Где мой дом? (гет)

Северус Снейп стоял посреди Камденского рынка в Лондоне и ошарашенно смотрел на то, как его бывшая ученица и подающая большие надежды ведьма Гермиона Грейнджер, склонившись над магическим шаром, что-то вещала глухим монотонным голосом.

Что, Гриффиндор твой за ногу, здесь происходит?

Еще пару часов назад, когда впервые за десять лет вдохнул морозный декабрьский воздух, он чувствовал себя поистине свободным, очистившимся от прошлых грехов, отпустившим все обиды и преследовавшее его чувство вины. Было чертовски холодно. Ледяные соленые брызги Северного моря орошали лицо, ветер сбивал с ног, но Северус был преисполнен таким воодушевлением, коего не чувствовал ни разу в жизни. Даже подталкиваемый в спину мракоборцем Фреклдом, которому «выпала честь» доставить Снейпа на Большую землю, он не чувствовал ни раздражения, ни злости, ни даже досады. На сердце становилось все легче и легче, потому что с каждым гребком весел он не только отдалялся от мрачного Азкабана, но и приближался к своей новой спокойной жизни.

Не сказать чтобы последние годы были такими уж беспокойными. Судебная система и сама магическая тюрьма после прихода к власти Кингсли Бруствера претерпели значительные изменения. Никаких дементоров, никаких помоев вместо еды, никакого жестокого обращения с заключенными. По крайней мере, у Северуса Снейпа было именно так. Он прожил это время практически в сносных условиях, если таковыми можно считать крошечную камеру с зарешеченным продолговатым окном, шконку с истончившимся и продавленным десятками тел до него матрасом да самоочищающееся ведро, заменяющее уборную. Но и на это он не мог надеяться, когда одним ноябрьским днем 1998 года Визенгамот приговорил его к десяти годам заключения.

Обвинитель требовал пожизненного срока, предъявляя Снейпу обвинение не только в убийстве Альбуса Дамблдора, но и в участии в преступной группировке Пожирателей смерти, в нападении на Джорджа Уизли во время операции «Семь Поттеров», в превышении должностных полномочий с угрозой применения насилия во времена его директорства и еще в нескольких эпизодах.

После трех месяцев в Мунго Снейп, терзаемый болями и невозможностью говорить из-за пока еще не восстановившихся голосовых связок, был до жути безразличен к заседаниям. Он лишь торопил время, чтобы очередное слушание побыстрее завершилось и он смог уединиться в своей камере, скинув с себя маску непоколебимого и несгибаемого.

Все для него могло бы закончиться хуже некуда, если бы не пресловутый Поттер, прикарманивший себе чужие воспоминания. Он устроил настоящую кампанию по освобождению бывшего Пожирателя, как в свое время его подруга пыталась добиться свободы для домовиков. С одной лишь разницей — размах Поттера был поистине огромным.

Он нанял самого квалифицированного магического защитника, которого только смог найти. И выложил за него, по всей вероятности, кругленькую сумму из своего хранилища в Гринготтсе. Остановиться бы ему и на этой благотворительности, но нет. По согласованию с адвокатом Гарри Поттер во всех интервью, на которые его приглашали, не забывал напомнить о роли Снейпа в войне. Разумеется, не разглашая деталей. Только методично восхваляя, воспевая и поддерживая. Слава Мерлину, не додумался устроить совместный просмотр воспоминаний посреди Косой аллеи.

Снейп с опасением ждал, что Поттер и его возьмет в свои дьявольские силки, пытаясь задушить заботой. Но уже в камере понял, что названный герой не приходил к нему ни в Мунго (по крайней мере, когда Северус был в сознании), ни в подвалы Министерства, где содержались подсудимые, хотя посещения были разрешены.

Если бы Снейпу было до этого хоть какое-то дело и если бы испепеляющая боль — отголоски воздействия яда Нагайны — не сжигала его изнутри, он бы удивился такому повороту событий.

Единственное его взаимодействие с Поттером состоялось в день оглашения приговора, когда тот на выходе из зала одними губами произнес «Мне жаль». Неужели мальчишка и в самом деле думал, что Снейпу спишут все его грехи? Хотя защитник поработал на славу — большинство обвинений были сняты или переквалифицированы. Присяжные Визенгамота признали его виновным по нескольким пунктам, но заслуживающим снисхождения из-за подоплеки преступлений и состояния здоровья подсудимого. Итого — десять лет заключения и баснословный штраф.

