К востоку от Ада (гет)

Amely — Tonight cover (dirty version)

Джинни чувствовала, как его взгляд прожигает спину, но старалась не обращать на это внимания. Почему-то когда она заключала эту сделку, исход казался ей каким-то призрачным, ведь на тот момент это было единственно правильное решение. Однако теперь, когда близнецы находились в безопасности, а часть сделки со стороны Малфоя была выполнена, Джинни вдруг поняла, что совершенно не готова исполнить свою.

— Мерлин всемогущий, у тебя такое лицо, будто ты душу дьяволу собралась продавать. Это просто секс, Уизли, ты делала это раньше, — хмыкнул Малфой, с интересом наблюдая за ее реакцией.

Джинни подняла на него взгляд, гадая, он действительно не понимает или просто издевается?

— Пойду в душ, пока ты тут… собираешься с мыслями, — покачал головой Драко, закидывая на плечо полотенце и скрываясь за дверью ванной комнаты.

Джинни выдохнула, стараясь привести мысли в порядок. Проклятие! Чертов Малфой! Ну, как она могла пообещать ему нечто подобное?! Чем она вообще думала? Идиотка!

Она вскочила с кровати, принявшись шагать по комнате, заламывая руки, что же делать? Как она сможет справиться с ним? Позволить ему? Джинни прикусила ноготь, напряженно размышляя, что же предпринять в данной ситуации. Как ни крути, но она не могла найти никакого другого выхода, кроме очевидного. Она сама предложила ему себя, он согласился, выполнил условия сделки, помог ее братьям, даже вел себя почти нормально. Черт!

Она услышала, что вода выключилась, и замерла, чувствуя как бешено стучится сердце. В следующий миг Джинни уже рванула к шкафу, доставая другое полотенце и пытаясь выиграть хоть немного времени. Зачем? Она сама не знала, но это единственное, что пришло в голову.

Появившийся из душа Малфой, с мокрыми волосами и в одних пижамных штанах, только хмыкнул, отметив резвость, с которой она помчалась в ванную.

— Уизли, и не вздумай одеваться после душа, в этом нет совершенно никакого смысла, — крикнул он вслед закрывающейся двери.

Джинни лишь выругалась сквозь зубы. Черт бы побрал этого Малфоя! Его самодовольство и непомерно раздувшееся эго скоро перестанут помещаться в этой комнате.

Она встала под теплые струи душа, пытаясь смыть с себя последствия сегодняшних событий и переживания о будущих. Джинни намеренно делала все жутко медленно: помыла голову, намылилась душистой пеной до кончиков пальцев, постояла под душем, ополаскиваясь. Также неспешно вытерлась, расчесала волосы.

Что же делать?

Посмотрела на себя в зеркало.

Ну, не может же она вот так обнаженной выйти из душа?

Обмотала полотенце вокруг тела, закрепив его на груди.

Она просто должна сделать это. Отвечать за свои слова. Выполнить условия уговора и все, это не может длиться вечно, может, Малфой справится быстро и дело с концом?!

Джинни сделала еще один глубокий вдох, словно перед прыжком, и надавила на ручку двери.

Может, он уже уснул?

Но Драко лежал на кровати с книгой в руках, терпеливо дожидаясь ее. Услышав, как скрипнула дверь, он поднял голову, фыркнув:

— Уизли, я уж подумал, что ты там утопиться решила, — в его глазах плясали озорные искорки, пока он наблюдал, как она приближается к кровати и несмело опускается на ее краешек.

Джинни замерла на своей половине, чувствуя, как горят щеки и бешено колотится сердце. Драко помолчал с десяток секунд, следя за ней внимательным взглядом.

— Долго будешь так сидеть? — он прищурился, замечая, как она вскидывает голову.

— Можешь брать, что хотел, — едва слышно выдохнула Джинни, стараясь смотреть куда-угодно, только не на него.

— Уизли, если ты думаешь, что сейчас я наброшусь на тебя, как животное, опрокину на спину и сделаю свои грязные делишки, пока ты будешь послушно лежать, представляя водопад, то должен тебя разочаровать. — Малфой всеми силами пытался подавить смешок, увидев ее округлившиеся глаза. — Уи-изли-и, — Драко протянул к ней ладонь, глядя на нее будто на испуганного ребенка.

