Оборотная сторона (джен)

...Вот и зачарованная поляна перед древним торфяным болотом. На неё благодаря Заклятию Кровных Уз могут шагнуть лишь прямые потомки старшего сына Салазара Слизерина. И, возможно, — если верно предположение Лили — те, кого желает видеть нынешний хозяин Дома-на-Болоте. Прочим же отведут взгляд охранные чары.

Молодой мужчина в бледно-голубых магловских джинсах и простой бело-серой хлопковой клетчатой рубашке, как всегда немного растерянно (может, всё дело в лёгкой близорукости?), смотрит на Розу ясными светлыми глазами.

— Ты снова пришла... Когицунэ?

— А вы снова ждали, Наг?...

... — Ждал.

— Пришла...

...Они каждый раз говорят друг другу одни и те же слова. Но почему-то каждый раз сказанное звучит иначе. По-новому.

Или — так кажется только Розе?...

... — Не называй меня Нагом, — хмуро попросил Абэ-сенсей, когда она в очередной раз использовала привычное прозвище. — Пусть уж лучше Кицунэ. Не люблю змей.

— Кицунэ и Когицунэ. Запутаемся, — засмеялась Рози.

— Ой ли? — таинственно улыбнулся мужчина...

...Наг — это из сказки, что так нравится Хьюго. Старой-старой сказки Джозефа Редьярда Киплинга про бесстрашного мангуста Рикки-Тикки-Тави.

Когда-то маленькая Рози думала, что Наг — это имя того змея, что победил Рикки-Тикки-Тави.

Оказалось, всё куда сложнее. Если совсем уж коротко...

Покопавшись в серьёзной научной литературе (написанной как волшебниками, так и магловскими учёными), Роза сделала следующие выводы:

...Были в индийской мифологии такие странные существа — полулюди, полузмеи. Как кентавры. Торс имели человеческий, а вместо ног — змеиный хвост. Древние индийские маглы верили, что наги хранят истину и великую мудрость, но делятся ею с лишь с избранными и только тогда, когда считают, что выбранный ими человек созрел для того, чтобы понять излагаемое ему нагами.

Сейчас в магическом учёном сообществе официально считается, что "полузмеями" сообщающими маглам тайные знания, на самом деле были волшебники, ради маскировки и придания веса своим словам частично трансфигурирующие собственное тело. Так это или нет, — доподлинно теперь уже никому не известно. Но легенды о хранящих мудрость полузмеях вместе со сказками, мифами и индуистско-буддистскими религиозными представлениями об устройстве Вселенной шагнули в мир далеко за пределами Индии...

...Мир вообще, как со временем поняла Роза, штука сложная. Даже если кажется, что это не так. Особенно мир взрослых. И чем старше Рози становилась, тем меньше была уверена, что она хочет становиться его частью...

Как будто её желание насчёт этого имело хоть какое-то значение, как будто её решение, нежелание взрослеть что-то могло бы изменить.

Ну, может, когда-то и могло... Но — поздно. Роза лишилась возможности отыскать Неверленд вместе с последним выпавшим молочным зубом. Теперь, даже увенчайся успехом её попытка найти зачарованный остров невзрослеющего Питера Пэна, она не сможет преодолеть барьер и попасть а обитель волшебников, не желающих вырастать...

...Наги — это оборотни, мифические существа из древнеиндийского фольклора. Змеи, умеющие оборачиваться людьми. Не люди, превращающиеся в животных.

Наоборот. Как в японских сказках, которые любит Ал. На них его дружок-Малфой подсадил. Или Альбус подсадил дружка-Малфоя. Кто их, слизеринцев, разберёт?!

"Там, в этих чужих диковинных сказках, полно всяких лис, енотов и прочих чудных существ, оборачивающихся временами людьми. Не людей, принимающих на время звериный облик. Наоборот. Совсем не как у нас. Не как у волшебников. И не как в домыслах и легендах, что ходят среди маглов. Совсем по-другому".

Для земляков Рози — не важно, магов либо маглов, ликантропия — это в первую очередь болезнь, а укушенный оборотнем — теряющий себя безумец.  Азиатские же оборотни не "заражают" укусом человека и не сотворяют из него своё извращённое подобие.

Таким оборотнем можно только родиться... и приобрести навыки перевоплощения благодаря своему упорному труду.

Одно одинаково и в Европе, и в Азии: оборотни по отношению к миру людей — чужие...

...Если хорошенько подумать, каждому из основателей Хогвартса можно подобрать гербового зверя-оборотня из японо-китайского фольклора:

Гриффиндор — лев — кот — бакэнеко.