Первые пять лет дались Снейпу нелегко. И вовсе не из-за места содержания, а из-за одного потрепанного блондина, занимавшего соседнюю камеру. Это ж каким надо быть гением, чтобы разместить двух бывших Пожирателей и закадычных приятелей так близко друг к другу?

Конечно, официально общаться им было запрещено, но не всем дежурившим в Азкабане мракоборцам было дело до нарушения этого правила. Так что стабильно несколько раз в неделю Северус был вынужден выслушивать жалобы на жизнь от Малфоя-старшего и семейные новости, которые Люциус, как губка впитывал в себя на встречах с женой. Пару раз он заикался о деле Темного Лорда — горбатого могила исправит, — но Снейп эти разглагольствования пресекал, и Малфой в конце концов действительно успокоился. Последние месяцы своего заключения он предавался мечтаниям, строил планы и по секрету рассказал Северусу, что они с Нарциссой, как только воссоединятся, так сразу отбудут в их французское поместье на постоянное место жительства.

После того как Малфой покинул остров, Снейп остался один на один со своими мыслями. И до того редкие перебранки с охранниками сошли на нет. За последние пять лет Снейп произнес от силы несколько слов, но внутренние диалоги не затихали даже по ночам. Нормально спать в Азкабане у Северуса не получалось. Делал он это урывками, просыпаясь от малейшего шороха.

В одну из таких ночей он принял окончательное решение покинуть магическую Британию. Наиболее привлекательными для него были несколько направлений — его волновала возможность познакомиться с древними практиками и традициями в зельеварении, заняться настоящими исследованиями и экспериментами — в общем, всем тем, чем он страстно горел, но чего был лишен.

С этими планами и было связано его невероятное воодушевление, когда он сошел с ялика на землю. Фреклд махнул рукой и, что было совершенно неожиданно, пожелал Северусу удачи. Снейп еще какое-то время смотрел вслед удаляющейся лодке, затем в последний раз взглянул на расплывшиеся очертания Азкабана и аппарировал. Он собирался пару дней прожить в родительском доме, чтобы точно выбрать, куда отправиться сначала.

У Снейпа появилось дурное предчувствие сразу, как он оказался на задворках Коукворта — городка, где прошло его детство. Он намеренно аппарировал подальше от дома, чтобы никто из оставшихся здесь любопытных соседей его не заметил. Пройдясь по абсолютно пустынной соседней улице, где домишки теснились, подпирая боками друг друга, Северус свернул к Паучьему тупику. И оцепенел, едва сделав первый шаг.

Улицы его детства, мрачной, пропитанной смрадом рядом стоящей фабрики, больше не было. Только обугленные головешки да полуразрушенные кирпичные стены в саже приветствовали его посреди отчаянного снежного безмолвия. Соседей, коих опасался Снейп, не было здесь по меньшей мере пару лет.

Северус никогда не был привязан к этому месту. Если и вспоминал о нем, то только тогда, когда думал о Лили и их дружбе в детстве. А после ссоры на пятом курсе, возвращаясь в Коукворт, он чувствовал только горечь и пустоту. Стены родительского дома были ненавистны и не даровали того умиротворения, которое должны были бы. С возрастом пришло какое-то безразличие. Он жил здесь на каникулах, потому что так было нужно — сначала Дамблдору, потом Темному Лорду. Снейп никогда не мечтал переехать отсюда, не был озабочен покупкой более приемлемого жилья, потому что не надеялся, да и не собирался, в общем-то, пережить войну.

Но сейчас, глядя на погибшую в огне улицу, он чувствовал, как что-то сжималось у него в груди. А в мыслях промелькнули картинки того времени, когда отец еще не превратился в оскотинившегося алкоголика, а мать, пусть и украдкой, показывала маленькому Северусу настоящее волшебство.

Ему не было жаль ни дом, ни этот паршивый городишко, ни свои сгоревшие воспоминания. Он злился. Вернувшись сюда сегодня, Снейп намеревался окончательно распрощаться со своим прошлым. Может быть, перебрав старые фотоальбомы, может быть, открыв тайник, куда с детства прятал все, что было связано с Лили. И отпустить это по ветру, очиститься. Но его словно опять, в какой уже по счету раз в жизни, лишили выбора.