Джинни вложила свою слегка подрагивающую ладошку в его руку, и он привлек ее ближе, обнимая за талию и усаживая на себя верхом.

— По уговору, было добровольно, — напомнил он, когда она сжалась на нем, обнимая себя руками и пряча глаза. — В чем дело? Ты же умеешь быть раскованной, может, поцелуешь меня для начала?

Джинни старалась не думать о положении, в котором оказалась, и о том, что на ней только полотенце, а он в одних лишь штанах. Она расслабила немного бедра, разняла сцепленные на груди руки и посмотрела ему в глаза.

Драко отвечал ей прямым взглядом, даже почти без насмешки. Джинни наклонилась к нему, легко прикасаясь губами к его губам, нежно проводя по ним кончиком языка. А после прикрыла глаза, почувствовав, как он отвечает на поцелуй, углубляя его, играя с ее язычком. Он целовал ее нежно и маняще, будто делая вид, что исход сегодняшней ночи не предрешен, словно у нее все еще есть возможность остановиться. Она ощутила его пальцы, скользящие вверх по ее плечам, и тут же испуганно распахнула глаза.

— Джин, просто расслабься, — прошептал он, целуя ее в уголок губ, в скулу, прикусывая мочку уха и спускаясь губами вниз по шее.

Но Джинни словно окаменела, будто не могла пошевелиться, послушно наклонив голову и снося его ласковые поцелуи словно пытку.

— Черт, — не выдержал Малфой, отрываясь от нее и глядя с укором в ее глаза. — Что опять не так, Уизли?

Она лишь пожала плечами, снова виновато опуская глаза и съеживаясь от неловкости ситуации.

— Чтоб тебя… — Драко, пытаясь скрыть досаду, откинулся на подушки, глядя куда-то мимо нее. Между его бровей залегла морщинка, и все выражение выказывало крайнюю степень раздражения. — Ты сама предложила, Уизли, — вздохнув, холодно заговорил он. — Я не принуждал тебя, не склонял ни к чему все это время. Я согласился на твои условия, рискнул всем, что у меня есть, не важно, считаешь ты мою жизнь правильной или нет. У меня есть определенное положение в обществе, статус, репутация и я рисковал всем этим, а также жизнями и благополучием своих родных, Снейпа и других людей, помогавших мне, только потому, что ты меня попросила. Только для того, чтобы твои братья были в безопасности. Братья, которые, между прочим, чуть не покалечили меня сегодня, и относились ко мне так, словно делают мне одолжение, позволяя себе помочь. И ради чего, Уизли? Ради того, чтобы ты сейчас сидела, всем своим печально-хрупким видом заставляя меня чувствовать себя ничтожеством, требующим от тебя невозможного? Я парень, Уизли, у меня есть свои потребности, я сплю с тобой в одной постели почти два долбанных месяца, ты сама отвечала на мои ласки прежде, и я что-то не замечал, чтобы тебе это не нравилось. И вот теперь, ты, которая все это затеяла, ведешь себя как скромная школьница, попавшая в руки учителя-педофила. И, черт возьми, Уизли, это далеко не моя сексуальная фантазия! А знаешь что? Иди прочь, давай, — он ссадил ее со своих колен на кровать, вскакивая на ноги. — Мне не нужна твоя жертвенность и подачки. И ты сама мне не особо нужна. Если для тебя ничего не значит ни собственное слово, ни мои действия, то я, пожалуй, поступлю, как мечтает отец: женюсь на Астории, заведу с десяток любовниц и буду жить в свое удовольствие. Может, одна жена мне тебя не заменит, но куча девиц уж точно справится, выберу таких же хиленьких, может даже рыжих, и плевать на все. Я устал от всего этого: идти на уступки, бороться с твоими стереотипами, доказывать, что я не заслуживаю твоей глупой ненависти. Плевать! Плевать на приложенные усилия, что ни делается, все к лучшему.

Он тяжело дышал, упершись руками в подоконник и глядя куда-то в окно. Его грудь тяжело вздымалась, а челка упала на глаза, явно мешая, но все это было не важно. Малфой вцепился в дерево, пытаясь унять злость, раздражение и, вероятно, разочарование, от которого постепенно холодело все внутри.

— Ты не стоишь всего этого, — выдохнул он почти шепотом.

