Тень войны (гет)

Алина не знала, зачем пришла на встречу. Она съела еще один кусочек попкорна и уставилась на спящего в вольере тигра. Стояла нехарактерно мягкая для февраля погода, но ее беспокоило, что зверь отдыхает зимой на открытом воздухе.

Алина взглянула на часы. Она уже успела обойти большую часть зоопарка, купила перекусить и все равно пришла на пятнадцать минут раньше.

Электронное письмо пришло вчера вечером. После того, как в «Нью-Йорк Таймс» вышла статья о проекте, над которым Алина работала вместе с коллегой, ее почтовый ящик оказался завален письмами от СМИ с просьбой дать интервью, а также приглашениями на работу с зарплатой, от которой у Алины кружилась голова.

Николай решительно отмахнулся от предложений.

«Мы будем придерживаться плана и работать над проектом сами. До выпуска осталось пара месяцев, после чего мы сможем уделить «Солнышку» все свое внимание».

Николаю было легко так говорить, ведь его мать была сенатором, а отец — генеральным директором одной из крупнейшей корпорации Америки. Деньги никогда не были для него проблемой. Алина в шутку называла Ланцовых «царской семьей» (на что Николай с ухмылкой отвечал: «Мы предпочитаем «делатели королей»).

Он предложил щедро платить Алине и профинансировать проект, поэтому она ответила на письма вежливым отказом. Но вчерашнее письмо с отметкой «важно» выделялось среди остальных. Оно пришло от посла Равки. При виде него у Алины перехватило дыхание то ли от любопытства, то ли от страха.

«Госпожа Старкова, с вами желает переговорить посол. Встреча состоится в одиннадцать часов утра в Центральном зоопарке».

Это был скорее приказ, чем просьба. От посла Равки.

Николай хотел упомянуть ее историю в «Таймс» («люди любят драму»), но Алина отвергла эту идею. Она прекрасно знала, что история о сироте Равкианской гражданской войны, привезенной в Америку, получит лучшее место в газете («Может, на первой полосе научного раздела! В верхней части страницы!» — умолял Николай), но ей не хотелось выставлять себя жертвой. Это статься об их работе. Николай уговаривал ее несколько дней, но в конце концов сдался и попросил репортершу не публиковать биографию Алины. А та была только рада возможности написать о Ланцове.

Но пусть в статье и не упоминалось прошлое Алины, Равка заметила публикацию.

Алина осторожно рассказала о письме Малу. В последнее время они постоянно ссорились, особенно после известия, что она будет работать с Николаем после окончания учебы. Эти двое невзлюбили друг друга с первого взгляда. Мал занес всех однокурсников Алины в категорию заносчивых богатеньких мажоров, поэтому, представляя ему своего партнера по лаборатории, Алина уже знала, что Мал возненавидит Николая Ланцова. Они пожали друг другу руки, и от Николая не укрылась татуировка на предплечье нового знакомого.

— У него странная татуировка, — заметил он, когда Мал ушел.

— У каждого свои причуды, — пробормотала Алина, стараясь не выдать, что татуировка «давай обнимемся», которую Малу пришлось набить после проигрыша в пьяном пари несколькими месяцами ранее, ее тоже смущала.

Николай поморщился.

— Тебе не хотелось бы встречаться с парнем с другими причудами, вроде обаяния, невероятного богатства и неотразимости?

Три года спустя мало что изменилось.

Мал отреагировал ровно так, как Алина и ожидала.

— Чего он хочет? Зачем ты туда идешь?

— Даже не знаю.

Мал окинул ее сердитым взглядом и вылетел прочь из квартиры. Алина притворилась, что спит, когда он пришел пьяным домой в середине ночи. И утром ушла до того, как он проснулся.

Вот так она и оказалась в зоопарке, ожидая встречи с послом Равки.

С другой стороны вольера показался телохранитель: мужчина в костюме неторопливо шел, оглядывая толпу. Поймав ее взгляд, он направился к ней.

Телохранитель был высоким и накаченным. Пожалуй, Алина сочла бы его красивым, если бы его грозный вид не заставлял ее нервничать. Он остановился в нескольких шагах от нее.

~ Ты, должно быть, та самая девушка.

— Ох…я... — Алина запнулась. — Я не говорю…

Телохранитель нахмурился.

— Английский пойдет, — произнес он таким тоном, что стало ясно, что это не так. — Я тебя обыщу.

Другие посетители зоопарка косились на них, но Алина решительно игнорировала любопытные взгляды. Телохранитель провел профессиональный, но слишком тщательный досмотр, затем кивнул.

— Ты собираешься проверить мой попкорн? — неловко пошутила Алина.

— В этом нет необходимости.

Хмыкнув, Алина последовала за ним.

После получения письма она полночи гуглила информацию о после Морозове, но ей удалось отыскать только официальную биографию, где сообщались общие сведения, а также упоминалось, что раньше он возглавлял вооруженные силы Равки. К досье прилагалась размытая фотография, которая выглядела так, словно ее отсканировали с черно-белого газетного снимка.

Еще Алина смогла найти только упоминания о визитах и обращениях, но больше ничего. Она предполагала, что в равкианском сегменте Интернета информации о после куда больше, но углубляться в дебри не стала.

Они обогнули вольер, и Алина увидела посла на скамейке. Кто еще мог изучать папки с документами в черном деловом костюме в зоопарке? Рядом с ним стояла элегантно одетая девушка, которая разговаривала по телефону, активно при этом жестикулируя. Когда они приблизились, посол оторвался от документов и взглянул на Алину.

К ее удивлению, посол оказался молодым, всего на несколько лет старше ее. Острые черты лица, бледная кожа, черные, как смоль, волосы и пронзительно серые глаза. Возможно, он был самым привлекательным мужчиной, которого она когда-либо видела.

Посол встал и коротко взглянул на телохранителя, который проворчал что-то на равкианском. Посол кивнул и обратился к Алине.

— Госпожа Старкова, — поприветствовал он, слегка склонив голову.

— Можно просто Алина.

— Давайте пройдемся, — предложил посол и, не дожидаясь ответа, зашагал по направлению, откуда пришла Алина.

Она поспешила следом, и, как только они поравнялись, посол замедлил шаг. Оглянувшись, она заметила телохранителя, следовавшего за ними на почтительном расстоянии. Интересно, он всегда хмурится?

Они молча прошли мимо вольера, где под деревом спал тигр, и завернули за угол. Поблизости заплакал ребенок.

— Равка — маленькая страна, — посол говорил бегло, и только едва различимая смена интонаций выдавала, что английский не его родной язык. — У нас нет природных ресурсов, и мы окружены враждебными странами. Последние несколько десятилетий выдались трудными: гражданская война, затем вооруженные конфликты с соседями на севере и юге. Мы вложили все средства в войну, и, как следствие, наши люди устали. Они бедны. И начинают терять надежду.

Алина никогда прежде не встречалась с послами, но верила, что обычно они не говорят о своей стране в таком ключе.

— Край изобилует горами и долинами. Люди живут изолированно друг от друга, поскольку соседи ограничивают воздушное пространство и затрудняют наземное сообщение. Нам трудно обеспечить население всем необходимым. Такова нынешняя ситуация.

Посол подвел их небольшому вольеру, по которому беспокойно расхаживал ягуар. С близкого расстояния Алина заметила тонкую паутинку белых шрамов на лице собеседника. Посол держался бесстрастно, но его глаза пристально изучали Алину.

— Расскажите мне о вашей работе.

Алина сглотнула.

— Что вы хотите знать?

— Вы разработали прототип более тонкой, гибкой и дешевой солнечной батареи. Это ваша работа?

— Простите?

— Вы работали над проектом вместе с партнером. Какая часть работы ваша?

Алине стало интересно, получил ли Морозов должность посла благодаря или вопреки своей прямоте.

— Это совместная разработка.

Посол напрягся.

— Вы незаменимы для проекта?

Алина не смогла бы разработать прототип в одиночку. Именно юмор и настойчивость Николая, не говоря уже о денежных вливаниях его семьи в проект, не дали Алине сдаться. И все же идея принадлежала ей. Она как-то сама собой понимала, как свет взаимодействует с материалами. А Николай — нет.

— Да, — прошептала Алина. Она не осмеливалась признаться даже самой себе, что разработка принадлежит ей.

Посол кивнул.

— Расскажите мне подробнее.

— Большинство солнечных батарей показывают эффективность тридцать пять процентов. Наши показатели превосходят эти данные.

— На сколько?

— Пять-шесть процентов.

Посол приподнял бровь.

— Но вы думаете, что можете добиться большего.

Этими надеждами Алина поделилась только с Николаем, боясь накаркать. Но проведенные исследования доказывали, что их предположение может стать реальностью.

— Я знаю, что это возможно.

Уголки губ посла дернулись.

— Насколько лучше?

— Вдвое, — Алина сделал глубокий вдох. — Более, чем в два раза.

— Насколько близко вы сможете приблизиться к пределу, предложенному теоремой Карно?

Алина рассмеялась. Посол явно подготовился к их встрече.

— Предполагаю, что «Солнышко» сможет продемонстрировать эффективность до восьмидесяти пяти процентов.

Посол кивнул, и они зашагали дальше.

— «Солнышко», — медленно повторил, и Алина вздрогнула.

Посол произнес название тем тоном, каким приемные родители желали Алине спокойной ночи четырнадцать лет назад. Тем тоном, каким Мал шептал ей нежности в постели. Слово прозвучало именно так, как хотела Алина, когда назвала проект — с надеждой.

— Ваши приемные родители общались с вами на равкианском?

— Иногда. Они были иммигрантами в первом поколении, приехали в Америку молодыми.

— Но вы не общались на равкианском с тех пор, как попали в систему усыновления?

— Нет.

Алине было восемь, когда приемные родители, привезшие ее в Америку, умерли, и она попала в детский дом. Уже тогда она питала интерес к естествознанию. Родители поощряли ее увлечение, и они всей семьей собирали батарейки. Алина отлично училась в школе и, несмотря на возраст, была хорошим кандидатом на установление, но желающих взять ребенка, который дважды потерял родителей, не нашлось.

Несколько месяцев спустя она познакомилась с Малом. Алина помогала ему с домашним заданием, а он в ответ приносил ей угощения из кладовки. Вскоре они стали закадычными друзьями. Хотя другие дети появлялись и исчезали в их жизнях, казалось, что они всегда были только вдвоем. В шестнадцать Алина наконец набралась смелости поцеловать Мала, и, когда ее приняли в лучший технологический университет страны, Мал устроился на работу, чтобы они смогли снять квартиру недалеко от кампуса, когда он станет совершеннолетним. Он так гордился ею. Все складывалось замечательно. Алина до сих пор не понимала, когда все пошло наперекосяк.

Они прошли мимо авиария с редкими птицами.

— Я хочу, чтобы вы переехали в Равку и развивали «Солнышко» там.

Алина вздрогнула.

— Что? Почему?

— Нам нужен долговечный, простой в изготовлении источник энергии, который можно транспортировать в деревни; не зависящий от угля и нефти, которых у нас нет. Равка находится достаточно далеко на севере, чтобы использовать обычные солнечные батареи. Мы предоставим вам материалы и сотрудников для разработки. И лабораторию, когда все будет готово.

— Почему в Равке? Почему не подождать, пока я разработаю технологию здесь?

— Равке нужен ресурс сейчас. У нас нет времени ждать, пока вы с мальчишкой Ланцовым придумаете, как разработать технологию и организовать лабораторию. И мы не сможем купить ее с наценкой у компании, которая получит патент, — посол повернулся к Алине. — У вас с Николаем разное положение. Что произойдет, когда он потеряет интерес к проекту? Вам нужно финансирование, которое не прекратится из-за того, что богатенький мальчик решит, что куда проще работать в штате у мамочки.

Посол был прав: если их затея потерпит крах, Алина, в отличие от Николая, потеряет все. И судя по всему, он знаком с сенатором Ланцовой.

— Приезжайте руководить своей собственной лабораторией. Ради своих людей.

«Моих людей».

У Алины никого не было, кроме Мала.

— Я не могу просто взять и уехать в Равку. У меня есть парень.

— Почему?

— Почему я не могу оставить его? — фыркнула Алина. — Он нуждается во мне.

Посол мгновение раздумывал над ее словами.

— Знаете, вы можете оставить его.

— Что? — вспылила Алина.

Посол бросил в ее строну мимолётный взгляд и переключил внимание на дорогу.

— Вы можете оставить его. Вы несчастливы.

— Вы познакомились со мной десять минут назад, так что не делайте вид, будто знаете обо мне все, — прошипела Алина.

Посол пожал плечами.

— Может и не все, но ваш ответ — «он нуждается во мне» вместо «я люблю его» — сказал достаточно.

Алина проглотила горечь. Она, наверное, до сих пор любила Мала, но давно уже так не думала. Она берегла его как частичку прошлого. А Мал цеплялся за нее, как за спасательный круг.

Они остановились перед клеткой с обезьянкой, которая пристально уставилась на Алину.

— Я улетаю в Равку в четверг. Машина заедет за вами в семь утра.

— Через три дня! — ахнула Алина. — Вы правда думаете, что после одной беседы я соберу вещи и просто уеду?

— Почему бы и нет.

Манера посла отвечать на вопросы вопросом выводила из себя.

— Кроме моих планов развития проекта с Николаем и парня есть еще экзамены.

— Уверен, мы сможем договориться с университетом о сдаче онлайн.

— Студенческий кредит.

— Вопрос решим.

— У меня даже нет паспорта!

Посол изогнул бровь.

— Я посол Равки. Это не проблема.

Их нагнала уже знакомая Алине девушка. Телохранитель подошел к послу и тихо сказал на ухо пару слов. Посол кивнул.

— В четверг в семь утра, Алина, — напомнил он и мягко сжал ее плечо.

Алина молча наблюдала, как все трое удаляются.

— Подождите!

Посол и его люди обернулись.

— Почему… — Алина не знала, какой вопрос задать: почему она? Почему сейчас?

— Почему зоопарк? — выпалила она и тут же покраснела.

Судя по выражению лица телохранителя, ему очень хотелось закатить глаза. Губы посла дрогнули в намеке на улыбку.

— Зоопарк — хорошее напоминание.

Проводив их взглядом, Алина повернулась к клетке с сонно моргающей обезьяной.

Кажется, она поняла, что имел в виду посол.

Разговор c Николаем дался тяжело. Он был взволнован, когда Алина вечером объявилась на пороге его квартиры. Открыл бутылку шампанского, чтобы отметить намечающееся интервью в «Вашингтон Пост» («это не «Уолл-стрит Джорнал», но тоже достижение»).

Бокалы шампанского так и остались стоять нетронутыми на кофейном столике, а Алина сидела на диване и наблюдала, как Николай нервно расхаживает туда-сюда.

— Это безумие, — в десятый раз заявил он и взъерошил волосы. — Настоящее безумие.

Алина кивнула. Безусловно, безумие. Весь день она также расхаживала по собственной квартире, прокручивая в голове ворох мыслей. Ей самой не верилось до конца, что она собирается уйти из университета на последнем семестре; после всей проделанной работы это казалось сумасшествием. Но у Алины имелись причины хотеть уехать: она с головой ушла в учебу и разработку «Солнышка», потому что чувствовала себя чужой. Ей нравились одногруппники, но Алина отличалась от них. И она отличалась от Мала, как бы тот не настаивал на обратном. Они провели вместе половину жизни, но в глубине души Алина знала, что он никогда не поймет ее.

После нескольких часов размышлений Алина села за учебники, надеясь затеряться в уравнениях и диаграммах, как поступала всегда. Она выполнила все условия, чтобы сдать часть экзаменов автоматом, и посещала лишь пару семинаров, в том числе у профессора, в лаборатории которого работала. Но отвлечься не вышло.

Так что она отправила Николаю сообщение, что зайдет к нему вечером.

Николай продолжал сверлить ее взглядом, и Алина потупила глаза, зарываясь босыми ногами в плюшевый ковер. Она не ждала, что Николай будет жить в таких же условиях, как большинство старшекурсников, но все же удивилась тому, как хорошо обставлена квартира, когда впервые пришла в гости.

— Кто занимался дизайном? — ахнула она тогда.

— Между прочим, у меня отличный вкус, — обиженно фыркнул Николай. — Ну и дизайнер немного помог.

Николай опустился в кресло, удобное и модное, по его словам, и оперся подбородком на ладонь.

— Что по этому поводу сказал Мал?

Николай так редко упоминал Мала, что порой Алине казалось, что ему нравится притворяться, будто у нее нет парня. И он никогда прежде не интересовался мнением Мала.

— Я… я не сказала ему.

Пару лет назад, она позвонила бы Малу сразу, как вышла из зоопарка. Но его не было дома, когда она вернулась со встречи с послом, и, к своему стыду, Алина испытала облегчение.

Она думала, что Николай удивится, но он просто кивнул, глядя куда-то вдаль.

— Тебе не обязательно уезжать в Равку, чтобы расстаться с ним.

— Что?

— У тебя есть варианты, Алина. И они не ограничиваются Равкой или Малом.

Алина не могла поверить, что второй раз за день ей советуют, как поступить с Малом.

— Это не твое дело.

Николай печально улыбнулся.

— Напротив, это как раз мое дело. Ты была с Малом все время обучения. Но ты не обманешь меня, заставив думать, будто счастлива: я заметил, как ты задерживаешься в лаборатории, с какой неохотой идешь домой. Если тебе не удалось провести меня, то и Мала тебе не обмануть. Значит, ты обманываешь себя?

Алина подавила желание поежиться.

— Я многим обязана Малу. И не собираюсь обсуждать с тобой наши отношения.

— Хорошо, — Николай взял фужер и немного взболтал, наблюдая, как пузырьки поднимаются к поверхности.

— Я не смогу разрабатывать «Солнышко» без тебя, — тихо сказал он.

— Я знаю.

Николай вздохнул и откинулся на спинку кресла.

— Не жду, что ты примешь мое предложение, но в этой квартире три спальни. Ты можешь занять одну из них. Две, если хочешь.

Алина улыбнулась.

— А если я захочу все три?

— Я готов пойти на жертвы, — Николай некоторое время изучал ее. — Ты собираешься уехать, верно?

Алина провела по шраму на ладони.

— Думаю, да.

Николай вздохнул, но затем поднял фужер и провозгласил тост:

— За потерянную дочь Равки, несущую людям свет.

Алина взяла фужер и чокнулась с другом.

— За «Солнышко».

— За «Солнышко», — повторил Николай и осушил фужер.

✵✵✵

Следующим утром, когда Алина занималась, в комнату, потирая заспанные глаза, вошел Мал. Он был без рубашки, поэтому Алина ясно видела татуировки, в том числе кинжал на боку, набитый на восемнадцатилетие. Она словно просматривала альбом с вырезками из их отношений. Что-то внутри заныло.

— Нам нужно поговорить.

Мал удивленно посмотрел на нее, словно не ожидал здесь увидеть. Наверное, думал, что она уже ушла.

— Я опаздываю, — пробормотал он, разбирая груду одежду, сваленную на стул. Натянул чистую рубашку и направился к двери.

Было время, когда Алина бы сорвалась с места, чтобы поцеловать его на прощание. Мал поцеловал бы ее в ответ, они бы увлеклись, и он опоздал бы на работу. Но этим утром Алина просто смотрела, как Мал уходит.

Она расскажет ему новости в другой раз. Все равно она еще толком ничего не решила.

✵✵✵

Наступил вечер среды, а они с Малом так и не поговорили. Он возвращался домой многим позже, чем она ложилась спать, и уходил, когда она возвращалась с занятий. Алина пару раз отправила ему сообщения, чтобы узнать, когда он будет дома, но Мал ничего конкретно ей не ответил.

Может, он избегал ее.

Но скорее всего, Мал боялся услышать о расставании.

К этому давно все шло, но всякий раз, когда Алина собиралась об этом поговорить, Мал старательно игнорировал ее, задерживаясь на работе или зависая с друзьями в барах. И к тому моменту, когда они оставались вдвоем, Алина успевала так соскучиться, что разговор непременно перетекал в горизонтальную плоскость. И оба делали вид, что никакого разлада нет.

Алина закончила складывать книги и заклеила коробку скотчем. В Равку она везла три коробки — одну с одеждой, две с книгами — и рюкзак с парой учебников и стареньким ноутбуком.

Посол точно знал, что она согласится. Вчера научный руководитель вызвала ее к себе в кабинет и сообщила, что получила от директора университета сообщение с просьбой организовать для Алины дистанционную сдачу экзаменов.

— Из… Равки? — уточнила руководитель.

Алина кивнула.

— Вы понимаете, что делаете? — профессор задала вопрос так, словно была уверена в том, что старшекурсники не ведают, что творят.

— Надеюсь.

— Тогда удачи.

В тот день Алина вернула в библиотеку книги и расчистила свой стол в лаборатории под неодобрительным взглядом Николая. Все вещи упаковала по коробкам, которые подтащила к двери.

Мал так и не объявился.

Алина отправила ему еще одно сообщение, не особо надеясь на ответ. И села писать письмо.

Она проснулась до звонка будильника в шесть часов утра. Мал вернулся домой поздно — независимо от ситуации он всегда возвращался — и по хмельному амбре Алина поняла, что он не в том состоянии, чтобы вести содержательную беседу.

Алина перевернулась на бок и взглянула на спящего Мала. Волосы падали ему на лицо, черты лица расслабились, и она узнала в нем восьмилетнего мальчика. Алина нежно провела по татуировке инженерной цепи, которую Мал сделал в честь ее поступления в университет. Они тогда обошли несколько тату-салонов, прежде чем нашли мастера, которой смог точно воспроизвести сделанный Алиной эскиз.

Мал зашевелился. Алина убрала руку и осторожно выскользнула из-под одеяла. Быстро умывшись, она нацепила оставленную с вечера одежду и сложила зубную щетку с пижамой в рюкзак.

Затем легонько поцеловала Мала в лоб. К ее облегчению, он не проснулся.

Письмо и наличные, которые сняла с банковского счета, Алина положила на стол. Она надеялась, что Мал когда-нибудь простит ее.

Надеялась, что когда-нибудь простит его.

✵✵✵

Алина боялась, что коробки будет тяжело таскать на улицу, но в итоге в шесть двадцать вещи стояли на обочине. На улице было тихо и холодно, солнечные лучи робко касались крыш домов. Алина села на лавку и выдыхала облачка пара.

Через несколько минут на другой стороне улицы припарковался черный внедорожник. Алина вздрогнула, когда из машины вышел Николай.

Перебежав дорогу, он остановился перед Алиной и кивнул на коробки.

— Я могу погрузить их в машину, и через десять минут ты переедешь ко мне.

Алина грустно улыбнулась и покачала головой.

— Стоило попробовать, — Николай сел на скамейку. — В таком случае, думаю, что тебе не помешает поддержка друга.

Алина придвинулась ближе и переплела их пальцы. Ладони Николая были теплыми и немного шершавыми. Вдвоем они встретили восход солнца.

Ровно в семь на улочку вырулили три черных лимузина в сопровождении двух внедорожников. Алина и Николай встали, разжав затекшие пальцы.

— Черт возьми, — тихо выругался Николай. Они оба почти не верили, что посол приедет.

Дверца лимузина открылась и из машины вышел знакомый телохранитель.

— Это твой багаж? — уточнил он, хмуро глядя на коробки.

Алина смущенно кивнула. До этого момента у нее не было потребности в чемоданах. Телохранитель принялся загружать коробки в багажник, а из лимузина вышел посол в черном пальто.

Он скользнул по ним с Николаем взглядом, и в предрассветных сумерках Алина заметила, как сжались его челюсти.

— Алина, — поприветствовал он и сдержанно кивнул Николаю. — Господин Ланцов, полагаю.

— Посол, — кивнул в ответ Николай.

Телохранитель захлопнул дверцу багажника и встал рядом. Некоторое время все четверо молчали.

— Ты едешь, Алина?

— Да, — выдохнула Алина и повернулась к Николаю.

Друг обнял ее.

— Я могу прислать самолет, чтобы забрать тебя обратно в любое время, только скажи.

Через его плечо Алина видела темные окна квартиры, которую четыре года делила с Малом. Наконец Николай отпустил ее. Алина подошла к машине и посол помог ей забраться внутрь.

Пока отъезжал кортеж, она смотрела на Николая сквозь тонированное стекло. Он стоял, засунув руки в карманы, и солнце золотило его светлые волосы. Потом они завернули за угол, и Николай исчез из виду.

Когда кортеж свернул на автостраду, посол пересел на сиденье напротив, где сидела знакомая Алине девушка. Всю дорогу та что-то яростно печатала в телефоне, время от времени закатывая глаза. Как только к ней подсел посол, она отложила телефон в сторону, вытащила из сумки два паспорта и протянула их Алине.

