Где мой дом? (гет)

Синюшно-багровенькое сморщенное личико выглядывало из фирменной пеленки роддома больницы Святого Мунго. Новорожденная Лили Луна Поттер смешно хмурила брови, уютно устроившись на руках у матери. Джинни любовно и очень нежно водила указательным пальцем по редким рыжим волосикам на головке дочери, пытаясь осознать, что эти девять долгих месяцев закончились для них обеих благополучно. Краем глаза она следила за суматохой, царившей в ее палате.

Молли Уизли уже справилась со своим волнением после того, как целитель объявил об успешных родах, и теперь по-матерински строго выговаривала внукам, старшим братьям Лили, как нужно себя вести в больнице. И тут же, как истинная бабушка, трепала мальчишек по загривкам и совала в руку кусок своего фирменного морковного пирога. Артур то крепко сжимал ладонь Гарри, ошалело развалившегося в кресле у постели жены, то одергивал Джорджа, который то и дело норовил заглянуть в копошащуюся пеленку на руках у сестры. Только Рональд молчаливо стоял у стены, подальше от мягкого света, льющегося из окна, и, не принимая участия во всеобщем ажиотаже, украдкой рассматривал Джинни.

Когда суета достигла своего апогея, в палате появился целитель и начал выпроваживать всех родственников. Рон медленно отлепился от стены и подошел к кровати сестры. Он все больше старался держаться в тени, но сейчас будто забылся, наклоняясь к племяннице. Джинни перевела на него взгляд и непроизвольно вздрогнула. Прошло уже столько времени, а она никак не могла привыкнуть к новому облику брата. Пытаясь скрыть свою реакцию, она устало улыбнулась и первой потянулась поцеловать его.

— Спасибо, что пришел поддержать.

— Ну что ты, — качнул головой Рон, отстраняясь. — Я всегда рядом, ты же знаешь.

— Знаю. Придешь на выписку?

— Постараюсь, но не обещаю.

Уизли еще раз взглянул на Лили, улыбнулся одним уголком рта и двинулся к выходу, бросив на прощанье:

— Пока, сестренка, — и чуть помешкав, добавил с кивком: — Поттер.

Едва за ним закрылась дверь, Гарри поднялся с кресла. Вид у него был такой, словно рожала не Джинни, а он: волосы торчали в разные стороны, бледность все еще не сошла с лица, очки криво сидели на носу.

— Я сейчас вернусь.

— Гарри… — попыталась она остановить мужа, но тот уже выскочил в коридор. Снова наклонившись к малышке, Джинни потерлась своим носом о ее, тяжело вздыхая. Она, как никто другой, понимала, что разговор мужа с братом не принесет облегчения ни тому, ни другому.

Поттер нагнал друга уже у выхода. Рональд не спешил аппарировать. Остановился на крыльце, достал из кармана брюк синюю пачку Pall Mall и покрутил в руке, словно раздумывая — закурить или нет.

— Ты снова? — слегка запыхавшийся Гарри неодобрительно взглянул на сигареты в руке Рона.

Тот не ответил. И все-таки вытянул из пачки сигарету, прикуривая от слабого огонька на конце волшебной палочки. Он жадно вобрал дым в легкие, смакуя фруктово-травянистое послевкусие на языке. Гарри замахал рукой перед лицом, отгоняя от себя табачную дымку.

— Рон, так не может вечно продолжаться, — начал Поттер, но был остановлен горькой усмешкой.

— Да неужто?

— Ты мой друг, — Гарри потянулся к Рону, желая похлопать того по плечу, но Уизли увернулся. — Пожалуйста, давай поговорим.

— Говорили ведь уже, Поттер, — Рон сделал несколько длинных затяжек и щелчком отшвырнул от себя сигарету. Окурок упал на землю. Глядя, как он тлеет, Уизли нехотя повернулся к Гарри: — Что еще ты можешь мне сказать?

