Узы крови (джен)

Jamala — 1944

James Vincent McMorrow — Wicked Games

Созидание

Кузнецы работали над ней несколько дней и ночей. Золотая корона, усыпанная едва ли не самыми красивыми черными алмазами — под стать душе носителя — и красным рубином, превосходящим другие камни по величине и изяществу. На острых зубцах виднелись головы разных тварей, скаливших зубы, а меж тонких линий, сплетенных друг с другом, виднелись маленькие зеленые розы и яшмовые солнца, закрепленные тонкими бледными веточками и копьями. Ее положили на пьедестал, неподалеку от престола — символа неоспоримой царской власти.

Ведь он, пока что, лишь самопровозглашённый правитель Беленора. Торжественная церемония должна была состояться после трагической гибели Майкла, именуемого Разрушителем, однако гражданская война и угроза в виде сумасшедших еретиков не могли быть проигнорированными. Собрав достаточно сил для противостояния всем дерзким врагам, Клаус окончательно вознамерился укрепиться на троне, который давно похоронили на дне Рубинового моря. Столица, обратившаяся в горстку пепла, уже не обеспечит покой родовитых господ, жаждавших лицезреть законного командира, за которым они пойдут на верную смерть.

Поэтому коронация состоится в Речной Мели, где одно поколение рода Талли не так давно сменило другое. Сухопарый священнослужитель произнес гневную тираду, не забывая отчаянно жестикулировать и выставлять вперед огромный крест, отвергая ложных идолов и алчных искусителей. Опустившись на колени перед Небесами, как выразился сам пастырь, непризнанный Богом монарх склонил голову вниз. Тяжелая ноша ложилась на дрожащие от холодной воды плечи — его окропили святой водой — а с ней пришла и большая ответственность за судьбы тех, кто верил в него до конца.

Ветер проникал в Ущелье Финна, названное в честь павшего героя, в результате чего угрюмое завывание провожало шествие. Солнечные лучи не согревали продрогшего мальчишку, сжимающего пальцами край плаща. Дневное светило укрылось за тучей, не одаривая идущего своими ослепительно-соблазнительными улыбками. Впрочем, иначе не могло быть. Разве заслужил он криков радости и беззаботного пира на весь мир? Сапоги неприятно чавкали по влажной почве, а материя волочилась по грязи — да, вчерашний оглушительный ливень с грозой вряд ли можно считать добрым знаком.

Гвардейцы встретили их у опущенного моста, предусмотрительно держась за мечи, чтобы предупредить любое нападение. В помпезных доспехах, отливающих золотом, больше не было нужды. Эпоха роскошных пирушек и каждодневных банкетов также подошла к концу. Пора свыкнуться с мрачной, бесцветной реальностью. Крестьяне и фермеры, церковники и кавалеры — все они наблюдали за шествием будущего. Пусть оно не обещает принести долгожданную радость, однако наличие оного уже лучше, чем ничего. Суровые лица, с наложенными на них отпечатками ужаса, начали сильно действовать на нервы.

Скрывшись за массивными каменными стенами, кронпринц, ставший им буквально на пару часов, оглянулся. Толпа прижималась к громадным колоннам, образовывая некий проход. Гордо вздернув подбородок, первенец семейства Львов направился к нескольким ступенькам. Мысленно посчитав их, он остановился на символичном числе восемь. Затем предстояло ловко развернуться, окинуть взором собравшихся в главном зале людей, после чего осторожно опуститься на жутко неудобную замену престола. Железный аналог, покрытый изувеченными клинками, был комфортнее. В детстве пятеро братьев часто бегали вокруг него и изредка садились, когда никто не видел. Угнетающая тишина царила в помещении.

— Ныне провозглашаю Клауса из дома Ланнистеров, первого этого имени, королем Беленора, Защитником Государства и Лордом Окраины, — дряхлый старец не забывал повышать голос в нужных местах. Закончив свою короткую речь, он бережно принял корону из рук склонившегося рыцаря и, подойдя вплотную к застывшему в нервном ожидании юнцу, водрузил символ власти на опущенную голову. — Long may he reign!

— Long may he reign! — хором повторили стоявшие у подножия возвышенности. Народ, его верноподданные, становился на колени и приветствовал законного короля. — Long may he reign! — извлекаемые из ножен мечи издавали омерзительный скрежет, но их владельцев это мало интересовало. Крики эхом разносились под сводами.

