Посмотри в глаза чудовищ (джен)

Едва Гарри переступил жёлтую черту, как Флэк буквально на него накинулась:

— Ты в порядке?

— В полном, — заверил её Гарри, оглядываясь. — Где Мальсибер?

— Да куда он денется, — пожала она плечами. — Сейчас придёт. И мы свободны, — она потёрла руки. — Нас там уже должна ждать смена.

Она замолчала, нетерпеливо глядя за черту. Прошла минута… Две… Три…

Гарри нахмурился:

— Так должно быть?

— Ну да, — без особенной уверенности ответила Флэк. — Он, вроде, там задерживается… но что-то долго.

— До пятнадцати минут, — произнёс голос рядом с ними, и Гарри вздрогнул. Ну да, невыразимцы.

— Тогда отлично, что сейчас август, а не январь, — сказала Флэк.

Ждать им пришлось ещё минут, наверное, пять — Гарри про себя считал, но не был уверен, что не сбился. Наконец, Мальсибер появился, чуть шатаясь, и, едва перешагнув черту, сел на траву и слабо махнул рукой:

— Всё на сегодня.

— Вы идите, — предложил невыразимец. — Мы тут подежурим.

— С вами всё в порядке? — спросил Гарри Мальсибера, шагнув к нему, но невыразимец заступил ему дорогу:

— Ступайте, господа авроры. Мы тут сами. За черту не пойдём.

— Пошли, — Флэк потянула Гарри за рукав. — Они тут разберутся. Тут это повторялось уже раз пятьдесят. Идём.

— Стойте! — хрипло выкрикнул Мальсибер, и Гарри с Флэк разом к нему шагнули.

— Что-то не так? — грозно спросила она, наводя на него палочку.

— Нет, — помотал он головой, и Гарри показались, что его волосы мокрые. — Всё прошло как надо. Я про другое. Я… извините, — он посмотрел на Гарри и покачал головой. — Это само вышло. Я вам говорил, я вижу то же, что они.

— Ну говорили, — Флэк нахмурилась и всё ещё не опустила свою палочку.

— Вы вспоминали разное… картинки, — Мальсибер, бросив взгляд на стоящую перед ним Флэк, перевёл взгляд на Гарри и мотнул головой. — Простите. Я их тоже видел.

— Если это в самом деле произошло само собой, то почему вы извиняетесь? — спросил Гарри. — Вы не виноваты, а мне не за что стыдиться.

— Нет, конечно, — Мальсибер на сей раз кивнул. — Нет, я просто… там был один образ… такой… как большой кокон.

— Был, — с недоумением ответил Гарри, а тут же Флэк спросила — и её голос напряжённо зазвенел:

— Он вам знаком?

— Я такое видел, — Мальсибер, потёр лицо правой ладонью. — Я забыл совсем… мне нужен омут, и я вспомню больше. Но я видел — мне потом кошмары снились. Я запомнил.

— Омут вы получите, — Флэк к нему шагнула и протянула руку. — Поднимайтесь.

— Не могу, — Мальсибер виновато улыбнулся. — Дайте прийти в себя. Я всё равно сегодня не готов работать. Завтра.

— Что вы помните? — она присела перед ним на корточки.

— Я помню, кто-то говорил, что… нет, не помню, — мотнул он головой. — Не помню, что именно готово. Игрушки, кажется. Или что-то такое… И говорил, что скоро акромантулы покажутся всем милой мелочью. Лорд… показывал.

— Кто «он»? — спросила Флэк, и Мальсибер качнул головой:

— Не помню. Я его не знал.

— Мистер Мальсибер, — отчеканила Флэк — и тот уверенно повторил:

— Я не помню. Я покажу вам завтра всё, что смогу достать.

— Нет, не завтра, — отчеканила она. — Сегодня. Через час, если угодно, или два — когда вы там в себя придёте. Но сегодня.

— Нет, — покачал Мальсибер головой. — Мадам Флэк. Не в ваших силах меня вынудить, и в голову ко мне вы не залезете. А я не стану это делать сейчас, когда у меня от слабости перед глазами всё плывёт, и я не до конца понимаю, где заканчивается моя рука и начинается трава. Поверьте, сегодня от меня не будет проку. Я готов помочь, но сегодня ничего не выйдет. Извините. Принесите Омут — как только я завтра проснусь, я всё сделаю.

— Хорошо, — неохотно согласилась Флэк. — Завтра в девять мы здесь будем с Омутом — надеюсь, к этому времени вы будете готовы.

