Долгий побег из Равен Брукс (джен)

Аарон проснулся поздно. Потянувшись, как котёнок, он выгнулся и перевёл рассеянно-сонный взгляд на Квентина, чьё тепло согревало его всю ночь. Однако он тотчас напрягся, увидев того в малость неприглядном положении. Осторожно протянув руку, он коснулся чужого плеча и слегка потормошил его, пытаясь понять, жив ли Квентин вообще и не нужна ли ему какая-нибудь помощь.

Квентин вздрогнул, почувствовав чужое прикосновение, но не шарахнулся в сторону, хоть сначала и хотел, так как со сна не понял, кто его трогал. Открыв глаза и определив, что это Аарон, мужчина ободряюще улыбнулся ему, а затем чуть качнул головой в сторону кресла, выдавая нахождение в комнате другого человека.

Аарон осторожно скосил взгляд и замер, заметив в кресле спящего отца. Кожа его покрылась «гусиными» пупырышками. Вытянувшись, он дотянулся до рук Квентина и принялся осторожно перебирать узлы, не отрывая взгляда от Питерсона-старшего. Если тот проснётся, то наверняка помешает ему, а то ещё и запрёт на чердаке в качестве наказания. Если он, конечно, не разнёс чердак, когда выбирался. Но, видимо, усталость и потеря крови оказались значительными. Аарон развязал последний узел, а Теодор продолжал неподвижно дремать, подрагивая во сне.

Как только руки оказались на свободе, Квентин тут же согнул их в локтях и прижал к груди. Натянутые много часов конечности неприятно ныли, но журналист не стал долго акцентировать на этом внимание. Сейчас были вещи поважней. Кивнув Аарону в знак благодарности и вновь подарив ему улыбку, Квентин погладил его по плечу и чуть мотнул в сторону двери, предлагая тихо выйти из комнаты. Убегать и прятаться от мистера Питерсона он больше не хотел. Наоборот, стоило доказать ему, что его без надобности трогать не собирается.

Аарон неуверенно посмотрел на дверь, после чего перевёл опасливый взгляд на отца. А вдруг тот проснётся, когда они уже будут у выхода, подумает, что они снова хотят сбежать, и разозлится? Аарон боялся, что он вновь может стать агрессивным и напасть на Квентина. Где им запереть его теперь? Все более-менее защищённые места закончились.

Аарон перевёл взгляд на Квентина и неуютно взял его за прохладную руку.

Квентин мягко, но уверенно сжал ладошку мальчика и чуть придвинулся к нему, прижимаясь боком к его боку, выражая поддержку. Уходить было рисковано, но журналист хотел бы поговорить с Аароном с глазу на глаз перед тем, как старший Питерсон проснётся и будет ходить за ними по пятам.

Какое-то время посидев и пронаблюдав за состоянием старшего Питерсона, Квентин решился на отчаянный шаг. Чуть сильнее сжав холодную ладошку мальчика, мужчина очень тихо встал с кровати и слегка потянул его руку на себя. Мысленно журналист молился всем известным для него богам, чтобы Теодор не проснулся именно в эти секунды и не убил его.

Однако сон Теодора был хорош. Убедившись, что отец не вскакивал, Аарон слегка осмелел и осторожно сполз с кровати. Та слегка скрипнула, и мальчик замер, как пойманная лань. Кажется, пронесло.

— Что мы будем делать? — шёпотом поинтересовался мальчик, когда оба вышли в коридор и, не сговариваясь, направились по направлению к кухне.

— Ночью мы говорили с твоим отцом, — поделился Квентин, до сих пор крепко сжимая чужую ладонь. От волнения мужчину бросило в холодный пот, отчего рубашка стала неприятно липнуть к телу. И, пожалуй, впервые в жизни Квентину безумно хотелось принять душ, но после того неудачного опыта в ванной он не был уверен, что захочет его повторить. — Прояснили некоторые моменты и… Он выдвинул мне ультиматум, чтобы я не приближался к тебе и ничего не внушал, но он… он не говорил ничего про то, чтобы я уходил. Это мой шанс остаться здесь. Думаю, больше не стоит привязывать его. Иначе можно потерять его радушие навсегда. Уф.

Пройдя на кухню, мужчина на автомате включил чайник.

— Поэтому всё будет хорошо, — улыбнувшись и приобняв Аарона, заверил мальчика он. — Мы со всем справимся.