Джинни глядела на него во все глаза, пытаясь понять, что же скрывается за всей этой сбивчивой речью. Возникало ощущение, что крайне важный смысл, спрятанный где-то между слов и озвученный только что, все время ускользал от нее. А потом она вдруг четко осознала, что просто не может так поступить. Ведь он был прав, она сама пообещала, сама придумала условия и заключила сделку. Так чего же она теперь пасует?

Она поднялась с кровати, неслышно приближаясь к нему и кладя ладошки на его напряженную спину. Она почувствовала, как он замер, похоже, не веря, и поняла, что сейчас не может сомневаться. Джинни дернула полотенце, и, скользя руками по его плечам, прижалась к нему обнаженной грудью. Не мешкая больше ни секунды, повернула его к себе, возобновляя прерванные поцелуй, но уже не робко, а смело и жарко, отдаваясь его губам. Малфой ответил, хотя активных действий не предпринимал, и Джинни, угадывая его тактику, сама обняла его рукой за талию, отступая вместе с ним назад и продолжая целовать его.

Поддаваясь непонятному порыву, она толкнула его на кровать, устраиваясь сверху, точно так же, как они сидели до этого, но, уже не обращая внимания ни на отсутствие полотенца, ни на что-либо другое. Она придвинулась к нему как можно ближе, ощущая своей кожей его обнаженный торс и зарываясь пальцами в волосы на его затылке.

— Ты так и будешь просто сидеть, Малфой? Сексом, насколько я знаю, занимаются вдвоем, — прошептала она ему на ухо, целуя его шею, и в следующую секунду его руки ожили. Джинни почувствовала, как его горячие ладони заскользили по ее бедрам, спине, переместились на живот и накрыли грудь, слегка сжимая ее. Джинни вернулась к его губам, скользя языком в его рот, замечая, как сбивается дыхание от умелых движений его пальцев, гладящих ее соски.

А потом он оторвался от ее губ, притягивая ее ближе к себе, так чтобы ее грудь оказалась на одном уровне с его лицом. И Джинни обхватила его за шею, выгибаясь навстречу его языку, играющему с ее сосками, и губам, скользящим по груди, обхватывающим мягкие полушария. Джинни почувствовала, как с каждой секундой становится все жарче, пока Драко вытворял с ней что-то невероятное. А потом одна его рука прошлась по ее животу, опускаясь ниже. Джинни настороженно замерла, пытаясь не реагировать слишком испуганно. Малфой нежно погладил рукой низ ее живота, возвращаясь губами к ее рту и возобновляя поцелуй. Заметив, что она напряглась, он прошептал:

— Не бойся, тебе понравится, я обещаю.

И Джинни постаралась успокоиться, снова поцеловала его, ощущая, как его ладонь опускается все ниже. «Ты должна убрать его руку», — кричало подсознание, но Джинни сдержала порыв, чувствуя, что его пальцы дотрагиваются до ее влажных складочек, и нежно надавливают на клитор.

Разум кричал, что надо прекратить немедленно, но каждое легкое движение его пальцев отдавалось сладкой дрожью и жарким волнением внутри, Джинни убеждала себя, что отпрянет через секундочку, или через еще одну. Его пальцы надавили чуть сильнее, и Джинни не смогла сдержать довольный вздох. И она ощутила это, поняла, что больше не в силах бороться, что больше нет смысла, она хочет его. Джинни подняла голову, снова дотрагиваясь к его языку, чувствуя, что его пальцы двигаются увереннее. Она снова застонала, когда он ввел в нее один палец, продолжая другим поглаживать клитор, и подалась навстречу движениям его руки, ласкающей ее.

— Я так хочу тебя, Джин, — выдохнул он ей в ухо. — Я никогда прежде никого так не хотел.

Горячая волна желания, казалось, накрыла ее с головой, проходя электрическими разрядами по всему телу. И она застонала сильнее, чувствуя, что к одному пальцу добавился второй и, мечтая ощутить его внутри, полностью, потому что ей было отчаянно мало только этого и до одури хотелось еще.