Рейвенкло — ворон — тэнгу.

Хаффлпафф — барсук — енот — тануки.

Слизерин — змей — лис-кицунэ...

... — Почему? — несерьезно насупилась Роза. — Почему вам не нравится, когда вас называют Нагом?

— Потому что не люблю змей, — спокойно ответил Абэ-сенсей, поудобнее усаживаясь на толстом бревне, лежащем посреди поляны.

Рози, подумав, пристроилась на противоположном конце. Нагретое за день дерево щедро делилось накопленным теплом. Старая шершавая кора под слоем одежды почти не чувствовалась, но голым ладоням было весьма необычно ощущать её.

— Почему? — Роза приняла решение не отставать от махотокорца, пока он полностью не удовлетворит её любопытство.

— Просто не люблю.

— Так не бывает, чтобы "просто".

— Они опасные.

— Как и лисы.

— Они кусаются.

— Лисы тоже.

— Они ядовитые...

— А лисы — нет?! Которые оборотни, я имею в виду... Волшебство — не яд, нет?... Ну чего вы смеётесь, сенсей!

— Смеюсь, потому что смешно!

...Хьюго ничего не говорит, когда Рози, отложив учебники, в очередной раз уходит. Лишь привычно красноречиво сопит вслед её удаляющейся спине: не одобряет.

Роза знает: стоит ей опоздать, не успеть вернуться к заранее оговорённому времени — и младший брат тотчас опрометью помчится к профессорам, директрисе, родителям или дяде-аврору.

Поэтому всегда берёт с собой на всякий случай напоминалку. Про наличие которой, правда, чаще всего всё равно забывает. Что, впрочем, не мешает ей помнить о времени и возвращаться вовремя.

Помнить. И контролировать.

Хотя так хочется забыть. Расслабиться. И просто, ни о чём не думая, ничего не анализируя, апатично слушать журчащий голос, неторопливо повествующий о нездешнем...

Хочется.

Но не всему из того, что нам желается, суждено обратиться в реальность, — первое правило взрослой жизни "бай Роуз Грейнджер-Уизли"...

...В тот раз они встретились намного позже обычного. Солнце уже давно запуталось в ветвях деревьев, а Роза всё никак не могла успокоиться, слишком уж ей хотелось докопаться до истины.

— В научных исследованиях пишут, что легенды о лисах-кицунэ появились именно из преобразованных мифах о змеях-нагах.

— Угу, — согласился Абэ-сенсей, поглаживая уснувшую на его коленях Кудзуноху. Сейчас девочка находилась в своей звериной ипостаси. Спящая лисичка была похожа на щенка. — Я читал об этом. Когда-то давно.

— Можно мне тоже погладить? — смущённо попросила Рози. Всё-таки это не просто зверёк, а маленький человечек!

— Только осторожно. Не разбуди.

Роза несмело провела рукой по мягкому чёрному меху, пошевелила белый кончик хвоста, вернулась к мордочке...

— Надо же! — удивилась Рози. — У хагридова Клыка шерсть на загривке жёсткая. А у Нохи — мягкая-мягкая.

— Так она маленькая совсем, — рассмеялся дзинко. — У человеческих младенцев тоже кожа на ручках нежная-нежная. А Клык много времени проводит на улице. От этого шерсть грубеет.

— А... у вас? — глупо спросила Роза.

— Что — у меня? — не понял махотокорец.

— У вас шерсть мягкая или жёсткая? — Рози почувствовала, как стремительно алеют щёки. — В лисьем облике...

Абэ-сенсей задумался, продолжая с рассеянным видом наглаживать маленькую Ноху. Наверно, мысленно сравнивал.

— Мягче, чем у Клыка, — наконец осторожно сказал оборотень. — Но жёстче, чем у Кудзунохи.

— Конечно. Вы же не новорождённый. И не бомж, чтобы на улице много времени проводить... Ой, чего-то я не того говорю!

Роза в отчаянии спрятала лицо за веером,  которым до этого отмахивалась от привольно расплодившихся на Болоте комаров. Веер был зачарован так, что отгонял прочь любых насекомых.

— А тэнгу раньше были не воронами, а крылатыми собаками, — сообщила Рози, лишь бы сказать хоть что-то, что заставит забыть дзинко о её глупости. — Ну, это в тех исследованиях так говорится о том, как их себе маглы представляли.

— Угу, — снова согласился Абэ-сенсей. — Было дело.

— А реальные тэнгу? Они... кто? Вороны? Собаки?

