Дети Земли I. Амулет Сераписа (джен)

— Что? Ты серьёзно? — в который раз возмутился Дима Соколов, жестикулируя руками в своей привычной манере. — Твоя сестра прекрасно знает, что наша школа лучшая в районе. Глупо переводить тебя посреди выпускного класса непонятно куда.

Я же в который раз терпеливо попыталась объяснить ему простую истину, хотя она не являлась ей в полной мере:

— Та школа ближе, к тому же бесплатная.

— Слушай, если дело в деньгах, я попрошу родителей помочь. Мои предки тебя обожают, ты же знаешь.

— Не настолько, — усмехнулась я. — Дим, так нужно, поверь. Тем более, это не конец света. Мы будем собираться, как раньше, и гулять по городу.

Кажется, мои слова его нисколько не убедили, несмотря на то, что я уже битый час пытаюсь втолковать ему — то, что я перевожусь из престижной академии, на которую мы собирали деньги, экономя практически на всем, в обычную общеобразовательную школу, не изменит моего отношения к нему и не разрушит дружбу с его сестрой, которая, на удивление, поняла меня с первого раза.

— Да не волнуйся ты, — я снова попыталась успокоить, но, видя, что это не особо помогает, приобняла, уткнувшись лицом в его грудь.

Как всегда, это сработало. Соколов притянул меня ближе и положил подбородок мне на голову — благо большая разница в росте позволяет.

— Мне пора на урок, ты в курсе?

— Еще только семь сорок, — покосившись на наручные часы, пробурчал юноша.

— У меня уроки начинаются в восемь.

Я вздохнула. Ещё один минус этого учебного заведения. А ведь так любила поваляться с утра лишний час в кровати.

— Отличный повод, чтобы вернуться.

— К сожалению, не мне это решать.

Мы пошли в сторону моей новой школы, которая, кстати, была ненамного ближе к дому, чем академия, но сестра решила иначе. И хотя мне не нравился тот факт, что я теперь ученица какой-то вшивой школы для трудных подростков, я рада, что вообще учусь, а не пребываю в детдоме. Отношения со сводной сестрой не задались у меня с самого начала, наверное потому, что моя мать разбила нашему отцу сердце, оставила меня на пороге их дома и укатила в закат, не написав даже пары строк. Но несмотря на это, Аня, а именно так зовут мою сестру, после смерти отца меня не бросила и даже пыталась наладить контакт, хотя это удавалось ей далеко не всегда. Я теперь живу вместе с ней и ее женихом, Беном. У них скоро свадьба. А что до перевода, академия и правда дорогое удовольствие, и как бы не окупилась в будущем, деньги нужны именно сейчас.

— О чем задумалась? — спросил Дима, когда мы уже подошли к школе.

Вернее, это было непримечательное небольшое здание, обнесенное кривым и даже в некоторых местах ржавым забором.

— Да так, о мелочах.

— Если кто-нибудь тебя обидит, звони. Я мигом примчусь.

Я кивнула, не собираясь говорить, что справлюсь со своими проблемами сама. Дима, как и многие мои ровесники-парни, считал, что должен защищать меня от всех и вся, и я искренне была благодарна, но это совсем не тот случай.

* * *

В этом убогом месте даже звонок бренчал иначе — высоко и надрывно, так, что раскалывалась голова. Парты тоже оставляли желать лучшего, и хотя они далеко не развалилась от старости, едва ли подходили для старшеклассников, ибо, когда я села, уперлась коленями в крышку.

В кабинет медленно зашла учительница, очевидно, именно она и ведет страшный предмет под названием «алгебра». Она была нескладной. Маленький рост, грузное тело и, пожалуй, слишком большая голова делали ее похожей на ребёнка, но безвкусная одежда в черно-красных тонах и тонна макияжа на старом морщинистом лице превращали ее в настоящее чучело. Она что-то написала на доске, и спустя десятую попытку прочитать, все же дислексия моя вечная спутница, я догадалась, что это имя.

Иоганна Новак.

Странное имечко, но ладно. У меня самой вряд ли намного лучше.

