Точка невозврата (гет)

Предупреждение: отбечено не до конца, поскольку бета находится в отъезде.

POV Гарри

«Эмили медленно сползла по стене. Она прижимала к себе пустую коробку из-под конфет и порванного мишку, у которого из уха торчала вата. Глаза застилала пелена слез, потому она не заметила подошедшего к ней Реддла. Его взгляд скользнул по ее хрупкой фигурке, отмечая, что платье на ней порвано и по всему телу виднелись синяки и ссадины. Ярость начала накатывать на него волнами. Снова. Они опять посмели прикоснуться к его слабой беззащитной игрушке. Он и сам не знал, почему его так заботит эта девчонка. Быть может, потому что, она чем-то напоминала его самого. Или из противоречия этим приютским болванам, которые самоутверждались за счет нее. Унижение других стало для них способом выделиться из толпы. Глупцы, они никогда не смогут обладать истинной силой! А она была способна на самое настоящее волшебство. И потому приютские дети ее ненавидели так же, как и его самого. Одни из-за того, что не могли понять их, другие потому, что просто завидовали. И если Том давно смирился с этим, то эта девочка все еще продолжала надеяться, что она перестанет быть чужой для этого мира. Он стоял, прислонившись спиной к двери, переминаясь с ноги на ногу. Как будто не мог решить что-то для себя. Перед глазами стояла очень похожая картина. Ему тогда было три и на него так же напали и избили. И это спровоцировало первый стихийный выброс магии, который заставил обидчиков спасаться бегством. Он почти ничего не помнил о себе в том возрасте, но этот день слишком отчетливо запечатлелся в его памяти. Он снова посмотрел на девочку, которая сжималась от внутренней дрожи, а затем присел рядом и достал из кармана курточки посеревший от времени платок и стал медленно стирать с лица проселочную грязь, слезы и кровь, сочившуюся из разбитой губы. Эмили продолжала тихо всхлипывать.

— Это снова ты, Том? Я не заметила, как ты вошел…

— Скажи мне, кто сделал это с тобой?

— Я гуляла возле ворот, и какая-то тетя подарила мне конфеты. Я хотела отнести их в комнату и спрятать под матрас, но не успела… Возле корпуса меня перехватила толпа и оттащила на задний двор. Знаешь, у Билли сегодня день рождения. Они кричали, что я должна была сделать ему подарок, а затем… — она неуверенно покосилась на свои синяки. Голос предательски задрожал, и она снова начала биться в истерике.

— Опять этот чертов Стаббс! — произнес Реддл с раздражением, а его кулак впечатался в стену. Он подхватил Эмили на руки и понес ее в медпункт. Конечно, это не особо ей поможет, но хотя бы успокоит. Он ненавидел ее слезы. Разве рожденные с Силой должны плакать? Нет, они должны быть на вершине этого мира. Когда-нибудь… Впрочем, пока что не время для подобных мыслей. А этот Билли и его шайка еще пожалеют о том, что родились на свет»

