Мечтая о солнечном свете (джен)

Мы должны отпустить ту жизнь, которую мы запланировали, чтобы принять ту, которая нас ждет. ~ Джозеф Кэмпбелл

.

.

"Это ужасно", — сказала я — на самом деле пожаловалась — маме.

Было облегчением передать Шикамару в больницу, к Цунаде, людям, которые знали лучше и могли ему помочь. Но это не было... Мне не казалось, что все кончено. Они еще не исцелили его. И они ничего не говорили.

Конечно, если бы они могли это сделать… это было бы уже сделано? Я мог бы рассказать вам о шагах — обратить трансформацию вспять, сшить части обратно вместе, снова прикрепить руку — так почему же часы тикали все дольше без единого слова?

"Как ты это терпишь?" — Спросил я.

Она одарила меня улыбкой, которая была более чем немного грустной. "Плохо", — сказала она, и я постарался не думать о том, сколько раз мама делала это. Просто ... ждал, чтобы узнать, все ли у нас будет в порядке. И да, в основном это был я.

Целый месяц этим занимался я.

Но мы ничего не делали. Я не вносил свой вклад, я не пытался помочь исправить это; я просто бесполезно сидел без дела.

Разве я ничего не мог сделать?

Все, что я знал о природной энергии, могло уместиться в наперстке, и не было простого способа изменить это. Недостаточно быстро, чтобы помочь в этой ситуации. Необходимые медицинские навыки были выше моих сил.

Я беспокойно заерзал. Постучал ногой по полу. Потерянное время.

Было бы невежливо, если бы я пошел тренироваться? Виновато подумала я, выглядывая в окно зала ожидания. Это было ... правильно — остаться. Ожидаемый. И это означало, что я мог сразу услышать, когда они закончили и Шикамару разрешили посетить.

Только до тех пор я ничего не мог здесь сделать. И мне было трудно сосредоточиться на моих книгах, на том, чтобы думать о чем-то другом, когда наше окружение было таким напоминанием.

Я чувствовал себя пойманным. Приколотый к месту. В ловушке. Я хотела просто ... уйти от этого.

"Иди", — сказала мама, звуча почти смиренно.

Мои глаза вернулись к ней.

"Ты можешь идти", — сказала она, как будто освобождала меня от обязательств. "Просто вернись, хорошо?"

Мы всегда уходим, подумала я, как будто это было что-то, что я должна была осознать. Как будто мы говорили о чем-то большем. Может быть, так и было.

Мы всегда уходили. Мама никогда не была из тех, кто сдерживал нас — из тех, кто уговаривал нас тренироваться, быть в безопасности, заботиться о себе и не рисковать, но никогда не сдерживал нас. И она всегда была здесь, надежным убежищем, в которое можно было вернуться, когда мы закончили.

Я встал, затем наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку. "Я вернусь", — пообещал я. "Но я не могу просто ждать".

Я мог бы драться. Я мог бы планировать. Я мог бы собрать информацию и узнать, как все исправить. Но ждать вот так… ждать и ничего не делать…

Я не мог этого вынести. Он чувствовал себя беспомощным. Я слишком часто чувствовала себя беспомощной.

Я проглотила чувство вины, которое чувствовала, и вышла из больницы. Они заботились о Шикамару, и я ничего не мог сделать, чтобы изменить исход. Когда для меня найдется место, я вернусь.

До тех пор… были проблемы, которые я мог бы исправить.

.

.

Какаши-сенсей сидел за столом в открытой командной комнате Военных операций и деловито писал.

Я остановилась в дверях, сомневаясь в себе. Если он действительно работал, то мне, вероятно, не следовало прерывать. Это не должно было быть сюрпризом, потому что все были ужасно заняты, и не было никаких причин, по которым Какаши-сенсей должен был быть исключением. Совсем наоборот.

"Ты не получишь его обратно", — сказал он, бросив взгляд на меня в знак признания моего присутствия, прежде чем вернуться к тому, что он делал. "Так что вы можете считать свои аргументы аргументированными".

