К востоку от Ада (гет)

Наутилус Помпилиус — Крылья

— Он не имел права обвинять Драко и пытаться учинить над ним расправу без суда и следствия! — запальчиво прокричала Джинни, вышагивая взад-вперед по гостиной дома тетушки Мюриэль, куда явилась в попытке найти Гарри и постараться вразумить его.

Но Поттера не было и здесь. В последнее время его видели отдыхающим не часто, каждую свободную минуту он проводил на рейдах по выявлению и обезвреживанию всех неугодных новой власти волшебников, обладателей несоответствующей такому себе необъявленному «режиму Поттера» репутации.

— Гарри действовал по закону! — возразил Терри, искоса глядя на Джинни и недовольно хмурясь.

— Да Гарри и есть закон! Он убил Волдеморта и теперь у него есть право решать, кто прав, а кто виноват. Можно подумать, хоть кто-то из вас посмеет даже подумать о том, чтобы ему возразить!

— Гарри — герой! Он спас всех нас! — вклинился в разговор Джейкоб, у него была перебинтована рука и левая часть лица алела шрамами от ожогов, но боевые ранения лишь закалили его уверенность в правильности радикальной политики Ордена Феникса.

— Он был там не один! Мы все сражались… — но слова Джинни, казалось, не достигали их ушей.

— Гарри уничтожил главное зло, он строит новый мир! — к разговору подключился Невилл, ставший теперь негласным помощником Гарри, практически его «правой рукой». — Это вынужденные меры, мы должны навести порядок, чтобы избежать подобного в будущем…

— Вы заточили в Азкабан всех, кто хоть как-то был связан с Пожирателями!

— Они издевались над нами! Истязали нас! Унижали! Гнобили! Джинни, как ты не понимаешь? Ты же собственными глазами видела жертв МТЛ! — заявила Алисия.

Обстановка в гостиной накалялась, и Джинни в который раз за последнее время почувствовала себя совершенно одинокой в своей попытке достучаться до кого-то из друзей, но она все равно прокричала:

— А теперь вы издеваетесь над ними?!

— Они заслужили!!! — ответили ей в унисон сразу несколько голосов.

— Если они оказались не на той стороне, это еще не значит, что они были причастны...

Но орденовцы её не слышали, не желали слушать, у них был новый мир, новый порядок, где все магглорожденные и полукровки, побывавшие в МТЛ, оказались на особом счету. Как, впрочем, и те, кому удалось переждать где-то в укрытии времена Темного Лорда и не быть замеченным в причастности к деятельности Пожирателей смерти, они тоже имели шанс на хорошую жизнь, а вот другие... Те, на кого упала хоть малейшая тень прошлого режима, на репутации которых было хоть маленькое пятнышко Волдемортовой власти, стали изгоями всего волшебного мира.

И только Джинни была где-то посередине. Из-за Гарри, конечно, и только из-за него. Они все считали, что она слегка не в себе, но герой волшебного мира сказал, что она невиновна, и все безоговорочно поверили. Теперь Гарри верили абсолютно все и во всем. Он стал новым Дамблдором, но даже более могущественным в плане воздействия на чужие умы. Он был своеобразным мессией. Еще бы Мальчик-Который-Выжил-Воскрес-И-Победил-Зло! Он был трижды мессией!

Джинни обессиленно покачала головой и, скупо попрощавшись с друзьями, вышла во двор. Она остановилась, не дойдя до калитки, и невидящим взглядом уставилась на окружающий дом лес. Она не знала, как помочь Драко. Усталость и бессилие накатили на нее с новой силой, и Джинни, в попытке удержаться на ногах, схватила рукой за забор. Горло сдавили слезы, хотелось дать им волю и разрыдаться, ведь у нее закончились варианты, она не знала, что делать, она уже все перепробовала.

После того, как Драко получил официальное письмо тем утром, за ним началась открытая охота. Сначала авроры попытались учинить облаву на Малфой-Мэнор, но родовая магия, защищавшая поместье веками выстояла, не пропустив служителей закона внутрь. Однако оставаться в доме было опасно. Люциус и Нарцисса попытались скрыться, воспользовавшись портключами, но авроры предугадали этот маневр, они отследили их перемещение. Уже через полчаса Джинни и Драко услышали на волне «Возрождения Феникса» новость о том, что Люциус Малфой был схвачен и доставлен в Азкабан до вынесения приговора. О Нарциссе не сообщили ничего, так что Джинни предположила, что ей не были выдвинуты обвинения.

Они же с Драко скрывались, используя портопланариум, и едва не угодили в засаду, но к счастью, нарвались только на близнецов. Те посоветовали Джинни поговорить с Гарри с глазу на глаз и объяснить ситуацию, пока они помогут Драко отыскать Снейпа, единственного, кто мог обеспечить ему укрытие.

Джинни сжала пальцами виски, стараясь сосредоточиться.

«Надо найти близнецов, они должны быть во «Вредилках», может, удастся поговорить с Гарри завтра», — решила Джинни, отворяя калитку и покидая штаб Ордена Феникса, ей больше не хотелось находиться здесь ни минуты.

* * *

— Если Гарри найдет тебя, то, не медля, расправится с тобой, а мы не хотим, чтобы наша сестра умерла из-за тебя, Малфой!

— Да уж, достаточно и того, что она прикрыла тебя собой от проклятия…

— Но с ней все в порядке, — попытался возразить Драко. — Я бы не позволил…

Со стороны послышался непонятный шум, и все трое обернулись, настороженно замирая, но никого не было видно. Они стояли среди развалин Аллеи Диагон недалеко от полуразрушенного магазина близнецов. Драко окружало голубоватое свечение разработанного Фредом и Джорджем устройства, способного сдержать его беспалочковую магию. Авроры могли появиться в любой момент, и время было на исходе.

