Дети Земли I. Амулет Сераписа (джен)

Дмитрий Соколов сидел перед камином, завернувшись в старый плед. Огонь мерно потрескивал, за окном летал снег. Россия, его родная Россия. Такая холодная зимой и жаркая летом, добрая радушная хозяйка и суровая дикая земля.

Он вернулся сюда совсем недавно. И хотя Соколов скучал по дому, по этим стенам и старым приятелям из школы, сейчас он не хотел видеть никого и ничего.

Его миссия… Хах, да, это его предназначение… Его больше нет.

Да черт с ним, этим предназначением! Линнеи больше нет…

Руки обжигала кружка с чаем. Он не любил пить алкоголь, но в этот вечер желал напиться до беспамятства, так, чтобы с утра не вспомнить ничего, что произошло за последний год. Так, чтобы он проснулся в Америке, которую любил исключительно из-за одной задорной девчушки из класса сестры. Чтобы снова пошел в эту глупую Академию и на переменах щебетал с Линнеей в обнимку у подоконника. Но, увы, в его распоряжении была лишь кружка чёрного чая с ромашкой.

Когда все развалилось?..

Он закрыл глаза. Кружка опасно наклонилась, и чай вылился на дорогущий ковер.

Соколов подскочил, чертыхнулся и поставил кружку на стол. Посмотрел на мокрое пятно и отмахнулся — высохнет. Плевать.

Он завалился на кресло, закинул ноги на подлокотник и накрылся пледом. Сегодня день памяти, и он окунется в воспоминания.

И пускай сестра ворчит… Ей поведение братца не по душе. Хотя Дмитрий никак не мог понять, почему она еще не бросила его — он столько горя причинил: сестру подверг опасности, родню разочаровал, школу опозорил. Но тем не менее… И Леша, его закадычный друг детства, и Дашка, и даже мать с отцом переживали.

Голова разболелась. Они его не оставляют в покое! Кудахчут и кудахчут за спиной! Как будто это что-то изменит. Лучше бы и правда забыли о нем…

Это ведь и они виноваты. И он. И весь этот ужасно-несправедливый мир.

А ведь начало их сказки (существовал ли хотя бы шанс, что их история таковой станет?) было прекрасным.

Соколовы переехали в Америку летом. Нью-Йорк встретил их таким же зноем, какой был и на юге России. Только пахло тут иначе, не родными лесами.

Академия была рядом. Здесь Даша сразу же оказалась приписана к пятому классу, а ему предстояло отправиться сразу в седьмой, причём с математическим уклоном, где на пятнадцать мальчиков приходилось пять девочек, и то они были занудными зубрилками — все как одна в очках. Так что среди парней он освоился быстро, на уроках отвечал легко. Проблем с языком не было — магия ведь классная штука, верно?

А вот Даше пришлось тяжело. Немногим ранее объявили, что интуитом стала она. И с этим грузом им обоим пришлось нелегко. Но сестра, кроме растерянности и страха перед грядущим, испытывала и вину.

А Линнея стала спасительной веревочкой для Дашки. Они как-то сами собой подружились с первого дня. И с этого момента маленькая Смит стала его лучиком.

Хотя… да, сначала он был таким идиотом. Сам особо не гулял, а когда сестра вытаскивала его на улицу с подругой, изображал того еще клоуна: то умничать начнет, то наоборот, замолчит и покраснеет, то полезет на дерево, похвастаться, какой мастак, да и свалится вниз. Хорошо хоть девочки жалели.

А потом он уезжал на некоторое время в Россию, так надо было для обучения. Но расстояние разлучало его с этой несносной девчонкой, а общаться с ней без Даши Соколов боялся. Почему? А кто знает… Но сколько несказанных слов они потеряли? Сколько? Ведь Линнея пыталась, он помнил.

Двор недалеко от их дома в Америке. Линнея и Даша сидели на лавочке и гадали на женихов. Его, естественно, среди претендентов не было. По крайней мере никто не озвучивал. Он стоял рядом, опирался на велик и тоскливо смотрел на глупые детские забавы.

— Sprechen Sie Deutsch? * — сказал он с важным видом, тем самым пытаясь привлечь внимание девчонок.

Смит удивленно посмотрела. И кажется, в ее глазах загорелось восхищение.

— Ja, ich spreche Deutsch. Und du?

Соколов покраснел и отвернулся. Как глупо… Он даже не разобрал ее ответ, просто так ляпнул фразу, которую услышал в каком-то фильме.

— Я… не понял… это шутка была, — скомкано проговорил он, сел на велик и уехал.