— Ого, впервые вижу отца столь доброжелательным! — удивился Аарон, узнав о ночном разговоре. — Ты чем-то здорово его удивил… Хотя не удивлюсь, если он просто захочет сделать из тебя приманку для врагов. Он может, — без обидняков заметил Аарон, открывая шкафчики и шарясь там в поисках съестного.

За окном погромыхивал гром, было серо и уныло, а также тепло, как будто было лето, а не осень. Осенний период выдавали лишь жёлтые листья, изредка пролетающие мимо занавешенного шторами окна.

— Дошик? — предложил журналист, заметив поиски мальчика. Про приманку он совершенно не обиделся. Обижаться на то, что очевидно — глупо.

Впервые за утро на озабоченном лице Аарона возникло лёгкое подобие улыбки.

— Да, — согласился он с воодушевлением.

Квентин выглядел абсолютно нормальным, и Аарону не хотелось вспоминать в этой чистой и приятно пахнущей комнате, как он вчера устроил истерику, словно маленькая девочка. Очевидно, Квентин не злится на него за это. И не грустит, как делал отец, когда слышал его срывы. А значит, можно делать вид, что ничего не произошло.

Аарон сел на высокий стул и принялся наблюдать за Квентином, покачивая ногами.

Журналист достал из стола пакет, доверху набитый лапшой быстрого приготовления и самыми дешёвыми консервами. К сожалению, это всё, что смог себе позволить мужчина на свою крошечную зарплату. Вытащив из пакета три доширака, Квентин растребушил их по пакетикам и залил кипятком. По кухне сразу разлетелся приятный аромат специй, вынуждая голодный желудок Квентина нетерпеливо заурчать. Выждав пару минут до полного приготовления, журналист придвинул готовую чашку к Аарону и пожелал ему на приятнейшего аппетита. Сам же завалился на соседнее кресло и принялся за поедание своей порции.

Аарон принюхался к дошику и вздохнул.

— Сейчас явится железный гость… — пробормотал он, принимаясь за поглощение бульона. Он всегда сначала выпивал жидкость, а более вкусной лапшой заедал, наматывая её на вилку, как шнурки.

Квентин прислушался, но никого не услышал. Поняв, что Аарон пошутил, он весело фыркнул и игриво подметил:

— А! Так вот почему он появился тогда, в холле. Мы же дошики ели.

— Аарон! Я же говорил тебе не есть эту вредную гадость! — Питерсон-старший возник на пороге кухни. Взгляд его был сонным и слегка расфокусированным, а зрачки стеклянными. Судя по всему, он ещё не совсем проснулся и не понимал, где находился.

Аарон поспешно заработал челюстями, поглощая лапшу. Питерсон вздохнул, махнул на него рукой и пьяной походкой направился к холодильнику.

— Хоть бы с сестрой поделился, — пробурчал он, открыв его и чуть ли не утыкаясь в него носом.

Аарон замер, не донеся вилку до рта. Лапша стекла с неё и шлёпнулась обратно в тарелку. Квентин поспешно положил ладонь на его руку и слегка сжал, чтобы успокоить. Появление Питерсона-старшего было неожиданным, но мужчина уже начинал привыкать к таким резким появлениям, отчего почти даже не испугался.

— Мия… не хочет… — совладав с собой, тихо произнёс Аарон и неосознанно крепко сжал первую попавшуюся под его ладонь вещь, а именно — руку Квентина.

Питерсон-старший достал бутылку молока, подозрительно оглядел другую упаковку и отпил прямо с горла.

— Почему? — не понял он, хмуря кустистые брови.

— Она… Её больше нет, — ещё тише произнёс Аарон, опустив голову, и Питерсон-старший замер.

— А… да… — он выдохнул сквозь нос и поник. — Постоянно забываю…

Квентин молчал, с сочувствием поглядывая в сторону Аарона и позволяя ему с силой сжимать собственную руку. Неизвестно, что сейчас творилось в душе у бедного мальчика. Постоянное напоминания об ужасной трагедии, наверное, можно было считать самым худшим наказанием в мире.

— Иди спать, отец, — совладав с собой, пробурчал Аарон, и Питерсон, поставив молоко в холодильник, послушно направился к выходу.

Однако у самого проёма он резко затормозил и остановился.

— Подожди, — медленно произнёс он, моргая. Аарон, снова принявшийся было за еду, вновь замер, настороженно сведя лопатки.

Питерсон медленно повернулся и пристально уставился на Квентина, щурясь, как кот.

— Кто это? — подозрительно протянул он, враз вдруг начав излучать угрозу.