Заскрежетав зубами, Снейп выместил свою злобу на почерневшем кирпиче, лежащем прямо у его ног. Тот отлетел на добрых пару метров и с глухим звуком приземлился в рыхлый сугроб.

Теперь Северусу нужно было на ходу придумать новый план. Соваться в магический мир он по-прежнему не хотел, а значит — да здравствует мир маглов! Ему нужно было найти жилье на несколько дней, а чтобы это сделать — привести себя в порядок. Обросшего (хотя перед отправкой из Азкабана он отрезал свои длиннющие волосы и бороду), изможденного и не совсем чистого мужчину в обшарпанном подобии плаща вряд ли бы посчитали желанным жильцом.

И на все это нужны были деньги.

Когда-то, в перерывах между преподаванием Снейп вполне удачно продавал редкие и дорогостоящие зелья британским и не только волшебникам. И смог сколотить неплохой по своим меркам капитал. Только вот его хранилище в Гринготтсе было опустошенно еще в 1998 году. Министерство арестовало счет и вычерпало до дна сейф, забрав все накопления, сделанные им за годы отсутствия Волдеморта.

Но Снейп не был бы собой, если бы и на этот случай у него не было решения. Немного деньжат он хранил вне Гринготтса. Сейчас Северус был до абсурдного рад тому, что однажды хозяин подселил к нему в дом Хвоста. Ведь именно из-за этой крысы Снейп в одну из ночей перенес один из своих тайников из дома на задний двор. И хорошенько прикопал.

Поиски не заняли много времени. И вот он уже держал в руках грязный железный ящик. Внутри было несколько сотен фунтов стерлингов, 50 галлеонов и около дюжины фиалов с бесконечно просроченными дорогущими зельями.

Забрав деньги и уничтожив все следы своего пребывания здесь, Снейп взмахнул палочкой и аппарировал. Он так и не взглянул на то, что осталось от его дома в Паучьем тупике.

Он держал путь в самое сердце одного из лондонских районов — Камденский рынок. Не то чтобы у него было много вариантов. Столицу Северус знал не очень хорошо, а уж после десяти лет отсутствия в обоих мирах — и подавно. Но это местечко помнил, потому что бывал тут пару раз в прошлом. В конце 1970-х, например, купил здесь свою первую и единственную косуху, которую и надевал-то от силы два раза. Вспомнив это, Снейп усмехнулся и огляделся вокруг.

Рынок почти не изменился, только разросся вширь. Его встретили все те же павильоны, яркие прилавки, кричащие вывески, особо активные торговцы. И снующий туда-сюда народец. Снейп постарался влиться в эту бурлящую реку из покупателей и тех, кто пришел только поглазеть. Слава Мерлину, публика тут была разношерстная, и на Северуса никто внимания не обращал, хотя его темная фигура смотрелась здесь весьма контрастно.

Снейп чувствовал себя крайне неуютно. Он в принципе никогда не любил большие скопления людей, толчею, шум и гам, а после десяти лет в одиночке — тем более. Поэтому он активно крутил головой, выискивая среди пестрящих рекламок указание на павильон с мужской одеждой, чтобы побыстрее все купить и убраться отсюда. В какой-то миг его взгляд скользнул по фиолетовой вывеске, на которой оранжевыми неоновыми буквами было написано: «Всевозможные волшебные вещицы».

Ведомый любопытством с примесью настороженности, Снейп вынырнул из бурлящей толпы и двинулся в сторону этого павильона. Он понимал природу своих ощущений: и название этого магазинчика, и его цветовое решение, да и сам Камден сейчас неуловимо напомнили ему о Косой аллее и двух рыжих предпринимателях, потрепавших ему немало нервов когда-то на уроках. Это было словно в прошлой жизни.

