Cancellation. (джен)

The end. The end?

Вот только крылья ничего не меняют, а третьей части не будет? Хотя я знаю, где часы. И я даже знаю, кто их найдет, при каких обстоятельствах и чем все закончится. Закончится? Не смешите меня. Бесконечная история не может закончиться (см. спорную концепцию Джона Уильяма Данна о серийном универсуме).

Всех крылья ввели в заблуждение? Так и задумано. Но ведь это известно всем. Что крылья — это вполне обычная часть человеческой анатомии. Они есть у всех. Правда, не все их замечают даже у самих себя. А такие, как Анафема, наивно называют их аурой. Помните ауру Адама? Вот-вот! Попробуйте теперь почувствовать свои? Получается? Взлетать сразу не надо, но подумайте, когда Вы испытывали это чувство полета в последний раз? Может под звуки материнской колыбельной? Или в миг прощания с нею, когда держали родную руку, шептали последние слова благодарности и любви и не хотели отпускать, долго летели рядом во тьму, а потом понимали, что долг ваш теперь — остаться и жить без нее, храня в сердце все песни, все нежности, всю мудрость?

Да, у всех есть крылья. Особенно хороши они у детей — чистые, крепкие, готовые к долгому прекрасному полету сквозь время. Сквозь время по жизни, а не в печи Освенцима, не в пекло Хиросимы, и не на мраморные плиты памятников маленьким ангелам. Остальные крылатые, делают все, чтобы не допустить такого неестественного окончания полета. Для этого есть огненные яростные крылья отважных бойцов, что бьются из века в век «за нашу и вашу свободу…»

Не все крылья раскрываются в жизни. Некоторым их обрывают друзья, враги. Иные сами сжигают их безжалостно, или просто не замечают. Но если все совпало, и крылья выросли и раскрылись, такой человек может сделать много прекрасного. Или мерзкого. Все зависит от качества человеческого материала. Крылья защитников, спасателей, целителей, гениев искусства и доброты — они великолепны. Они держат этот мир, хранят его жизнь и красоту. Вы думаете это крылатые ангелы ходят рядом, защищая и спасая вас? Нет, это вполне доступно людям — быть крылатыми. Просто посмотрите вокруг внимательно.

Крылья Леонардо так тревожили его, что он всегда считал себя больше инженером, чем художником, и мечтал о технических средствах полета.

Крылья Первого космонавта и гениального Генерального Конструктора подняли к Звездам все человечество.

Разве менее велики, прекрасны и значимы крылья тех, кто учит Вас, растит и печет для Вас хлеб, строит дома, убирает улицы и сажает сады?

Другое дело крылья злодеев. Взять самого близкого по времени? У Гитлера и его приспешников были крылья. Они сложились из костей замученных, скрепились пеплом сожженных, от свинца расстрелянных отяжелели так, что утащили их черные души в беспросветное беспамятство, приготовленное для всех мучителей рода человеческого. Как-то так…

Если не отвлекаться.

Крылья Кроули были при нем. Но это ничего не меняло. Или меняло? Все и навсегда? Долго и счастливо?

Предположим, вы услышите диалог в конце.

В самом конце…

— Что с тобой? Почему я ничего не могу сделать?

— Что со мной? Ангел, это так просто! Я умираю. Это человеческое сердце, знаешь ли. Оно решило остановиться, считает, что шесть с половиной тысяч лет волне достаточный срок, чтоб отключиться, наконец. Вдруг Господь решил восстановить равновесие? Вместо Васиного, так неожиданно спасенного от разрыва, забрать мое? Все идет по плану. Как всегда. По ее бесчеловечному плану.

— Прошу тебя! Ну, хорошо. Тогда… Давай поступим по-человечески.

Азирафель, пялясь в экран, набирал экстренное сообщение Софии.

-?

— Не ухмыляйся. Позвоним в колокола святой Мальты*! Скорую помощь вызовем. Они лечат это. Вставят пластмассовый зонтик в сосуд, разрывая тромб, или просто проведут кровь в обход заткнувшегося участка?

— Избавь меня от этого. Учитывая глаза и синдром Шмида-Фраккаро, я и так много протянул по человеческим меркам.

— Перестань. Придумай что-нибудь!

— Что? Я, знаешь ли, теперь время тормозить не умею. Не суетись, Ангел. Все нормально. Боль ты мне немного унял. Мы еще вместе. И хватит об этом. И я не закончусь на этом. И вернусь. Тебе что нужно, чтобы меня узнать? Волосы и глаза? Или вопросы? Ты ведь умный, ты найдешь… Нет. Никаких цветочков на могилке. Сожжешь и развеешь. Да не цветочки, олух ты перистокрылый! Пусть растут, как хотят, в тишине и покое. Меня бренного развеешь. Там, повыше. Ты сможешь. Я снова вернусь в Хаос. Частицы моего пепла и пыли вместе с неопределенными мыслями разлетятся по Вселенной, что-то доберется-таки до Альфы Центавра, что-то упадет на Землю. Возможно, прорасту травой. Или яблоней… Кстати, ты был прав, это не смешно.