Разрушение

Обезумевшие от страха жеребцы взвивались на дыбы и выламывали двери в сараях. Пламя объяло конюшни, дома и церквушки. Люди выбегали из подожженных хибар, но встречали смерть от вражеских топоров. Еретики захватили очередную деревню. Великий Лидер потребовал золота, железа и резвых лошадей для армии. Снабжения из Дорна прекратились, а Северная граница ныне принадлежала поганым роялистам — представителям Рая. Девушки, выскакивающие наружу, мгновенно оказывались в лапах самых жестоких хищников на земле — мужчин. Добычу насильно вытаскивали и прижимали к близлежащим заборам. Вопящих детей топили в речке.

Адский смех веселящихся демонов вызывал непроизвольные ассоциации с Адом. Но Люцифер, владыка грешников, не наслаждался очаровательным зрелищем с высоты трона, выложенного черепами, при этом отпивая свежей крови из бокала. Наоборот, он принимал живейшее участие в поджигании — то, чего не делал никогда ранее. Нет. Он свихнулся. Вылизывая алую жидкость с тонкой полоски лезвия, палач хохотал во все горло. Безбожники выволакивали жертв за ноги, раздевали на перекрестках и, не думая о рыдающих возле стены малышах, насиловали их матерей. Дерево ссохлось и обуглилось, источая аромат горелой плоти.

Некоторых заперли в деревянном храме, поставили балку на врата и подпалили само строение. Душераздирающее визжание заживо горящих жителей возбуждало. Звери стремились пожрать все, перегородившее путь к несуществующему могуществу. Они не боролись с первобытными инстинктами. Победить слабого соперника, заковать в цепи и вырвать душу с корнем. На несчастных коней накидывали веревки и уводили к перепуганному табуну, а крупный рогатый скот погнали к стоянке около болот. Не стоило проигрывать в той схватке, не стоило позволять себе видеть вторую сторону Пастуха. Безумие отражалось в сероватых глазах проповедника ложных истин, а шрам внезапно стал причинять нестерпимую боль.

Над позорным столбом, установленным в центре улицы и обложенным хворостом, прикрепили табличку с лаконичной надписью "Они поклонялись Львам". Не стоило так опрометчиво выбирать себе богов. Первого невинного тащили пятеро человек, ведь он не хотел сдаваться. Но слишком поздно. Привязав окровавленное тело к толстому бревну, верещавшего беднягу зажарили, словно кабана. Кожа пузырилась и лопалась, а неумолимый огонь все продолжал терзать обуглившиеся кости. Усмешка мелькнула на удовлетворенном лице Лжепророка, не перестававшего облизываться. Никакому глупому мальчишке с претензиями на святость не побороть Легион мерзавцев. Вряд ли ему удастся собрать хотя бы пятую часть той армии, что контролировал Гэбриэль на протяжении полугода.

Шокированный Даниэль, прискакавший по первому зову вождя, резко остановился перед разверзшимися пучинами. Ужасающая картина потрясла воображение такого опытного воина, каковым он являлся. За всю свою сравнительно долгую для рыцаря ночи жизнь ему довелось лицезреть разные проявления человеческого изуверства. С самого начала он, наслышавшись о сомнительных подвигах старого друга, отказался вступать в кампанию по мнимому освобождению Беленора от тирании Ланнистеров. Тем не менее, по мере возрастающей одержимости Старка, солдат постепенно терял веру в справедливость его деяний. Придержав смоляного жеребца, северянин глухо зарычал от собственного бессилия. Он мог убивать дородных мужей, но истязать тех безобидных созданий, что не могут постоять за себя — высшее проявление лютости.

Подсознательное отвращение к трусливым шакалам взяло верх. Повернувшись, сир Мандерли обнаружил бывшего союзника Львов, если он вообще был им когда-либо. Тот с вежливой полуулыбкой осведомился, все ли в порядке, на что Всадник угрюмо фыркнул сквозь непроницаемый шлем, но ответил без колебаний. Кулаки охотника за головами, если он изначально являлся им, были обагрены чужой кровью — минуту назад он расколол череп одному из фермеров. Приглашая принять участие в веселых забавах, Кристофер достал белый платок, вышитый зелеными нитями, и протер меч. Забавно. Сестра подарила сей атрибут на именины. Кто бы мог подумать, что именно такое применение столь щедрому дару найдет злополучный предатель.

— Адмирал, нет ли вестей с бурных потоков? — поинтересовался радостный мститель, до этого переступивший через корчившегося на земле священника в порванной рясе и выжженном на теле клейме в виде креста. — Нашли многострадального товарища? — отрицательный жест был воспринят раздраженным Волком как немой укор. — Наш общий приятель, судя по всему, дезертировал. Ну да ладно. Ты сегодня сам не свой. С чем связано такое поведение?

