Ведьмино отродье (hag born) (джен)

На следующей неделе Хагрид встретился им в коридоре, ведущем из больничного крыла, когда Гарри с Роном возвращались из теплиц. Он шел, осторожно держа перед собой перебинтованную руку. Борода его стала короче, криво остриженная с одной стороны.

— Что случилось? — обеспокоенно спросил Гарри, когда они остановились поприветствовать друг друга.

— Да пустяки, — ответил Хагрид, — Норберт укусил за руку, — Поппи уже дала мне мазь.

— А она разве не всполошилась, увидев укус дракона? — удивился Рон.

— Да откуда же она знает, как выглядит укус дракона?! — ответил тот, — к тому же я сказал, что это укус фестральчика, на который попала отрава от плотоядных слизней.

— А с бородой что? — продолжил допытываться Гарри.

— Норберт подпалил чутка, — сказал Хагрид, пряча глаза.

— Элайн была права, — заметил Рон, — он опасен. Хорошо хоть у тебя собака есть. Наверняка он сразу попытается сожрать её, она меньше.

— Клык на улице сейчас живет, — убитым голосом произнес Хагрид, — Норберт уже пытался на него напасть, а что тот ему сделает? — он весь в шипах и огнем пыхает. Уже довольно большая вспышка! Чуть ли не на фут! — произнес он с гордостью, но тут же снова потупился, — одежду тоже пришлось вынести. Зелья только на пол и стены хватило.

— А потолок? — спросил Гарри, почувствовав в рассказе Хагрида недосказанность, и кажется угадал.

Хагрид вздохнул.

— Придется его снаружи держать, — сказал он вместо ответа, — в лесу прятать, стало быть, придется.

— В лесу?! — воскликнул Рон, — крылатую тварь в лесу?! Ты знаешь, почему их запрещено...

— Тихо ты, оглаше́нный! — шикнул на него Хагрид, беспокойно оглядываясь, — чего орешь?! А что делать?

— Я спрошу у Чарли, — сказал Рон, подумав, — сегодня же напишу ему письмо.

— Верно! — обрадовался Хагрид, — он же их как свою руку знает! И парень надежный! Уизли, одним словом! Напиши ему, Рон. Мож, посоветует чего. Тут слово профессионала нужно.

Обрадованный Хагрид поспешил обратно в свой неумышленный драконарий, а Рон и Гарри возобновили прерванный маршрут.

— А раньше ему об этом подумать не судьба была?! — ворчал Рон , — не знаю, что Чарли теперь сможет сделать. Разве что пустить этого Норберта на мясо. Да и перчатки с него, думаю, выйдут отличные.

— Хагрид не даст, — возразил Гарри, — тогда он его сразу в лес выпустит. А на следующий год, чувствую, к нам вместо тролля вломится дракон. Надо летом почитать, как с ними бороться. Можно тут хоть день прожить спокойно, Рон!

— В страшном мире живём, Гарри, — с готовностью поддержал его Рон, глубокомысленно покивав головой, — куда жизнь катится?!

На ужин Гарри пошел один — Рон сказал, что немного задержится, чтобы поговорить с братьями и отправить Чарли пожелания и от остальных тоже. Усевшись за стол, он еще пару минут хандрил, в глубине души завидуя большой и дружной семье товарища, а потом принялся высматривать Элайн в толпе у стола Равенкло. Там царило необычное оживление, но не было видно ни его подруги, ни префектов, ни Флитвика, и не у кого было узнать подробности. Гермиона, сидевшая рядом, заметила, что их собственного префекта, Перси Уизли тоже нет, но, по мнению Гарри, это было объяснимо — возможно, его сейчас как раз задерживал Рон, отправляя письмо старшему брату. Гарри вздохнул и принялся накладывать себе еду в тарелку, стараясь делать это помедленнее, чтобы не опережать друзей. Рон выскочил откуда-то из-за спины Гарри и с ходу возбужденно затараторил:

— Элайн подралась с третьекурсницами! Ее увел Флитвик! Может, к директору! Пенелопа, префект Равенкло, только что рассказывала об этом Перси!

— Надо сказать, что она ни в чем не виновата! — воскликнул Гарри, — они ведь изводили ее с самого начала года!

Он вскочил. Гермиона, сидевшая рядом, тоже подпрыгнула, и они все втроем бросились в коридор.

Перси и Пенелопа обнаружились недалеко от Большого зала идущими друг рядом с другом.

