Точка невозврата (гет)

Глава посвящается моей бете, Кошке Маришке, у которой недавно был День Рождения) Спасибо ей за титанический труд в проверке этой части.

POV Гермионы.

For so long I've tried.

Could not close my eyes.

When you became an outcast in this life.

Again and again I try

to understand the demons inside your head,

but the truth is you love them to death.

(с) Within Temptation — The Last Time

Пробуждения было не самым приятным. Каждый, кто принимал зелье Сна без сновидений, знает, что просыпаешься после него с ватной головой, словно выныриваешь из-под толщи воды, а воспоминания о событиях, произошедших за несколько часов до сна, становятся размытыми. Поэтому я не сразу сообразила, что ночные приключения случились со мной наяву, а не в царстве Морфея. Осознание пришло, когда я умылась ледяной водой из-под крана. И тогда отчаянье накатило на меня волнами, захлестнувшими все мое существо. Казалось, что я тону, и в моих легких совсем не осталось воздуха. Отражение в зеркале, пожалуй, испугало бы любого, кто посетил мою комнату в это утро — лохматое чудище с заплаканными глазами и опухшими губами. Неужели это правда и Грейнджеры — не моя семья? Я скользила взглядом по пространству перед собой, но вместо интерьера комнаты видела лишь улыбающиеся лица родителей. Нет, этого не может быть. Они бы не смогли… Столько лет врать мне, о том, что я их плоть и кровь! Это было уже слишком. К черту эту незнакомку с ее загадками. А зелье, оно могло быть просто неправильно сваренным, или же Сириус где-то ошибся в ритуале. Я успокаивала себя тем, что это всего лишь глупая шутка, нелепая насмешка судьбы. Но разумом понимала, что теперь ничего не будет как прежде, пока я не докопаюсь до истины. Волшебное зеркало попыталось что-то съязвить насчет моего внешнего вида и тут же оказалось прикрыто плотной непроницаемой тканью. Не знаю, сколько бы я еще просидела в комнате, если бы снизу не послышались настойчивые крики Молли Уизли о том, что мне пора бы спуститься к обеду. Пришлось наспех привести себя в относительный порядок и отправиться в гостиную. Молли тут же попросила меня помочь ей с сервировкой. Я натянуто улыбнулась и пригласила всех к столу, но они были настолько увлечены обсуждением выписки Артура из больницы, что никто не заметил фальши моих эмоций. Один только Сириус в течение всей трапезы кидал на меня обеспокоенные взгляды, его эта показная бравада не провела. Он ничего не сказал, лишь ободряюще сжал мою руку под столом. Радовало только одно — Гарри наконец-то покинул свою «келью» и снова проявлял интерес к окружающему миру. Он наблюдал за нашей с Блэком игрой в гляделки и, очевидно, сделал какие-то свои выводы, это было заметно по тому, как он удивленно вскинул бровь и улыбнулся. Это показалось мне забавным, и я довольно хмыкнула, поддерживая атмосферу благодушия.

После обеда все отправились на собрание Ордена, нас же в добровольно-принудительном порядке отправили разгребать завалы в сервантах в столовой, но я вместо этого вызвалась убрать на чердаке. Мне хотелось побыть одной, собраться с мыслями, а борьба с вековой пылью как нельзя лучше способствовала избавлению от ненужных рассуждений.

Надо сказать, что чердак Блэков меня немного разочаровал, по крайней мере, на первый взгляд он ничем не отличался от того, что я встречала в маггловских домах. Честно говоря, я представляла себе это помещение несколько… более мрачным, что ли. В Норе хотя бы упырь живет под крышей, а здесь все было слишком обыденным.

Старое кресло-качалка, приводимое в действие ветром, проникающим сквозь ставни … Несколько обветшавших от времени сундуков, в которых при беглом осмотре обнаружились вещи, которые, судя по фасону, относились к середине 50-х годов двадцатого века, детские рисунки и альбомы с фотографиями. А еще письма, написанные на пожелтевших от времени страницах, перевязанные черными шелковыми лентами. В углу стояла коробка с игрушками, и старый шкаф, створки которого скрипели. Здесь была миниатюрная копия Хогвартс-экспресса, поломанная детская метла, медвежонок в заплатках, тетрадка с засушенным гербарием, сохранившимся за счет каких-то особых чар. Несколько взмахов палочки — и с помощью «Экскурро» и «Эванеско» комната очистилась от пыли и грязи, которая скопилась здесь за десятилетие. С помощью «Репаро» удалось починить старую мебель и некоторые игрушки. Раздвинув тяжелые бархатные шторы, я впустила на чердак солнечный свет. Окинув комнату взглядом, я удовлетворенно хмыкнула, уселась в кресло-качалку и крепко задумалась.

