Свет исчезающего дня (гет)

Снейп внимательно осмотрел узкий, пропахший кошачьей мочой переулок, напряжённо вслушиваясь в звуки дождя. Крупные капли размеренно стучали по мостовой — ни шелеста мантий, ни эха крадущихся шагов.

Тихо, слишком тихо…

Он поудобнее перехватил саквояж и медленно, стараясь не делать резких движений, вытащил из кармана палочку.

Так не должно быть… город не умолкает никогда…

Вдох, выдох…

И снова вдох… Он ждал, вслушиваясь в тишину ночи.

В самом конце переулка едва различимо потрескивал газовый фонарь, устало поскрипывала давно не смазанная вывеска. «Бёрбедж и Стоун — котлы и горелки на любой вкус». В окнах ни огонька, и даже драный помоечный кот не гремит стоящими по соседству мусорными баками.

Может, ему лишь почудилось?

Снейп сделал осторожный шаг вперёд, медленно выходя из тени. И в ту же секунду, где-то высоко, в изломанных линиях сходящихся друг к другу крыш, шумно взмыл в небо потревоженный голубь.

«Чтоб тебя!» — мысленно выругался Северус, опуская палочку.

Всё же ему не стоило ввязываться в эту затею. Продавать зелье сейчас, когда весь город объят паникой, было всё равно что заявляться в Лютный переулок с полным чемоданом запрещённых ингредиентов, заранее зная, что состоится облава. Вот только выхода у него не было. Денег почти не осталось, а на зельях от простуды много не заработаешь. Да и что ему терять? Глупо, конечно, будет вот так попасться, но в Азкабане его хотя бы лечить будут бесплатно.

Помедлив, он всё же вынул из кармана вчетверо сложенный лист пергамента и прочитал адрес.

В доме под номером 64 по улице Парк-стрит зажёгся свет, скрипнула входная дверь чёрного хода, выпуская в темноту ночи тепло натопленного камина и сытные ароматы еды.

Магия приглашения.

Его ждали…

* * *

Северус швырнул смятый пергамент в урну и осторожно вошёл в дом.

В коридоре было темно. Старые деревянные половицы поскрипывали под ногами, где-то далеко и едва уловимо играла виолончель.

— Мистер Фелпс? — спросила появившаяся в конце коридора тень. — Позвольте ваш саквояж.

Снейп покрепче перехватил старую, потёртую от времени ручку и, минуя замершего в ожидании дворецкого, вошёл в холл.

— У меня мало времени, — произнёс он и сам удивился, как надтреснуто и скрипуче звучит его голос. — Давайте сразу приступим к делу.

В холле горели рожковые бра. Тени ложились неровными пятнами на отделанные деревянными панелями стены, наверху смеялись дети, в воздухе витал аромат кофе и свежеиспечённого пастушьего пирога. Дом был богатым и... фальшивым. Всё это — тепло обжитого дома, запахи готовящегося ужина, едва различимые звуки виолончели — было ненастоящим. Как и детский смех.

В доме давно никто не жил.

Снейп понял это практически сразу по множеству едва уловимых мелочей: пыль, скопившаяся в углу лестницы, едва ощутимый затхлый запах ковра, столик для писем с газетой двухлетней давности и одинокий зонтик в прихожей, давно не видевший дождя. Что ж, если ради него устроили целый маскарад, он не против. Он и сам не стал бы себе доверять.

— Если позволите, я заберу хотя бы ваш плащ, — сказал дворецкий, и Снейп, отдавая ему свой видавший лучшие дни дождевик, почти физически ощутил исходящую от дворецкого неприязнь.

* * *

В гостиной его ждали двое.

В камине горел огонь, и в чёрном, давно не чищенном чреве огромной топки уютно потрескивали аккуратно уложенные поленья. За окном размеренно шелестел дождь, свет уличного фонаря неровным пятном ложился на подоконник, в комнате было тихо и тепло, не хватало лишь тиканья часов.

Сидевший в кресле хозяин дома читал книгу. Крупное волевое лицо, высокий лоб, короткая седая ухоженная борода. Ему было, вероятно, уже под семьдесят, однако во всём его облике по-прежнему угадывалась властная всеподавляющая сила.

Снейп знал, кто перед ним.

Мадестус Гринграсс. Дядя Мадс.

Память услужливо подсунула давно позабытое воспоминание — испуганная Дафна Гринграсс, вцепившаяся в учебник по зельеварению: «Прошу вас, профессор, не отправляйте родителям сову, дядя Мадс будет недоволен».

«Дядя Мадс будет недоволен», — эхом повторил про себя Снейп, опускаясь в кресло напротив.

— Итак, мистер Фелпс. Вы пришли по объявлению?

Внимательные серые глаза смотрели на него спокойно и цепко, наверняка подмечая мельчайшие детали: болезненный и напряжённый поворот головы, привычную точность в движении рук, уверенную манеру держаться. Они оба знали, что имя Фелпс не настоящее, впрочем, как, вероятно, и внешность, но это имело мало значения — никто здесь не собирался выписывать чеки.

— Частное лицо, заинтересованное в выяснении истинной причины эпидемии, готово выплатить вознаграждение в размере тысячи галлеонов любому, кто предоставит убедительные доказательства того, что болезнь имеет искусственное происхождение, а также сможет продемонстрировать правдоподобный способ заражения, — процитировал собственное объявление Гринграсс. — Вы готовы предъявить доказательства?

— Я готов провести демонстрацию, — сухо ответил Северус. Он раскрыл свой саквояж и выставил на разделявший их маленький столик два небольших голубых флакона. — Желаете начать?

Гринграсс заинтересованно подался вперёд. В свете немногочисленных свечей его стальные холодные глаза горели жадным живым любопытством.

— Мой человек умрёт? — спросил он без всякого сожаления в голосе.

— Ну, что вы, — возразил Снейп, — это лишь демонстрационный образец. Вы обещали тысячу галлеонов за метод заражения и объяснение процесса, а не за возможность заполучить саму болезнь, — и, скривив губы в едва заметной усмешке, почти сразу добавил: — Вы же на самом деле не рассчитывали приобрести образчик «Кровавой Смерти» так дёшево?

Хозяин дома сделал едва различимый жест рукой, и его помощник, всё это время незаметной тенью стоявший возле камина, медленно вышел на свет.

— Можете приступать, — сказал Мадс Гринграсс, расслабленно откидываясь на спинку кресла.

Снейп окинул взглядом высокую горбатую фигуру, абсолютно лысую голову, хмурое лицо со следами драконьей оспы, и тут же подумал, что будь он чуть более впечатлителен, то, пожалуй, решил бы, что перед ним голем.

— Пейте, — велел Снейп, пододвигая к нему голубой флакон.

Длинная рука с битыми подагрой пальцами послушно потянулась к флакону, блеснули глубоко посаженные глаза, и Снейп почувствовал невольное омерзение, когда в широко открытый беззубый рот тонкой струйкой полилось зелье. Ни страха, ни сопротивления…

— Вот и всё. Теперь он заражён, — сказал Снейп, невольно сжимая пальцами подлокотник кресла.

— Я ничего не чувствую, — совершенно обычным, немного хрипловатым голосом возразил "голем", — он жульничает.

— Это правда, — спокойно глядя на Гринграсса, сказал Снейп, — он и не должен ничего чувствовать, в этом весь смысл. Содержимое этого флакона не имеет ни цвета, ни вкуса, ни запаха, потому что это обычная вода.

Седая бровь в недоумении поползла вверх.

— Вот только в этой воде находятся микрокапсулы, незаметные невооружённому глазу, в которых и заключено настоящее зелье. Капсулы увеличатся при помощи магии и будут находиться в желудке вашего человека столько, сколько потребуется. Пройдут недели, прежде чем стенки капсул самостоятельно растворятся под воздействием желудочного сока, и только тогда постепенно начнётся настоящее заражение.

— И как вы это докажете? — спросил Мадс Гринграсс.

— Ускорю процесс.

Снейп указал кивком головы на второй флакон, по-прежнему стоящий на столе, и пояснил:

— Это активатор, способный разрушить стенки капсул всего за несколько минут. Как и первое зелье, его можно легко и незаметно добавить в чай, еду или даже воду, и он запустит процесс заражения в нужное вам время. Чем больше активатора вы добавите, тем скорее болезнь вырвется на свободу.

Мадс Гринграсс протянул руку к флакону, однако в последний миг передумал, помедлил и вновь отдал короткое распоряжение. Послушный его воле "голем" забрал со стола второй флакон и, ни секунды не колеблясь, выпил его залпом — так же, как первый.

— И как мы поймём, что процесс начался? — спросил Гринграсс, с едва заметной брезгливостью следя за тем, как "голем" облизывает тонкие белёсые губы.

— Мы это увидим, — ответил Снейп.

— Что ты чувствуешь? — спросил Гринграсс спустя пару секунд.

— Ничего! — неприязненно косясь на Снейпа, ответил "голем" и тут же небрежным жестом размазал по лицу внезапно капнувшую из носа кровь. — Я же сказал, это очередной лжец.

Гринграсс подался вперёд, и поза его вдруг перестала быть расслабленной.

— А сейчас? — спросил он, с жадностью втягивая носом едва ощутимый запах крови.

— Волосы болят, — немного нервно и как-то плаксиво ответил "голем".

Он быстро провёл рукой по абсолютно лысой голове и, размазав по лицу идущую из носа кровь, замер, растерянно рассматривая испачканную ладонь.

— Это что? Кровь? — испуганный взгляд метнулся на Снейпа, неподвижно сидящего в своём кресле, и отвратительное лицо «голема» исказила гримаса удивления и страха. Костлявая рука вновь потянулась к голове, и ногти с усилием впились в лысую макушку.

— Мои волосы! Что вы с ними сделали? Они жгутся огнём! — "голем" повернулся к хозяину, словно ища в нём поддержку, и, не обращая больше внимания на кровь, принялся яростно тереть кожу головы. — Мерлин! — взвыл он, не в силах сдержаться. — Они везде! Они повсюду, они, словно иголки, растут сквозь мою кожу! Прекратите это! Слышите?! Прекратите! Что вы мне дали?!

Ногти его царапали шею, щёки, запястья...

Кровотечение усилилось, жирные тёмные капли крови текли по лицу «голема», щекам, подбородку, капали на одежду, стекали на ковёр, делая и без того уродливое лицо похожим на морду безумного дикого зверя.

Снейп незаметно опустил руку в карман и сжал палочку.

— И как это остановить? — без всякого беспокойства в голосе спросил Гринграсс.

— Концентрация зелья в воде была низкая, всё закончится через несколько минут. Но, разумеется, существует и противоядие.

— Которое стоит отдельных денег? — с едва заметной усмешкой уточнил Мадс Гринграсс.

— Конечно, — кивнул Снейп, и пальцы его ещё крепче вцепились в палочку.

Где-то в отдалении хлопнула дверь и, привлечённый громкими криками, в гостиную вбежал дворецкий.

— Спокойно, Джонас, — сказал Мадс Гринграсс, не отрывая горящего взгляда от перепачканного кровью лица "голема". — Всё под контролем.

Дворецкий послушно замер в дверях, испуганно глядя на происходящее.

"Голем" яростно заметался в попытке избавиться от захвативших его видений и вдруг, покачнувшись, медленно осел.

— Я ничего не вижу! — хрипло простонал он. Тело его ослабло, руки начали сильно дрожать. — Я ничего не вижу, — повторил он, в ужасе поднося пальцы к ослепшим глазам. Но в следующую секунду его скрутила судорога. Он завалился на бок, задёргался, стуча ногами по ковру, а затем, потеряв сознание, окончательно затих.

— Впечатляюще, — хищно облизав ставшие вдруг влажными губы, сказал Мадс Гринграсс, не отрывая взгляда от скрючившейся на полу фигуры. — Свою тысячу галлеонов вы почти заработали. Но есть одна загвоздка. Использование подобного способа заражения мне видится несколько проблематичным. Сейчас, когда все боятся заболеть, фраза «не желаете ли вы что-нибудь выпить?» будет звучать довольно вызывающе. Думаю, вы понимаете, к чему я веду.

— Вы заблуждаетесь, — спокойно возразил Снейп, незаметно вынимая руку из кармана, — как бы все ни боялись заразиться, людям нужно что-то есть и пить, и единственное, чего не умеют делать волшебники — это из ничего создавать еду.

Мадс Гринграсс задумчиво потёр ухоженными пальцами аккуратно подстриженную бороду и, вынув из кармана мешок галлеонов, положил его на середину стола.

— Сколько вы хотите за "Кровавую смерть"? — спросил он, с живым интересом разглядывая Снейпа, и, немного помедлив, добавил: — Мистер Фелпс.

— Я обдумаю ваш вопрос и пришлю вам сову, — убирая деньги в карман, с едва заметной улыбкой ответил Северус.

* * *

На улице по-прежнему шелестел дождь, холодные струи размеренно били в глубокие промоины на старых ступенях, где-то раскатисто грохотал гром. Снейп аккуратно запахнул полы подсохшего плаща и, не сходя с крыльца чёрного хода, аппарировал сразу к себе домой. Шею уже скрутил первый режущий спазм боли, и непростительное нетерпение, помноженное на эту боль, лишило его остатков обычной осмотрительности.

Хлопки чужой аппарации он услышал почти сразу же, как только коснулся пола своей прихожей — тихие, едва различимые, словно всего лишь эхо его собственного. А затем почувствовал дыхание в темноте, совсем рядом — сдержанное, напряжённое, сжатое в тугую пружину.

Его отследили до самой лаборатории. Не должны были, но смогли.

Как?

Вопрос на мгновение повис в воздухе…

Только если поставили на нём метку. Он быстро проанализировал события последнего часа и тут же нашёл ответ.

Плащ.

Стоило предвидеть, что дворецкий вот так запросто может решиться свести на нет все инвестиционные планы своего хозяина.

— Мистер Фелпс! — сказал голос из темноты. — Британский Аврорат! Медленно поднимите руки.

Сколько их здесь, двое? Трое? Закрыв глаза, Снейп мысленно расставил фигуры незваных гостей в небольшой прихожей собственного дома. Он знал это место гораздо лучше них. Короткая лестница, ведущая в подвал, пара рожковых бра на стене, простенькая вешалка в углу с двумя дорожными мантиями. Он бы, пожалуй, всё же отбился, вот только что делать дальше? Побег в неизвестность? Попытка покинуть страну?

Глупо, учитывая обстоятельства.

В шее пульсировала тупая, ноющая боль. Без своих лекарств он долго не протянет. А находясь в бегах, вряд ли сможет раздобыть нужные ингредиенты. Нападение на авроров, сопротивление аресту с отягчающими обстоятельствами — с этим далеко не убежать, через три дня он всё равно окажется либо в Азкабане, либо на больничной койке — жалкий и беспомощный, словно никчёмный наркоман, не сумевший получить дозу. Значит, выход только один.

Он медленно разжал пальцы, выпуская ручку саквояжа, и развёл руки в сторону.

— Бросьте палочку, — сказал всё тот же голос. И Снейп послушно положил палочку на узкое трюмо справа от себя.

Тень надвинулась на него, постепенно обретая всё более чёткие очертания, и в следующую секунду Снейп получил резкий удар под дых, мгновенно согнувшись от накатившей боли. Второй удар пришёлся в бок, что-то хрустнуло, и, падая, он сильно ударился плечом о злополучное трюмо. На губах проступила кровь.

— Мразь! — прозвучало у него над головой.

Удары сыпались градом — спина, бок, грудь, не били только по голове. Северус сжался, пытаясь защитить руки.

— Чёртов ублюдок, — прокаркал ещё один голос, захлебываясь ненавистью, — сколько людей отравил!

Нападавших было много, слишком много… И они точно знали, как нужно бить, чтобы он не терял сознания… Спасительное забвение, по их мнению, было для него недопустимой роскошью.

* * *

В комнате для допросов горел ослепляюще яркий свет. Белые осветительные шары плавали под потолком, в воздухе стоял тяжёлый застарелый запах рвоты и пота. Впрочем, навряд ли здесь хоть раз кого-то действительно пытали.

Простой металлический стул, на который его усадили авроры, больно впивался в спину, но сидеть прямо всё равно не было сил. Боль растекалась по всему телу, немели связанные Инкарцеро руки, хотелось пить. Но хуже всего дело обстояло всё-таки с шеей. Сколько часов он не принимал своё лекарство? Восемь? Десять? Он привык терпеть эту боль, но без новой порции зелья через несколько часов он лишится способности здраво мыслить. Начнется ломка…

Северус попытался сесть поудобнее и тут же почувствовал, как новой волной испепеляющего жара опалило бок.

«Твою мать!»

Эти чёртовы ублюдки наверняка сломали ему ребра.

От ослепляющего света было тяжко глазам. Он облизал губы, по-прежнему ощущая во рту привкус крови. Сколько времени он здесь провёл? Два часа? Три? Оборотное зелье давно перестало действовать. Авроры заходили и уходили, молча, не говоря ни единого слова, смотрели на него.

Почти все знали его в лицо, многих из них он когда-то учил в школе.

— Сколько вы собираетесь меня здесь держать? — наконец, не выдержав, спросил Северус.

Обезвоживание давало о себе знать. Голос прозвучал словно хрип полузадушенной вороны. Но это и к лучшему — лучше умереть от жажды, чем обмочиться под себя.

— Вас допросят, как только вернётся старший дежурный аврор, — ответил невысокий юнец. «Гриффиндор, выпуск девяносто шестого, — Северус порылся в памяти и извлёк имя: — Кеннет Таулер».

— Нам запретили вас трогать, так что вам остаётся только одно — ждать…

«Ждать»… — эхом повторил Северус.