Свет исчезающего дня (гет)

— Вы это видели? — спросила Гермиона, кладя перед Снейпом на стол свежий номер «Ежедневного пророка». — Завтра состоится заседание Визенгамота. Они собираются на полном серьёзе обсуждать создание зелья, понижающего уровень магического потенциала волшебников.

Снейп взял со стола газету, развернул передовицу и скептически скривил губы.

— Хорошо, давайте пойдём от обратного, — предложил он, прочитав первый абзац и бросая газету на стол. — Всё это время мы с вами искали нечто, что было бы у всех общего. Давайте теперь посмотрим на всё это под другим углом. Кого здесь нет?

Снейп постучал пальцем по коробке с личными делами заболевших.

— Я не понимаю, профессор, — удивлённо сказала Гермиона.

— Здесь нет детей и нет сквибов. Почему?

— Ну, со сквибами-то как раз всё понятно. Думаю, они не болеют по той же причине, что и маглы. Чем бы ни была болезнь, она действительно как-то связана с нашей магией.

— И? — спросил Снейп.

— В сквибах магии нет.

— Что за невежество, Гермиона! В сквибах есть магия. В отличие от маглов они чувствуют дементоров, видят заколдованные здания и могут общаться со своими фамильярами. Так почему не болеют сквибы?

— Значит, магии в них недостаточно…

— Недостаточно для чего?

Они замолчали задумчиво рассматривая карту Британии.

— Что если… — начал Снейп.

Хлопнула дверь, вошёл Поттер, в раздражении швырнул Снейпу ещё один номер «Ежедневного пророка» и уселся на соседний пустой стол.

— Что вы об этом думаете? — спросил он, кивая в сторону газеты. — Они и правда смогут создать зелье, которое убьёт в нас магию?

— Зелье, понижающее магический потенциал, — спокойно ответил Снейп, — по сути своей возможная, но на данный момент абсолютно бессмысленная мера, Поттер. Наше общество не приспособлено к жизни без магии. До тех пор, пока мы не поймём, как именно волшебники заражаются «Кровавой смертью», потеря магических способностей нанесёт куда больший вред, чем любая болезнь.

Он вновь развернул газету, намереваясь углубиться в чтение, и вдруг спросил:

— Они собираются ввести Универсальный проявитель, как обязательное средство для ежедневного использования?

— Уж лучше это, чем дурацкое зелье, — воскликнул Поттер.

— Вот только нет никакой гарантии, — поднимая на него недобро сощуренный взгляд, сказал Снейп, — что именно в Универсальном проявителе и не содержится «Кровавая смерть».

— О чём вы, профессор? — ахнула Гермиона. — Это же Рон и Джордж, неужели вы могли подумать, что всё это… всё, что сейчас происходит…

Она испуганно замолчала, будучи не в силах закончить мысль.

— Универсальный проявитель и мгновенный переместительный портал, настроенный на Мунго, два самых продаваемых товара… За эти недели мы проверили практически всё, кроме них…

— Но это невозможно… — повторила Гермиона.

— Вы делаете для друзей исключения? — глядя на Поттера, спросил Снейп.

— Нет, — вынимая из кармана пачку сигарет, ответил Поттер.

* * *

Гарри поднялся по ступенькам магазинчика братьев Уизли, постоял немного на крыльце, прислушиваясь к шуму дождя. Струи размеренно били в стекло, оставляя на ярких витринах размытые пятна, где-то хлопали сломанные ставни, в жестяной водосточной трубе громко журчала вода.

В магазине было тепло, ярко горел свет.

Мелодично звякнул дверной колокольчик, переходя в заливистую трель. Поттер вошёл внутрь, придерживая рукой дверь и чувствуя, как тяжесть вины наваливается ему на плечи, невольно придавливая его к земле. В главном зале, обычно наполненном ощущением праздника, сейчас с угрюмой основательностью трудились десятки авроров. В тёмных пятнах их форменных мантий, в суете напряжённых лиц, это место казалось пугающе ненастоящим.

— Ну наконец-то! — завидев Гарри, с облегчением воскликнул Джордж. — Я отправил тебе сову ещё час назад.