Во-первых, почему, когда Сириус заявил, что я — не магглорожденная, то мне сразу взбрело в голову, что родители не родные, даже не рассматривая остальные возможные варианты? Ведь если бы я хоть немного пораскинула мозгами, то пришла бы к диаметрально-противоположным выводам. С самого детства все знакомые отмечали поразительное сходство между мной и мамой, она так же является обладательницей буйной шевелюры, и на ее детских фотографиях были заметны слегка увеличенные передние резцы. Вот только цвет глаз мне достался отцовский. Здесь и экспертизу ДНК не проводи, и так все ясно.

Во-вторых, у каждой семьи имеются свои скелеты в шкафу, а значит, я просто могла не владеть всей информацией о членах рода Грейнджеров. Тогда получается, что эта женщина вполне могла быть моей родственницей. Вот только по какой линии? Я постаралась, как можно точнее представить себе незнакомку, мысленно сравнивая ее с родителями. Нет, она определенно не имела ничего общего с матерью, но вот у отца так же были русые волосы, отливавшие рыжиной при ярком освещении. Сестра? На вид Анастасии около тридцати, но скорее всего ей лет двадцать пять-двадцать шесть, хотя если верить ее заявлениям о том, что она «слишком долго живет на свете», можно было предположить что угодно, вплоть до того, что она является ровесницей Мерлина. Бред какой-то, ей Богу.

Существовала и третья версия, согласно которой такие медальоны давали друзьям для защиты. Но, пожалуй, вообразить приятелем незнакомую девушку было верхом чудачества с ее стороны. Если бы это было так, то вещица просто не сработала бы у Гарри, попытайся он ее активировать. Конечно, эта версия устраивала меня больше всего, но было одно огромное но в виде зелья. Практически оно было мне незнакомым, но теоретически я когда-то читала о нем в небольшой статье по зельеварению. И по цвету и консистенции оно соответствовало всем требованиям. Это был тупик.

Спросить о мучивших меня вопросах в письме к родным было нельзя по двум причинам. Во-первых, сову могли перехватить, а эта информация совсем не предназначена для посторонних глаз. Во-вторых, подобные новости просто ошарашили бы родителей.

Поговорить с ними лично я так же не могла — они уехали на праздники к родственникам по материнской линии во Францию. Поэтому все, что мне оставалось, это отложить выяснение истины до Пасхальных каникул. Когда я пришла к такому молчаливому соглашению, то смогла, наконец, облегченно вздохнуть и вытянуться в кресле. Тишина, нарушаемая лишь стуком часов-ходиков, починенных мной сегодня, постепенно убаюкивала меня. Чтобы не уснуть я принялась внимательно разглядывать содержимое сундуков. Какая-то часть меня протестовала против этого маленького вмешательства в частную жизнь Рода Блэк, но природное любопытство все же взяло верх, и я принялась разглядывать старый альбом с фотографиями в переплете из драконьей кожи. Со страниц на меня смотрели члены этой семьи разных возрастов и поколений, но всех и объединяли теплые улыбки на устах. Несмотря на славу темных волшебников, эти люди выглядели вполне обычной семьей, представители которой старались держаться вместе несмотря ни на что. Конечно, в какой-то мере они были блюстителями чистокровных традиций, но это не становилось камнем преткновения, до тех пор, пока не появились Пожиратели смерти во главе с Волдемортом и его безумными идеями, которые прикрывались псевдоблагими целями.

Глядя на фотографию маленького Сириуса, гоняющего на мини-метле во дворе, я в полной мере осознала несправедливость судьбы по отношению к нему. Эта война забрала у него не только лучшие годы жизни, но и семью. А ведь он последний наследник по мужской линии среди ныне живущих Блэков! Конечно, оставались еще его кузины, но Беллатрикс отбывала срок в Азкабане и кроме того была мягко говоря душевно больной, Андромеду, как и Сириуса, в свое время выжгли из родового гобелена, а сын Нарциссы был непрямым наследником. В прошлой реальности после смерти Бродяги все его имущество перешло в распоряжение Гарри, но не родовые права.