Я проснулся от острой боли в груди и сел на кровати. Снял футболку. Между ребрами виднелась небольшая отметина, по форме напоминающая медальон, который висел у меня на шее. Я взял с прикроватной тумбочки палочку и прошептал: «Асклептио». Боль сразу утихла, но след остался. Я задумчиво повертел медальон в руке, вспоминая увиденное в Омуте памяти. Совершенно очевидно, что именно его я видел в воспоминаниях Сириуса, а значит, эта штука является крестражем, точно так же, как и тот злосчастный дневник. Возможно, следовало сообщить Гермионе и крестному о том, что он у меня и попытаться его уничтожить, но внутренний голос упрямо твердил, что об этом не стоит никому знать. По крайней мере, до поры до времени. А своей интуиции за пять лет жизни в мире магии я научился доверять, ведь она не раз спасала мою шкуру. Конечно, я прекрасно осознавал, что оставив этот предмет, подвергаю себя огромной опасности, ведь он мог воздействовать на мое подсознание, заставляя совершать ужасные вещи, но я пообещал себе, что если у меня начнутся провалы в памяти или я начну ощущать постороннее воздействие, то тут же избавлюсь от этой штуки. С тех пор, как у меня появился медальон, мне снятся эти странные сны о прошлом Волдеморта, опровергающие привычное представление о нем. Было ли увиденное правдой? Однажды мне уже приходилось сталкиваться с воспоминаниями Тома, заключенными в дневнике, и, несмотря на то, что они были мной неверно истолкованы, все же являлись подлинными. В любом случае, на данный момент это мой единственный шанс выяснить истинное положение дел. Слишком много у меня скопилось вопросов, на которые некому было ответить. Хотя, после того, что я узнал о директоре, у меня не было никаких сомнений относительно того, что он намного лучше осведомлен о происходящем в магическом мире, чем я. Директор умело дергал за ниточки, направляя меня в нужное русло руками других людей. Он никогда и словом не обмолвился о том, почему Волдеморт появился в Годриковой лощине в тот Хэллоуин, хотя прекрасно знал о существовании пророчества, а так же, скорее всего, и о его содержании. Впервые в жизни я крепко задумался над причинами нездорового интереса к моей персоне со стороны этого маньяка-переростка. Мне тогда едва год исполнился, и во мне не было ничего примечательного. Да и мои родители, если не считать того, что были членами Ордена Феникса, мало чем отличались от среднестатистических молодых волшебников. Конечно, тогда нападениям подверглись многие семьи, но, насколько мне было известно, Волдеморт предпочитал расправляться с неугодными чужими руками, в моем же случае он почему-то решил действовать лично. Я никогда не верил в правдивость прорицаний, как когда-то верно подметила Гермиона, это очень неточная область магических знаний, поскольку если тебе известно грядущее, то ты можешь легко его изменить в свою пользу. Таким образом, будущее все равно зависело лишь от человеческих решений. И я был с ней полностью согласен. К тому же шарлатанка Трелони отнюдь не способствовала улучшению моего мнения относительно этого предмета. Единственное предсказание, которое сбылось, касалось Питера Петтигрю. Хотя, если бы мы тогда его прихлопнули, оно тоже оказалось бы пустой болтовней. Поэтому мне было совершенно не ясно, от чего Дамблдор и Реддл настолько сильно тряслись из-за какого-то пророчества. Впрочем, для того, чтобы сделать для себя определенные выводы, мне следует для начала выяснить его содержание. А поскольку директор вряд ли скажет мне правду, у меня просто не оставалось другого выхода, кроме как продолжать просматривать воспоминания, заключенные в крестраже.

Еще одним вопросом, который не давал мне покоя, были, собственно, крестражи. Если верить воспоминаниям Сириуса, директор узнал о них еще во время Первой магической войны. Тогда почему он не пытался их разыскать и уничтожить? Быть может, потому, что решил, что крестраж всего один? Да и Регулус Блэк не сообщил ему место нахождения артефакта, а, не обладая этой информацией, искать медальон можно было с тем же успехом, что иголку в стоге сена. Непонятно было так же, каким образом настоящий крестраж оказался на Гриммо. Если его принес брат Сириуса, то почему не уничтожил? Ведь если он решился ввязаться в подобную авантюру, то наверняка знал, каким образом это сделать. Напрашивался единственный вывод: в день своей гибели он был не один. Его кто-то сопровождал, и именно этот некто принес крестраж на Гриммо, но видимо просто или не знал, что это за предмет, либо же не смог уничтожить.

Так же, я мог ошибаться в своих предположениях, но скорее всего Реддл не ограничился лишь медальоном и дневником потому, что когда я его развоплотил, он не умер, а лишь превратился в бесплотный дух. Насколько я понял механизм действия подобных артефактов, они являются чем-то вроде якорей для поддержания его существования в мире живых и необходимы для его возрождения. Но ни один из двух предметов не был активирован, когда Квиррелл поселил его у себя на затылке, потому что один из них в то время в целости и сохранности лежал у Малфоя, а второй находился в стенах этого мрачного дома. Причем крестный, судя по всему, даже не догадывается об этом. А значит, возможно существовали и другие… Впрочем, пока это была только туманная гипотеза.

Старинный медальон и потрепанная тетрадка, несущие в себе частицы некогда цельной души, схожие по предназначению, но различные по своей сути. Если мемуары обладали неким подобием собственного разума и могли определенным образом подчинять себе волю других людей, то медальон казался лишь своеобразным Омутом памяти, во всяком случае, мои сны вызывали те же самые ощущения, что и погружения в думосброс.