Он протолкался сквозь толпу авроров, методично упаковывающих в безликие картонные короба выставленные на витринах товары, но прежде чем успел хоть что-то сказать, на лестнице, ведущей на второй этаж, появился Рон.

— Гарри, что происходит?! — возмущённо закричал он, стремительно слетая вниз по ступенькам. — Что это за самоуправство? Они изымают все образцы Универсального проявителя! Говорят какую-то чушь, что ищут «Кровавую смерть»! Что за идиот это придумал? Искать «Кровавую Смерть» в проявителе?

Во взгляде его полыхала настоящая злость, на раскрасневшемся, покрытом веснушками лице гнев оставил некрасивые красные пятна.

— Это мой приказ, — закуривая сигарету, спокойно ответил Поттер.

— Твой? — не понял Рон.

— Да.

Рон побледнел, мгновенно меняясь в лице.

— О чём ты вообще говоришь?

Джордж смотрел на Поттера молча, невольно кусая губы, и в его светлых, обычно живых глазах отчётливо проступало глухое болезненное разочарование.

— Можно взглянуть на предписание? — спросил он сухо.

Гарри протянул ему скатаный в тугую трубку свиток, и Джордж ушёл, не прощаясь, не споря и не говоря больше ни слова.

— Гарри, что это за хрень? — настойчиво дёргая его за рукав, повторил Рон.

— Бумаги подписаны Робардсом, Рон. Прости, но мы проверяем всех. Ты должен это понять. Я прослежу, чтобы вам вернули ваши товары.

— А ты изменился... Неужели ты и правда считаешь, что мы с Джорджем могли отравить Симуса или Ханну? — в голубых глазах Рона по-прежнему плескалась злость. — Долг теперь превыше всего?

— А разве когда-то было не так?

Гарри затянулся сигаретой, до боли стискивая левую руку в кулак.

— Не забудь выдать нам опись, — холодно глядя на него, ответил Рон.

* * *

Поттер осмотрел магазин, перебросился парой ничего не значащих фраз со старшим аврором и снова вышел на крыльцо, к дождю, к ощущению чистого воздуха, ещё не успевшего пропитаться взаимными обвинениями и обидами.

На крыльце стоял помощник Джорджа Кенни Уилсон и тоже курил.

Невысокий, худощавый, неприметный, словно согнутый тяжестью бесконечных проблем.

— Нас закроют? — спросил он дрогнувшим голосом. Капли дождя блестели на его русых, немного волнистых волосах, в серых глазах застыла безысходная тоска.

Гарри вздохнул, понимая, что он чувствует.

— Я не могу позволить себе потерять и эту работу. Только не сейчас... Мне нужно заботиться о матери и о семье брата. Я столько времени гробился на перуанских рудниках… только получил шанс вернуться в Англию, встать на ноги... После того, как мы потеряли Бена, больше некому позаботиться о его семье.

Руки его задрожали, и он сломал сигарету.

— Чёртова магия, она разрушила в моей жизни почти всё… — он сглотнул, пытаясь удержать слёзы.

— Всё обойдётся, — тихо ответил Гарри, закуривая новую сигарету и протягивая ему. — Жизнь дерьмовая штука, но даже в ней можно найти свой собственный свет.

* * *

— Не надо было посылать туда Гарри, — комкая исписанный лист пергамента, расстроенно сказала Гермиона, — только не Гарри. Лучше бы Робардс поехал сам.

Снейп неохотно оторвал взгляд от отчёта, внимательно посмотрел на неё, но так ничего и не сказал, вернувшись к своим спискам. Скомканный лист пергамента полетел в урну, и Северус услышал, как Гермиона стучит дверцами шкафа в попытке отыскать новый.

— Вы слишком сентиментальны, — сказал он, качая головой. — Поттеру давно не пятнадцать, он как-нибудь справится.

Гермиона шмыгнула носом, но промолчала.

За окном размеренно барабанил дождь, в комнате тикали часы, шуршали страницы.