Наверное, в этот момент я выглядела несколько комично — грязнокровка, переживающая за сохранность и продолжение чистокровного рода. Возможно, если бы речь шла о какой-то другой семье, мне было бы наплевать, но не в этом случае. В любом случае, крестный Гарри заслуживает лучшей жизни, а не того существования, на которое он обречен потому, что Питеру удалось сбежать и отсиживаться где-то в тепленьком месте, и я клянусь, что сделаю все возможное, чтобы уберечь Сириуса от смерти. Алая вспышка света на мгновение окутала меня, как подтверждение того, что сама магия восприняла подобные мысли всерьез. Хоть это и выглядело несколько странным, ведь я даже не произносила ничего вслух и уж тем более не делала ритуальных взмахов палочки, которые требуются для подтверждения обета. Но после всего, что случилось со мной в последнее время, удивляться чему-либо уже не приходилось

Я спрятала альбом в сундук из сандалового дерева, отлевитировав его к стене, и взяла несколько писем со стола, чтобы сложить их в шкатулку. Большинство из них относились к разряду деловой корреспонденции и не представляли для меня никакого интереса. Когда я приоткрыла ларец, то случайно задела какой-то потайной механизм, потому что в поддоне обнаружился небольшой ящичек, в котором лежал клочок бумаги, по всей видимости, отрывок из какого-то письма, но примечательным было то, что написано оно было на листке в клеточку из обычной маггловской тетради. Скользнув взглядом по тексту, я изумленно прикрыла рот рукой:

«Дорой друг,

Прости, что беспокою тебя в столь поздний час, но мне просто некого больше просить о помощи. Никогда еще опасность не ощущалась мной так явственно, как сейчас. После того, что случилось с Алисой и Фрэнком, я отчетливо осознала, что времени, не просто мало, его не осталось. Знаю, ты сейчас читаешь это письмо и думаешь о том, как бы отговорить меня от задуманного. Вот только переубедить ты уже, увы не сможешь. Поэтому надеясь на твое благоразумие, прошу тебя принести Книгу в наше тайное убежище как можно скорее. Уверена, что на моем месте ты поступила бы точно так же. Я не боюсь посмотреть смерти в глаза, если это единственное, что может спасти моего малыша от гибели. Ведь это самое страшное для матери — пережить своего ребенка. Я, конечно, сильная, но боюсь, что подобного просто не вынесу. Прошу тебя, когда это произойдет, прими мой выбор и не лей зря слез. Я никогда не забуду нашей дружбы и того, что ты сделала для меня. Ты замечательный человек, несмотря на все предрассудки…

Еще одно — позаботься о Принце, я знаю, он будет винить себя в моей гибели, хотя бы потому, что служит Ему, но постарайся убедить его в том, что это — единственный способ остановить Чудовище. Не дай ему отчаяться и уйти за Край, он меня не найдет там. И помоги моему сыну, если сможешь, конечно, твой муж будет недоволен в случае, если поймет, что ты как-то в этом замешана, но ты все-таки его названная крестная.

С нетерпением жду весточки от тебя до полуночи. Навеки твоя, миссис Сохатая. P.s Бродяга передает тебе привет и…»

Окончание письма отсутствовало, но даже этот отрывок давал мне достаточно пищи для размышлений. Похоже, что это письмо имело непосредственное отношение к Книге, которая лежала в тумбочке у меня в комнате, охраняемая дюжиной сигнальных и защитных чар. Совершенно очевидно, что миссис Сохатая — никто иная, как Лили Эванс, это прозвище являлось производным от анимагической формы Джеймса Поттера. Но вот кому было адресовано это послание? Судя по всему, эта женщина имела непосредственное отношение к роду Блэк. Вряд ли кто-то из старшего поколения, потому что его представители вряд ли снизошли бы до общения с грязнокровкой, пусть даже такой талантливой, как мать Гарри. Значит, это кто-то из кузин Сириуса. И по возрасту подходят, и возможности общаться во время учебы в Хогвартсе имели. Беллатрису я сразу отмела, потому что у нее, насколько я знаю, никогда не было детей. Андромеда или Нарцисса? В тысяча девятьсот восемьдесят первом Нимфадоре уже исполнилось восемь лет, так что ее мать уже была отлучена от дома и не могла бы взять книгу из фамильной библиотеки. Напрашивался один-единственный вывод — Нарцисса Малфой, впрочем, это умозаключение вполне могло быть ошибочным. Я видела эту женщину лишь мельком во время Чемпионата Мира по квиддичу, но одного взгляда достаточно, чтобы понять, что за маской холеной аристократки все-таки проглядывалась безграничная любовь к своему сыну, это было видно по глазам, когда она смотрела на Драко. Удивительно, сколько сюрпризов хранит в себе благороднейшее и древнейшее семейство Блэков: один сын-отступник, второй — раскаявшийся Пожиратель смерти и вот теперь истинная слизеринка, лояльная к магглорожденным. Я сложила письмо вчетверо, засунула его в передний карман джинсов, отошла к окну и крепко задумалась над тем, что делать дальше. Похоже, Нарцисса была единственной, кто мог пролить свет на события, которые произошли в тот хеллоуинский вечер на самом деле. Вот только захочет ли она говорить со мной? В конце концов, я всего лишь очередная грязнокровка, с чего ей вообще мне о чем-то рассказывать? Мне придется продумать и аргументировать каждое свое слово, чтобы она правильно поняла мою мотивацию и не задавала лишних вопросов, на которые не последует ответа с моей стороны. В любом случае стоит хотя бы попытаться отправить ей письмо с приглашением о встрече, а там будет видно.

