Обратная сторона луны (джен)

— Но почему? — горячо спросил Квинс, которого задели эти слова. — Мы же не Бюро регистрации — мы на их стороне в любом случае, кем бы и какими бы они ни были!

— Ну, — осторожно улыбнулся Скабиор, — об этом очень мало кто знает. И уж точно никто не делает разницы между Бюро и Отделом. Вам бы сначала объяснить это — спокойно и без эмоций, просто перечислить, чем отдел занимается и что может им дать. И знаете, что их больше всего от вас отталкивает?

— Что?

— Жалость. Вы жалеете их — и это так очевидно, что вызывает только одно желание: плюнуть в морду… Прошу прощения за грубость, — спохватился он.

Что-то его занесло… не в баре за стаканчиком виски сидят — ему ведь надо этого Квинса как-то убедить доверить допрос ему. Имена ещё эти…

Но мальчишка смотрел на него совсем не обиженно, а, напротив, внимательно и серьёзно.

— Я не думал о том, что это может кого-то обидеть, — признался он. — Что плохого в сочувствии? Вы правы, мне и вправду их жалко: я понимаю, как это страшно, вот так вдруг оказаться в…

— В сочувствии — ничего, — перебил его Скабиор. — Но вы не сочувствуете — вы жалеете. А это бесит — особенно, когда жалость идёт со стороны сильного. Вы сейчас выступаете для них с позиции силы — потому что можете свободно прийти и уйти, а им в Азкабан прямая дорога. Понимаете? И вот сидят они в клетках, зная, что попались, и выхода нет — а тут приходите вы, такой аккуратный и чистенький, и начинаете их осматривать, словно скотину домашнюю… вам бы подобное обращение понравилось? — закончил он пылко.

— Почему сразу скотину? — искренне возмутился Квинс. — Я должен же убедиться, что они не пострадали и им не нужна медицинская помощь! Я же действительно о них забочусь! — добавил он дрогнувшим от обиды голосом.

— Потому что именно так это выглядит со стороны, — терпеливо объяснил ему Скабиор. — Ну, поставьте вы себя на их место: вы сидите в каменном мешке, и тут к вам является некто, кто, без лишних объяснений и слов, просто поздоровавшись и представившись, сообщает вам, что должен вас осмотреть. Не спрашивает разрешения сделать это, не объясняет, зачем, а просто сообщает, мол, я должен! Это вот как, нормально, по-вашему? — начал он всерьёз заводиться. — Я понимаю, что вы действуете, так сказать, из лучших побуждений, но вы бы научились это как-то по-человечески выражать, что ли!

Он замолчал, тяжело переводя дух и страшно досадуя на собственную несдержанность. Политика? Какая, к Моргане, политика, если он срывается даже на этого смешного мальчишку? Представить страшно, что бы с ним сделала та же Скитер, если бы они в своё время не заключили союз… и что она всё-таки сделает, когда срок действия договора закончится.

— Вы правы, наверное, — тихо проговорил Квинс. — Я просто… я не встречал таких, как они, — постарался он объяснить. — Обычно те, кто приходит к нам, сами просят о помощи, и нам просто остаётся им объяснить, что и как можно сделать, чем отличается регистрация добровольная и принудительная и всё прочее… вот, это вам, — протянул он Скабиору одиннадцать бланков, в верхних углах которых были прикреплены колдографии.

— Я постараюсь сделать всё как можно быстрее, — сказал Скабиор. — А вообще… мы ведь должны присутствовать на допросах? — спросил он вроде бы мимоходом.

— Если нас об этом попросят, — кивнул Квинс. — Было бы хорошо, конечно, чтобы все они выразили желание о том, чтобы отдел их защищал, но, по-моему, это крайне маловероятно, — грустно закончил он.

— А в какой форме должно быть выражено это желание? — спросил Скабиор, внимательно на него глядя.

— В письменной, разумеется, — чуть-чуть улыбнулся Квинс. — У меня есть с собой бланки на всех — если они не смогут или не захотят заполнять их сами, вы можете сделать это за них, собственноручной обязательно должна быть только подпись. И тогда кто-то из нас всегда будет присутствовать при допросах и…

— Слушайте, — оборвал его Скабиор. — Нидгар готов говорить. Сейчас. Но при вас… или при ком-то, кроме меня, говорить он не будет.

— Нидгар — это…

— Их вожак, — пояснил Скабиор. — Можете отпустить меня одного?

— Вы же совсем процедуру не знаете, — с сомнением покачал головой Квинс. — А я сейчас не могу пойти с вами — времени нет. Давайте перенесём допрос на завтра.

— До завтра он сто раз передумает, — покачал головой Скабиор. — Они ещё ни одной ночи не провели в камере — я боюсь, первая же может лишить Нидгара всякого желания с кем-то сотрудничать и вообще говорить. Они и в домах не жили же никогда, — попытался он объяснить. — А здесь даже нет окон, и всё, кроме койки, каменное. И потом, меня самого не однажды допрашивали, — напомнил ему Скабиор. — Думаю, я пойму, если что-то пойдёт не так. Собственно, мы же просто должны проследить, чтобы не использовались недозволенные методы и всё такое, верно?