— Я и сам надеюсь, — заверил её Мальсибер.

— Идём, — велела Гарри Флэк и сама пошла к палатке быстрой и размашистой походкой — и Гарри не стал спорить и пошёл за ней. Уходя, он обернулся, и увидел, что Мальсибер лёг на землю, раскинув руки, а невыразимцы, наколдовав себе по стулу, уселись с таким видом, словно собирались долго ждать.

В палатке ждали уже двое других авроров: никого из них Гарри не знал, они были, видимо, из дублинского или эдинбургского отделения. А вот Флэк с ними была знакома — они перебросились парой фраз и попрощались. Гарри забрал плащ и сумку, и они с Флэк вышли и пошли прочь от палатки, чтобы аппарировать: Гарри не знал наверняка, но был почти уверен, что она защищена антиаппарационным куполом.

— Хочешь попасть завтра сюда — приходи пораньше, — сказала Флэк, когда они с Гарри отошли достаточно далеко для аппарации.

— Меня вряд ли пустят, — вздохнул Гарри.

— Я замолвлю за тебя словечко, — подмигнула ему Флэк — и аппарировала.

Это обещание воодушевило Гарри, и домой он вернулся в куда лучшем расположении духа, чем сам ожидал.

Утром он проснулся рано, и на всякий случай в восемь уже был на месте. Впрочем, всем им поначалу предстояло совещание у Робардса — по счастью, в этот раз не слишком долгое. Едва оно закончилось, как Флэк перехватила Лестрейнджа и заговорила с ним — и Гарри подозревал, что знает, о чём именно. Затем они вдвоём подошли к Сэвиджу, и тот, выслушав их, тоже очень оживился и кивнул — и Гарри, потеряв терпение, к ним подошёл.

— А, кстати, — спохватилась Флэк. — Он может пойти с нами? В конце концов, с него всё началось.

— Поттер знает, какие картинки когда кому показывать, — согласился Сэвидж. — У тебя сейчас нет, вроде, дела? — спросил он, и Гарри кивнул. — Ну иди. Дай Мерлин, что-нибудь выгорит.

К палатке они трое аппарировали вместе. Флэк несла завёрнутый в светлую ткань омут, Лестрейндж — папку, и только Гарри был без ничего. Они попали в пересменку — и их появление вызвало некоторое замешательство, впрочем, быстро разрешившееся. Мальсибера они не застали: он ушёл к дементорам с очередным… что он там делал буквально за пару минут до их прихода.

Пришлось ждать. И надеяться, что он вернётся в лучшем состоянии, нежели был вечером.

— Зато позавтракаем, — бодро заявила Флэк, направившись к столу и так и не выпустив Омута из рук. — Я не успела.

— Давай подержу, — предложил Лестрейндж, забирая его. — Я позавтракал.

— Гарри, поддержи меня, — она уселась за стол, а Лестрейндж, оглядевшись, пошёл к комнате Мальсибера, но не вошёл, а сел на стул недалеко от его двери.

Мальсибер и авроры вернулись, когда Флэк допивала кофе — здоровые и бодрые. Мальсибер выглядел отлично и заулыбался, увидев Флэк, Гарри и Лестрейнджа.

— Доброе утро, мадам Флэк, — любезно поприветствовал он их. — Мистер Поттер. Радольфус, — он склонил голову, и Лестрейндж в ответ вежливо кивнул. — Вижу, вы всё принесли. Где мы будем работать?

— Я полагаю, удобней будет у тебя, — предложил Лестрейндж. — Если ты не против.

— Нет, конечно, — Мальсибер распахнул дверь своей комнаты. — Проходите.

Внутри было солнечно и жарко — окна выходили на, если Гарри верно ориентировался, восток и юг. Здесь весь день должно было быть солнце.

Кровать была застелена, но кота на ней не было — впрочем, его вообще в комнате не было. Интересно, чей он? Тварцев?

За неимением стола, которого здесь почему-то не было, Лестрейндж поставил Омут на тумбочку возле кровати — тарелка с фруктами и стакан с водой при этом перекочевали на комод — и выложил рядом с ней несколько небольших флаконов.

— Этого достаточно? — спросил он, и Мальсибер кивнул:

— Да одного хватит. Там, на самом деле, совсем мало. Я действительно его не помню, да и не видел толком — но, может быть, вам это поможет. Можно немного тишины, пожалуйста, — попросил он, садясь на край кровати.