— Загран и равкианский. Даже подписи уже стоят, — подмигнула она.

Алина взяла паспорта и нежно провела по тиснениям на обложках: американский орел, гордо сжимающий в одной лапе стрелы, а в другой оливковую ветвь, и двуглавый равкианский.

В обоих красовалась фотография из университетского удостоверения. Она пошла фотографироваться с Малом. В последний момент он скорчил смешную рожицу из-за спины фотографа, поэтому на снимке Алина широко улыбалась.

Посол вытащил из папки документы и принялся читать.

Его помощница снова уткнулась в телефон. Ее пальцы быстро порхали по экрану, и Алина предположила, что она или переписывалась в нескольких чатах одновременно, или писала следующий великий равкианский роман. Девушка отбросила за спину рыжие волосы.

— Перестань пялиться, Иван, — дразняще произнесла она, не отрывая взгляда от телефона.

— Я не пялюсь, — возразил телохранитель.

— Еще как пялишься.

— Я сижу против движения. Разумеется, я смотрю вперед.

— Конечно, Иван, — улыбнулась девушка.

Некоторое время они ехали в молчании. Помощница печатала в телефоне, посол просматривал бумаги, изредка делая пометки на полях, Иван демонстративно смотрел в окно. Алина вцепилась в паспорта так, будто боялась, что те исчезнут.

Наконец помощница заблокировала телефон и откинулась на сидении.

— Ты волнуешься.

— Меня не каждый день возят на лимузине, — пожала плечами Алина.

Девушка улыбнулась и кивнула на Ивана.

— Тебе не стоит бояться его. От только с виду такой суровый, а на самом деле душка.

— Я надеюсь, ты говоришь не обо мне, Женя.

— Думаешь, я говорю о после?

Посол продолжал изучать документы, не обращая внимания на разговор. Иван на миг напрягся и что-то произнес на равкианском.

— Что ты сказал, дорогой?

Иван глядел в окно, обдумывая свой ответ. Тут машина остановилась. Водитель открыл дверцу, и они вышли из лимузина.

Кортеж выстроился полукругом на взлетно-посадочной полосе. Рядом стояли люди в деловых костюмах и тихо переговаривались. Иван коротко переговорил с пилотами и жестом пригласил всех в самолет.

Сам самолет был небольшим, но просторным внутри, с мягкими сидениями. Посол сел в конец большого стола. Алина поставила рюкзак на пол и села на указанное Женей место. Последним поднялся на борт Иван, и Женя заговорила с ним на равкианском. Выглянув в окно Алина увидела, как охранники укладывают коробки и чемоданы в багажное отделение. Никто из них лететь не собирался.

Она отвернулась от иллюминатора и поймала на себе пристальный взгляд посла.

— Они с нами не полетят?

— Это люди посольства. А эти двое — мои, — объяснил посол.

Странно, что он провел такое различие. И кем тогда считалась она сама?

Иван прошел в хвост самолета, а Женя устроилась рядом.

— Ты раньше летала?

— Меня привезли в Америку не на лодке.

— Давненько это было, да?

Алина откинулась на спинку кресла.

— Да.

Женя сжала ладонь Алины.

— Все будет хорошо.

Дверь в салон закрылась, охранники отогнали машины с летного поля. Иван сел в кресло и пристегнулся. Посол снова взялся за папки с документами, когда пришедшая стюардесса раздала всем по бутылке воды.

Женя драматично закатила глаза.

— Ты и вода в самолете, — простонала она.

Посол сделал пометку в документе.

— Воздух сухой, и у тебя будет обезвоживание, если выпьешь недостаточно жидкости. Я попросил стюардессу приносить нам воду каждый час. Мне нужно, чтобы завтра утром все были работоспособными. Нас ждут дела по приземлении.

— Только ты можешь выставить питье воды как патриотический долг, — вздохнула Женя и отвинтила крышку.

— За Равку, — провозгласила она и немного отпила.

— За Равку, — прошептала Алина, тоже делая глоток.

✵✵✵

Алина с восторгом наблюдала через иллюминатор, как дома по мере набора высоты превращались в маленькие точки. Солнце взошло в полном блеске. Как только самолет выровнялся, Иван пересел на задний ряд. Стюардесса принесла кофе, и Алина с благодарностью взяла чашку. Она не выспалась перед отлетом, но слишком волновалась, чтобы вздремнуть.

Мал, наверное, уже проснулся и нашел ее письмо. Алина проглотила ком в горле и постаралась не думать о расставании. Все кончено, пора двигаться дальше.

Посол все еще просматривал документы, а Женя принялась разбирать пачку писем. Алина же решила позаниматься и открыла учебник.

Спустя пару часов стюардесса принесла обед: теплые булочки с маслом и салат из зелени, макароны в сливочном соусе и лосось со спаржей. Женя наслаждалась принесенными блюдами, а Иван просто сметал все с тарелок. Стюардесса предложила вино, но Женя с сожалением отказалась под многозначительным взглядом посла.

— Так вот что едят в Равке? — с восторгом поинтересовалась Алина. Она в жизни не пробовала ничего вкуснее.

— Конечно.

— Правда?

— Нет.

Иван хмыкнул. Женя повернулась к Алине.

— Я его рассмешила! — тихо похвасталась она, чем позабавила Алину.

Стюардесса убрала грязные тарелки, затем вернулась с кофе и десертами. Алина выбрала себе запеченный крем, посол взял фрукты.

Алина решала заданные на дом задачи, когда Женя вытащила зеленый лак и начала аккуратно красить ногти. Сидевший позади Иван застонал.

Женя бросила на Алину озорной взгляд.

— Иван терпеть не может, когда я крашу ногти в самолете. Наверное, чувствителен к запахам. А как по мне, нельзя ходить с облупившимся лаком, — Женя подула на кисточку и принялась наносить второй слой. — Хочешь, я тебе тоже покрашу?

— Нет, спасибо.

Чуть позже стюардесса принесла еще воды. Посол выжидательно посмотрел на них, поэтому Алина открыла бутылку себе и Жене. Посол отложил папки и прошел в хвостовую часть самолета.

— Там офис и телефон, — подсказала Женя.

— Кем ты работаешь?

— Я руководитель пресс-службы. Слежу за организацией работы штаба, составляю расписание встреч, подготавливаю речи и выступления посла. А еще часто кричу на людей по телефону, — объяснила Женя, покрывая ногти слоем защитного геля. — Слышала, ты собираешься решить проблему Равки с электричеством.

— Во всяком случае, попытаюсь.

Женя подула на ногти.

— Посол не привез бы тебя, если бы сомневался в твоих способностях. Уверена, что не хочешь сделать маникюр?

Алина кивнула, и Женя убрала флакон с лаком.

— Как хочешь. Я собираюсь немного вздремнуть. Завтра нас ждет долгий день.

Алина задумчиво постучала карандашом по блокноту. Как она собиралась обеспечить солнечной энергией целую страну? Было так много проблем помимо энергоэффективности, в решении которых у нее не было никакого опыта. Например, хранение в отсутствии отлаженной энергосистемы, из-за чего проекты по солнечной энергии испытывали трудности. Возможно, ей следовало паниковать, но пусть на словах Алина не подходила для того, чтобы возглавить проект по развитию солнечной энергетики в Равке, она чувствовала, что поступила правильно, согласившись. Может, именно это в ней увидел посол.

Алина потерла шрам на ладони и глянула в иллюминатор. Солнце начало садиться. Она откинула спинку кресла и задремала.

Проснувшись, Алина обнаружила на столе три бутылки с водой. Иван храпел где-то в хвосте самолета, Жени нигде не было видно. Посол снова корпел над бумагами. Алина внезапно смутилась того, что он видел ее спящей. Посол взглянул на нее, когда Алина открыла бутылку.

— Мы приземлимся через несколько часов, днем.

— Что потом?

— Я распоряжусь, чтобы тебя разместили в апартаментах. Можешь осмотреть достопримечательности перед торжественным ужином.

— Торжественный ужин?

— В честь нового министра. Президент официально тебя пригласил.

Алина побледнела.

— Я никогда не была на государственном приеме.

— Ты справишься, — из уст посла это прозвучало почти как приказ.

Женя плюхнулась рядом с Алиной и протерла глаза.

— Мы уже на месте?

— Еще пара часов.

Женя кивнула и без жалоб взяла принесенную стюардессой бутылку воды.

✵✵✵

Самолет пересек океан, и Алина впервые за двадцать два года увидела Равку. В основном — покрытые снегом горы и поля.

Когда они приземлились, на улице стоял мороз. Даже в толстом пальто она успела продрогнуть, пока бежала к ожидавшей их машине. Всю дорогу в город Алина с благоговением смотрела на массивные каменные здания, укрытые снегом. Улицы были практические пусты, а отважные пешеходы, рискнувшие выйти в такой колотун, кутались в шубы.

Посол отправил Женю с Алиной, чтобы та показала номер и провела экскурсию по городу. Хотя Алина сомневалась, что выходить наружу в такую погоду — хорошая идея. Комната располагалась в большом здании и чем-то напоминала апартаменты в кампусе с кроватью, письменным столом, небольшим туалетным столиком и примыкающей ванной комнатой. Они подошли к окну.

— Еще один прекрасный день в Ос Альте. Светит солнце, медленно падет снег, но самое приятное, конечно, в том, что мы находимся дома, — Женя улыбнулась. — Каково это — вернуться?

Вернуться.

Алине сама не знала, чего ожидала. Конечно, она не представляла свое возвращение похожим на фильм, где у главной героини всплывают давно утраченные воспоминания, а в комнату врывается дальний родственник. Она готовилась испытать разочарование, но вместо этого ей овладело странное незнакомое чувство.

— Чувствую себя… — Алина пожала плечами, не зная, как закончить предложение.

— Ошеломленной? Уставшей после перелета? Как дома? — подсказала Женя. — Замерзшей?

Алина рассмеялась.

— Да, замерзшей!

— Ужин назначен на шесть. До этого времени Иван завезет твой багаж. Полагаю, это твое самое теплое пальто?

Алина кивнула.

— Тогда нам нужно пройтись по магазинам. Мне выделили на тебя небольшой бюджет, так что давай его потратим. Ты сможешь познакомиться с этим прекрасным городом в теплых залах торговых центров.

Алина испытала настоящее облегчение, когда машина забрала их с подземной парковки и высадила на крытой стоянке у торгового центра. Когда они вошли внутрь, она поразилась тому, насколько все казалось знакомым. Но не потому что у нее остались какие-либо воспоминания о Равке, а потому что, за исключением надписей на равкианском, торговый центр ничем не отличался от американского. Она поделилась своим наблюдением с Женей.

— После гражданской войны нам пришлось восстанавливать большую часть города. Примерно половина Ос Альты была заново отстроена за последние восемь лет. Ты узнаешь многие архитектурные решения.

Они зашли в отдел верхней одежды, и Женя попросила продавщицу принести несколько пальто. Затем подвела Алину к зеркалу и заставила примерить каждое.

В первом пальто Алина чуть не утонула.

— Это не подойдет, — поморщилась Женя.

— Как так вышло, что ты говоришь на американском английском? — поинтересовалась Алина, принимая следующее пальто.

— Это не так сложно. Так говорят многие американцы, — подмигнула Женя. — Большую часть своего детства я провела в американской семье. Моя мама работала у них прислугой, и, когда она умерла, я заняла ее место. Нет, это тоже не подойдет.

Женя вручила Алине другое пальто.

— Не буду утомлять тебя подробностями, просто скажу, что однажды к ним на ужин пришел посол и сразу понял, что происходит. Но тот момент он пару лет служил в армии и только начинал делать себе имя. Он вытащил меня оттуда на следующий же день. Так я пошла в его дивизию на два года раньше призывного возраста.

— Что это было за подразделение?

— То, которое положило конец гражданской войне, — Женя окинула ее взглядом и вынесла вердикт, прежде чем Алина успела задать следующий вопрос. — Вот это сидит хорошо. Как тебе?

Алина взглянула в себя в зеркало.

Длинное черное пальто с отделанным искусственным мехом капюшоном и поясом и правда смотрелось неплохо.

— Кажется, я уже вспотела.

— Отлично, значит берем.

✵✵✵

Спустя несколько часов, почти израсходовав весь бюджет, они вернулись в квартиру, чтобы подготовиться к торжественному ужину. Женя подбирала костюм, а Алина нервно расхаживала взад и вперёд. Солнце уже село, и в городе зажглись огни.

— Не совсем понимаю, зачем инженеру появляться на торжественном ужине. Тем более, на мне начала сказываться смена часовых поясов.

После целого дня, полного впечатлений, на Алину навалилась усталость.

— Только не упоминай этого при после. Иначе в следующий перелет он заставит выпить еще больше воды.

Женя вручила Алине купленные брюки и рубашку и отправила в ванну передаваться.

— Я даже не говорю по-равкиански, — крикнула Алина из ванны, стягивая с себя футболку. — Не знаю, что мне там делать.

— Президент и первая леди никогда не упускают возможности блеснуть своими знаниями английского. Кроме того, большинство государственных приемов — это бесцельные посиделки с целью покрасоваться.

Алина вышла из ванной, и Женя усадила ее за туалетный столик. Достав расческу и шпильку, Женя собрала волосы Алины в аккуратную прическу, а на лицо нанесла немного туши и румян.

— Выглядишь прекрасно, — оценила она. — Я пойду переоденусь. А потом мы представим равкианцам «Солнышко».

✵✵✵

Ужин начался спокойно. Посол прибыл вместе с Иваном и сопроводил их с Женей в президентский дворец: гигантское сооружение, украшенное барельефами позолоченных ангелов и колоннами. Это было одно из самых уродливых зданий, которые видела Алина.

Их провели в зал, где ждали гости. Алина невольно отметила, как все они похожи на нее очертаниями лиц и структурой волос. В Америке ей всегда было трудно подобрать одежду, которая гармонировала бы с тоном кожи. Но, гуляя по здешним магазинам с Женей, оказалось, что все примеряемые вещи ей очень шли.

Проехав полмира и стоя в зале, полном незнакомцев, которые говорили на непонятном ей языке, Алина чувствовала себя комфортно, как никогда прежде. Она быстро сморгнула наворачивающиеся слезы.

Мимо прошел официант с подносом шампанского. Женя одним махом осушила фужер, Алина сделала маленький глоток.

— Сейчас мы в гуще политической жизни Равки, так что я введу в тебя в курс дела. Вот тот человек, — Женя кивнула на пожилого мужчину с красным кушаком. — Дядя президента Амигдор Бродван. Он безобидный и некомпетентный, поэтому ему доверяют только простые задачи. Обычно он разливает водку. А вон та женщина — министр иностранных дел, а значит, что все время она проводит в безрезультатных переговорах с Фьердой и Шу Ханом. Главное качество для этой должности — это умение держать себя в руках. Рейтинг убийства послов Равки довольно высок.

— Рейтинг? И сколько было убито?

— Последние пять министров, — Женя искоса глянула на Алина и ободряюще улыбнулась. — Но не волнуйся. После окончания гражданской войны у нас не было ни одного убийства инженера.

— Она закончилась не так давно, — заметила Алина.

Женя пожала плечами и взяла еще один фужер с шампанским.

— Проблемный регион.

По толпе пробежал ропот, когда в зал зашла очередная пара.

— Господин президент и леди Захаровы, — прошептала Женя и, вручив Алине свой пустой бокал, вынула из клатча телефон.

Пока Женя что-то яростно строчила, Алина оглядела зал. Иван оставил посла, который беседовал с двумя представительными господами, и встал рядом с ними. Чуть позже к ним присоединился посол. Он сжал плечо Жени, и девушка со вздохом убрала телефон обратно в сумочку.

К ним шла первая леди.

— Госпожа Захарова, — учтиво поклонился посол.

— Я не знала, что вы уже вернулись, посол, — первая леди улыбнулась уголками губ.

— Мы прибыли только сегодня утром.

Леди Захарова посмотрела на остальных гостей, словно только что их заметила.

— Как мило, — холодно прокомментировала она. — Мой муж, должно быть, забыл мне сказать.

Ее взгляд опустился на руки Алины, и Алина покраснела, осознав, что держит два бокала с шампанским — свой и Женин. К счастью, подоспел официант, и она отдала ему пустой фужер.

— Морозов! С возвращением! — подошедший президент — полноватый мужчина с черной бородой — с воодушевлением пожал руку послу. Затем обменялся рукопожатием с Иваном и поцеловал руку Жени.

Посол положил руку Алине на плечо.

— Это Алина Старкова, инженер, о котором я вам рассказывал. Она будет заниматься развитием солнечной энергетики.

Маленькие черные глаза президента скользнули по ее фигуре, отчего Алине стало не по себе.

— Чудесно, чудесно, — казалось, он собирался добавить что-то еще, но в этот момент распахнулись дальние двери, за которыми показались элегантно накрытые столы. Президент извинился, обнял жену за плечи и повел ее в банкетный зал.

Женя с Алиной нашли карточки со своими именами и заняли места через стол от посла и Ивана. Рядом с Алиной села замужняя пара, и женщина представилась (по-английски) министром транспорта. Ее дочь училась в Америке, и они с Алиной весь ужин проговорили о школах и транспортных проблемах Равки. Женя ковырялась в тарелке, но неизменно улыбалась, стоило Алине на ее взглянуть. Смех президента разносился на весь зал.

Обернувшись, Алина встретилась взглядом с послом, который, не таясь, рассматривал ее. Алину нельзя было назвать красавицей, но у нее была интересная внешность, причем именно равкианские черты добавляли изюминки. Мужчинам нравилось смотреть на нее, и Алину никогда это особо не смущало. Но посол смотрел на нее по-другому. Так, слово она была загадкой, которую он пытался разгадать.

Алина отвернулась и сделала глоток шампанского. Интересно, что он в ней видел.

✵✵✵

Вернувшись в свою квартиру, Алина подошла к окну, за которым мерцали огни города. Ее страна, которая нуждалась в солнечной энергетике. Долины и деревни, ждущие в темноте. А за ними — два океана и континент, отделявшие ее от прошлой жизни. Алина коснулась пальцами стекла и словно ощутила дуновение холодного ветра.

Забравшись в постель, она сразу уснула.

На улице стоял настоящий дубак. Даже в новом зимнем пальто, шапке, варежках и сапогах у Алины ломило кости от холода. Она семенила вслед за Иваном, стараясь использовать его как щит против ветра.

Утром она проснулась с колотящимся от громкого хлопка сердцем и не сразу поняла, что это кто-то стучит в дверь. Пригладив волосы, Алина отворила дверь.

— Иван, — испуганно пискнула она и подтянула сползшую с плеча пижаму.

Телохранитель нахмурился.

— Ты много спишь. Я долго стучал.

— Прости.

— Одевайся и спускайся вниз, — Иван взглянул на ее пижаму — Возьми пальто.

Правильнее было бы сказать: «Возьми пальто и не забудь сверху накинуть шубу». Алина сделала мысленную пометку купить несколько грелок и разложить их по карманам. И одну для шапки. Прищурившись, она взглянула на небо. По ее прикидкам, солнце будет светить еще лишь пару часов. Как она собиралась развивать солнечную энергетику в таком месте? Падал легкий снежок. Значит, в добавок ко всему ей нужно придумать способ, чтобы солнечные батареи не замело. Тонкий слой снега батареи растопят, но против метели не выстоят. Сколько света проникает сквозь вьюгу? Алина добавила эти пункты в свой мысленный список задач.

Они прошли несколько кварталов мимо одинаковых зданий, пока Иван не указал на одно из них.

— Здесь ты будешь работать. Выходишь в понедельник.

Алина попыталась по окнам вычислить, где какие лаборатории расположены, но самое примечательное в здании было то, каким невзрачным оно казалось. До понедельника оставалось два дня, придется обуздать любопытство. Иван уже шагал дальше, и Алине пришлось ускориться, чтобы догнать его.

— Ты знаешь, с кем я буду работать? Какую лабораторию мне выделят?

— Не знаю, — буркнул Иван и толкнул дверь.

Они оказались в большом помещении, заставленном длинными столами. Алина была невероятно рада теплу.

— Здесь у нас столовая. Обед почти закончился.

Они подошли к раздаточному окну, и Иван коротко переговорил на равкианском с буфетчиком. Свежих продуктов было немного, зато поддоны ломились от квашеных овощей и сельди. Иван поставил себе на поднос две тарелки и набрал гору всего. Алина взяла только рыбу с хлебом и немного овощей.

Как только они сели, Иван принялся за еду, не тратя времени на смакование блюд. Сама Алина без энтузиазма ковыряла капустный лист.

— А где Женя?

— Работает, — лаконично ответил Иван.

Алина намеренно проигнорировала его взгляд, говоривший, что если бы не она, то он тоже бы работал.

— Ты тоже был в дивизии посла?

Иван кивнул, не переставая жевать.

— Что за дивизия?

— Комплексное подразделение: пехота, разведка, развитие.

— Чем занимался ты?

Иван оторвался от еды.

— Много вопросов.

— Я просто хочу завести друзей, — Алина скрыла раздражение за улыбкой.

Иван хмыкнул.

— Тогда сначала выучи равкианский.

Пришлось без аппетита ковыряться в квашеных овощах, весьма специфичных на вкус.

Иван расправился со своим плотным обедом удивительно быстро, так что скоро они снова вышли на улицу и направились в библиотеку. Здание библиотеки выглядело старше, чем другие, оно явно сохранилось со времен гражданской войны, но несмотря на длинные ряды стеллажей, книг в ней оказалось совсем немного.

— Повстанцы сжигали книги, — объяснил ей Иван.

Он подвел ее к разделу, который, судя по названиям на английском, был посвящен истории и географии Равки.

— Возьми книги, чтобы узнать больше о Равке. Бери на английском, я подберу остальные.

Алина внимательно выискивала нужные экземпляры. Карты Равки пригодятся, хотя дата на титульном листе говорила, что они устарели лет на двадцать. «Путеводитель по Равкианской геополитике» тоже устарел, но станет неплохим подспорьем для начала. Все равно все остальные книги датировались примерно этими же годами. Алина набрала шесть книг, когда к ней подошел Иван с огромной стопкой.

— Я не смогу их прочитать.

Иван кивнул на верхний справочник. Открыв его, Алина обнаружила внутри таблицы и диаграммы.

— Дневники наблюдения за погодой, — пояснил Иван. — Ты поймешь.

— А разве не проще будет работать с оцифрованными данными? — удивилась Алина.

— Ты не в Америке, — проворчал Иван.

Он сложил все книги в рюкзак, который ему дали в библиотеке, и они поплелись обратно в общежитие. В комнате Иван аккуратно расставил книги на полке рядом с привезенными из Америки.

— Спасибо, — прошептала Алина.

Иван кивнул и закрыл за собой дверь.

После того, как телохранитель ушел, Алина села в кресло и принялась читать про равкианскую геополитику, да так увлеклась, что не заметила, как пролетело время. От чтения ее оторвал стук в дверь. Алина потянулась, разминая затекшую шею, и увидела, что за окном уже стемнело. Она прочитала треть книги. Так неуютно было узнавать о силах, приведших к войне, в которой погибли ее родители. В груди разгоралось какое-то непонятное чувство, шрам на ладони чесался. Алина встала и открыла дверь.

На пороге стоял посол в костюме и пальто, в котором он ходил в Америке. Оставалось загадкой, как он не мерз. Он заглянул ей через плечо.

— Уже читаешь.

Алина проследила за его взглядом.

— Вы отправили меня в библиотеку.

Посол жестом показал следовать за ним.

— Сегодня вечером начинаются твои уроки равкианского.

Алина схватила пальто и поспешила следом.

К ее удивлению, посол повел ее не на улицу, а вниз по лестнице в подвал. Там он открыл дверь, которая вела в длинный туннель.

— Нужно быть готовыми с такими зимами и войнами, как у нас, — объяснил он, заметив ее изумленный взгляд.

Алина порадовалась, что не придется выходить наружу в темень и мысленно пообещала себе заставить Ивана заплатить за то, что тот таскал ее по улице.

Некоторое время они шли молча по тускло освещаемому коридору.

— Иван показал, где будет моя лаборатория, и сказал, что я выхожу в понедельник.

Посол кивнул.

— С кем я буду работать?

— С лучшими научными сотрудниками военного исследовательского отдела.

— Военного?

Посол взглянул на нее. Свет ламп отбрасывал тени на его лицо.

— Я обеспечил финансирование проекта через военных. Есть исследовательское подразделение, которое занимается инновациями. В Америке дела обстоят похоже. Если бы ты осталась, то твой проект в конечном итоге финансировало бы Министерство обороны.

— Я буду служить в равкианской армии?

— Строго говоря, да.

— Я не умею воевать.

— О тебя этого и не ждут.