— Это Квентин, — решив снять отца с дремотных мечтаний, сухо уточнил Аарон.

— Есть будете? — не глядя на Питерсона, тихо предложил журналист.

Питерсон хмуро уставился под ноги, слегка приоткрыв рот, выглядя так, будто он усиленно вспоминал, кто такой Квентин и что он делает на их кухне.

— Нет, — наконец, встрепенувшись, пробормотал он, осознав, что ему задали вопрос.

Потирая голову, он развернулся и неуклюже вышел, оставляя за собой запах крови и недоумения. Аарон доел последнюю лапшинку и вздохнул.

— Он редко спит, — пояснил он слегка виновато. — Если заснёт — потом долго не может вспомнить, где находится и что происходит. У нас есть время, пока он не придёт себя.

— Аарон, помнишь, мы говорили про камеры? — немедля поинтересовался Квентин, отложив в сторону свою тарелку и чуть наклонившись к мальчику, чтобы тот услышал. — Нам нужно незаметно установить их, а ещё проверить, куда ведёт ход под лестницей. Возможно, это старый аварийный выход из музея.

— Думаешь, им ещё можно пользоваться? — так же тихо поинтересовался Аарон, заинтересованно склонив голову.

Ему было слегка не по себе от мысли, что надо будет спускаться в тоннели. Однажды он так поддался любопытству и незаметно спустился за отцом в тоннели, что нашлись под их домом. То, что он там увидел, ему очень не понравилось. Однако Аарон понимал, что лучше сразу обнаружить все слабые места в их убежище, чем потом жалеть.

— Не знаю… Но выглядит он так, будто им очень давно не пользовались, — задумчиво произнёс Квентин, тем не менее внимательно вслушиваясь в звуки за дверью. — К сожалению, мы не узнаем этого, если не спустимся. Хоть и не очень хочется этого делать, — улыбнувшись мальчику, признал журналист. — Можем сейчас установить камеры, чтобы контролировать всё, а потом я слазаю в туннель. Только для начала, товарищ Аарон, вы сможете снова побыть дозорным? — в карих глазах Квентина появились нотки задора.

— Да, конечно! — моментально отозвался Аарон, закрывая отцовскую еду своей тарелкой. — Что ты собираешься украсть на этот раз? — с интересом полюбопытствовал он, чуть склонив голову.

— На этот раз у нас БОЛЬШОЙ заказ… — довольно протянул Квентин, слегка лениво потянувшись на стуле и извлекая из кармана куртки потрёпанный карандаш и блокнот.

* * *

— Для начала я забегу на студию. Нужно забрать оттуда несколько камер, фотоаппарат, устройство слежения. Мы, журналисты, называем его МУХА — маленький уникальный хороший агрегат. Ну, не знаю про остальных, но я так называю его… Также моя задача перепроверить имеющиеся камеры. Ваша задача, товарищ Аарон, наблюдать за мной и сообщать о подозрительных людях. Ну… И животных тоже.

Закончив вышеперечисленные дела и постоянно общаясь с Аароном, Квентин не мог не восхищаться, как ответственно мальчик подходит к возложенному на него делу.

— Товарищ Аарон, вы безупречно справляетесь! — похвалил журналист ребенка, когда этот этап работы был окончен.

Дальше осталась самая сложная часть. Пока мэр отсутствовал по работе, Квентину предстояло пробраться в его спальню и подложить одну из МУХ близь комнаты для собраний. Это дело требовало особых усилий, так что мужчина попросил Аарона быть максимально внимательным и сообщить ему, как только мэр будет приближаться к зданию.

— Ну как, всё чисто? — на всякий случай шёпотом поинтересовался журналист, по старой схеме оказавшись на балконе особняка.

На этот раз Аарон расположился на подоконнике с другой стороны второго этажа. Отсюда открывался шикарный вид на пекарню Вигор и, собственно, резиденцию местного мэра. Как уже знал Аарон, этот мэр был важной шишкой у хранителей леса, поэтому он не испытывал к нему ни малейшего уважения и был даже рад, что Квентин постоянно бесцеремонно ломал его дом.

Питерсон-старший сидел на порожке балкона и рассеянно проверял какие-то документы. Он уже обмылся и выглядел чуть лучше, но всё так же не желал есть и был вдвойне задумчив. Ну, Аарон радовался хотя бы, что отец не стремился вновь засадить его на чердак. Неужто настолько его поломал?