Я моргнул. "Оу. Это. Нет." Если быть предельно честным, я смирился с тем, что меня перехитрили. Нет смысла продолжать играть в стратегию, которая уже потерпела поражение. Я был готов упереться пятками в Иноичи, пытаясь заставить меня изменить это, потому что это был бой, но Какаши-сенсей только что полностью убрал поле боя. Несправедливо, но я был неохотно поражен этой несправедливостью.

"Это ты… занят?" — Спросила я, подкрадываясь к его столу. Он ничего из этого не скрывал от моего взгляда, так что это не могло быть засекречено. На самом деле… Я наклонил голову. "Это что, дзюцу?"

Там была сетка печатей рук, карта чакр и уравнение балансировки, которое я поместил через секунду, описывая соотношение ментальной и физической энергии. Все это выглядело ужасно сложным.

Была причина, по которой изучение дзюцу по письменным описаниям было намного сложнее, чем по демонстрациям. Потребовалось очень много текста, чтобы сравнять то, что можно было бы описать словами "вот, посмотри это". Я не был до конца уверен, что смогу воссоздать дзюцу, которое никогда раньше не видел, из чего-то подобного.

Один из других ниндзя в комнате медленно поднял глаза и перевел свирепый взгляд на Какаши-сенсея. Он одарил их пресыщенной улыбкой и встал, захлопнув книгу и засунув ее во внутренний карман пиджака.

Ой, не работа ведь.

"Что-то вроде этого", — сказал Какаши, одной рукой касаясь моего плеча, чтобы повернуть меня обратно к двери.

"Извини", — смущенно сказала я, выходя обратно в коридор. Однако он пошел со мной, так что он не мог быть настолько раздражен.

"Подумал, что стоит записать некоторые из них", — сказал он, сутулясь и засовывая руки в карманы. "Вы с Саске достаточно умны, чтобы выучить их, не убивая себя". Он задумчиво прищурился, глядя вдаль, как будто снова обдумывал этот вопрос. "Возможно".

"Или ты мог бы, ну, знаешь, научить нас им?" — Рискнула я, нахмурившись. "У Саске есть такая изящная штука, называется Шаринган, которая, как мне сказали, облегчает обучение".

Какаши-сенсей пробормотал что-то неопределенное о времени и энергии, что, как я предположил, имело смысл. Существовало ограничение на количество дзюцу, которые он мог продемонстрировать, основанное просто на емкости чакры, хотя это число все еще, вероятно, было больше, чем мы могли узнать по учебникам и диаграммам.

Потом я понял, что спорю против того, чтобы что-то записывать, и замолчал. Написанные слова продолжались. Они могли бы охватить больше людей.

Вероятно, были люди, которые убили бы немалое количество людей, чтобы заполучить в свои руки сборник дзюцу, написанный Какаши Хатаке, Ниндзя-Копи.

"И что?" — подсказал он, когда мы пробирались к выходу из башни.

Правильно. Я пришел не просто так. "Яд", — сказал я. "В воздухе. Контакты. Как ты..."

"Не участвовать в этом?" — Задумчиво предположил Сэнсэй.

"Ну и дела", — сказал я шутливо. "Это вообще не приходило мне в голову".

Вообще-то, у меня были... кое-какие идеи. Мои рудиментарные кислородные баллоны могли быть улучшены, и, очевидно, существовали способы фильтровать кислород с помощью чакры, если трюк Какаши с "дыханием под водой" был чем-то примечательным. Что касается контакта с кожей… дзюцу подавления запаха, которое я изучал, сработало, не давая частицам кожи распространяться . Сдерживая их. Если бы этот слой можно было перевернуть или сделать двусторонним, чтобы создать барьер, который также не давал бы вещам проникать внутрь…

"Но это никому больше не поможет", — закончила я. "Если что — то подобное случится снова… у нас все равно были бы проблемы ".