— Они... странные. Похожи чем-то на ваших кентавров. Живут обособленно. Одиночки. Более одиночки, чем лисы. Не общаются не только с магами, но и с другими оборотнями. Мы считаем, что у кицунэ и тэнгу был общий предок. По крайней мере, в звериной ипостаси они выглядят самыми обычными лисами. Только с крыльями. Видимо, эволюция наших видов пошла разными дорогами.

Роза не смогла удержаться от смеха:

— "Самые обычные крылатые лисы"... Интересные у вас понятия "обыденности"!

Дзинко хмыкнул.

— Поживи с моё — вообще удивляться разучишься.

— А почему тогда собаки? Если они лисы?

— Потому что лисы и собаки тоже восходят к общему предку. Человек смог приручить собак и стал с ними охотиться на их родичей, что так и остались дикими. Но свободными.

— Если с этой точки зрения сравнивать кицунэ и тэнгу, можно ли сказать, что тэнгу тоже остались дикими и свободными?

— Наверно, можно. Ведь кицунэ слишком часто живут среди людей.

— Одомашненные оборотни! — вновь расхохоталась Рози.

— Ну вот, теперь ты непонятно чему смеёшься... — укоризненно протянул махотокорец.

— Смеюсь, потому что смешно!

— Угу. Ну, смейся.

И Роза смеялась. Искренне и свободно. Хотя и сама особо не понимала, что же её так веселило?

— Ты поэтому называешь меня Нагом? — спросил Абэ-сенсэй. — Из-за этих исследований? Из-за родства кицунэ и нагов?

— Не только...

— У народа моей матери сложные отношения со змеями. Их недолюбливали. И в то же время им поклонялись. Люди ямато называли соплеменников матери эмиси — для них это слово было по сути тем же самым, что для вас — варвар. Потом, правда, понапридумывали всяких красивых объяснений, оперируя многозначностью иероглифов. Типа "храбрые воины". Но это так, — что бы хоть как-то оправдаться. Люди моей матери называли себя айну.⁽¹⁾ Они верили, что змея — это воплощение зла. Нечто вроде демона. Ну, такого существа, о которых ходят легенды у маглов. И были уверены: если убить гада, его дух может выгнать душу убийцы из принадлежавшего ему тела и занять его место.... А если человек уснёт на улице и змея заползёт к нему в рот, она может свести его с ума, вызвать паралич или лишить зрения... Но именно Небесный Змей был тем божеством, что вместе со своей возлюбленной — солнечной богиней, спустилось на землю и сотворило мир. К нему нужно обращать молитвы об исцелении. Вот такое противоречие. Змея — это то, что может уничтожить, и в то же время — то, что дало жизнь. Само воплощение лекарства, что при неверной дозировке обращается ядом. Прабабушка Кудзуноха тоже имела каких-то родичей среди айнов. У кого-то из её семьи уже была связь с людьми, в отличие от истории дедушки Сэймэя не вошедшая в легенды. Поэтому, когда Сэймэй Слизерин вернулся в Ямато, он взял себе именно фамилию Абэ: вспомнил о родственном себе клане и обессмертил его имя. ⁽²⁾

— Вот почему вы не любите, когда я называю вас Нагом. Понятно теперь... с такими противоречиями...

— Да, — помолчав, Абэ-сенсей добавил: — Иронично всё-таки, что по линии деда серебряная змея на зелёном фоне — это мой родовой герб и семейный покровитель. Вот ещё одна причина для выбора прозвища, верно, Когицунэ?

Роза кивнула.

— По слухам, Сэймэй даже парселтангом владел... А моё имя — отголосок легенды о Небесном Змее и его солнечной возлюбленной — означает "Утреннее солнце". Вся история моей семьи — это история борьбы противоположностей... Воплощение классического китайского идеала о балансе энергий инь и ян...

...Весна постепенно переходила в полноправное лето, студенты Хогвартса по уши утопали в подготовке к экзаменам.

Альбус и Скорпиус дневали в библиотеке. По словам Ала, Скорпи и ночевал бы там же, если бы у него была мантия-невидимка. Лили маячила где-то между старшими, выклянчивая у всех по очереди старые конспекты. Даже Хьюго больше не заикался с предложениями сходить на озеро, чтобы наловить лягушек. А Джеймс и вовсе зашивался, сдавая Стандарты Обучения Волшебству по всем предметам.

И только Розе Грейнджер-Уизли впервые в жизни не было дела ни до книг, ни до любимого квиддича. В окошко к Розе, словно сова с письмом из Хогвартса к не ожидающей подобного чуда маглорождённой волшебнице, постучалась Реальная Жизнь.