— Я не солдат.

Посол посмотрел на нее сверху вниз непроницаемым взглядом.

— В Равке каждый солдат.

— Даже вы, посол?

В полумраке ей померещилась его улыбка.

— Особенно я, Алина.

✵✵✵

Первый урок равкианского дался тяжело, и не только потому, что ее учительница не говорила по-английски. Разложив на столе стопку бумаг, наставница зачитывала несколько слов, а затем выжидательно смотрела на подопечную. И когда Алина, запинаясь, повторяла бессмысленные слоги, тяжко вздыхала. Алина убеждала себя, что покрылась потом из-за того, что близко сидела к ревущему камину, но, по правде говоря, вовсе не огонь был тому виной.

Она просто не привыкла, что уроки проходят плохо. Поэтому, когда раздался стук в дверь, она бросилась открывать.

— Забери меня отсюда, — взмолилась она, крепко обнимая удивленную Женю.

Подруга рассмеялась.

~ Погляди, весело им! ~ прикрикнула на них учительница.

Женя что-то сказала ей в ответ на равкианском и зашла внутрь, прикрыв за собой дверь.

— Хватай вещи и пошли.

Алина быстро собрала бумаги под пристальным взором учительницы. Трудно было определить возраст женщины, к тому же, она ходила с тростью. От ее внимательного взгляда делалось не по себе. Алина неловко поклонилась, и они с Женей вышли.

В туннеле Женя забрала у Алины бумаги и протянула ей бумажный пакет.

— Обмен.

Внутри лежал сэндвич. Алина не осознавала, как проголодалась, пока не откусила кусочек.

— Ну как, ты уже говоришь по-равкиански?

Алина застонала.

— Посмотрим, что она заставляет тебя читать, — Женя пробежалась по текстам и нахмурилась.

— Что такое?

— Тексты весьма… разнообразны. Первый — речь президента на инаугурации. Второй — детский стишок про солнцестояние. Третий — старая равкианская молитва, где каждая строка начинается с буквы алфавита. Не совсем тот материал, который я бы выбрала для первого занятия. Ты разобралась, как это читать?

Алина покачала головой.

— Она раньше кого-нибудь учила равкианскому?

— Кто знает, — вздохнула Женя. — Утром я принесу тебе учебник по грамматике. Мне сообщили, что у тебя будут уроки каждый вечер.

Алине сомневалась, что выдержит.

Они поднялись по лестнице.

— А как насчет тебя? Ты скоро снова улетишь в Америку?

Алине очень не хотелось, чтобы Женя уезжала, но вряд ли посол не возьмет с собой главу своего штаба.

— Не знаю. У посла здесь какие-то дела, — они вошли в холл, и Женя сжала ее плечо. — Я зайду за тобой утром. Все будет хорошо.

✵✵✵

В ту ночь Алина плохо спала. Ворочалась с боку на бок, но смена часовых поясов и мысли об армии не дали заснуть. Алина всегда считала себя пацифисткой, что было совсем неудивительно для сироты войны, и никогда не задумывалась о том, что для военных значит разработка мер по защите гражданского населения. Ей повезло вырасти в стране, не раздираемой внутренними конфликтами.

Раньше она не считала себя везучей.

В конце концов Алина сдалась, достала из сумки ноутбук и подключилась к незапароленной беспроводной сети. В почтовом ящике ее ждали несколько писем от журналистов и представителей компаний, желавших взять ее на работу после статьи в «Вашингтон Пост». Новостная рассылка от университета. Ни одного письма от Мала. Алина и сама не могла понять, что чувствует: разочарование или облегчение.

Спустя пару минут просмотра почты, в углу экрана выскочило сообщение от Николая:

«Алина! Как дела? Ты добралась до Равки? Уже безумно скучаешь по мне?»

Улыбнувшись, Алина нажала на значок видеочата в сообщении и включила прикроватную лампу, чтобы друг мог ее видеть. Через пару мгновений соединение установилось, впрочем, Николай вел трансляцию из темной гостиной, так что разглядеть что-либо можно было с трудом.

— Алина! — Обрадовался Николай. — Скажи мне, что с собой все в порядке.

— Я в порядке! Хотя здесь холодно. Очень холодно.

— Ты ведь понимала, что едешь в Равку, а не на Карибы? — поддразнил он.

— Спасибо, я в курсе. Ты должен это видеть: горы, снег и… — Алина взмахнула руками, не в силах передать слова переживания от возвращения на родину, откуда ее увезли маленькой девочкой. — С солнечной энергетикой будет сложно.

— Им повезло, что у них есть ты, — с теплотой, без намека на обиду сказал Николай, и впервые у Алины ком встал в горле при мысли о том, что она оставила позади. Она быстро вытерла глаза рукавом пижамы.

— Эй, включи свет. Я тебя совсем не вижу.

— Да смотреть-то особо не на что, — возразил он.

— Удивительно слышать подобное от человека, который постоянно всем напоминает о своей привлекательности.

Помолчав, Николай вздохнул и потянулся, чтобы включить лампу. Когда он снова повернулся к камере, Алина ахнула.

— Николай, что черт возьми, случилось?

Лицо Николая было в царапинах, а под глазом синел фингал. Он поморщился, увидев свое лице в окошке видеочата.

— Ты поверишь, если я скажу, что это был честный бой в интересах национальной безопасности?

— Нет. Что случилось?

— Итак, ты сбежала из страны на прошлой неделе, оставив меня и лабораторию в затруднительном положении.

— Николай, что случилось?

— Я как раз объясняю. С лабораторией и мной все будет хорошо, — он сделал глоток из чашки, прежде чем продолжить. — Как понимаю, ты уехала, не поговорив с Малом.

«Ох, нет».

— Николай…

— Несмотря на письмо, в котором говорилось, что лучшая-подруга-детства-ставшая-девушкой покинула континент и ему следует дальше жить своей жизнью, Мал почему-то подумал, что вместо того, чтобы посвятить себя Равке, ты бросилась в объятия одного чертовски привлекательного коллеги, — Николая потер здоровый глаз. — Он объявился пару дней назад, желая поговорить.

Алина хорошо представляла, как прошел разговор.

— Ты… он…

— Со мной все будет хорошо, не волнуйся, — Николай взъерошил волосы и прищурился, рассматривая свое лицо на видео. — Царапины от гравия заживут быстро. А вот это… — он аккуратно ощупал синяк. — Впрочем, я слышал, что девушкам нравятся шрамы. Добавляет мужественности.

Алина не смогла заставить себя улыбнуться.

— Что насчет Мала?

— Я не стану выдвигать обвинения. Ты просила меня не вмешиваться в ваши отношения, и последние четыре года я так и делал. Но раз уж я оказался невольно вовлечен, то не могу не сказать, что он кажется потерянным без тебя.

Хотя Алине было больно слышать эти слова, она знала, что Николай прав. Она знала, что ее уход причинит Малу боль. И надеялась, что со временем он оправится.

После минутного молчания, во время которого Алина избегала смотреть на экран, Николай решил смягчить ситуацию.

— Но поделать с этим я ничего не могу. Сомневаюсь, что Мал снова придет поговорить. Не так уж приятно драться с тем, у кого есть личная охрана.

Алина закатила глаза. Николай говорил о службе безопасности так, словно был сыном президента, а не вторым ребенком председателя Комитета Сената по международным отношениям. В его распоряжении был личный водитель и телохранитель — время от времени — и он всегда жаловался, что не может найти им достойное применение. До этого момента.

Николай взглянул на часы.

— Мне нужно идти, я встречаюсь с Элеонорой, чтобы обсудить проект на следующую неделю. Ты ее помнишь?

— Конечно, помню. Меня не было всего три дня.

— Ах, точно. А кажется, что гораздо больше, — Николай посмотрел на нее, и его лицо смягчилось. — Было приятно поболтать, Алина. Будь осторожна.

— Говорит человек, которому заехали в лицо.

Николай улыбнулся.

— Touché. Тогда будь осторожнее, чем я.

В итоге Алина заснула над учебником незадолго до рассвета, но проспала недолго. Спустя пару часов к ней нагрянула Женя.

— Доброе утро! — пропела подруга.

Алина с трудом оторвала голову от стола и потерла глаза. Как люди остаются бодрыми, вставая в такую рань? От усталости после перелета глаза сами закрывались. Женя поставила на стол стаканчик кофе.

— Решила захватить для тебя.

Алина с благодарностью припала к горячему напитку, а Женя принялась распаковывать коробку, которую принесла с собой. После нескольких глотков Алина наконец ощутила себя человеком.

— Что внутри? — поинтересовалась она.

— Сначала, как и обещала, — Женя протянула ей учебник по равкианскому для начинающих. Алина мысленно застонала, вспомнив свой первый урок. — И, что самое главное, я принесла твою форму. Тебе она до завтра не понадобится, так что у нас есть немного времени привести ее в порядок.

Женя разложила на кровати темно-синюю униформу.

— Вот, примерь.

Алина нерешительно встала.

— А что в ней исправлять?

— Повседневная форма — унисекс, — Женя закатила глаза. — Что значит, она сшита для мужчин. А это в свою очередь значит, что она ужасно смотрится на женщинах. Я подгоню форму так, чтобы она не выглядела на тебе одеялом.

— Ты знаешь, как это сделать? — спросила Алина, застегивая пуговицы. Мельком увидев себя в зеркале, она отметила неудачный крой.

— За годы службы я, наверное, исправила тысячи комплектов. Я подала четыре заявки на новую женскую форму, но их все отклонили, — воткнув несколько булавок, Женя одернула низ рубашки и критически оглядела Алину.

— Уже лучше, — она отступила, чтобы Алина могла видеть себя в зеркале.

Стало действительно намного лучше. Женя подогнала рубашку так, чтобы та подчеркивала изгибы фигуры, но не выставляла их напоказ.

— Ты волшебница.

— Знаю. Теперь давай займемся брюками и остальными рубашками.

За двадцать минут они справились с пятью стандартными комплектами униформы. Теперь Алина примерила парадную форму: она тоже была темно-синего цвета, как и остальные, но пуговицы сверху были слегка смещены в сторону. Бочок жакета опускался до середины бедра и подвязывался на талии поясом. Подол юбки был немного выше колена. Женя все еще возилась с рукавами, но на этот комплект жаловалась меньше.

— Куда мне это носить? — Алина сомневалась, что ее часто будут звать на официальные обеды, а думать о том, чтобы выйти зимой на улицу в юбке, ей не хотелось.

— Повод будет, не сомневайся. Президент очень любит вечеринки.

Но зачем на вечеринках присутствовать ей, Алина не понимала. Наконец с примеркой покончили, и Женя собрала вещи.

— Я сегодня же займусь подгонкой, чтобы тебе было что надеть на этой неделе. Вернусь, чтобы отвести тебя на урок равкианского. И пока не забыла, — Женя вытащила из кармана телефон. — Держи.

Ее американский телефон так и лежал в рюкзаке с момента прилета. Но предлагаемый девайс был намного лучше.

Женя быстро чмокнула Алину в щеку и, схватив коробку с одеждой, убежала по делам. Алина включила телефон и перешла к списку контактов. Женя уже добавила себя: при нажатии на ее номер высвечивалась фотография, где она показывала язык.

Подумав, Алина достала из рюкзака свой старый телефон. Все это время он находился вне зоны обслуживания оператора, и Алина чувствовала укол вины из-за того, что испытала облегчение — она так и не узнает, писал ли ей Мал. Просмотрев список контактов, она скопировала лишь номер Николая.

Алина сфотографировала вид за окном и отослала ему, подписав: «В Равке уже завтра».

Через мгновение новыйтелефон завибрировал.

«Неизвестный номер, ты кто?»

«Скольких людей ты знаешь в Равке?»

Ответное сообщение не заставило себя ждать.

«Надеюсь, ты не намекаешь, что у меня плохие связи».

«Нисколько».

Через мгновение на экране телефона с подписью «здесь субботний вечер» высветилась фотография вида из квартиры Николая, от которой, как всегда, захватывало дух. Николай жил на верхнем этаже многоэтажки («пентхауса», как не раз поправлял он), и ночью город расстилался перед ним словно звездное небо. Кое-где крыши припорошил снег. Шоссе размытыми пятнами огней тянулось вдаль. Алина думала, что будет тосковать по дому, но, к собственному удивлению, не скучала.

✵✵✵

В первую неделю в университете Алина чувствовала себя так, словно попала на другую планету: повсюду ухоженные живые изгороди, общежития в тяжеловесном староанглийском стиле. Студенты говорили о хакерстве, упоминали труды философов, страны, которые посетили, и роботов, которых сконструировали. Алину ошеломили просторные аудитории и дорогие учебники.

Она настороженно исследовала кампус, сомневаясь, что для нее найдется место среди Ланцовых и Кеннеди, Рокфеллеров и саудовских принцев. Проходя между величественных корпусов университета, она чувствовала себя незваной гостьей, в то время как сокурсники считали это место своим по праву. И только на лабораторных занятиях в конце первой недели, когда они обсуждали солнечную энергетику, Алина осознала, что нашла свое место. И пусть остальное казалось чуждым, в лабораторном корпусе она могла погрузиться в работу и быть счастливой.

Шагая по коридорам своего нового дома, Алина испытывала чувство дежавю. Когда-нибудь и эти залы с известковой побелкой и строгим стилем станут для нее родными. Со временем она привыкнет, а пока можно с интересом осматриваться вокруг.

Ее комната находилась на пятом этаже восьмиэтажного здания. Поднявшись на этаж выше, Алина заглянула в прачечную, где несколько солдат со скучающим видом листали журналы. Следующая дверь привела в просторный тренажерный зал, набитый людьми. Неудивительно, что с такой погодой военнослужащие проводили тренировки в помещении.

На этаже также имелась библиотека, хотя все книги в ней были на равкианском. В конце коридора располагалась зона отдыха с мини-кухней и диванами. Пара человек играли в пинг-понг.

Довольно скоро Алина осмотрела все здание. Выходить наружу не хотелось, а значит, для дальнейших исследований придется воспользоваться подземными переходами. Но поскольку все указания в туннелях были написаны на равкианском, Алина не стала рисковать спускаться туда одна.

Вернувшись в свою комнату, она взяла с полки фолиант с картами Равки, который принес Иван. Многообразие карт в нем поражало: здесь содержалась информация о высоте каждого района, о ветровых течениях, нормах выпадения осадков, глубине снежных заносов.

Алина изучала горные хребты и пыталась произнести непривычные слуху названия. На середине книги нашлась карта с указанием каждого города и деревни. Алина отметила несколько населенных пунктов, которые годились в кандидаты для размещения солнечных батарей: они находились в долинах, далеко друг от друга, а горы вокруг, согласно указаниям, были не слишком высокими. Алина скользила взглядом по тексту, пока при виде одного названия у нее не перехватило дыхание.

"Два столба". Там она родилась и чудом выжила в резне. Алина потерла шрам на ладони. Интересно, церковь до сих пор стоит? Стоит ли поехать туда?

В долине располагалось довольно много деревень, и численность их жителей измерялась четырехзначными цифрами. Алина задумалась. Книга издана двадцать лет назад, через пару лет после ее рождения. Значит, все эти люди пережили резню? Возможно, у нее остались двоюродные братья или дяди? Алина достала ноутбук и нашла карту плотности населения Равки, составленную всего несколько лет назад.

С колотящимся сердцем она покрутила ползунок вниз. Затем сверилась с книгой. Этого просто не могло быть.

Долина на экране ноутбука именовалась "Два столба" и была окружена теми же горными хребтами, но на новой карте были отмечены только две деревни, в каждой из которой проживало по пять тысяч человек, и их местоположение не совпадало со старыми данными. Алина обратилась к книжной карте в поисках ответа, и только тогда заметила заметку внизу страницы: «Все данные взяты из последней переписи населения». Ссылка в конце книги показала, что перепись провели за несколько лет до ее рождения.

Ну конечно. Ей говорили в детстве, что повстанцы не оставляют в живых никого; что она единственная из долины, кому удалось выжить. Глупо было надеяться отыскать родственников. Алина знала это с самого начала, но ее все равно затрясло.

Она осторожно закрыла ноутбук и залезла в постель. Огонь в груди разгорелся вновь. Алина не понимала, что за чувство ее гложет. Свернувшись калачиком, она прижала руки к груди и задремала.

Солнце уже клонилось к горизонту, когда Алина встала. Заставила себя надеть кроссовки и пойти в спортзал; организм все еще не перестроился под новый режим дня, а она вроде где-то слышала, что в отсутствие солнца физические упражнения помогают прийти в норму. Отзанимавшись на беговой дорожке, Алина вернулась к себе, чтобы принять душ. Она вытирала волосы, когда к ней зашла Женя.

— Закончила с парой комплектов формы, — Женя кивнула на принесенную сумку. — Я не видела тебя за обедом, поэтому принесла перекусить.

Алина выхватила пакет из рук подруги и с благодарностью накинулась на бутерброд, даже селедка ее не смутила. Женя рассмеялась и прошла внутрь.

— Чувствуешь себя лучше? — Женя повесила форму в шкаф и села за стол, с интересом взглянув на раскрытую книгу. — Старые карты Равки! Наши горы совсем не изменились, чего не скажешь об остальном.

— Верно, — согласилась Алина, доедая бутерброд.

Женя несколько секунд рассматривала страницу.

— Ты знаешь, откуда родом?

— Из долины "Два Столба".

— Ах, — выражение лица Жени сказало достаточно, и Алина поспешила сменить тему.

— Это казарма?

Женя кивнула.

— Казарма номер семнадцать. Жилье здесь довольно интегрированное, поэтому здесь размещено много военнослужащих.

— Какая часть Ос Альты военная?

Женя сдула прядь волос с лица.

— Большая часть развитой Равки на данный момент военная. Это ужасная ситуация для государства, но выбора не было. Кстати, об отсутствии выбора, — Женя взглянула на часы. — Тебе пора на урок равкианского.

Второе занятие прошло не лучше первого, и в ту ночь Алине спалось неспокойно. Пробежка не очень помогла справиться с джетлагом,⁽¹⁾ и мысли о предстоящем посещении лаборатории одновременно пугали и волновали. Женя обещала зайти за ней в восемь, но Алина поставила будильник на пораньше и встала на рассвете.

Быстро приняв душ, она примерила один из комплектов униформы. Женя проделала потрясающую работу: форма сидела так, словно была сшита на заказ. По увиденным в газетах фотографиям Алина сделал вывод, что это стандартная униформа, только темно-синего цвета. Над левой грудью были пришиты две маленькие нашивки: одна с тремя золотыми полосками, а другая с надписью. Алина догадалась, что там указано, но все равно достала учебник, который ей вручила Женя, и прочитала на равкианском — Старкова.

Девушка в отражении выглядела серьезной. Такое будущее ее ждало, останься она в Равке? Выглядело бы ее лицо таким же строгим, как сейчас? Алина потерла шрам на ладони.

Женя провела ее через подземный лабиринт к столовой, в которой она завтракала с Иваном два дня назад. По совету подруги Алина не взяла с собой пальто, и не зря: в столовой стояла духота от скопления народа. Некоторые, как и Алина, были одеты в темно-синюю форму. Другие в фиолетовую, белую или оливковую. Многие носили хаки с красными ремнями. И у каждого на рукаве был приколот значок. Кроме нее.

Они с Женей, которая единственная не носила формы, взяли подносы и подошли к линии раздачи. Алина взяла миску каши, кофе и плашку с нарезанной консервированной грушей на десерт, и они сели в конце длинного стола.

— Что означают цвета униформы?

Женя легонько подула на кружку с дымящимся чаем.

— Хаки с красным — это пехота, силы специального назначения и медицинский персонал. Можешь различить их между собой по наличию красных ремней, воротников или манжет. Фиолетовый — разведка. Вспомогательный персонал — белый. Синий, очевидно, научно-исследовательское подразделение.

Алина огляделась.

— Здесь много людей в синем.

— Не обольщайся, — Женя отпила чаю. — Отдел гражданской обороны лишь небольшая часть НИОКР. Большинство сотрудников трудятся в оружейном подразделении.

— Вот как, — Алина доела кашу и теперь пыталась заставить себя съесть безвкусную грушу. — А оливковая униформа?

— Ее носят члены личного подразделения президента с очень длинным и пафосным названием. Мы называем их просто дивизионниками. Они служили в подразделении вместе с президентом и остаются подконтрольны только ему одному.

— И что они делают?

— В основном пьют, — Женя на миг нахмурилась, но, когда посмотрела на Алину, в ее глазах плясали смешинки. — Нам пора, если ты не хочешь опоздать в свой первый рабочий день, сержант.

Сержант. Вот она и стала солдатом.

✵✵✵

Туннели были переполнены людьми, спешащими на работу, и Алина радовалась, что благодаря рыжим волосам Жени ее было легко найти в толпе. Пестрый поток разветвлялся, пока после нескольких поворотов и лестничных пролетов Женя оказалась единственной, кто не носил синюю форму.

Они остановились у двери. Женя сжала ручку и повернулась к Алине.

— Все будет хорошо. Просто не позволяй Назяленской цепляться к себе.

Прежде чем Алина успела спросить, что она имеет ввиду, Женя распахнула дверь.

Лаборатория поражала воображение своими размерами. Алине она показалась размером с ангар. Внутри расположились столы и различное оборудование и даже настоящие грифельные доски! Алина подошла к одной и коснулась поверхности, растирая пальцами меловую пыль. В ее университете грифельными досками не пользовались. Так странно было видеть эту письменную принадлежность среди передовых разработок. Женя потянула ее за рукав.

— Пойдем, найдем начальников.

Пока они бродили по лаборатории, Алина приглядывалась к каждой группе, мимо которой они проходили. Некоторые тестировали оружие на пуленепробиваемом стекле, хотя звуков выстрелов не раздавалось. В большой емкости лежали мелкие осколки металла и стекла самых угрожающих форм, но только проходя мимо стола, Алина поняла, что это шрапнель, которую тестировали на максимальный урон. Она невольно вздрогнула.

Женя остановилась перед группой из четырех человек, сгрудившимися вокруг стола. Говорившая девушка развернулась к ним лицом. Темные кудри падали ей на плечи, а винно-красные губы изогнулись в презрительной улыбке.

— Кажется, ты пропустила табличку «только для уполномоченного персонала», Сафина.

— Как всегда, рада тебя видеть, Зоя.

— Лейтенант Назяленская, если ты забыла, — фыркнула девушка.

— Как я могла забыть, когда ты всем так отчаянно напоминаешь всем об этом?

Позади лейтенанта Алина заметила двух шокированных девушек. Очевидно, не все осмеливались так разговаривать с командиром.

Зоя откинула волосы за плечо.

— Зачем ты здесь?

Женя взяла Алина под локоть и притянула ближе.

— Передаю на твое попечение сержанта Старкову. Уверена, ты с нетерпением ее ждала.

— Ах, да. Та, кто принесет солнечную энергию в Равку, — лейтенант Назяленская говорила на английском с более сильным акцентом, чем Женя: «р» слишком твердая, а гласные растягивались. Она одарила Алину пристальным взглядом. — Это самая глупая идея, которую я когда-либо слышала.

Девушки позади переглянулись и нервно захихикали.

Женя натянуто улыбнулась.

— Я окажу тебе услугу и не стану повторяться.

— Конечно, — Зоя вперила взгляд в Алину. — Итак, Старкова, в пятницу мне было приказано перенаправить ресурсы с перспективных проектов на твой. Очевидно, будущее за солнечной энергетикой, и не важно, что Равка находится на севере. Зачем сосредотачиваться на ветро- или гидроэнергии, когда можно бросить все силы на какую-то несбыточную мечту?

Алина понимала, что вопрос был риторическим, но ничего не могла с собой поделать.

— В последнее время в области солнечной энергетики произошел прорыв, и есть основания полагать, что она может быть эффективной даже в сельской местности, расположенной на севере. Показатели, которые продемонстрировало «Солнышко»…

— «Солнышко»? — недоверчиво переспросила Зоя. — Даже «Маленькое Солнце» — слишком громкое название для проекта, который ничего еще не сделал.

— Но сделает, — заявила Женя. — При условии, что твое подразделение поможет.

Зоя помрачнела.

— Я солдат, Сафина, и у меня есть приказ. — Она кивнула на рыжеволосого мужчину рядом с девушками. — Группа Хэршоу будет работать со Старковой, чтобы поскорее ввести ее в курс дела.

— Добро пожаловать в ~«Энергию защиты»! ~ — помахал Хэршоу.

— «Защитная энергия», — перевела Женя.

Зоя вздохнула.

— Конечно, ты еще и не говоришь на равкианском.

— Я учусь, — поспешила заверить Алина, хотя ее успехи в овладении языком стремились к нулю.

— Тебе не хватает нашего знака различия, — заметила одна из девушек.