Она потянулась к резинке его штанов, нетерпеливо стаскивая их. Мыслей больше не было, было лишь всепоглощающее желание, и бешеный пульс, громко стучащий в ушах. Джинни не знала, как правильно надо двигаться, и Драко придержал ее за бедра, когда она, вздохнув поглубже, опустилась на него. Она почувствовала, как он заполняет ее, и услышала, что Малфой тихо застонал, сильнее сжимая руками ее попку и прикрывая глаза. Она легонько приподнялась и медленно опустилась вновь, с каждым новым движением, ощущая себя увереннее и входя во вкус. Больше ничего не имело смысла, только он, обнимать его плечи, целовать губы и чувствовать, как он движется внутри, даря ей это восхитительное непередаваемое ощущение, которого она не испытывала прежде. Ей хотелось двигаться все быстрее, опускаться все резче, она уже не могла целовать его, просто дышала ему в рот, испытывая нарастающую с каждой минутой потребность в нем, сладкую истому, охватившую все ее естество и заставляющую двигаться все быстрее.

Мир вокруг потерял для Джинни всякое значение, нарастающая внутри буря ощущений дарила неописуемую легкость, а зарождающееся наслаждение, заставляло легонько вздрагивать, со стоном выдыхая воздух. Она выгнулась на нем, запрокинув голову и насаживаясь на него так сильно и быстро, как только могла, чувствуя, как он припал губами к ее груди, подталкивая ее за бедра все сильнее. Каждый новый толчок будто приближал ее к черте, за которой она раньше не бывала, но куда ей было просто необходимо попасть. Она мелко задрожала, уже не сдерживая громких стонов, ощущая, как нарастающее внутри желание заполняет ее полностью, а потом взрывается яркой волной наслаждения, затапливающей всю ее.

Джинни застонала, дрожа всем телом и судорожно хватаясь за Драко, который продолжал двигаться в ней, растягивая сладкие секунды ее оргазма. И спустя несколько резких толчков, Малфой и сам вздрогнул, сдавливая пальцами ее бедра и с утробным рычанием выдыхая воздух. Джинни обвила его руками и ногами, прижимаясь к нему всем телом, пряча лицо в изгибе его шеи и замирая в его объятьях, чтобы вдоволь насладиться этой внезапно возникшей близостью.

Драко откинулся на подушки, увлекая ее за собой, такую податливую и разомлевшую. Она обвила рукой его талию, устроившись у него на груди и прикрыв веки в сладкой истоме, постепенно переходящей в дрему.

Джинни открыла глаза только полчаса спустя, отмечая, что Малфой ласково гладит ее руку, скользя подушечками пальцев по коже, и смотрит в пустоту, погруженный в свои мысли. Он повернул голову, заметив, что она пошевелилась.

— Ты как? — поинтересовался он, криво улыбаясь.

Она попыталась сдержать улыбку, прислушиваясь к себе. Было хорошо. Он довольно хмыкнул, спускаясь рукой ниже и поглаживая ее бедро, отчего Джинни подняла на него недоуменный взгляд.

— У меня не было секса два с половиной месяца, так что даже не надейся отделаться одним разом, — заявил Драко, подминая ее под себя и устраиваясь между ее ног.

— Малфой, ты неисправим, — протянула Джинни, хихикая, потому что он начал щекотать кончиком языка ее сосок.

— А еще неотразим, и дьявольски хорош, — согласился он, продолжая ласкать ее грудь.

— А еще ты заносчи… охх, — сбилась она, чувствуя, как он входит в нее.

— Я думаю, достаточно разговоров на сегодня, — быстро прошептал он, подхватывая ее ноги под коленки и сильнее разводя их в стороны.

Но Джинни не ответила, она снова забыла обо всем, кроме них двоих.

* * *

Когда Драко проснулся утром, Джинни еще спала, совсем по-детски подложив под щеку ладошку и тихо посапывая. Малфой улыбнулся, чувствуя, как сладкое ощущение удовлетворения разливается в душе, он получил что хотел, добился желаемого.

Она пошевелилась, открывая глаза и замечая его довольный взгляд.

— Доброе утро, — продолжая сверкать улыбкой, протянул Малфой.

— Доброе, — отозвалась Джинни, убирая упавшие на лицо волосы и поворачиваясь на спину. А потом, будто что-то заметив, взглянула на свое левое запястье. Руническая вязь, черневшая на нем с тех пор, как закончилась Охота, сегодня выглядела светло-коричневой, словно нарисованная хной. Джинни потерла ее, удостоверится, что это не шутка, и перевела недоуменный взгляд на Драко.

Тот лишь продолжал довольно скалиться, ни капельки не удивившись таким изменениям.