— Та-а-ак, — Аарон внимательно рассмотрел окрестности через бинокль. — Вижу собаку у входа. Кажется, она спит под одним из кустов. Мэр сидит в гостиной возле пианино… Или это фортепиано?.. а, неважно. Ещё две вороны кружат возле левого чердака. Всё.

Аарон вспомнил, как они с Ником играли в шпионов, следя за соседями с домика на дереве, и подавил в себе грустный вздох. Эх, где те времена!.. Надо бы как-то ночью посмотреть в сторону бывшего дома… Может, Ник где-то там также испытывает потребность в разглядывании. Но вряд ли они когда-нибудь встретятся вновь. Даже если хранители леса будут пойманы, на Питерсона-старшего всё равно уже открыто дело о похищении детей, а это значило, что им придётся уехать в другие штаты, если не в другую страну, чтобы не попасть в тюрьму и приёмную семью соответственно.

— Услышал вас, иду внутрь, — шепнул Квентин, немного удивлённый тем, что мэр уже вернулся обратно домой.

Тихонько приоткрыв окно на втором этаже, журналист глубоко вдохнул-выдохнул и аккуратно пробрался внутрь здания. Все коридоры уже были им изучены, но всё равно мужчина старался продвигаться по ним максимально тихо и осторожно, чтобы ни в коем разе не нарваться на ловушку или камеры. Перед тем как забраться на чердак, журналист, конечно, проверил последние, заставив транслировать пустые коридоры, но чем чёрт не шутит… Добравшись до комнаты, Квентин нашёл наиболее выгодное, незаметное местечко и установил туда МУХУ. Казалось, план был выполнен идеально, ведь мужчине удалось пробраться совершенно незаметно, даже ничего не уронив и не сломав. Воодушевленный, Квентин развернулся, чтобы вернуться обратно.

— Все чисто, товарищ? — поинтересовался он по рации.

Внезапно мэр, до этого спокойно игравший на пианино, пришёл в движение и, подозрительно щурясь, направился в сторону улицы. Кажется, его внимание привлекло странное движение в кустах.

— Квен, объект возбудился! Он направился на улицу — ну, ту, где главный вход, — зашептал Аарон, подавшись вперёд.

Питерсон-старший приподнял голову и настороженно посмотрел в его сторону.

— Спасибо, понял, — выдохнул журналист, отходя от окна и чутко прислушиваясь к звукам с первого этажа.

Отворилась дверь, и на улицу выполз мэр. Долгое время он стоял на крыльце, видимо, пытаясь подловить кого-то или что-то на терпении. Наконец мужчина сдался первым и, что-то ворча себе под нос, вернулся в дом, где, не останавливаясь, поплёлся в сторону лестницы. Квентин, воспользовавшись шансом, вылез через окно и, покарабкавшись по фасаду, перевалился через забор. Падение об траву было довольно болезненным, мужчина даже не удержался на ногах, рухнув плашмя на землю. Чуть полежав, журналист отряхнулся и убежал в безопасную зону, подальше от от дома мэра.

— Теперь… осталось… лишь… в магазин… — отдуваясь, пояснил Квентин и, на время приостановившись, чтобы перевести дух, помчался в нужном направлении.

— К Вигор? — уточнил Аарон, не зная, оставаться ли ему на этом же подоконнике или переместиться чуть северней. Хотя, другого магазина, наверное, из музея видно не будет — он был в паре кварталов отсюда. Можно, конечно, залезть на крышу, но Аарон сильно сомневался, что отец позволит ему сделать это.

Кстати, а где отец? Обернувшись, Аарон не увидел его. Отправился по своим секретным делам?

«Ну, или в туалет», — подумал мальчик и сконцентрировался на Квентине.

— Н… Нет… Я. сейчас… Фу-у-уф! — с трудом выговорил Квентин, стараясь выполнить все свои дела как можно быстрее. — Как твои дела? Всё спокойно? — подумав, поинтересовался мужчина. Он не хотел обрывать контакт с Аароном ни на секунду, будто невольно боялся, что того вновь украдут.

— Я… я норм, — неуверенно ответил Аарон, не понимая, как именно себя чувствовал.

Вроде всё нормально, но чувство тревоги и лёгкого мандража не проходило. Наверное, так всегда бывает, когда ты в бегах.

— Будь осторожен! — напрягшись, тихо заметил Аарон, заметив шевеление в кустах. — Кажется, там… там кто-то есть. Может, кошка, но лучше не рискуй.

— Вижу. Кажется, кто-то шебуршился и в кустах возле дома мэра, — шепнул Квентин как можно тише. — Товарищ, пожалуйста, не теряй со мной связь. Я постараюсь вернуться как можно быстрей.