— Ни с чем. Абсолютно, — равнодушным тоном заявил восседающий на коне ублюдок. Брезгливое выражение читалось на изуродованном лице, но оно закрыто от взоров мнимых друзей. Такая цель и преследовалась. Желая переменить тему, изгнанник не стал размениваться на мелочи. — Пожалуй, данный регион ты тоже потерял. Досадно. И куда теперь подашься?

— Ты хотел сказать — куда мы подадимся? — переспросил Антихрист, не обрадованный заменой местоимения. Переглянувшись с Уэйнвудом, он лишний раз убедился в том, что никому доверять нельзя. — Ну да ладно, не так важно на самом-то деле. Я слышал об отряде своего старшего племянника, медленно двигающегося к Мели. Перед тем, как мы покинем сей живописный край, я хочу немного отыграться за произошедшее. Убийства младшего брата Клауса мне маловато. Следует хорошенько позабавиться. Но сперва нужно довершить одно дельце. Приведите ко мне неудавшегося пленника.

Подхалимы с удовольствием проводили недовольного Фоулера, бурчащего себе под нос ругательства, прямиком в лапы главному стервятнику. Поглаживая одной рукой норовистого буланого мустанга, ранее принадлежавшего самому монарху, Гэбриэль скалился на подошедшего. Другая ладонь покоилась на эфесе украденного клинка. Реми, издали заметивший это движение, напрягся всем телом и сбавил темп. Будучи дядей одного из роялистов, он представлял собой угрозу, а угрозы надо устранять. А жаль. Хороший советник, хотя жадность изредка досаждала. Увы, распространенный недостаток среди высокого сословия гордецов.

— Что же, Реми, ты верно служил мне. Застал многих старожил. Алломера, Джагуара и других. Но об их судьбе ты знаешь, нет смысла разглагольствовать на эту тему — по мере приближения к трагическому финалу улыбка дорнийца становилась все шире. — Ты попал в плен. Ты предал меня. Ты предал Легион. Идейность срока годности не имеет. К сожалению, у ее приверженцев он есть. Девиз твоего дома — Воспарим! Думаю, в этом есть некая ирония.

Вместо предполагаемой мольбы о пощаде и ожидаемого удивления присутствующие расслышали громкий, одухотворенный смех. Пригладив черные волосы назад, лорд Посыльного Холма взглянул на смутившегося Отшельника. — Остерегайся. Так же он поступит и с тобой, когда ты перестанешь быть нужным.

Не собираясь так просто расставаться с жизнью, южанин, дождавшись подходящего момента, кинулся на замешкавшегося Предводителя. Не успев поднять клинок, он не справился с равновесием и рухнул в грязь. Разъяренный Брего, почувствовавший на неосёдланной спине наездника, замахал мощными копытами и ринулся напролом. Изумленные нечестивцы в ужасе отпрыгивали назад, проклиная изменника. Но даже им не пришло на ум броситься следом за беглецом, обладающим ценными для врага сведениями относительно дальнейших планов чертовых ублюдков.

Созидание

Отряд под командованием юного Хранителя Севера задержался в пути. Достаточное количество недель ушло на зачистку окрестностей — многие разбойники, сбежавшие из-под гнета умалишенного монаха, принялись грабить поселения и забирать чужой урожай. Пришлось уничтожить как минимум четыре крупные шайки, а затем гонять разбежавшихся трусов по лесам и полям. Не рискуя выдавать свое местоположение и подвергаться опасности, корпус спустился в долину. Увлекшись созерцанием горных возвышенностей, освещенных солнцем и испещренных тенями от сосен, растущих по их склонам, Стефан редко перекидывался парой фраз с ехавшими рядом солдатами.

Блаженствуя на свежем воздухе, не отравленном ядовитыми парами жестокости, сир Амбер предпочитал игнорировать нескончаемую болтовню напыщенных кавалеров верхом на породистых иноходцах. Три сотни бравых ребят, переживших множество битв, следовали за временным командиром. Некоторые из них принадлежали ко все еще не вымершей породе тщеславных глупцов, хвастающихся числом убитых в боях. Оживленная беседа продолжалась до тех пор, пока ветеран, сопровождающий юнцов с самого Логова, не приказал всем замолчать. Чуткий слух опытного разведчика смог уловить незначительные колебания, вызвавшие оправданные подозрения. Задержав коня, Догетт прислушался.