Дмитрий открыл глаза. За окном метель стонала все громче. И кажется, крик его души вторил ей. Руки и ноги мерзли. И если бы он только мог, он бы свернулся в клубок.

Соколов в России. Тем вечером делал домашку по истории. Рядом лежал старенький телефон с сенсорным экраном. И вдруг сообщение… От Линнеи. Она спросила как у него дела, когда он приедет. Зачем ей это?

Сообщение все еще светилось, а в голову не приходил совершенно никакой ответ. Хорошо? А что дальше? О чем с ней говорить? После этого их разговор оборвется, и она посчитает его неинтересным, глупым. А может, это вообще сестра ее уговорила.

Дмитрий как раз перед отъездом играл с Дашей в карты и проиграл желание. Та естественно спросила, как он относится к Линнее. Да что он мог ответить? Пробормотал что-то неясное — он ведь сам еще не знал! Не было с ним так раньше: чтобы краснел просто так, чтобы при виде девочки руки дрожали.

А Линнея ждала. И как-то пролетело полчаса. А он прочитал и не ответил. Она, наверное, уже обиделась или подумала чего-нибудь про него. Что же ей ответить? Что?!

Соколов отложил телефон, но уроки в тот вечер доделать так и не смог.

Уже стемнело. Парень все думал и думал. За окном утихло, камин перестал трещать, и только неуверенный огонек танцевал на углях. Юноша подошел к окну, натянул на плечи плед.

— Я не думаю, что это хорошая идея, — говорила Даша третий раз, тасуя карты. Она до сих пор гадала, хоть и никогда не предсказала даже пасмурную погоду. Не было у их рода такого дара.

— Почему? Не ты ли меня уговаривала с ней общаться?

— Да, так и было. Но не забывай, что у нас мало времени. В любой момент мы можем покинуть Америку вслед за избранной.

— Ох, перестань! Мы живем здесь не один год. И ни о какой избранной не слышали. Тут полукровки да маги, дочери Геи здесь нет, а если и есть, то явно не в Академии. Так что я завтра ей признаюсь.

— Если ты боишься, что она не дождется, ты ошибаешься, — начала Даша. — Если судьба, вы будете вместе. Подожди немного.

Он замер.

— Да, боюсь. Я потерял так много времени. Быть может сейчас она болтает с кем-то другим, а я всё жду. Нет, я признаюсь. Завтра.

Соколов прогулял математику. Причем готовил этот побег старательно — с прогулами в Академии строго было. И отмазка «чайник забыл выключить» не работала.

И вот он сорвал с клумбы цветы, которые математичка выращивала с особым трепетом с самого лета, и полетел окрыленный на физкультуру, которая как раз была у сестры.

Позвал Линнею поговорить за школу. И пусть физрук знал о его коварном плане и отпустил без вопросов (он был очень понимающим), Дмитрий услышал смешки со стороны Дашки и других девочек. То ли она рассказала, то ли куцый букетик за спиной спрятать парень не смог, то ли все вместе.

И вот тот самый миг. Соколов стоял, краснел, бледнел, пытался подобрать слова, которые как на зло выскользнули из головы. А ведь он речь написал, а после тщательно зазубрил.

— Это мне?.. — неловко спросила Смит и с намеком посмотрела на цветы.

— Да, конечно, прости, — пробормотал он. — Я…

— Ты, — с улыбкой подразнила Линнея.

Слова никак не находились — видимо, не зря у него тройки за сочинения, и то за списанные.

— Это все? — она уже откровенно лыбилась.

И откуда в этих глазках хитрый огонёк?

— Не-а, — неожиданно для самого себя протянул Соколов и обнял Нею. Крепко, зарывшись носом в макушку. «Мелкая ведь…»

А после его мир дал трещину.

Тяжёлый вздох. Ногти поцарапали деревянный подоконник.

Почему так произошло? Почему ни он, ни Даша не поняли раньше, что Линнея — та самая полукровка?

Почему их богиня судьбы позволила этому случиться? А ведь Соколов просил помочь ему.

— Дмитрий, у меня к вам с Дашей разговор.

Отец застал его в библиотеке. Хотя справедливости ради стоит сказать, что в книжке у него лежал телефон. И он не читал, а переписывался с Линнеей.

— Я жду вас в моем кабинете. Прямо сейчас.

Соколов кивнул и пошёл за сестрой. Найти ее не составило труда: она, как обычно, варила какое-то зелье, от запаха которого дохли все насекомые в доме. И хотя юноша насекомым не был, его мучило то же желание.

