Орудие справедливости (джен)

Дверь была открыта, и Марти стало холодно: его ждали.

Он всё ещё не был уверен, не обезумел ли он, но на всякий случай действовал так, как должен был. Его призванием было защищать людей от зла, и вот теперь он столкнулся со злом, которое пригрелось у него под боком, с каким-то непонятным злом, словно вырвавшимся из мифов и легенд. Марти мало что помнил из этих самых мифов и легенд, но одно знал точно: от вампиров надо избавляться. По дороге к дому Раста он ещё пытался найти какое-то рациональное объяснение тому, что видел, но всё, что случилось с ними за эти три дня, складывалось в убийственно логичную картину: и то, как Раст вовремя вспомнил, где видел убитого Эвана — нет, вовсе не случайно он наткнулся на его файл, — и то, как Раст подсказал Сесилу Коксу пойти вечером в сервис, и разговоры о справедливости в обход закона, и о непринятии человеческих законов, и его собственная кровь, которую Раст промокал салфеткой — а не мелькало ли что-то нехорошее в его глазах в ту минуту? — и то, как он потом клевал носом весь день — ещё бы, за ночь провернуть убийство и взлом с проникновением, как тут выспишься! Единственное, что в этой картине было нелогичным, — Раст умел пить кровь и пользовался этим своим умением вовсю.

— Восстанавливаешь справедливость, сукин ты сын? — пробормотал Марти. Прежде чем толкнуть незапертую дверь, он передёрнул затвор пистолета, готовый стрелять в любую секунду. По его спине тёк холодный пот.

Раст был дома. Он сидел на матрасе в уже знакомой Марти комнате, курил, полуприкрыв глаза и задумчиво рассматривая противоположную стену. Казалось, он не обращал на Марти ни малейшего внимания, и тот прижался спиной к стене, целясь ему в голову.

— Что ты за тварь? — спросил Марти, ожидая чего угодно, от прыжков в стиле графа Дракулы, которого он как-то видел по телевизору, до исчезновения в воздухе.

Раст медленно повернулся к нему.

— Извини, что впутал тебя в это, — сказал он своим обычным голосом. Но Марти и раньше не верил, когда он извинялся, а теперь не верил вдвойне. — Тебе не нужно было приезжать к Аннабель.

— Что. Ты. За тварь? — прорычал Марти, и не думая отводить пистолет. — Говори, иначе я прострелю тебе башку!

Раст посмотрел на него с недоумением и жалостью.

— Подумай, что тогда с тобой будет, — сказал он.

— Я не буду ни о чём думать! Мой напарник — грёбаный вампир! Вампир, мать его! Сразу надо было заметить, что с тобой что-то не так! Давно из гроба вылез? И сколько там тебе лет, триста?

Он перекрестил Раста и снова схватился за пистолет. Ничего не произошло.

— Марти, успокойся, я сижу под распятием, если ты не заметил, и не корчусь в муках, так что успокойся, пожалуйста, — попросил Раст и поднял руку. Марти отшатнулся и приготовился стрелять.

— Не двигайся! — выкрикнул он.

— Даже не думаю, — уже куда серьёзнее сказал Раст и откинулся на стену. — Марти, прекрати паниковать и выслушай меня.

— Если будешь говорить! — процедил Марти. — Я спросил тебя, кто ты. Ты вампир?

— Я могу пить кровь, — признался Раст. — Если это то, что люди называют словом «вампир», то да, вампир.

— Признание получено, — выдохнул Марти и поудобнее перехватил пистолет, который скользил в мокрых руках.

Раст развёл руками, несмотря на то, что Марти запретил ему совершать резкие движения.

— И что дальше, арестуешь меня за это?

Он издевался, не мог не издеваться, как и обычно. Он знал, что ничего ему Марти не сделает, в лучшем случае самого себя выставит идиотом.

— Послушай, сукин ты сын, несмотря на то, что у тебя есть тень и отражение...

— Кто сказал, что их не должно быть? — удивился Раст.

— Заткнись! Так вот, если ты хотя бы попробуешь приблизиться к моему дому и к моей семье...

— Марти, — сказал Раст. Глаза у него были тёмные. — Я не убиваю своих, если ты не заметил. Я не убиваю для развлечения. Сколько раз ты дрых в машине рядом со мной? А я ещё и видел твою кровь. Ты мой напарник, Марти. Ты неприкосновенен, и твоя семья тоже.

— Какие мы, блядь, принципиальные! — выплюнул Марти. — Ты не человек, а хер знает что, и я понятия не имею, как ты думаешь и что у тебя на уме! Это вообще заразно? Отвечай!

— Я не умею обращать людей в себе подобных, — ответил Раст, и Марти понадеялся, что это сказано честно. — И я никогда таких же, как я, не встречал. А вообще я думаю, что во мне гораздо больше человеческого, чем... другого.

— Мне-то откуда знать? — возразил Марти. — Да и тебе, если уж на то пошло? Ты же никогда не был нормальным человеком!