Мои размышления были прерваны странным шумом, доносившимся из шкафа. Выхватив палочку из кармана, я подкралась к источнику звука и распахнула дверцы шкафа. Увиденное повергло в шок. Передо мной лежал Гарри, весь в крови, с пустыми безжизненными глазами. Внезапно он поднялся и начал протягивать ко мне руки и кричать, что это я виновата в его смерти, не спасла, не уберегла… Я с трудом сдержала себя, чтобы не закричать. «Так, Гермиона, без паники, это не настоящий Гарри, это всего лишь боггарт. Твой друг сейчас жив — здоров, стирает пыль с сервантов и мысленно костерит всех родственников Молли Уизли»,— сказала я себе, сжимаясь от внутренней дрожи. «Ридикулюс!» — пробормотала я, но заклинание не сработало, точнее, подействовало, но совершенно неправильно. На чердаке вдруг стало очень темно, словно в погребе. Вместо перепачканного шоколадом Гарри моему взору открылась светящаяся Завеса, а через секунду увидела, как Сириус падает в Арку. Совсем, как в моих кошмарах. «Нет!» — закричала я, протягивая руки к призрачной фигуре, пытаясь удержать ее от падения. Секундой позже марево развеялось, а пальцы вцепились в пустоту. Я обессилено сползла по стенке, больно ударившись о дверцу шкафа головой. Перед глазами все поплыло. Встретиться лицом к лицу со страхом совсем не просто. Невольно вспомнилась полоса препятствий, которую устроил нам Люпин на третьем курсе. Тогда мне тоже пришлось сражаться в одиночку лицом к лицу с боггартом. Вот только теперь профессор Макгонагалл, сообщающая мне, что я завалила переводные экзамены, не вызывала у меня ничего, кроме смеха. Воистину, все познается в сравнении. Глупо бояться получить плохие отметки, когда идет война. Пусть сейчас она не настолько явная, но запах крови и смерти уже ощущался в воздухе. Когда начнется настоящая бойня, подобно той, которая была четырнадцать лет назад, это всего лишь вопрос времени. Возможно, потому я не смогла справиться со своими страхами — они были более чем реальны. Слишком часто жизнь лучшего друга оказывалась на волосок от гибели. В критические минуты я не боялась — в жилах бурлила кровь, подгоняемая адреналином, осознание приходило потом, заставляя во сне проживать самые страшные моменты бытия. «Что ж, пожалуй, в моем случае это даже полезно знать, чего я по-настоящему боюсь, чтобы не позволить этому случиться в реальности» — подумала я, криво усмехнувшись сквозь проступившие слезы. Успокоившись, я поднялась и закончила уборку, чтобы поскорее покинуть этот злосчастного чердака.

Спустившись вниз, я обнаружила, что мальчишки уже закончили с разгребанием завалов и собирались разойтись по комнатам. Я же невнятно, что-то пробормотала о том, что мне срочно нужно в библиотеку и убежала под причитания Молли насчет моего болезненно бледного вида и вреда от постоянного чтения книг. На самом деле книгохранилище было лишь отличным прикрытием потому, что мальчики никогда бы не стали меня там беспокоить, ведь каждый раз, когда они туда приходили, я начинала ворчать насчет ненаписанных эссе и непрочитанных книг. По правде сказать, меня всегда удивляло подобное отношение к учебе с их стороны. Ладно, Рональд, выросший среди волшебников, знал многие вещи, которые для меня были поначалу в новинку, но Гарри, его ведь воспитывали магглы, и уж у него, как ни у кого другого, имелись основания для того, чтобы впитывать все возможные знания о новом для него мире. К тому же постоянные стычки с Волдемортом уж точно должны были стать отличным пинком для того, чтобы хотя бы попытаться стать лучше и опытнее. И хотя я и относилась к пыльным древним фолиантам с трепетом, вместо библиотеки я направилась в подземелья. Несколько минут спустя появился слегка взъерошенный Сириус:

— Ну, что? Как прошло собрание? — спросила я с ноткой нетерпения в голосе.