— Где Элайн? — с ходу выпалил Гарри, не желая терять времени, — Куда ее увели?

— Ваша подружка, кажется, окончательно сошла с ума, — сказала Пенелопа, — из-за нее две девочки с третьего курса оказались в больничном крыле, еще одну отпаивают чаем...

— Что случилось? — перебил ее Гарри.

Перси набрал было воздуха в легкие, чтобы что-то сказать, но Пенелопа уже ответила слегка раздражённо:

— Они оказались в ее комнате и попали под действие какого-то зелья, а она, вместо того чтобы им помочь, поглумилась над ними. Это было ужасно, если хочешь знать! Только никто из нас об этом не скажет. С нас взяли слово молчать!

— И что это они, интересно, делали в её комнате? — сердито сказал Гарри, которому было глубоко безразлично, что стало с неизвестными ему девочками, — опять воровали у нее вещи, чтобы потом издеваться? Это был чесоточный порошок! И попасть под его действие можно было только одним способом — шариться в чужих вещах! Как воры!

— Этого я не знаю, — немного смущённо сказала Пенелопа, оправдываясь, но затем перешла в наступление, — но то, что она устроила потом, вышло за все рамки! Девочек покрыла сыпь, кожу стало жечь. Бедняжек повели в больничное крыло, а их подруга стала кричать на Элайн. Да, возможно, она перегнула палку. Кажется, она пыталась ее толкнуть. Но ее тоже можно понять — ее подруг только что увели в ужасном состоянии, она запаниковала...

— Она пыталась напасть на Элайн, покрывая своих подруг-воров, мы поняли, — холодно прервал ее Гарри, внешне успокоившись, но внутри кипя от негодования, уж ему-то такие ситуации были хорошо памятны по школе и действиям кузена и его приятелей, — Что произошло?

— Она избила Ребекку прямо посреди гостиной, вот что! — сказала Пенелопа возмущенно, — заломила ей руку и за волосы повалила на пол! А когда их пытались разнять, выхватила палочку и стала кричать, что сожжет всю гостиную!

Гермиона, пышущая негодованием, выскочила вперёд и резко пропищала, глядя снизу вверх на высоких Пенелопу и Перси:

— Но ведь она была одна против всех! Она испугалась! Вы травили ее всем Домом с начала года! Воровали обувь, бросали без обеда в коридорах!

Пенелопа посмотрела на неё удивлённо и немного растерянно.

— Она не выглядела напуганной, — сказала она, — потому что одной рукой она держала палочку, а другой продолжала заламывать руку той несчастой девочке. Она ей на волосы наступила, чтобы бедняжка не смогла встать.Травля! А вам не приходило в голову, что это могло быть всего лишь шуткой?! Безобидной шуткой! Ей придется долго извиняться...

— О! — сказал Гарри, — у меня для вас тогда тоже будет шутка. Я просто выпущу бладжер тебе в лицо. Я уверен, мы потом вместе над этим посмеемся. Может, я даже потом за это извинюсь!

— Это уже не очень похоже на шутку, — вмешался в разговор Перси

— А это смотря для кого, — злобно бросил Гарри, — для меня это будет очень смешно. А тебя я не буду спрашивать. Вы же не спросили, каково это было для Элайн? Вот и я не буду. Думаете, если она — сирота, то вам все дозволено?! В таком случае, почему бы вам не поискать того, над кем можно издеваться безнаказанно? Поищите кого-нибудь магглорожденного или без ног!

— Да при чём тут это?! — воскликнула Пенелопа, —

Не понимаю, почему все мальчишки встали на ее сторону! Хотя что тут гадать! Смазливая мордашка, сладкий голосок — и вы готовы простить все, что угодно!

— А я не понимаю, как мог человек с такими взглядами стать префектом моего Дома, — раздался позади строгий голос.

Все вздрогнули и обернулись. Позади них стоял крошечный профессор Флитвик и выглядел весьма сердито. За спиной у него стояла хмурая Элайн.

— Но, профессор! — воскликнула Пенелопа скорее робко, — вы же знаете, что она сделала!

— Но я почему-то не знаю, что делали третьекурсницы в ее комнате, — сказал Флитвик, — и я не знаю, что делали префекты, чтобы прекратить воровство и травлю. К мальчикам у меня вопросов как раз нет — у них нет доступа в женскую половину, и они могли вмешаться только в гостиной, что они и сделали. И я не знаю, что все это время делали вы? Если вас тяготят обязанности префекта, вы можете в любое время от них отказаться. Равно как и от всех привилегий. С занесением в личное дело причин сложения полномочий, разумеется.