— Вас допрашивали, насколько я знаю, как волшебника, — возразил Квинс. — Но то, что вы говорите, тоже важно… Здесь, в Аврорате, и в Департаменте правопорядка, и особенно у нас, в Магических популяциях, да то же Бюро, разное делают…

— Расскажите мне, на что обратить внимание, — настойчиво попросил Скабиор. — Мы же не враги с вами, а союзники — я тоже хочу защитить их. Я буду очень внимателен, обещаю.

— Ладно, — подумав, неохотно решился Квинс. — Дайте мне слово, что если допрос пойдёт как-то не так, вы немедленно прервёте его и дождётесь меня — а я обещаю вернуться сюда, когда всё закончу.

— Я слушаю, — послушно кивнул Скабиор.

— Вы должны получить на руки копию протокола со всеми подписями, а на копиях для аврората расписаться сами, — начал перечислять Квинс. — Ещё нужно проследить, чтобы в допросной не пахло ничем посторонним — например, мы знаем, что оборотней можно раздражать аконитовым чаем, чтобы они себя вели агрессивнее… Ну, знаете, берут несколько веточек и заливают крутым кипятком…

— Я тоже оборотень, — мягко напомнил ему Скабиор. — И тоже всё это почувствую. Значит, если я пойму, что со мной происходит что-то не то, я просто остановлю допрос — даже если потом окажется, что я ошибся, лучше так, чем пропустить что-то. Верно?

— Да, — слегка улыбнулся Квинс. — Я постараюсь вернуться так быстро, как только сумею…

— Он не станет при вас говорить, — напомнил ему Скабиор — и поправился: — Скорее всего, не станет.

— Я могу не входить, — успокаивающе улыбнулся Квинс. — Процедура допускает подобное — я посмотрю из-за стены.

— Отлично, — кивнул Скабиор, отмечая, что Нидгара стоит предупредить о том, что торговаться с Поттером надо в самом начале — ну и самому Поттеру стоит, конечно же, рассказать о подобном служебном рвении. В конце концов, он, похоже, тоже хочет договориться. — Я постараюсь вернуться как можно быстрее, — пообещал Скабиор, вставая. — И бланки на просьбу о защите давайте — постараюсь уговорить подписать и их тоже.

Пропуск его оказался уже недействителен, и Скабиору пришлось вновь идти к Поттеру — который, к счастью, оказался на месте.

— Мне так и придётся бегать за пропуском к вам каждый раз? — спросил его Скабиор.

— Что поделать, — улыбнулся Поттер, подписывая необходимое. — Такова процедура — а если меня нет на месте, вам сможет помочь мой заместитель, если же нет и его — начальник Отдела особо тяжких. Есть у вас новости?

— Надеюсь, что сейчас будут, — сказал Скабиор. — Если Нидгар заговорит, я хочу присутствовать при допросе, — добавил он. — Не думаю, что он станет говорить без меня.

— Оформите от его имени запрос о защите отдела — и добро пожаловать, — кивнул Поттер. — Если вас ваш куратор отпустит, — добавил он абсолютно невозмутимо.

— Отпустит, — буркнул Скабиор, которого подобная позиция Поттера почему-то задела. Ему ведь тоже нужен этот разговор и это признание! Но если он хочет общаться по таким правилам — ладно! Что ж поделать, если человеку нравится выступать в роли начальника.

— Я не могу сейчас нарушать процедуру, — пояснил вдруг Поттер. — Даже в мелочах. У нас тут и так всё очень непросто. Поэтому формальная часть должна быть образцовой.

— Понятно, — кивнул Скабиор, забирая подписанный пропуск.

— Я очень надеюсь, что допрос состоится, — сказал Поттер, когда Скабиор уже пошёл к двери. — Я здесь и я жду. Возвращайтесь.

— Я скоро, — пообещал Скабиор.

И на сей раз оказался прав. Прежде всего, он пошёл к Нидгару — и, заполняя при нём бумаги, торопливо ему объяснял, что допрос могут увидеть и услышать не только те, кто находится в самой допросной, и стоит учитывать это и быть аккуратным. И что никто не хочет лишнего шума, и Поттер тоже очень настроен на сделку. И что если он, Нидгар, подпишет прошение о защите, Скабиор сможет и будет присутствовать на допросе. И что было бы хорошо, если бы и остальные подписали подобное — и их будет куда проще уговорить, если показать стоящую под такой же бумагой его, Нидгара, подпись.

Тот, кивнув, подписал и сказал на прощанье, что готов к беседе с Главным Аврором и хотел бы провести её побыстрее — и Скабиор, пообещав ему, что она состоится в самое ближайшее время, отправился к остальным.

Дальше уже всё пошло, как по маслу: подпись Нидгара оказалась для остальных волчат отличнейшим аргументом. Так что на всё про всё у Скабиора ушло с четверть часа — и он первым делом отнёс документы Квинсу, за это время уже успевшему разложить все остальные бумаги по папкам.

— Вы уверены, что вам не нужна помощь на допросе? — уточнил у него Квинс. — Можно отправить самолётик в отдел — или всё-таки подождите меня и…

— Он не хочет ждать, — соврал Скабиор. — Я уверен, что справлюсь. Всё будет отлично, не беспокойтесь.

Они вышли вместе, но Квинс ушёл, почти убежал к выходу, а Скабиор свернул по хорошо знакомой дороге к кабинету Поттера.