— Вполне обыденно, если не считать того, что Дамблдор всерьез обеспокоен судьбой некой вещи, которая хранится в Отделе тайн, и настаивает на круглосуточном дежурстве возле этого объекта, — задумчиво произнес Блэк.

— Хм, занятно. У тебя есть какие-либо предположения насчет того, что это может быть?— я вопросительно вскинула бровь и присела на небольшой топчан, который стоял на ковре в центре помещения.

— Нет, но я нутром чую, что нам стоит приложить усилия, чтобы разузнать, что там хранится, — он теребил краешек мантии, все его существо кричало о том, что бездействие медленно его убивает.

— Сириус, я знаю, что тебе уже порядком надоело пребывание здесь, но я прошу тебя пообещать, что ты не будешь пытаться проникнуть в этот отдел, это может быть очень опасно. Я думаю, что это не твоя забота. Пускай об этом у директора голова болит, у нас сейчас и так проблем по горло.

— Но, Гермиона… Ладно-ладно, обещаю, — Блэк мученически закатил глаза, всем своим видом выражая свое недовольство.

— Сириус, а расскажи мне о Лили Эванс, пожалуйста,— спросила я, в надежде, наконец, сменить тему.

— А почему ты спрашиваешь?— он мгновенно погрустнел и начал делать вид, что разглядывает узор на ковре.

— Знаешь, я столько лет дружу с Гарри, но практически ничего не знаю о его матери сверх того, что обычно говорят учителя и знакомые. А ведь ее вклад в победу не меньше, чем у него самого. И мне всегда хотелось поговорить о ней с тем, кто действительно хорошо знал ее при жизни как человека.

— Кхм, хорошо, давай поговорим, хоть мне и нелегко вспоминать о ней. Лили была моей лучшей подругой, до самого конца… Когда я смотрю на тебя, то порой вижу в тебе ее отражение. Она, как и ты любила учиться, но при этом совершенно не была занудной, к тому же неплохо могла постоять за себя и за словом в карман не лезла. Несмотря на то, что Лили была магглорожденной, она являлась на редкость сильной ведьмой, одной из первых на курсе. Меня всегда это удивляло, хотя очень даже возможно, что маги в ее роду все-таки когда-то были, ведь тест на чистоту крови она никогда не проходила. Ей была присуща легкость, она часто смеялась от души, искренне, и смех ее напоминал колокольчик. Мне очень не хватает Лили. Она умела поддержать в трудную минуту, как бы тяжело ей ни было. Признаться, старина Джеймс с самого первого курса решил за ней приударить, но она до самого последнего курса не воспринимала его всерьез, — он тяжело вздохнул и скрестил на груди руки.

— А подруги у нее были, или она, как я водилась только с мальчишками?— поинтересовалась я.

— Да, были. Покойная Марлин была с ней очень дружна, хотя у них часто случались словесные перепалки. Но самым удивительным было то, что она сумела найти общий язык с моей кузиной Цисси,— похоже, мои догадки начинают подтверждаться.

— Постой-постой, Цисси? Ты хочешь сказать, что она общалась с Нарциссой Малфой? Этой-то аристократкой?— удивленно воскликнула я.

— О, я думаю, ты недооцениваешь мою милую сестричку. То, что она жена Люциуса, вовсе не означает, что у нее нет сердца. Ты будешь удивлена, если я скажу, что она единственная, кто не перестал со мной общаться после моего ухода из семьи. Нарцисса училась на курс младше, на Слизерине. Их случайно свел вместе Нюниус.

— Сириус, пожалуйста, не называй его так в моем присутствии, он как-никак все еще профессор в школе, где я учусь. Пожалуйста, продолжай, — что ж, история становится все более занятной. Снейп, Лили и Нарцисса, более странной компании и не представишь.

— Так вот, как я уже говорил, твой, с позволения сказать, будущий профессор как-то попросил Эванс позаниматься с моей сестрицей древними рунами, арифмантикой и чарами, поскольку Лили была лучшей в этих предметах. Она тогда еще была с ним в хороших отношениях, поговаривали даже, что он за ней бегал, но Лили всегда воспринимала его лишь как хорошего друга, не более. Естественно, она не смогла ему отказать, тем более что дело касалось учебы. Она и на Гриффиндоре часто помогала младшим курсам разобраться в спорных моментах теории. Вообще-то, Нарцисса поначалу была не в восторге от такой помощи, но когда они пообщались поближе, то стали очень хорошими подругами. Даже когда Цисси вышла замуж за этого павлина Малфоя, они продолжали периодически обмениваться совами, насколько я знаю, хоть это было и очень опасно. И знаешь, мне доводилось видеть Нарциссу после смерти Лили, когда она приходила проведывать Бэллу в Азкабане. Этот потухший взгляд и гордый вид — ее маска, которой она прячет свою боль от потери, я так думаю,— во взгляде Сириуса отразилась вся горечь от утраты, которую он до сих пор испытывал.