Женщина открыла журнал и придирчиво прошлась по фамилиям взглядом. Я все гадала, успели ли занести меня в список, но судя по маленьким, заплывшим жиром глазам, которые явно искали жертву и остановились на мне, ответ — да.

— Итак, у нас в классе два новеньких. Это Линнея Смит и Свен Майклсон.

На меня слегка озадаченно покосились, и я без труда поняла, о чем они думают. Имя с фамилией никак не сходится, но этому есть разумное объяснение — мои предки приплыли сюда прямиком из Швеции и по прибытию сменили фамилию. А отец, помянув их, назвал меня шведским именем, вот так и появилась Линнея Смит.

— Скажу вам сразу, я тройки за милые глаза не ставлю! — грозно произнесла она, повысив голос. — Их придется зарабатывать.

Кучерявый паренек, чье лицо было покрыто угрями, что сидел как раз перед ней, вздрогнул.

Кажется, это и есть Свен. И по-моему, он как раз рассчитывал на это, как и я.

Учиться в академии, пусть и платной, очень сложно, когда у тебя дислексия и дефицит внимания, но я старалась. Честно старалась, ведь аттестат помог бы мне подняться в будущем и, возможно, стать успешной. Не то, чтобы обучение в обычной школе ставило на дальнейшей карьере крест, вовсе нет, многие усердные ребята поступали и в Оксфорд, и в другие сильные университеты, но я не они.

Урок, как я и ожидала, Иоганна вела в скучной, но, к сожалению, самой распространенной манере — она пишет на доске, класс переписывает в тетрадь. Не думаю, что таким макаром кто-нибудь что-либо поймёт. Поэтому я с чистой совестью заснула.

И снова услышала его. Низкий, бархатный женский голос, что звал меня уже который месяц, но я упорно сопротивлялась. Вообще мои сны это отдельная тема. Не знаю, что творится в моей взбалмошной голове, раз мне снятся то ужастики, после которых я еле встаю с кровати, то странная земляная женщина. Она вела меня по какому-то саду и каждый раз шептала про какие-то особенные деревья, про какую-то непонятную силу и про то, что я должна что-то сделать для нее. Кажется, я якобы ей чем-то обязана.

— Иди ко мне… — она протянула свои руки. — Иди ко мне…

Я отмахнулась, пытаясь отвлечься от навязчивого сна, как меня учил психолог из академии.

Хотя, конечно, советы она дала мне не как психолог, а как человек, который увлёкся непонятной техникой «осознанного сна», ибо прежние методы мне не шибко помогали.

Женщина медленно начала растворяться, как и сад вокруг меня, но в самый последний момент ее глаза загорелись яростным огоньком и она на меня кинулась. И в тот же миг раздался свист и удар.

Я с визгом проснулась, подскочив. Половина моих новых одноклассников заржали как кони, а Новак злобно уставилась на меня, в руках она держала указку, которой, похоже, секунду назад ударила о парту.

— Неужто кошмары? — с поганой улыбочкой спросила она, подходя к моему столу, и забрала дневник.

* * *

Неделя в обычной школе далась мне нелегко. В академии я была относительно популярной, меня там многие знали и вполне уважали, но это все благодаря Соколову и его сестре. Уже не помню, почему мы с ней подружились. Кажется, она приехала из России в пятом классе. Но дружба с ней завязалась скоро, а через года три на меня обратил внимание ее брат, фотографии которого, признаюсь, давно облюбовали стены моей комнаты.

Но теперь некому меня вытащить, так сказать, в люди. Я сама по себе. Попытки притереться в чью-то компанию провалились с треском после того, как я с воплем проснулась на математике. Да, необоснованно, но это же школа. К черту логику в месте, где школьники пубертатного возраста думают, что правят балом.

— Привет… — проблеял кто-то рядом. — Можно сесть?

Я подняла голову и увидела Свена, который неловко переминался с ноги на ногу, стоя рядом со мной. Я кивнула.

Этот новенький, как и я, не нашёл своего места в школе. Майклсон был тем самым парнем, что обычно одиноко сидит на самой последнее парте и молча рубится в телефон, так как ничего не понимает, вот только у него и телефона не было, да и хромой он, что послужило отдельным насмешкам.