— Значит так, Малфой, мы позволим тебе уйти, наверняка, у тебя уже есть местечко, где ты сможешь спрятаться… У нас есть портопланариум, который перенесет тебя в ненаходимый дом Снейпа, — Джордж покрутил в пальцах уже знакомое Драко «зеркальце». — Так вот, мы отпустим тебя, но при одном условии…

— И каком же?

— Ты пообещаешь, что не будешь пытаться выйти с Джинни на связь, дать знать, где ты и как тебя найти, оборвешь с ней любые контакты.

— Послушайте, это немыслимо, мы с Джин…

— Гарри не спит сутки напролет, разрабатывая планы по твоей поимке, да он готов прикончить тебя голыми руками, уничтожить в тот же момент, как ты попадешься ему на глаза. Ты уже достаточно наворотил, Малфой! Мне плевать на твою жизнь, но мне не плевать на мою сестру, а Джинни несомненно умрет, если Гарри тебя поймает. Он не склонен к обдуманным решениям, поэтому он сначала снесет тебе голову, а потом уже будет страдать, увидев, как медленно угасает жизнь Джинни. Поэтому ты согласишься на все наши условия, иначе мы сами доставим тебя в Министерство и сдадим в аврорат, и тебе останется лишь молиться, чтобы тебя приговорили к пожизненному заключению в Азкабане или поцелую дементора, если ты, конечно, хочешь, чтобы Джинни осталась жива, — с сомнением в голосе закончил Фред.

Драко почувствовал, как внутри поднимается волна неконтролируемой злости, да как он смеет? Как может предполагать, что он не боится за Джин, он ведь столько раз доказывал, как она для него важна! Она же его жена, в конце концов. Да, жена, а еще догадливая смелая девушка, она сможет отыскать его сама. К тому же, в случае чего ему наверняка удастся найти способ как-то обойти эти условия, лишь бы она действительно хотела найти его... Драко тряхнул головой, отгоняя от себя сомнения, близнецы сделают все, чтобы ее спасти, о ней позаботятся, Джинни будет в безопасности, и тогда, тогда постарается отыскать его, она ведь постарается?!

— Если ты думаешь, что Джин не станет меня искать, ты плохо знаешь свою сестру, Уизли! — деланно уверенным тоном сообщил Малфой, расправляя плечи.

— В таком случае тебе нечего даже переживать, ведь так? — насмешливо протянул Фред.

Драко лишь сжал челюсть, испепеляя его презрительным взглядом.

— Твой ответ, Малфой? — безжалостно поторопил Джордж.

— Хорошо, я согласен, — делая над собой усилие, произнес Драко, пытаясь отогнать от себя безрадостные мысли о том, что Джинни, возможно, решит, что он ее бросил и никогда не станет его искать.

— Ты должен дать Непреложный обет.

Чертовы Уизли!

Драко ощутил, как испарина выступила у него на лбу, сомнения усиливались, а время неумолимо истекало, как и терпение близнецов.

— Малфой, либо Непреложный обет, либо Азкабан, выбирай! — рявкнул Фред, нацеливая на него волшебную палочку и безжалостно глядя ему прямо в глаза.

Драко выдержал его взгляд, принимая окончательное решение, а потом протянул руку.

— Драко Люциус Малфой, обещаешь ли ты, что с этого момента не будешь пытаться, выйти на контакт с Джиневрой Милли Уи… — Джордж запнулся на секунду, чтобы тут же продолжить: — …Малфой, пытаться сообщить ей о своем местонахождении или назначить ей встречу устно, письменно, с помощью магии или посредников.

— Обещаю… — нить Непреложного обета в первый раз обвила их с Фредом руки, и Драко едва преодолел отчаянное волнение.

— Обещаешь ли ты не пытаться самостоятельно отыскать ее, подвергая свою и, тем самым, ее жизнь опасности?

— Обещаю… — вторая нить обвила их руки.

— Обещаешь ли ты снять с нее приказ, запрещающий другим парням касаться ее?

Драко дернулся:

— Что? Мы об этом не договаривались!

Но Фред вцепился в его руку мертвой хваткой и жестко напомнил:

— Либо ты обещаешь, Малфой, либо мы сию же секунду тащим тебя в аврорат, — прошипел Уизли.

— Обещаю… — еле слышно выдохнул Драко, и третья нить обвила их руки. Непреложный обет был дан, и Малфой почувствовал слабость во всем теле, он едва заметно пошатнулся от осознания того, что только что натворил, но переигрывать ситуацию было уже поздно, выбор сделан, обет произнесен… Малфой почти физически ощутил, как невидимый капкан защелкнулся, и Драко однозначно в него угодил.

* * *

Джинни аппарировала на Аллею Диагон и, оказавшись рядом с магазином близнецов, едва не попала под лучи летящих с разных сторон заклинаний.

— Стоять, ни с места! — прокричали откуда-то сбоку, и Джинни примирительно подняла руки.

— Джинни! — Гарри оказался рядом спустя мгновение и тут же заключил ее в свои объятия. — С тобой все в порядке? Ты одна?

Джинни ошарашено захлопала глазами, силясь понять, что происходит. Она непонимающе осмотрелась вокруг, замечая с десяток авроров в алых мантиях с палочками наизготовку. Некоторые из них прочесывали прилежащие улочки, другие опрашивали немногочисленных свидетелей, среди которых оказались близнецы.

— Джинни! Ты меня слышишь? — Гарри заглянул в ее лицо, все еще не выпуская ее из своих рук.

— Да, Гарри, все нормально, я… Я просто не ожидала… Что… Что случилось? — она попыталась аккуратно высвободится из его объятий, но Поттер и сам убрал руки, потирая ладонями лицо.

— Мы снова его упустили… Мы были так близко… Но этот гад опять сбежал…

— Что? — не желая верить собственной интуиции, переспросила Джинни.