Что же таят в себе эти воспоминания? И где сейчас эта Эмили и что с ней стало? Когда-то давно в одном маггловском фильме про гангстеров я услышал выражение: "Держи друзей близко, а врагов — ещё ближе". Тогда я долго ломал голову над тем, что же оно означает, но так и не смог прийти к каким-то определенным выводам. Теперь же, оказавшись втянутым в войну, я начал осознавать, что хотел сказать мафиози, цитируя китайского философа. Это вовсе не значит, что стоит превращать врага в лучшего друга, но чтобы победить противника, следует изучить его сильные и слабые стороны, знать, чем он живет, о чем думает, к чему стремится. Подобные знания дают власть над соперником и позволяют если не предугадывать его действия, то хотя бы понять их логику и причины, а так же наносить не менее болезненные удары в ответ. Волдеморт, хоть и является психом, однако дураком его назвать было сложно, потому, что все его нападения и манипуляции всегда четко спланированы и просчитаны до мелочей. Даже Реддл из дневника и тот сумел сыграть на моем стремлении спасать друзей. А что я знал о нем самом? То, что он — безумец, который убил моих родителей, неоднократно пытался напасть на меня, расколол душу на несколько частей и имел армию Пожирателей смерти. А о его личности практически ничего, кроме того, что он бывший слизеринец и староста школы, а значит, достаточно хитер и умен. С появлением крестража я узнал о Реддле больше, чем за последние несколько лет в обществе людей, которые когда-то были его преподавателями и уж точно располагали большим количеством сведений о его жизни, чем я. Только вот не спешили ними делиться. А ведь у нас с ним было удивительно похожее детство, вот только пути мы избрали разные. Да, в этих снах-воспоминаниях он по-прежнему ненавидел магглов и рассуждал о своем превосходстве, но вместе с тем я не мог не отметить, что у него для этого были более чем весомые причины. Трудно, знаете ли, хорошо относиться к людям, причиняющим тебе боль. И если я безропотно сносил побои и ругань, то он постепенно пришел к мысли о том, что вместо того, чтобы терпеть унижение, нужно заставить других бояться. Возможно, именно такое отношение к нему и стало причиной его сумасшествия, либо же послужило катализатором для этого. Но вот его отношение к Эмили говорило о том, что он был способен на некоторое сострадание и участие. Он не признавал никаких привязанностей или дружбы, называя девочку игрушкой, просто потому, что привык всегда быть один. Казалось, что он соткан из противоречий, но это лишь распаляло мой интерес и подталкивало к дальнейшему выяснению правды о его жизни.

Я бросил взгляд на календарь, висящий на стенке. Через несколько дней нам с Гермионой предстояло снова вернуться в Хогвартс, но впервые за четыре с половиной года я не испытывал ни капли радости по этому поводу. А после того, как я узнал о том, что в этом доме не действует Надзор, мне и вовсе захотелось остаться на Гриммо. В конце концов, здесь была собрана неплохая библиотека, а крестный хорошо разбирался в различных областях магии. Если бы не война, он бы сумел сделать карьеру в Аврорате, но тогда ему просто было не до этого. Но выкинуть подобный фортель — означало бы раскрыть перед директором свою осведомленность, а это не то, к чему следует стремиться в моем положении. Поэтому я лишь тяжело вздохнул и начал приводить себя в порядок.

* * *

Последствия вчерашней ночи не прошли даром — время завтрака мы все безбожно проспали, это было заметно по помятому виду Гермионы и крестного, которых я застал в гостиной, когда спустился. После короткой трапезы подруга уговорила Бродягу провести первую тренировку по ЗОТИ, как оказалось, помимо Окклюменции она решила подтянуть и защиту. Поэтому наши троица отправилась в подвал дома Блэков. Я и представить себе не мог, что здесь есть такое отличное место для проведения дуэлей. Особое внимание привлекло оружие на стенах. Здесь была собрана целая коллекция кинжалов разной длины и формы. Я провел рукой по драпировке, ощущая холодную сталь клинков внутренней стороной ладони, и замер возле одного из них, потому, что вдруг ощутил странное тепло, исходящее от него. Сняв его со стены, я принялся разглядывать рукоятку из серебра с рубиновыми вкраплениями.

— Сириус, скажи, а откуда здесь эта коллекция?