К счастью, пока влияние этой "реальной жизни" никак ни сказывалось ни на качестве сдачи учебных дисциплин, ни на игре, потому что тренировки этого сезона остались в прошлом. Не то Эллисон Вуд⁽³⁾ бы ей задала! И была бы права, как и любой капитан, в первую очередь переживающий за успех своей команды. А к следующему учебному году причина, заставляющая Рози идти против собственных принципов, вернётся обратно в Махотокоро.

Роза раз за разом разрушала свои внутренние рамки. Нарушала установленные в первую очередь собой же запреты. Снова и снова. Она со смертоубийственной настойчивостью добровольно лезущего в петлю рушила их одним фактом своего желания пообщаться с человеком, на встречу с которым в очередной раз собиралась.

Хью, кажется, был уверен, что старшая сестра, будто наивная безмозглая дурочка, влюбилась в таинственного волшебника, не желающего, как все нормальные маги, снять комнату на постоялом дворе в Хогсмиде или воспользоваться правом преподавателя из дружественного учебного заведения, чтобы получить временное жильё в Хогвартсе, а вместо таких удобных вариантов проживающего в старом жилище Салазара Слизерина, вот и таскается в Запретный лес на тайные свиданки.

А ещё брат... боялся.

Да.

Первый восторг от того, что приехал преподаватель из Махотокоро, да ещё и правнук Основателей, и оборотень в придачу, отступил. На смену ему пришла опаска неведомого.

И теперь Хьюго боялся. Страшно боялся, что взрослый мужчина сделает с сестрой что-нибудь... неподобающее. Рози уже устала разубеждать Хью в необоснованности его опасений и забросила это бессмысленное занятие.

Ха! Больно Роза Асахи нужна — в этом смысле,  — малолетка тринадцатилетняя. Да и не влюблена она вовсе. Ей просто... любопытно?

Рози знает, что должна опасаться. Но Абэ Асахи совсем не страшный. Хоть и душе его, разбитой, скоро уже за тысячелетие перевалит.

Дядя Гарри говорил, что крестражи уродуют душу. Но Асахи совсем-совсем нестрашный. А если говорить о внешности, — то и вовсе наоборот — очень даже красивый. На актёра дорам похож. А душа разбита не от крестражей — Мерлин упаси! — а от того, что невозможно прожить почти десять веков, пережить тройку-пятёрку десятков поколений друзей и родственников, сохранив себя целиком прежним, не растеряв осколочки вместе с уходом тех, кто небезразличен.

Да и не знает Роза, делал ли Абэ-сенсей крестражи, или его феноменальное долголетие — прямое следствие крови, доставшейся ему от прабабки-лисицы. Боязно ей было о таком спрашивать. Больно уж это личное.

А может, — Рози просто немного (немного ли?) опасалась той правды, что могла перед ней открыться. Вдруг она ошибается в своих предположениях об истинных причинах долголетия Абэ-сенсея? Вдруг родство с призрачными лисами здесь ни при чём? А она — наивная романтичная дурочка — выдумала из хитрого Слизерина трагического байроновского героя?...

— Роз, а Роз! — не успевшая ещё толком проснуться Лили, в нежно-розовой пижамке, бодрая и до невозможности активная, резвой козочкой подскакала к сестре и дёрнула её за кончик только что заплетённой косы.

— А? — Роза вынырнула из невесёлых дум, выдернула из чужих рук косичку и вопросительно посмотрела на младшую кузину.

— Спасибо, что одолжила свои записи по зельеварению и истории магии! Я сдала все экзамены без "выше ожидаемого"!, — гордо похвалилась Лили Луна.⁽⁴⁾

— Молодец!

Сестра продолжала смотреть на неё требовательным взглядом.

— Что?

— Я хочу посмотреть на Ноху! Как думаешь, Абэ-сенсей разрешит? Он говорил, что не хочет, чтобы эмоции, связанные с ним и Нохой, повлияли на наши отметки, но я всё сдала, и...

— Правильно, — согласилась с дзинко Рози. — Он не хотел, чтобы вы вместо подготовки к экзаменам бегали играть с лисёнком, а потом обвинили его в плохих результатах...

— Но тебе он этого не запрещал!

— У меня всегда самые лучшие оценки по всем дисциплинам!

— Роза, — настойчиво повторила кузина. — Я сдала все экзамены. Эмоции мне не помешают, а игры ни от чего не отвлекут.