— Рон, я… — Гарри всплеснул руками. — Я понимаю, что ты чувствуешь. Я правда…

— Да ни черта ты не понимаешь! Дом — полная чаша, жена, детишки, должность, с министром на короткой ноге. Все у тебя хорошо, Поттер, верно? Что ты можешь знать обо мне, а? — Рон сморщился, как от боли.

— Гермиона хотела…

Гарри не успел договорить. Рон резко развернулся к нему, взмахнул палочкой, приставляя древко к тому месту на шее, где пульсировала сонная артерия. Его зрачки, окаймленные золотым ободком, пронзили Поттера гневом. Рон тяжело дышал.

— Не смей произносить ее имя!

Гарри не пытался защищаться. Он только смотрел на испещренное шрамами, пылающее злостью лицо друга. И ждал. Часть его даже хотела, чтобы Рон пустил в дело заклинание или, на худой конец, кулаки. Но Уизли давно научился усмирять приступы своей ярости. Вот и сейчас он опустил палочку, отходя от Гарри на пару шагов и готовясь к аппарации.

— Рон, стой.

— Если это не приказ, уважаемый начальник, я лучше пойду, — уже спокойно Уизли отвернулся.

Безрадостно кивнув, Поттер проводил взглядом аппарирующего друга.

— Когда-нибудь ты простишь меня, — сказал он в пустоту.

• ─── ⫷⫸ ─── •

Северус чертыхнулся себе под нос, одной рукой снимая с плиты турку со сбежавшим кофе, а другой придерживая себя за голову, где стадо соплохвостов отплясывало чечетку. Все-таки вчера он перестарался. Такое длительное воздержание от использования серьезной магии не могло пройти для него бесследно. О том, что же сейчас творилось с головой Джеймса, Северус даже думать не хотел. Вчера он удовольствовался тем, что не превратил его мозги в фарш. Легкий Обливиэйт в сочетании с Конфундусом давали Снейпу фору, чтобы попытаться разобраться в том, что он узнал после сеанса легилименции, если то нападение можно было бы назвать простым сеансом.

Обжигая пальцы, Северус снял со сковороды слегка подгоревшие тосты, опять поминая черта. Очистив плиту и турку взмахом палочки, он принялся заново варить кофе, прокручивая в голове выуженную информацию.

Откровенно говоря, было ее немного. Снейпу сразу стало очевидным, что память дружку Фионы тоже подправили. Поэтому-то его мотивы были до конца не ясны. Неоспоримыми оставались несколько фактов. Джеймс прекрасно знал, что Фиона Ли на самом деле — заместитель министра магии Гермиона Грейнджер. Но как и почему такая метаморфоза произошла, понятия не имел. Зато мнил себя ее защитником. Правда, от чего или кого защищал, тоже не знал. В него была словно вшита программа: находись рядом, следи за безопасностью, контролируй все связи, не суй нос не в свое дело. И следуя ей, он из раза в раз добавлял медленно убивающее Фиону зелье в сидр, который та с удовольствием выпивала.

Большего выведать у Снейпа не получилось. Но оставалась еще одна ниточка, за которую в ближайшее время он собирался потянуть. Каждое воскресенье Джеймс составлял отчеты о своей работе и оставлял в парке неподалеку, опять же, не подозревая, кто их забирает. У него словно была отключена функция минимального осмысления своих действий.

Подумав об этом, Снейп криво усмехнулся — ведь то же самое можно было сказать и о нем. Северус до сих пор упорно отгонял от себя мысли, какого же черта полез в эту историю. Водила эта невыносимая гриффиндорка руками над магическим шаром, так пусть бы и дальше водила. Ему-то что? Какие силы заставили его изображать из себя доброго самаритянина? Сейчас бы сидеть в Индии или Мексике, изучать древние манускрипты, пытаться восстановить мастерство зельевара (интересно, сколько времени понадобится на это, если он даже тосты умудрился сжечь?), а не просиживать штаны в сером Лондоне в обществе той, с которой бы предпочел не пересекаться. А ведь еще не известно, с кем придется встретиться, чтобы окончательно распутать это дело. Почему-то мысли все бросить к чертям и все же рвануть на солнечный берег какого-нибудь океана так и не возникло.