Алина заметила, что все остальные носили на рукавах нашивку, изображающую ветряные лопасти, окруженные волнами. Не самый интересный, но информативный дизайн.

— Я специально не стала пришивать, — вмешалась Женя. — Слышала, что подразделение в скором времени реорганизуют.

Зоя вскинула бровь.

— Где ты это услышала, Женя? Президент проговорился?

Губы Жени дернулись, но тон остался ровным.

— Если бы ты меньше времени наслаждалась звуком собственного голоса, лейтенант, то могла бы узнать много интересного.

Зоя в притворном восторге захлопала в ладоши.

— Замечательно, но Старковой нужно приступить к работе. Тебе больше нечего сказать?

— Она в твоем распоряжении.

Подруга подмигнула Алине и направилась прочь из лаборатории, не обращая внимания на чужие взгляды.

Зоя вздохнула.

— Старкова, я подготовила список задач нашего подразделения на год. Также тебе стоит разобраться с административными документами.

Алина глянула на внушительную стопку бумаг на столе и внутренне застонала. Между ней и работой стояло много срубленных деревьев. Зоя нахмурилась.

— Можешь следующие пару дней ознакомится с работой команды Хэршоу и запросить необходимые материалы, чтобы создать фотоэлектрический элемент, о которым мы слышали столько всего замечательного. Надя и я продолжим работу над ветряными турбинами, а Мария будет работать одна. Мне нужен функционирующий фотоэлемент и план установки первой солнечной электростанции к следующей пятнице, — с этими словами лейтенант направилась к выходу, и Мария с Надей поспешили за ней.

Алина медленно выдохнула и повернулась к Хэршоу.

— В Равке всегда весело, — улыбнулся он.

✵✵✵

Алина провела весь день, наблюдая за работой команды Хэршоу, одновременно с этим заполняя заявки на электротехнические материалы и комплектующие. Так странно было составлять запрос на поликремний для солнечных батарей не в электронном виде, а на бумажных бланках в трех экземплярах, заполненных от руки. Группа Хэршоу не пошла на обед, что, по-видимому, случалось часто, потому что коллеги принесли им бутерброды. Хэршоу вручил один Алине.

— Вы обедаете прямо в лаборатории?

— Мы практически здесь живем. В этом нет ничего страшного, яды производятся в лаборатории напротив.

Алина рассмеялась и только потом заметила, что кроме нее никто не улыбается. Они тихонько развернула бумагу с бутербродом и откусила кусочек, чувствуя себя бунтаркой.

Теперь Алина сидела в своей комнате, глядя на кипу бумаг, принесенную из лаборатории. Она закончила заполнять формы на комплектующие, но не успела прочитать о дивизии перед уроком равкианского. Солнце давно село. Алина устала, но понимала, что ей нужно прочитать бумаги до завтра. Смирившись, она поднялась на верхний этаж в комнату отдыха за кофе. На кухонные ящики были наклеены этикетки с указанием содержимого, но, к сожалению, на равкианском. Алине пришлось открыть чуть ли каждый ящик, пока она не нашла бумажные стаканчики.

Налив кофе, она облокотилась на барную стойку. Двое солдат в форме цвета хаки с красными поясами играли в пинг-понг. Другие о чем-то оживленно беседовали на равкианском. Именно такой она представляла жизнь студентов в общежитии университета: ночные разговоры, соревнования, разные мероприятия в перерывах между экзаменами.

Алина встряхнула головой: такие мысли неизбежно приведут к Малу, а у нее нет времени беспокоиться о нем. Вернувшись к себе, она приготовилась всю ночь изучать документы.

---

1) синдром смены часовых поясов, когда биоритмы человека не успевают перестроиться под новый режим дня

Вернуться к тексту

Едва продрав глаза, Алина зашарила рукой по кровати, пытаясь нащупать вибрирующий телефон.

«Будь там в десять, не уходи без меня!»

Гласило сообщение от Жени.

Алина застонала. Больше всего ей хотелось повернуться на спину и заснуть, но усилием воли она заставила себя встать с кровати. К тому времени, когда в дверь постучали, Алине удалось привести себя в человеческий вид. На пороге стояла ухмыляющаяся Женя в белой форме.

— Как тебе?! — подруга покрутилась.

После бессонной ночи голова соображала медленно. Белая униформа. Алина припомнила, что Женя накануне говорила ей о цветах формы.

— Ты присоединяешься к кухонному персоналу?

Женя закатила глаза.

— Нет, глупышка. Мою заявку на пошив униформы для женщин наконец-то одобрили! Теперь я возглавляю отдел дизайна. Пусть я единственная сотрудница, но зато за результат можно поручится.

— А посол? Он ищет нового начальника штаба?

Женя удивленно взглянула на нее.

— О, ты не смотрела новости! Посол ушел в отставку.

— Ушел в отставку? Почему? — сразу насторожилась Алина. Если человек, привезший ее в Равку, внезапно потерял власть, это грозило неприятностями.

— Президент назначил его министром вооруженных сил.

— Серьезно?

Женя кивнула.

— В Равке он герой. Когда он стал послом, многие думали, он уйдет на пенсию.

Алина рассмеялась.

— На пенсию? Ему двадцать два!

— Вообще-то ближе к тридцати, но в любом случае это было бы заслуженно. Атаки Шу Хана и Фьерды становятся все ожесточеннее. Его возвращение на пост министра вооруженных сил — первая надежда за последнее время.

Когда они пришли в столовую, там кипело бурное обсуждение. Наверняка темой дня стали перестановки в правительстве.

— Почему ты не осталась начальником штаба?

— У военных уже есть квалицированные люди. Я буду помогать, чем смогу, но в основном наконец-то подарю женщинам Равки форму, которую они заслуживают. — Женя встряхнула волосами. — Если мы должны вести войны, то, по крайней мере, мы должны выглядеть стильно.

✵✵✵

Войдя в лабораторию, Алина увидела, что все сотрудники о чем-то переговаривались в небольших группках. Пройдя мимо нескольких из них, Алина примкнула к «Энерго Защите».

— Ты ничего не слышала? — Надя выжидающе посмотрела на свою начальницу.

Зоя тряхнула кудрями.

— Все, что я слышала — до следующей недели никаких изменений не будет.

Мария нахмурилась.

— До меня дошел слух, что «Энерго Защиту» расформируют.

— А я слышал, что нам дадут больше людей, — возразил Хэршоу.

Они оба уставились на Зою.

— Я располагаю такой же информацией, как и вы. А пока давайте делать свою работу. Не слишком отвлекайтесь. — Когда никто не шевельнулся, она обвела каждого взглядом. — Я серьезно. Принимайтесь за работу.

Алина подошла к своему рабочему месту. Материалов нигде видно не было.

— Обычно требуется пара дней, чтобы исполнить заявки, — пояснил Хэршоу. — Раз уж ты свободна, не хочешь взглянуть на наши крутые штуки?

Он отвел ее в угол лаборатории, где несколько человек, судя по всему, собирали новый аккумулятор.

— Здесь творится настоящее волшебство, — Хэршоу развел руками. — Одно дело — использовать энергию солнца, и совсем другое — создать емкость, где ее можно хранить.

— В таком случае расскажи мне поподробнее.

— Как ты уже знаешь, хранение энергии не зависит от ее источника — это значит, что батареи, которые мы разрабатываем для ветряных и речных турбин, подойдут и для солнечных панелей.

Хэршоу подвел Алину к доске, где карта Равки была поделена на тринадцать частей.

— Каждый из данных регионов будет получать энергию по централизованной системе. На основе метеоданных мы рассчитали, какое количество энергии необходимо будет хранить. Цель отдела — уменьшить сбои в подаче электроэнергии до пяти раз в год. Амбициозная задача, учитывая, что сейчас энергообеспечение крайне нестабильное, всего несколько дней в месяц.

Алина кивнула.

— Огромные батареи, конечно, выглядят внушительно, но почему бы просто не разместить солнечные панели на крышах домов? Децентрализовать генерацию гидро- и ветроэнергетики невозможно, но в некоторых частях Африки распределенная генерация прижилась: правительство не строило электрические сети, так как каждый дом поставляет энергию.

— На то есть несколько причин. Во-первых, в этих регионах уже есть энергетическая система, мы просто не можем доставлять для них топливо, так как Фьерда и Шу Хан перекрыли большую часть торговых путей. Во-вторых, в твоем примере выполнялось важное условие, которого нет в деревнях.

Алина хлопнула себя ладонью по лбу.

— Солнце.

— Бинго. Учитывай не только безумную широту, но и тот факт, что люди живут в долинах, окруженных огромными горами. Количество прямых солнечных лучей даже летом не очень высоко, Старкова.

— Верно. Хорошо. Итак, мы используем центральную систему для каждого региона, возможно, с солнечными батареями в долинах. Лаборатория, где я училась, разрабатывала батареи на водной основе.

Хэршок покачал головой.

— Мы используем органические протонные батареи на основе хинонов.

Алина нахмурилась. Она слышала о таких аккумуляторах. Идея состояла в том, чтобы создать батареи, состоящие из компонентов, которые существенно проще добыть в природе. В качестве активного элемента применили органические соединения, известные как хиноны. Обычно они используются растениями в фотосинтезе. Изобретение, однако, еще далеко от совершенства.

— Почему место них не использовать водородные батареи?

Один их сотрудников фыркнул.

— Мы пытаемся обезопасить население, а не взорвать его.

Хэршоу пожал плечами.

— Органические молекулы намного безопаснее.

— Есть же меры предосторожности, снижающие риск непреднамеренного возгорания.

— Если говорить о необходимом нам количестве водорода, то Фьерде достаточно сбросить одну бомбу и… — Хэршоу сжал кулак, а затем резко растопырил пальцы. — Бум!

О саботаже Алина даже не подумала. Ей предстояло многому научиться.

✵✵✵

Алина обсудила с командой Хэршоу количество энергии, которое нужно будет аккумулировать. Все зависело от погодных условий в каждом регионе, и оставалось надеяться, что показатели будут ненамного больше, чем для энергии ветра. Но Алина предчувствовала проблемы. «Энерго Защита» располагала большой и очень подробной картой Равки: Алина часами просматривала карты высот на компьютере, прежде чем открыть код, используемый для расчета необходимой скорости ветра, и изменить его таким образом, чтобы получить информацию о требуемых солнечных потоках — Python давался ей легче, чем равкианский.

Затем она нашла информацию о количестве солнечных дней в каждом регионе и приуныла. В Равке всего три станции собирали метеоданные, и все они находились в долинах.

— Только не говори мне, что только сейчас осознала, что в Равке нет пригодных условий для солнечной энергетики.

Алина подняла глаза на Зою, которая, деловито подбоченившись, взирала на нее в притворном недоумении.

Алина вздохнула.

— Вовсе нет. Но, похоже, придется потратить время на установку станций для сбора метеоданных, а значит, у меня будет меньше времени на все остальное.

Зоя кивнула и села.

— Нам потребовалось шесть месяцев, чтобы настроить станции для сбора данных о воздушных потоках, у тебя нет столько времени. Выбери несколько мест и надейся, что они окажутся достаточно репрезентативны.

Алина хотело было возразить, но Зоя продолжила.

— Послушай, я не верю в этот проект. Но раз уж ты работаешь в моем отделе, то мне нужны результаты. И как можно скорее.

— Рабочий прототип будет готов в течение пары недель, после того, как я получу необходимые материалы.

— Прототип твоей университетской разработки — неплохое начало. Но нам нужно нечто лучшее. — Зоя вытащил тюбик ярко-красной помады и накрасила губы. — Славно поболтали. Давай как-нибудь повторим.

✵✵✵

Два дня спустя Алина сидела за рабочим столом и вглядывалась в цифры перед собой. Она неохотно признала, что предложение Зои было верным, поэтому взяла за образцы три горы с разными режимами ветра и осадков. Теперь оставалось выбрать из сотни вариантов оптимальное место для размещение солнечной батареи на каждой из горных вершин. Для этого она напишет программу, но сначала нужно понять, что произойдет с углом наклона солнечных лучей в течении года, а излагать все это на бумаге было мучительно.

Но не так мучительно, как полуночные раздумья.

Организм после перелета наконец-то адаптировался к новым условиям, и когда Алина забиралась вечером в кровать, то остро чувствовала, как ее теперешняя жизнь отличается от жизни в Америке. Она не скучала по Малу — почти — но все еще тянулась к нему, когда засыпала. Четыре года минуло с тех пор, как она засыпала в одиночестве, и каждый раз, когда пальцы касались стены, а не тела, сердце терзали одиночество и чувство вины. Поэтому она пыталась настолько себя вымотать перед сном, чтобы на размышления не осталось сил.

В дверь тихо постучали, и Алина встала из-за стола, чтобы открыть.

— Ты не спишь! Очень хорошо, я принесла оставшуюся форму, — возвестила стоящая на пороге Женя.

— Спасибо, — улыбнулась Алина.

— Кстати, в субботу вечером будет вечеринка для посла.

— Ура?

Женя закатила глаза и села за Алинин туалетный столик.

— Поскольку заняться холодными вечерами в Ос Альте нечем, рекомендую привыкнуть к тому, что вечеринки прочно займут место в твоем расписании. Кроме того, они не такие скучные, как государственные приемы: будут танцы.

Алина побледнела.

— Я… я не танцую.

Ей вспомнилось, как она посетила вечернее мероприятие для первокурсников. Она пришла туда, подумав, что это отличный способ познакомится с сокурсниками, и совершенно не ожидала танцев. Понадобилось три песни, чтобы она сдалась и вернулась домой. С тех она не пробовала танцевать.

— Не танцуешь? — Женя распахнула глаза от ужаса. — Ты вообще равкианка?

— Знаю-знаю, — простонала Алина. — Просто я никогда не училась.

Она смутно помнила, как маленькая, пробилась среди танцующих на свадьбе друзей родителей. Мелькнула голубая юбка, Алина потянулась к ней… и воспоминание резко обрывалось. Алина не возражала. Она старалась не впасть в бездну отчаяния после смерти родителей, поэтому задвинула воспоминания на задворки сознания.

— Мы должны исправить ситуацию до субботнего вечера. Нужно выучить несколько. — Женя принялась загибать пальцы. — Думаю, четырех хватит. Будешь брать уроки в четверг и пятницу.

— Не знаю, у меня много работы, — Алина кивнула на стопку бумаг. — Плюс уроки равкианского.

— Есть успехи?

— Не совсем, — призналась Алина. И это было еще мягко сказано. Учительница, по-видимому, думала, что если будет сверлить ее взглядом, то Алина сразу все выучит. Весьма сомнительный метод обучения.

— Тогда тебе надо расслабиться и потанцевать.

— Не уверена, что танцы будут расслабляющими.

— Все будет хорошо, — Женя обнадеживающе похлопала Алину по руке. — Я зайду за тобой завтра после урока. — У двери она обернулась. — Ты ведь умеешь вальсировать, правда?

И вздохнула, когда Алина покачала головой.

— Расти в Америке просто ужасно. Посмотрим, сможем ли мы исправить это допущение.

✵✵✵

Алина то и дело отвлекалась во время урока равкианского. Что не осталось не замеченным учительницей, и та бросала на нее пронизывающие взгляды. Алина добилась некоторых подвижек в том, чтобы выбрать места для тестирования солнечных панелей и почти воспроизвела «Солнышко», после того как получила необходимые материалы. Но работа продвигалась медленнее, чем она надеялась. Ей очень хотелось показать конкретные результаты к концу недели, но не вышло.

Однако ей очень понравились люди. Надя и Мария были достаточно милы, когда рядом не было Зои, а с Хэршоу и его командой было приятно работать. Алина могла часами слушать, как Хэршоу объясняет механизмы сгорания в батареях: он говорил о преобразовании энергии с тем же пылом, как Алина о солнечной энергетике — словно это было неотъемлемой частью его самого.

Накануне Зоя, расстроенная темпами изготовления некоего прототипа, устроила выволочку сотруднику.

— Жаль, что мы не можем использовать горячий воздух, — пробормотал под нос Хэршоу. — Наш лейтенант снабдила бы всю Равку.

Алина фыркнула и сразу переключилась на работу, стоило Зое обернуться. Когда рискнула бросить взгляд на Хэршоу, тот ей подмигнул.

А сегодня вечером она увидится с Женей. Пусть Алина не сильно преуспела в своих начинаниях, особенно в изучении равкианского, но зато завела друзей.

✵✵✵

— Ладно. Сегодня мы попробуем кое-то другое, — Женя раскинула руки.

Алина оглядела комнату отдыха, которая, к счастью, оказалась пуста. Ранее Женя пыталась научить ее танцевать в маленькой комнате, и Алина набила синяки на ногах об углы. В пятницу вечером большинство солдат отправились домой на выходные. Те, кто не работал, предпочитали расслабиться в барах. Только пару человек читали на другом конце зала.

— Я заметила, что ты напрягаешься во время танца.

Алина пожала плечами.

— Я приехала сюда работать инженером, а не плясать с незнакомцами.

Женя поморщилась.

— Тебе нужно изменить свое отношение. И я принесла кое-что, что нам поможет, — с этими словами Женя вытащила из сумки бутылку. — «Столичная» более полувека помогает неуклюжим танцорам раскрепоститься.

Женя разлила водку по стаканам и протянула один Алине.

— Серьезно? Ты решила меня напоить?

— Не напоить, а помочь расслабиться, — поправила Женя.

Алина чокнулась с Женей и махом осушила стакан. Водка обожгла горло, и Алина закашлялась. Женя включила на ноутбуке песню.

— Хорошо, начинаем!

Алине пришлось признать, что танцы, которым учила Женя, были прекрасны: в простых движениях подруги было много плавности и грации. Женя помогала Алине разучивать шаги, считала ритм, напоминала, когда следует кружиться и сменить партнера. Все четыре танца были умеренными по темпу, двадцать четыре такта в минуту, и Алина потихоньку осваивала шаги.

По правде говоря, ей нравилось. Смущала только необходимость коснуться руки партнера.

Через полчаса Женя снова наполнила стаканы.

— Знаешь, не так уж и плохо.

— Конечно, ты же сама принесла водку.

— Я говорила о твоем шраме. Он не такой уж ужасный.

Алина покраснела.

— Так очевидно?

— Заметно, что тебе не нравится протягивать ладонь, а значит, мое внимание невольно обращается прямо к ней.

Алина рефлекторно провела по нему пальцем. Женя лукавила, шрам был уродливым: красным и узловатым. Алина всю жизнь его стеснялась и благодарила Бога за то, что оказалась левшой. Со временем она привыкла держать ладонь так, чтобы скрыть шрам. А танцы противоречили этому правилу.

— Он ужасен, — Алина неловко кашлянула.

— Как ты его получила? — шепотом полюбопытствовала Женя, оставляя Алине возможность притвориться, будто не услышала.

— Понятия не имею. Знаю только, что порезала ладонь… когда меня нашли.

Когда приемные родители привезли ее в Америку, врачи заключили, что лучше дать организму самому залечить порез, чем оперировать руку. Мал только закончил первую книгу о Гарри Поттере, когда заметил ее шрам, спустя год знакомства, и дал ей прозвище «девочка, которая выжила». Впрочем, точный удар по голени предостерег от воспоминаний об этом.

Женя помолчала, а затем улыбнулась.

— Еще по стаканчику?

Алина рассмеялась.

— Нет, думаю, я справлюсь. Давай попробуем еще разок.

Через час, к удовольствию Жени, они прогнали все четыре танца, и перешли к вальсу. Женя проинструктировала насчет шагов и положения рук. Алина была благодарна, что подруга, сжав ее ладонь, ничего не сказала про слабую подвижность двух крайних пальцев.

Вальс давался не так легко, и спустя сорок минут и два стакана водки Женя плюхнулась в кресло и откинула голову на спинку.

— Танцы утомляют.

— Без шуток, — Алина присела рядом. — Каков вердикт?

— Лучше, чем вчера. Продолжай в том же духе и сможешь принять участие в национальных соревнованиях.

Водка делала шутки смешнее, и Алина прыснула. Она пережила первую неделю. Хотя она уехала из Штатов восемь дней назад, казалось, что пролетела целая жизнь. Она повернулась к Жене.

— Почему ты возишься со мной?

— Потому, что ты ужасно танцуешь.

— Нет, я имею ввиду, зачем ты вообще мне помогаешь? Ты могла просто показать мне лабораторию и распрощаться, а вместо этого сшила форму, таскаешь бутерброды и учишь танцевать.

— Ты сомневаешься в моих благородных мотивах. Американская приемная система суровее, чем мне казалось.

— Я не сомневаюсь в тебе… — Алина покраснела. Ей трудно было подобрать слова, и алкоголь не помогал делу. — Не каждый день кто-то старается для меня. Мне просто хотелось понять, почему.

Женя повернулась к ней.

— Я начала работать с Морозовым, когда он еще был сержантом. Я следовала за ним через подразделения, должности, континенты. Он одержим идеей сделать Равку лучше. Он не эмоциональный человек.

Алина хмыкнула. Это еще мягко сказано.

— Он увлечен своей идеей, но я не видела в нем надежды. Пока он не встретил тебя.

Женя встретилась с ней взглядом, и Алина вздохнула.

— Выбор солнечной энергетики для Равки кажется настоящей авантюрой.

— Возможно, но рискованные планы генерала, как правило, срабатывают, — Женя ухмыльнулась. — Хотелось бы мне видеть лицо Назяленской, когда «Солнышко» заработает.

✵✵✵

— Как она?

— В порядке.

— Что-нибудь примечательное?

— Она сказала, что есть небольшой прогресс. Похоже, она мало спит.

— Акклиматизация. Новости от лейтенанта?

— Зоя показала жест пальцем, так что не понятно, что она пыталась донести. — Вздох. — Шутка.

— Я так и понял. Как обстоят дела в остальном?

— Хорошо. Ужасно.

— Ты справишься?

— Постараюсь.

— Дай мне знать, если не сможешь.

— Да, генерал.

✵✵✵

Алина изучала грамматику, когда к ней заглянула Женя.

— До вечеринки еще два часа.

— Знаю, но мне захотелось кое-что попробовать.

Женя подтащила второй стул к столу и скомандовала:

— Протяни руку.

Алина послушно протянула руку.

— Нет, другую.

Вдохнув, Алина положила правую руку на колени Жене. Подруга тем временем достала из сумки тюбики и набор кистей.

— Можно твой ноутбук на минутку?

Женя быстро ввела в поисковик запрос, затем развернула ноутбук к себе экраном.

— Что это? — нахмурилась Алина.

— Серия «Шерлока», — Женя взяла ладонь Алины и кисть. — Это займет некоторое время.

Спустя час побежали финальные титры, и Женя встала, потягиваясь. Алина боялась отвести взгляд от экрана монитора. Сердце билось, как птица в клетке.

— Можешь взглянуть.

Собравшись с духом, Алина посмотрела на свою ладонь. А потом на Женю.

— Это?

— Не так уж и плохо?

Алина чувствовала шрам, но визуально…

— Спасибо, — прошептала она, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

— Но это не значит, что нужно экономить на водке, — заметила Женя. — Без нее ты плохо танцуешь. А теперь вставай и иди одеваться. Нас ждет вечеринка.

✵✵✵

Как и торжественный обед неделей ранее, вечеринка проходила в президентском дворце. В это раз их провели по коридору справа в бальный зал, который размером был больше, чем исследовательская лаборатория. Высокий потолок оформлен мозаикой; стены расписаны фресками с изображением исторический личностей Равки, а панорамные окна открывали изумительный вид на Ос Альту. Перед одной из картин готовился к выступлению оркестр. Через десять минут зал наполнили люди.

Женя направилась к барной стойке и принесла Алине две рюмки водки, а затем взяла выпить себе.

— Не опозорь меня, Старкова, — Женя чокнулась с ней.

Сделав глоток, Алина закашлялась, и Женя легонько похлопала ее по спине.

— Ты привыкнешь.

Присутствующие разделились на две большие группы. В одной Алина смутно разглядела посла, в другой — президента. Иван, выделявшийся благодаря своему росту, стоял в стороне и скучал. Они подошли к нему, и Иван с Женей тихо заговорили на равкианском.

Кто-то врезался в Алину сзади. Обернувшись, она увидела перед собой лейтенанта.

— Смотри куда идешь, сержант.

— Эм…

— Она стояла на месте, Зоя, — с легкой улыбкой перебила Женя. — Похоже, это ты налетела на нее.

Зоя сузила глаза.

— Правда? Тебе лучше следить, чтобы кто-нибудь не врезался в тебя.

— Это угроза?

— Звучало похоже?

Женя рассмеялась.

— Даже я не думаю, что ты настолько глупа, чтобы угрожать мне в присутствии Ивана.

Зоя оглядела телохранителя и хмыкнула.