— Может, объяснишь, что произошло? — нахмурилась Джинни.

— Раз ты так просишь, — произнес Малфой, закидывая руки за голову и устаиваясь поудобнее для предстоящего длинного разговора. — Ритуал, начатый Темным Лордом два месяца назад, вчера был завершен, приняв свой окончательный вид.

— Окончательный вид? Разве он не принял его, пока я была в отключке после Охоты?

— Не совсем. Тогда твой организм просто принял ритуал, но он был не до конца завершен.

— И почему же он завершился вчера? — раздраженно спросила Джинни, а потом сама же и предположила: — Только не говори, что из-за вчерашней ночи.

— Молодец, Джин, соображаешь, — похвалил Драко, продолжая улыбаться.

— Может, снова начнешь называть меня по фамилии? Уизли — как-то привычнее.

— Увы, не могу, точнее я могу называть тебя по фамилии, но не могу называть Уизли.

— Почему? — напряженно поинтересовалась Джинни и приподнялась на локтях, почуяв неладное.

— Потому, что это больше не твоя фамилия, — как ни в чем не бывало, пожал плечами Драко.

— Что ты несешь? — Джинни нахмурила брови, усиленно размышляя, в чем же подвох, а потом тихо добавила: — Малфой, что конкретно значит завершение этого ритуала?

— Опять по фамилии? — с притворным вздохом добавил он, но встретив ее пристальный взгляд, заговорил: — Знаешь, что самое занятное в этом ритуале? Он универсален! Точнее, тот же самый обряд использовали и для слуг, и для жен. Разница была, в основном, только в поле человека, к которому он применялся, потому что раньше принято было иметь только слуг-мужчин. Однако была еще одна особенность, выясненная куда позже. Когда мужчина выбирал себе жену, считалось обязательным, чтобы она добровольно согласилась выйти за него замуж. Понимаешь, большинство магических ритуалов и заклинаний действуют в полную силу только по согласию волшебника, когда колдун осознанно применяет свою волшебную силу. Именно поэтому даже Империус — непостоянное заклинание, человек рано или поздно начнет сопротивляться принуждению. Древние колдуны хорошо изучили эту истину, поэтому, когда проводили брачный обряд, обязательным условием являлось добровольное согласие женщины, а в чем же оно может лучше проявится, как не в соитии?

— Ты хочешь сказать, что я теперь не служанка, а твоя… жена? — пораженно просипела Джинни.

— Именно, миссис Малфой.

— И… и давно тебе известны все эти подробности? — все же озвучила вопрос Джинни, хотя и так предугадывала ответ.

— Я узнал еще до начала Охоты.

— А я-то думала, почему ты так спокойно реагируешь на перспективу брака с Гринграсс, а у тебя просто был план, — пораженно протянула Джинни. — Значит, вся твоя пламенная вчерашняя речь — лишь пустой звук.

— Ой, Уизли, не мешай грешное с праведным, — раздраженно бросил Малфой.

— Ты же сам называешь меня Уизли, может, ты и про ритуал врешь? — тут же настороженно заметила Джинни.

— Прекрасно, — протянул Малфой. — Одевайся, пойдем и проверим, — он решительно спустил ноги на пол и потянулся за штанами.

— И каким образом? — отозвалась Джинни, натягивая свою одежду под одеялом.

— Вот и узнаешь. Мерлин всемогущий, да что ты там прячешься, а? Мы вчера трахались, я видел тебя со всех ракурсов! — Драко яростно потянул на себя одеяло, но Джинни лишь закопошилась быстрее, натягивая свитер.

Они вышли в коридор и направились в противоположное крыло, где она раньше не бывала.

— Куда мы идем? — не выдержала Джинни, сворачивая уже в десятый по счету переход.

— Проверить фамильное древо, — как само самой разумеющееся, ответил Малфой.

Джинни сразу вспомнила о фамильном древе Блэков, которое она рассматривала несколько лет назад на площади Гриммо, логично, что у всех чистокровных семей имелось такое.

Они вошли в небольшую комнату, стены которой были сотканы из гобеленов, изображающих переплетения многочисленных ветвей, соединяющихся друг с другом и расходящихся в разные стороны, иногда внезапно обрывающихся. Драко уверенным шагом направился в правый угол и, помедлив всего секунду, ткнул пальцем в рисунок на гобелене.

