Посмотри в глаза чудовищ (джен)

— Заблудились?

Эйвери от неожиданности подпрыгнул на месте и, развернувшись, в свете своего Люмоса увидел высокую светлую фигуру. В первый миг он даже принял её за призрак, но потом разглядел, что это совсем юная девушка, лет, наверное, пятнадцати, в светлой мантии и с длинными светлыми, волнистыми и очень густыми, распущенными по плечам волосами. Она смотрела прямо на Эйвери огромными светлыми глазами с совершенно бесстрастным выражением, и от её странного взгляда по его коже побежали мурашки.

— Ох… простите, пожалуйста, — краснея, смущённо проговорил он. — Я искал подключённый к сети камин, но заблудился.

— Камины всегда закрыты, — сказала девушка. — Их открывают редко. Только гостям. И при папе.

— Я как раз гость, — подтвердил Эйвери. — Я был сегодня вечером на приёме, но вышел немного отдохнуть и задремал в кресле… и вот, — он развёл руками. — Мне не хотелось бы аппарировать, я, видите ли… слегка нездоров. Да. Вы не могли бы открыть мне камин?

— Нет, — ответила девушка. — Мне нельзя.

— Конечно, — Эйвери смутился ещё сильнее. — Я просто… ну, я могу подождать утра.

— А вы кто? — спросила она, продолжая всё так же бесстрастно глядеть ему прямо в лицо. Это было неуютно, но Эйвери никак не мог понять, почему — что-то было не так в её лице. Или, может, во взгляде. Тонкие черты её лица однозначно свидетельствовали о её родстве с Джервисами, и её, наверное, можно было назвать красивой — Эйвери неловко было её разглядывать, а Люмос давал слишком резкие тени.

— Я — Маркус, — ответил он. — Маркус Эйвери. А вы?

— Я Эннора, — ответила девушка, протягивая ему руку. — Эннора Джервис.

Эйвери взял её руку и поцеловал тонкие пальцы с коротко, под корень подстриженными ногтями.

— Приятно познакомиться, мисс Джервис.

— Только мне нельзя с вами разговаривать, — сказала она, убирая… нет, почти отдёргивая руку. — И вам нельзя быть здесь. Простите меня, пожалуйста, — сказала она виновато. — Я думала, что вы новый раб. Я не знала, что вы гость.

— Раб? — непонимающе переспросил Эйвери.

— Ну да, — ответила девушка. — Мой новый раб. Но вы не он, да?

— Я точно не он, — подтвердил Эйвери.

— Ох, — она покачала головой. Голос прозвучал немного озабоченно, но на её красивом лице не отразилось ничего. — Это плохо. Это очень-очень плохо, — она прижала руку ко рту, и лицо дрогнуло, но Эйвери не смог считать это выражение. — Папа теперь вас убьёт.

— Почему? — непонимающе спросил Эйвери, начиная нервничать. Не то чтобы он боялся Джервиса… хотя да, пожалуй, боялся. Тот, конечно, не был таким жутким, как Долохов, но он был опасен, и Эйвери это знал.

— Потому что вам нельзя было знать меня, — сказала девушка. — Никому нельзя.

— А давайте ему не скажем? — предложил Эйвери.

Кем бы она ни была, он не собирался лезть в дела Джервиса. Совершенно точно не собирался. И выяснять, что тут за рабы, он не желал тоже.

Девушка задумалась.

— Не скажем? — переспросила она, и Эйвери замотал головой:

— Не скажем! А я сейчас просто тихонько уйду и никому не скажу, что вас видел. Подожду до утра, а потом скажу, что проспал всю ночь.

— Здесь сейчас никого нет, мне кажется, — подумав, сказала девушка. — Я не слышу никого и не чувствую. А вы?

— Я не вижу никого, кроме нас с вами, — сказал Эйвери, оглядевшись. — Я тут давно хожу и не встретил никого.