Протяжно выдохнув, Снейп впился зубами в кусок подгоревшего тоста, обильно политого джемом. Двумя пальцами свободной руки он выводил круги на своем виске в надежде, что это уменьшит непрекращающуюся головную боль. Сейчас бы зелье от нее, его личная разработка, не помешало. Только Северус очень уж сомневался, что у мисс Ли завалялось пол-литра бычьей крови, чтобы его сварить.

— Голова болит?

Стоило Снейпу подумать о ней, как Фиона явилась пред его очи. Лохматая со сна и весьма легкомысленно одетая. Северус перестал жевать, непроизвольно скользя взглядом по ее длинным стройным ногам.

— У меня есть где-то аспирин, — не замечая его реакции, Фиона подошла вплотную к шкафчикам и, встав на носочки, потянулась к самой верхней полке. Из-за этого ее и так короткие спальные шорты задрались выше, натянулись, подчеркивая округлость ягодиц.

Снейп зажмурился, решив, что увидел достаточно. С трудом проглотил так и не разжеванный тост. Кусок больно оцарапал горло, и Северус закашлялся, пытаясь усмирить саднящее чувство. В три глотка осушил кружку с горячим кофе. Выдохнул. А она, вытянув шею, все шарила кончиками пальцев по полке в поисках лекарства.

— Я достану, — сипло выдавил из себя Снейп, подходя ближе. — А вы пока оденьтесь.

Все еще стоя на цыпочках, Фиона повернула к нему голову с приподнятой в непонимании бровью. Взгляд ее коснулся слегка порозовевших щек Северуса, и к собственным тут же прилил жар. Поняла теперь, осознала. Унеслась в свою комнату с писком: «Я сейчас». Снейп лишь хмыкнул. Впервые ему аукнулось, что столько времени он провел в одиночестве. И собственную реакцию оказался не в силах сдержать. Хотя, казалось бы, это же Грейнджер… Ладно, пусть сейчас и не совсем она, но…

Он нашел таблетки, выпил. Уселся за стол с намерением все же нормально позавтракать. Желудок все еще скручивало от голода. Вчера так и не удалось поужинать.

— На вашем рынке продаются лекарственные травы? — поинтересовался Северус, когда Фиона, упакованная в джинсы и в темный свитер с безрукавкой, вновь появилась на кухне.

— У меня в магазине есть, — кивнула она. — А вам зачем?

— Тогда я вас сопровожу, — Снейп поднялся из-за стола, игнорируя и ее вопрос, и любопытство, написанное на лице.

За ночь весь снег растаял, смешавшись с грязью. До рынка шли по слякоти, неприятно хлюпая ботинками. Фиона торопилась, чтобы успеть к часу открытия магазина, но отчего-то проигнорировала вход в метро, поднимаясь выше по улице на своих двоих. Бесконечные людские колонны утреннего Лондона были для нее родной стихией. Даже случайно сталкиваясь с кем-то плечами, она улыбалась, мило извинялась и неслась вперед. Снейп с его широким шагом еле поспевал за девушкой и больше был сосредоточен на том, чтобы как раз не налететь на пешеходов. Он то и дело уворачивался, стараясь не упускать Фиону из поля зрения. Она моментами замедлялась, чтобы дождаться своего спутника, но пускалась дальше, как только он оказывался на расстоянии пары шагов от нее. Это было похоже на какую-то гонку, в которой Северус проигрывал. Он тяжело дышал, жадно раздувая ноздри, хотя к тому моменту они не преодолели еще и половины пути.