Ветка содержала изображение его лица с подписью «Драко Люциус Малфой» и переплеталась с другой веточкой, с рисунком рыжеволосой девушки и подписью «Джиневра Молли Малфой (Уизли)». Джинни пораженно замерла, оторопело глядя на собственное изображение.

— А разве эти древа не изменяются одновременно на всех копиях?

— Изменяются, — подтвердил Драко.

— Но… Это же значит, что скоро все узнают... станет известно, что мы… — у Джинни язык не поворачивался сказать «муж и жена».

— На то и был расчет. Всем станет известно о нашем союзе, и я спокойно смогу избежать брака с Асторией.

— А если он тебя заставит? — передернув плечами при воспоминании о Люциусе, предположила Джинни.

— Малфои не разводятся, — невозмутимо парировал Драко. — И да, он будет в ярости, — подтверждая не озвученную ею фразу, кивнул он. — И, честно говоря, я безумно этому рад. Он будет просто вне себя от злости, подумать только, его единственный сын нарушил все его планы.

— Значит, вот она, цель? Одним выстрелом убил двух зайцев: избежал навязанного брака и насолил отцу.

— Не без этого, — самодовольно протянул Малфой. — Однако это еще не все. Самое важное преимущество я приберег напоследок. Понимаешь ли, когда двое волшебников женятся и становятся одним целым, происходит обмен магической энергией. Она всегда усиливается в расчете на то, чтобы они могли произвести потомство. Но наш злополучный ритуал особенно хорош для заключения брака, поскольку в момент объединения магической энергии приумножает ее. А знаешь, я лучше покажу, не терпится попробовать.

Драко осмотрелся вокруг, в поисках подходящего реквизита и, заметив письменный стол в дальнем углу комнаты, довольно улыбнулся. Малфой достал волшебную палочку, демонстративно отложив ее в сторону, и сделал несколько шагов к столу, остановившись напротив него.

— Ты смотришь, Джин?

— На что именно я должна смотреть? — буркнула Джинни, все же следя за ним взглядом, а в следующую секунду она удивленно выдохнула. Малфой, без помощи заклинаний или палочки, заставил тяжелый стол сначала воспарить над полом, а потом несколько раз перевернуться в воздухе. При этом сам Драко делал только легкие пассы руками, ощутив прилив магии, он заставил крышку стола вспыхнуть сначала обычным пламенем, потом зеленым, а после залил все водой, наколдовав ее прямо из воздуха.

Джинни заворожено наблюдала за ним, стараясь удержать, готовую отвиснуть, челюсть.

— Джин, попробуй теперь ты! — повернулся к ней Малфой.

— Что?

Драко закатил глаза, демонстративно вздыхая:

— Соображай активнее, сказал же, магия объединяется и усиливается. Если я могу перевернуть стол — тебе это тоже под силу, попробуй!

Джинни недоверчиво подошла к нему, посмотрев на стол, а потом снова на Малфоя, ожидающего ее действий и выразительно указывающего глазами в сторону многострадального предмета мебели.

Джинни повернулась и слегка выставила вперед руки, пытаясь успокоиться и поверить в свои силы. Она сосредоточилась на столе и мысленно представила, как он отрывается от земли, несколько раз прокручивая этот образ в голове. Не отдавая себе отчета в том, что конкретно делает, Джинни легко взмахнула рукой, и стол действительно оторвался от пола, поднявшись в воздух на добрый фут. Она восторженно заулыбалась, левитируя стол по комнате. Конечно, у нее получалось не так ловко, как у Драко, но все же она колдовала без палочки.

— Я же говорил, что ты сможешь, — послышался из-за спины довольный голос Малфоя. — Всего-то надо было — закончить ритуал.

Джинни едва заметно вздрогнула, когда его руки скользнули по ее талии, а стол достаточно резко приземлился на пол.

— Теперь ты стала еще более могущественной ведьмой, Джин, — Драко прижался к ее спине, целуя шею. — Стоило ли так долго опираться нашему плодотворному союзу?

Джинни почувствовала, как слабеют ноги, и учащается пульс, от одних лишь прикосновений его ладоней к ее телу.

— Скажи, мне, Джин, неужели для тебя нет в этом выгоды? Теперь ты сильна, богата, влиятельна, да еще и желанна — не это ли мечта каждой девушки? — он несильно сжал руками ее грудь, продолжая покрывать поцелуями шею и плечи.