— Этот ублюдок Малфой опять сбежал! Явись мы на секунду раньше, смогли бы арестовать его, но он исчез буквально в тот момент, как мы выследили его и прибыли сюда. А теперь его месторасположение невозможно определить. Гаденыш придумал, как скрыться… Но ему от меня не уйти, я найду его, и собственными руками придушу…

— Но, Гарри… — Джинни попыталась вспомнить свою речь, заготовленную в защиту Драко, но сейчас, глядя на Поттера, она вдруг поняла, что любые ее слова будут напрасны. С момента победы над Волдемортом Гарри изменился до неузнаваемости. Во взгляде его зеленых глаз больше не было доброты и заботы, там была лишь твердая уверенность в собственной правоте и непоколебимое желание наказать виновных. Никакие красноречивые фразы в этом случае не способны были помочь переубедить его.

— Ты вернешься в штаб или… — начал было Гарри, но Джинни только отрицательно покачала головой:

— Я останусь у близнецов.

— Хорошо, увидимся утром, приди, пожалуйста, в Аврорат, мне нужны твои показания, они могут помочь.

Джинни кивнула, удивляясь, как Гарри может надеяться получить от нее любые показания, способные выдать Драко. Глупость какая…

Она попрощалась с ним и направилась к близнецам, беседующим с высоким аврором средних лет:

— ...Он успел обездвижить нас, вы ведь знаете, что ему не нужна палочка, чтобы колдовать? Мы ничего не смогли поделать, он успел скрыться, — говорил Джордж волшебнику.

Тот лишь хмуро кивнул и, подозрительно покосившись на Джинни, бросил:

— Если вспомните еще какие-то детали, немедленно сообщите в аврорат.

— Конечно, мистер Перкинс, — кивнул Фред, и аврор, еще раз окинув Джинни неприязненным взглядом, аппарировал. Вслед за ним место происшествия покинули и другие работники Министерства.

— Жду тебя завтра, Джинни, — напомнил Гарри, исчезнув последним.

На улице воцарилось спокойствие. Джинни открыла было рот, чтобы расспросить близнецов о Драко, но Джордж перебил ее, произнеся с нажимом:

— Пойдем в дом, ты, наверное, устала.

Едва за ними закрывалась входная дверь восстановленной над магазином квартиры близнецов, Джинни тут же выпалила:

— Что произошло? Где Драко? Он в безопасности?

Близнецы переглянулись, и Джинни, уловив их неуверенность, заговорила еще громче:

— Объясните, что произошло? Где Драко?

— Джинни, присядь, пожалуйста, — начал примирительно Фред.

— Я не хочу сидеть! Отвечай немедленно! — она взмахнула руками, сжимая их в кулаки, и Джордж, опасливо взглянув на ее ладони, которые начинали подсвечиваться от сдерживаемой магии, поспешно выложил:

— Он успел скрыться, мы не знаем куда, он сказал, что тебе опасно убегать вместе с ним, и попросил нас за тобой присмотреть…

Джинни наморщила лоб, чувствуя, что Джордж что-то не договаривает, и перевела взгляд на Фреда:

— Это так, Джинни. Он убедился, что Гарри мечтает его убить, и понял, в какой ты опасности, он освободил тебя от своих приказов и попросил передать тебе, что, когда все уляжется, Малфой сам тебя найдет. Он же может тебя найти где угодно.

— Это какой-то бред, мы уже это обсуждали, и я ему сто раз говорила, что разделяться нет смысла…

— Я думаю, поэтому он и решил броситься в бега, когда тебя не было рядом, мы пообещали защитить тебя и позаботиться о тебе.

— Это не имеет никакого смысла! Как он узнает, что все улеглось? Когда он думает вернуться? Я не понимаю! Это какая-то несуразица! — Джинни прижала ладонь ко лбу, пытаясь понять, что именно в этой истории не вяжется.

— Он беглый преступник, Джинни! Ты действительно хотела скрываться вместе с ним? Если бы ты сбежала, это было бы расценено как пособничество в преступлении и признание вины! Как ты не понимаешь? Орденовцы и так на тебя косо смотрят, даже авроры относятся к тебе подозрительно, ты же видела, как на твое появление отреагировал Перкинс, будь его воля, тебя бы немедленно закрыли в Азкабане. Твоя свобода держится только на честном слове Гарри. Сейчас все поставлено на карту, твоя жизнь и твое будущее, ты готова все это потерять? Всем рискнуть? Ради Малфоя? Ради того, кто силой привязал тебя к себе, и приказам которого ты обязана подчиняться? Вспомни все, что произошло с самого начала, Джинни, обдумай все и реши, готова ли ты пустить под откос свою жизнь ради этого человека? Того, кто и так уже решил все за тебя. Ты готова?

Это был вопрос, на который Джинни не могла дать однозначный ответ. Сначала ей хотелось крикнуть: «Да! Я готова, я хочу быть с Драко». Однако она вдруг задумалась: а так ли это? Малфой ведь снова сделал все по-своему, Фред прав, он снова все решил за нее, как делал прежде, еще до охоты, как делал все это время. Малфой всегда поступал только так, как он считал нужным. И она обязана была следовать его решениям. Действительно ли это та жизнь, которая ее ждет?

Но хуже было даже не это, хуже всего было то, что Малфой ушел! Не попрощавшись, не сказав ни слова, не оставив ей никаких подсказок… Он попросил близнецов о ней позаботиться! Невероятно! Теперь, когда ситуация приняла не самый лучший для него поворот, он просто решил, что без нее ему будет проще?!

Джинни почувствовала, как нарастающая в груди обида снова грозит превратиться в слезы. Она не хотела плакать, не хотела рыдать из-за человека, так легко оставившего ее, отказавшегося от нее, она запуталась… Ей хотелось, чтобы все было просто и понятно: да или нет? Готова она пойти за ним или нет? Хотел ли он быть с ней или нет? Было ли все, происходящее между ними, настоящим или нет? Слишком много вопросов, слишком много неоднозначностей, слишком сложно решить…

Джинни закрыла лицо руками и покачала головой.