Снейп всерьез задумался о том, что нужно вернуться к тренировкам и, может быть, добавить пробежки по утрам. Разумеется, не для того, чтобы в следующий раз не отставать от девчонки, а для его предстоящих экспедиций. Мало ли от кого придется удирать по джунглям в обозримом будущем.

Во времена Хогвартса такой проблемы у него не возникало. Приученный к ежедневным патрулям огромного замка, он тренировал и свою выносливость, и неутомимость. И хотя он не был в ту пору атлетом, мог похвастать железными мускулами и сильной дыхательной системой. В Азкабане же разгуляться было негде. Но, окончательно оправившись от нападения волдемортовой змеюки, он приучил себя выполнять минимальный набор упражнений: приседания, отжимания, качание пресса. В начале все это давалось не просто, и Малфой, наблюдавший за потугами друга из соседней клетки, громко хохотал и даже улюлюкал, забывая в такие моменты о своем происхождении. Но после того как однажды не смог разогнуть спину, смеяться перестал и присоединился к физкружку Северуса.

Когда они остановились перед дверью во «Всевозможные волшебные вещицы» и Фиона принялась открывать замок, Снейп с трудом преодолел желание согнуться пополам и отдышаться. Она держалась естественно и непринужденно, словно не было только что никакого забега по многолюдным улицам, и Северус не хотел показаться слабаком.

— Ваша идея? — выдохнул он, кивая на вывеску, почти один в один повторяющую придумку близнецов Уизли.

— Да! Как вы догадались? — Фиона широко улыбнулась и толкнула дверь, поясняя на ходу: — Магазин раньше «Черное солнце»⁽¹⁾ назывался. Миссис Биддл, владелица, была в восторге от своей идеи с названием. Что-то мистическое, таинственное, потустороннее ей мерещилось в нем. А вот о покупателях я того же сказать не могу. Когда я к ней устроилась, дай бог, в день было две-три продажи, да и то основным контингентом были люди, которых бы мне не хотелось встретить на улицах вечернего Лондона.

Снейп ухмыльнулся, представляя при этом посетителей Лютного.

— После ребрендинга мы стали самым популярным эзотерическим магазином во всем Камдене, — гордо добавила Фиона и без перехода спросила: — Так какие травы вам нужны?

— Покажите все, что есть.

Снейп не питал особых надежд, полагая, что сейчас Фиона подведет его к какой-нибудь скромной полке с захудалыми сушеными ромашками. Но она двинулась вглубь магазина, где за неприметной дверью скрывалась большая кладовая. Щелкнул выключатель, и на потолке зажглись четыре тусклые лампы, слабо освещая каждый уголок. В помещении витал спертый запах пыли, смешиваясь с ароматами благовоний, прелой соломы, сожженных свечей. Слева от входа располагались длинные стеллажи, уставленные коробками. Справа — подвесные полки с ящиками и склянками с семенами и другими частями растений. С потолка свисали пучки сушеных трав и целлофановые мешочки с ними же, затянутые проволокой. В центре кладовки стоял грубо отесанный деревянный стол.

— Вот здесь, — Фиона указала рукой направо, — все наши травы. Их много на самом деле, потому что хороший спрос.

Снейп широко раскрытыми глазами взирал на представшую перед ним картинку и мысленно, по старой памяти, снимал баллы с Гриффиндора за это безобразие.

— В основном закупаемся на ферме Мэнсфилда, но кое-что миссис Биддл и сама выращивает. У нее в Далтоне есть летний домик, там и живет большую часть года.

— Совершенно ненужная информация, — Снейп с силой сжал переносицу.

Тоска по его идеальной кладовке в Хогвартсе сковала сердце.

— Кто надоумил вас заточить мяту в эту пленку? Она же отсыреет! — Северус двинулся мимо стола, вдоль полок, проводя экспресс-ревизию и указывая на все недочеты. — Нельзя хранить омелу не защищенной, ее листья и стебли ядовиты! Нужна герметичная упаковка. А это еще что?