"Всегда есть дзюцу ветра", — предложил Какаши-сенсей, когда ноги сами понесли нас к тренировочной площадке. "Если вы не можете избежать этого, тогда лучше избавиться от этого как можно лучше. Это должен сделать порыв ветра, если вы находитесь снаружи. Если ты внутри, это может быть сложнее ".

Если бы вы были внутри, там не было бы свежего воздуха, чтобы заменить его, и это было абсолютно необходимо иметь в виду. В остальном это казалось простым и очевидным решением.

"Есть также еще более простой трюк, который работает на небольших площадях", — продолжал он. А затем поднял свою чакру, пока она не вспыхнула.

Листья на земле танцевали, поднимаясь вверх. Я почувствовала порыв ветра, когда он теребил мою одежду.

Конечно. Я даже видел это раньше, используя чакру, чтобы привести воздух в движение. Наруто сделал это, неконтролируемо, но мощно во время своего матча с Неджи, а Какаши сделал это еще раньше, чтобы избавиться от тумана Забузы в Стране Волн.

Я даже не подумал об этом.

Я попытался имитировать это, подтягивая свою чакру и позволяя ей шевелиться. Потребовалось несколько попыток, чтобы получить хотя бы малейшее движение ветра — я гораздо больше привык туго затягивать и гасить его, чем позволять ему вот так выплескиваться. Это было в основном противоположно методам подавления.

Все эти усилия были направлены на то, чтобы свести к минимуму тот след, который я оставил в мире, а теперь я пытался сделать прямо противоположное. Это было понятно.

Но было приятно работать над чем-то, бороться, а затем добиться успеха. Никаких скрытых ловушек. Никаких неожиданных проблем. Просто простая техника для изучения, которая была бы бесценна в будущем.

"Что еще?" — Спросил Какаши-сенсей, когда я почти все записал.

Я задумался. Над чем еще мне нужно было поработать? "Тайдзюцу?" — Предложила я и слегка подпрыгнула на цыпочках.

Почти болезненное напряжение в моих плечах ослабло, превратившись в готовую текучесть, когда я подняла руки.

.

.

Папа был там, когда я проснулась на следующее утро, и тихо разговаривал с мамой.

Я выскользнул через заднюю дверь и пошел покормить оленя. Утро было свежим и холодным, на траве лежала роса, а на деревьях пели птицы. Это обещал быть хороший день.

Когда я больше не мог тянуть время, я пошел домой. Завтрак был готов, но я почти не притронулась к нему.

Я видел их лица. Здесь не было никаких хороших новостей.

"Хокаге изучал состояние Шикамару", — сказал папа, очень мягко, очень тихо. "Вы хорошо сделали, что вернули так много информации, так много ресурсов. Больница тщательно изучила их ".

Я моргнул, медленно и тяжело. "Она не может это исправить", — сказал я. Это был не вопрос.

Папа вздохнул. У меня было чувство, что он хотел подвести к этому, хотел мягко сообщить новость. Но я знал. Я видел, как он сломался. С того фиксированного неизменного момента времени я знал, что мы будем просить о чуде. Что возлагать свои надежды на большие шансы не всегда окупалось.

У меня не было ничего, что говорило бы мне, что так и будет. Нет будущего, в котором Шикамару был бы исцелен — потому что никогда не было будущего, в котором Шикамару был ранен.

Я надеялся. Так отчаянно надеялась, что отменить трансформацию и собрать кусочки обратно воедино было в силах Цунаде.

"Нет", — согласился папа. "Она не может это исправить." Он сделал паузу, как будто ожидая, что я что-то скажу, затем продолжил. "Вчера Цунаде провела команду хирургов через попытку переворота руки, но это было безуспешно".

Никогда не было будущего, в котором Шикамару был бы ранен. Никогда не было возможности, что это могло случиться с ним. Шикамару не пострадал. Он всегда, всегда был в порядке.

Это… это было из-за меня. Потому что я возглавляю миссию. Потому что я совершил ошибку. Потому что я существовал.

Шикамару — ранен, потому что я существовал. Ино — поврежденный, потому что я существовал. Все, что мне нужно было сделать сейчас, это разрушить Чоджи, и у меня был бы полный комплект.