— У папы были сегодня тайные гости, — девушка чуть подняла голову, будто принюхиваясь. — Эльфы до утра заперты в кладовой. Я была уверена, что все давно ушли, вот и вышла. Можно мне вас потрогать? — вдруг спросила она, и Эйвери замер.

Как ответить на такой вопрос?

— Простите? — спросил он.

— Пожалуйста, — попросила она. — Я ещё никогда не трогала волшебников, кроме мамы с папой и братьев. И ещё магглов, но они другие.

Эйвери сглотнул.

Мамы с папой и братьев? Выходило, что перед ним дочь Джермейна Джервиса — но ведь у него нет дочери? Все знали, что у него лишь два сына. Она сквиб? Да, наверное, она сквиб, решил Эйвери, и ему стало совсем страшно. Если Джервис узнает, что он узнал его тайну, он точно его убьёт. И никакого Лорда не побоится — тем более что он, Эйвери, у Лорда отнюдь не на хорошем счету. И ведь никто не знает, что он здесь… Убьёт и закопает где-нибудь. Или растворит.

— Ну… только если немножко, — сказал Эйвери — потому что нужно было что-то сказать, а просто взять и отказать ей он попросту побоялся. А что если она обидится на отказ, разозлится и, например, закричит? А он не успеет ничего сделать, её услышат — и… и всё. Никто не знает, что он здесь остался, никаких видимых причин убивать его у Джервиса нет — кто его тут станет искать? Да и какая ему будет уже разница, если и станут? Лорд, например? И потом, даже если он его найдёт… вернее, его тело, что с того? Даже он его не воскресит. А в открытой драке с Джервисом у него, Эйвери, нет никаких шансов.

— Спасибо, — девушка… Эннора сделала пару шагов вперёд и, остановившись прямо перед Эйвери, протянула руку и осторожно коснулась его пальцами.

И тогда он понял, что не так с её взглядом: в её голубых глазах не было зрачков. Вообще никаких — только голубая радужка, и от этого они казались нарисованными.

И это было жутко. Тонкие тёплые пальцы аккуратно скользили по лицу Эйвери, обводя его брови, а затем — глазницы, а он стоял, почти окаменев, и смотрел на красивое, в остальном, лицо совсем юной девушки, совершенно лишённое какого-либо выражения, и пытался понять, что он чувствует, кроме страха.

Жалость?

Она, между тем, сделала второй рукой характерный, очень хорошо знакомый Эйвери жест, и он увидел, как она прячет в висящие на поясе ножны волшебную палочку. Странно — это должно было бы его напугать ещё больше, но вместо очередной волны страха он ощутил изумление. Она умела колдовать? Слепая волшебница?

— Можно, я обеими руками? — попросила она, и он кивнул. И только через секунду сообразил, что она не видит и открыл рот, чтобы сказать «да», но она уже потянулась второй рукой к его лицу и сказала: — Спасибо.

Она долго ощупывала его, так тщательно, словно собиралась потом слепить его маску, а когда перешла на волосы, сказала:

— Какие у вас волосы интересные. Никогда не трогала таких.

— Ну да, — он не знал, что ещё сказать.

— У меня был пудель, — сказала она. — Они похожи.

— Был?

— Он умер в прошлом году, — её голос стал грустным, а подбородок дрогнул, но в остальном лицо не изменилось. — Теперь у меня басенджи. Они не лают. Он чудесный, но я скучаю по Мею. Вы на него немножко похожи.

— Мне ещё никто не говорил, что я похож на пуделя, — улыбнулся Эйвери.

— Мне кажется, похожи, — подтвердила Эннора, продолжая гладить и слегка вытягивать его волосы. — Я ещё никогда не говорила с волшебником, — она слегка потянулась вперёд, принюхиваясь, и Эйвери понял, что на сей раз она обнюхивает его. — А почему вы меня боитесь?

— Я не вас, — тут же ответил он.

— Нет? — переспросила она, вновь принюхиваясь. — Родители сейчас спят. И эльфы заперты. Я решила, что никому про вас не скажу. Правда. Если вы не скажете.

— Я не скажу! — заверил он её и не удержался он от мучающего его вопроса: — А что за рабы? Вы сказали, что подумали, что я ваш новый раб.

— Папа мне приводит рабов, — сказала она так обыденно, словно говорила об эльфах или собаках. — Потом они иногда пропадают, и тогда он приводит других. Но они всегда магглы. Они меня учат и рассказывают мне всякое интересное. Им нельзя выходить из моих комнат — я решила, что я вас не заметила, когда выходила, вы пошли за мной и заблудились. Папа обещал привести нового как раз. Но вы точно не маггл, — она улыбнулась.

— Почему вы так думаете? — спросил Эйвери, и она ответила:

— Вы совсем по-другому пахнете. Почти как папа и мама. И братья. А вы правда меня не боитесь? — спросила она недоверчиво.

— Правда, — он даже кивнул. — Почему я должен бояться? Вы же пообещали, что не расскажете обо мне отцу.

— Нет, меня самой, — возразила она, и её пальцы замерли в волосах Эйвери. — Я разве вас не пугаю? Сама я?

— Нет, конечно, — удивлённо ответил Эйвери. — Почему вы должны?

— Ну, я же чудовище, — она пожала плечами. — Люди на таких обычно охотятся. А вы, значит, нет?

— Нет, — серьёзно ответил он. — Я ни на кого не охочусь.

— Правда? — в её голосе отчётливо прозвучала радость, и она улыбнулась. — А хотите тогда посмотреть, как я живу?

— Хочу, — твёрдо ответил он.

Она тут же схватила его за руку, удивительно точно определив, где та находится, и повела за собой, шепнув:

— Только тише. На всякий случай. Хорошо?

— Конечно, — заверил её Эйвери. Он уж точно не хотел, чтобы Джервис обнаружил его тут.

Девушка повела было его за собой, но через пару шагов остановилась и сказала недовольно:

— Вы очень шумный. Вы умеете ходить тихо?

— Я стараюсь, — вздохнул он, и она вздохнула удивительно по-взрослому:

— Ладно. Тогда я вас спрячу.

Она достала свою палочку — длинную, слегка изогнутую, не слишком светлую и не слишком тёмную — и уверенно указала на ноги Эйвери. Он почувствовал дуновение тёплого воздуха, волна которого поднялась от ног к макушке, слегка шевельнув волосы, после чего девушка снова потянула его вперёд — и Эйвери через секунду или две понял, что не слышит ни своего дыхания, ни шагов. Он не знал подобного заклятья…

— У вас свет? — спросила девушка, когда они дошли до места, где коридор разветвлялся на две ветви. Эйвери кивнул, потом ответил:

— Да.

— Погасите, — потребовала девушка, и он послушался. И провалился в темноту — и теперь только надеялся, что его провожатая знает, что делает, и они не на что не налетят и не споткнуться.

Они несколько раз свернули, затем девушка предупредила:

— Двадцать ступенек вниз, — и двинулась по лестнице, не сбавляя темпа.

Удивительно, но Эйвери удалось не споткнуться. Они спустились и опять пошли по коридорам, снова несколько раз свернули, спустились на двадцать семь ступенек, прошли по коридорам, вновь спустились, прошли ещё — и наконец остановились.

— Я потом сама вас отведу, — предупредила девушка. — Вы тут заблудитесь, и вообще ко мне нельзя войти — так папа говорит.

— А как же вы решили, что я…

— Я вас не слышу, — предупредила девушка. — Сейчас мы войдём, и я сниму заклятье. Вы только ничего не двигайте, — предупредила она, и Эйвери услышал звук открываемой двери. — Тут порог. Высокий.