— Не был, — согласился Раст. — Ну, почти никогда. Это проснулось в четырнадцать, и с тех пор я такой.

— И что ты там ещё умеешь? У тебя собачий слух? Ты видишь в темноте?

Любопытство Марти было болезненным, и хотя ему вовсе не хотелось в этом копаться, он задавал вопросы.

— Увы, — ответил Раст. — Ничего из этого. Говорю же, человеческого больше. Не хочешь поговорить о деле?

— А я, блядь, сейчас о чём с тобой разговариваю?!

— Не о том, о нашем деле, — сказал Раст и сунул руку куда-то под матрас.

Марти едва не выстрелил, но в последний миг опомнился.

— Спокойно, — в который раз повторил Раст и достал из-под матраса фотографию в рамке. — Держи.

Он положил фотографию на пол и толкнул её в сторону Марти. Тот присел, чтобы поднять её. На фотографии были изображены Вайс, Аннабель Линч и неизвестный Марти человек, по виду — мексиканец.

— Торрегроса, — пояснил Раст и потянулся за новой сигаретой. — Но начал я с Эвана. Было интересно раскрутить это дело и заодно помочь парням из соседнего отдела. Про Торрегросу я тогда не знал.

— Ты хотел сказать, не раскрутить дело, а заварить кашу?! — рассвирепел Марти. — Господи Иисусе, я ловил убийцу, а он всё это время был рядом со мной!

Раст развёл руками.

— Я был в ещё более щекотливом положении, я ловил самого себя, — сказал он и скупо улыбнулся. — Надеюсь, у тебя нет диктофона?

— Не предусмотрел, — огрызнулся Марти. Он присел на корточки у противоположной стены и держал пистолет перед собой.

— А, шёл сразу убивать? — хмыкнул Раст и сел поудобнее. — Так вот, сначала я прикончил Эвана, а потом получил возможность прошерстить его контакты и вообще получил все полномочия в расследовании. Я вышел на Вайса и поставил на то, что это Кокс как-то связан с наркотрафиком.

— И подсказал ему пойти в сервис, — мрачно добавил Марти.

— Зато знал, где его искать и в какое время он будет с товаром. Убил его и бросил там, героин — явный знак, что наркота тут замешана. Дело всё расширялось...

— И обрастало новыми трупами! — выплюнул Марти. — По твоей вине!

— А потом, — продолжил Раст, — я обыскал дом Вайса...

— Без ордера!

— И нашёл фотографию, которая показалась мне интересной. Я всё больше склонялся к мысли, что Вайса используют втёмную, а Аннабель знала Торрегросу ровно столько же, сколько и он сам, и явно могла договориться за спиной босса.

— И ты решил расправиться и с ней. Не жди, она жива и вспомнит тебя!

— Правда? — ухмыльнулся Раст. — И расскажет, что детектив Растин Коул на свидании выпил у неё немало кровушки? И меня арестуют из-за слов едва живой женщины, которая многое пережила, только что вышла из комы и явно бредит?

— Твою мать, да ты всё предусмотрел, ублюдок! Но в её доме есть твои отпечатки!

— Нет, — спокойно возразил Раст. — А то я не знаю, как смазывать пальцы клеем. С Вайсом было так же.

— Ублюдок, — проговорил Марти, стукнувшись затылком о стену. — Ублюдок грёбаный! И чего ты добиваешься сейчас?

— Как чего? Нужно найти следы наркотиков в доме Линч, потом связать её с Торрегросой...

— Который знать её не знает и в последний раз видел хрен знает сколько лет назад, — безжизненно прервал Марти. — Там наверняка был ещё не один посредник. С кого начнёшь? С её тётушки? Или будешь трясти Вайса, пока он не подохнет от страха?

— Вот именно, — сказал Раст. — Теперь ты меня понимаешь. Может, уже сядешь поближе, и обсудим это?

— Нет, — сказал Марти и поднялся. — Нет. И я не понимаю тебя. Ты — неведомая тварь, которая убивает людей, не имея на это права и не зная точно, виновны они или нет. Ты не коп, а палач и преступник, и я не стану с тобой ничего обсуждать. Можешь искать себе другого напарника.

Ему показалось, что на мгновение на спокойном лице Раста промелькнула боль, но он предпочёл не заметить.

Марти оставил фотографию там, где она лежала, и шагнул к двери, не поворачиваясь к Расту спиной и по-прежнему держа его на мушке.

— И к моей семье не смей приближаться, — напомнил он. — Иначе знаешь, что я с тобой сделаю.

— Знаю, — эхом повторил Раст. — До завтра, Марти.

Дома Марти не мог уснуть. Он вернулся домой, обнял Мэгги, проверил, как спят девочки, а теперь лежал на своей половине кровати и таращился в потолок. Адреналин ещё не схлынул, и он вздрагивал от малейшего шороха. Он столкнулся со злом, которое не мог объяснить и с которым не мог бороться; это зло прикидывалось добром и справедливостью, но Марти знал, что всё не так. Отчаявшись заснуть, Марти тихо выбрался из кровати и спустился на кухню. Зажёг свет, хотел выпить чего-нибудь покрепче, но отказался от этой мысли и сделал себе кофе.