Я сглотнула, в горле сухо щелкнуло. Сделал глоток. "Итак", — сказал я безучастно. "Что происходит сейчас?"

Папа бросил на меня очень оценивающий взгляд, как будто раздумывал, стоит ли нам вести этот разговор. Мне казалось почти нелепым говорить так спокойно. Светило солнце. День был прекрасный. За завтраком мы обсуждали оторванную руку моего брата.

"Шикамару сегодня прооперируют", — сказал папа. "Они продержат его еще несколько дней для наблюдения, а затем..."

"Это зависит от него", — твердо сказала мама. "И не обязательно принимать какое-либо решение сейчас. Хочет ли он продолжать быть полевым ниндзя или нет, или что он хочет с этим делать ... У нас достаточно времени, чтобы сделать выбор ".

Мне стало интересно, не об этом ли они говорили раньше, пока меня не было дома. Я сделал еще глоток. "Хорошо", — сказал я, потому что что еще можно было сказать.

"Это будет трудная адаптация", — отметил папа. "Ему нужно, чтобы ты была здесь, Шикако".

Я кивнул, все еще безучастно. "Хорошо".

Я не был здесь раньше. Это было проблемой для него. Теперь пострадал именно он. Очевидно, я должен быть здесь. Будь рядом. В этом был смысл. Папа был прав.

"Как долго он пробудет в больнице?"

"Еще несколько дней", — ответил папа. "Ему нужна операция, и Цунаде хочет некоторое время держать его под наблюдением, чтобы убедиться, что после этого все заживет и не будет других осложнений".

Я кивнул. Я чувствовал себя заводной игрушкой. Кивни. Кивни. Кивни.

После завтрака я отправился к дому Сакуры. "Извините, что зашел так рано", — сказал я, неловко кивнув ее родителям. "Я просто хотел застать тебя до того, как ты отправишься в больницу".

"Я, эм, я слышала о Шикамару", — сказала Сакура, заправляя волосы за ухо. "Мне очень жаль".

Я кивнула в ответ на сочувствие, не совсем уверенная, как на это реагировать. "Тогда, я полагаю, ты можешь сказать, почему я здесь?"

"Я могу догадаться", — сказала Сакура, немного криво. "Я как раз собирался уходить. Давай я возьму свои книги, и мы сможем поговорить по дороге?"

Я немного поболтал с ее родителями, пока она суетилась вокруг, хватая свой рюкзак и прихватывая бенто с кухни.

"Вы хотели знать, какие ... планы лечения есть в больнице", — сказала Сакура, как только мы вышли на улицу.

Я засунул руки в карманы. "Да, что-то в этом роде".

Она задумчиво поджала губы. "Ну, я думаю, это зависит от того, насколько все плохо? Я имею в виду, как далеко...

Я, не говоря ни слова, провел расплывчатую линию поперек своего бицепса, примерно на полпути к локтю.

"-оу. Программа трансплантации в Конохе очень продвинутая, вы знаете", — предложила она. "Так было всегда, но с возвращением Цунаде-сама это стало еще более важным".

"А это сработало бы?" — Тихо спросил я. "Органы… Глаза… это одно дело. С рукой все сложнее. Особенно пути прохождения чакр и прочее. Если бы ты хотел научиться делать дзюцу..."

"Я могла бы посмотреть это", — предложила Сакура. "Я думаю, что есть еще и протезирование? Хотя я никогда их не видел."

Я тоже — что могло бы многое значить. Может быть, люди предпочитали пересадку. Или протезирование было слишком дорогим, слишком сложным, слишком редким, не подходящим для полевых ниндзя…

"Спасибо", — сказала я, когда мы подъехали к остановке возле больницы. "Я у тебя в долгу".

"Не будь глупой", — сказала Сакура и прикусила губу. Затем она шагнула вперед и обняла меня. "Все будет хорошо".

Мне удалось слабо улыбнуться ей в ответ. "Спасибо", — повторил я.