— О, я вижу, ты уже и кинжальчик для себя подобрал. Ай да крестник! Что касается этих милых клинков, то их начал собирать один из моих предков в начале XVI века, который долгое время прожил на Востоке и увлекся культурой тамошних магов. Следует отметить, что они в дуэлях используют не столько волшебные палочки, как зачарованное оружие. Каждый из них содержит в себе определенную магическую сердцевину, позволяющую вполне полноценно колдовать. Их преимущество в том, что металл не реагирует на заклинание призыва, а значит, мага нельзя обезоружить. Отобрать клинок у владельца можно только после его смерти, и то не факт, что оно будет тебе подчиняться. У каждого из этих предметов есть своя история, которую можно прочитать в дневнике этого предка. Она есть в библиотеке. Если хочешь, можешь забрать себе этот кинжал и потренироваться метать его на манекены,— сказал крестный, извлекая из шкафа несколько дуэльных мантий.

— Спасибо, Бродяга, — поблагодарил я Сириуса. Замахнувшись, я попытался попасть манекену в голову, но попал лишь в левое плечо.

— Отличный удар, Гарри. Только вот над точностью стоит поработать,— сказала Гермиона, усмехнувшись. Забрав у Сириуса свои мантии, мы отправились переодеваться за ширму. Следует отметить, что костюмы для дуэлей отличались от обычной одежды тем, что плотно прилегали к телу так, чтобы они не стесняли движений и не позволяли в них запутаться.

— Прежде, чем мы начнем заниматься, мне хотелось бы выяснить уровень вашей подготовки. Гарри, ты не против, если первой будет Гермиона?

— Нет, конечно,— ответил я и присел на стопку матов в углу, откуда можно было следить за дуэлью.

Бродяга, как истинный джентльмен, уступил подруге право напасть первой. Поклонившись оппоненту, она послала в него первую цепочку заклинаний.

— Экспелиармус! Импедимента! Инкарцеро,— выкрикнула она, уворачиваясь от разоружающего и режущего проклятия Сириуса, который легко уклонился от ее лучей.

— Ступерфай. Асцендио. Рансер,— кресный в отличие от Гермионы, произносил заклинания вполголоса. Казалось, он мог бы делать это невербально, но это было бы не честно по отношению к ней.

— Авис! Оппунье! Петрификус Тотталус! — подруга наколдовала стайку птичек и заставила их атаковать Бродягу. Надо сказать, они изрядно его потрепали прежде, чем он смог убрать их с помощью Эванеско, попутно уклоняясь от новых лучей. Реакция игрока в квиддич играла ему на руку, а вот Гермиона постепенно начинала выдыхаться.

— Обскурра. Иммобулюс. Силенцио,— спокойно произнес крестный, попутно наколдовывая щит Рефлекто. Гермиона успешно увернулась от первых двух проклятий, но заклинание немоты все же достигло ее. Какое-то время ей все еще удавалось уклоняться, но, в конце концов, дыхание сбилось, и она уже не могла оказывать эффективное сопротивление. Невербальным колдовством тоже не владела, поэтому наколдовать щит она так же не могла.

— Локомотор Мортис. Экспеллиармус,— и вот палочка подруги послушно прыгнула к Сириусу в ладонь, а она упала на мат, поскольку ее ноги оказались под действием заклинания склеивания ног. Всем своим видом она показывала, что весьма недовольна таким исходом дуэли, чем сильно рассмешила Бродягу. Сжалившись, я наколдовал Фините, чтобы она смогла, наконец, выплеснуть свое негодование. Однако та почему-то продолжала молчать.

— Ну, что ж, Гермиона, весьма неплохо, а учитывая то, что единственным компетентным учителем у вас был Ремус, то я, в общем-то, ожидал худшего. Но свои ошибки ты и сама, думаю, поняла. Во-первых, тебе следует заняться своей физической подготовкой, это позволит тебе дольше не выбиваться из сил. Похвально, что ты не полагаешься всецело на щиты, но против некоторых простых проклятий гораздо менее энергоемким будет поставить Протего, чем уклоняться. Во-вторых, вам с Гарри надо научиться колдовать невербально. Потому что любой Пожиратель, которому хватит смекалки, чтобы достать вас с помощью Силенцио, сделает вас беззащитными перед ним. И, в-третьих, ваши противники отнюдь не белые и пушистые, а значит, не брезгуют темными заклинаниями. Поэтому, чтобы вам было, что им противопоставить, придется расширять ваш запас проклятий.