— То, что ты говоришь — просто невероятно. Я никогда не слышала об этом раньше.

— А ты и не могла об этом узнать, ведь даже Джеймс не знал всей правды об их отношениях. Все это тщательно скрывалось, поскольку наша семейка этого бы точно не одобрила. Нарцисса же в молодости была очень влюблена в Люциуса, поэтому она и в мыслях не допускала возможность поставить под угрозу их помолвку…

— Спасибо за увлекательный рассказ, но кажется, нам пора уносить от сюда ноги. Уизли уезжают через пятнадцать минут и наверняка захотят попрощаться,— подметила я, сверяясь с наручными часами.

* * *

Now, I know it's the last time I have tried

to lift you up to make you fight.

Nothing is ever easy in life.

I can't change it if you don't have the will deep inside.

Within Temptation — The Last Time.

Через двадцать минут шумное семейство, наконец, покинуло Гриммо, 12 и мы с Сириусом вздохнули с облегчением, потому, что дом перестал напоминать зону стихийного бедствия, которое учиняли рыжики во время сборов. Конечно, я по-своему любила этих людей, но суета, окружающая их, несколько угнетающе действовала на меня, поскольку родители с детства привили мне аккуратность и собранность, коими ни один из Уизли не обладал. Исключение составляли разве что Чарли и Билл, но они редко гостили в Норе, поэтому не берусь утверждать, что подобные недостатки обошли их стороной. Апофеозом всего этого был ураган по имени Рональд, который вечно собирался в последний момент, снуя по комнатам в поисках своих носков и чистых мантий, чем порой доводил меня до бешенства. Вот и сегодня он уехал, оставив пустые пакетики из-под чипсов и несколько выпусков журнала «Квиддич сегодня».

— Нет, ну это верх безответственности! Хоть бы потрудился убрать за собой!— пробурчала я, зло пнув диван в гостиной.

— Брось, Гермиона. Горбатого могила исправит. Сейчас я все уберу. Эванеско,— в этом весь Сириус. Один взмах палочки и проблема решена. Нет, вы только посмотрите, он еще и ухмыляется, когда я сержусь. «Ну, я ему покажу, где раки зимуют»— подумала я и запустила в улыбающегося Блэка подушкой. Но недаром же он когда-то был одним из четырех Мародеров! В ответ меня в меня полетела эта самая подушка, сопровождаемая чарами щекотки. Оторопев от подобной наглости, я не успела уклониться, и через секунду хохотала, как сумасшедшая. Когда чары закончились, наш маленький поединок продолжался с новой силой, до того момента, пока несчастная подушка не оказалась распотрошенной и на нас не посыпались разноцветные перья. Запыхавшиеся и раскрасневшиеся мы повалились на диван и весело рассмеялись. Напряжение последних дней, не отпускавшее нас, спало. Немного успокоившись, мы решили проверить, как там Гарри, но когда уже поднялись по винтовой лестнице на второй этаж, то случайно заметили, как Снейп с Дамблдором проскользнули в кабинет, который находился сразу возле ступенек. Не теряя ни секунды, мы наложили друг на друга заглушающие и дезиллюминационные чары и бесшумно спустились вниз.

— Сможешь снять чары с кабинета, чтобы мы могли услышать разговор? — почти беззвучно прошептала я Блэку.

— Это мой дом, так что попытаюсь, — ощутила я горячее дыхание прямо над своим ухом. По телу разнеслась странная дрожь, но я не придала этому значение. Блэк посмотрел мне в глаза и, молча, кивнул. А затем начал делать замысловатые пассы в воздухе, как будто дергая за невидимые нити. Видимо, это были защитные линии. Секундой позже раздался щелчок, дверь приоткрылась как будто от сквозняка, и стало отчетливо слышно два голоса.

Внезапно на лестнице скрипнули половицы. Я обернулась и увидела, как Гарри спускался по лестнице. Очевидно, он тоже услышал обрывок разговора потому, что через несколько секунд половицы снова скрипнули, но на лестнице никого не было. Вслушиваясь, я различила шорох — это он прислонился ухом к двери.