* * *

Несколько последующих недель прошли как во сне. Джинни словно выпала из жизни, терзаемая сомнениями и съедаемая обидами, окончательно измученная бесконечными вопросами, на которые у нее не было ответов. В какой-то момент Джинни настолько устала от происходящего, что решила пустить свою жизнь на самотек. Возможно, так будет лучше. Возможно, если она подождет, то у нее найдутся силы на то, чтобы бороться, чтобы принять, наконец, окончательное решение, но не сейчас. Сейчас она не могла ничего поделать. Джинни в отчаянии осознала, что ее внутренний огонь, который помог ей пережить времена Кэрроу, битву за Хогвартс, плен, Охоту и даже отношения с Малфоем, окончательно погас. И она боялась, до одури боялась, что никогда уже не сможет разжечь его вновь.

Чтобы хоть как-то наладить свою жизнь и восстановить хотя бы хрупкое душевное равновесие, Джинни погрузилась в обычные, в чем-то даже рутинные, заботы. Она помогала близнецам обустраивать квартиру и восстанавливать магазин, готовила завтраки, обеды и ужины, писала бесконечные списки того, что еще подлежит ремонту, и того, что следует купить, а также старалась как можно меньше соприкасаться с внешним миром.

Этот новый мир, становление нового политического режима, о котором она когда-то мечтала, за который так боролась, был чужд ей. А она, Джинни Малфой, оказавшаяся где-то между всех огней, тоже была чужой этому новому режиму.

Круг ее общения сузился до минимума. У Джинни были близнецы, постепенно возвращающиеся к жизни после жутких событий. Фред и Джордж как никто другой умели подбодрить и развеселить. Они действительно окружили ее заботой, даже опекали ее, и хотя они всегда готовы были пойти за Гарри в огонь и в воду, но при ней старались не обсуждать политику. А еще Фред и Джордж предпочитали не вспоминать о Малфое, или о том, что Джинни пережила. Вообще в новом обществе было не принято говорить о прошлом. Только о настоящем и будущем, а прошлое хотели стереть, искоренить, забыть, как плохой сон, жуткий кошмар, от которого все, наконец, проснулись.

А ещё к Джинни иногда заходили Луна и Блейз. У Забини действительно оказался невероятный талант к дипломатии, иначе нельзя было объяснить то, что ему удалось убедить Гарри в своей преданности. Да и в том, что он никогда не действовал в интересах Волдеморта и всеми силами помогал светлой стороне. Когда Джинни слушала его речь, то не могла не поразиться тому, насколько ловко Блейзу удалось повернуть все обстоятельства в свою сторону, но ещё больше она удивилась, когда Гарри ему поверил. И Джинни, конечно, была безгранично рада за Луну, да и Забини ей ничего плохого не сделал, но было чертовски обидно. Ведь из Малфоя сделали всемирного врага, из неё — наивную дуру, и никому даже в голову не пришло, что герой волшебного мира просто субъективен и предвзят. Нет! Он ведь герой!

Поэтому единственным человеком, с которым Джинни по-прежнему могла поговорить без ссор, скандалов и утаек оказалась лишь Тонкс.

— Как ты, Джинни? — спросила Нимфадора, устроившись с ногами в кресле и грея руки о бока красной чашки с чаем.

— Нормально, — Джинни дернула плечом и опустила глаза. — Не очень…

— Ты пробовала отправить ему патронуса? — Тонкс не нужны были долгие разговоры и признания, чтобы понять, в чем причина потухшего взгляда Джинни.

— Патронус вернулся обратно.

Нимфадора шумно вздохнула, силясь подобрать правильные и успокоительные слова.

— Не надо, Дора, все нормально, по крайней мере, я знаю, что если уж я с ним связаться не смогла, но и аврорам его отследить не под силу, остальное — никому ненужная лирика, — Джинни подняла голову, встречая сочувствующий взгляд Тонкс: — Как Скабиор?

В глазах Нимфадоры мелькнул озорной огонек, и губы непроизвольно расплылись в улыбке:

— Пытается делать вид, что для него нехарактерны привязанности… Но каждый вечер все равно появляется на моем пороге… — она хихикнула, и попыталась скрыть рвущиеся наружу эмоции, делая глоток чая.

— Нехарактерны, как же… — Джинни понимающе кивнула. — А в свободное от Скабиора время ты чем занята, помогаешь аврорам?

— Нет, я не хочу возвращаться к оперативной работе, слишком… Даже не знаю, как объяснить… После произошедшего в тот день, после осознания того, скольких мы потеряли, и какая жестокость движет выжившими, я просто не могу заставить себя снова поднять палочку против живого человека. Знаешь, ведь Гарри никому не говорил, что со мной произошло в плену… И я боюсь, боюсь, что, если они узнают, никто из моих бывших коллег уже не сможет смотреть на меня, как прежде…

Джинни лишь понимающе кивнула. На нее уже давно никто не смотрел так, как раньше.

— Поэтому я помогаю потерпевшим, тем, кто был в МТЛ, и тем, кто оказался в плену так же, как и я… Думаю, надо основать какую-то благотворительную организацию, но мне тут предложили работу в Министерстве, и у меня все не хватает времени. Собственно, сегодня я зашла, чтобы предложить тебе присоединиться, ты, как никто другой знаешь, что значит быть девушкой на войне… Мужчины такое понять вряд ли способны… Поэтому ты точно сможешь помочь…

— Я… Я даже не знаю, я подумаю, я не уверена… Пока…

— Хорошо… — Тонкс ободряюще сжала ее руку. — Но помни, ты нужна нам, Джинни, ты очень нам нужна…

На следующее утро, когда Джинни мыла посуду после завтрака, на кухне неожиданно появился патронус-олень, несомненно, принадлежащий Гарри Поттеру.

— Джинни, как можно скорее отправляйся в Мунго, пятый этаж, палата семь. Нам нужна твоя помощь, это очень серьезно! — патронус растаял в воздухе, а Джинни тут же бросила все дела и аппарировала в больницу.

Возле входа в палату с каменными лицами стояли авроры, но, заметив ее, вдруг оживились, тут же позвав Гарри.