Пенелопа вспыхнула, став цвета помидора, и потупилась.

— Я бы не удивился, если бы такая ситуация возникла на Слизерине, — продолжал Флитвик своим высоким голосом, — но Мерлин правый! Равенкло! Какой позор! Мне стыдно за нас всех! В первую очередь, за себя! Я ведь считал, что могу вам доверять!

Он обернулся и добавил уже более спокойным тоном:

— Мисс Муншайн. Кажется, ваши друзья пришли встретить вас. Сдаю вас с рук на руки. К этому разговору мы ещё вернемся в более спокойной обстановке. Но прошу вас, в случае подобных проблем обращайтесь, пожалуйста, напрямую ко мне. Не стоит решать проблемы столь радикально. То, что произошло у вас в комнате, было и в самом деле излишне. Всё же это девочки, замкнутый коллектив. Поймите и вы нас. Мистер Поттер, ваша идея с бладжерами тоже может подождать. Это всего лишь дети, а не тролль.

Он строго посмотрел на Пенелопу и добавил:

— Ведь так?

Пенелопа кивнула, не поднимая головы, вся пунцовая то ли от стыда, то ли от злобы. Перси сжался у нее за плечом, стараясь одновременно и быть рядом, и стать как можно более незаметным. Кажется, он не знал, что делать в таких ситуациях, и совершенно растерялся. Элайн шагнула к Гарри, и они быстро вернулись на ужин в Большой зал. Сели они за стол Гриффиндора.

— Что там стряслось? — тихо спросил Рон, — сильно досталось?

— Отвели к Дамблдору, — ответила Элайн, по-прежнему хмурая, подозрительно зыркнув на окружающих гриффиндорцев, которые, впрочем, были еще не в курсе, а к присутствию ее за этим столом уже привыкли, она была тут нередким гостем, — "мы поговорим со всеми участниками инцидента", "в каждом из нас есть и светлая, и темная сторона", "уметь прощать — главное, чему мы все должны учиться" и прочие очень умные слова. Вопрос с дисциплинарным взысканием рассмотрят позже, когда проведут беседу с остальными — они сейчас не очень разговороспособны. Сообщат моему папе совой. Со всех взяли слово не распространяться.

— Но нам-то ты расскажешь? — с надеждой прошептал Рон, заговорщицки наклонившись к ним.

Элайн мрачно посмотрела на него и покачала головой:

— Я не хочу, чтобы меня отсюда вышибли, Рон. У меня и так проблем — в двух руках не унесешь. Да и вряд ли тебе сейчас это будет интересно. Хотя через пару лет ты отдал бы галеон, чтобы на это посмотреть.

— Ну уж галеон бы я нипочем не отдал, — ответил Рон, — Ладно. Потом сами узнаем. Скажи хоть, это был чесоточный порошок?

— Можешь передать своим братьям "спасибо", — вместо ответа сказала Элайн с кривым подобием улыбки, — все сработало как должно. Гарри, залетишь ко мне сегодня вечером со своим кофром? Я хочу похранить у тебя "книги" — добавила она, выделив последнее слово, — боюсь, в моем сундуке им лучше не лежать. Можно кстати, на каникулах я опять им воспользуюсь? Обыском мне пока не угрожали, но нож в кармане уже нашли и попросили с собой не носить.

Гарри молча кивнул.

— Что-то можно спрятать у меня, — серьезным голосом предложила Гермиона, которая все это время сидела с напряженным вниманием, сжав в руке ложку, — нас редко видели вместе, ко мне не придут.

— Спасибо, Гермиона, — поблагодарила Элайн, улыбнувшись в этот раз намного правдоподобней.

Вечером в кофр Гарри перекочевали мешки с шерстью и паутиной, а также баночка с Прахом, небольшая часть пузырьков с зельями и немалые остатки чесоточного порошка. "Чтобы не хранить все яйца в одной корзине" — пояснила Элайн, когда они с Гарри и Роном оказались у них в комнате башни Гриффиндора, пробравшись через окно. Пользуясь временным отсутствием остальных мальчиков, они решили устроить тут краткий совет. Элайн с охотой говорила о чем-нибудь, не касающемся ее, но выглядела заметно рассеянной и отрешенной. Узнав о встрече с Хагридом, она коротко бросила: "А я ведь говорила", но потом, подумав, предложила попробовать Хагриду наложить на него чары Империус.