Снейп снял с полки пластиковый контейнер, поднял крышку и низко наклонился, почти зарываясь выдающимся носом в светло-коричневый порошок.

— Это перетертые корни Costus Speciosus? И вы храните их в пластике? С ума сошли! Немедленно, слышите, немедленно в стеклянную тару! — Снейп потряс контейнером в воздухе, привлекая внимание Фионы. И продолжил возмущаться себе под нос так, чтобы она уже не услышала: — Профессор Спраут уже отзывает вашу наивысшую отметку по своему предмету! Безголовые гриффиндорцы! Нельзя хранить все это, как заблагорассудится. Даже у маглов должны быть какие-то нормы.

Северус, казалось, забыл о цели своего визита сюда. Окутанный чарующим и таким привычным ароматом трав и земли, он просто плыл по волнам своего сознания, подчиняясь выработанным зельедельческим инстинктам. От его зоркого глаза не ускользала ни одна оплошность, допущенная в этой кладовой. Пучки засушенных трав, связки сморщенных корешков, склянки с семенами: все полетело на пустующий стол, поднимая в воздух настоящую феерию ароматов, разрывающих обоняние.

— И даты сбора нигде не указаны. Да проще все тут сжечь и отстроить с нуля, чем разгрести эти авгиевы конюшни, — ворчал Снейп, тем не менее разгребая все это безобразие и невольно улыбаясь уголком рта.

Фиона пораженно наблюдала за этим мужчиной, сейчас больше похожим на взъерошенного мальчишку с горящими от восторга глазами. Он безостановочно бормотал что-то себе под нос, а его руки не замирали ни на секунду, умело жонглируя банками, коробочками, кулечками и букетами засушенных растений.

— Кто вы? — невольно вырвалось у нее.

Снейп изогнул бровь, давая знать, что вопрос ее якобы непонятен.

— Нет, серьезно. Вы разбираетесь в нарушениях памяти, владеете навыками гипноза, а теперь еще и это, — ткнула пальцем в сторону стола с травами. — Кто вы?

— Не считаете ли вы, мисс Ли, что задаваться подобным вопросом поздновато? Вы уже впустили меня в свою жизнь и свой дом.

— Не считаю, — театрально закатила глаза. — Неужели так сложно ответить?

— Зачем? Знание того, кем я являюсь, никоим образом не поможет решить вашу проблему.

— Хорошо. Попробуем по-другому. Почему вы мне помогаете?

Фиона подхватила со стола веточку растения, усыпанную сиренево-розовыми цветами, чем-то отдаленно напоминающими околоцветник лилий. Не раздумывая долго, поднесла к лицу и почти вдохнула аромат, но Снейп резким взмахом выбил стебель у нее из рук.

— Спятили? — зарычал. — Это же ясенец!

Будто это о чем-то ей говорило.

— Почему помогаю, спрашиваете? Да вы же умрете без меня! — Северус и сам не понял, имел ли в виду действие зелья или ее попытку сжечь ко всем чертям свою слизистую эфирными маслами, которые ясенец обильно выделяет даже в сухом виде. — И как вы с нулевыми знаниями в травологии работаете с растениями?

— А я с ними и не работаю, — обиженно протянула Фиона, так и не поняв, в чем провинилась и она, и эти симпатичные цветки. — Эта часть в ведении Джонни. И вообще, не меняйте тему. Мы жили по соседству? Вы друг моих родителей? Дальний родственник? Кто? Случайный любовник?

Северус округлил глаза и будто подавился.

Фиона поколебалась пару секунд, будто решаясь на что-то, и вдруг обворожительно улыбнулась. Она начала медленно обходить стол. Кончиком указательного пальца вела по его кромке и поддерживала зрительный контакт с Северусом. В его глазах не отражалось ни единой нужной ей эмоции, но она не сдавалась. Юркий розовый язык смочил нижнюю губу, и Фиона томно вздохнула, оказываясь неприлично близко к Снейпу.