Никаких сомнений — протяжный свист, едва различимый для человеческого уха, дал о себе знать. В мгновение ока железный наконечник стрелы пронзил горло конника, упавшего вниз и забившегося в агонии. Общая суматоха помешала скооперироваться и ответить на действия противника, появившегося из ниоткуда. Дисциплина мертва. Оставалось защищать собственную шкуру и молиться избежать лучников.

Как могли они не предвидеть засады в таком тихом местечке? Сочетание неровной местности и крутых склонов идеально подходило для ловушки. Осознав свой промах, Волк отдал приказ немедленно организовать круг и обороняться. По одиночке их всех перебьют за пару секунд. Но испуганные щеголи, ранее вещавшие о своих громких победах, не слушали распоряжений лидера.

Поэтому они падали с охваченных страхом лошадей, в чьи тела вонзались стрелы. На чудесное спасение нечего рассчитывать. Приготовившись отражать нападение сотен безбожников, устремившихся вниз по откосам, Старк достал фамильный меч. Солнце не обращало внимание на творившийся беспорядок — ему плевать. Один из еретиков на полной скорости влетел в несчастного белого жеребца, опрокинув его на землю.

С нескрываемым чувством превосходства Лжепророк, облаченный в золотую кирасу и черный плащ, соскочил вниз и подошел к распростертому в грязи племяннику. Глаза одинакового стального оттенка встретились. Одни выражали ненависть, другие — ту незабываемую сладость от скорой победы. Занося орудие над головой поверженного юнца, Гэбриэль намеревался сократить популяцию детей родного брата.

К счастью, острая сталь не достигла цели, а лишь царапнула по железу, вследствие чего раздался омерзительный скрежет. Неожиданный гость, решивший посетить их маленький праздник, успел не только спасти жизнь молодому лорду, но и убить двух врагов. Бывший десница нечасто держал оружие в руках — скорее всего, он и сейчас выглядит довольно глупо. Откинув темно-каштановую прядь с морщинистого лба, Темплтон сделал пару шагов назад. Плотоядное животное, именующее себя самыми изощрёнными прозвищами, хищно облизнулось. Между ними еще не было дуэли. Ни разу за всю историю существования шаткого перемирия. Выпрямившись, оппоненты с минуту разглядывали друг друга.

— Мой взор не обманывает меня или я действительно являюсь соперником одного из легендарнейших бойцов на планете? — язвительным тоном осведомился каратель. — Нет-нет-нет, я недостоин такой чести. Когда мне было десять, я с упоением слушал истории о великой Звезде Востока, убившей дюжину отчаянных храбрецов. И посему не мне рушить свои детские мечты. Но я знаю человека, который сделает это за меня

Уступив место печально известному охотнику за головами, властелин утраченного и полуразрушенного мира эффектно развернулся, однако не смог далеко уйти — боец в серебристой кирасе с тремя воронами, летящими вдаль и уносящими с собой сердца, возник перед Волком так же внезапно, как и нанес сокрушительный удар. Выдержать натиск было практически невозможно. Кубарем покатившись по холму, цареубийца не без яростного рычания сорвал с себя изорванную материю, мешавшую двигаться. Младший Корбрей, в свою очередь, весело рассмеялся, после чего ринулся на самого желанного для виселиц мерзавца. Изгнанный Орсон не надеялся найти поддержки в лице таких же отверженных от общества. Но ему удалось. Заподозрив шурина в нечистой игре, он без колебаний ушел в отставку, а потом исчез на несколько дней.

Собрав предостаточно доказательств в отношении так называемого родственника и разрушителя священных семейных уз, Темплтон перешел в контрнаступление. Змея притворялась другом. Придется раздавить гадину. Их клинки столкнулись, создавая невидимый барьер. Оглушающий звук сопутствовал двоим бешеным быкам. Конная сшибка, происходящая на фоне грандиозного поединка, мало волновала их. Вопли и взывания к Господу заглушались неистовым сердцебиением. Никаких слов, никаких эмоций. Ничего, кроме звенящего железа и слабой полуулыбки, сквозившей на лике изменника. Насквозь пропитанный фальшью, он даже здесь, на поле брани, вел себя лицемерно. Лживая гадюка, источающая ядовитые речи. Он сумел обмануть многих. Но теперь все кончено.

Заслонившись ладонью от солнечных лучей, ветеран парировал мастерские выпады. То отступая, то противника соперника, он был близок к победе. Пусть Уэйнвуд мнит себя Всадником Апокалипсиса, призванным на землю с целью искоренить скверну и уничтожить неверных, но истинная натура давала о себе знать. Подлость, гнусность, низость — качества, присущие трусу. Раздавшееся карканье небезызвестной птицы на долю секунды ввело сражавшихся в транс. С неподдельным изумлением ублюдки и праведники следили за полетом изящного белого вестника смерти. Спикировав, он вонзился когтями в незащищенные глаза Кристофера. Закричав от боли, проклятый нечестивец принялся свирепо отмахиваться от непредвиденного врага.

Антихрист, увлекшийся дуэлью с незнакомым юнцом, не сразу осознал, что большая часть разбойников обратилась в бегство. Побросав оружие, они в страхе вскакивали на чужих скакунов и исчезали за холмами. Причиной такого массового дезертирства стал новоявленный король, восседавший на своем гордом буланом жеребце. Замахав копытами, Брего взвился на дыбы. Реми Фоулер, бывший последователь двуличного проповедника, равнодушно взирал на оставшихся безбожников. Постоянные беседы с племянником, бесконечные ссоры и пререкания наконец-то достигли цели. Он стал понимать всю бесплодность своих происков и тяжесть своих грехов. Договорившись о помиловании, Нолан также предложил ему сыграть роль жертвы. Все получилось.

— Сукин ты сын, — взревел захватчик, впервые чувствуя себя одураченным. Сияющие доспехи, показавшиеся за спиной Ланнистера, помчались вниз. А чертов Пастух даже с места не сдвинулся. — Отступаем!

Орсон, вздохнув с облегчением, поприветствовал спасителя легким кивком. Наконец старик застал момент восхождения на престол достойного правителя. Ребенок Эстер и Майкла закончит начатое родителями дело. Невольно залюбовавшись, Темплтон не обратил внимание на испуганное лицо мальчишки и отчаянную жестикуляцию. В мгновение ока лезвие пронзило вошло в тело и прошло насквозь. Сердце ускорилось и замедлилось одновременно.

Раскатистый звон, стоявший в ушах, все не исчезал. До печальной развязки. Рухнув вниз, лорд выплюнул кровяной сгусток. Воспоминания всегда приходят так не вовремя. Знаменитый турнир, на котором он выбил из седел всевозможных оппонентов, а затем набрался смелости и опустился на колено перед помостом, где сидела одна из самых красивых девушек Беленора. Цвет волос почему-то напоминал лисий мех.

Рождение первого сына и наследника, павшего в битве с Таргариенами. Горе убитой матери, хоронившей родное дитя раньше положенного срока. Грустное расставание и долгие годы, проведенные в разных точках мира. Но сладостное воссоединение до того задурманило разум, что он и не заметил, как умирает. Какая жалость. Много лет он потратил на служение старому другу. Неужели пора навестить его в преисподней? Вместе они вновь свергнуть династию Драконов для будущего поколения. Восстание давно закончилось, а он все еще живет реалиями прошлого. Какое расточительство. Клаус опоздал. Предатель, нанесший удар со спины, отвесил благодарный поклон и поспешно ретировался. Гэбриэль, вознамерившийся последовать за соратником, тут же воспользовался отвлеченностью недруга и полоснул клинком по уязвимому горлу.

Этьен, захлебнувшийся собственной кровью, повалился к ногам мучителя. Задержка в подобных местах чревата крушением многолетних планов — с этими мыслями лорд утраченного Севера запрыгнул на вороного жеребца, примчавшегося по первому же зову хозяина, и дезертировал из оврага. Остальные пошли по стопам командира. Ему пришлось многим пожертвовать, чтобы зачеркнуть еще одно имя в черном списке.

И стоила ли эта затея таких жертв? Несомненно! Стефан ползком добрался до бывшего советника троих монархов, около которого сидел помрачневший венценосец. Пастух, настоящий, успел бы спасти невинных. Старк не вмешивался и не задавал вопросов, лишь шокированно рассматривал повязку на правом глазу товарища. Услышав стоны, он обернулся и бросил взгляд на умирающего Корбрея. Хельга опустилась перед ним на колени и взяла за дрожащую руку.

— Все плохо. Мой финал близок, — прошептал мертвец, теряющий связь с реальностью и погружающийся в несуществующий мир. — Я ненавижу ожидание. Но сейчас у меня нет выбора. — ощутив на горящем лбу слабый поцелуй, боец усмехнулся. Его улыбка сглаживала все изъяны во внешности. — Спасибо за то, о чем ты и не догадываешься.

Враиль, севший на камень, издал несвойственный для ворона звук, больше похожий на плач. Все действительно закончилось. Они зачистили леса, не оставив в живых ни одного выродка. Речные Земли, находившиеся под гнетом агрессоров меньше шести месяцев, освобождены. Война на территории Центрального региона окончена. Жаль, что за это пришлось уплатить слишком большую цену. Даниэль, изучавший картину с высоты скрытого листвой нагорья, не мог поверить в увиденное. Высокородный и высокомерный юнец, отпрыск детоубийцы, прижимал к себе тело павшего воина. Да, такое возможно. Всю свою жизнь Отшельник ненавидел Ланнистеров, разрушивших его замок и убивших его семью. Но все кардинально изменилось. А та девушка очень сильно напоминала ему мать. Такие же белокурые волосы. Что же, прискорбно.

Разрушение

Она не плакала, когда ей сообщили о случившемся. Не плакала, когда увидела труп с дырой в области небьющегося сердца. И сдержалась, когда Мейсон выстрелил в челн с телом легендарного солдата. Огонь моментально поглотил деревянный гроб. Флаг с девятью звездами, прикрывающий бледное лицо, воспламенился. Мы освещаем им путь — таков девиз дома Темплтонов, преданно исполняющих долг. Клаус простился с наставником, напоследок прикрепив ему на грудь символ десницы — значок в виде левой руки, сжимавшей меж пальцами лезвие. Какая ирония. Именно на этом месте, двадцать лет назад, неподражаемый Звезда Востока громил сторонников Драконов. А теперь эта река стала отправной точкой в пучины Ада, где Люцифер ждет встречи с достойным противником.

Эндрю, убитый горем сын, стоически терпел муки, исказившие юношеский лик. Ему с трудом удавалось сдерживать рвущиеся наружу эмоции. Унаследовав спокойный и сдержанный характер матери, он не собирался опрометью бросаться по следам дяди, рискуя потерять все. Провожая затуманенным взором уплывающую лодку, он тяжко вздохнул, после чего извлек подаренную шпагу. Змеиное тело, ползущее по изящной крестовине, напоминало о своем первоначальном владельце. Образ Уэйнвуда возник в полупрозрачной водной глади. Улыбающийся изменник запустил пальцы в бороду, слегка оттягивая спутавшийся покров. Сжав челюсти, новый лорд Звездочета одним мощным рывком зашвырнул ненавистный подарок в середину потока.

Кеншин, наблюдавший за впечатляющим падением реликвии, безучастно фыркнул. Узнав о гибели родного брата, он отказался от южной церемонии сжигания, отдавая предпочтения хладнокровному закапыванию в землю. Отказавшись от помощи слуг, он взял лопату и выкопал некое подобие могилы на вершине освещенного солнцем холма. Этьен любил красоваться. Покончив с обрядом погребения, он подошел к Бри и предложил любую поддержку. Но та отказалась, при этом не переставая следить за исчезающей вдали надеждой. Они прожили вместе четверть столетия. Расставания и ссоры, примирения и ласки.

— Когда чувства начинают меня переполнять, я представляю себе пустую коробку, и убираю все эти чувства туда — в эту коробку, а потом представляю, что убрала ее в большую пустую комнату, — рыжие волосы, тронутые сединой, развевались на ветру. — И закрываю дверь. Позднее, если есть время, я прихожу туда, открываю коробку и разбираюсь с этим в одиночестве. Как леди.

В тот же вечер король призвал пятерых оставшихся верховных лордов разваленного Беленора в отдаленную башенку, где обычно проходили тайные совещания. Бытуют мнения, что здесь раньше находились покои одного из Таргариеновских правителей, предназначенных для коротких встреч с немалочисленными любовницами. Забавно. Но сегодня за круглым столом, занимающим большую часть маленького помещения, собрался цвет нации, будущее развалившейся страны. Положив корону на покрытие, Клаус жестом пригласил собравшихся сесть. Им предстояло обсудить множество дел, касающихся произошедшей трагедии. Немногие еще оправились от полученных ран и перенесенного шока.

Внесенные предложения рассматривались, оспаривались и отвергались с быстротой молнии. Не задерживаясь подолгу на незначительных вопросах, молодой совет сразу переходил к более важным вещам. Клаус настаивал на разделении. Назначить новых командиров, разбить армию на отряде и отправить в разные точки света. Например, Мартелл попытается наладить контакты с Дорном и завербовать союзников.

Старые друзья наверняка откликнутся на просьбу законного сюзерена. Кай присоединится к нему, чтобы не сидеть в стороне. Хойт и Стефан попытаются отвоевать Простор, не щадя переметнувшихся родственников. Кол совершит путешествие на Запад, откуда не приходило никаких известий со времен побега из столицы. А Вильгельм вернется на родину и предъявит неоспоримые права наследника Штормовых Земель.

— Я все не осмеливался поговорить с тобой об этом, — тут Ланнистер передал письмо с висельником на сургуче. Дивный герб. И такой знакомый. — Тебе знаком человек под именем Гектор Трант? — воин заметно побледнел и инстинктивно сжал кулаки. Имя. Где же он слышал его? Отрицательно покачав головой, Олень углубился в закрома памяти. — Не имеет значения. Он управляет Оленьими Рогами и предлагает союз. Либо ему неизвестно, что я не заключаю сделок с наместниками, либо это ловушка. Чтобы выяснить, я поеду с тобой. — задумавшись на секунду, Пастух окинул взглядом двоих братьев, сидящих по правую руку, а затем дотронулся до кровавого венца. — Знаете, в чем суть? Мой отец носил корону из черного железа, украшенную гербами тех домов, которые помогли ему свергнуть династию Драконов. Цветы, кракены и рыбы. Какой в этом смысл? Нам не чужды разногласия на поле боя, но мы также умеем забывать о прошлом и делать все возможное, дабы выиграть войну. Наша еще не выиграна. И я нуждаюсь в вашей помощи, чтобы защитить самое главное в моей жизни. Поэтому на моей короне все гербы. — с этими словами государь поднялся с места, вытаскивая фамильный клинок. — Сегодня. Сейчас. Я провозглашаю не эпоху Львов, как когда-то это сделал Разрушитель. Нет. Эра процветания и мирового баланса настанет. И наши общие усилия будут положены на достижение этой цели. Наш Альянс!

— Я не сражался рядом с тобой в твоих битвах. — Нолан, крепко схватившись за копье, встал со стула. — Более того, я поклялся убить тебя при личной встрече. И буду жалеть об этом до самой смерти. Мужчина может лишь признать что был не прав и молить о прощении. Грядет еще много боев. А дом Мартеллов, каким бы мертвым он ни был, будет биться вместе с домом Ланнистеров. И я буду биться за Клауса. За наш Альянс! — пригрозив орудием невидимому противнику, южанин положил его на стол. Боевой молот с грохотом опустился на деревянную поверхность, в то время как сам кавалер принялся выкрикивать фразу, впоследствии ставшую знаменитой.

— На колени! — приказал монарх, повергая товарищей в легкий шок. Поколебавшись, они все же опустились на пол, склонив головы в знак повиновения. Львиный Рев — за несколько столетий он искупался в крови многих жертв, но сегодня эти свойства не понадобятся. Плоская сторона меча легла на правое плечо солдата. Переместившись над шеей, оно опустилось на левое плечо. — Поднимись, сир Стефан из дома Старков, сын Маркуса, лорд Волчьего Логова и Хранитель Севера. — изумленный северянин не стал идти против воли короля, предоставляя ему возможность перейти к следующей цели. — Поднимись, сир Малакай из дома Арренов, сын Робина, лорд Соколиного Гнезда, Защитник Птичьего Пути и Хранитель Востока. — Сокол неуверенно сглотнул и исполнил просьбу друга. — Поднимись, сир Нолан из дома Мартеллов, сын Мартина, лорд Железного Наконечника, правитель Дорна! — юноша гордо выпрямил спину, не смея перечить воле светлейшего. — Поднимись, сир Вильгельм из дома Баратеонов, сын Бернарда, лорд Оленьих Рогов. — напуганный беглец вскочил на ноги, шатаясь и дрожа. Острейшая сталь оставила едва заметную красноватую полоску. — Поднимись, сир Хойт из дома Тиреллов, сын Лэнса, лорд Висячих Садов и Хранитель Юга! — голос, режущий о ушам, вынудил мальчишку благоговейно восстать из пепла самоиронии. — Поднимись и ты, сир Колемон Ланнистер, лорд-командующий гвардии при короле Николаусе первом. — почетный титул, возложенный на молодого и неопытного юнца явно войдет в хронику. — Поднимись, сир Элайджа. — опустив клинок, Клаус достал из кармана бронзовую брошь. — Десница при короле Николаусе первом.

— За Альянс! — прокричал один из новоявленных рыцарей, коему вторили остальные. — За Альянс!

Созидание

Договор, скрепленный кровью, был подписан. Они условились разделиться и за одну неделю разъехаться по нужным регионам. Ровно через два месяца лорды соберутся на этом же месте, с многотысячной армией. В целях безопасности многие неокрепшие воины останутся в Речной Мели для поддержания неустойчивого мира. Женщины и дети, не желающие сопровождать мужей, отцов и братьев, смогут воспользоваться гостеприимством любезного Мейсона, готового предоставить кров нуждающимся. В замке царила легкая суматоха — принцесса, поддавшись на уговоры всего семейства, решила вернуться в Гнездо. Восток остро нуждается в повелительнице, иначе палач снова нападает.

Со слезами на глазах девушка обнимала родных. За ней присмотрит дядя Малакая, а в качестве телохранителей поедут двое искуснейших бойцов. Прижимая к себе белого пса, норовившего вырваться из крепких объятий, она слушала наставления матери и старшего брата. Баки — преданный страж. После смерти Финна он перестал охотиться, спать и есть. Просто ходил по темным коридорам и рычал на любого, кто подходил к нему. Тогда Ребекка, разбитая потерей любимицы, рискнула приблизиться к кобелю. С тех пор они стали верными друзьями. На прощание леди Аррен получила подарок. Кулон, вновь засиявший яркими красками, отлично гармонировал с глазами хозяйки цитадели на вершине заснеженных гор. Когда-то давно его носила самая прекрасная женщина в мире. Времена меняются.

— Дядя Рассел поможет освоиться и не растратить богатство семьи Арренов за пару дней, — Бекка демонстративно закатила глаза, обвивая шею супруга. Щетина на лице приятно щекотала кожу. Быть может, в последний раз. Сама мысль о предстоящей разлуке заставляла сердце болезненно сжиматься. — Все будет хорошо, я обещаю. Мы встретимся через два месяца.

Поцеловавшись на прощание, они наконец разжали руки. Эскорт из семерых человек выехал под поздним вечером, дабы не привлекать внимание нежеланных спутников. Не подозревая о незримом наблюдателе, свита принцессы двигалась вдоль красивых пейзажей. Засыпающие деревья шелестели листвой. Лишь безмолвствующая фигура на вершине холма была равнодушна к природе. Опершись на гарду меча, Отшельник вглядывался в темноту, пытаясь различить очертания всадников. Немало дней ушло на поиски какого-нибудь следа пропавшего без вести соратника. Обрывки моста еще бились об остроконечные скалы, но самого Клэнта никто не находил. Сердобольные фермеры могли обнаружить тело на берегу и отнести в крепость или же выхаживать самостоятельно в одной из многочисленных деревенек.

— Знаешь, о чем я думал сегодня, Теодор? — Даниэль исследовал русло реки, но никуда не продвинулся. — Мы дважды проиграли и обратились в бегство, словно трусливые псы. Я верил в политику Гэбриэля до сегодняшнего дня. Ты не находишь, что глупый мальчик, именующий себя королем, на самом деле таковым является? Лидер. Самый настоящий. Может, нам стоит пересмотреть приоритеты?

— Перестань нести чушь! — рявкнул раздраженный Борелл, по колено стоявший в воде и рыскающий в поисках неизвестности. Вдвоем они пешком пробирались через леса, болота и горные хребты. — Клаус убил моего отца, а я любил его! Ланнистеры быстро расправились с твоими родными. Или ты забыл об этом? Мы живем прошлым, верно. Но для этого нас и наняли. Все, что нам надо знать — мы служим Лжепророку.

— Так, значит, да? Мы якобы крайние. Якобы добровольные самоубийцы, — изгнанник коснулся тяжелого шлема, думая снять ненужный атрибут и явить миру уродливое лицо. — Бьемся за смерть. Финал-то все равно известен — мы умрем. Может, утащим за собой и Клауса, если повезет. Но маловероятно. Нас просто перебьют, как паршивый скот. Не роялисты, так Гэбриэль. За малейшую провинность.

— Да плевать, — адмирал толкнул выжившего из ума еретика в стальную кирасу. — Я не собираюсь служить поганым Львам. Можешь идти своей дорогой, ежели пожелаешь, но мы станем врагами, а я их обычно убиваю. — оставив неудавшегося отступника на возвышенности, сын Вудро неожиданно замер. Нечеткие контуры человеческого тела вырисовывались на фоне центрального замка. Разумеется, его выбросило около подземных пещер. — Клэнт.