— Драконы устойчивы к любым чарам, но этот — еще детёныш. Может, они продержатся хотя бы в течение ночи, — предположила она.

— О, я слышал про Империус, — сказал Гарри, — мне Хагрид рассказывал. Эти чары использовал Сам-знаешь-кто.

— Их много кто использовал, — ответила Элайн, — но, видишь ли, накладывать их на человека запрещено, это тяжкое преступление. Империус числится среди непростительных. Не на людей как бы можно, но, если на твоей палочке найдут следы Империуса, тебя можно будет обвинить в чем-нибудь запрещённом, поэтому надо быть очень осторожным. Так-то это ценные чары. Как, скажи на милость, управлять, к примеру, сторожевыми осами? Они — не собаки, их командам не обучишь.

— Сторожевые осы? — изумился Гарри, — есть и такие?

— Ну, это на самом деле обычные осы, просто откормленные зельем Роста, — пояснила Элайн как нечто само собой разумеющееся, — Накладное это дело — их содержать, поэтому сейчас мало кто их разводит. Сначала их надо вывести, откормить до размера примерно голубя, а кормить их нужно мясом и вареньем. Можно конечно и не кормить, просто тогда они переловят всех птиц в округе и полетят к магглам. Хотя всех птиц в округе они в любом случае переловят, просто сытые далеко не улетят.

— Ужас какой, — поразился Гарри, — вот так влезешь кому-нибудь в сад, а там на тебя — такие страшилища! Сто лет потом снится будут! А есть что-нибудь, чтобы их отогнать?

— Чары отпугивания насекомых, — со вздохом сказала Элайн, — конечно. И они просты, поэтому ос для нападения надо готовить, и это не очень быстро. Вот поэтому и редко их используют.

— А как готовят этих ос?

— Накладывают на них чары Невидимости, чары Бесшумности, ну и чары Подчинения, разумеется. Если застать нападающих врасплох, эффект сногсшибательный. Сторожевые пауки — то же самое. Хотя акромантулы будут получше — это ведь магические создания, у них устойчивость к магии с рождения. Надо будет расспросить у Хагрида, можно ли их приручить. Я слышала, они намного умнее обычных пауков. Не знаю только, как теперь к нему ходить — кажется, свой лимит нарушений я исчерпала на год вперёд. Во всяком случае, попадаться мне пока не стоит. Чёрт с ним, до пасхальных каникул как-нибудь потерплю.

Она вскоре засобиралась обратно, чтобы Гарри успел доставить её до возвращения соседок, которые теперь приходили к самому времени сна — то ли боялись бойкота со стороны старших девочек, то ли мести самой Элайн.

Ответное письмо Чарли пришло в конце недели. В нем он передавал привет всем своим братьям, а вот об умственных способностях Хагрида отозвался нелестно. Но, кажется, он чувствовал себя чем-то обязанным Хранителю ключей, потому что настрочил полстраницы рекомендаций, как додержать дракона до Пасхи, а там, как гласило письмо, оставался один выход — контрабандой вывезти его из Хогвартса, пока дракон "не стал на крыло" и не начал дышать огнем по-взрослому. По словам Чарли, после этого скрыть его существование силами пары детей и одного взрослого с образованием (и умом, как яростно, проткнув пером пергамент, подчеркнул Чарли) ребенка уже вряд ли получится. Элайн выразила некоторые сомнения по поводу того, подействует ли Умиротворяющий бальзам, который посоветовал добавлять дракону в пищу брат Рона, на такое могучее существо как дракон, но тут оставалось лишь довериться опыту человека, работающего с драконами на профессиональной основе. Впрочем, Чарли также посоветовал немедленно уменьшить дозу бренди в пище Норберта и добавлять в него по нескольку капель Антипиритного зелья, следя за тем, чтобы юный дракончик при этом не сдох. На взгляд девочки, мрачной всю текущую неделю, это был бы идеальный выход.

Троица вышла наружу, Гарри с Элайн остались на берегу Озера, пока Рон ходил относить Хагриду рекомендации его брата. Элайн настояла на том, чтобы Рон переписал рекомендации самопишущим пером, а письмо уничтожил.