— Мне надо тебе кое-что сказать.

— И что же? — с усмешкой спросила я.

Судя по виду, парень хотел ляпнуть какую-то романтическую глупость, раз уж он так покраснел и явно волновался, к тому же, последнюю неделю он на меня частенько пялился и мог не сводить глаз целую перемену, а то и урок.

— Ты в опасности. Тебе нужно срочно поехать со мной.

— Что? — он застал меня врасплох.

Он мельком посмотрел по сторонам, словно проверяя не подслушивают ли нас, и чуть придвинулся:

— Это все из-за твоей матери. Она древнегреческая Богиня, за тобой скоро придут монстры. Когда ты поверишь, что полубог, запах усилится и…

— Хватит, — я встала из-за стола, — не хочу слышать этот бред.

— Но…

— Это не смешная шутка, — заявила я и покинула столовую.

Оставшиеся уроки пролетели быстро, даже продленка не показалась мне наказанием, и я засобиралась домой. Дорога туда обычно занимает около часа пешком и минут сорок на общественном транспорте, который постоянно застревает в городских пробках, поэтому я пошла на своих двух. Заодно и сэкономлю пару долларов, на которые куплю что-нибудь вкусное.

Вдруг, когда я уже подходила к дому, рядом с мусорными баками прошмыгнула тень, как от кота или дворняги. Я особо не обратила внимание, хотя почему-то стала ощущать себя неуютно, словно за мной кто-то следил. Прошла ещё сотню метров, свернула в нужный закоулок и услышала странный шум, похожий на тихий скрежет. Повернулась, но никого не было, только стебли в соседском цветнике подозрительно колыхнулись.

Я ускорила шаг, натянув капюшон куртки по самые глаза. Сзади раздались чьи-то тяжелые шаги. Я испуганно выдохнула, оборачиваться назад страшно, хоть и возможно, что мне просто кажется. Внезапно тот некто, кого я и слышала, оказался рядом и вцепился мне в плечо твердыми пальцами.

Я развернулась и тут же успокоилась. Это был Свен.

— Ты меня напугал!

— Извини, — виновато проговорил юноша. — Давай я тебя провожу до дома?

— Нет, не надо, — как можно спокойнее ответила я, — не хватало ещё, чтобы меня с тобой увидела сестра или, еще хуже, парень. Тем более, идти осталось немного.

Но он не отошел и в наглую, игнорируя, пошел рядом, нервно оглядываясь по сторонам. Да что такое с ним? Может он не совсем здоровый?

Такие мысли не покидали меня до самого крыльца, на котором я остановилась и посмотрела на кучерявого, желая показать, что сейчас ему точно пора уходить, но он, то ли не заметив, то ли опять проигнорировав, подошел к входной двери и позвонил, причем с таким видом, как будто делал это не впервые.

Открыла моя сестра. И, честно говоря, я уже приготовилась к тираде — Диму она не жаловала от слова совсем, а к другим парням относилась скептически. Но тирады не последовало, она лишь покосилась на меня, впустила обоих и даже пригласила на кухню.

— Рассказал?

— Да. Но она не верит.

— Аня, — это был странный диалог, — что происходит? Откуда ты его знаешь?

— Покажи ей. Хотя вряд ли она увидит, — сестра бросила очередную таинственную фразу и поставила чайник.

Свен с видом героя, на чьи плечи свалилась задача по спасению всего бренного мира, начал расстегивать джинсы.

— Перестань! — возмутилась я.

Он, кряхтя и подпрыгивая, с трудом стянул одежду, как будто что-то мешало, хотя его ноги, несмотря на хромоту, выглядели совершенно нормально. И гордо подняв голову, выпрямился.

Выходила весьма смешная и неловкая картина. Парень, что едва мог выговорить несколько слов, не заикаясь, и краснел по поводу и без, стоял посреди комнаты напротив открытого окна, выставив на обозрение тонкие волосатые ляжки и голубеньки трусы с корабликами.

— Вот видишь, — отмахнулась Аня, вид полуголого парня ее нисколько не смущал, — она безнадежна. Ты зря пришел.