— Я почти уверена, что справлюсь с ним.

Женя закатила глаза.

— Ты же знаешь, что траханье чьих-то мозгов не считается?

Иван многозначительно прокашлялся.

— Стоит попробовать, — Зоя небрежно пожала плечом и ушла.

Алина проводила ее взглядом.

— Похоже, ты ладишь с ней так же хорошо, как я.

Женя не успела ответить, как оркестр взял вступительный аккорд. Алина успела поймать сочувствующий взгляд Ивана, когда Женя схватила ее за руку и потащила на танцплощадку.

— Иван не танцует? Может, мне составить ему компанию?

— Ни за что. Я посвятила часы своей жизни, чтобы научить тебя танцевать, и ты будешь танцевать.

— А почему Иван не идет?

— Он упакован по полной. Американцы ведь так говорят? Или только в кино?

Алина порылась в памяти.

— Что это значит?

— У него пистолет, — объяснила Женя. — И судя по всему, никто не учить мужчин с оружием танцевать.

Танцоры выстроились в позиции и заиграла музыка. Алина следила за движениями Жени и смогла успешно выполнить все движения, не выставив себя дурой. Несколько песней спустя тело, согретое водкой, уже двигалась само по себе.

«Так вот что это значит — принадлежать».

Быть самой собой, а не жертвой войны.

На какое-то время Алина позволяла себе растворится в море людей и взглянуть на танец по-новому: как на отдельную вселенную со своими законами.

Музыканты сделали перерыв, и Алина воспользовалась возможностью перевести дух. Пока она обмахивалась веером, улыбающаяся Женя взяла у официанта два бокала шампанского.

Оркестр заиграл вальс, и Женя, поклонившись, протянула ей руку. Алина сосредоточилась на шагах, боясь оступиться.

— Перестань смотреть на ноги. Смотри на меня, — посоветовала Женя.

Алина подчинилась, и подруга повела их по кругу, мимо бдительного Ивана, мимо распахнутого окна. На танцполе яблоку негде было упасть, но опытные танцоры легко обходили друг друга. Вокруг президента и генерала собирались люди.

Спустя несколько мелодий не совсем трезвый президент завел длинную речь на равкианском. Пока он говорил, Алина разглядывала присутствующих. С одной стороны стояли члены политической группировки: мужчины солидного возраста в дорогих костюмах и женщины с аккуратным макияжем и в платках со стразами, прикрывавших волосы. Некоторые гости носили военную форму. И в тех, кто был одет в вечерние костюмы, тоже угадывались солдаты. Слева находилась группа, не принадлежащая ни к военным, ни к политикам. Когда речь президента в очередной раз прервали пьяные возгласы, Алина спросила у Жени, что это за люди.

— Дивизионники, — в тоне подруги сквозило презрение.

В конце выступления президента зал зааплодировал. Алина внезапно почувствовала себя подавленной и, извинившей перед Женей, скользнула на другой конец зала. Встав у стены, она наблюдала, как пары кружатся в танце. Вальс оказался менее упорядоченной вселенной, чем народные танцы.

— Наслаждаешься весельем на расстоянии?

Алина вздрогнула, когда над ухом раздался вкрадчивый голос. Генерал стоял совсем рядом, опершись на стену, и пристально смотрел на нее. В небрежной позе, в том, как он игнорировал людей, поглядывавших в его сторону, чувствовалась властность.

— Что-то вроде того, — пробормотала Алина, краснея. — Как тебе удалось вырваться из толпы?

Генерал приподнял бровь.

— Я отослал всех прочь.

"Ах".

Алина обратила взгляд на танцпол, старательно удерживая себя от того, чтобы взглянуть на генерала, хотя замечала, как других люди бросали на нее удивленные взгляды. В груди разгорался жар. Когда заиграла новая мелодия, генерал оттолкнулся от стены и протянул ей руку. Алина разрывалась между желанием сбежать и узнать, что ждет ее подразделение. В конце концов любопытство взяло верх.

Ну и еще подкупала возможность потанцевать с чертовски привлекательным мужчиной.

Алина приняла руку, и генерал повел ее на танцпол. Она сильно нервничала, но генерал оказался превосходным танцором и чутким партнером.

Правда, Алину смущало молчание, и она отчаянно соображала, как завязать разговор.

— Поздравляю.

— С чем?

— С повышением. Это же повышение?

— В некотором роде, — генерал обогнул нетрезвую пару. Алине показалось, что она узнала дядю президента.

— Я слышала, что «Энерго Защита» и другие подразделения будут реорганизованы.

Генерал приподнял уголок губ.

— Ты слышала.

— Ходят слухи. В зависимости от источника нас ждет или нечто хорошее, или же катастрофа.

— И ты серьезно относишься к этим слухам?

— Хочешь сказать, они ошибочны?

— По крайней мере, один из вариантов.

Снова воцарилось молчание, во время которого Алина корила себя за неумение вытягивать нужную информацию, когда ее внутренний монолог прервал генерал.

— Как прошла первая неделя?

Алина пожала плечами, из-за чего немного сбилась с темпа, но уверенная хватка генерала на талии помогла выровнять ритм.

— Привыкаю. И чем больше узнаю, тем отчетливей понимаю, что нас ждет много проблем. Равка действительно не лучший кандидат для использования солнечной энергии.

— В противном случае твоя помощь не понадобилась бы. Я слышал, что уже достигнут прогресс в репликации «Солнышка», — спустя пару аккордов произнес генерал.

— И ты серьезно относишься к этим слухам?

Мгновение генерал смотрела на нее, а потом тихо рассмеялся. Что-то внутри встрепенулось при этом звуке.

— Верно, но в основном я всю неделю заполняла бесконечные бланки в трех экземплярах.

Генерал кивнул.

— Еще какие-нибудь жалобы?

Алина решила, что генерал легкомысленно отнесся к ее замечанию, но, взглянув на его лицо, она не увидела веселья.

— Я… эм… почти уверена, что лейтенант меня ненавидит.

— Назяленская.

Алина кивнула.

Несколько мгновений спустя мелодия закончилась. Генерал отпустил ее с легким поклоном.

— Спасибо за танец, Алина.

— Я хотела узнать, что планируется для моего отдела, но каким-то образом ты ничего не выдал.

Губы генерала изогнулись в подобии улыбки.

— Или ты слушала невнимательно, Алина.

✵✵✵

Вскоре ее нашла Женя и сообщила, что задержится, так что в казарму Алина отправилась одна. Вернувшись к себе, она стерла косметику с ладони, обнажив шрам. До окна долетали звуки Керамат Седзет: люди возвращались, кто с вечеринки, кто из баров. Уже погружаясь в сон, Алина осознала, что сегодня не потянулась к Малу. Заснула она с улыбкой.

Когда Алина утром вошла в лабораторию, все сотрудники были на местах, но никто не работал. Стояла напряженная тишина. Алина нашла свою группу и заняла место между Надей и Хэршоу, который кивнул ей.

— Что происходит? — шепотом спросила она.

— В шесть утра началось совещание для лейтенантов и майоров отдела НИОКР. Мы ждем.

Мария нервно постукивала пальцами по столу. Рядом сидел рядовой из команды Хэршоу, и Алина жалела, что не запомнила буквы алфавита, чтобы прочитать его имя на нашивке.

С каждым новым постукиванием мужчина мрачнел, пока наконец не схватил Марию за руку, чтобы успокоить. Она отдернула руку и рявкнула что-то на равкианском. Мужчина нахмурился, и Надя нежно сжала плечо вновь затарабанившую по столу Марии. Все затаили дыхание, ожидая, что Мария огрызнется на подругу, но та просто закрыла лицо руками и молчала.

Хэршоу поерзал на стуле. В гнетущей тишине раздался шорох. У Алины участился пульс, но секундой позже она поняла, что это звук шагов лейтенантов, которые возвращались с совещания.

Вытянув шею, ей удалось разглядеть Зою вместе с другими лейтенантами и майором Туполевым — начальником Отдела безопасности населения. Глаза Зои блестели, выражение лица было непроницаемым. Она посмотрела на них и кивнула в сторону, где уже ждали два других подразделения.

Как только члены «Энерго Защиты» присоединились к ним, майор Туполев бросил на стол стопку бумаг, которую тут же разобрали. Алина взглянула на документ, попавший в руки Наде: всего одно предложение на равкианском, поэтому Алина перевела взгляд на подпись внизу страницы. Она не была похожа на витиеватые подписи в кампусе, только одно слово, написанное мелким почерком, и подчеркнутое жирной линией. «К исполнению», как догадалась Алина.

Несколько секунд все читали приказы. Затем Надя потрясенно посмотрела на Туполева и Назяленскую, и лейтенант впервые улыбнулась. Раздался тихий, неуверенный смешок, и вдруг все начали облегченно смеяться, хлопать друг друга по спине.

Алина взглянула на Надю, и та улыбнулась.

✵✵✵

Двери были обклеены списками с назначениями. Отдел исследования и разработки вооружений сократили; почти всех сотрудников перевели в отдел по защите населения. Хэршоу перевел для Алины наиболее поэтичную часть приказа: «поскольку люди не могут питаться снарядами или отапливать дома боеприпасами, решено развивать медицину и сосредоточиться на электроэнергетике».

Новая структура отчетности вступала в силу завтра, и в понедельник все сотрудники по исследованиям и разработке вооружений должны были завершить свои проекты и сдать в архив. Некоторых изменения не обрадовали, но таков был приказ. Алина припомнила разговор с генералом на второй день после ее приезда: «все в Равке солдаты». Так оно и было.

Алина потратила половину понедельника на изучение списка назначений и транслитерацию имен пяти сотрудников, которые будут работать над «Солнышком». Ее подразделение было далеко не самым крупным. Так, у Зои в подчинении добавилось около сотни сотрудников, и даже Хэршоу выдали в помощь десяток человек.

Учитывая обстоятельства, Алина отложила работу по «Солнышку» и начала составлять план, как поскорее ввести людей в курс дела. Она понятия не имела, какие у них специальности, но все, кто работал в НИОКР, хорошо разбирались в математике и физике. Это значило, что даже если они никогда прежде не видели фотоэлектрический элемент, то быстро во все вникнут.

Алина думала о работе даже во время урока равкианского, из-за чего спотыкалась на простых слогах, не в силах сосредоточиться. Она настолько была поглощена раздумьями, что, выходя из класса, не заметила стоящего в коридоре человека.

— Алина.

Она вздрогнула и тихо выругалась, заметив генерала. Он стоял, прислонившись к стене, как всегда, держал при себе папки. Сердце пропустило удар, разумеется, от испуга.

— Тебе нравится меня пугать?

— Не особенно, — генерал оттолкнулся от стены и зашагал по коридору. — Я хотел обсудить сегодняшние изменения и что они значат для «Солнышка».

Алина последовала за ним через подземные туннели в соседнее здание. Они поднялись по лестнице на верхний этаж, прошли по коридору, миновав три пропускных поста. Охранники вытягивались по стойке смирно, завидев генерала, который приветствовал каждого поименно.

Наконец генерал завел ее в свой рабочий кабинет — строгий офис, обставленный хорошей темной мебелью. Из окон открывался вид на казармы. Генерал указал Алине на стул, а сам сел за стол.

Она ждала, когда он заговорит, но генерал молчал, глядя на нее с тем же выражением лица, с каким смотрел на государственном обеде. Алина встретилась с ним глазами и снова пожурила себя за то, что находит начальника чертовски привлекательным. Чувствуя, как на щеках расцветает румянец, она отвела взгляд и прокашлялась.

— Похоже, приоритеты поменялись.

— Да.

— Лейтенант очень рада, что ей выделили новых людей.

— Ветроэнергетика сейчас бесполезна для Равки.

Алина удивленно воззрилась на генерала.

— Установка турбин занимает около года. Они слишком дороги в изготовлении и слишком очевидны в качестве мишеней для Фьерды или Шу Хана, если те решат бомбить нас. Я рассчитываю, что «Солнышко» будет дешевле, быстрее и не такой заманчивой целью.

— Тогда почему ты выделил мне только пять сотрудников?

— Я дал тебе лучших. С ними ты сделаешь больше, чем Зоя с сотней.

— Она об этом знает?

— Конечно.

— Тогда почему ходит так, словно ее короновали царицей Равки?

Генерал выжидательно смотрел на нее. Алина не видела смысла привлекать так много людей к неперспективной работе и при этом всего пару сотрудников для реализации ее проекта. Но если они действительно были лучшими…

— Ты дал ей возможность сохранить лицо. Очень… политический ход.

— Техническая реализация «Солнышка» будет непростой, но главная битва будет проходить на политической арене.

— Политика никогда не была моей сильной стороной.

— Тогда побыстрее начинай вникать, — генерал улыбнулся, но улыбка не достигла глаз. — Я отношусь к этому очень серьезно, Алина. Привезти тебя сюда стоило недешево.

— Я видела расчетный лист. Вряд ли это можно назвать большими расходами, — фыркнула Алина.

— Некоторые вещи измеряются не деньгами.

Ей и в голову не приходило, что идею генерала поддерживают не все. Он все также молча наблюдал за ней, давая ей время поразмыслить. Неважно, чего хотела Равка. Был только один человек, чье слово имело решающее значение.

— Президент не заинтересован в солнечной энергетике?

— Его не волнует, есть ли в деревнях надежное электричество.

Алина нахмурилась: заявление не имело смысла.

— Тогда зачем он поставил тебя на пост генерала?

— Я пообещал результаты в короткие сроки.

— И этого оказалось достаточно?

— Если ты никогда до этого не подводил, то да. И потому что я согласился взять всю ответственность на себя.

— И всю вину, если проект провалится, — закончила Алина.

Генерал кивнул.

— Военные цели включают в себя обеспечение деревень бесперебойной подачей электроэнергии?

— Ты не знаешь Равку, не знаешь людей, но узнаешь. Мы находимся на грани. И неудивительно: войны не проходят для стран бесследно. Если мы будем просто реагировать на каждую приграничную стычку вместо того, чтобы укреплять страну, то через десять лет Фьерде и Шу Хану просто нечего будет разрушать.

— Итак, какие результаты ты обещал?

— Менее пяти сбоев в передачи электроэнергии в год.

— Это я слышала. А что по времени?

Генерал откинулся на спинку стула.

— К следующей зиме.

У Алины все внутри перевернулось.

— К следующей зиме?! Осталось всего полтора года! Учитывая время на изготовление и установку, вы просите о развитой системе солнечной энергетики за девять, может, десять месяцев. Это невозможно!

— Лучше бы это было возможным, Алина, — тихо и размерено заметил генерал. — Президент знает, кого винить в провале. Тогда для меня настанет неприятное и опасное время.

Взгляд генерала говорил, что за словами кроется нечто большее. У Алины пересохло во рту.

— И для меня.

Кивок.

Алина застонала. Генерал не уточнил, какие последствия их ждут, но она догадывалась, что они будут посерьезнее, чем наказания учительницы равкианского.

— Но наш план сработает, Алина.

Она подняла взгляд на генерала, который излучал уверенность.

— Он сработает, и мы с тобой изменим мир, — он едва заметно улыбнулся. — Или по крайней мере Равку.

✵✵✵

Подразделение Алины было… весьма пестрым. По-другому и не скажешь. Сергей, высокий и долговязый мужчина, который сидел с видом, дававшим понять, что он предпочел бы оказаться где угодно, но только не здесь. Давна, лицо которой Алина увидела только спустя полчаса, потому что девушка не отрывалась от своего блокнота. Алексей и Ева были единственными с одинаковыми знаками различия. Алина знала их полные имена и то, что они не были близнецами, хотя на первый взгляд они выглядели, как брат с сестрой. Но все сходство заканчивалось в их манерах и походке. Анна имела привычку накручивать на палец черные локоны и ковырять ногти складным ножом.

Алина готовилась к очень трудному дню и, вероятно, очень трудному году. Оставалось надеяться, что генерал Морозов знал, что делал.

✵✵✵

Алине потребовалось десять минут, чтобы понять, что ее команда сильнее, чем университетская. Она подготовила лекцию о том, как работают стандартные солнечные элементы. Хотелось, чтобы команда знала основы, прежде чем перейти непосредственно к «Солнышку». Алина успела дойти до второго пункта, когда Сергей заговорил.

— Если выработка электричества зависит от фотонов, отделяющих электроны от атомов, то не слишком ли малопродуктивно выходит, когда фотон попадает в полупроводник, но не вступает в контакт с атомом?

— И даже если есть заряды с каждой стороны полупроводника, — вмешалась Ева, — не присоединятся ли некоторые из этих электронов к атомам, прежде чем доберутся до проводников заряда?

Алексей кивнул.

— Не говоря уже о фотонах, которые скорее отскочат, нежели попадут в полупроводник, — проворчала из-за блокнота Давна.

Анна щелкнула складным ножом.

— Я бы сказала, что ничто из этого не является такой большой проблемой, как огромный диапазон длин волн, падающих на панель. У нас может просто не оказаться полупроводника, который хорошо поглощает свет.

Алина кивнула.

— Таковы минусы гелиоэнергии.

— Вместо того, чтобы тратить наше время на объяснение проблем, которые уже решены, как насчет того, чтобы рассказать нам о «Солнышке» и еще не решенных вопросах? — предложила Анна.

Алина ощутила, как внутри поднимается некое чувство и едва успела зажать рот, когда оно вырвалось наружу смехом. Алексей и Ева переглянулись, а Сергей с Анной уставились на нее с чем-то средним между беспокойством и презрением. Но Алина просто не могла перестать смеяться. Генерал действительно выделил ей лучших ученых. Сомнения, которые терзали ее последние недели, испарились, и она почувствовала небывалую легкость.

Отсмеявшись, Алина вытерла слезы.

— Хорошо. Давайте поговорим о ширине полосы пропускания.

✵✵✵

Через пару часов к ним зашла Зоя. Она весь день расхаживала по лаборатории с таким видом, словно была главной начальницей. Алина решила, что лейтенант какое-то время работала над самодовольным выражением своего лица, ожидая подходящего времени.

— Как у вас дела?

— Входим в курс дела, лейтенант

— Не трать слишком много времени на болтовню. Как можно скорее приступайте к работе.

Алина кивнула. Краем глаза она видела, как Анна оторвалась от бумаг и достала складной нож.

— Что-нибудь еще, лейтенант?

— Ах, да, — Зоя изобразила рассеянность и, достав из сумки металлические диски, кинула их на стол.

— Что это?

— Твои новые знаки отличия, — пояснила Зоя, откидывая волосы назад. — Очевидно, что эмблема «Энергозащиты» твоей команде не подходит.

Ева и Алексей с интересом принялись рассматривать значки.

— Так же вам предоставлен приоритет в поставке материалов, поэтому заполнять заявки не нужно. Просто отправь запрос по электронной почте.

Кажется, генерал внимательно слушал, о чем она говорила во время танца. И хотя изменения явно были его рук делом, Алина не забыла его наставление насчет политики.

— Отлично, спасибо.

Зоя пожала плечами.

— Надеюсь, оно того стоит. Приступай к работе.

Зоя ушла, а Алина взяла рассмотреть значок: диск золотистого цвета, размером с ладонь, с ассиметрично выбитым кругом в центре.

Подняв глаза, она увидела, как Сергей пробует диск на зуб.

— Эта штука золотая?

Давна, успевшая повесть значок на рубашку, фыркнула.

— Определенно нет.

Ева провела пальцем по кругу.

— Это затмение. Почему оно?

Ну точно! Как она сразу не догадалась?

Алина приколола значок к рубашке.

— Скоро узнаем. А пока вернемся к работе, — она улыбнулась. — Я хочу запросить кое-какие материалы.

✵✵✵

На следующий день генерал ждал ее в коридоре после занятия равкианским, читая документы в папках. Алина увидела его прежде, чем он смог застать ее врасплох.

— Теперь так будет всегда?

Генерал закрыл папки и зашагал рядом.

— Назяленская сообщает мне новости во второй половине дня. Ты будешь докладывать мне после урока.

— Каждый день?

— Да.

— Это слишком часто.

— Это слишком часто, генерал.

— Это слишком часто, генерал, — исправилась Алина. Отвернувшись, чтобы генерал не увидел, она закатила глаза.

— «Солнышко» — приоритетный проект. Я хочу знать, как продвигается работа и что тебе от меня нужно.

— Жаль тебя разочаровывать, но сегодня мне не о чем доложить. Мы провели все утро, обсуждая эмблему, — конечно, Алина дразнилась. Но эмблема почему-то беспокоила ее.

— Без сомнений, вы с пользой потратили время, — сухо ответил генерал.

— Логичнее было бы выбрать изображение солнца, а вот затмение немного странно для подразделения, занимающегося солнечной энергетикой.

— Солнечные панели с точки зрения графического дизайна не очень привлекательны.

— И ты выбрал затмение, потому что...

— Это метафора.

Алина подняла брови.

— Солнце, выходящее из тени войны, — пояснил генерал.

— Довольно поэтично, — призналась Алина.

— Радостно знать, что тебе нравится поэзия, сержант Старкова. Позволь мне беспокоится о символах, а сама занимайся «Солнышком». Я хочу завтра услышать реальные новости.

✵✵✵

Когда Алина пришла в гости к Жене, то удивилась. Подруга жила в соседнем здании, и Алина ожидала, что Женя как-то украсит жилье, чтобы наполнить его уютом. Но в комнате не было ни ваз, ни картин. И только полный шкаф одежды вместе с кейсом для косметики выдавали, что здесь кто-то живет. Женя велела Алине встать в центре комнаты и примерить прототип новой униформы, а сама крутилась вокруг.

— Я слышала, что в эти выходные в президентском дворце состоится еще одна вечеринка.

— Ммм, — промычала Женя, сжимая губами булавки. Она отошла назад, чтобы оценить свою работу. — Конечно.

— Как такое возможно? Страна находится в состоянии войны, а президент каждые выходные устраивает грандиозные балы. Разве Равка может себе их позволить? Он хотя бы устраивает их за свой счет?

Женя фыркнула и встала Алине за спину, подбирая ткань.

— Уж точно не на свои кровные.

— Тогда как он это проворачивает? Почему люди не потребуют его ухода с должности?

— На последних выборах больше семидесяти процентов избирателей проголосовали за него.

— Явка больше семидесяти процентов? Даже Америка не может похвастать такими показателями.

Женя на некоторое время умолкла, прежде чем тихо заговорить:

— Явка избирателей составила тридцать процентов.

Ох.

— Значит, он просто сфальсифицировал результаты.

Женя повернула Алину к себе лицом. Никогда еще Алина не видела подругу такой серьезной.

— Он не допустит своего отстранения. Его дивизионники втопчут Равку в землю. Страна для них ничто.

— Так вот почему генерал борется за меры по защите населения.

Женя кивнула и нежно провела по волосам Алины.

— Держись подальше от равкианской политики, Алина.

✵✵✵

Первые четыре дня в новом подразделении выдались суматошными. Давна, которая раньше создавала прототипы разработок, взялась за «Солнышко». Когда Алина показала ячейку для солнечных батарей, Давна только покачала головой.

— Хорошо, что у тебя есть я, — выдохнула она и накидала список комплектующих из сорока пунктов. — Это необходимо достать.

Сергей пытался решить, как сделать так, чтобы атомы всегда находились на пути поступающих фотонов. Ева и Алексей начали работать над установкой панелей таким образом, чтобы те всегда находились перпендикулярно солнечным лучам, а также выбирали места, где разместить панели для тестов.

— Зачем измерять солнечный свет в определенных местах? — однажды спросил Хэршоу во время обеда. — Мы знаем угол падения солнечных лучей и наклон земли, так почему просто не вычислить?

— Мы уже провели расчеты, но это лучшие сценарии, в которых не учитываются все переменные окружающей среды, — объяснила Алина. — Нужно учесть состав атмосферы над Равкой, насколько облачно бывает в этих регионах и плотность самих облаков. Не говоря уже об атмосферной пыли и цветочной пыльце, которые препятствуют проникновению света в ячейку, со временем оседая на стекле.

Хэршоу вздохнул и провел ладонью по лицу.

— Аккумуляторы гораздо проще. Энергия поступает, энергия выходит. По большей части, это — закрытая система.

Анна искала способы предотвратить рекомбинацию электронов с атомами по пути к краям полупроводников, но в один день Алина заметила Анну, наблюдающую за своей работой. Алина решила сосредоточиться на главной проблеме, озвученной в первый день: полупроводник способен поглощать энергию волн только определенной длины. «Солнышко» представляло собой многопереходную ячейку, что означало наличие в нем нескольких слоистых полупроводников, каждый из которых способен улавливать энергию волн с разной длиной. Это несколько улучшило производительность, но не настолько сильно, как того требовалось. «Солнышко» все еще теряло энергию, и Алине предстояло с этим разобраться. Она прочитала недавно вышедшую статью, в которой рассматривались возможности теоретической ячейки с бесконечным числом переходов.