Снейп достал из коробки новый отчёт, сделал отметку в журнале и неожиданно напрягся. Что-то изменилось — стало странно тихо, и как-то тревожно кольнуло в груди. Он медленно поднял глаза…

Гермиона сидела за своим столом, прижав руку к лицу.

— Вы всегда всё очень близко принимаете к сердцу, — сказал он с лёгкой досадой в голосе и вдруг осёкся...

Резко поднялся, стремительно пересёк кабинет…

Лицо Гермионы было в крови.

Она испуганно зажала нос, комкая в руках салфетку.

— Всё обойдётся, — сказал Снейп, не замечая, как предательски садится его голос, — это просто переутомление. Когда вы спали нормально в последний раз? Хотя бы шесть часов подряд?

— Да, всё обойдётся, — прошептала Гермиона, с надеждой глядя на него, — всё обойдётся.

Руки её отчаянно дрожали.

* * *

В его крохотной комнате сейчас как никогда давяще ощущалась темнота. Северус зажёг свет, посидел немного на узкой кровати, взял книгу.

«Магические определители ядов».

От ощущения старой потрескавшейся кожи под пальцами ему захотелось яростно швырнуть книгу в стену. Книги тоже со временем умирают, и никакая магия не способна это остановить. От этого «тоже» засосало под ложечкой. Всё умирает, всё! Всё, что когда-то жило, кому-то было дорого, для кого-то имело значение: мысли, надежды, ожидания и страхи, чувства близких людей и даже будущее. Он тоже однажды почти что умер. Умирать не страшно, гораздо страшнее жить.

Северус встал, прошёлся по комнате и, не выдержав, всё же в сердцах швырнул книгу об пол.

Ему нужно было выпить.

В коридоре ожидаемо оказалось пусто и темно, время наверняка уже перевалило за полночь. Где-то вдалеке на столике дежурного играло магическое радио. Резкий, переменчивый, живой джаз сменили томные завывания Селестины Уорлок, и музыку стало едва слышно. Снейп быстро дошёл до поттеровского кабинета и распахнул дверь. Никого. Что ж, это и к лучшему. Именно сегодня, как никогда в жизни, Гермиона нуждалась в поддержке и утешении, и Поттер, никогда не позволявший себе оставлять её одну, наверняка был сейчас с ней.

В кабинете всё ещё действовали климатические чары, было свежо. За магическим окном светила полная, подёрнутая дымкой луна. Постепенно затягивая её жирной тёмной пеленой, в небе ползли тяжёлые тучи, но дождя впервые за много дней не было.

Северус осмотрел стол, шкаф, порылся в тумбочке и, наконец, с неожиданной жадностью нащупал пальцами прямоугольную пачку магловских сигарет. Первая сигарета сломалась в пальцах — он и не заметил, что у него дрожат руки. Белый фильтр пах резко и неприятно — табаком, химией и… облегчением. Зло сжав фильтр зубами, Северус закурил. Едва различимый в полумраке дымок, обволакивая его сознание, потянулся от сигареты.

За фальшивым окном с пониманием и немым одобрением на него смотрела луна.

* * *

— Что, настолько хреново? — спросил Поттер, останавливаясь в дверях.

Тлеющий кончик сигареты, зажатой в пальцах Снейпа, нервно подрагивал в темноте. Северус поднял на Поттера взгляд и вдруг со всей очевидностью понял: она ему не сказала. Не хотела пугать или не желала, чтобы он видел её слабость…

На Поттере был мокрый плащ, надетый поверх аврорской мантии, порядком отросшие волосы прилипли ко лбу. От него едва различимо веяло сексом, виски и ощущением отступившей наконец безнадёжности.

«Она не хотела отбирать у него именно это, — вдруг понял Северус, — появившуюся в нём надежду».

— У меня есть виски, — сказал Поттер, делая шаг в полумрак собственного кабинета. — Наверняка дрянной, но это не имеет значения.

Он вынул из кармана палочку, собираясь зажечь свет, но передумал.

— Мне нужен ключ-пароль от лаборатории, — внезапно решаясь, сказал Северус.

— Ключ-пароль?

Они оба знали — там, в лаборатории Аврората, хранился достаточный запас зелий, чтобы Снейпу вполне хватило на несколько месяцев бездумных скитаний по стране...

