Cancellation. (джен)

«Стану морю кланяться я низехонько:

«Уж не тронь ты, злое море,

Мою лодочку…»

М.Ю.Лермонтов. «Тамань»

(Неделю назад до событий в главе пятой)

Чего не хватает уважающему себя занимательному приключенческому чтиву с легким налетом романтики и назидательности? Конечно! Путешествия! Ведь там, где путешествие, обязательно случаются приключения, погони, пираты, неожиданные повороты сюжета и масса возможностей для ненавязчивого обучения читателя. Иногда встречается также любовь и малая толика назидания. Итак, чему учить будем? Конечно — разумному, доброму, вечному.

А поэтому встретились они на лестничной площадке, когда Кроули, тщательно заметая следы и оглядываясь, уже поднимался на второй этаж, радуясь, что следы его пока не обнаружены ни Азирафелем, ни Донумом Семафорно-Позолоченным. Василий Семеныч же шел целенаправленно к нему, это стало ясно из первых же фраз диалога, игнорирующих приветствие, расспросы о самочувствии и скучные этикетные разговоры о погоде. Радостное выражение его лица, блеск глаз и широкая улыбка, конечно, контрастировали с несколько кисловатым и настороженным выражением на лице Кроули, но обрадовали того уже тем, что хоть кто-то радуется в это странное время. Василий первым начал разговор. И разговор этот продолжался шепотом.

— Судя по всему, ты прячешься. И от своего английского приятеля-библиотекаря тоже. Это, конечно, твое дело, но он вроде неплохой парень. И только притворяется книжным червем. Я тут на днях с ним в сумерках поздоровался, так он повернулся на неожиданность, словно меч в руке, и взгляд такой суровый был. Потом правда узнал меня и снова — милаха парень книжного толка. Воин книжный, но не диванный. Умница.

— Да, он такой. А я прячусь, Семеныч. Практически от всех. И, судя по всему, у тебя хорошие новости?

— Да, просто отличные. Мне рекомендована реабилитация в свободном режиме. И я нашел работу. Механиком берут на круизный теплоход на всю навигацию.

— Круто. И по какой из рек?

— По Дону, Волге и дальше в пределах европейской части страны. С заходом в города и разрешением даже посещать экскурсии в свободное от вахты время.

— Интересно. А программы «приведи друга» у них случайно нет?

— Ты серьезно? Потому что там им еще доктор нужен. Во всяком случае на первый маршрут. Их постоянный доктор присоединится только на втором из-за семейных обстоятельств. Собственно, с этим я к тебе и шел.

— И куда маршрут?

— В Питер. Через все каналы, озера и Валаам. Давай. Это очень удобный способ спрятаться. Поплаваешь, по городам прогуляешься. Полечишь кого-нибудь. И зарплату за это получишь. Даже без вычета питания. Медпункт — это же просто люксовая каюта! И приятель твой английский отдохнет тут пока от туманов и дождей спокойно.

Не согласиться было не вежливо, не рационально и просто глупо. И после проверки сейфа в странном домишке, где он обнаружил вполне действующий диплом приятно малиново-красного цвета и соответствующий сертификат на свое имя, он свое согласие, конечно, дал. А почему бы тому диплому и не быть? Все время мира противодействовать планам Всевышнего по убийству населения планеты, тут поневоле начнешь заниматься целительством. Люцифер, правда, к этому проекту относился скептически и с подозрением. Да и Вельзевул не совсем одобряла. Но он объяснял, что удлинение людской жизни создает благоприятные условия для искушений, прегрешений, сомнений, уныний и прочих угодных аду деяний. Вот так и вышло, что от шумерской народной медицины, до трудов Гиппократа, Абу Али ибн-Сины, Пирогова, Вишневского, Мясникова и Войно-Ясинецкого все было прочитано и изучено. (И новье всякое, естественно тоже, перечислять не стану, тут Вам не каталог медицинской библиотеки). Наивные полагают, что он не читает. Ну-ну! Все это просто стильная змеиная мимикрия. Не читаешь — не выживаешь. Или вы все еще думаете, что в паре Змей и Асклепий главный этот эскулап? Ха! Он всего лишь бог. А Змей… Змей всегда был доктором. Да и бывают ли доктора в прошедшем времени? Если ты Доктор, то это навсегда. Итак. Машина по управлению событиями закрутилась, провернулась и сделала рывок. И результатом этого закручивания ситуации явилось то, что в означенный в договоре срок на теплоход круизной кампании имени Афанасия Никитина прибыли превосходный механик и корабельный доктор. Оба слегка прихрамывали. А доктор весьма пижонистого вида еще и опирался на черную трость, что, впрочем, придавало ему некоторую солидность и уравновешивало слишком рыжий чуб, слишком узкие джинсы, слишком доброжелательное выражение лица, не лишенное некоторого ехидства. Короче, капитан механика знавал и раньше, а доктор ему понравился. Положительную роль сыграло и то, что доктор при собеседовании вопросы задавать не дал, а сразу перешел к сбору анамнеза, поставил диагноз, тщательно скрываемый капитаном уже лет десять, и просто написал на листке для заявления рекомендации по лечению и профилактике. Умение убеждать у доктора оказалось непревзойденным. А так как основными участниками круиза намечались граждане околопенсионного возраста, то подобное умение было весьма желательным. Кому на борту нужны больные зануды? Правильно. Никому. А для этого необходим талантливый доктор. Или врач, что от слова «врать», то есть говорить. Если еще точнее — убеждать, разъяснять, уговаривать. Ибо все болезни от мыслей, то есть от головы. Психосоматика — страшная сила.