— Джинни, хвала Мерлину, ты здесь! — он, не медля, потащил ее в палату, где на кровати лежала бледная и изможденная девушка, в которой Джинни, спустя несколько секунд узнала Лаванду Браун.

— Что произошло? — напряженно спросила она, подходя ближе к кровати и беря в свои руки холодную, как лед, ладошку Лаванды. Догадка, промелькнувшая в голове, заставила Джинни поежиться. — Что с ее хозяином?

— Я убил мерзавца. Как нам ей помочь? — Гарри ждал от нее ответов, но Джинни лишь сокрушенно покачала головой.

— Зачем ты это сделал? — она подняла на Гарри тяжелый взгляд. — Неужели его нельзя было просто арестовать?

— Ты не понимаешь, Джинни! Мы выслеживали Уоррингтона две с половиной недели, ему все время удавалось скрыться, но на этот раз, мы успели явиться прежде, чем он воспользовался порталом. Времени осталось лишь на одно проклятие, и я действовал наверняка.

— Наверняка?

Гарри кивнул:

— У меня не было выбора. Я бросил в него Сектусемпрой. Он скрылся, но след магии, усиленный кровью, привел нас в поместье друзей его семьи. Нам удалось схватить еще нескольких подельников Пожирателей, один из них довольно быстро раскололся на допросе, так что мы сумели попасть в укрытие самого Уоррингтона и там нашли Лаванду. Укрытие было защищено магией, и мы ни за что не отыскали бы его без прямой наводки. Мы тут же доставили Лаванду сюда, и теперь…

— А что случилось с самим Уоррингтоном? — Джинни боялась услышать страшный ответ, но не могла промолчать.

— Он… Ему не оказывали помощь, я думаю, он истек кровью прямо там… Так что мы можем сделать, чтобы спасти ее?

Джинни безумно хотелось отвести взгляд от угасающей на глазах Лаванды, слова застряли в горле, она сделала над собой усилие, произнеся хрипло:

— Она уже не жилец. Она умрет вслед за хозяином...

— Нет! Ты должна что-то сделать, придумать, как обойти ритуал! Должен быть хоть какой-то способ!

— Его нет, Гарри, как и времени на поиски обходного пути! Это и есть суть ритуала! Ей осталось жить не больше суток, мне жаль...

— Но…

— И если ты не хочешь, чтобы еще одна девушка пожертвовала своей жизнью из-за того, что ты не способен думать перед тем, как бросаться смертоносными заклинаниями. Тебе стоит умерить свой пыл и попытаться вспомнить о справедливости, праве на защиту и о судебной системе в принципе, — жестко закончила Джинни.

Стоящий рядом с Гарри Перкинс открыл было рот, чтобы поставить Джинни на место, но Поттер жестом пресек эту попытку.

— Хорошо, я буду впредь следовать твоему совету. Этим девушкам действительно нужна помощь, Джинни.

Она это уже и так поняла и, если еще несколько дней назад Джинни считала себя бесполезной, игнорируемой и незаметной, то теперь у нее появилась цель. У ее ежедневной рутины появился смысл, Дора права, Джинни действительно нужна этим девушкам, как и многим другим. Но больше всего ее поразило то, что она нужна была новому миру и Гарри, ведь она была единственной, кто хоть что-то знал о ритуале, даже если в этом конкретном случае сделать было ничего нельзя.

Джинни начала искать информацию о них — обо всех двадцати пяти участницах Охоты, среди которых была и она сама. Двадцать пять девушек с изломанными судьбами. Джинни потратила несколько дней, чтобы собрать воедино данные о каждой из участниц, о том, где они в последний раз были замечены, кто был последним хозяином. Она начала сотрудничать с Тонкс, Луной и парой девушек из МТЛ, а уже через неделю они выбили у Министерства финансирование и учредили благотворительную организацию «Крылья», призванную помочь каждой из участниц Охоты и девушкам, пострадавших от режима Волдеморта. Джинни впервые за последний месяц почувствовала, что ее борьба была ненапрасной.

* * *

Джинни искала Гарри уже второй час и никак не могла найти. Ей удалось добыть информацию о местонахождении Фэй Данбар, необходимо было срочно выслать оперативную группу проверить наводку, но без приказа Гарри никто и пальцем не готов был пошевелить ради Джинни. Ее по-прежнему недолюбливали, хотя, благодаря деятельности «Крыльев» и личных поисков Джинни, аврорат смог спасти уже двух девушек, и арестовать их хозяев.

Почти каждый из работников Министерства, которых Джинни встретила сегодня на своем пути, видел Гарри Поттера недавно, но понятия не имел, чем именно сейчас занят протеже министра и главный борец за свободу Волшебного мира.

Джинни побывала уже везде, где по ее представлениям мог находиться Гарри: в аврорате, в приемной министра, в зале заседаний Визенгамота, комнатах для допросов и даже в тайных кабинетах Министерства, где к магам, напрямую причастным к деятельности Пожирателей смерти применяли не самые гуманные меры выпытывания информации.

— Алисия, привет, может, хоть ты видела Гарри? — Джинни настигла бывшую соратницу по факультету возле лифтов, и Алисия с не самым довольным видом притормозила.

— Может, в аврорате? — не растачиваясь на приветствия, вяло отозвалась та.

— Я посмотрела там в первую очередь, его нигде нет, я уже битый час тут бегаю в его поисках, — пожаловалась Джинни, но заметив, с каким раздражением Алисия рассматривает коридор за ее спиной, поспешила распрощаться.

Джинни зашла в лифт и, восхвалив Мерлина за то, что в кабинке больше никого не было, обессилено привалилась спиной к его дальней стенке. Попытки найти всех участниц Охоты имели едва заметный прогресс, девушек отыскать оказалось не самым легким занятием, да еще и служащие Министерства, да что уж говорить, соратники из Ордена Феникса не спешили делиться с ней информацией. Она безумно устала от немого бойкота, от обвиняющих взглядов, от всех этих недомолвок и фальшивой вежливости.