— За ней началась охота, и тебе это известно, — серьезно заявил юноша, что со стороны могло вызвать лишь снисходительную улыбку. — Отвези ее в лагерь.

— Вообще-то, я все еще здесь! Что происходит? Почему этот, — я указала на Майклсона, — стоит в трусах на нашей кухне и воркует с тобой, как будто вы сто лет знакомы?

Сестра, будучи девушкой хозяйственной, уже заварила три чашки крепкого черного чая и поставила на стол, приглашая и Свена занять свободное место.

— Дело в том, что все, сказанное сатиром, правда. Ты полубог. Поздравляю, — с холодной усмешкой отозвалась она.

— Обычно таких, как она, не поздравляют, — он сделал глоток, — им сочувствуют.

— Твоя мать греческая Богиня. В большинстве случаев полукровки отправляются в лагерь, но я решила пока с этим повременить. На тебя еще не разу не напали.

— Кто не напал?! — я чуть не взвыла.

— Монстры. Хотя неподалеку я видела мантикору, правда, молодую, — она пояснила, — некоторые смертные видят сквозь туман.

— Полубоги тоже видят, разве что совсем слабенькие не могут, — закончил за нее Свен.

Я подскочила как ошпаренная. Глупый розыгрыш, который затянулся. Не знаю, что случилось с моей вечно уставшей, и потому раздражительной сестрой, но ее потянуло на сговоры со школьниками. Ну и пусть! Шутки, связанные с моей матерью, я не терплю, и ей это прекрасно известно. Я схватила куртку и выбежала из дома, натягивая рукава на ходу. Из кухни донеслось возмущение «сатира», но сестра что-то спокойно ответила и все возражения стихли. Как будто я настолько бестолковая, что не могу отличить полукозла, героя мифов, от обычного старшеклассника.

Тема о матери, кажется, приносила не столько боль, сколько глухую злость. Меня раздражал тот факт, что та женщина, что родила меня, оставила на пороге в темную холодную ночь, словно ненужного щенка. Иногда мне очень сильно хотелось встретиться с ней лицом к лицу и сказать все, что я думаю о таких распутных девках. По рассказам отца, она была молода и красива, чуть ли школу не закончила всего за год до их встречи, тогда как ему уже пошел третий десяток. «Она меня очаровала», — говорил отец. Романтично? Нисколько.

Погода была прескверная. Зима в самом разгаре: снег уже падал мягкими хлопьями, а холодный воздух обжигал мне щеки. Зря я выбежала, к тому же, без шапки, но назад идти не хотелось. И чего я так разозлилась? Подумаешь, задели они за больное место, причем весьма грубым способом. Моя мать Богиня? Серьезно? И чего же?

Я не религиозна, также как и Аня. Хотя раньше, судя по брюзжанию моей бабашки из Флориды, и сестра, и отец частенько бывали в церкви, соблюдали посты и все остальные христианские обряды, а после прихода моей матери все изменилось. Совпадение?

Однозначно. Убежденным атеистом я тоже не была, думаю, потому что для почти совершеннолетнего подростка, у которого пока нет точных планов на будущее, эта тема далеко не первостепенного значения. И менять мнение я не собиралась.

Сатир. Как такое вообще могло прийти в голову? Хотя Свен и вправду хромал, но пару раз в школе мне казалось, что он притворяется больным, иначе как объяснить тот факт, что в столовой он оказывался быстрее всех?

Я села на холодную качелю, предварительно смахнув легкий слой снега с сиденья. Уже совсем стемнело, пора домой. Жалко, что Аня недавно забрала у меня телефон, так я могла бы позвонить Диме и попросить меня проводить до дома или пройтись часок-другой по вечерним улицам.

Вдруг услышала какой-то свист, рядом с моей головой пролетело что-то длинное и острое и вонзилось в кору дерева, что росло в полуметре. Я в ужасе уставилась на торчащий черный шип. Еще один свист, и мое запястье пронзило болью. Куртка была довольно толстой, поэтому глубоко шип не засел. Я с коротким шипением быстро выдернула его и побежала куда глаза глядят.

Сзади раздался рык. И хотя он походил больше на рычание дворовой шавки, а не на громовой раскат, все равно внушал страх, заставляя бежать что было сил.