— Что именно?

— Там, на стене. Мне казалось забавным, что история с яблоком обернется каким-нибудь добром. Ведь так оно и вышло. Я науськал их отведать яблоко, наполненное вопросами, на которые так интересно найти ответы. Не грехом, Ангел, а вопросами! А ты просто из лучших побуждений отдал им пламенный меч. Забыл? Кто поступил хорошо, и кто плохо? Наказали меня. А люди решили использовать меч… по-разному… Прости… Просто научи их…

Автор обещал ни пуха, ни стекла? Автор сдержал обещание. Просто в жизни случается Смерть. А как же Азирафель? Он не пропадет. Он же Ангел. Найдет проявления ушедшего друга в этом огромном мире. Мы все так делаем, когда теряем. Разве нет? Он утешится? Не думаю. «Мир умирает каждый раз с умершим человеком», как написал кто-то очень мудрый. А если уходит близкий и любимый друг, он просто уносит и часть Вашего мира. Но Азирафель будет продолжать утешать других.

Потому что самые главные слова: «Будьте добры друг к другу».

Потому что их сказал Человек.

И именно эти слова ведут по миру ангелов.

Возможно, автору, с его жизненным опытом, наиболее вероятным представляется этот конец. А возможно и нет… Моя уважаемая «бета», например, категорически против такого окончания истории. Но вносить правки в сюжет не может, согласно ее природе и нашей договоренности. Разве отправиться искать чертовы часы вместе с Азирафелем? А он о них и не знает. Но это уже совсем другая история, о течении и окончании которой Змею ничего не известно. Пока.

Навязывать что-то Вам?

Ладно, ребята! Написано для читающих, а не только для зрителей сериала? Автор предупредил в предисловии? Вы ведь внимательно читаете? Там написано — «предположим, Вы услышите»?! Предположим?!...

Не знаю, услышали ли Вы, любезный читатель этот диалог, но последнее, что услышал Змей, это колокола святой Мальты. То есть сирена Скорой помощи, которую София и Ваня встречали во дворе.

Да, такая у меня традиция: именно так заканчивать очередную часть.

За тех, кто в пути? «Делай, что должен…», ну и так далее? А именно так заканчиваются многие этапы в нашем мире. Некоторые имеют потом продолжение. Именно, благодаря этому госпитальерскому девизу: «Делай, что должен, и будь, что будет!» Правда, далее идет еще и «бог с тобой», но я в этом часто сомневаюсь. Просто делай, что должен.

Примечания к антракту.

Колокола святой Мальты Ах это?! Хорошо, уговорили. Для тех, кто не знает, или не понял отчего некоторым так дорога эта мальтийская легенда. Государь Павел Петрович ни при чем. Пока. Все дело в купцах из Амальфи (рядом с Венецией). Купцы ездили в Палестину торговать и заботились о безопасности. Люди они были мирные, обстоятельные, любили святые места и свое дело, ценили и любили жизнь, не грабили и не убивали (в отличие от крестоносцев). Наоборот, стремились обезопасить свои торговые пути от разбойников, грабителей, травм и болезней. По их инициативе в Палестине был создан госпиталь Святого Иоанна Иерусалимского, из которого позднее вырос рыцарский монашеский орден Иоанна, который по-иному так и назывался — госпитальеры, и задачами своими они считали, как воинскую, так и медицинскую охрану паломников в Святую землю. Позже под гнетом войн и гонений орден перемещался вначале на Родос, потом на Мальту. После захвата последней Наполеоном — Орден нашел убежище в России. Царь Павел некоторое время был его Великим Магистром. Но не об этом речь. Считается, что идея приближения медицинской помощи к месту происшествия, то есть идея оказания скорой медицинской помощи и обязана своим рождением десятому веку и рыцарям-монахам госпитальерам. Вот такие кружева истории.

«Мир умирает каждый раз с умершим человеком». Цитата из удивительных лирических эпиграмм Самуила Яковлевича Маршака. Полный текст следующий:

«Пускай бегут и после нас,

Сменяясь, век за веком, -

Мир умирает каждый раз

С умершим человеком».

Зонтик в сосуд вставят. Установка стента в тромбированный сосуд при инфаркте миокарда позволяет при определенных условиях спасти жизнь, сохранить сердце и качество жизни еще на долгие годы. Сам стент похож на зонтик. Вызывайте Скорую вовремя.))) Есть еще ангиопластика, когда в обход тромбированного участка создается новый сосуд. Высший пилотаж, высокотехнологичная помощь! Прощай, грудная жаба, изобретение Хастура!

А можно я не буду про "спорную концепцию Джона Уильяма Данна о серийном универсуме"? Вдруг решу лучше подумать над третьей частью?

Конец второй части.