— Уровень пять, Отдел международного магического сотрудничества, департамент магического образования, волшебная экзаменационная комиссия, — словно во сне, прозвучал холодный женский голос, и Джинни, повинуясь какому-то неизвестному порыву, шагнула в разъехавшиеся двери лифта.

Она шла в сторону библиотеки, словно зачарованная, и уже потянулась к ручке, когда отдаленный вскрик привлек ее внимание. Джинни удивленно огляделась по сторонам, коридор был пуст, библиотека находилась за поворотом, недалеко от лифтов, а снова раздавшийся крик звучал совершенно с другой стороны.

Джинни зашагала вглубь коридора, ступая неслышно и напрягая слух, чтобы уловить еще один крик или хотя бы шорох, но, как назло, в коридоре воцарилась мертвая тишина. Джинни дошла до самого конца коридора, останавливаясь у каждой двери и прислушиваясь, но больше ни звука не доносилось. Сердце громко стучало в груди, отдаваясь едва заметной болью, что-то было не так, неправильно. Джинни не могла объяснить, что именно и откуда ей это было известно, но подобные ощущения стали проявляться в ней совсем недавно и всегда были на удивление точными — неизменно предвещали потрясение или несчастье.

Неприметная деревянная дверь за две от той, возле которой стояла Джинни, вдруг отворилась, и из нее вышло двое колдомедиков в зеленых мантиях. Они были слишком заняты тихой беседой, а Джинни замерла, не дыша, боясь выдать себя громким биением сердца. Колдомедики двинулись к лифтам, и Джинни засеменила к двери, успев прошептать замедляющее заклинание, не давшее той закрыться полностью. Джинни подошла к самому косяку, заглядывая в узкую щель неприкрытой двери. Кабинет за ней сиял белизной, так что Джинни даже была слегка ослеплена, не сразу привыкнув к яркому свету десятка ламп, собранных в одном месте на потолке. Джинни заморгала, разглядывая стены из белого кафеля, разнообразные незнакомые ей приборы, расположенные тут и там, а также спины целителей в зеленых халатах, собравшихся у стола, на который и был направлен яркий прямой свет.

— Как скоро мы сможем увидеть результат? — Джинни вздрогнула от серьезного и непривычно жесткого тона, которым Гарри задал свой вопрос.

— При всем уважении, мистер Поттер, это экспериментальное лечение, к тому же, мозг и сознание — слишком нестабильные и непредсказуемые области, чтобы делать обоснованные предположения.

— А необоснованные? Как узнать, убили мы ее или нет? И действует ли по-прежнему заклинание ритуала? — теряя терпение, рявкнул Гарри, судя по размеренному звуку шагов, он начал ходить по кабинету взад-вперед.

— Исходя из того, что руническая вязь исчезла…

— Да какое там исчезла, вы что слепой, целитель Ведичи? Она превратилась в рану, открытую рану, я вижу человеческое мясо даже отсюда! — Гарри сорвался на крик, а Джинни прикрыла рот ладонью, пытаясь не выдать своего присутствия. Если она поняла правильно, то…

— В таком случае, мистер Поттер, вы можете предположить, что произошло с ее мозгом! Мы подсоединили электроды, а это заклинание, мощнее хорошего разряда электрического тока. Чтобы разрушить магию такого уровня...

— Да, вы поджарили ей мозги, я в курсе, теперь мне надо знать, насколько это эффективно, и каковы побочные эффекты….

У Джинни начало темнеть перед глазами, дурнота накатила на нее, звуки продолжали долетать приглушенно, словно сквозь толстый слой ваты, а пол стал раскачиваться, как палуба корабля. Гарри и целитель продолжали о чем-то спорить, не стесняясь в выражениях и размахивая руками.

— ...Это экспериментальное…

— ...Да мне плевать…

— ...Последствия могут быть необратимы…

— ...Важен результат…

— ...Негуманно…

— ...Главное, чтобы эффективно….

Целитель заговорил на каком-то другом языке, явно что-то нецензурное, и двинулся в сторону, где предположительно находился Гарри, открывая Джинни вид на жертву, привязанную к столу.

«Мерлин, только не она...» — Джинни почувствовала, как сползает вниз по дверному косяку, не в силах сдержать бегущих по щекам слез. Там, на столе в белом кабинете, лежала бледная темноволосая девушка. Ее хрупкая фигурка казалась такой крошечной и какой-то изломанной на фоне белоснежных простыней, от ее висков к непонятному аппарату тянулись яркие провода, на губах запеклась кровь, а руки и ноги были привязаны к столу кожаными кандалами. На запястье зияла рана от вырванного проклятия, вырванного, потому что иначе нельзя было описать глубокую с неровными краями рану, кровь, капающая из которой, алела на белизне простыни.

Джинни осела на пол, уже не сдерживая рыданий, не контролируемая чарами дверь с тихим скрипом отворилась. Среди всего этого ужаса, среди больничной чистоты Джинни видела лишь зеленые глаза, ярко-зеленые глаза Гарри Поттера, и в этот момент Джинни всей душой возненавидела Мальчика-Который-Выжил.

Джинни словно со стороны наблюдала за тем, как к ней подскочил Гарри и, схватив под локоть, попытался поднять. Она отстраненно подумала, что если бы не была сейчас на грани обморока, Гарри, не медля, надел бы на нее колдо-наручники и потащил в комнату для допросов. Но Джинни еле стояла на ногах, тихо всхлипывая и нервно дрожа, поэтому Гарри ограничился лишь тем, что с недовольным видом конвоировал ее в свой кабинет. Колдомедик Ведичи по каким-то ему одному известным причинам отправился вместе с ними.

— Джинни, ты хоть понимаешь, куда ты влезла? — зашипел Гарри, едва колдомедик наложил на дверь его кабинета заглушающее заклинание. — У тебя же нет допуска!

— Допуска? — Джинни неожиданно нервно расхохоталась, отчего Гарри и Ведичи синхронно переглянулись. — А тебе не приходило в голову, что у тебя нет права так издеваться над Кэти или другими девушками, они и так достаточно пережили!

— У меня не было выбора! Я пытался ей помочь!

— Хватит, Гарри, оставь свои исполненные героизма речи для болванов и министерских подхалимов, ослепленных твоими небывалыми геройствами. Ты не имел никакого права делать с ней такое. Ты действительно веришь, что после подобного можно восстановиться?

— Есть шансы!

Джинни снова расхохоталась, безумно и зло, в этом смехе не было ни капли веселья, но сквозила такая обреченность.

— Ты не понимаешь, Пьюси может умереть в любой момент, он болен драконьей оспой, последняя стадия, ему осталось не больше недели, мы должны были сделать хоть что-то!

— Так что ж вы ему-то мозги не поджарили?! — вскрикнула Джинни, со всей злости хлопнув ладонями по столу.

— Но…

— А это могло бы сработать, отличная идея! Я как-то не подумал, ведь связь двусторонняя... — задумчиво почесал подбородок Ведичи.

— Судя по тому, что я видела, вы не думали вообще!

— Джинни!..

— Довольно, Гарри Поттер, хватит! Я уже устала от твоих оправданий! С чего вдруг ты стал считать себя тем, кто может рисковать жизнями людей, жизнями друзей, невинными жизнями?!

— Я пытался помочь! Преодолеть магию ритуала, освободиться! Я хотел спасти ее! Я тебя хотел спасти, в конце концов!..

— Меня? — Джинни непонимающе захлопала глазами.

— Да! Тебя! — Гарри остановился прямо напротив нее, глядя на Джинни сверху вниз. Решительность читалась в его глазах, и Джинни вдруг поняла, что вон он и настал, момент истины. — Ты же угасаешь на глазах… — охрипшим голосом произнес Гарри. — Ты больше не смеешься, Джинни, и даже искренне не улыбаешься… Ты словно тень… Тень прежней себя… Но я-то знаю, это его вина. Это все Малфой! Это его рук дело! Это из-за него ты попала в эту передрягу! Из-за него стала жертвой ритуала! И я искал способ, честное слово, я изо всех сил искал способ избавить от ужасных последствий этого темно-магического проклятия именно тебя…

И в этот момент, когда зеленые глаза Гарри загорелись искренней решимостью, когда Кэти, ни в чем неповинная Кэти, пострадала от последствий неудачных попыток избавить ее от ритуала, а профессор Ведичи торопливо записывал на клочке пергамента какие-то замысловатые формулы, Джинни вдруг отчетливо поняла, что так больше не может продолжаться. Она осознала, что все эти дни жила, словно в ожидании чего-то, в надежде на то, что ее судьба изменится в лучшую сторону сама по себе, но это было обманом.

«Если ты хочешь изменить свою жизнь, нужно начать с действия, ожиданием ничего не изменишь», — так когда-то сказал ей папа. И теперь Джинни, вспомнив его слова, неожиданно поняла, что все в ее руках.

— Это бессмысленно, Гарри! — Джинни поднялась на ноги, чувствуя, что недомогание прошло, а в крови начал бурлить адреналин. — Я не жертва, я сделала свой выбор сознательно, и, если ты хочешь, чтобы я понесла за это ответственность, то я готова, — она протянула вперед руки, словно ожидая, что Гарри сию же секунду наденет на нее колдо-наручники.

— Джинни… — пораженно прошептал он, тряся головой.

— Это был мой выбор, Гарри, в конце концов, я сама выбрала Малфоя, и какие бы заклятия ты не применил, ты не сможешь этого изменить. Драко смог видоизменить ритуал, потому что я не жертва, я приняла такое решение добровольно… — она замерла на секунду, пытаясь уловить важную суть. — Профессор Ведичи, думаю, вам стоит поразмыслить над тем, чтобы хозяева добровольно отказались от своих слуг, если это и не сможет полностью сработать, то уж точно облегчит вам задачу.

— Да-да, тут вы, пожалуй, правы, мисс Уизли…

— Миссис Малфой, — поправила Джинни. — Я давно уже миссис Малфой… Прощай, Гарри! — она порывисто обняла его и, не медля ни минуты, покинула кабинет главного аврора.

Первым делом Джинни аппарировала к Тонкс, как и стоило ожидать, Скабиор уже был здесь.

— Мне нужно увидеться со Снейпом, — выпалила Джинни, решительно глядя на рассевшихся на диване Нимфадору и Скабиора.

— Нужен частный урок зельеварения? — хмыкнул Фитц, с прищуром глядя на Джинни.

— Я должна увидеть Снейпа, сейчас же! — лампа за ее спиной с громким звуком взорвалась, и Скабиор, оценив ее способности, миролюбиво произнес:

— Да, я понял с первого раза, без проблем. Дора, ты останешься здесь, или предпочитаешь, чтобы я вас обеих аппарировал туда?

— Я пойду с вами, — Тонкс вскочила на ноги и перед тем, как вцепится в руку Скабиора, уточнила: — Ты уверена, Джинни? Пути назад может не быть.

— А мне назад и не надо, — отчеканила Джинни, сжимая пальцами другую руку Скабиора.

Снейп, как и всегда, выглядел невозмутимым и, казалось, совершенно не удивился их появлению.

— Миссис Малфой? — тон Снейпа едва ли можно было назвать дружелюбным. — Или вы предпочитаете мисс Уизли?

— Плевать! Где он? Где Драко? Вы ведь знаете! Отправьте меня туда!

Снейп смерил ее холодным оценивающим взглядом:

— Если я это сделаю, вы не сможете вернуться, не подставив под удар собственную жизнь или жизнь Драко, вы потеряете всякую связь с внешним миром на неопределенный срок. Это билет в один конец.

— Я согласна!

Снейп лишь пожал плечами и достал волшебную палочку. Джинни порывисто обняла Тонкс и подошла к зельевару.

— На счет три, — сообщил он. — Раз, два, три…

Джинни закружило в воздухе, уши заложило, а перед глазами замелькали огни, ей казалось, что она действительно провалилась в никуда.

* * *

Драко почувствовал нарастающий гул, мигнули, на секунду погаснув, лампочки, и все вдруг снова пришло в норму. Вот только посреди его скромной обители теперь стояла бледная и дрожащая Уизли. С минуту она стояла молча, разглядывая его и словно не веря собственным глазам, а потом, совладав с эмоциями, наконец, произнесла:

— Почему ты сбежал? — в глазах Джинни блестели злые слезы, и она взмахнула руками, словно ей не хватало слов описать бушующее в душе смятение.

Драко тяжело вздохнул. Не было смысла готовиться к этому разговору, все придуманные заранее фразы казались слишком нелепыми и фальшивыми.

— Ради тебя.

— Что? Ради… Ради меня? Ты в своем уме, Малфой? — голос Джинни сорвался, и как она ни старалась совладать с эмоциями, они бурлили в ней, душили и не давали спокойно вдохнуть.

— С самого начала ты винила меня в том, что я принимаю все решения за тебя, действую исключительно в собственных интересах, во имя выгоды, желаний, силы или чего-то там еще. Так вот же он, вот он, твой выбор, Джин! Я оставил его тебе, мой прощальный подарок…

— Да неужели? Может, и приказ снял, решив, что я могу другого кого поискать? К Гарри вернуться?

— Да, пожалуйста! — Драко вдруг тоже начал злиться. И тут Поттер, и сюда его приплела, словно мало того, что о нем и так везде говорят и пишут, куда ни глянь, всюду он, бесконечное напоминание о том, что пути назад нет…

Драко закрыл лицо руками, пытаясь собраться с мыслями. Она ведь пришла, вернулась к нему, так, значит, стоит попытаться, попробовать как-то все наладить, обходя опасные откровения…

— Послушай, Джин, я знаю, тебе пришлось нелегко и…

— Нелегко?.. — с губ Джинни сорвался истеричный смешок, странно походивший на всхлип, и она вдруг изменилась: из разъяренной фурии превратилась в измученную, смертельно уставшую девушку с непомерным грузом ответственности и боли на плечах. — Ты представить себе не можешь, что они придумали. Что они делают с такими, с такими, как я...

Драко смутно улавливал суть ее слов, единственное, что сейчас было очевидным — она нуждается в нем, в поддержке, в помощи, в защите… Он неслышно подошел к Джинни, боясь спугнуть, и нежно, почти невесомо коснулся ее плеч, осторожно заключая в свои объятия.

— Драко… Я так устала… От мести… От крови… От людей… И одиночества… Я так устала от них ото всех, от разрушенных судеб… изувеченных душ… от надежд, которым не суждено сбыться… А еще я устала от жестокости… непомерной человеческой жестокости, животной, слепой, не видящей ничего на пути к призрачной цели… Я просто не могу больше так жить… А ты сбежал… — ее голос зазвенел, надломившись, и Джинни хрипло горько зарыдала, цепляясь руками за его одежду, пряча лицо где-то в изгибе его шеи и против всех законов логики, все сильнее прижимаясь к нему. — Во всем этом кошмаре только одна мысль заставляла меня жить, словно спасительная нить, удерживая на поверхности, я пыталась искоренить ее, заглушить, забыть, отречься, но это сильнее меня и это то, без чего совсем не останется смысла… Я люблю тебя, Драко, я так сильно люблю тебя… И поэтому я вернулась...

* * *

Следующим утром Поттер, зайдя в свой кабинет, увидел на столе дожидавшуюся его сову, к лапке которой был прикреплен исписанный знакомым мелким почерком пергамент.

Гарри!

Когда ты не в силах изменить ситуацию, приходится меняться самому, — вот что я поняла за то время, пока считала тебя погибшим. И именно это нужно понять тебе, чтобы не заставлять людей умирать понапрасну. Тебя не было пять месяцев, и за это время мир изменился, многие не хотели этих изменений, многие противились им, но их сопротивление было слишком мало, слишком незначительно для судьбы всего мира. И теперь, когда мы оказались на пороге новой эры, новой страны, восстанавливающей силы после жутких времен правления Волдеморта, очень важно не забывать, с чего все началось.

Эта война, забравшая бессчетное количество жизней и сломавшая тысячи судеб, в своем зачатке была лишь обычным противостоянием, воспетом на желании волшебников быть выше магглов и выйти из тени. Несомненно, средства, которыми они пытались добиться своих целей, были ужасны, но все же стоит взять в расчет количество сторонников данной идеи, и размах, который приобрело это движение. Возможно, ты не захочешь прислушиваться к моей точке зрения, ведь я поступила не так, как ты счел бы правильным, но все же, умоляю тебя, обрати внимание на то, что волшебный мир нуждается в поддержке чистокровных волшебников так же, как он нуждается в лояльности магглорожденных. Мы можем спорить о целесообразности тех или иных методов бесконечно долго, но чего нельзя отрицать, так это того, что всем нам необходим способ мирного сосуществования для всех сторон. А кому, как не тебе, Гарри Джеймс Поттер, мальчик, который познал жизнь среди магглов, среди волшебников и жизнь после смерти знать, как стоит наставить это общество на путь истинный. И даже если ты думаешь, что я недостаточно предана тебе или верна, все же не сомневайся в моей бесконечной вере в тебя, Гарри Поттер. Вне зависимости от того, в чью пользу я в итоге сделала выбор, я все же была и остаюсь Джинни Молли Уизли, девочкой, которая поверила в тебя раньше остальных и которая будет верить в тебя всегда. Где-то глубоко в душе я всегда буду любить тебя, Гарри, как лучшего друга, как своего брата и вспоминать, как свою первую любовь, надеюсь, ты, наконец, сможешь обрести счастье в этой жестокой жизни и найдешь то, что так давно искал — успокоение в компании любящего сердца.

Крепко обнимаю,

Джинни