Спустя десять минут оба отпрыска Александра Соколова стояли перед ним в небольшом кабинете. Там, согласно написанному правилу, собирались для решения «особо важных» вопросов, иначе говоря, магических.

— Пока вы непонятно чем занимались в этой Академии, мы нашли дочь Геи.

Дмитрий похолодел. Неужели всё? Неужели они сейчас отправятся на поиски деревьев Геи вместе с ее дочерью и сюда, в Нью-Йорк, больше не вернутся?

— Это некая Линнея Смит… — произнёс отец.

— Что? Нея не может быть…

— Заткнись! — оборвал Соколов.

Но было поздно.

— Вы знаете ее, не так ли?

Они оба молчали. Смотрели в пол. Избранная, как сказала их провидица, мертвец. Она не переживёт перенос всей магии Геи. И не важно, чью волю она исполнит: матери или вед.

— Повторяю: вы ее знаете?

Отец взревел. Он кричал на них долго. Требовал рассказать, кем приходится им Линнея. И когда его терпение лопнуло и он замахнулся над лицом Даши, юноша не выдержал:

— Это моя девушка!

Сестра упала на пол и заплакала.

— Та девчонка, с которой ты хотел нас познакомить?

— Да.

— Так это же отлично. Она вам доверяет. Просто будьте рядом с ней, и когда придёт время, вы отправитесь вместе с ней к деревьям. А потом мы отвезем ее в общину.

— Отец, я не хочу, чтобы она пострадала. Быть может, есть способ ее спасти…

— Нет. Наши маги ее не спасут, — мужчина подошёл к сыну вплотную. — Твои подростковые сопли никому не интересны. И я не позволю ставить под угрозу весь наш народ только из-за того, что ты повёлся на ее мордашку. Понял?

— Да, отец.

А дальше как сон, как страшный кошмар: наблюдения и страх, что рано или поздно что-то или кто-то спустит курок, и его маленькая Нея понесётся наперегонки со смертью.

С каждым днем все больше и больше монстров вокруг. Они притворяются дворниками, продавцами, учителями. Они чуют, что Линнея взрослеет. Проклятая греческая кровь! Полукровки долго не живут — чем старше, тем больше от них пахнет ихором, тем аппетитнее они становятся для чудовищ.

И пока Нея спала, Соколов охранял ее, дежурил возле дома, проверял соседние улицы, а потом спал на уроках. И ругался с девушкой. Она понимала, что что-то происходит.

Дмитрий вздрогнул. К чему все привело, известно. Ее нашли, она сбежала в одиночку. Видимо, для Линнеи он был не таким уж и близким.

Вечная гонка за ней, за магами, попытки оградить ее от всех чудовищ, что оживились с пробуждением Сераписа.

А потом она умерла. Ещё и так глупо. Бросилась на нож, чтобы спасти шакалоподобное создание, которое египтяне величали Богом Похорон. И нет ее теперь.

Не с кем больше лежать в обнимку, не с кем гулять под дождём и есть мороженое с кленовым сиропом. Никто теперь не встретит его теплыми объятиями и не поддержит, когда что-то пойдет не так.

Соколов осел на пол. Разом сил не осталось.

— Дима, выпей, — словно сквозь сон прозвучал голос сестры.

Она поднесла к его губам чашу. От варева пахло паленным орехом и ещё чем-то горьким.

— Это поможет уснуть.

Он сделал глоток. Гадость. Хорошо, что сестра не готовила. Все ее микстуры — одна сплошная гадость.

Они хоть…

Дмитрий медленно опустил голову на пол.

— Лёша, — прошипела Даша в темноту. — Давай сюда!

В комнату проскользнул ровесник Соколова. В темноте было сложно разглядеть его лицо.

— Ты уверена, что стоило это делать?

— Да, прошло достаточно времени, а он никак не справится.

— И что же будет с ним, когда он очнется?

— Он снова станет счастливым и больше не будет испытывать боль, вспоминая о Линнее. Он вообще больше не будет о ней вспоминать.

— А сейчас?

— А сейчас нам нужно поднять его с пола. Заболеет же.

— И то верно.

Они аккуратно подняли спящего юношу и положили на один из диванов, что стояли у стены. После накрыли пледом и подбросили дров в камин.

— Пусть отдыхает? — спросил Лёша.

Даша подошла к брату и поцеловала его в лоб.

— Да, пусть отдыхает.

Примечания:

*Говорите ли вы по-немецки?

**Да, я говорю по-немецки. А ты?

Спасибо за то, что были со мной и моими героями ?

4274 3200 5208 6322 сбер

Студенту на картошку и вдохновение