— Это письмо моего брата! — горестно возмутился Рон, — а вдруг я что-то забуду и захочу перечитать?

— Это улика против твоего брата, — ответила Элайн, — который, во-первых, признается, что знает о незаконном разведении существ наивысшего класса опасности, во-вторых, признается в соучастии, ибо дает вам рекомендации, в-третьих, сообщает об умышленном планировании должностного преступления — вывозе существа, наверняка группой лиц по предварительному сговору, потому что в одиночку он его не вывезет. А если человек, которому это письмо попадет в руки, не идиот, он возьмёт твоего брата с поличным, не за планирование, а за собственно само преступление. "Спасибо", — скажет он тебе, — "дорогой брат Рон, за то, что я посижу в Азкабане, пока ты будешь, отчисленный, сидеть дома, зубы на полку от голода вместе со всей остальной семьёй, потому что штраф выплачивать чем-то надо. Рад, что ты любезно хранил мое письмо для Малфоя"

С каждым ее словом Рон бледнел все больше, и под конец на него вообще было жалко смотреть.

— А что делать? — растерянно пробормотал он.

— Я же тебе говорю, перепиши рекомендации максимально обезличенно. Почерк самопишущих перьев к тебе не привяжешь, он у всей партии одинаковый. Что ты там запомнить не можешь? Дату, когда Чарли прилетит?

— На пасхальных каникулах, — грустно ответил Рон, — запомнил я дату. Просто там он ещё...

Потом лицо его сделалось решительным. Он достал самопишущее перо — подарок Гарри, лист пергамента, и принялся шепотом начитывать нужную информацию. Закончив с этим, он ещё раз печально посмотрел на письмо брата, потом осторожно положил его на землю и вынул палочку.

— Инсендио!

Пламя быстро пожрало бумагу, оставив после себя невесомые хлопья сажи. Рон ушел к хижине, а Гарри и Элайн вышли на открытое пространство, чтобы в случае чего у них было алиби. Вскоре Рон вернулся, и они пошли обратно.

— Не сильно больше стал, — поделился он наблюдениями, — но вес набрал. Теперь уже не тощий. Хагрид меня близко не подпустил, но доски аж трясутся. Он говорит, уже менял их — когтями продрал и почти вылез. Теперь еще и чары Укрепления на загородку накладывает по три раза в день. Ну, и пахнет там — как пожар в бочке с бренди. Хагрид — идиот! Надеюсь, до пасхальных каникул он доживёт.

Вечера и выходные стали проходить скучнее. Походы в хижину прекратились, теперь с лесником они чаще виделись в Хогвартсе, куда Хагрид наведывался по вечерам, чтобы разжиться съестным. Вид при этом у него был озабоченный и немного виноватый. Зато они теперь каждый день знали, что Хагрид жив. От приключений после отбоя Элайн отказалась, а без неё было скучно. "Безумных идей не хватает," — как выразился Рон. Да и задавали теперь много — готовили учеников к предстоящим в конце мая экзаменам, и к последним в этом году новым темам добавилось повторение старых. Зато дни становились все длиннее и теплее, и они теперь стали проводить самые теплые полуденные часы по выходным на лугах и полянках вблизи Озера, как впрочем и половина Хогвартса. Там Элайн и Гарри принялись упражняться в заклинании Диффиндо.

— Тут самое сложное — изогнуть режущую плоскость, — пояснила Элайн, глядя на плоские монетоподобные кругляши, на которые Гарри шинковал найденную ветку — прямую режущую плоскость создать просто, но нож такими чарами не выстрогать. Прямые плоскости дадут сделать только многогранники, и то только выпуклые. Так получится разве что стилет, да и то без упора для пальцев, и это — самый уродливый нож, который только можно придумать. А изогнуть режущую плоскость в трёх измерениях еще тяжелее. Зато резьба по дереву будет вообще шикарной.

У нее самой выходило не в пример лучше — ее кругляши уже получались с полукруглым срезом, а отсюда до вожделенного трехмерного изгиба — чечевицеобразного — по мнению Гарри было рукой подать. Пока его идея о книге, в которой он якобы прочитал о деревянных ножах, не была востребованной. Рон, увидев их, тренирующихся в Режущих чарах, просто воспринял это как должное. Видимо, их востребованность в деле изготовления столов для небесного амфитеатра безоговорочно убедила его в их безусловной полезности. Даже подозрительная Гермиона ничего пока не поняла.

