отчет или какой-то неизвестный кризис происходил снаружи?

"Надень свою маску обратно и следуй за мной", — решила она.

Саске помог мне прикрепить маску Анбу обратно на место, и я встал, подражая тому, как он пристроился немного позади Хокаге. Мы последовали за ней обратно в фойе резиденции и опустились на колени в положении готовности, когда она остановилась.

И это было хорошо, потому что у меня задрожали колени, когда я увидела, кто там был. Данзо, окруженный своими собственными охранниками с пустыми лицами.

"Немного поздновато для светского визита", — сухо сказала Цунаде, опоздав всего на пол-удара. "Чего ты хочешь?"

"Плохие новости, Цунаде", — сказал Данзо, хотя он не выглядел особенно обеспокоенным. "В больнице произошло нападение".

"Что?!" — Потребовала Цунаде, все притворства вежливости мгновенно исчезли.

Он поднял руку в самом покровительственном из умиротворяющих жестов. "Поскольку я был в башне, когда поступило сообщение, я уполномочил отделение преследовать нападавших. Я уверен, что ситуация будет урегулирована в ближайшее время ".

"Я не отношусь легкомысленно к нападению на мою больницу", — прорычала Цунаде.

Лично мне утверждение о том, что Данзо был в башне посреди ночи, тоже показалось чертовски подозрительным, но, возможно, она просто двигалась вниз по списку в порядке приоритета.

"Первоначальные отчеты предполагают, что не было никакого ущерба объекту", — предложил Данзо, казалось, отступив лишь на долю от ее ответа. "И единственная пропавшая пациентка — Шикако Нара. Что, я думаю, делает цель атаки достаточно ясной. Очевидно, я подозреваю, что Скрытое Облако ..."

"Шикако Нара", — решительно повторила Цунаде. "Пропал из больницы? Конечно, это так; я отдал ее на попечение клана Нара ранее сегодня."

"Что?" Данзо замер.

"Если они даже не могут сопоставить актуальный список пациентов, то остальная часть отчета сразу вызывает подозрение", — отрезала Цунаде. "Я собираюсь разобраться с этим лично." Она щелкнула пальцами, и мы с Саске поднялись по команде, следуя за ней, когда она зашагала обратно в дом. "Вы двое охраняете дом. Я вернусь, когда разберусь с этим ".

Она исчезла в мгновенном движении тела и совершила, вероятно, самую быструю смену одежды в истории человечества, промелькнув назад мимо нас, безупречно одетая, и вытолкнула Данзо из дома с окончательностью захлопнувшейся двери.

Саске посмотрел на меня. "Ты, черт возьми, самый счастливый человек во всей этой деревне", — сказал он с оттенком недоверия в голосе.

Я фыркнула что-то, что было почти смехом. "Просто у меня действительно хорошие друзья", — устало сказала я.

.

.

Когда Цунаде вернулась, было намного ближе к рассвету, и Саске провел большую часть времени, пытаясь насильно накормить меня печеньем.

Все было на вкус как меловая пыль. Вероятно, это была не вина еды.

"Хорошо", — сказала Цунаде, влетая обратно в дом. В ее глазах был стальной блеск. "На чем мы остановились?"

"Что это все значило?" — Спросил Саске.

"Это то, что я действительно хотела бы выяснить", — мрачно сказала Цунаде. "Мне не нравится, когда люди играют в игры за моей спиной".

Она провела нас обратно в охраняемую комнату, и я начал с того места, на котором остановился.

Ну, вообще-то, нет. Я снова начал с нуля, потому что было легче повторить те же слова, когда я знал, что говорю. Они все были там, один за другим, как хлебные крошки, отмечающие тропу.

"24-го числа мы с Аобой..."

Я дошел до того места, на котором мы остановились. "Аоба нашел символ", — сказал я, взвешивая каждое слово. "Круг с треугольником внутри него — символ культа Джашина. Он пошел, чтобы пойти и расследовать это, посмотреть, сможет ли он выяснить, кто это был ".

"Ты сказал "монахи", — понял Саске.

Цунаде резко махнула ему, чтобы он замолчал.

"Монахи", — согласился я, подавленный. "У них , должно быть ,… Я думаю, они знали, что мы их ищем ".

Я закрыл глаза. Это была самая важная часть. Самая трудная, наименее правдивая часть. Я должен был быть осторожен, правильно подогнать свои слова под это и никогда не спотыкаться о них.

"У них была ... какая-то духовная связь с Джашином, я думаю", — сказал я. "Это сделало их сильнее. Быстрее. Они могли исцеляться от всех видов повреждений — колотых ран, огня и даже обезглавливания ".

Осторожно, осторожно. Я балансировал на натянутом канате истины.

Это было правдой. Этого просто никогда не случалось.

"Они могли бы… если бы у них была твоя кровь, они могли бы установить связь, — медленно сказала я. "Что-то вроде Одержимости Тенью. За исключением того, что это не заставляло тебя повторять их движения, это отражало их травмы."