Я свернула в темный переулок, потом пробежала еще несколько поворотов, едва не врезаясь в ободранные стены домов, и вроде оторвалась. Рука жутко болела и чесалась, а, судя по неприятному ощущению, рукав уже пропитался кровью, но посмотреть я не решилась.

Что это было? Я закусила губу. Всего на мгновение поверила в бредни, какие мне пытался внушить Майклсон, но это все неправда. Просто неудачная шутка.

Шип. В коре дерева торчал длинный шип! Черт, да это явно не детский прикол! Что они говорили? Монстр? Мантикора?

В детстве я увлекалась мифами Древней Греции, любовь к ним привил мне отец, и потом я не раз возвращалась к данному увлечению, поэтому без труда вспомнила об этом существе. Это чудовище с телом красного льва, головой человека и хвостом скорпиона, шипы, насколько я помнила, достигали приличных размеров, но тот, что торчал в дереве, имел длину в пятнадцать сантиметров от силы. Может это детеныш?

Нет! Какой детеныш, мантикор вообще не существует! Сказки. Миф и ничего больше.

Я все же решила вернуться домой как можно быстрее. Петляя по темным закоулкам, оглядывалась по сторонам и, когда оказалась в одной улице от квартиры, заметила какую-то рыженькую собачку, которая следовала за мной уже пару кварталов. Она едва ли выше моих колен, с мягкой длинной шерстью и голубыми глазами. Необычное сочетание. Она медленно подошла ко мне и, кажется, собиралась облизнуть мне руку.

— Милая, у меня мало времени, — как можно ласковее сказала я и пошла дальше.

Сзади послышалось тихое рычание, подозрительно напоминавшее то самое, что я услышала на детской площадке. О, Боги! Я пустила бежать, совершенно не понимая, как связаны шипы с обыкновенной собакой, но рассуждать времени не было. Зверь меня догонял.

Внезапно собака прыгнула мне на спину и повалила на холодный асфальт. Это было очень больно, я содрала кожу на лице и ладонях.

— Божественная кровь… — прошипела собака над моим ухом.

Кажется, это добило меня окончательно. Я застыла, чувствуя, как монстр перебирает лапами по моей спине и раскачивает что-то над моей головой. Похоже это хвост. Хвост с шипами, который имелся у мантикор, а это значит…

Что это значит, я подумать не успела. Вокруг разлилась приятная музыка, очевидно, играли на каком-то духовом инструменте. Чудовище тоже замерло и постепенно начало расслабляться, ослабляя хватку. А музыка приближалась, и чем ближе она звучала, тем спокойнее становилась мантикора. Она слезла с меня и опустилась на заснеженный асфальт, сворачиваясь калачиком.

Я медленно отползла от этого существа. Сейчас она не выглядела опасно, возможно, некоторые особо странные люди посчитали ее милой, но я уже знала, на что способно чудовище.

— Линнея! Ты в порядке? — это был Свен.

На мгновение испугалась, что как только он перестанет играть, мантикора проснется, но все отошло на задний план, когда увидела его. Сатир… Майклсон и вправду чертов полукозел с весьма волосатыми ногами и темно-серыми копытами. Я подскочила и, если бы не дрожащие ноги, уже умчалась бы, но не смогла и сдвинуться с места. Кажется, теперь я вижу…

— Теперь ты мне веришь?

* * *

Меня уже больше получаса отпаивали горячим чаем. Я глотала обжигающий напиток, прижимая к лицу кусочки льда, завернутые в чистый платок, повязка на руке продолжала чесаться, но, по словам сатира, это нормально. Еще он сказал, что мне повезло — у детеныша еще не развились ядовитые железы, иначе пришло бы туго.

— Ты знала?

Моя сестра, которую я до этого момента считала не очень умной истеричкой, что волновалась по поводу и без, кивнула:

— Мне рассказал отец, после того, как я первый раз увидела монстра недалеко от нашего дома.

Я молчала, не зная, что на это сказать. Теперь все ссоры с Аней обрели ясность. В детстве она наверняка боялась из-за меня выходить на улицу, а потом… Да и потом, наверное, тоже. Я на ее месте испытывала бы тоже самое.