Рози ничего не понимала:

— А я здесь при чём? Скажи Абэ-сенсею, что хочешь увидеть Ноху!

Лили уставилась на неё обиженным взглядом светлых глаз:

— Так его поймать невозможно. Если сенсей не у Хагрида или профессора МакГонагалл — значит, в Доме-на-Болоте. А туда без родства со Слизерином не пройдёшь! Вот ты была в Доме-на-Болоте?

— Нет. Мы обычно встречаемся на полянке перед Болотом. Там такое бревно удобное, чтобы сидеть, и деревья старые... Асахи-сенсей выходит с Болота, когда я прихожу. Или один, или с Нохой.

Роза и не заметила, что назвала дзинко по имени. Сестра чему-то понимающе усмехнулась, но ничего на этот счёт не сказала. Она спросила о другом:

— А как он узнаёт, что ты пришла?

Почему-то такой очевидный вопрос никогда не посещал Розину голову:

— Не знаю. Он просто приходит, и всё.

— Это потому, что с тобой Абэ-сенсей хочет общаться, а с нами — нет, — вздохнула Лили Луна. — Мы даже полянку с Болотом не всегда найти можем, так нас магия Салазара кругами водит. И комаров там полно, идти невозможно... Хью сказал, что теперь понимает, откуда сказки про леших пошли... А после того, как на прошлой неделе Альбус с кочки в воду булькнулся и Скорпи его еле вытащил, Джейми разорался и взял с нас слово, что мы туда без взрослых не полезем. Пришлось обещать, он так истерил.... Правильно его дедушка Артур Барышней называет... А где мы ему этих "взрослых" найдём? Хагрида только если? Который взрослый только юдилически.

— Какой взрослый?!

— Юли...ри...ли...ди...

— Юридически?

— Да!

— Почему ты вечно спешишь? Поэтому и слова не выговариваешь!

— А как по-другому всё успеть?! — изумилась Лили.

— Делать всё вовремя! — отрезала Роза. — Тогда и директора чужих магических школ не будут переживать, что ты из-за них экзамены не сдашь!

Кузина, явно не согласная, надулась и смешно выпятила нижнюю губу. Веснушки на её носу и щеках от эмоций стали ещё заметней, к тому же, их подчёркивала розовая пижама.

— Джеймс прав! — строго сказала Рози. — Вы могли утонуть!

— Интересно, как к Салазару друзья в гости ходили? — озадачилась младшая сестра. — Он их приближение как-то чувствовал? Как Абэ-сенсей — твоё? И... О... А как родовая магия реагировала на леди Эллин? Она же хоть и вышла замуж за Слизерина, по крови всё равно осталась Малфой! Неужели жила в шалашике перед Болотом? Нафиг такой брак вообще нужен?

Пока кузина болтала, Роза предприняла попытку незаметно выскользнуть из спальни, но уже у двери была ухвачена за локоть маленькая ручкой, а перед самым её лицом оказались полные мольбы светлые глаза:

— Рози, спроси у Абэ-сенсея про Ноху! Не только я одна, — мы все на неё посмотреть хотим! И Хью из-за этого психует! Болтает всякий вздор про тебя и сенсея! А я думаю, что чушь всё это! Просто ты Абэ-сенсею его дочку напоминаешь... Должны же у него дети быть, верно? Сенсею столько лет, что... Роза, послезавтра — поезд!

— Как — послезавтра? — опешила от такой новости Рози, позабыв уточнить, какую ещё чушь, кроме той, что она слышала ранее, может болтать младший брат, и с чего сестра решила, что у Асахи обязательно должны быть дети.

— А как это ещё бывает? Обычно.

— Разве... уже июнь?

Лили Луна посмотрела на неё так ласково, словно была сестрой-сиделкой из особой палаты в Больнице Святого Мунго:

— Понятно теперь, почему ты с собой напоминалку таскать стала. Удивительно ещё, что ни одного экзамена не пропустила.

Роза тяжело сглотнула:

— Я... спрошу.

И, не дослушав слова благодарности, выскользнула за дверь.

1) Здесь используется версия, что айны — прямые потомки эмиси.

Вернуться к тексту

2) Сведения об айнской мифологии поданы в виде, необходимом для реализации художественного замысла истории. Род Абэ действительно имеет айнские корни.

Вернуться к тексту

3) Эллисон Вуд — ОЖП, дочь Оливера Вуда, капитан гриффиндорской сборной по квиддичу.

Вернуться к тексту

4) Лили имеет в виду, что по всем экзаменам у неё "Превосходно".

Вернуться к тексту