— Прошу вас, Северус, утолите мое любопытство, расскажите, дайте ответы, — как журчание весеннего ручья, как соловьиная трель прозвучали ее слова.

Снейп поманил ее указательным пальцем, и все внутри Фионы возликовало, сердце радостно подпрыгнуло в груди. Как же просто это оказалось. Ох, уж эти мужчины!

Она подалась ближе, и Снейп склонился к ней так низко, что его волосы скользнули по ее щеке. Фиона учуяла аромат клубники со сливками — так пах ее шампунь. От мысли этой и от того, как Северус опалял своим дыханием нежную кожу ее уха, щекотливые мурашки поползли по рукам. И кто тут кого соблазнял? Фиона прикрыла глаза в ожидании.

— «История растений» Теофраста, — зашептал Северус своим бархатным голосом, — «Практическая ботаническая история» Моранди, «Живая книга трав» Книпхофа…

Фиона распахнула глаза. Разочарование в них быстро сменилось негодованием.

— Да вы… да вы…, — задыхаясь, она отскочила от Снейпа на почтительное расстояние. Он же издевательски ухмылялся, глядя на то, как она пытается подобрать слова.

— Вы просили ответов, мисс Ли. Уверяю, в этих книгах вы их найдете и больше не устроите подобного беспорядка. А приемы из своих бульварных романов тренируйте на ком-нибудь другом.

— Чурбан бесчувственный вы. Вот! — Фиона бросилась к двери, пылая и от гнева, и от стыда.

В спину ей полетел негромкий смех Снейпа, который едва ли кто-нибудь когда-нибудь слышал.

Чтобы устранить форменный бардак в кладовой, Снейпу потребовалась два полных дня. Фиона ассистировала ему молча. Обижалась, но исправно выполняла все его указания. В субботу Северус заметил, что она читает Справочник лекарственных трав. Фиона неумело прятала потрепанную книжку под прилавком, когда он выходил в главный зал. И хмурила брови, искоса посматривая на Северуса, словно гадала — увидел или нет. Он себя не выдавал, отчего-то радуясь подобным метаморфозам.

Снейп успел приготовить настойку, ради которой все и затевалось. Он не хотел последствий, которые накрыли его после сеанса легилименции с Джеймсом. Решил подстелить соломки. И хотя в настойке не было ни одного магического ингредиента, ее действие, по задумке Северуса, должно было смягчить вторжение и успокоить после.

За все это время от Джеймса не было ни слуха, ни духа. В пабе Фионе сказали, что он заболел. Но на ее настойчивый стук в дверь и на бесконечное количество телефонных звонков он так и не ответил, отделавшись эсэмэской.

Для Снейпа это значило две вещи. Первая: во время сеанса с Фионой ему нужно быть крайне, крайне осторожным (поджаривать мозги замминистра магии в его планы не входило). Вторая: Фиона уже несколько дней не получала привычную дозу убивающего ее зелья. Пока на ее состоянии это никак не сказывалось. Но Северус знал, что при такой резкой отмене тяжелое, болезненное похмелье неизбежно. И с его последствиями Северусу тоже предстояло как-то справиться.

• ─── ⫷⫸ ─── •

Тропинка петляла по Хэмпстэдской пустоши — мимо сухих дубов, лип, черной березы с подлесьем из пожухлых спревших кипрея и таволги и дальше, к прудам. Деревья царапали своими голыми макушками угрюмое серое небо, опустившееся этим воскресным утром низко-низко над парком. Толстобрюхие облака вызвались в спарринг-партнеры Джеймса. И теперь не плыли по небу, а то резко ускорялись, подгоняемые порывами ветра, то замедлялись.

Как и сам Джейми.

Он старался поддерживать правильный темп.

