Корни старого дерева (джен)

Осень приходит неожиданно. Казалось, ещё вчера было тепло и зелено, а сегодня в низинах стоит холодный сизый туман. Деревья уже роняют красные листья, а птицы улетают в неизвестность.

Эрвин наблюдает за птицами из окна своего старого дома. Всё лето они мелькают вокруг, кричат, поют… Но теперь их становится всё меньше и меньше. Они улетают за Стены — в мир, который, как Эрвин думал когда-то, целиком принадлежит им.

Много лет люди Марии, Розы и Сины жили с мыслью, что во всём мире, каким бы огромным он ни был, остались только они одни. Считалось, что за Стенами остались только титаны.

Даже сейчас, когда правда открылась, Эрвин часто видит во сне тот внешний мир, который он представлял себе раньше. Далеко-далеко, там, где кончаются титаны, начинаются бескрайние поля. Они тянутся, тянутся так далеко, что ничьего воображения недостанет представить их подлинные размеры. Поля перемежаются лесами, реками, скалами… Над ними звенит бездонное синее небо, и в этом небе безраздельно властвуют птицы. Они могут лететь куда пожелают, могут увидеть весь мир, могут достичь его края. Они свободны.

Просыпаясь, Эрвин неизменно видит ворох бумаг на столе: письма от Ханджи и Нила с женой, одно от Леви, газеты, заметки по данным из дневников Гриши Йегера… Последние валяются на столе уже год, и Эрвин не понимает, какого чёрта ещё не сжёг их в камине.

Он больше не командующий Разведкорпуса. Ему дела нет до всего этого.

Есть.

Эрвин не позволяет себе до конца сформулировать эту мысль, но тогда, год назад, он преступно испугался. Он шёл в Сигансину без правой руки, потеряв многих соратников. На кону стояло не просто много — всё. Разведкорпус, только что установленный политический режим, само государство. Всё — во имя подвала доктора Йегера, в котором таилось… что-то.

Никто не знал, что это и имеет ли оно хоть какую-то ценность, но Эрвин, которого вела жажда истины, должен был добраться до подвала. Эта мысль вела его, стала навязчивой, почти шизофренической идеей.

А потом появился Зверотитан со своей армией.

Исход экспедиции, всё оказалось под угрозой. Все жертвы могли оказаться напрасными. Во всех смертях был бы виновен Эрвин, вот уже много лет стоявший на горе из трупов товарищей.

До подвала должен был добраться хоть кто-то, поэтому Эрвин повёл людей в последний бой. Для них — первый и последний.

Он получил камень в живот в самом начале, и Марло Фройденберг, парнишка из Военной полиции, возглавил атаку вместо него.

Они погибли. Сотня с лишним человек. Выжил лишь Флок. Он приволок Эрвина к Леви, которому перед экспедицией отдали шприц со спинномозговой жидкостью титана. Леви вернул Эрвину жизнь.

Потом, уже в Тросте, Леви рассказал, что Эрен и Микаса пытались забрать инъекцию, чтобы спасти сожжённого Колоссом Армина. За это оба загремели на гауптвахту, но Эрвин приказал выпустить их оттуда. Они были правы.

Они, Эрвин и Армин, были похожи мечтой. Познать внешний мир. Но Армин хотел знаний самих по себе, а Эрвин жаждал правды, всеразрушающей правды — той, которую так и не довелось узнать его отцу.

Армин, на редкость умный мальчишка, не потерялся бы, узнав правду о внешнем мире. Эрвин, в отличие от него, слишком хорошо знал людей.

Эрвин думает об этом почти каждый день. Окна его дома выходят на речку, что течёт через город. На ней — не в городе, но где-то в полях — есть островок, на котором дети обычно строят шалаш или снежную крепость. Государство Стен и есть такая крепость, только размером побольше, а её обитатели — те самые дети в сравнении с внешним миром. Не дети даже, а слепые котята!

Этим утром Эрвина вырывает из размышлений тихий, но уверенный стук в дверь. Эрвин нехотя идёт в переднюю и смотрит на гостя через полупрозрачное витражное стекло. На пороге стоит, как кажется на первый взгляд, незнакомец. Однако Эрвин признаёт в отстранённом юноше Эрена, которого всего год назад иначе как буйным смертником и не звали.

— Заходи, — говорит Эрвин, открывая дверь.

Эрен проскальзывает в дом, оглядывается, но без особого интереса.

— Ханджи прислала тебя с новым письмом?

— Нет, командующий. — Эрен еле заметно усмехается. — Она забыла отдать мне письмо.

Что-то новенькое. Тогда зачем он приехал?

— Командующий, мы нашли Моблита. Живого. Капитан Ханджи считает, что вы должны прибыть.

Эрвин не верит. От Моблита не осталось ничего. Он не мог взять и ожить. Больше похоже на план по выманиванию Эрвина в Сигансину.

— Кроме того, по пути к вам я нашёл ещё кое-что… Возможно, новый вид титанов.