— О, вы хотите получить дополнительные баллы за сложность на экзамене! — воскликнула она, — можно мне с вами? Я давно уже твержу, что пора нам всем взяться за ум. Экзамены уже меньше чем через два месяца.

Ни Гарри, ни Элайн не возражали, подготовка к экзаменам — идеальное прикрытие для подобного рода занятий.

Ко времени наступления весенних каникул у Гарри уже получалось вырезать не самые уродливые рукояти, лезвия пока были несколько ассиметричны, ну и граненость была отчетливо видна, но, по словам Элайн, это можно было легко исправить руками. Она пообещала по возвращении привезти Режущее зелье и посоветовала начать искать какой-нибудь узор или надпись для украшения.

Большинство учеников на весенние каникулы, довольно короткие, остались в Хогвартсе, но Элайн, гонимая нуждой, уехала, снова взяв кофр Гарри и оставив ему взамен свой сундук и полный набор для борьбы с нежитью — банку Праха и канистру бензина, которые он сунул под кровать и замаскировал сваленной в кучу одеждой. В этот раз свой сундук она перевезла на метле, приклеив его к черенку посредством одежды. От помощи Гарри она отказалась, лишь попросила ненадолго Мантию и метлу, а влетев в окно, выглядела чрезвычайно довольной, чего Гарри не замечал за ней со дня драки. Он решил, что, вероятно, на нее благоприятно действовала перспектива оказаться дома, в привычном окружении. Со дня на день (а точнее, на ночь) должен был прибыть брат Рона забрать Норберта, и они с Гарри договорились воспользоваться метлой и Мантией, чтобы Рон мог с ним повидаться. А заодно Гарри познакомился бы с настоящим драконологом.

Изнывая от нетерпения в ожидании завтрашней ночи, они сидели среди остальных своих друзей в гостиной у камина, переглядываясь друг с другом и предвкушая насыщенные выходные, когда в гостиной появился долговязый Перси.

— Кажется, ваша подруга все же доиграется, — начал он сердито, — теперь уж ей точно не избежать наказания.

— Она уехала, — язвительно напомнил ему Гарри, — ее нет в замке уже часов шесть.

— Ее нет, — согласился Перси, — а вот диарея у некоторых девочек в Равенкло есть. И странное совпадение — среди них только те, с кем она повздорила, и их подруги.

— Что такое "диарея"? — поинтересовался Рон.

— Это понос, мой недалекий брат, — пояснил Перси.

— И твоя несравненная Пенелопа?.. — спросил Рон, улыбаясь.

— Это вовсе не смешно, Рон, — одернул его Перси.

— С чего вы взяли, что это дело рук Элайн? — возмутился Гарри, — может, они сами обожрались чем-нибудь, празднуя то, как толпой справились с первокурсницей? Правда, кое-кто радовался этому в больничном крыле. Нашли доказательства?

— Не нашли — еще раз признал Перси, — девочки действительно вместе пили чай. Его уже проверили. Ничего не нашлось, но сахарница была полна воды.

— И что это доказывает? — поинтересовалась Гермиона, — что кто-то отравил их водой? Даже звучит глупо.

— Возможно, кто-то — под "кто-то" я имею в виду вполне определенное лицо — трансфигурировал из воды сахар и подсыпал его в сахарницу. А для этого надо было влезть в их комнату через окно, потому что девочки в тот момент были в гостиной и увидели бы, что кто-то проник в дверь. Гарри, тебя видели лазающим к Элайн в окно. Я уж молчу о том, что это крайне предосудительно, но прошу тебя, ответь: ты помогал ей проникнуть в спальню девочек?

— Нет, — ответил Гарри, — я вообще никогда не был в комнатах девочек. Я всегда ждал снаружи. И это было только окно Элайн.

— На комнату были наложены Сторожевые чары, — добавил Перси, — однако, они не сработали.

— Так может, никого в их комнате и не было?! — встряла Гермиона, — и при чем тут трансфигурированный сахар? Сахар — еда! А согласно законам Гампа о возможности трансфигурации, еду трансфигурировать нельзя!

— Я прекрасно осведомлен о законах Гампа, Гермиона, — напыщенно сказал Перси, — и мне, в отличие от первокурсников, известно что за этими запретами стоит.

Он вытащил из кармана пуговицу, положил на стол и прикоснулся к ней палочкой. Пуговица превратилась в кусок рафинада. Потом так же легко он отменил превращение. Гермиона озадаченно переводила взгляд с пуговицы на Перси и обратно.