Вдох. Два шага. Выдох. Два шага. Вдох. Два шага. Выдох. Два шага.

Но шорох одежды, гул воздуха, хруст гравия под кроссовками, звучный крик черного дрозда, притаившегося где-то в ветках деревьев: все отдавало острой болью в черепе. Не проходящей вот уже три дня болью.

Джейми понимал, что организм сейчас работает на пределе своих возможностей. Пульс зашкаливал, переваливая за норму. Дыхание начало сбиваться.

Вдох. Два шага. Выдох. Три шага. Вдох. Шаг. Выдох. Три шага.

Он вышел сегодня на улицу через силу. Нужно было доставить еженедельное донесение об объекте. Для пропуска была только одна уважительная причина — собственная смерть. А пока мигрень не добила, будь добр.

Еще он надеялся, что станет легче. Голова прояснится, ощущение, что тебе в череп забивают гвозди без анестезии, пройдет.

Пробежки всегда были для него панацеей от всех болезней и проблем. Джейми рос довольно хилым ребенком. И мать-магла холила его и лелеяла. Была бы ее воля — заключила бы мальчишку в стерильный пузырь. До такого помешательства она не дошла, но на каждый чих сына у нее всегда была припасена «таблетка». И вот, глотая очередную, совершенно мерзкую на вкус микстуру от кашля, шестилетний Джеймс дал себе слово — во что бы то ни стало сделать себя здоровым и сильным. Он взял за правило не пить никаких ненужных лекарств. Спорт стал его отдушиной, способом самоисцеления.

Способом, который сегодня не сработал.

Борясь с разноцветными мушками в глазах, Джейми затормозил у старого раскидистого дуба, аккурат напротив пруда. Он оперся на ствол, чувствуя под ладонью шершавую кору. Прерывисто дыша, дрожащими пальцами достал из-за пазухи запечатанный магией конверт со своим кратким отчетом — никаких значимых событий за неделю не произошло, — и сунул его в дупло на уровне своей головы.

Чей-то приказ «Немедленно уходить, как только послание будет доставлено» тут же запульсировал в мозгу, переплетаясь с болью.

Кое-как отцепившись от дерева, преодолевая дурноту и темноту в глазах, Джейми медленно пошел прочь. Он собирался обойти пруд, помня о множестве скамеек по ту сторону. Но успел сделать лишь несколько десятков шагов, когда нога его зацепилась за торчащий корень. Джейми, не удержав равновесие, тяжело упал прямо под куст, оплетенный вечнозеленым плющом. Уткнулся лбом в холодную землю, пытаясь выровнять дыхание и учащенное сердцебиение.

Когда холод заполз ему под одежду, Джеймс нашел силы сесть. Он держался обеими руками за виски и немного раскачивался из стороны в сторону, словно убаюкивая себя.

Послышались чьи-то неспешные шаги. Хрустнула сухая ветка. Джейми вздрогнул. Он сразу не поднял глаз, чтобы посмотреть, кто идет. Тропа была излюбленным местом для бегунов и прогуливающихся по утрам. Но когда ветер донес до него сигаретный смрад, Джеймс насторожился.

Соблюдая осторожность, он высунул голову из-за куста и увидел, как в дупле его дуба рыщет рукой высокий стройный мужчина в кепке, надвинутой на брови.

Сердце пропустило удар.

Незнакомец забрал то, что искал. И разворачиваясь, подарил Джеймсу пару секунд, чтобы рассмотреть лицо. Оно определенно было ему знакомо, но имени этого мужчины со шрамом Джейми не знал.

В отличие от Северуса Снейпа, который стоял сейчас в том же парке под дезиллюминационными чарами. И хищным взглядом провожал долговязую фигуру Рональда Уизли.

Примечания:

Картинки к главе, как и всегда здесь https://t.me/verlibros

1) нацистский эзотерический символ

Вернуться к тексту