С этими словами Квентин вдруг свернул и побежал по тропинке между домов, где не было кустов, чтобы невольный преследователь либо остался замеченным, либо замешкался и приостановился. Шевеление в кустах вдруг остановилось, будто кто-то притаился там, видимо, поджидая, когда Квентин будет возвращаться назад.

Аарон перебрался к соседнему окну. Подоконника там не было, поэтому мальчик просто приоткрыл раму и выглянул наружу. Пока он это делал, куст перестал шевелиться. Квентин же зашёл за дом и перестал быть видимым.

«Ладно, посмотрю тогда на улицу, где видно», — подумал Аарон и принялся сосредоточенно осматривать окрестности.

Через пару минут из куста вдруг показалась чья-то кепка, а затем и часть вихрастого рыжего затылка. Осмотревшись по сторонам, неизвестный снова юркнул в кусты и, видимо, исчез там. Но по шебуршанию в дальних кустах было видно, что он передвинулся туда.

Аарон замер, увидев рыжеватый отблеск у подрагивающего куста. Выкрутив зум бинокля до максимума, он до рези в глазах всмотрелся в фигуру. Та, к слову, быстро исчезла.

— Квентин, это был какой-то человек. Отсюда плохо видно, — пожаловался он, поворачивая голову под разными углами, чтобы лучше видеть.

«Это уже хуже», — взволнованно подумал Квентин, остановившись и потерянно осмотревшись по сторонам. Не приметив ничего странного, мужчина вновь перешёл на бег.

— Я… Буду осторожен, дружок! — успокаивающе обратился он к Аарону. — Я уже почти на месте.

— Ладно, — протянул Аарон. Убрав бинокль, он потёр слезящиеся глаза.

Питерсон-старший так резко оказался за его спиной, что мальчик дёрнулся и едва подавил в себе желание выпрыгнуть из окна. Когда они с Ником занимались всякими нехорошими делишками, то часто пользовались окнами, поэтому у него был такой рефлекс.

— Куда направился этот твой журналист? — сухо поинтересовался отец, придержав его за плечо, будто зная о его слабости.

Да, Теодор уже вполне пришёл в себя и, на удивление, пока вёл себя довольно мирно, если применять это слово к нему.

— Он направился в магазин, — пробормотал Аарон, не понимая, зачем это понадобилось отцу.

— Скажи ему, чтобы не пользовался главным входом, — предупредил Питерсон-старший и, хмурясь, ушёл.

Недоумевая ещё больше, Аарон передал просьбу отца Квентину.

Квентин, стоящий на кассе, едва не подскочил на месте, когда в динамике снова раздался голос Аарона. Пообещав мальчику, что вернётся другим способом, мужчина продолжил покупки, не выпуская из головы информацию о слежке. К счастью, на обратном пути всё было спокойно, лишь при выходе из магазина в журналиста чуть было не врезался какой-то мальчик. Бедняга отчего-то так растерялся, что Квентину даже стало жаль его, отчего он поспешно убедил ребёнка, что всё в порядке и он совершенно не обижается, а после так же быстро ушел, чтобы не напоминать ему о неприятном событии в его жизни.

Вернулся Квентин одним из старых путей через балкон на второй этаж, а затем через окно. Перед тем, как забраться в дом, мужчина учел все возможные факторы риска и полез только тогда, когда убедился, что всё хорошо и за ним действительно никто не следит.

— Товарищ Аарон, я вернулся, — предупредил журналист в рацию, ставя тяжёлые пакеты с покупками и камерами на пол.

Аарон, сидевший возле телевизора с одной из книжек, найденной в соседней комнате, тотчас подскочил с облегчённой улыбкой. Удивлённо посмотрев на тюки Квентина, он подошёл ближе и, поколебавшись, неуверенно обнял его.

— Я… я опасался, что тебя кто-нибудь поймает, — честно признался он. — Я рад, что ты невредимый. — Всё это время он пытался вспомнить, на кого же ему напомнил человек из кустов, но его скованная тревогой память почему-то не хотела работать.

Квентин улыбнулся и с радостью обнял мальчика в ответ. Несмотря на то что он знал, что мистер Питерсон не навредит своему сыну, мужчина всё равно переживал за Аарона, оставляя его в этом большом музее.