— Видишь ли, Гермиона, — назидательно произнес он, — запрет трансфигурации еды не означает, что она у тебя не получится. Это означает, что то, что ты получишь, не будет являться едой. Она не переваривается, не усваивается, иногда дурно пахнет и странно выглядит. Законы Гампа на сегодняшний день не имеют теоретического обоснования, а установлены эмпирически, и алхимики уже много веков пытаются их обойти или хотя бы найти принципы, лежащие в их основе. Причина несъедобности конкретно трансфигурированного сахара, помимо того, что он не усваивается организмом, еще и в том, что он, попав внутрь человека, успевает вызвать довольно сильный понос. Поэтому трансфигурированную еду и нельзя есть. И кто-то был прекрасно об этом осведомлен. Как и о том, что после прекращения действия трансфигурации останется лишь вода, которую легко не заметить. А кто бы это мог быть? Учитывая, что девочки до этого поссорились с одним человеком. Той, кто занимается у Снейпа по индивидуальной программе. Той, что сразила взрослого горного тролля каким-то зельем. Я в курсе — МакГонагалл мне рассказала о вашей победе.

— Она спасла мне жизнь!

— Элайн занимается у Снейпа индивидуально?!

— Что такое "эмпирически"?

Гермиона, Гарри и Рон выпалили это почти одновременно.

— Да, Гермиона, — со вздохом признал Перси, — она действительно рисковала жизнью ради тебя. Справедливости ради, то же делали Гарри и мой брат. И мы должны быть благодарны им за это. Да, над ней подшутили, а она, кажется, совсем не понимает шуток. Но она, по всеобщему мнению, уже отомстила тем, кто, как она думает, ее обидел. Зачем ещё продолжать мстить? Мы же не хаги, в конце концов!

— А что не так с хагами? — продолжала спорить Гермиона, — известный магозоолог Гилдерой Локхарт выяснил, что хаги — это ведьмы, на которых пало родовое проклятье Жабьего Лица. И он бы исцелил их всех, но они уже и сами не хотят этого. Он подробно описал это в своей книге. И причем тут Элайн? Ты же сам сказал, Сторожевые чары не сработали.

— Прямых доказательств нет, — повторил Перси, — но она уехала на каникулы, спрятав все свои вещи, что выглядит подозрительно. Я не увлекаюсь магозоологией, Локхарта не читал. Знаю лишь то, что хаги, по слухам, довольно уродливы, потому скрывают свои лица; и известны крайней мстительностью. Не зря Министерство запрещает им владеть палочками. Будь эти существа так же одарены магически, как и мы, нас бы ждали войны не хуже гоблинских.

— Вещи свои она прячет, потому что их воруют! — агрессивно выдал Гарри, — а что там со Снейпом?

— Так она тебе не сказала? — удивился Перси, — это одна из причин, по которым она не сошлась с коллективом: с ней невозможно работать в паре. Она переиначивала рецепты из учебника и совершенно не терпела критики. По какой-то причине профессору Снейпу это понравилось. А может, он заинтересован в контактах с ее отцом — я слышал, что у того есть видные работы в области зельеварения. Я не знаю. Но профессор Снейп предложил ей работать в одиночку, и кажется, они друг друга вполне устраивают

— Элайн очень много знает в этой области, — с ноткой зависти подтвердила Гермиона, — интересно, чему ее учит профессор Снейп? Наверное какими-либо продвинутым зельям.

— Профессор Снейп ничему не учит, — со вздохом произнёс Перси, — он считает, что если вы не способны работать самостоятельно, вы вообще не достойны называть себя зельеваром. Поэтому учиться у него крайне тяжело. Разве что таким, как ваша Элайн — которая в принципе не может ни с кем ужиться. Не знаю, как вы с ней ладите.

— Она не так уж и несносна, — вступился за нее Рон, — если ее не трогать. Немного помешана на книгах, но на Равенкло много таких. Да и у нас такие есть. — при этом он покосился на Гермиону, — так что такое "эмпирически"?

— Возьми уже в библиотеке словарь, Рон, — устало сказал Перси, вставая, — заодно вспомнишь туда дорогу. Вижу, влиять на вашу подругу вы не собираетесь.

С этими словами он ушёл. Гарри и Рон посидели еще немного и тоже отправились спать.