— В академию пришел новый учитель, — начала она, — на последнем родительском собрании я увидела, что он не человек. Поэтому пришлось перевести тебя.

Очевидно, она думала, что меня до сих пор это волнует. И до недавнего времени это действительно было так, но у меня резко поменялись жизненные приоритеты.

— И что теперь делать? — меня сразу поняли.

— Свен прав, тебе нужно в лагерь. Я не знаю, почему мантикора тебя нашла. Раньше чудовища, конечно, чувствовали, что в районе есть полубог, но не могли найти. К счастью, ты очень слабая и даже сквозь Туман видеть не можешь. Но, если тебя нашла эта зверюга, скоро появятся и другие.

— Но… — я была сбита с толку, — как же учеба? Друзья? Моя жизнь? Ты предлагаешь, вот так просто взять, и сорваться непонятно куда?

— Придется, Нея, — Аня уже искала что-то в шкафчиках. — Я понимаю, это сложно. Но чем быстрее ты научишься защищаться, тем быстрее вернешься сюда. Возможно, ты доучишься в какой-нибудь школе или колледже для полукровок. Правда, я не знаю, есть ли такие. Вот, — она протянула мне небольшой мешочек со странными монетками, — держи, их оставил отец, он знал, что наступит день, когда ты все поймешь. Это драхмы — валюта в твоем мире.

Со смешанными чувствами я приняла мешочек и сжала, почувствовав через ткань грубые монетки.

В течение последующих двух часов мы собирали мои вещи. Свен порекомендовал взять лишь необходимое, и в итоге набралось лишь две сумки — одна пляжная, которую одолжила Аня, вторая — мой школьный рюкзак.

А спустя еще несколько часов я сидела в синем «Седане» сестры. Она гнала по пустой трассе, хотя я уже несколько раз просила сбросить скорость — за стеклом лил дождь. Мы решили не рисковать и не задерживаться до утра, хотя сомнительное ночное путешествие вряд ли можно считать безопасным.

Капли дождя скатывались по стеклу. А мы молчали. Мне казалось, что Аня желает как можно скорее избавиться от меня, но я постаралась не думать об этом. Ведь даже если так, я все равно обязана ей слишком многим.

— Скажешь Диме и Даше, что со мной все в порядке? — спросила я, смотря на арку, что была входом на защищенную территорию.

Греческие буквы почти мгновенно складывались в слова на английском, как будто дислексии не было и в помине. Лагерь «Смешанная кровь». Жуткое название, если задуматься.

— Конечно, — слишком долгая пауза не внушала доверия, но что я могла еще сделать?

* * *

Спустя несколько дней к дому Линнеи подошло двое подростков. Долговязый юноша с темно-русыми волосами и сестра, почти точная копия двумя годами младше. Дмитрий Соколов подошел к двери и позвонил в дверной звонок, но никто и не думал открывать дверь.

— Может никого нет дома? — предложила Даша.

— Не думаю.

Парень позвонил еще несколько раз, выждал минут пять и, потеряв всякое терпение, ударил кулаком по двери, а потом для верности добавил ногой.

После этого им открыла сестра Линнеи. Молодая девушка, сверкая ярко-голубыми глазами, прошипела:

— Убирайся!

— Где она? — Аня попыталась захлопнуть дверь, но он успел схватиться за нее и подпереть ботинком.

— Ее здесь нет, и она не вернется, — она вскинула голову, — если кто-нибудь из вас надумает ее искать, я расскажу ей про вас. Нечего моей сестре связываться с такими, как вы. На нее и так охотятся монстры.

На этом короткий разговор кончился.

Как и думал Соколов, отец был в ярости, но ни чем не выражал этого. Однако его дети знали, что преувеличенно спокойный тон, от которого так и веяло холодом, не сулил ничего хорошего.

— Ты провалился, — он повернулся к камину, мрачно смотря на танцующий огонь, — тебе нужно было просто не упускать ее из виду. Но ты не справился даже с этим, — теперь мужчина смотрел на своих детей. — От тебя я тоже ожидал большего. Вы отправляетесь домой, на обучение.