Следует отметить, что беседа директора с профессором зельеварения не была долгой, но весьма информативной. В момент, когда дверь открылась, мой друг резко отскочил от двери и спрятался под лестницей. Я заметила это потому, что на мгновение кусок тапочка показался из-под мантии-невидимки. Через десять секунд мы услышали два хлопка аппартации. Что ж, теперь мы действительно были одни. Больше всего из услышанного меня возмутило то, что Дамблдор пытался контролировать жизнь Гарри, просматривая его воспоминая. При этом всю грязную работу он взвалил на Снейпа, который всю жизнь ненавидел моего лучшего друга за сходство с отцом. Интересно, в чем заключается его так называемая помощь? Неужели в том, чтобы преподносить сведения о его жизни директору? Никогда еще я не чувствовала себя настолько мерзко. Злость буквально кипела во мне, каждое слово Альбуса Дамблдора пульсировало у меня в голове. В этот момент мне хотелось прибить доброго дедушку в малиновой мантии голыми руками. За что? Да за все «хорошее», что он сделал Гарри. Что ж, с другой стороны Поттер все слышал, а значит, нам с Блэком будет намного легче убедить его в правдивости наших слов. Посовещавшись, мы с Сириусом решили, что будет лучше дать Гарри немного остыть и успокоиться, а потом уже вступать с ним в полемику. Впрочем, разговор и вправду предстоял долгий и тяжелый. Поэтому мы вначале отправились на кухню, где Кикимер сварил нам какао. Глотая обжигающе горячий напиток, я снова и снова прокручивала в голове слова директора и внезапно застыла, как молнией пораженная. Связь…Между Гарри и Лордом. Обоюдная ментальная связь, потому у моего друга ничего и не выходит с Окклюменцией, ведь для защиты от подобного вмешательства щит нужно держать круглосуточно, а это огромная трата сил и энергии, которых до совершеннолетия у него могло и не быть. Хотя я все равно не понимала до конца природу этого явления. Очевидно, это все было как-то связано со шрамом. И все эти кошмары у него далеко не случайны. Значит, у меня появился еще один мотивирующий фактор для того, чтобы выяснить, что случилось в тот хеллоуин. И хочет она того или нет, но Нарциссе придется дать ответы на все интересующие меня вопросы, ведь от этого, возможно, напрямую зависела если не жизнь, то душевное спокойствие ее крестника. Самое страшное то, что чем глубже я погружалась в эту историю, тем больше вопросов у меня возникало.

Спустя примерно час мы все же решили наведаться к Гарри. В доме было как-то подозрительно тихо. Когда мы отперли дверь Алохоморой, то обнаружили, что друг лежит на кровати без движения. Сначала мы оцепенели от ужаса, но потом мы осознали, что мальчик просто заснул.

Я бесшумно уселась в кресло возле его кровати, Сириус примостился на подлокотнике и начал наблюдать за Гарри. Поначалу лицо его было на удивление спокойным и безмятежным, но затем на переносице появилась складочка, и он начал ворочаться и что-то беззвучно шептать. А через какое-то время он начал кричать во сне.

Блэк тут же выхватил палочку и произнес: «Энервейт!». Гарри тут же проснулся и резко сел на кровати и испуганно уставился на нас.

— Что случилось? Почему вы здесь? — спросил он полным тревоги голосом.

— Гарри, успокойся, все хорошо. Просто мы с Гермионой решили проверить как ты и обнаружили, что ты кричишь во сне. Поэтому и разбудили. К тому же у нас есть серьезный разговор, — Сириусу все-таки не удалось скрыть волнение в голосе.

— О чем?— заинтересованно спросил мой друг.

— Дело в том, что мы тоже стали свидетелями разговора между Дамблдором и Снейпом. Предвижу твой следующий вопрос — мы были под дезилюмминационными чарами, и твоему крестному удалось снять заглушающие чары,— начала я.

— И что вы собираетесь со мной теперь сделать? Сотрете память? — весь вид Гарри выражал страх и отчаяние.

— Нет, мы не собираемся делать ничего подобного. Более того, у нас есть серьезные основания для сомнений в чистоте намерений директора относительно тебя. Конечно, ты вряд ли поверишь в нашу историю без доказательств, поэтому для начала мы предлагаем тебе просмотреть наши воспоминания в Омуте памяти. Кикимер! — позвал Сириус эльфа.

— Да, хозяин, что Вы желаете? — спросил домовик с весьма кислым видом. Наверное, мы оторвали его от беседы с портретом старухи Вальбурги.

— Принеси, пожалуйста, Омут памяти, который находится в шкафу в моей комнате,— несмотря на то, что я уже не была настолько ярой активисткой в борьбе за права домашних эльфов, требование элементарной вежливости по отношению к ним никто не отменял, так что Блэку пришлось переступить через презрение к этому существу. Хотя бы в моем присутствии. Через минуту Кикимер вернулся с Омутом и вручил его Сириусу, который тут же поставил этот предмет на прикроватную тумбочку.