«Вы же не собираетесь сбежать?» — полагалось спросить Поттеру, но тот лишь молча залез в карман мантии и вытащил связку магических ключей.

— Отдайте их дежурному, когда закончите, — сказал он, не задавая ненужных вопросов, и вышел из кабинета, оставив ключи лежать на столе.

* * *

— Вы моя галлюцинация? — растерянно спросила Гермиона, открывая дверь.

— А я что, синий? — вопросом на вопрос ответил Северус.

На нём был длинный, совершенно промокший от дождя плащ, а на коврике под дверью уже собралась приличная лужа.

— Нет, кажется, нет.. — всё так же растерянно ответила Гермиона. Выглядела она откровенно плохо. Под глазами залегли глубокие тени, лицо опухло и покраснело, на длинных ресницах искрились едва различимые капельки слез. Она наверняка плакала.

— Тогда всё в порядке, — сказал Северус.

От абсурдности их диалога заломило скулы. Он всё ещё стоял на пороге, дожидаясь её приглашения.

— Вам не стоит сегодня оставаться одной, — наконец произнес он. — Могу я войти?

— Конечно, простите, — отступая в сторону, спохватилась Гермиона.

* * *

Квартира, расположенная на мансардном этаже, оказалась просторной и воздушной. Ломаные линии потолка сходились над головой, образуя замысловатые углы, скошенные окна смотрели в небо.

Северус повесил на вешалку свой плащ, заклинанием высушил мантию и спросил, не глядя на Гермиону:

— У вас есть что-нибудь выпить?

— Огневиски, но я не уверена, — она ушла в гостиную и спустя пару минут вернулась с початой бутылкой огденского.

«Плохая привычка — пить в одиночестве», — подумал Северус.

— Давайте пройдём на кухню, — предложила Гермиона. — Вы ведь наверняка голодны.

Снейп послушно последовал за ней, зашёл в маленькую кухоньку и остановился в дверях.

Гермиона принялась суетливо нарезать хлеб, сыр, раскладывать на тарелке овощи. Напряжение, сковывающее её движения, казалось почти физически осязаемым. Ей просто нужно было чем-то занять руки.

— Вам надо поспать, — тихо сказал Северус. Он вынул из кармана флакончик с зельем и, подойдя ближе, аккуратно поставил его на край столешницы. — Это снотворное. Хорошее снотворное, — добавил он.

Гермиона вдруг всхлипнула и, отчаянно сжимая нож, ударила им по столешнице.

— У меня постоянно дрожат руки!

Руки и правда ходили ходуном. Тонкие изящные пальцы цеплялись за рукоять ножа, словно надеясь отыскать в ней опору.

— Это от нервов, а не от болезни, — сказал Северус, забирая у неё нож.

Она неожиданно потянулась к нему, непослушные локоны разметались по плечам, и лицо оказалось близко, слишком близко — испуганное, ранимое, обескровленное десятками бессонных ночей.

— Я боюсь, — прошептала Гермиона, едва разжимая припухшие губы, — я боюсь не смерти, я боюсь сойти с ума, — в её широко распахнутых глазах плескался настоящий ужас. — Разум — это я. Без него меня не будет…

— Тише, тише, — прошептал Северус, в каком-то беспамятстве вжимая её в край столешницы. — Всё обойдётся…

Её била нервная дрожь, руки цеплялись за его мантию, словно пытаясь удержать рядом. Северус осторожно заправил растрепавшийся локон ей за ухо и, сам не понимая, что делает, поцеловал в висок.

— Это страх, просто страх. Он отступит и всё будет хорошо.

Гермиона порывисто подалась ему навстречу, каждой клеточкой напряжённого тела впитывая тепло его прикосновений — отчаянно, жадно, будто только так могла почувствовать себя живой.

— Я не хочу, как Ханна. Не хочу…

Северус поцеловал её волосы, лоб, тонкий изгиб переносицы и, наконец, нашёл губы.

— Я не допущу, — прошептал он, безвозвратно растворяясь в поцелуе. — Я этого не допущу.