Северус и сам не мог сформулировать, что ожидал увидеть за дверью этого магазинчика. Его почти снес с ног сладковатый дурманящий запах благовоний, когда он ступил внутрь. Настолько насыщенным был аромат, витающий в воздухе, что у Северуса засвербело в носу. Он хмуро оглядел помещение, практически по всему периметру увешанное лампами и полками с эзотерическими товарами. Заинтересованный в посетителе продавец — парень с дредами, в рубашке с этническими мотивами — тут же открыл рот:

— Свечи? Карты Таро? Литература? Амулеты? Что вас интересует, сэр?

— Ничего из этого, — мотнул головой Снейп, уже собираясь сделать шаг назад, на улицу.

— Так вы к Фионе? — парень указал взглядом куда-то вправо от витрины.

Снейп перевел взгляд туда и растерянно замер. В самом углу павильона, наполовину скрытом в полумраке, за круглым столом сидели две женщины: полноватая средних лет и молодая, с густой копной кудрявых каштановых волос. Именно она сейчас склонялась над «магическим» шаром и что-то нашептывала. На стене за ее спиной висел большой разрисованный плакат с надписью: «Фиона-прорицательница».

— У нее сейчас посетитель, — дредастый вытянул руку в сторону, словно пытаясь остановить резвого посетителя. Взмах оказался слишком широким, и с витрины полетели несколько небольших стоек с браслетами и подвесками. Парень со стоном схватился за голову и, присев, начал быстро собирать разлетевшиеся украшения.

Снейп, не обращая на него внимания, всматривался в лицо кудрявой девушки, пытаясь понять, не сошел ли с ума. Блики свечей плясали на ее лице, немного искажая черты. Но даже спустя десять лет Северус узнавал в гадалке свою бывшую ученицу. Ее еле слышный голос убирал все сомнения. Перед ним была Гермиона Грейнджер.

Какого черта лучшая ведьма своего поколения сидит посреди Камдена и предсказывает будущее или что бы там ни было?

В голове набатом зазвучало: «Это не твое дело, Северус». Он ощутил себя в центре какого-то нелепого розыгрыша, но почему-то так и оставался стоять на месте. Хотя здравый смысл настоятельно советовал ему уносить отсюда ноги.

Снейп почти прислушался к голосу разума, как вдруг взгляд Грейнджер скользнул по нему. Но Северус не уловил ни доли узнавания. Еще через пару секунд глаза ведьмы вдруг закатились, все тело затряслось мелкой дрожью. Одной рукой она ухватилась за край стола, пытаясь удержать хоть крохи контроля. По комнатушке потек ее приглушенный голос с мерным печальным напевом:

На ветру тайная сила шепчет,

Дом, что был твоим пристанищем,

Теперь в пепле, погребен под снегом.

Надежда затихнет, как луч вечерней зари,

Ты поникнешь под тяжестью бремени,

Но обретешь себя средь развеянных снов.

Ибо темные дни всколыхнут твою душу,

Когда улыбка ее расцветет в тебе светом нежным

И позволит тебе обрести новый дом в сердце ее.

Выйдя из некого подобия транса, Гермиона перевела растерянный взгляд со Снейпа на свою посетительницу. Та уже вскочила на ноги и возмущенно пыхтела.

— Да вы шарлатанка! С моим домом все в порядке, никаких пожаров и пепла. Еще и двадцатку хотите? Нет уж!

С этими словами дамочка схватила мятую купюру со стола и была такова. Гермиона со стоном потерла переносицу, затем обхватила тонкими пальчиками основание своего рабочего инструмента и в упор посмотрела на Снейпа, который по-прежнему не двигался с места. Он сам себе не мог объяснить, почему все еще стоит здесь как полный идиот. Надо было убраться еще до начала этого дешевого спектакля.

— Это было предсказание для вас, сэр, — произнесла прорицательница и украдкой глянула на паренька с дредами. Тот лишь развел руки в стороны, мол, на что ты рассчитываешь, выдавая свои пророчества до оплаты. Не получив поддержки, она все же твердо добавила: — Кстати, сеанс стоит двадцать фунтов.

Снейп нашарил в кармане двадцатку, шагнул ближе и выложил ее на стол. А когда хрупкая ручка потянулась за банкнотой, Северус быстрым движением ухватил ее за запястье и резко потянул на себя так, что Гермиона улеглась на гладкую поверхность животом и чуть ли не скинула свой шар на пол.

— И долго вы намерены ломать эту комедию? — грозно прошептал он.

Вспыхнувший в глазах девушки испуг немного отрезвил Снейпа, и он ослабил хватку. Но руку Гермионы так и не выпустил.

— Вы полицейский?

— Вам прекрасно известно, кто я, Грейнджер. Или мозги отшибло?

— Фифи, я сейчас! — раздалось позади, но, кажется, никто из этих двоих людей, сверлящих друг друга глазами, не обратил внимания на выкрик парнишки с дредами. Пока Северус не почувствовал, что его по спине ударили чем-то мягким.

— А ну отпусти ее! Не то я тебе…

Снейп действительно отпустил руку Гермионы, и та с облегчением потерла запястье. Северус же медленно развернулся и смерил взглядом нерадивого защитника, держащего в руках небольшую турецкую подушку. Мальчишка был щуплым. Ему едва ли исполнилось лет двадцать и, по сравнению с внушительной фигурой пусть и исхудавшего Снейпа, смотрелся жалко и убого. Он это тоже понял и начал пятиться к двери.

— Я позову на помощь!

Смотри-ка, угроза за угрозой.

— Не стоит, молодой человек, — усмехнулся Северус. — Мы с мисс Грейнджер сами справимся, помощь нам не нужна.

— Почему вы называете меня Грейнджер? — удивленный тон Гермионы заставил Снейпа нахмуриться.

— Так вы теперь Поттер? Или Уизли? — спросил Снейп, возвращая свое внимание ведьме. За прошедшее десятилетие она, конечно же, могла выйти замуж.

— Мне не знакомы эти имена, — пожала та плечами. И чуть наклонила голову, высматривая своего приятеля за фигурой этого мрачного господина. — Да бог ты мой, Джонни! Поставь на место.

Паренек времени зря не терял. И, откинув подушку, как наиболее неподходящее средство для нападения и обороны, уже ухватился двумя руками за металлическую дарбуку.

— И что вы собираетесь сделать с этим барабаном, мистер? — Северус закатил глаза, мысленно сочувствуя уровню умственного развития этого магла.

— Ничего он не станет делать, — Гермиона или Фиона, черт ее разберет, вылетела из-за своего прикрытия в виде стола и широким шагом подошла к Джонни. Ей нужно было поскорее отобрать у него самопровозглашенное оружие. В руках этого парня вещи ломались необъяснимо часто, а конкретно эта дарбука стоила почти двести фунтов, как половина месячной аренды ее жилья.

— Фифи, но он напал на тебя! — возмутился Джонни. Фиона замотала головой и подтолкнула его в сторону выхода. Он едва успел схватить свою куртку с вешалки, прежде чем выскочить на улицу.

— Давай, дорогой, я сама закрою магазин.

Проводив Джонни, она повесила на дверь табличку «Закрыто» и развернулась к Снейпу, сложив руки на груди. Она беззастенчиво его рассматривала, склоняя голову то вправо, то влево. Оценивала? Пыталась вспомнить?

— Итак, — наконец заговорила. — Мы с вами знакомы, верно?

— Мне так казалось, — приподнял бровь Северус.

— Обсудим, — она деловито кивнула и потянулась за пальто, сиротливо висящем на вешалке. — Идемте, мистер?..

— Снейп. Северус Снейп.

— А я Фиона Ли, — улыбнулась она уголками губ и первой вышла на все еще шумную улочку рынка.

Фиона Ли. Фиона Ли. Северус мысленно смаковал это имя, пытаясь найти разумное объяснение всему происходящему. Он сосредоточенно хмурил лоб, следуя за тонкой фигуркой, легко лавирующей в людском потоке. Чем больше думал, тем больше вопросов возникало. Где-то внутри зрела острая потребность все же получить ответы. От девушки или другими способами — будет смотреть по обстоятельствам. Наверное, поэтому Снейп так беспрекословно подчинился и теперь шел за ней в неизвестном направлении. От своей беспечности он даже поморщился.

— Куда мы идем?

— Ваш дом сгорел, вам нужно где-то пожить. Мы идем как раз в такое место, — ответила она, не оборачиваясь. — Не отставайте!

«Нахальная девчонка!» — подумал Северус, но шаг все-таки ускорил.

Примечания:

Картинке по главе здесь https://t.me/verlibros