— Спасибо, Сириус, за подробный разбор полетов. Не скажу, что я собой довольна после этого поединка, но понимаю, что ты прав на все сто.

— Брось, Гермиона, не расстраивайся ты так. У тебя все обязательно получится. Нужно только немного практики и терпения. А сейчас, Гарри, твоя очередь…— договорить крестный не успел потому, что был бесцеремонно прерван внезапным хлопком. Посредине подвального помещения материализовался Кикимер и тут же принялся причитать.

— Грязнокровки, предатели рода, как вы посмели спускаться сюда и трогать вещи почтенных предков благороднейшего и древнейшего семейства Блэков?! — вид у эльфа был крайне воинственный, однако это не пугало, а скорее смешило меня. А вот крестного это не на шутку взбесило. Подхватив домовика зашкирку, он приставил к его горлу палочку.

— Если еще хоть раз ты произнесешь это слово в моем присутствии, я клянусь, что отрублю тебе голову и позабочусь о том, чтобы она никогда не висела на почетном месте среди твоих предшественников. Ты меня понял, ничтожное ты существо?

— Да-да, Хозяин Сириус. Конечно,— пролепетал эльф, дрожа от страха.

— Сириус, отпусти его, пожалуйста. Зачем ты так с ним,— все-таки Гермиона неисправима в своем стремлении отстаивать права домовиков, даже если те позволяют себе ее оскорблять.

— Скажи мне, зачем ты вообще сюда явился? — поинтересовался у эльфа Сириус уже более спокойным тоном.

— Там вас сэр Люпин по камину вызывает…— тихим голосом произнес Кикимер.

— Почему не доложил сразу, бестолковое ты существо. Ладно, Гарри, Гермиона, продолжим в другой раз. Хорошо?

— Да, конечно, Бродяга, иди. И передавай привет Луни от нас.

Сириус ушел, и нам с Гермионой ничего не оставалось, как переодеться в домашнюю одежду и заняться своими делами. Подруга понеслась в библиотеку, сказав, что поищет нам учебную литературу, а решил остаться в подвале и потренироваться метать кинжал. Через час, искромсав парочку манекенов, я устало вздохнул и уселся на мат отдыхать. Сцена с Кикимером почему-то мне напомнила о Добби и Малфоях. Тогда я не понимал, как можно наказывать такое преданное тебе существо, которое еще и делает за тебя всю грязную работу. Хм… А ведь именно домовики как правило знают о большинстве семейных тайн. А что если? Сознание пронзила внезапная догадка, которую нужно было срочно проверить.

— Кикимер!— позвал я эльфа, надеясь, что он откликнется.

— Что тебе нужно, полукровка… Гарри Поттер, сэр,— видимо, взбучка Сириуса все же не до конца подействовала на него, но мне было все равно.

— Я хотел бы поговорить с тобой о твоем хозяине Регулусе,— реакция домовика показала мне, что я попал в точку на счет своих подозрений потому, что он начал метаться по комнате и биться головой о стенку.

— Кикимер — плохой эльф…Кикимер не смог спасти мастера Регулуса. Кикимер не смог выполнить его последнюю просьбу.

— О чем ты говоришь?— заинтересовано спросил я.

— Мастер Регулус погиб в пещере, когда его под воду утащили живые мертвецы. Он отправился туда, чтобы забрать одну вещь, принадлежащую Темному Лорду. Перед смертью он попросил меня уничтожить ее, но я не смог. Кикимер — плохой эльф,— продолжал причитать домовик.

— Ты можешь отдать мне свои воспоминания о том дне? Я обещаю, что помогу тебе исполнить волю твоего хозяина,— сказал я, наколдовывая небольшую колбочку.

— Хорошо, если вы сможете, сэр,— произнес он и прикоснулся пальцем к виску, вытягивая серебристую нить, которую затем поместил в наколдованный мной сосуд и закупорил пробкой.

— Спасибо, ты можешь быть свободен,— мягко произнес я, показывая, что разговор окончен.

Прибрав за собой следы тренировок, я отправился к себе в комнату и спрятал пробирку в тумбочку, решив, что просмотрю их попозже.

За окном догорал кроваво-красный зимний закат, озаряя небо разноцветными всполохами. Это было отличным завершением дня.

Комментарий автора: Спасибо всем, кто меня читает) Жду отзывов. Тапки так же принимаются)