Анна, читающая научный журнал за плечом Алины, фыркнула.

— Зачем вообще обсуждать то, что невозможно создать?

— Теоретические размышления помогают выявить слабые места в наших собственных идеях, — отметила Алина.

Анна посмотрела на нее, как на идиотку.

— Разумеется. Но на самом деле ничего из-этого не будет создано. Так что ты собираешься делать?

Алина задумчиво постучала ручкой по столу.

— Бесконечное количество переходов не понадобится, если они смогут обрабатывать более широкий спектр волн.

— Если переход не оптимизирован под длину волны, то будут большие потери энергии.

— Верно. Я хочу разработать полупроводник, который будет улавливать полный спектр.

Анна пожала плечами указала на стул за соседним столом.

— Пойду работать над более осуществимыми вещами.

Остаток недели отметился тем, что Давна периодически составляла списки необходимых материалов, а Алексей и Ева время от времени что-то взрывали.

— Можно вытащить близнецов из саперного отряда… — прокомментировал Сергей.

— Но не саперов из близнецов? — Алина обрадовалась, что кто-то еще думал о них, как о близнецах.

— Я собирался сказать, «но они все равно будут все взрывать», но твой вариант тоже не плох.

— Взрывы — это так не элегантно, — покачал головой Хэршоу. — Такая пустая трата энергии.

В пятницу, во время обеденного перерыва, Давна поднялась из-за стола, держа в руках фотоэлектрический элемент. Алина взяла его, чтобы рассмотреть: исполнение было великолепным. И весил он легче, чем ей помнилось. Давна пожала плечами.

— Я избавилась от лишнего объема.

Алина заказала машину, и ее команда вместе с Хэршоу и его помощником поехали к ближайшей горе. Анна, сидевшая за рулем, управлялась с машиной также круто, как со своим выкидным ножом.

Сергей улыбнулся, когда Алина вцепилась в дверную ручку.

— Не волнуйся. Прежде чем перейти в научный отдел, Анна три года водила танки.

Машина сделала очередной резкий поворот.

— Как вообще можно водить танки по горам?

Сергей ответил широкой улыбкой.

Спустя час они остановились на поляне. Спотыкаясь, Алина вышла из машины, на ходу натягивая капюшон. Воздух на вершине горы был чище и холодней. Давне, Хэршоу и его помощнику понадобилось двадцать минут, чтобы подключить «Солнышко» к аккумулятору, который они привезли с собой. Сергей тщательно отрегулировал угол наклона, чтобы как можно больше лучей падало на панель. В течении часа солнце проходило под углом в девяносто градусов над панелью, а затем стояло около получаса, с другой стороны.

Они забрались в машину, включили обогрев и стали ждать. Сергей и Хэршоу уткнулись в телефоны, близнецы грели друг дружку, а Анна игралась с раскладным ножом. Алина посмотрела в окно на панель, и ее сердце екнуло.

Ей смутно вспомнилось, как она сидела в гостиной, наблюдая за маленькой солнечной панелью во дворе дома. Из соседней комнаты доносились голоса родителей, а Алина все смотрела на солнечную панель в ожидании, пока та соберет энергию и подогреет воду…

Видение внезапно оборвалось. Алина пыталась забыть о счастливом времени, когда приемные родители были живы, но каждый раз сердце болезненно сжималось, стоило промелькнуть отблеску прошлой жизни. Она отбросила тягостные мысли и вернулась в настоящее. Часы показывали, что прошел час.

— Идемте.

Они выскочили из машины и забрали панель. Хэршоу подключил аккумулятор к ноутбуку и застучал по клавишам. Через пару мгновений он развернул экран к остальным и улыбнулся.

У них получилось. Первая версия «Солнышка» работала. Алина чувствовала те же волнение и восторг, какие чувствуют родители, когда их ребенок делает первые самостоятельные шаги.

— Отличная работа, Давна. У нас есть рабочий образец, — хлопнула в ладоши Алина. — Теперь давайте сделаем его еще лучше.

Солнце медленно садилось за горные перевалы к западу от Ос Альты, бросая оранжевые отсветы в окна лаборатории. Запущенный на компьютере скрипт пытался решить уравнение с полутора триллионами комбинаций переменных. Алина дала себе передышку, и пока программа обрабатывала результаты, наблюдала, как Давна припаивает маленькую проволоку к тонкому слою кремния.

Алине нравилось наблюдать за работой девушки. То, как та по наитию подбирала материалы, восхищало. Если бы Давна работала с ней и Николаем в Америке, то они добились бы большего.

Рядом Мария и Сергей склонились над столом, заваленном диаграммами. Ранее (на этой неделе) Сергей попросил поставить Марию работать с ним в паре.

— Твое предложение никак не связано с тем, что вы двое строите друг другу глазки?

Было почти неловко наблюдать за их флиртом. Похоже, равкианцы не отличались тонкостью.

У Сергея хватило такта покраснеть, но он продолжил настаивать.

— Нет способа расположить атомы на пути каждого фотона, не сделав при этом ячейку толстой.

— Да, это проблема, — Алина надеялась, что мягкий тон скрыл раздражение.

— Проблема не в этом, — заявил Сергей. — Я думаю, есть более простой способ добиться нужного результата. Вместо того, чтобы следить за тем, чтобы атомы находились на пути фотонов, мы должны убедиться, что фотоны направлены на атомы.

— Ты хочешь нацелить отдельные фотоны?

— Не отдельные. Подумай об этом, как о реке: ты не нацеливаешь отдельные молекулы; ты меняешь течение.

— Молекулы воды, в отличие от фотонов, взаимозаменяемые.

— Это аналогия. Дай мне три дня. Нам будет, что показать.

Алина неохотно согласилась. Скорость, с которой Мария забросила свою работу и присоединилась к Сергею, намекала, что идея принадлежала вовсе не парню. С тех пор они были неразлучны.

Прошлым вечером, когда Алина заглянула в лабораторию после донесения генералу, она мельком изучила бумаги на столе Сергея и распознала зачатки хорошей идеи. Великой идеи, если она позволит себе надеяться.

А надежда ей не помешает. Там, где сидели Ева и Алексей, раздался небольшой взрыв, и Анна в отчаянии выругалась. Алина повернулась к своему компьютеру как раз к тому моменту, когда программа завершила работу. Она размяла шею и приготовилась оценивать результаты.

✵✵✵

Когда на следующий день Алина вышла с урока равкианского, ее поразила тишина в коридоре.

Генерал ее не ждал.

На той неделе она каждый вечер докладывала ему о том, как продвигается работа над «Солнышком». Генерала интересовала малейшая деталь, по его словам, «лучше предвидеть трудности, с которыми можно столкнуться». Он явно потратил немало времени на изучение основ; задавал вопросы вдумчиво и конкретно. Обычно обсуждение длилось долго, и Алина не расстроилась, когда обнаружила, что ее никто не ждет.

От собственных мыслей отвлекла вибрация телефона: пришло сообщение с равкианского номера.

«Подожди».

Алина вздохнула и сохранила контакт «генерал» в записной книжке. Ну что же, минутка передышки после часового повторения тарабарщины ей не помешает. Она села и стала ждать.

Прошел целый час, когда в коридоре наконец показался генерал. Алина встала, кипя от гнева.

— У меня мало времени, чтобы тратить его попусту.

Генерал остановился перед ней и склонил голову набок.

— Мои обязанности нельзя было отложить.

Алину взбесило его спокойствие.

— Я говорю не про сейчас, а в общем. Уроки равкианского, ежедневные отчеты, ожидание. Ты привез меня сюда построить солнечную электростанцию, так почему тратишь мое время на другие вещи?

— Не думаю, что изучение равкианского — это пустая трата времени.

— Но это так! У учительницы самые странные методы преподавания из всех, что я видела! Она вообще кого-нибудь чему-нибудь обучила?

— Да.

Алина фыркнула.

— Вела курс о том, как заставить других людей чувствовать себя некомфортно?

Генерал скрестил руки на груди и прислонился к стене.

— Она научила меня фьерданскому.

Алина не сразу нашлась, что сказать, и ляпнула первое пришедшее в голову:

— Ты говоришь по-фьердански?

— Безупречно. А что касается остального, то думается, я сэкономил тебе достаточно времени, освободив от бумажной волокиты, чтобы ты могла присутствовать на наших вечерних обсуждениях.

Так-то оно так, но Алина все равно злилась.

— А то, что я прождала час?

— Цена войны, — генерал смахнул воображаемую пылинку с рукава. — Я бы тоже предпочел, чтобы меня никто не отвлекал.

Алина встретилась с ним взглядом. Ее раздражало спокойствие генерала и то, как нелепо выглядели со стороны ее претензии. Она направилась прочь по коридору, и некоторое время они шли молча.

— Я даже не знаю, как к тебе обращаться, — выпалила она.

— Уверен, что знаешь.

— Да, генерал. Это так… официально.

— Можешь называть меня командиром, если хочешь.

Алина закатила глаза.

— У тебя есть имя?

— Конечно.

— И какое?

— Если бы хотел, то сказал бы.

Они дошли до развилки, где поворот налево вел к казармам, а правый — к кабинету генерала.

— Я больше не стану отнимать у тебя время этим вечером, Алина.

Генерал направился прочь, и пока Алина соображала, что крикнуть ему вслед, он скрылся за поворотом.

✵✵✵

Переливы смеха плыли по бальному залу. Президент и генерал беседовали в соседней комнате, поэтому скучающий Иван присоединился к Жене и Алине.

Алина провела весь день за чтением перед тем, как зайти к Жене, чтобы подготовиться к мероприятию. В то утро она закончила «Геополитику Равки» и некоторое время сидела, глядя в окно. В конце концов ей стало слишком неуютно от собственных мыслей, поэтому она взялась за «Равка. Религия и регионы: пересечение географии и веры», чтобы отвлечься от разрастающегося в груди жара. Но книга только подлила масла в огонь.

И вот она стояла у танцпола, поглаживая шрам, который мастерски скрыла Женя, и с тревогой наблюдала за приемом: за криками пьяных дивизионников она начала замечать наигранную веселость. Шла война: с помощью Google Переводчика ей удалось прочитать о засаде всего в нескольких милях от дворца. Алина сделал глоток шампанского и поморщилась.

— Он не такой уж жесткий парень, каким кажется, — успокоила Женя. Должно быть, она заметила ее замешательство и пояснила. — Если ты, конечно, хмуришься из-за Ивана.

Алина улыбнулась.

— Нет, просто задумалась.

— Мы можем это исправить, — Женя схватила с подноса бокал шампанского и передала его Алине.

— Не уверена, что алкоголь решит все проблемы, — возразила Алина.

— Нет, — вздохнула Женя. — Не все.

Оркестр заиграл вальс, и к Алине подошел Хэршоу.

— Не откажешься потанцевать?

Алина оглянулась и увидела, что Женя разговаривает с Иваном. И хотя телохранитель не переставал следить за присутствующими, он внимательно слушал Женю. Алина улыбнулась и позволила Хэршоу увести себя на танцпол.

Он был почти таким же хорошим танцором, как Женя, но Алину так и подмывало смотреть себе под ноги.

— У тебя отлично получается, — заверил Хэршоу.

— Я выгляжу нервной?

Хэршоу качнул головой, и прядь волос упала ему на лоб. Как и в прошлый раз, мероприятие было официальным. Некоторые гости сидели у барной стойки, но многие танцевали. Алина вдруг осознала, что среди гостей почти нет людей старше тридцати.

— Здесь все такие молодые.

— Уверен, леди Захаровой было бы приятно это услышать, — рассмеялся Хэршоу.

— Я имела в виду лабораторию. Да и здесь тоже, — в Америке все ее научные кураторы были старше. И как она раньше этого не заметила? — Как так получилось?

— Равка сильно пострадала в войнах, — они сделали несколько па, прежде чем Хэршоу продолжил, видя, что короткий ответ Алину не удовлетворил. — Последние месяцы гражданской войны оказались особенно разрушительными. У военных появилось новое оружие, которое применили против повстанцев. И тогда повстанцы нанесли ответный удар: они ворвались в университеты, исследовательские центры — в учреждения, которые плохо были защищены.

Даже задав вопрос, Алина поймала себя на том, что мысленно закрывается. Нужно было перестать так делать. Она вздохнула и сказала то, о чем промолчал собеседник:

— И всех убили.

— Правильнее будет сказать — казнили, — Хэршоу криво улыбнулся. — Сейчас мы старшая группа в НИОКР. Иронично, но нас спасло то, что вместо учебы в университете нас призвали в пехоту.

— Вы не учились в университете? — удивилась Алина. Она-то думала, что коллеги отучились после прохождения обязательной службы в армии.

— Немногие из нас. Мы в основном самоучки: повстанцы уничтожили учебную литературу. Поэтому в лаборатории все общаются по-английски — новые учебники шли на иностранном. Я даже не уверен, что в подразделении кто-нибудь знает, как по-равкиански сказать фотоэлектрическая установка.

Они танцевали в тишине, пока Алина размышляла.

— Как думаешь, «Энергия защиты» сможет обеспечить деревни электричеством?

— Надеюсь, что да, — ответил Хэршоу, и его глаза озорно блеснули. — А если нет, то мы умрем, пытаясь.

Спустя пару часов, Алина засобиралась в казармы. Она распрощалась со всеми и уже застегивала пальто, когда заметила вспышку огненно-рыжих волосы Жени.

В стороне Иван, прищурившись, наблюдал, как два дивизионника обыскивают Женю на предмет ношения оружия, хотя их действия были куда менее профессиональными. Женя огрызнулась, и те рассмеялся.

Алина хотела было подойти к подруге, но та быстро скрылась за дверью. Иван направился прочь, и ей оставалось только уйти домой.

✵✵✵

Алина умылась и натянула пижаму, когда запищал телефон, уведомляя о сообщении от Николая.

«Как бы ты решила задачу?»

Алина открыла фотографию задачи на взаимодействие материалов при настройке схемы сети, подключенной к аккумулятору. Небольшое описание и диаграмма — сложно, но решаемо. Вздохнув, она зажала зубную щетку зубами и принялась печатать ответ.

«Ты пытаешься заставить меня решить за себя промежуточный экзамен при помощи смс?»

«Ну, позвонить я не могу. Профессор в аудитории».

Алина закатила глаза.

«Решай сам, Ланцов».

Прошло минут пять, прежде чем долетело новое сообщение.

«Я скучаю по своему партнеру».

Алина заколебалась, не зная, как ответить. Но долго думать ей не пришлось.

«Ладно, а как бы ты решила это?»

✵✵✵

За окном густыми мягкими хлопьями падал снег. У Алины вошло в привычку брать кофе в зоне отдыха и любоваться у себя хороводом снежинок в лучах восходящего солнца.

В такие моменты она возвращалась в прошлое. Вспоминала, как падал снег за окнами их с Николаем лаборатории; как, лежа в постели в обнимку с Малом, наблюдала за снегопадом на зимних каникулах. Как они играли в школьном дворе и она бросала в Мала снежки.

Однако с каждым днем река памяти уносила ее все дальше. В то время, когда еще были живы приемные родители. Вот она стоит перед камином, а вот слушает сказку, глядя в окно. Воспоминания проносились вспышками и гасли, едва успев вспыхнуть. После Алине требовалось немного времени, чтобы собраться с мыслями и отправиться на работу.

Она сама не заметила, как привыкла к новому ритму жизни. Иногда по утрам она бегала, а после работы занималась. Три раза в неделю она встречалась за завтраком с Женей, а по вечерам они смотрели кино и обсуждали новости. Женя знала каждую сплетню, и Алине нравилось слушать голос подруги. В пятницу ее группа проводила полевые испытания «Солнышка». А в субботу Алина посещала торжественные ужины в президентском дворце, а оставшийся выходной посвящала книгам о Равке и учебе.

Она чувствовала себя не просто сторонним наблюдателем, а участником. Привыкла к колкостям Зои и научилась их парировать; управлялась со своей группой благодаря подсказкам генерала. Понятие «мы» теперь охватывало равкианцев; она пообещала себе, что приложит все силы, чтобы обеспечить страну электроэнергией.

И она не скучала по прежней жизни.

✵✵✵

— Ты сказал, что хочешь мне кое-что показать.

Алина заглянула через плечо Евы, которая яростно стучала по клавиатуре. Алексей от волнения переминался с ноги на ногу.

— Мы получили предварительные результаты! — ухмыльнулся он.

— И?

— Они хороши!

— Великолепны, — поправила Ева, не переставая печатать.

— Великолепны, — согласился Алексей.

— Предварительные результаты по чему?

Ева и Алексей всю неделю плотно работали друг с другом, пытаясь выяснить, как заставить панели отслеживать движение солнца, тем самым позволяя ячейкам принимать как можно больше энергии, и ни с кем не разговаривали.

— Мы придумали, как перемещать панели. Ева, покажи ей.

Ева с Алексеем вывели на экран компьютера диаграммы. Идея была блестящей в своей простоте: они использовали движение падающих лучей как инструмент для поворота панелей. Им пришла идея создать материал, который бы сжимался или расширялся в зависимости от количества попадаемого на него света. При расширении полая трубка большого диаметра будет постепенно вращаться, и таким образом панель всегда будет находиться перпендикулярно солнцу. А за ночь трубка сожмется, и цикл начнется сначала.

Когда Ева и Алексей запустили сценарий, Алина оказалась поражена.

Программа смоделировала движение фотонов за десять тысяч дней и то, в каком положении материал сможет удерживать панель. Ева ввела еще несколько команд, и показалась гистограмма скорости наклона ячейки. Большую часть времени панель находилась почти перпендикулярно с правой стороны, но с другой стороны оставался промежуток, когда материал расширялся недостаточно быстро, особенно в конце дня, когда солнце светило слабее.

— Результаты отличные, — задумчиво побормотала Алина. — Но могут быть еще лучше. Попробуйте вот что.

Ева внесла несколько изменений в сценарий согласно замечаниям Алины. Гистограмма слегка изменилась.

Следующие пару часов они экспериментировали, пока не получили удовлетворительные значения. Ева взглянула на часы.

— Тебе пора на урок, сержант.

Алина выругалась про себя.

— Одну секунду.

Достав телефон, она написала генералу:

«Встречусь с вами в вашем офисе в обычное время».

— Так, давайте продолжим.

Алексей удивился, но ничего не сказал и запустил программу заново. Глядя на график, Алине казалось, что она уже разбиралась с подобной проблемой. Нужно как следует поразмыслить.

От раздумий ее отвлекла неестественная тишина, воцарившаяся в лаборатории. Раздались шаги.

«Нет, нет, нет».

Алина прикрыла рукой глаза, отчаянно желая остаться незамеченной. Судя по шагам, в лабораторию пришло несколько людей. И все остановились у ее стола.

Алина посмотрела сквозь пальцы.

Перед ней, сжав губы в прямую линию, стоял генерал в сопровождении Ивана и еще одного телохранителя.

— Сержант Старкова.

Алина встала, краем глаза отметив, что все сотрудники пялятся на нее. Тишина давила.

— Генерал Морозов, — выдавила она.

— Вы должны быть на уроке равкианского.

— Я занята важным проектом. Генерал, — добавила она, после выжидательного взгляда мужчины.

— Определять важность задач не в вашей компетенции, — Алина приготовилась все объяснить, но генерал не дал ей такой возможности, продолжив. — Собирайте вещи, я вас провожу.

Покраснев, Алина собрала сумку. Зоя откинулась на спинку стула и с явным наслаждением наблюдала за происходящим.

— Не злорадствуйте так, Назяленская, а займитесь лучше отчетами, — попенял генерал, и Зоя поморщилась.

Генерал жестко указал Алине идти вперед. Подождав, пока они отойдут от лаборатории, она заговорила.

— В этом не было необходимости.

— Была, — спокойно возразил генерал.

Его сдержанность раздражала.

— Ты мог бы ответить на мое сообщение, как нормальный человек, вместо того, чтобы позорить перед всей лабораторией. Не нужно было приводить Ивана и…

— Федора.

— И Федора! Ты серьезно полагал, что меня придется за шкирку вытаскивать из лаборатории?

— Я думал о том, Алина, чтобы мне никогда больше не пришлось так поступать, — небрежно произнес генерал. — Я донес свою точку зрения?

— Да, генерал, — пробормотала Алина.

— Надеюсь, ты больше не будешь пропускать занятия, — генерал открыл перед ней дверь в класс. — Увидимся через час.

✵✵✵

— Ты так и будешь размазывать еду по тарелке? — поинтересовалась Женя.

Все это время Алина задумчиво разминала рыбу, пока та не превратилась в пюре. Вздохнув, она отодвинула от себя тарелку.

— Что случилось? — забеспокоилась подруга.

По правде говоря, Алина и сама не знала, что не так. Прошло пять недель, как она сошла с самолета в Равке, и дела вроде шли хорошо. Работа над «Солнышко» кипела. Но что-то тревожило ее.

Алина прочитала все книги, взятые в библиотеке. И чем больше узнавала, тем сильнее становилась ее жажда. Она хотела знать, что и почему произошло в родной деревне. Она хотела…

Алина провела по шраму. Она не сразу осознала, что за чувство растет внутри, но как только поняла, то уже не могла отмахнуться от него.

— Ты через многое прошла.

Женя удивилась, но кивнула.

— Все мы.

Под «мы» подруга имела ввиду их обеих и Равку.

— Ты когда-нибудь… — Алина уставилась в тарелку. — Ты думала…

Женя перегнулась через стол с сжала ее руку.

— Думала, о чем?

— О мести, — едва слышно прошептала Алина.

Стоило только произнести мысли в слух, как идея ту же показалась нелепой. Алина захотела выдернуть руку, когда почувствовала, как подруга сжала ее ладонь.

— Конечно, Алина. Я человек, ты человек. — Женя вздохнула. — Желание мести вполне естественно.

— Но?

— Но месть не вернет твоих родителей.

Алина, конечно, и так это знала, но услышать истину от другого человека все равно оказалось больно. Она отвернулась, чтобы смахнуть слезы. Женя вздохнула и взяла ее руки в свои.

— Иногда остается только двигаться дальше, — подруга заправила прядь волос Алине за ухо. — Иногда лучший способ отомстить — прожить хорошую жизнь.

✵✵✵

— Ты проснулась.

— Сейчас уже да. Генерал, ты что, никогда не спишь?

— Я получил твое сообщение.

— Там было написано: пожалуйста, разбуди меня, чтобы поговорить? — Вздох. — Я волнуюсь за Алину.

— Тебя беспокоит ее желание мести?

— Все идет не по плану. Это не то, что нам сейчас нужно. Что нужно ей. Я… волнуюсь.

— Я рад, что ты мне все рассказала.

— Да? А я вот нет. И не только потому, что ты позвонил мне в три часа ночи.

— Ты поступила правильно.

— Правильно для кого?

Вырез на груди формы бросал вызов гравитации.

У Алины было много слабостей, но физика в их число не входила, и все-таки она не могла понять, как парадная форма, разработанная Женей, все еще на ней держится. Подруге удалось не пересечь тонкую грань между соблазнительностью и пошлостью.

Алина нахмурилась и вновь потеребила ворот, оглядывая бальный зал. Оркестр взял перерыв, и гости направились к бару; некоторые осмелились выйти на балкон.

Чьи-то пальцы легли ей на ладонь.

— Перестань теребить ворот — и все будет хорошо, — посоветовала Женя.

— Тебе легко говорить, — проворчала Алина и машинально потерла шрам.

— Поскольку форму разработала я, то моему мнению можно доверять.

Зоя пересекла зал и присоединилась к группе людей, стоящей неподалеку.

— Стоило погоде немного улучшиться, как все потеряли голову, — посетовала она, кратко взглянув в их сторону.

Алина не знала, говорила Зоя про них или с ними.

— Ты сегодня прекрасно выглядишь, Зоя, — улыбнулась Женя.

Зоя смерила их хмурым взглядом и ушла, так и не дождавшись колкости в свой адрес.

— Иногда лучше просто быть милой, — пожала плечами Женя.

Оркестр снова заиграл.

— Алина.

Алина мысленно похвалила себя за то, что не вздрогнула. За вечер генерал уже танцевал с майорами и лейтенантами, и Алина надеялась, что он пригласит и ее. И только когда они встали в позицию, Алина осознала, что ему открывается неплохой вид на ее декольте. И хотя он не воспользовался возможностью, Алина зареклась надевать парадную форму, разработанную подругой. Они танцевали в тишине.

— Этой осенью состоится демонстрация «Солнышка».

— Я ничего об этом не знала, — вздрогнула Алина.

— Теперь знаешь. В лагере дивизионников в конце сентября устроят праздник, — с отвращением объяснил генерал. — «Солнышко» обеспечит мероприятие электричеством.