— Что же ты молчишь? — он притянул ее к себе еще сильнее, и Джинни слегка подалась плечами вперед, прогибаясь в спине, а бедрами прижимаясь к нему, ощущая его возбуждение. — Даже так? — хриплым голосом выдохнул Малфой, вмиг левитировав стол ближе к ним, заставляя Джинни опереться на него руками. Еще одно мысленное заклинание, и одежда перестала им мешать, скользнув к ногам.

Драко отклонил ее голову чуть назад и повернул лицо к себе, целуя, и входя в нее нетерпеливо и резко. Джинни вцепилась руками в край стола, подаваясь бедрами назад, навстречу его движениям, и закусывая губу, чтобы не стонать слишком громко.

— Отличная попытка избежать разговора, Джин, — отрывисто произнес Малфой, наращивая темп. Но она лишь прикрыла глаза, чувствуя, как новая волна наслаждения зарождается внутри.

* * *

Недели на две Джинни выпала из привычной жизни, поглощенная этими новыми, такими захватывающими и полными наслаждения, отношениями. Она словно забыла обо всем вокруг: жуткой политике Волдеморта, родных и друзьях, борющихся за правое дело, и сотнях волшебников, страдающих от тоталитарного режима Темного Лорда.

Джинни не думала ни о чем из этого списка. Весь ее мир сосредоточился внутри комнаты Малфоя, в его постели. Она просыпалась ближе к полудню, приводила себя в порядок, практиковалась в беспалочковой магии, тренируясь применять все известные ей заклинания и изучая новые, расписанные в принесенных из библиотеки древних книгах. А ближе к вечеру возвращался из Министерства Драко, и Джинни окуналась в чувственный мир ласк и удовольствия.

Неизвестно сколько бы продолжался этот пьянящий период, но как-то, после очередного секс-марафона, Малфой сообщил ей между делом:

— Завтра вечером мы должны появиться у Забини. Блейз попросил меня быть шафером, а Лавгуд, предполагаю, собирается предложить тебе стать подружкой невесты.

Джинни несколько секунд просто хлопала ресницами, медленно возвращаясь в реальный мир.

— А когда свадьба?

— 31 августа, у них там какая-то личная трагедия, связанная с летом, поэтому они решили в такой вот способ изменить историю, — хмыкнул Малфой, поглаживая ее живот.

— Я не знала, что у них была какая-то трагедия, — задумчиво протянула Джинни, морща лоб и пытаясь вспомнить, говорила ли о чем-то подобном Луна.

— Я сам не в курсе, Блейз не любит об этом распространяться. Ладно, мне надо поспать, а то сегодня я чуть не уснул прямо за столом, посреди рабочего дня. Ты меня вымотала, Джин, — хохотнул он, легко поцелуя ее в губы, и, обняв за талию, закрыл глаза.

Самой же Джинни сон не шел, в голове вдруг с утроенной силой замелькали картинки жестокости окружающего мира, мысли о близнецах, друзьях, Невилле. Вот, балда! Она ведь забыла сказать Фреду и Джорджу, что Невилл жив! Он там прозябает в Кабаньей голове, а мог бы помочь, он из тех, кто будет бороться. Именно он возглавил на седьмом курсе их сопротивление режиму Кэрроу. Но как передать близнецами послание?

Идея пришла в голову уже минуту спустя: ну, конечно, фальшивый галлеон все еще был у нее. Не теряя больше ни минуты, Джинни выскользнула из постели и, неслышно добравшись до шкафа, начала рыться в вещах, пока монета не упала ей в ладонь. Теперь самое сложное — придумать, как зашифровать сообщение, чтобы в случае неудачи, не выдать Невилла.

Джинни закусила губу, перебирая в голове варианты, пока, наконец, не придумала подходящий. Она коснулась пальчиком ободка галлеона, и на нем проступили слова: "У любителя коз Мимбулус Мимблетония выглядит совершенно иначе". Монета блеснула, и фраза надежно впечаталась в металл, выглядя совершенно натурально на золотистом ободке.

Джинни еще несколько минут просидела, словно в трансе, неотрывно глядя на фальшивый галлеон, но, так и не заметив больше никаких изменений, решила все же отправиться спать. Завтра она увидится с Луной и постарается переманить на сторону сопротивления и ее, настало время активных действий.