Новый вид… Остров очищен от титанов, их нет уже год. А теперь Эрен, ненавидящий титанов как никто, равнодушно сообщает про новый вид.

— Ханджи знает?

— Пока нет.

Всё ещё похоже на план. Но… Эрвин ведь может съездить к ним и вернуться в Стохес. А может, и не вернуться. Может, наоборот, надо наконец взяться за ум? Если угроза подтвердится, ему придётся вернуться, потому что Ханджи не справится.

— Едем. Выезжаем через полчаса.

* * *

От Стохеса до Сигансины можно добраться разными путями: можно доехать вдоль внутренней Стены до Эрмиха и оттуда спуститься на юг через Трост, можно выйти через восточные ворота, по диагонали добраться до Троста и опять же из Троста ехать в Сигансину. Эрен выбирает путь через Каранес, восточный город Розы, один из самых длинных маршрутов.

Эрвин краем сознания отмечает, что это, по сути, маршрут 57-й разведывательной экспедиции за Стены. Эрен, похоже, следует ему в точности.

Знакомые, намертво въевшиеся в память поля, далёкий дым каранесских заводов, люди… В тот раз здесь было пусто — одни титаны. Спокойный мир, наполненный шелестом не до конца убранных полей, кажется ненастоящим. И отстранённое, как будто пустое лицо Эрена реалистичности не добавляет.

— Мы слишком забираем на восток, — наконец произносит Эрвин, когда на горизонте появляется лес гигантских деревьев.

— Мы почти на месте, командующий, — говорит Эрен. — Заедем в лес на пару часов, а потом уже в Сигансину.

Это здесь он нашёл новый вид титанов? Чтобы найти его по дороге, надо было специально сделать большой крюк. Эрвин теперь даже почти заинтересован: если это действительно план Ханджи, то он очень тщательно продуман.

Тем временем они подбираются всё ближе к лесу. Деревья надвигаются, кроны смыкаются над головой. Становится темно. Листья шелестят где-то далеко вверху, и их почти не слышно. Птицы поют в поле позади, а в лесу их будто бы нет, как и зверей. В лесу тихо, совершенно тихо.

Уши закладывает от свиста сигнальной ракеты, грохота гарпунов и визга титанов. Но это лишь память. То, что было полтора года назад.

— Нам сюда, — подсказывает Эрен и направляет лошадь прочь от основной дороги.

Подлеска в лесу гигантских деревьев почти нет — только густой колючий кустарник, но Эрен движется в самую чащу, а там Эрвин видит даже мелкие деревца. Вернее, деревья эти самые обыкновенные, но в таком лесу кажутся карликами.

Интересно, как скоро откуда-нибудь выскочит Ханджи?

Однако время идёт, а Ханджи всё нет. Лес становится глуше, тропа почти исчезает, лошади уже с трудом пробираются сквозь кусты.

Наконец Эрен останавливается. Он слезает с лошади на просторной сумеречной поляне и направляется к дубу, растущему посередине. Эрвин следует за ним. Оба молчат, хотя Эрвину хочется спросить о Ханджи.

— Командующий, вы помните Ильзе Лангнар? — спрашивает Эрен, решив первым нарушить молчание.

— Разумеется.

Ильзе Лангнар — легендарный офицер Разведкорпуса и один из самых значимых для человечества, по мнению Ханджи. Именно она, оставшись в одиночестве на территории титанов, первой принесла сведения об их возможной разумности и об Имир, прародительнице эльдийцев. Но при чём здесь бригадир Лангнар?

— Тот титан похоронил её в дупле дуба, — напоминает Эрен, словно это всё объясняет. — Конечно, это был другой дуб и вообще другой лес, но… Смотрите.

Они обходят дуб с другой стороны, и Эрвин видит лицо. Оно сложено из коры, будто дерево выросло в таком виде. Очевидно, что узор кем-то вырезан, однако выглядит он нерукотворным.

Так Эрвин думает всего полминуты, а потом дуб вдруг открывает глаза.

Мутно-зелёные, почти круглые, под толстыми бровями из коры и набрякшими веками. В этих глазах отражается лес, отражается Эрвин.

Опыт кричит отскочить назад и выхватить клинки. Но УПМ нет, и Эрвину остаётся лишь следить за обстановкой, стоя на месте.

— Это хуорн, — поясняет Эрен. — Разумное дерево. Ильзе писала и о них тоже.

Эрвин читал её дневник, но не может вспомнить ничего о хуорнах. Пока он пытается извлечь из своей памяти хоть что-то о них, дуб закрывает глаза и вновь превращается в обыкновенное дерево.

— Пойдёмте, командующий, — говорит Эрен. — Не будем ему мешать. Собственно, я именно его и хотел показать.

Ладно, стоит признать, что хуорн не похож на коварный план Ханджи. Он вообще ни на что не похож, даже на реальность.

Впрочем, Эрвину ли об этом говорить? Титаны, разумные титаны, говорящий титан, титаны в стенах, Райссы с их подземным храмом… И вот теперь хуорн.

В Сигансину Эрвин и Эрен несутся почти галопом.