Алина прикусила щеку.

— Если я правильно помню расположение лагеря, то это не самое удачное место.

Лагерь стоял близ Ос Альты, далеко от гор.

— «Солнышку» достаточно показать себя хорошо, — генерал кивнул на Зою, которая стояла, скрестив руки, и свирепо глядя на них. — Назяленская поможет тебе все организовать.

«Она ревнует», — поняла Алина.

— И что я за это получу?

— Гарантию работы.

Алина фыркнула, и генерал слегка улыбнулся.

— Возможно, нам удастся заинтересовать местные власти, и они посодействуют установке батарей в селах. Покажем президенту, что мы оправдали его доверие.

Мы. Сердце Алины забилось чаще, но она постаралась не подать виду. Генерал неправильно растолковал ее выражение.

— Это политика; если все сделать правильно, каждый получит то, что хочет. Президент. Ты, — генерал помолчал и скользнул взглядом по ее шее. — Я.

Алине почудился намек в словах генерала и отвела взгляд, чувствуя, как алеют щеки.

— Не забывай о Равке.

Губы генерала тронула улыбка.

— Я никогда не забываю о Равке.

✵✵✵

— Как там твоя затея с полупроводником?

Алина оторвалась от экрана, который вот уже несколько минут буравила взглядом. Анна по обыкновению вертела в руках складной нож, и Алина на всякий случай откинулась на спинку кресла.

— Лучше, чем я ожидала, но не так хорошо, как надеялась. У тебя есть, что обсудить?

— Магнитные токи.

— Магнитные токи?

— Давай покажу.

Вдвоем они подошли к столу Анны, где расположилась сложная система магнитов, некоторые из которых были заклеены клейкой лентой. Алина могла поклясться, что еще утром установки не было.

— Поступающие фотоны выбивают электроны из атомов, но многие из них рекомбинируются с атомами, прежде чем достигнут края полупроводника, где преобразуются в электроэнергию. Причина заключается в том, что они притягиваются к противоположному заряду. Значит, нам нужно создать нечто такое, что будет сильнее притягивать электроны.

Алина кивнула.

Анна весьма точно окрестила задумку — «магнитные токи». Созданное ими электрическое поле притянет электроны по нужным траекториям, не давая им отскакивать друг от друга, а значит, меньшее их количество будет потеряно при рекомбинации с атомами. В доказательство своих слов Анна сняла ленту с некоторых магнитов, и те быстро стянулись к краю стола.

В теории звучало великолепно.

— Но как мы это сделаем?

— Предоставь это Давне.

— Задачка непростая.

— Ты сама знаешь, что она справится, — отметила Анна. — Ты веришь в нас, хотя мы познакомились пару месяцев назад.

— А разве не должна?

Анна пожала плечами и улыбнулась.

— Почему ты меня спрашиваешь? Я раньше танки водила.

— А после?

Анна пробежала пальцами по лезвию.

— Делала все, что хотела, — расплывчато ответила она и ушла искать Давну.

✵✵✵

В классе стояла невыносимая жара. Зима уступила место весне, и Алина надеялась, что наставница перестанет топить камин. Но ее чаяния не оправдались. Впрочем, тоже самое можно было сказать и об успехах в изучении равкианского. Вот и сейчас она, спотыкаясь, в сотый раз повторяла непонятные слова. По спине градом катился пот.

«Хватит! Я так ничему не научусь!»

Но Багра продолжала в упор смотреть на нее, и пришлось читать дальше.

Вдруг в сознании всплыло очередное воспоминание из детства: ей, наверное, лет пять или шесть, и родители уложили ее в кровать. Алина узнала свое детское одеялко. Чья-то ладонь погладила ее по голове. Алина повернулась и увидела расплывчатое лицо отца.

Скорее всего, подсознательно она пыталась так себя защитить: легче не вспоминать лица родителей; не думать о том, что с ними случилось. Стиснув зубы, Алина отвернулась и стала ждать, когда воспоминание оборвется.

Но этого не случилось. Отец заговорил, и неразборчивый ранее голос зазвучал яснее, теперь Алина могла различить слова. Краешком глаза она видела рисунки на страницах книги сказок. Открыв страницу с нарисованными деревьями, отец начитал читать стишок про лес. Алина почувствовала, как он нежно гладит ее по волосам, и когда подняла взгляд, то отчетливо увидела его… Она запрещала себе вспоминать с тех пор, как… боже….

~ Хватит! ~ Алина хлопнула ладонями по столу и встала. ~ Довольно!

По щекам текли слезы. Воспоминания и горе обрушились сокрушительной волной.

— Ну наконец-то, — проворчала Багра и откинулась на спинку стула.

Алина задохнулась от возмущения.

~ Вы говорите по-английски! Вы… вы…

Она осеклась и прислушалась к себе. А затем потрясенно рухнула в кресло, не в силах унять слез.

~ Ты вспомнила равкианский, ~ медленно выговаривая каждое слово произнесла Багра.

~ Да, ~ впервые за четырнадцать лет ответила на родном языке Алина. ~ Кажется, да.

Оставшаяся часть урока прошла быстро. Алина все еще пребывала в шоке. Текст, который они прочитали (как позже выяснилось, это был тот самый стишок из книги) всколыхнул воспоминания, и Алина уже не могла подавить их.

Багра разговаривала с ней простыми, короткими фразами. Алина снова расплакалась, когда вспомнила, что у родителей была подруга с таким же именем. Багра встала, опираясь на трость, и сходила за салфетками.

После того, как Алина успокоилась, наставница кивнула на дверь.

~ Иди, скажи мальчишке, чтобы перестал болтаться в коридоре и вошел, ~ велела она.

Значит, она знала и, что удивительней, называла генерала мальчишкой. Но у Алины уже не осталось сил на эмоции. Она встала и послушно открыла дверь.

Генерал стоял у противоположной стены и читал папки. Подняв голову, он вопросительно вздернул бровь при виде ее заплаканного лица. Алина облизнула губы и заговорила по-английски.

— Она… Багра говорит, что ты можешь войти.

Генерал улыбнулся, как волк, подкрадывающийся к добыче.

~ Скажи ей, что мне и здесь хорошо.

Алина кивнула, но Багра, слышавшая их разговор, выкрикнула парочку незнакомых слов, о сути которых Алина смутно догадывалась.

Генерал усмехнулся и жестом пригласил Алину выйти. Как только за ней закрылась дверь, он широко улыбнулся; возможно, ее лицо, искаженное эмоциями, которые она подавляла, побудило его самого открыться.

~ Добро пожаловать в Равку, Алина.

✵✵✵

Понимание равкианского открыло для Алины совершенно новый мир. Она разбирала обрывки разговоров, а Зоя стала меньше замечаний отпускать себе под нос. И хотя Алина по-прежнему говорила на английском, некоторые коллеги теперь общались с ней на отвлеченные темы на равкианском, а Иван так и вовсе не проронил больше ни слова на английском.

Однако словарный запас оставался маленьким, а акцент ужасным, поэтому они с Багрой перешли к изучению новых слов и составлению предложений. И Алина чувствовала, как с каждым разом у нее получается все лучше и лучше.

Изучить равкианский будет непросто. Но впервые эта мысль вызывала азарт.

✵✵✵

Женя закончила маскировать шрам и теперь делала себе прическу перед зеркалом. Побродив по скупо обставленному жилью подруги, Алина взяла одну из золотых шпилек, лежащих на трюмо. Но не успела она восхититься искусно оправленной в золото жемчужиной, как, ахнув, выронила шпильку.

— Осторожнее! — крикнула Женя.

Порез остался глубокий и точный, как от скальпеля. Женя порылась в ящиках стола, откуда достала платок и приложила его к ранке.

— Что это за шпильки для волос такие? — охнула Алина.

— Острые.

Убедившись, что кровь перестала течь, Женя заклеила палец пластырем и, взяв шпильку в зубы, продолжила как ни в чем ни бывало укладывать волосы.

— Где ты вообще их взяла?

Женя ловко накрутила и заколола локон.

— Я их заказала.

— Зачем?

— Ты можешь быть красавицей, — твердо произнесла Женя. — И в то же время солдатом.

Закончили собираться они в молчании. И когда вышли в коридор, подруга сжала ее руку.

✵✵✵

Лучший способ отомстить — прожить хорошую жизнь.

Лучший способ отомстить — прожить хорошую жизнь.

Лучший способ отомстить — прожить хорошую жизнь.

Лучший способ отомстить — прожить хорошую жизнь.

Она как мантру повторяла про себя совет Жени, пытаясь поверить в него.

✵✵✵

Алина нервно постукивала карандашом по столу, напоминавшем школьную парту. Иван стоял за массивным деревянным столом и изучал синюю брошюру с таким видом, словно видел ее в первый раз. Наверное, так и было. Он положил брошюру перед Алиной, а затем вернулся на место.

— На сдачу экзамена отводится три часа, — по-английски прочитал он с листка.

Алина оценила, что ей не пришлось напоминать генералу организовать дистанционную сдачу экзаменов. Осталось несколько предметов, и за воскресенье она должна была управиться. Профессор разрешил Алине использовать «Солнышко» для дипломного проекта, и за два дня Алина все подготовила. Университет настаивал, чтобы она сдавала на одинаковых со всеми условиями: стол, карандаш и проверяющий. Но ей не было нужды жульничать.

Алина надеялась, что проверяющим назначат Женю, но зато наблюдать за Иваном в роли преподавателя было просто уморительно.

— Если возникнут вопросы по формулировке заданий, ты можешь… — Иван пробежался глазами по остальному тексту, затем многозначительно посмотрел на нее и перешел на равкианский. ~ Я не стану отвечать на вопросы.

— Все будет хорошо, — улыбнулась Алина.

Иван хмыкнул и протянул билет.

— Можешь начинать.

Алина взяла билет и приступила к последнему экзамену в своей жизни.

✵✵✵

Генерал говорил по телефону, когда Алина вышла с урока равкианского, и жестом показал следовать за ним. Время от времени он что-то спрашивал. Трудно было догадаться, о чем идет разговор: он мог обсуждать детали засады или химчистку костюма. Хотя в последнем Алина сомневалась.

Как только генерал достаточно вник в проект «Солнышка», они перестали встречаться в его кабинете и обсуждали дела по дороге к казарме, где его ждала машина на подземной парковке. Хотя погода была достаточно мягкой, они по привычке передвигались по туннелям.

— Что-то случилось?

Генерал пожал плечами, давая понять, что отвечать не собирается и вообще это не имеет значения.

— Наверное дело важное, раз ты оторвался от папок, генерал, — Алина усвоила, что если обращаться к нему по званию, то он с меньшей вероятностью проигнорирует вопрос. — Кстати, зачем ты носишь с собой папки? Ноутбук гораздо удобнее. Если хочешь, я могу объяснить, как им пользоваться. Генерал.

— Обычно люди более уважительно общаются с человеком, который им платит и обеспечивает безопасность их семьи.

— У меня нет семьи, — парировала Алина.

— Х-м-м.

— Кроме того, думаю дело не в зарплате, а в том, что люди либо боятся, либо очарованы тобой.

Генерал упрямо держал невозмутимый вид.

— Как ты.

— Что я?

— Очарована мной.

Алина закатила глаза и порадовалась, что в полумраке туннеля не видно румянец. Она сказала больше, чем собиралась. Возможно, не так уж она хороша в силовых играх, как думала. Поздно бояться перегнуть палку.

— Иногда ты бываешь таким несносным. Красивый, но несносный…

Генерал вдруг схватил ее за плечи и развернул к себе. Алина испугалась, что он ее ударит, но когда она взглянула в его глаза, то увидела гнев на самого себя и желание. Они стояли так близко, что она кожей ощущала его дрожащее дыхание, видела паутинку тонких, как бумага, шрамов на лице. Хватка на ее плечах стала сильнее.

«Он собирается меня поцеловать».

Но генерал также внезапно отпустил ее.

— Хорошего вечера, Алина, — отстраненно кивнул он после паузы и зашагал к парковке.

Хлопнула дверца, водитель завел двигатель, и машина сорвалась с места.

✵✵✵

Алина вышла из кафе и подставила лицо солнцу. Мысли так и роились в голове. Она не сомневалась, что генерал хотел ее поцеловать. Предпримет ли он еще одну попытку? Хочет ли она этого? Уже два дня она задавала себе эти вопросы и не находила ответов.

Она знала, что ответит на поцелуй, хотя голос разума предупреждал, что завязывать служебный роман — не лучшая затея. Накануне за завтраком Женя упомянула, что генерала вызвали на северную границу — там произошла стычка. Возможно, даже к лучшему, что он уехал: так у нее будет время все обдумать.

Завибрировал телефон.

«Сфотографируй, где ты сейчас», — просил Николай.

Алина отправила в ответ фото цветущего дерева перед библиотекой. Они давно играли с Николаем в эту игру. И обычно Николай всегда находился в более интересном месте. Он присылал фото со знаменитостями, фото перед прыжком из самолета и даже фото с президентом («спроси у него, почему крупные нефтяные компании до сих пор руководят Конгрессом»).

Сообщение задерживалось. Возможно из-за сбоя в сети. Но вот телефон снова завибрировал. Алина открыла фотографию и замерла. А потом подняла голову.

На другой стороне улицы ей махал не кто иной, как Николай Ланцов собственной персоной. Он перебежал дорогу, сопровождаемый гудками автомобилей, и обнял ошеломленную Алину.

— Что ты здесь делаешь?!

Николай отпустил ее и повернулся к запыхавшемуся мужчине, который перебежал дорогу вслед за ним.

— Я же говорил, что она скажет именно это!

Мужчина оперся руками на колени, пытаясь отдышаться.

— В Равке нельзя… вот так… перебегать дорогу…

— Конечно, это больше не повторится, — с улыбкой заверил Николай.

— Подожди, что ты здесь делаешь?

— Доставляю кое-что, — с этими словами Николай вытащил из барсетки (или, как он говорил, портмоне) прямоугольный предмет.

— Ты приехал в Равку только для того, чтобы доставить мой диплом?

Николай ухмыльнулся.

— Это часть моего турне. Некоторые люди путешествуют по Европе после окончания учебы, но яхтинг в раздираемой конфликтами Азии подходит мне больше. Говорят, Равка вовлечена в несколько наземных войн? Звучит ужасно.

— Без шуток, — ухмыльнулась Алина. Она испытала невероятно облегчение, увидев друга.

— Меня удивило то, как трудно получить визу. Вы, равкианцы, не торопитесь раскрывать карты.

Вы, равкианцы.

— Твоя мама не могла помочь?

— Могла. Если бы знала, что я сюда приеду.

Алина удивленно подняла брови.

— В любом случае, все получилось. Я здесь по однодневной визе и должен постоянно находится рядом с гидом. Ох, где мои манеры? Это Антон, — Николай указал на мужчину, который кивнул Алине. — Мой переводчик на время пребывания в этой прекрасной стране. Не то, чтобы я жалуюсь. Вы очаровательны.

Взгляд, который Антон бросил на Николая, говорил, что гид этих чувств не разделяет. Но Николай лишь шире улыбнулся и хлопнул его по спине.

— Я умираю с голода, Антон. Где здесь можно поесть?

Они пошли в ближайший ресторан, и Николай пересказал ей все сплетни в лаборатории за последние четыре месяца, уплетая за обе щеки селедку. Пока он расправлялся с блюдами, Алине немного рассказала о своих впечатлениях от Ос Альты.

— Какие у тебя планы по возвращении домой?

Проглотив последний кусочек рыбы, Николай довольно откинулся на спинку стула.

— Буду работать на маму.

— Уверена, сенатор будет рада, если ты пополнишь ее штат.

— На самом деле, слушания по утверждению были на прошлой неделе, — Николай аккуратно сложил салфетку и положил рядом с ножом. — Я буду работать на секретаря Ланцову.

— Ух ты. — Алина не следила за американской политикой, и новость стала для нее сюрпризом. — Поздравляю.

— Прошлый госсекретарь был… ну, моя мама справится лучше, — Николая вздохнул. — Я приехал в Равку не для того, чтобы обсуждать ее назначение.

— Тогда зачем?

— Я… — Николай провел рукой по волосам. — Просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке.

— Чего ты ожидал? Что найдешь меня закованной в цепи в каком-нибудь подвале?

— Я читал равкианский фольклор, такое вполне возможно, — Николай посмотрел на нее тем же изучающим взглядом, что и генерал. Но миг прошел, и друг снова стал самим собой. — Я скучаю по тебе.

Алина улыбнулась и потянулась к его руке.

— Я тоже по тебе скучаю.

Николай сжал ее пальцы. Затем драматично вздохнул и встал из-за стола.

— Антон! Отведи меня и госпожу Старкову к лучшему портному. Мне нужна одна из тех шляп, которые все носят.

✵✵✵

Прошло больше недели с тех пор, как Алина в последний раз виделась с генералом. Он занимал все ее мысли, чему Алина даже была рада: так не оставалось время на мысли о мести. Она много размышляла о том, чего хочет от этих отношений.

Пришлось признаться себе, что она хочет его. Хотя ей нравилась ее независимость, и она даже не была уверена, что это не просто физическое влечение. Но с того вечера она не могла выбросить генерала из головы. Казалось, он открыл в ней новую грань.

Все было нормально. Просто прекрасно. Правда вот, Алина понятия не имела, как вести себя, когда снова увидит его. Хотя собственное тело подкидывало интересные варианты.

Но…

Когда вечером они с Женей вошли в бальный зал президентского дворца, Алина не ожидала увидеть там генерала. Она весь день пыталась убедить себя, что ее не волнует вернулся он или нет, и чтобы доказать это самой себе, она несколько минут провела на балконе, прежде чем отправится на поиски.

Заметить генерала было легко — как обычно он был окружен толпой, а рядом маячил Иван. Алина неторопливо рассматривала гостей, прежде чем обратить взор на генерала. Их глаза встретились.

От неприкрытого желания в его взгляде Алину бросило в жар.

Заиграл оркестр и начались танцы. Генерал с кем-то беседовал, не сводя с Алины глаз. Воздух казался густым. Алина облизнула губы.

Генерал извинился, коротко переговорил с Иваном и покинул бальный зал. Алина последовала за ним, стараясь держаться на расстоянии, чтобы не вызвать подозрений. Миновав несколько поворотов, они оказались одни в полутемном коридоре. Генерал обернулся и выжидательно взглянул на нее потемневшими глазами.

Алина заставила его ждать: неспешно подошла, любуясь тем, как ладно на нем сидит черный костюм. У нее был шанс вернуться на празднование и забыть обо всем.

— Алина.

Она поднялась на цыпочки и поцеловала его. Генерал обнял ее и крепко поцеловал в ответ. Он не сомневался, что она сделает первый шаг, но не успела Алина обдумать эту мысль, как ее прижали спиной к стене. Одной рукой генерал обхватил ее за талию, другой зарылся в волосы. Медленно, дразнящее целовал шею. Алина вздрогнула и запустила руку под рубашку униформы, ощутив, как под пальцами напряглись мышцы. Генерал провел зубами по впадинке у горла.

— Ты, — прошептал он, — ужасно отвлекаешь.

Алина рассмеялась и поцеловала его. Голова шла кругом, желание сводила с ума. Генерал развел коленом ей ноги, и у Алины перехватило дыхание.

Едва слышные звуки оркестра стихли. В зале полным ходом шла вечеринка. Они должны были развлекаться вместе с остальными, а вместо этого целовались в темном коридоре. Генерал нежно прикусил мочку уха, скользнул рукой ниже по спине. Алина тихонько застонала.

— Возвращайся со мной, — предложил он и провел языком по горлу.

— Вечеринка только началась.

Генерал нежно и жадно поцеловал ее за ухом.

— Мы можем уехать через полчаса, — прошелестел он, едва касаясь кожи губами. — Возвращайся со мной. Прошу.

Она никогда не видела генерала таким: он позволил чувствам взять над собою верх и скорее просил, чем приказывал. И казался почти потерянным при мысли об отказе.

— Хорошо, — прошептала Алина, не осознавая, что задержала дыхание.

Генерал крепко ее поцеловал и отступил. Выражение его лица вдруг стало бесстрастным, и он оценивающе оглядел ее.

Такого генерала она хорошо знала.

Он кивнул в конец коридора.

— Уборная в той стороне. Приведи себя в порядок и возвращайся в зал, — его глаза потемнели. — Я найду тебя через полчаса.

✵✵✵

Они провели всю дорогу в молчании, и Алина заволновалась. Возможно, следует пересмотреть свое решение? Она хотела сожалеть о согласии, но ничего такого не чувствовала.

Как раз в тот момент, когда молчание стало напряженным, машина остановилась и генерал открыл дверцу. Алина вышла на дорожку перед большим темным домом в стиле минимализм. Генерал взял ее руку и повел за собой.

Внутри повсюду встречались признаки наличия домашней прислуги — горящие лампы, вода и фрукты на столе — но Алина никого не заметила, пока они поднимались на второй этаж.

Генерал распахнул двойные двери и завел Алину в комнату с огромным панорамным окном, выходящем на Ос Альту. Алина ахнула от открывшегося перед ней вида. Свет мерцал, и город выглядел как никогда спокойным и мирным. Легко представить, что Равка не находится в состоянии войны; что она сама не служит в армии. Что рядом нет генерала.

В отражении Алина увидела, как он встал у нее за спиной и начал одну за другой вытаскивать шпильки из прически. Волосы рассыпались по плечам, а шпильки блеснули в отражении словно падающие над городом звезды.

Генерал сжал ее плечи и развернул к себе лицом. В свете лампы серые глаза мерцали. Он медленно расстегнул верхнюю пуговицу на парадной форме. Алина заставила себя стоять неподвижно и не отводить взгляд, пока генерал расправлялся с остальными пуговицами. У нее пересохло во рту. Генерал развязал пояс и стянул рубашку. Пальцы скользнули вниз по спине и потянули застежку юбки, и та упала у ног Алины.

Генерал отступил и окинул Алину жадным взглядом. Ей даже стало немного неловко от такого пристального внимания. Несколько мгновений генерал наблюдал за ней, пока у Алины не кончилось терпение.

— Ты так и собираешься там стоять или…

Не успела Алина закончить предложение, как генерал впился в ее губы поцелуем. Длинные пальцы запутались в ее волосах, заставляя откинуть голову назад и открыв шею горячему языку. Алине удалось снять с генерала пиджак; он стянул с нее майку и толкнул на кровать.

Генерал навис сверху.

— Скажи мне, что хочешь этого, — прошептал он, борясь с самим собой.

Ах, Алина хотела. Тело изнывало от желания, сердце бешено колотилось. Генерал выглядел так, словно стоял на краю пропасти и боялся, что его утянет в пучину.

— Да, — прошелестела Алина. Глаза генерала блеснули, и она повторила громче. — Да.

Генерал начал отчаянно целовать ее губы, плечи, грудь, живот. На мгновение она увидела мужчину, который боялся утонуть.

Алина притянула его ближе, и они упали в бездну вместе.

✵✵✵

Алина открыла глаза в полумраке и запаниковала, потому как не сразу вспомнила, где находится. Но темные простыни напомнили.

Она перевернулась набок и увидела генерала: он сидел в кресле, подперев голову рукой, и читал документы в папках. На нем были только мягкие домашние штаны, и тени, отбрасываемые стоящей рядом лампой, очерчивали мышцы груди и живота. Алина вспомнила, как сплетались их тела и тяжело сглотнула.

Генерал поднял голову.

— Ты проснулась.

Алина села, прикрывшись простыней. В постели было неуютно без него, но, похоже, генерал не собирался возвращаться.

— Который час?

— Еще рано. У тебя есть пара часов.

— Ты плохо спал?

Генерал приподнял уголки губ.

— Я провел всю жизнь на войне, Алина. Я уже много лет плохо сплю.

Алина провела рукой по лицу. Легкая беседа и в лучшие времена не была ее коньком, а недостаток сна сделал ее беспечной.

— Над чем ты работаешь?

Генерал закрыл папки.

— А что?

— Просто любопытно, что тебя так интересует.

Генерал задумчиво постучал по уголку папки. Выражение его лица стало иным, а может, так просто легла тень.

— У тебя есть идеи, на что мне следует обратить пристальное внимание?

Алина рассмеялась.

— Ты собираешься заставить меня умолять?

— Может быть, — генерал отложил папки, подошел к изножью кровати и сбросил простыни на пол. Его взгляд почти обжигал. — Но не сегодня.

Как и прежде, генерал встречал Алину после занятий равкианским и провожал в казармы, и по дороге она рассказывала о том, как продвигается работа. Но теперь несколько ночей в неделю, когда у нее не было планов с Женей, она проводила с ним. Алина с нетерпением ждала этих встреч: ей нравилось видеть тайную сторону генерала, когда он терял контроль. И ей нравились чувства, которые он в ней пробуждал.