Раст загнал его в тупик: Марти знает правду, но не может о ней сказать, потому что его признают сумасшедшим. А тем временем этот подонок будет продолжать убивать людей без суда! Если только не убить его самого... Марти опомнился только когда с позиций копа уже прикидывал, где лучше всего будет прятать труп так, чтобы его не нашли; как сделать так, чтобы не было свидетелей и как сделать так, чтобы Раст умер быстро и не успел оказать сопротивление. Но нет, чем он тогда лучше того палача, которым назвал своего напарника?

Теперь уже бывшего напарника. Когда в кухню вошла проснувшаяся Мэгги, Марти твёрдо принял решение больше не работать с Растом. Он думал и об увольнении, но как уволиться, зная правду? Это чудовище нужно было держать при себе, чтобы, если что...

— Тяжёлый день, да, Марти? — спросила Мэгги с сожалением. — Да, я вижу, не говори. Убийца!

Она поёжилась, натягивая на плечи кофточку поверх спального топика.

Она наклонилась и обняла Марти сзади. Тот улыбнулся, подавшись к ней, но тут же снова нахмурился.

— Мэгс, я не знаю, что делать, — признался он.

Мэгги пододвинула стул и села рядом.

— Может, расскажешь? — предложила она. Марти покачал головой, глядя мимо неё.

— Даже не знаю, что сказать. Ладно, представь, что ты знаешь кое-что, но не можешь никому сказать, потому что тебе не поверят. Но это кое-что связано с... криминалом.

— То есть, ты можешь предотвратить опасность? — заинтересовалась Мэгги. — Интересно, как?

— Сам не знаю, как, — признался Марти. — Может, вообще никак. Представь, что кто-то решил вершить правосудие, и ты об этом знаешь. Ты, может, и согласна, что подонки должны получить по заслугам, но...

Мэгги наклонилась вперёд и взяла его за руку.

— Ты знаешь, кто этот убийца, которого вы сегодня ловили? — шёпотом спросила она.

— Знаю, — кивнул Марти. У него забрезжила смутная мысль, что Мэгги опять оказалась умнее него, что она вытянула из него почти всё. И что теперь делать?

— А он знает, что ты знаешь? — спросила Мэгги.

Только теперь он понял, почему она так напряжена. Мэгги уже просчитала варианты, Мэгги в первую очередь вспомнила про девочек.

— Знает, — убито произнёс он. — Постой, Мэгги, ты не так всё поняла...

Но Мэгги уже вскочила и стояла над ним, прижимая руки ко рту.

— Боже мой, Марти, ты что, прикрываешь опасного преступника? Почему? Зачем? Он угрожает тебе? Угрожает нам? Да говори же!

Она трясла его, вмиг обезумевшая мать, детям которой угрожает опасность, но Марти сидел перед ней, не шевелясь. В этот момент он почему-то точно знал, что Раст не причинит вреда ему и его семье, что он говорил правду. Это знание было иррациональным, но оно было, и Марти отмахнулся от него. Нельзя было верить своим чувствам, теперь нельзя было воспринимать Раста как человека, на которого можно положиться, потому что всё могло оказаться не так, а на кону стояла жизнь Одри и Мейси.

— Нет, Мэгс, — сказал Марти, крепко взяв Мэгги за плечи. — Успокойся. Нам никто не угрожает.

— Я тебе не верю, Марти! — выдохнула Мэгги с ужасом. — Во что ты влип?

— Послушай, Мэгс, — сказал Марти, обнимая её. — Я клянусь тебе, что не дам причинить вред нашей семье. Я просто узнал, что убийца убивает таким способом... что, если я скажу, мне никто не поверит. И доказать, что он убивает, я тоже не могу. И он это знает, потому и не беспокоится. Он возомнил себя грёбаным мстителем и вершителем судеб...

Марти спохватился, что слишком много рассказал ей. Впрочем, не сказал главного...

— И что ты будешь делать? — спросила Мэгги, прижимаясь к нему. Она, кажется, ему поверила, по крайней мере, страх её схлынул. Марти поцеловал её, поддавшись сиюминутному чувству нежности.

— Я люблю тебя, дорогая, — сказал он. — А что я буду делать... Следить за ним.

— Это опасно! — воскликнула Мэгги, хватаясь за его майку, как будто боясь, что сейчас муж уйдёт в неведомые опасные дали и бросит её с детьми.

— Нет, — соврал Марти. Он понимал, что всё равно будет видеть Раста, но тот ничего ему не сделает на людях. А вот когда застанет его одного... Мало ли что он там нёс про напарников!

С другой стороны, следить за Растом легче, когда он под боком... Но всегда быть рядом с этим чудовищем!

— Дорогой, — сказала Мэгги. — Когда ты так говоришь, я чувствую, как седею на глазах.

— Я люблю тебя, — повторил Марти, обнимая её крепче. — Верь мне, с нами всё будет в порядке.

Вряд ли она, конечно, поверила.