— Спасибо, ты можешь быть свободен,— произнес Бродяга, и эльф тут же исчез с его глаз долой. А мы с ним приставили свои палочки к вискам, вытягивая нужные воспоминания и помещая их в сосуд.

— Постойте, но разве нам не запрещено использовать магию вне школы?— удивленно спросил Гарри.

— Видишь ли, это правило не распространяется на поместья чистокровных волшебников. Так что ты абсолютно спокойно можешь здесь колдовать, когда в доме нет посторонних или тебя никто не видит, — ответила я.

— Но почему я раньше ни о чем подобном не слышал? Мы ведь все каникулы могли тренироваться, — ну вот, теперь он огорчен.

— Чистокровные волшебники, кстати, прекрасно об этом осведомлены, но им нравится ощущать свое преимущество над магглорожденными. А смысл Надзора в том, чтобы не допустить нарушения Статута о секретности,— продолжила я.

— Но ведь это нечестно! — воскликнул мой друг.

— Жизнь вообще несправедливая штука,— съязвил Сириус.

— Дамблдор, видимо просто не хотел, чтобы Уизли чувствовали себя ущербными рядом с нами, ведь Молли не разрешает своим детям колдовать до совершеннолетия. Пожалуй, в случае близнецов это действительно разумно, ведь они своими опытами давно могли превратить Нору в руины, — произнесла я, усмехнувшись. Блэк, наконец, закончил возиться с Омутом и жестом пригласил Гарри погрузиться в воспоминания. На этот раз процесс просмотра занял всего лишь около часа, потому что Сириус значительно урезал объем того, что предстояло увидеть его крестнику. Он не стал показывать ему ничего, связанного с Марлин, и о побеге из дома, оставив лишь информацию о встрече с братом и событиях октября тысяча девятьсот восемьдесят первого. Я же решила поведать о разговоре на следующее утро после просмотра воспоминаний Сириуса, который состоялся между нами в подземелье.

Вынырнув из Омута, Гарри выглядел злым, как его крестный в анимагической форме.

— Как он мог скрывать от меня это столько лет? Я ведь так доверял ему... Мерлин, Бродяга, как ты пережил все это дерьмо? — на его лице отразилась гримаса боли. Я подошла и без слов обняла друга.

— Успокойся, Гарри, я в порядке. Все равно прошлого не изменишь. Так что теперь остается двигаться только вперед,— Сириус грустно улыбнулся и сел в кресло.

— Но зачем вы мне все это показали, если Снейп сможет обо всем узнать на занятиях по Окклюменции?

— Вопрос резонный. Гермиона, достань, пожалуйста, кулон,— немного покопавшись, я извлекла артефакт из нагрудного кармана и протянула его Гарри.

— Вот, одень это на шею. Он защитит твой разум от вторжения.

— Спасибо, но как же ты? — поинтересовался он.

— За меня не волнуйся, Сириус занимается со мной Окклюменцией и у меня неплохо выходит. Думаю, к концу каникул я смогу освоить один из способов противодействия чтению мыслей. Правда, он довольно-таки энергоемкий, поэтому мне придется использовать его лишь во время трапез в Большом зале и на занятиях у Снейпа. Что касается тебя, то наш зельевар постарался сделать так, что у тебя исчезли даже природные барьеры, поэтому тебе понадобится время, чтобы их восстановить, и лишь потом ты сможешь заняться построением ментальной защиты.

— Возвращаясь к твоему вопросу, зачем? Извини, конечно, но мне порядком надоели эти закулисные игры. Ты сам знаешь, что скоро начнется война, и если ты хочешь в ней выжить, то должен владеть всей информацией, а не той полуправдой, которую скармливает тебе Дамблдор,— сказал Сириус с ноткой иронии в голосе.

— Вы совершенно правильно поступили, что обо всем мне рассказали. Это очень приятно осознавать, что есть люди, которым я по-настоящему дорог. Но думаю, мне понадобится какое-то время, чтобы переварить то, что я сегодня узнал,— устало пробормотал Гарри, зевая.

— В первую очередь тебе нужно хорошенько выспаться, дорогой крестник, — с улыбкой произнес Сириус и помог другу снова улечься в постели, поправил одеяло и погасил лампу. Пожелав ему спокойной ночи, мы покинули комнату и разбрелись по своим спальням, чтобы отправиться в объятья Морфея.

От автора: Очень жду отзывов.