Их отношения были скорее плотскими, нежели романтическими, и время наедине они проводили в спальне, почти не разговаривая.

Алина ни с кем не обсуждала свою связь. Генерал вовремя отвозил ее в казармы, чтобы она успела на утреннюю пробежку. Она стала меньше спать, но чувствовала себя не такой одинокой.

И такой расклад ее устраивал.

✵✵✵

Прошло почти два месяца, как Мария и Сергей начали работать вместе. А неделю спустя Зоя отвела Алину в сторонку.

— Нам нужно, чтобы Мария работала над речными турбинами, а не над какой-то несбыточной мечтой только потому, что не может оторваться от Сергея.

— Ты здесь руководитель, — пожала плечами Алина. — Попроси их рассказать о проекте, и, если результаты тебя не устроят, они перестанут вместе работать.

Зоя подозрительно сощурилась, но это был тот редкий случай, когда Алина была согласна с лейтенантом. Ее беспокоило то, насколько Мария и Сергей стали неразлучны. И, судя по взглядам Нади, ее это тоже волновало. Так что Алина попросила парочку устроить презентацию, после которой даже у Зои не осталось бы вопросов.

Сергей остановился перед столом Алины.

— Мы собираемся подняться на крышу и протестировать фотометр, изготовленный Давной. Присоединишься?

Крыша лаборатории была засыпана гравием, как и в Америке, но на ней не стояли ограждения, Алине не нравилось проводить там время. Однако летом там было удобно тестировать приборы. Сергей и Мария притащили пару стульев, один предложили Алине.

Алина с неохотой признала, что знания Марии в области гидродинамики оказались бесценны. Интересно, какой вклад в разработку «Солнышка» могли внести Надя и Зоя? Но Алина пока не была готова разговаривать на эту тему с лейтенантом.

Они молча ждали, пока ячейка поглощает солнечные лучи. С крыши открывался вид на Ос Альту и горы.

— Красиво, — выдохнул Сергей. Он даже не смотрел на Марию.

✵✵✵

— Ах, вот и ты. Я уже боялась, что ты решила нас оставить, — нарочито громко заметила Зоя.

Алина опоздала. Она проснулась от того, что генерал нежно тряс ее за ногу, и когда открыла глаза, то увидела, как он застегивает рубашку. Прежде она всегда заставала его по утрам уже собранным, и видеть его мокрые после душа волосы теперь казалось каким-то интимным.

Убедившись, что она проснулась, генерал надел пиджак и застегнул запонки.

«Сегодня утром мне пришлось разбираться с кое-каким инцидентом, а ты уже должна быть на работе. Одевайся, я тебя подброшу».

Машина остановилась в паре кварталов от лаборатории, достаточно далеко, чтобы она случайно не столкнулась с коллегами. Она поспешила в лабораторию, надеясь, что никто не заметит ее опоздания, но, конечно, Назяленская заметила. К счастью, подумала Алина, поправляя расчесанные волосы, это все, что заметила лейтенант.

— Не волнуйтесь, лейтенант, ваша компания мне никогда не надоест.

Алина просмотрела почту и собралась взяться за работу, но, оторвав взгляд от экрана, вздрогнула.

— Женя! Что ты здесь делаешь?

— Я заходила к тебе утром, но тебя не было. Хотела убедиться, что с тобой все в порядке.

Алина почувствовала, как краснеют щеки.

— Все порядке, просто захотела прийти пораньше, — тихо объяснила она, надеясь, что никто не укажет на ее опоздание.

Женя изогнула бровь.

— В той же одежде, что и вчера.

Алина покраснела пуще прежнего.

— Как ты узнала?

— А я и не знала! — рассмеялась Женя, затем серьезно добавила. — Сегодня вечером все мне расскажешь. Мне нужны подробности! И имя!

Подруга подмигнула на прощание.

Алина уронила голову на руки.

✵✵✵

— Итак, кто это?

Алина едва успела приступить к ужину, как на нее насела подруга.

— Ты о ком?

Алина как могла оттягивала разговор. Они ужинали поздно, после урока равкианского и доклада генералу, и столовая почти пустовала, но Алина на всякий случай огляделась, чтобы убедиться, что их не подслушивали.

— Не прикидывайся дурочкой. Ты с кем-то встречаешься. Выкладывай подробности.

— Ну, не то, чтобы встречаюсь.

— Алина.

— Не знаю, что сказать.

— Кто это?

Алина уставилась в тарелку. Селедка ничем не помогла.

— Ты можешь мне сказать. Мы же подруги.

И не поспоришь. Алина вздохнула.

— Генерал Морозов.

Женя молчала. Когда Алина набралась смелости поднять голову, то увидела совершенно бесстрастное лицо подруги.

— Ты ведь не сердишься? Не сердись.

— Сержусь ли я на тебя? — переспросила Женя, и Алина забеспокоилась еще больше.

— За то, что не сказала тебе, — тут к Алине пришла страшная мысль. — Или ты… вы с ним… я имею ввиду…

Смех Жени развеял опасения.

— Господи, нет. Между нами ничего нет. И я не злюсь на тебя, просто удивилась, — подруга сжала ее руку. — Будь осторожна.

— С кем? Ты же ему доверяешь.

— Свою жизнь, — Женя вздохнула, а потом вымученно улыбнулась. Алина вздохнула с облегчением. — А теперь расскажи мне, как идут дела. Что на этот раз сморозила Зоя?

✵✵✵

Стук каблуков эхом раздавался по коридору. Охранники без слов пропустили Женю, хотя и переглянулись между собой.

Она остановилась у дверей кабинета генерала, где ждал Иван. Женя внимательно изучила его лицо.

— Ты знал.

Иван уклончиво пожал плечами. Женя презрительно фыркнула и толкнула дверь. Иван не попытался остановить ее. Майор, сидевший за столом, вздрогнул и обернулся. Генерал быстро оценил воинственное выражение ее лица, сжатые кулаки.

— Минутку, пожалуйста, — обратился он к майору. Тот встал и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

— Какого черта ты делаешь? — процедила сквозь зубы Женя. Проигнорировав предложение генерала сесть, она подошла ближе и положила руки на спинку стула. — Ответь мне.

— Полагаю, ты говорила с Алиной, — генерал отодвинул от себя документы.

Женя не потрудилась ответить и продолжила сверлить его взглядом.

— Я слежу за тем, чтобы все шло по плану.

— Ты используешь ее, — прошипела Женя.

— Мы используем ее с того момента, как она приземлилась в Равка, — акцент на первом слове не ускользнул от Жени. — По крайней мере, на наши встречи она дала согласие.

Она впилась ногтями в столешницу.

— Я этого не потерплю.

— После всего пережитого, ты не потерпишь именно это? — генерал даже не потрудился изобразить отвращение, и это было хуже всего. — Ты свободна, Сафина.

Женя собралась возразить, но ее перебили.

— Свободна.

Она прожгла генерала взглядом, но он спокойно выдержал его.

— Пригласи майора обратно, когда будешь уходить.

✵✵✵

Женя приноровилась быстрее маскировать шрам Алины, но все равно на это уходило не меньше получаса.

— Интересно, обо что я порезалась? — задумалась Алина в один из таких сеансов. — Что такое находилось под алтарем?

— Алтарь?

—Алтарь, под котором меня нашли в церкви. Ты знаешь, что под ними хранят?

Женя замерла с кистью в руке.

— Тебя нашли в церкви?

— Да, а что?

— Я не знала, — Женя покачала головой и вновь принялась за работу. — Церковь. Как тебе такой символизм?

✵✵✵

— Как дела в твоем подразделении?

— Оказывается, с увеличенным штатом мы можем сделать гораздо больше, — поделился Хэршоу. Он был только рад ненадолго отвлечься. — Я чувствую, мы на пороге создания нового типа аккумулятора для хранения солнечной энергии летом.

— Летом это будет сделать легко.

— Придумаем, что делать зимой. Главная проблема сейчас — это транспортировка энергии между панелями и электростанциями — кабеля остаются открытыми.

Хотя Алина стала лучше разбираться в политике, тонкости обороны порой от нее ускользали.

— А мы не можем… как-то защитить их?

— Уже работаем над этим, — рассмеялся Хэршоу. — Как продвигается разработка ячеек, способных принимать более широкий спектр фотонов?

— Не очень, — со вздохом призналась Алина. — Решение витает в воздухе, но я никак не могу его ухватить.

— Как призрака?

— Вообще-то я думала о пуантилизме.

— Ах. К сожалению, о призраках я знаю больше, чем об искусстве.

— Тебя преследуют призраки? — поддразнила Алина.

Но вместо того, чтобы отшутиться, Хэршоу печально улыбнулся.

— А тебя разве нет?

✵✵✵

Лучший способ отомстить — прожить хорошую жизнь.

Лучший способ отомстить — прожить хорошую жизнь.

Лучший способ отомстить — прожить хорошую жизнь.

Лучший способ отомстить — прожить хорошую жизнь.

Алина решила, что все это чушь собачья. Она готова была рвать на себе волосы.

✵✵✵

Наверное, она никогда не перестанет восхищаться видом из спальни генерала. Дни теперь тянулись долго, и когда солнце садилось за горные хребты, Алина могла наблюдать, как в городе медленно зажигаются огни. В этом таилось нечто волшебное. Она стояла у окна, пока не опускались сумерки. Генерал сидел в кресле и терпеливо ждал.

Но сегодня вечером Алина тянула время. Наконец она отвернулась от окна и встретилась с генералом взглядом. Он смотрел на нее с бесстрастным выжидательным выражением лица, которое обычно носил на публике. Но раз она завладела его вниманием, откладывать дальше терзавший ее вопрос не имело смысла. Алина провела по шраму и глубоко вздохнула.

— Мне нужна твоя помощь.

Генерал кивнул, и Алина присела на кровать.

— Я читала о резне в Двух Столбах. О бойне, что учинили повстанцы. И не могу перестать думать об этом… — она горько рассмеялась. — Впервые в жизни я зла из-за случившегося. И чем больше узнаю о тех событиях, тем сильнее хочу отомстить.

Генерал сложил руки домиком.

— И ты решила обратиться ко мне.

К настоящему моменту Алина изучила его достаточно хорошо, и понимала, что он не пытается ее переубедить — просто собирает информацию.

— Женя сказала, что лучший способ отомстить — прожить хорошую жизнь. Мне подумалось, ты придерживаешься иной точки зрения.

— Почему ты так решила?

Теперь он намеренно делал разговор трудным.

— Потому что я обращаю внимание на то, что происходит вокруг, — раздраженно пояснила Алина. — Куда бы ты ни пошел, все с тобой соглашаются. На приемах все жаждут твоего внимания и зовут тебя героем. Обычно люди не перечат, потому что боятся. Президента никто не боится.

Она склонила голову набок.

— Тогда почему все так тебя боятся?

Генерал невесело улыбнулся.

— Какого рода помощь тебе нужна?

— Никто не предстал перед судом за резню в Двух Столбах.

Генерал кивнул.

— Я хочу найти виновных и привлечь их к ответственности. Я хочу суда. Я хочу, чтобы убийцы заплатили за содеянное, — на последних словах голос Алины дрогнул.

— И ты думаешь, что от этого тебе станет лучше.

— Да.

Алина ждала осуждения, удивления, но никакой реакции генерала не последовало. Молчание затягивалось, пока не стало невыносимым.

— Ты поможешь мне?

Генерал закинул ногу на ногу.

— Нет.

— Нет? — недоверчиво переспросила Алина.

— Ты спросила, и мой ответ «нет».

Алину передернуло от разочарования и гнева.

— Только не говори мне, что веришь, будто месть — не выход.

— Едва ли, — генерал сжал челюсти. — Как много ты знаешь о гражданской войне?

— Какое это имеет отношение к делу?

— Повстанцы были централизованной группировкой. К концу войны они решили сменить стратегию, что потребовало от руководства собраться на совет. Назначить встречу в одном месте было слишком рискованно, поэтому они разделились. Две встречи. Две деревни. Я получил наводку за несколько дней до этого и послал разведгруппу. Информация подтвердилась. У нас было не так много вариантов. Деревни находились недалеко друг от друга, и у нас не было возможности скрытно перебросить пехотную дивизию. Если бы повстанцы догадались о засаде, мы бы упустили возможность расправиться с лидерами.

Во второй раз Алина слышала, чтобы кто-то подробно обсуждал гражданскую войну. Ее бросило в жар.

— Что ты сделал?

— Послал небольшие группы. Подрывники, снайперы, цель — нанести максимальный ущерб. Мы атаковали оба места одновременно.

Генерал взял паузу.

— С такими небольшими силами пленных не берут. У нас был один единственный шанс. И мы им воспользовались.

Алина медленно осознала услышанное.

— Значит, причина, по которой ты не поможешь мне найти головорезов…

— Заключается в том, что я их всех убил, — закончил генерал.

Алина опустилась на кровать. Такая возможность не приходила ей в голову. Жажда мести померкла на фоне кровавой реальности. Трудно было поверить, что она находилась в одной комнате с человеком, отдавшим приказ о карательной операции. Алина приготовилась испытать шок, гнев, но ничего не почувствовала. Повстанцы убивали людей, они убили ее семью. Они не были сторонними наблюдателями. Вот только…

У нее перехватило дыхание.

— В деревнях были мирные жители?

— У нас не было возможности незаметно организовать эвакуацию.

У Алины все внутри перевернулось.

— Ты убил невинных людей, — прошептала она.

— Благодаря чему тысячи равкианцев остались живы.

Алина зажмурилась. Ей казалось, что жаждать мести ужасно, но настоящее оказалось еще страшнее. Человек, который отдал приказ, зная, что в результате погибнут мирные жители, и оправдывающий такой поступок — настоящий монстр.

— Так вот почему люди тебя боятся.

— И это далеко не все, Алина.

Хотелось ли ей, чтобы он поступил по-другому: оставил повстанцев жить, чтобы те забрали еще больше жизней? Конечно, ей было жаль, что погибли невинные люди. Но вместе с тем Алина чувствовала облегчение.

Возможно, она тоже была монстром?

Матрас прогнулся, когда генерал сел рядом. Алина не открыла глаз, но знала, что он изучает ее лицо. Горе и стыд разрывали на части, и по щеке скатилась слеза. Генерал прочертил пальцами влажную дорожку, но не смахнул слезу.

— Хочешь побыть одна?

Могла ли она после всего жаждать его компании? Могла ли осуждать его решение, когда сама пришла к нему в поисках отмщения? Когда плакала от того, что он показал ей ту сторону себя, которая ее пугала?

— Нет, не хочу.

Генерал лег рядом и поцеловал ее — медленно, осторожно — и Алина выбросила из головы бойню в Двух Столбах. Сделанного не воротишь. Впереди ждали новые сражения, которые предстояло выиграть.

✵✵✵

Ева, Алексей и Давна последнюю пару недель устанавливали на крыше солнечные панели. Панели разместились от одного конца до другого, слишком близко к краю, на взгляд Алины.

— Нам понадобится камера для замедленной съемки или что-то в этом роде, — Ева уперла руки в бока. Стоящий рядом Алексей кивнул. — Движение настолько плавное, что невооруженным взглядом ничего не увидишь.

— Плавное движение — это как раз то, что нам нужно.

— Трудно выпендриться, если в этом нет ничего драматичного, — пожала плечами Ева.

Алина моргнула. По совету генерала она старалась больше рассказывать о «Солнышке» всем, кто интересовался. Но оказывается, не только она думала о продвижении проекта.

— Раньше нам не приходилось беспокоиться о таких вещах. Надеюсь, генерал Морозов не сократит финансирование.

— Генерал очень заинтересован в «Солнышке», — поспешила заверить Алина.

— Может, нам что-нибудь взорвать? На кадрах будет смотреться эффектно, — предложила Алексею Ева.

Алина вздохнула. Только дай им волю.

— Прошу, только не взорвите мои батареи.

✵✵✵

Комната отдыха пустовала, когда Алина с Женей пришли туда, и они смогли спокойно посмотреть фильм. Женя беспокоилась, что нелюбовь Алины к селедке приведет к истощению, поэтому захватила перекусить. Они поставили еду на кофейный столик, а сами устроились на диване.

— Напомни-ка мне, кто это? — Алина указала на экран.

Женя улыбнулась. Она решила познакомить подругу с самыми популярными равкианскими фильмами, а таких было немного, но Алине с трудом удавалось следить за сюжетом.

— Он хороший парень, — Женя зачерпнула чипсы и протянула пакет подруге. От него Алина отказалась, а вот от водки нет. Она быстро училась.

— Не понимаю, почему все в этом фильме выглядят одинаково, — пожаловалась Алина.

— Они просто выглядят как равкианцы.

Алина вздохнула.

— Хорошо. Значит, у нас хороший парень пытается выяснить, как победить плохого парня? Это же банальнейший сюжет.

— Теперь ты начала разбираться.

Женя наблюдала, как подруга нахмурила брови, пытаясь уследить за диалогами. Ее равкианский стал лучше, даже Иван впечатлился, но ей по-прежнему нелегко было улавливать нюансы в речи. Женя радовалась, что она старается.

Зазвонил телефон. Женя глянула на экран и к собственной досаде увидела номер генерала. Она уже не злилась на него, как только убедилась, что Алина в порядке. С тех пор, как она ворвалась в его кабинет несколько недель назад, генерал не тревожил ее. Но если он решил позвонить первым, значит, на то имелась веская причина. Женя встала и потянулась.

— К сожалению, я должна идти, — Женя поцеловала Алину в лоб. — Долг зовет. Досмотри до конца, и мы обсудим потом финальный твист.

— Финальный твист? — насмешливо уточнила Алина. — Тогда никаких спойлеров.

Женя улыбнулась и направилась в кабинет генерала. Ей нравилась Алина: она была веселой, доброй, серьезно относилась к своей работе. И она была искренней.

Последнее особенно поразило Женю. Она хорошо разбиралась в людях, но Алину не нужно было читать. У нее не было скрытых мотивов; они ничего ни от кого не пыталась добиться. Либо она потрясающая актриса. Но это было маловероятным. Оставалось наслаждаться временем, проведенным вместе, пусть это и было затишьем перед бурей.

Женя кивнула Федору и толкнула дверь кабинета. Иван уже был здесь, и Женя села рядом с ним. Генерал кивнул, приветствуя. Воцарилось молчание, во время которого много было сказано: от Жени не ускользнуло, как генерал слегка наклонил голову в знак признательности, что она пришла несмотря ни на что. Женя поджала губы. Генерал правильно истолковал ее жест и кивнул.

— Завтра министр иностранных дел улетает во Фьерду.

— Во Фьерду? Зачем?

— На переговоры.

— Во Фьерде? Они не могут провести их по телефону?

— Это неоправданный риск, — поддержал Иван.

— Министрам иностранных дел за это платят, — парировал генерал. — Иван, ты нужен мне здесь. Поэтому сопровождать министра будешь ты, Женя.

— Почему?

— Найди что-нибудь. И позаботиться обо всем остальном.

— А что насчет президента? — спросил Иван. Женя одарила его свирепым взглядом, который он проигнорировал.

— Я о нем позабочусь. Если все пойдет хорошо, то это займет пару недель.

— А если плохо?

— Тогда поступай так, как посчитаешь нужным.

Генерал жестом отпустил их и вернулся к документам. Иван встал и вышел из кабинета, но Женя остановилась у двери. Она должна была сообщить ему кое-что. А всем остальным она была обязана Алине.

Она прочистила горло, привлекая к себе внимание.

— Алина сказала, что ее нашли в церкви.

— Церкви? — генерал откинулся на спинку стула. — Интересно.

Женя вздохнула.

— Она доверяет тебе.

Генерал встретился с ней взглядом.

— Хорошо.

Он намеренно отвечал лаконично, этот прием он часто использовал в общении с другими людьми, но никогда с ней. До сегодняшнего дня. Жене это очень не понравилось.

— Не делай ей больно.

— Уверяю, она прекрасно проводит время, — сухо ответил генерал, и это разозлило Женю еще больше.

— Я серьезно.

— Это война, Женя. Всем бывает больно, — генерал изучал ее, слегка сощурив глаза. — Так ведь?

✵✵✵

Женя отправила Алине сообщение, что улетает с министром иностранных дел.

«Чрезвычайная ситуация с гардеробом?»

«Что-то вроде того».

✵✵✵

Алина лежала на боку, прижимаясь спиной к груди генерала. В открытое окно ворвался легкий ветерок. Смятая форма валялась на полу, куда Алина скинула ее час назад. Поблескивала эмблема ее — его — подразделения. Алина немного подождала, прежде чем нарушить уютное молчание.

— Тебя беспокоит, что ты спишь с подчиненной?

Пальцы генерала продолжили вырисовывать узоры на ее коже.

— С кем-то, кто отчитывается перед кем-то, кто отчитывается перед кем-то, кто отчитывается передо мной?

Алина закатила глаза.

— Да.

Генерал пожал плечами.

— Существует обязательный призыв и резервистская служба, а я руковожу вооруженными силами. Большая часть Равки так или иначе подчиняется мне.

Алину даже восхитило, как ловко генерал ушел от ответа.

— Но не президент и его дивизия.

Пальцы генерала замерли. Он положил руку ей на плечо и нежно сжал.

— Нет, они нет.

Алина готовилась задать еще один вопрос, но тут ее перевернули на спину. Генерал прижался к ее губам и крепко поцеловал. Затем начал осыпать ее тело поцелуями, и Алина забыла, о чем хотела спросить.

Рассвет только занимался. Поскольку Женя уехала с заданием во Фьерду, Алина последние ночи проводила у генерала и, как следствие, не высыпалась. Поэтому решила воспользоваться моментом и вздремнуть в машине по дороге в лабораторию. За окном раздражающе гудели проезжающие мимо машины.

— В следующем месяце ты выступаешь с речью.

Задремавшая было Алина встрепенулась и взглянула на генерала: он смотрел в окно, и солнечный свет смягчил острые черты лица.

— Где?

— На мероприятии, на котором представят прототип «Солнышка».

Алина нахмурилась. Оставалось всего лишь шесть недель. У нее и без этого проблем хватало: ее идея о переходах, которые обрабатывают большой диапазон частот, себя не оправдала. Даже сама мысль о публичном выступлении вызывала легкую тошноту.

— Это необходимо?

— Да, — генерал повернул к ней голову, и Алина успела отметить его задумчивый вид. — Тебе лучше вплотную заняться равкианским.

Точно! Об этом она и не подумала. Алина застонала.

— Это будет непросто. Что я должна буду сказать?

— Лейтенант Назяленская введет тебя в курс дела.

— Ты поднимаешь вопрос, а затем говоришь мне, что им будет заниматься Зоя?

Это не понравилось Алине больше, чем ей хотелось. Они ведь продвинулись так далеко, минуя формальности.

— Она твой командир. Я поделился с тобой новостью, чтобы ты могла подготовиться.

Генерал оценивающе оглядел ее, и Алина провела рукой по лицу, пытаясь скрыть раздражение. Машина остановилась у казарм, генерал раскрыл лежавшие на сиденье папки.

— Увидимся вечером, Алина.

✵✵✵

Тем же вечером, стоило Алине переступить порог дома, генерал сразу потащил ее в постель, и у нее не осталось времени обсудить волнующую ее тему. Она начинала подозревать, что он делает это нарочно.

Как только она пришла в себя, то перекатилась на бок и приподнялась на локте. Генерал лежал рядом: Алина видела, как бьется пульс на шее, как блестит пот на груди. В такие моменты он, такой беззащитный, казался ей созданием, которое она выковала в постели — голодный, властный, уязвимый. Ее.

Алина подняла глаза к его лицу и заметила очевидное сходство. И как она не подметила этого раньше?

— Ты не говорил, что Багра твоя мать.

Днем, когда она пришла на урок равкианского с одобренным Зоей планом выступления, Багра фыркнула:

— Ты выступаешь с речью через шесть недель, а мой сын сказал тебе об этом только сейчас?

Алина от удивления раскрыла рот.

— Что?

Багра снова фыркнула.

— Этого он тебе тоже не сказал?

— Он… — Алина хотела попросить объяснений, но, когда по-настоящему посмотрела на Багру — на линию скул, форму подбородка — все вопросы отпали сами собой. Она тихо выругалась и сразу покраснела. Оставалось надеяться, что Багра не столь проницательна, как ее сын.

Алина гадала, удивится ли он или раскается, что не сказал ей? Но выражение лица генерала оставалось бесстрастным.

— Не говорил. А должен был?

— Тебе не кажется это важным?

Генерал повернул к ней голову.

— Важным для кого?

— Для меня. — Алина обвела пространство вокруг. — Для нас. