Обратная сторона луны (джен)

Джимми Пикс уныло плёлся в библиотеку, где в ближайшие пару часов ему вновь предстояло погрузиться в мутные пучины британского волшебного права, которое он зубрил с таким безнадежным отчаянием, что оно ему порой уже снилось. За компанию с делопроизводством и магической криминалистикой. Они причудливо перемешивались в его снах, складываясь в бесконечные документы, в которых он обосновывал необходимость замены пейзажа за зачарованным фальшивым окном на соответствующий календарному месяцу и составлял бесконечные рапорты о проведённом допросе по поводу коварно похищенного у какой-то старушки нунду. Он устал — как всегда уставал ближе к концу недели, а сейчас был только четверг, и до выходных оставалась ещё целая учебная пятница, которая имела неприятное свойство растягиваться до бесконечности. Подумать только, он здесь уже четыре недели…

Форму Джимми пришлось заказывать новую — в свою старую он просто не влез — она жала в плечах и, что немного обидней, в бёдрах и в талии. Шутка ли — лет пятнадцать уже прошло, хотя, глядя на себя в зеркало, ему, в целом, нечего было стыдиться. Ему уже далеко не двадцать, и совсем скоро у него будет целых трое детей… Эта мысль Джимми порой пугала — ну какой из него отец? Да ещё сразу троим. И дело было далеко не только в том, что их всех нужно будет ближайшие лет семнадцать одевать и кормить. Просто… просто это значило, что он стал окончательно взрослым. Таким же, как его родители и товарищи — те, что тоже имели семьи.

И теперь он был просто обязан пройти эту дракклову переаттестацию и вернуться в Аврорат на свое прежнее место. Потому что — ну что он ещё умел? Ему нравилась та работа, которую он привык делать — и, честно сказать, он никогда не метил в начальники. И пока его товарищи строили вполне неплохие карьеры, Джимми с удовольствием просто работал — потому что, если начальниками станут решительно все, то кто же останется делать для них всю работу?

Но пройти переподготовку оказалось совсем не так просто. Их первый день в Академии оказался, мягко говоря, непростым. Они встретились перед входом — и, глядя на Фоссет в курсантской форме, которая, как показалась Джимми, слишком уж откровенно подчёркивала изгибы её фигуры, и на Арвида, форма которого выглядела куда более потасканной, нежели у них с Сандрой — а значит, была старой, той самой, что он носил во времена своего обучения — он вдруг осознал, что ему всё это намного нужнее, чем им. Потому что Фоссет, с её-то опытом, если что, и так найдёт себе тёплое место — хорошие руководители на дороге не валяются, и какой-нибудь отдел или подразделение она непременно возглавит, а Долиш совсем молодой, ему чуть за двадцать, и у него всё впереди — а ещё он прекрасный аналитик и волшебник талантливый, и для него на Аврорате свет клином тоже ведь не сошёлся.

А вот ему деваться, в сущности, некуда.

Разве что в море. Где уже не надо будет ни о чём думать и ни за что бороться — оно просто подхватит и понесёт его…

Стоп. Пикс оборвал себя, крепко зажмурившись, и потёр глаза. Нет — он не станет об этом думать. Это морок — просто остаток того, что внушали ему в пещере. Он не станет опускать руки, а уж сдаваться тем более — он справится. Он просто обязан.

Первым делом они отправились заселяться — Фоссет в левое крыло, где находилось женское общежитие, а Джимми с Долишем в правое. Они поднялись на второй этаж по знакомой широкой лестнице, толкнув дверь нужной комнаты, зашли в до боли отпечатавшуюся спальню — нет, не в ту же, где когда-то жил Пикс, но в очень похожую, в которой он часто бывал, когда Причард со своим дружком Бэддоком отправляли его с Кутом и ещё парой ребят в полное трагических лишений сексгнание.⁽¹⁾ Даже запах, казалось, остался прежним — непередаваемый запах комнаты, где живут только парни…

Джимми с Арвидом переглянулись, вздохнув, рассмеялись и дружно бросили вещи на стоящие у двери явно не занятые кровати.

— Лучшие места, между прочим, — пошутил Пикс, с размаху падая на свою кровать. — Если что — выскочим первыми.

— И то правда, — слегка улыбнулся Арвид, убирая свой чемодан под кровать.

Пикс незаметно вздохнул. Долиш стал теперь, на его взгляд, слишком задумчивым и серьёзным — и Джимми в очередной раз поймал себя на неутешительной мысли о том, что на каждом из них Ирландия оставила свой отпечаток, и, похоже, что тот, кто однажды назвал Долиша Поттером-Младшим, сыграл с его судьбой злую шутку. Он помнил, что таким задумчивым, серьёзным и погружённым в себя Поттер казался в девяносто шестом, став капитаном команды после Вуда — в то время, когда о войне уже нельзя было молчать, и аналогия эта ему совсем не понравилась. Но он заставил себя отбросить печальные мысли и, переодевшись, отправился вместе с Арвидом на первую тренировку.

По дороге их догнала Фоссет и весело поделилась с ними своим полным радостной ностальгии удивлением тому, что даже обои у них в комнате не изменились — а тайник в женском туалете по-прежнему находится в третьей кабинке.

— Как будто и не уезжала, — пошутила она, взяв их под руки.

На поле они явились немного раньше других — и, переговариваясь, любовались на посыпанную песком площадку, на которой обычно проводились тренировочные сражения, как Джимми вдруг услышал за спиной до дрожи знакомый голос:

— Так, так, так — свежее мясо… Я смотрю, Аврорат прислал нам неожиданное пополнение.

Он инстинктивно обернулся и замер по стойке смирно, краем глаза заметив, что Долиш и Фоссет проделали то же самое, хотя Сандра вытянулась не слишком охотно, а затем они дружно отрапортовали:

— Курсанты Фоссет, Долиш и Пикс на занятия по боевой подготовке прибыли!

Старший инструктор Сэвидж.

О да. Джимми отлично помнил его. За прошедшие годы тот почти не изменился — разве что в волосах прибавилось седины, но в остальном он остался таким же — подтянутым и крепким, как старый дуб. Но главное — и Пикс вдруг почувствовал, как против воли его губы подрагивают в сдерживаемой улыбке — взгляд. О, этот фирменный взгляд Сэвиджа, под которым ты чувствуешь себя грязью на подошве его идеально вычищенных тяжёлых ботинок!

Тем временем собрались остальные — и Сэвидж подал сигнал к построению. Пикс ощущал на себе заинтересованные взгляды курсантов — но это было вполне ожидаемо и ничем не мешало. Он и сам бы так же таращился на их месте на мужика, разменявшего четвертый десяток, который вдруг оказался вместе с ними в строю. Не говоря уж о том, что они все знали, конечно, кто перед ними.

Заложив руки за спину и неспешно расхаживая перед строем, Сэвидж кратко обрисовал практическую задачу на сегодняшнее занятие и, наконец, отдал команду:

— Курсанты! Приступить к выполнению!

Медлить никто не стал — но когда Пикс, Фоссет и Долиш поспешили за остальными, требовательный окрик заставил их замереть:

— А вы трое куда?

— Выполнять поставленную задачу, сэр! — мгновенно отрапортовал Пикс.

— Пикс, — пристально глянул на него Сэвидж, — ты в Ирландии ещё и слуха лишился? Я сказал «курсанты»… посмотри направо, посмотри налево — ты тут видишь курсантов? Я — нет. — Стоящая рядом Фоссет шумно выдохнула — и Сэвидж мгновенно обратился и к ней: — Фоссет, команды «вольно» не было. Долиш, — перевёл он взгляд на него, — почему на тебе тренировочная одежда болтается, как балахон на дементоре — ты что, с трансфигурацией не в ладах? Могу отправить тебя на дополнительные занятия. Пикс, рот прикрой, сова залетит с извещением, что к службе ты не пригоден, и кончай на меня так пялиться. Ты до сих пор не ответил на мой вопрос. Ты видишь курсантов?

— Нет, сэр, — ответил Джимми.

— Громче!

— Никак нет, сэр, никаких курсантов!

— Тогда, флоббер-черви, приведите себя в порядок — и бегом марш!

…В первый день они едва дожили до обеда — но прежде, чем милосердно их отпустить, Сэвидж, прищурившись, задумчиво и как-то предвкушающее на них посмотрел, а затем приказал курсантам Фоссет, Пиксу и Долишу явиться на поле вечером ровно к пяти, пообещав, что если вместо курсантов он снова увидит флоббер-червей — они отправятся туда, где им и полагается быть — месить грязь на полосе препятствий.

Отойдя достаточно далеко, чтобы Сэвидж не мог их услышать, Фоссет ободряюще приобняла обоих своих товарищей за плечи, а Пикс со вздохом сказал:

— Старый добрый старина Сэвидж, — он шутливо поморщился. — Как приятно, что хоть что-то в этом мире осталось прежним… ну что, господа флоббер-черви, отвыкли мы с вами от таких вещей? — спросил он уже почти весело.

— Вам, мальчики, ещё повезло, — ответила ему Сандра. — Я-то училась ещё при Смите — вот это было да… Джим, ты оценишь: он, помнится, обожал нас пугать историями о Грозном Глазе, а мы дружно вздрагивали, припоминая ЗОТИ. Так что Сэвиджа мы уж переживём как-нибудь — в конце концов, это всего пара месяцев.

— Куда денемся, — кивнул Пикс, тоже хлопая её по плечу…

…Задумавшись снова о том, сможет ли он когда-нибудь окончательно перестать бояться, что однажды захлебнётся туманным невидимым морем. Сегодня ему повезло, что, когда он проходил полосу препятствий в шестой раз и снова почувствовал, что не может вдохнуть — воздух вокруг него стал таким плотным, что он начал буквально тонуть на суше и почти начал паниковать — Сандра оказалась с ним рядом и в очередном хулиганском порыве, обгоняя, хлопнула его ощутимо по… да что там слова подбирать — по заднице, и этим привела в чувство, а потом, держась пару минут рядом, помогла ему справиться с собой и продолжить.

После обеда в их расписании значились лекции, на которые никто из них не пошёл, планируя посидеть в библиотеке и начать заниматься теорией, но сперва они дружно решили слегка подремать, буквально часок. Однако после душа им всем сил хватило лишь дойти до кроватей — и когда Джимми открыл глаза после, как ему показалось, короткого сна и посмотрел на часы, он подскочил, как ужаленный — ибо до указанного Сэвиджем времени оставалось двадцать минут.

На поле они, впрочем, успели — и Сэвидж, придирчиво вглядевшись в их лица, конечно, не мог не обратить внимания на их отдохнувший вид и язвительно поинтересовался, хорошо ли им на новом месте спалось.

Это было неприятно и очень неловко, и они все просто продолжали, как и положено по уставу, смотреть прямо перед собой, но если Джимми просто смотрел и думал, что никакой трагедии не случилось, а по-другому он сегодня вряд ли бы смог, то во взгляде Долиша можно было различить обречённость… зато Фоссет с явным трудом едва не закатывала глаза.

— Я не слышу ответа на свой вопрос, курсанты, — конечно, не отступил Сэвидж, — вам хорошо спалось?

— Так точно, сэр, — отозвались они хором.

Сэвидж, нехорошо улыбнувшись, помолчал пару секунд — а затем отдал приказ:

— Вы двое — бегом марш по полю, а ты, Фоссет — к манекену в позицию.

И это было только началом… Перед тем, как Сэвидж соблаговолил к семи вечера, с экзекуцией, наконец-то, закончить, он вновь выстроил их перед собой — измученных, грязных… и не ждущих уже ничего хорошего.

— Что за позор мне только что довелось видеть? — поинтересовался Сэвидж, презрительно их оглядев. — Да ваши показатели не дотягивают даже до вышедшего из лазарета хаффлпаффского первокурсника! Даже прабабка моей жены более грозный противник, чем вы — а этой старой ведьме давно уже за полторы сотни перевалило. И то, что палочки у вас новые, вас ничуть не оправдывает. Ладно, — весьма неохотно завершил он разнос, — если за две недели вы, слизняки, не дотянетесь до её уровня, то о том, чтобы вернуться в строй, можете не мечтать.

— Разрешите обратиться, сэр! — сказала вдруг Фоссет.

— Разрешаю, — с некоторым удивлением… и, кажется, с ожиданием кивнул Сэвидж.

— Думаю, у любого аврора после… — начала Сандра, и Джимми вдруг понял, что именно этого Сэвидж и добивался: того момента, когда кто-нибудь из них заикнётся про плен, однако, похоже, Фоссет тоже неплохо умела играть в эти игры и как ни в чем не бывало продолжила: — долгой кабинетной работы — результат будет тем же самым. Сэр.

— Тогда, дамы, — с несколько брезгливой улыбкой, в которой, как показалось Пиксу, промелькнуло некоторое разочарование, — вам лучше подумать о карьере в бухгалтерии ДМП. На сегодня свободны. Шагом марш!

Они сильно опаздывали на ужин — но туда непременно нужно было попасть, а перед этим необходимо было ещё успеть в душевую, и они втроём молча шли к зданию Академии, когда Сандра сказала:

— Нда… давно я не видела, чтобы кому-то доставляло столько удовольствия быть козлом.

— Казаться, — почти машинально поправил Арвид — и только потом улыбнулся.

— А вот тут я бы поспорила, — она иронично улыбнулась в ответ.

После ужина — на который они всё-таки опоздали — Джимми и Арвид, наконец-то, познакомились со своими соседями по комнате. Их было четверо — пара ребят, чем-то напомнивших Пиксу близнецов Уизли, ужасно занудный парень в очках, которого Джимми уже через четверть часа общения твёрдо решил игнорировать, потому что вынести степень его занудства было, пожалуй, выше его сил, и ещё один парень, которого он про себя окрестил «всезнайкой». С ужина до отбоя оставалось пара свободных часов — и если Джимми и Арвид дружно засели всё же за книги, то «близнецы» что-то оживлённо обсуждали друг с другом, «всезнайка» тоже читал, а «зануда» сперва привёл в порядок свою одежду, а затем принялся отрабатывать какие-то заклинания.

А в начале одиннадцатого дверь вдруг распахнулась без стука, впуская к растерявшимся обитателям комнаты посвежевшую и отдохнувшую Фоссет.

— Как ты здесь оказалась? — изумлённо спросил её Долиш, пока все, кроме просто обрадовавшегося и ничуть не удивившегося подобной эскападе Пикса, смущаясь, старательно ей улыбались.

— Арвид, иногда, глядя на тебя, я задаюсь вопросом, чем же ты по вечерам в академии занимался? — закатив глаза, почти вызывающе спросила она, а затем приземлилась к нему на постель и приветливо помахала «близнецам» с хитрой улыбкой. Однако Джимми достаточно долго прослужил в Аврората, чтобы не поймать её взгляд, который она старательно отводила от неплотно закрытой двери… Как если бы она упорно старалась не замечать кого-то невидимого, стоящего там на пороге. Ощущение это было настолько сильным, что Пикс даже незаметно бросил в сторону двери Гоменум Ревелио — но убедился, что ошибается. Что, впрочем, было немудрено после такого сумасшедшего дня.

— Есть хочу до смерти, — сказала тем временем Сандра. — Не может же быть, чтобы у вас, мальчики, чего-нибудь не нашлось! Вы же семейные люди, неужто ваши супруги о вас не позаботились? — нахально спросила она — и отвлекла этим Джимми от его наблюдений.

Потому что у него, конечно же, было с собой много чего, и он всегда был готов делиться.

— Лично я чувствую себя стариком, — признался Джимми, разрезая прихваченный из дома пастуший пирог. Ничего подобного он брать с собой, кончено же, не планировал, хорошо помня, что уж на чём-на чём, а на питании в Академии не экономят, однако на этом в один голос настояли и Фей, и его родители. Но теперь свою неправоту он с радостью признавал и готов был расцеловать Фей и маму. Кормили здесь, конечно, неплохо — но пропущенный ужин давал о себе знать, и Пикс весьма сомневался, что Сэвидж случайно продержал их так долго.

— А ты вспоминай Дамблдора и не грусти по этому поводу, — тут же сказала Сандра. — Или вот, действительно, Грозного Глаза. Тоже не мальчик был.

Ушла она почти в половине двенадцатого — обняв Джимми и Арвида и пожелав им доброй ночи, а затем помахав рукой остальным.

Этот бесконечный первый день в Академии, наконец-то, закончился, и они все пережили его с немалым трудом. И хотя до выходных оставалось вычеркнуть в календаре еще четыре дня, Джимми твёрдо намеревался дожить до этого светлого и радостного момента.

Уже засыпая и поудобнее заворачиваясь в одеяло, он вновь услышал успокаивающий и такой убаюкивающий шум моря, но сил заставить себя сосредоточиться на чем-то другом у него просто не было, и где-то на краю уплывающего навстречу волнам сознания мелькнула странная мысль, что неплохо было бы спросить у морских лисиц, как сделать так, чтобы утром у него ничего не болело.

1) Sexiled — студенческий англицизм, описывающий ситуацию, когда в комнате живут несколько юношей — и вот один приводит свою девушку, а остальные вынуждены ночевать, где придётся.

Вернуться к тексту