— Мы можем выйти, — предложил Лестрейндж, и Флэк метнула в него яростный взгляд.

— Да нет, — возразил Мальсибер. — Просто помолчите. Располагайтесь, — он сделал любезный приглашающий жест и отвернулся к Омуту.

Некоторое время он просто сидел, сосредотачиваясь, а затем медленно и плавно коснулся кончиком волшебной палочки своего правого виска, замер так ненадолго — и потянул. Тонкая, похожая на паутинку, серебристая нитка потянулась из виска за палочкой, затем оторвалась и повисла на ней, словно клочок тумана. Мальсибер осторожно опустил её в Омут, затем нагнулся и погрузил в него своё лицо.

Потом выпрямился и сказал:

— Да, это оно. Смотрите. Больше всё равно нет ничего.

Флэк с Лестрейнджем переглянулись, и тот, подойдя к Омуту, коснулся палочкой его поверхности. Та зарябила, а затем над ней стали подниматься облачка тумана, довольно быстро собравшиеся в начавшие расти полупрозрачные фигуры.

Это была комната с камином, обставленная старинной мебелью, но безо всяких картин на стенах. Возле камина стоял низкий прямоугольный стол, на котором лежала открытая книга и листки с записями и рисунками. Вокруг стола на мягких стульях расположились люди — Гарри узнал, прежде всего, Волдеморта. Затем Яксли, Долохова… остальных он или видел глазами Мальсибера со спины или не знал. Всего вокруг стола сидели семеро. Мальсибер же стоял довольно далеко, в дверях, и, похоже, колебался, заходить ли. Говорил один — сидящий аккурат спиной, и из-за высокой спинки виднелась лишь его светловолосая или седая голова:

— …это напугает. Акромантулов многие боятся — представьте, что начнётся.

— Мне кажется, это можно было бы использовать рациональнее, — заметил Яксли. Осторожно.

— Тебе кажется, — мягко подтвердил Волдеморт. У него был удивительно высокий голос, и сейчас, на контрасте с остальными, это было слышно очень хорошо. — Покажи мне, — велел он, щёлкнув своими длинными пальцами.

Над столом возникла связанная женщина — да нет, даже не женщина, а девушка-подросток. Почти ребёнок. Ей было, наверное, лет тринадцать или четырнадцать — заплаканное, искажённое ужасом лицо, короткие тёмные волосы…

Волдеморт кивнул.

Говоривший попросил:

— Она должна сама взять это. Мой Лорд, пожалуйста, освободите ей одну руку.

Ещё один щелчок — и девушка упала прямо на стол. Путы с неё спали, но она, похоже, только ещё больше испугалась, и сидела, в панике глядя на сидящих за столом и на Волдеморта, и даже не пыталась убежать.

— Возьми это, — сказал мужчина, протягивая ей что-то маленькое. — Возьми это и открой. И посмотри в него. И всё — сможешь уйти.

Гарри стиснул руки с такой силой, что хрустнули суставы. Он знал, что сейчас произойдёт, он не хотел этого видеть, но стоял и смотрел. Девушка тем временем перевела полный страха взгляд на говорящего и посильнее обхватила себя руками.

— Возьми, — повторил мужчина. У него был довольно низкий голос и, кажется, широкие плечи, и терпения ему явно недоставало: Гарри слышал нетерпение в его словах. — Бери же! — он сунул что-то маленькое ей почти что прямо в руку, и девушка со всхлипом сжала это. — Открывай! — велел мужчина, но она смотрела на него, словно загипнотизированная. — Лучше открой сама, — пригрозил он. — Поверь мне. Так будет намного лучше для тебя же. Открой и посмотри.

Она наклонила голову и посмотрела на то, что держала в руке, затем коснулась этого второй рукой и…

Гарри знал, что она держит, но так и не сумел разглядеть эту вещь, когда из неё вырвались сотни тончайших нитей и прилипли к рукам и к лицу девушки. Мальсибер — не здешний, а тот, стоящий в дверях — вздрогнул и тихо охнул, Волдеморт мгновенно обернулся и, увидев его, спросил неожиданно мягко:

— Ойген? Что ты хотел?

— Н-нет, мой лорд, — Мальсибер слегка задохнулся. — Простите. Я не знал, что вы заняты. Это не срочно.

— Зайди через пару часов, — Волдеморт лениво махнул рукой, и Мальсибер, поклонившись, закрыл дверь — а нити тем временем уже успели окутать замеревшую девушку первым, ещё тонким, слоем.