Далее, в означенное время пассажиры прибыли, музыка поиграла что-то про «синий звездный небосклон» и «скамеечку кленовую» и от пристани с перерывом в час отошли три теплохода. Три — под очень похожими названиями: «Волжская мечта», «Волжская звезда» и «Игорь Стравинский». Стоит ли уточнять на каком оказались наши герои? А вот не будем. По соображениям безопасности. Потому что есть причина об этой безопасности позаботиться. Не будем также уточнять моменты изощренной операции по поиску исчезнувших из города Игоря, Сандальфона и Кроули, предпринятых нанятым Донумом Позолоченым частным сыщиком Федором Шерлоковичем Хомсовым. Ни Игоря, ни Сандальфона, ни Кроули он не нашел, несмотря на дедукцию и полученную круглую сумму. Но в конце концов совершенно случайно, подбирая круиз для своей бабушки на следующий год, в разделе «лица» круизной компании имени Афанасия Никитина Федор Шерлокович неожиданно обнаружил улыбающееся фото механика Жукова, который числился в списке контактов Кроули. Название судна он узнать не смог. Но вычислил время отхода от исходной точки одномоментно трех теплоходов компании. И, благодаря этому, и с опозданием всего на сутки из этой же точки в погоню отправилась частная яхта «Жизель». Естественно, владельцем ее был Донум.

Но вернемся к Змею. Да, могло показаться, что он просто сбежал. Туда, куда тянуло. Может и часы притянутся в нужном направлении? Рассуждение было абсолютно нелогичным, бездоказательным и почти безнадежным. А что еще оставалось делать в этом положении? Не оставаться же до конца дней для прослушивания ангельских увещеваний. Ага, в коттедже с розами! Вот он и решил применить способ «плыть по течению» в буквальном смысле. Причем чем дальше, тем меньше трогало его истекающее собственное время, но Вселенная! Вселенную было жалко. Итак, он плыл. И если уточнять, то плыл он как раз против течения. По Великой реке и притокам, внимательно разглядывая берега. Если часы брошены в сторону Азраила, а тот бывает везде и всегда, то следует искать там, где его было больше и дольше. А в этой стране ангел смерти достаточно часто именно так и пребывал. Долго и мощно. От начала времен. Кто только не развязывал здесь войн! А где война, там и голод с чумой. Между-усобицы властолюбцев-князей, орды кочевников, шведы, поляки, тевтонцы, немцы, французы. Все резвились знатно, прокатываясь от границ до великой реки то с запада на восток, то с востока на запад. А земля восставала и оживала трудами людей снова и снова. Словно была в ней некая бессмертная сила, возрождающая к жизни. В последней войне, Великой войне двадцатого века именно эта Река стала границей для Смерти. И остановили все люди. Все получалось, как нельзя лучше. И умение Василия не задавать неудобных вопросов тоже его устраивало. Как и название корабля. Звезды сияли в небе, незамутненном заревом городов, отражались в глади реки, и название было вполне звездным. Ну не «Стравинском» же путешествовать? Может, композитор он и гениальный, но звезды все-же по духу оказались ближе, чем эта гениальная музыка.

И первым же вечером он понял, что не пожалеет о своем решении, как бы все не закончилось. Река просто отрезала его от проблем, течение ее принимало в себя все беды и горькие мысли, смывая и растворяя без остатка. Закат был хорош, солнце спускалось к верхушкам деревьев левого берега, блики плавились в воде, а в камышах недальних берегов бродили белые длинноногие птицы. Подумалось о Ниле в те времена, когда его звали Нехебкау. Ибисы были так же белы и длинноноги, камыши шуршали в первозданной тишине, лотосы покачивались на волнах, создаваемых папирусной лодкой… Так же тихо, так же размеренно и что-то ждет впереди? Только теперь у пути есть конец. И это — абсолютная истина. Обязанности оказались несложными. Надо было контролировать камбуз, отвечать на вызовы пассажиров и команды и принимать тактические решения при обнаружении больных. Все просто. Оставалась куча времени для раздумий, любования берегами и бесед с Василием, капитаном, или еще с кем-нибудь, расположенным побеседовать.

Мимо сонных станиц, где из-за заборов кудряво смотрели цветущие яблони, обещая к августу покрыться румяными сочными и звонкими плодами. Мимо барж-трудяг и веселых моторных лодок, мимо другой, чужой жизни. Он плыл теперь по своей — единственной и конечной. Наконец, солнце слилось янтарной каплей в воду и в окне повисла половинка месяца.

Единственное, что беспокоило его, так это то, что расстались они с ангелом даже не попрощавшись. И записка ничего не исправляла. А, учитывая возможность неблагоприятного исхода, не хотелось оставаться в памяти друга хамом и грубияном. Не хотелось.

— Может быть он в Англию вернется? — рассуждал он, — Конечно, наговорил я лишнего. Не надо было болтать про возраст мой бесконечный и цыпленком его обзывать. И оправдываться даже не чем. Если он обиделся и уедет, это понятно и даже к лучшему. Правда, злиться он не умеет, но обидеться вполне может. И сильно. Уедет, забудет, войдет в норму. Книги его успокаивают. Всегда. А со мной тащиться ни к чему. Жалкое зрелище. Смертный болван-доктор с тросточкой. Хромой, седой и со стенокардией. Да, и этот Донум пиратский весьма подозрительный субъект неизвестно что замышляет. Интересно, кстати, куда он Сандальфона спровадил? Так что Ангелу безопаснее быть сейчас от меня подальше. И я прав, что уехал тайно. Я иначе поступить не мог. Все правильно. В этот раз я сделал все правильно.

На следующий день начались шлюзы. И зрелище захватило всех. Василий командовал на нижней палубе, Кроули стоял на носу вместе с пассажирами, зачарованными процессом движения ворот, воды, покачиванием поднимающегося в канале шлюза судна.

— Это строили гиганты, — думал он, — Они построили это там, где не один раз проскакал Азраил и остальные Всадники. Но люди — выжили и построили. И пропади пропадом все ваши адско-райские страсти! Все наладится. Все поправится. Я что-нибудь придумаю. Я что-нибудь обязательно придумаю. И я что-нибудь сделаю. Полезное. Даже без Азирыных угроз про «не стану говорить с тобой». Не говоришь? И не надо. Я и так знаю, что бы ты сейчас сказал. Я слишком давно тебя знаю. И слышать этого не хочу. Пока, во всяком случае… А интересно все же как он там? И где?

— Энтони, погляди-ка! Мне кажется, та симпатичная яхта нас обгоняет. Парус темно-красный. Но идет на машинном ходу. Вроде за «Стравинским» гонится.

— Да. Хорошо идет. Хочет прошлюзоваться вместе с ними и вписаться раньше нас. Да и пусть их!

— Нет, ты погляди! На палубе там, на крутой яхточке! Эта рожа пиратская!

— Позолоченый? Увязался?! Ну и пусть за «Стравинским» чешет. Может под «Симфонию псалмов», может под «Петрушку». Да хоть под «Весну священную»! Хотя, фамилия Стравинский некоторым совсем не музыку напоминает2). В Астрахани очнется. На лотосы смотреть рановато, правда. Но в целом интересный город.

— Я думаю, что его совсем не лотосы интересуют.

— Василий Семенович, друг сердечный, я тоже так думаю. Я с его представителем беседу имел как раз перед нашим отбытием. Жесткая беседа, хотя и без рукоприкладства обошлось. Я ему нужен. Сильно. А у меня абсолютно нет желания с его делишками разбираться. То есть желание, конечно, есть. Но боюсь оно совсем с его планами не совпадает. Так что пусть проветрится. Пока он будет там с достопримечательностями знакомиться мы далеко уйдем. А нагонит, я что-нибудь придумаю.

— Пиратское?!

— Непременно!

Астрахань. Чёрная икра, арбузы и рыба — вот с чем обычно ассоциируется Астрахань. Даже немного обидно, ведь это один из наиболее самобытных городов юга России. У Астрахани богатая история, здесь много старинной архитектуры и удивительных мест, способных впечатлить даже бывалого путешественника. Узнавать Астрахань лучше всего через пешие прогулки по центру города. От кремля до набережной, от роскошных купеческих особняков у Волги до деревянного квартала Татарской слободы, от рыбного рынка до ресторанов местной кухни.

Донума Позолоченого не интересовали ни арбузы, ни черная икра, ни рыба. Какая рыбалка? Вы о чем? Он раскидывал сети совсем для иного улова! Вечность должна была попасться. Поэтому, догнав «Игоря Стравинского» в порту Астрахани, он постарался пришвартоваться так удобно, чтобы можно было отслеживать отъезжающих на экскурсии пассажиров. На это ушло целое утро, но рыжего гада он там не обнаружил. Осматривая судно, он не приметил и Васиного знакомого лица. Попытка разведать все, проникнув на борт, также не увенчалась успехом. Его просто не пустили охранники. Деньги тоже не помогли. Они их не взяли! А, когда Позолоченый сообщил, что у него важное дело к их механику Василию Жукову, матросы посмеялись и позвали механика. И это был совсем не Жуков. Проклиная дедукцию Федора Шерлоковича и его серые клеточки на чем свет стоит, Донум вернулся на яхту. Видимо, он просто неправильно выбрал судно. Два оставшихся за это время ушли далеко вперед. И снова придется тратить силы, деньги и топливо, чтобы одолеть течение и время. Денег было особенно жалко!

Примечания к главе шестой.

1) Волга (мар. Юл, чуваш. Атӑл, тат. Идел, ног. Эдил, калм. Иҗил-һол, эрз. Рав) — река в европейской части России (небольшая часть дельты Волги, вне основного русла реки, находится на территории Казахстана). Одна из крупнейших рек на Земле и самая большая по водности, площади бассейна и длине в Европе, а также крупнейшая в мире река, впадающая в бессточный (внутренний) водоём.

Длина реки составляет 3530 км (до постройки водохранилищ — 3690 км), а площадь водосборного бассейна — 1360 тыс. км². Годовой сток составляет 254 км³.

На Волге расположены четыре города-миллионера (от истока к устью): Нижний Новгород, Казань, Самара и Волгоград. В 1930-х — 1980-х годах на Волге было построено восемь гидроэлектростанций, являющихся частью Волжско-Камского каскада.

Прилегающая к Волге часть территории России называется Поволжьем.

Возможно, что самое раннее свидетельство о Волге содержится в древнеиранской «Авесте» (приблизительно конец 2-го — первая половина 1-го тысячелетия до н. э.), где в «Видевдате» и «Яштах» упоминается некая река, «протекающая на краю света», под названием Рангха или Ранхна.

Предполагают, что первое упоминание о Волге в древнегреческих источниках встречается в трудах Геродота (V в. до н. э.). В его рассказе о походе персидского царя Дария I на скифов сообщается, что Дарий, преследуя скифов за реку Танаис (совр. Дон), остановился на реке Оар. Хотя в повествовании говорится, что Оар впадает в Меотиду (совр. Азовское море), исследователи полагают, что Геродот зафиксировал скифское (то есть иранское) название Волги.

Волга берёт начало на Валдайской возвышенности (на высоте 228 метров) и впадает в Каспийское море. Устье реки лежит на 28 метров ниже уровня моря. Волга — крупнейшая в мире река внутреннего стока, то есть не впадающая в мировой океан.

Речная система бассейна Волги включает 151 тысячу водотоков общей протяжённостью 574 тыс. км. Волга принимает около 200 притоков. Левые притоки многочисленнее и многоводнее правых. После Камышина значительных притоков нет.

Бассейн Волги занимает около ⅓ европейской территории России и простирается от Валдайской и Среднерусской возвышенностей на западе до Урала на востоке. Основная, питающая часть водосборной площади Волги — северная (до субширотного отрезка реки и города Москвы, а также вся горная часть) — расположена в лесной зоне, средняя часть бассейна до города Самары — в лесостепной зоне, южная часть — в степной зоне до Волгограда, а южнее — в полупустынной. Волгу принято подразделять на верхнюю Волгу — от истока до устья Оки, среднюю — от впадения Оки до устья Камы и нижнюю — от впадения Камы до впадения в Каспийское море

Но что бы не писали разнообразные и разновременные источники, Великая река всегда являлась символом русского самосознания, самоидентичности, мощи и объектом народной любви.

2) «фамилия Стравинский некоторым совсем не музыку напоминает…» - см. «Мастер и Маргарита». Доктор Стравинский))),