— Всё уже позади, — мягко произнес он, чуть потёршись щекой о мягкие детские волосы. — Я взял немного овощей, чтобы папа не ругал тебя за нездоровую пищу. Думаю, она пойдёт всем на пользу. А также…

Перейдя на загадочный шёпот, Квентин запустил руку за пазуху и достал оттуда игрушечного щенка или волчонка. У зверька были большие внимательные карие глаза и серебристая мягкая шерстка. Одно ухо игрушки было черным и опущенным, а второе стояло торчком. Ирушка не казалась сверх новой, но, в целом, выглядела довольно опрятно. На её ошейнике вместо адреса или любой другой побрякушки висел декоративный фонарик.

— Познакомьтесь, товарищ Аарон, с этим товарищем. Он тоже захотел быть в нашей компании… А именно — вместе с таким замечательным мальчиком, как ты. Говорил, что хочет охранять тебя. — С этими словами Квентин протянул игрушечного пса Аарону.

Глаза Аарона стали с блюдца. Он отступил на шаг, приоткрыв рот и глядя на Квентина взглядом беззащитного зверька.

— Это… мне? — произнёс он настороженно-осторожно, будто ожидал, что Квентин засмеётся и скажет, что нет, это была такая шутка. Пранк. Розыгрыш.

Наступила тишина. Аарон испытывающе смотрел в карие глаза журналиста, переводя взгляд с одного его глаза на другой. Вскоре напряжение покинуло его лицо, и оно сделалось скорее удивлённым и неуверенным. Очень медленно, как тогда, на чердаке, Аарон подошёл к Квентину и протянул руку, забирая игрушку. Подняв её на уровень груди, он некоторое время разглядывал её, недоверчиво поворачивая из стороны в сторону. После этого он заторможено, будто находясь во сне, прижал её к своей груди и протяжно выдохнул.

— Это тебе, — на всякий случай подтвердил Квентин, взлохматив волосы мальчика.

Реакция Аарона на подарок его несколько удивила. Мальчик выглядел так, будто бы ему никто никогда ничего не дарил. Бедный ребёнок!

— Придумаешь ему кличку? — чтобы отвлечь Аарона от ненужных мыслей, поинтересовался журналист, прихватив с пола сумку с овощами и медленно двинувшись в сторону кухни. Кажется, что Квентин настолько освоился в этом музее, что практически чувствовал себя в нём как дома.

Аарон, неуклюже следуя за ним, снова приподнял игрушку и внимательно посмотрел на неё.

— Фрик, — внезапно выдал он и продолжил, словно извиняясь: — Я… я знаю, что называть питомцев кличками погибших питомцев нехорошо, но… но здесь же нет Энзо и остальных, так что он в безопасности. Ведь так? Здесь ему ничего не грозит? — по-детски хлопая глазами, уточнил он, доверчиво прижимая к себе Фрика.

— Нет, конечно, нет! — заверил его Квентин, мягко улыбнувшись мальчику. — Фрик же необычный пёсик. Ему это не грозит.

— Это хорошо, — удовлетворённо вздохнул Аарон, пряча пса за пазуху, как и ранее куклу.

Та теперь выглядывала из-за свитера Питерсона-старшего. Тот находился на кухне. Склонившись над столом, он с задумчивой угрозой рубил хлеб найденным в столе ножом. Ломтики у него выходили неожиданно тонкие, будто их резали лезвием. На лице Питерсона-старшего застыла сосредоточенность, а руки выглядели так, будто вместо хлеба он представлял что-то другое. Или, что вероятней, кого-то другого.

Судя по тому, как он молниеносно глянул в сторону вошедших и тотчас вновь занялся резкой, становилось ясно, что Аарон без надзора оставлен не был. Можно было уверовать в то, что реши Квентин украсть ребёнка, в его голову прямо из кухни прилетел бы нож. А то и не один.

Квентин поймал взгляд старшего Питерсона и неуютно поёжился. Решив не испытывать его терпение, мужчина поставил купленные продукты на одну из кухонных тумбочек и покинул кухню. Заговорить с «соседом» он пока не решился. Может быть позже ему представится такой шанс. Сейчас же он был благодарен и за такое великодушие с его стороны.

— Самое время установить камеры! — негромко объявил журналист Аарону уже в коридоре.

— Только так, чтобы их не было видно, — сварливо уточнил Питерсон с кухни. Кажется, ему не особо нравилось, что его игнорировали. Ну, как говорится, что посеял, то и пожнёшь.

Аарон слегка улыбнулся, поглаживая Фрика через одежду.

— Ладно, — спокойно согласился журналист, подхватывая самый тяжелый пакет. — Начнем установку!