Саске протянул руку и схватил меня за рукав.

"Итак, если ты напал на них, — продолжил я, просто чтобы убедиться, просто чтобы внести ясность, — это тоже причинило тебе боль. И они могли бы исцелиться ".

"С этим было бы очень трудно бороться", — мягко сказала Цунаде. "Особенно как команда".

Саске пристально посмотрел на нее.

До тех пор, пока она знала. Не было лучшего способа предупредить ее о Хидане, чем этот. И людей нужно было предупредить.

"У них также была печать", — сказал я, вяло махнув рукой. "Это было большое дело. Над всей деревней. Должно быть, он пролежал там много лет." Я закрыл глаза, размышляя, пытаясь все сложить. "Она сказала, что они сменили колокола. Сначала это было в полночь, но они перенесли их на сумерки. Потому что люди жаловались. Значит, они не могли быть там вечно? Или люди привыкли бы к этому. Должно быть, они прибыли недавно..."

"Мы можем выяснить", — сказала Цунаде. "Если это важно".

Я пожал плечами. Имело ли это значение, на самом деле? "У них была печать", — повторил я, пятясь назад. "Он был размером со всю деревню. Он взял — он собрал энергию у деревни, у людей. Как..." Я перевел взгляд на Цунаде, надеясь, что она соберет все воедино. "Но не чакра. Даже не природная энергия. Я не знаю. Я точно не знаю, чего это стоило. Жизненная энергия или..."

Ее лицо побледнело. "Что оно сделало?"

"Это потребовало энергии", — сказала я, запинаясь, подбирая слова. "Я так устала. Животные просто умерли. Дети. Они были… они бы не проснулись".

Мой голос звучал так жалобно, так беспомощно. Как будто Цунаде могла что-то с этим сделать сейчас.

Она поднялась со своего места и обошла стол, положив руки мне на плечи и посылая диагностическую чакру в мою систему. "Вы поступили с симптомами, похожими на истощение чакры, но ваши уровни были в порядке. Учитывая ваше состояние, мы сочли это результатом длительного использования дзюцу, но если это было из-за печати..."

"Ты можешь это починить?" — Резко спросил Саске. Его рука крепче сжала мой рукав.

"Это необычный случай, но ей ничего не угрожает", — сказала Цунаде, что было не совсем ответом. "Что сделал тюлень?"

Я вздрогнул. Внутри и снаружи.

"Это..." — прошептала я, в горле пересохло. "Они..."

Я не хотел этого-

"Шикако", — сказала Цунаде ясным и спокойным голосом. Ее чакра спокойно гудела, останавливая бешеное биение моего сердца, выравнивая мое дыхание. Подавление реакции страха. "Теперь все кончено. Что бы ни случилось, все кончено ".

"Там было так много крови", — сказал я, чтобы она поняла.

Если бы она не прикасалась ко мне, не была так близко, я бы никогда не заметил, как она вздрогнула.

"Это было повсюду".

У меня дрожали руки. Я не мог. Я не мог.

"Не торопись", — проинструктировала Цунаде. "Дыши. Давай же, Шикако."

Я вздохнул. Пусть она подсчитает это для меня. Позвольте ее чакре прогнать адреналин, химические раздражители.

Факты. Просто придерживайтесь фактов.

"Они отвели нас в храм", — сказал я. "Они убили Аобу. Они хотели… хотел привлечь Джашина к делу. Для всего мира. Но это не было бы... Но это не удержало бы мир. Не то же самое. Джашин не был вещью. Не то что биджуу. Он сделал реальность другой".

Этого звучало недостаточно. Не сообщил, насколько неправильно это было. Боль, страдание и смерть. Было ли достаточно слов во всем человеческом языке для этого? Если и были, то я их не знал.

"Он был в моей голове", — прошептала я. Захныкал.

Почти на месте. Почти на месте. Еще немного дальше.

"Он бы натворил дел… Я не мог ... я не мог позволить этому случиться, — сказал я. "Я собирался сдержать это. То, как они хотели сдержать ... другого… это было бы плохо." Мой голос дрогнул, начиная умолять. "Это было бы плохо, я знаю. Это убило бы много людей. Может быть, вся деревня. Но. Но я не..."

Цунаде погладила мои плечи. "Что случилось?" — тихо спросила она. Может быть, она уже могла видеть.

"Они сломали его", — сказал я. "Моя печать. Это было недостаточно сильно..." Я вздрогнула. "Они сломали его, и он взорвался".

Хватка Саске теперь была болезненной. Но я не хотела, чтобы он отпускал меня.

"Мой вызов", — сказала я, делая последний вдох, чтобы объяснить. "Они вытащили меня оттуда. Но я это видел."

И это было все. Это было все, на что я мог пойти.

"Я видел это", — сказал я и сдался.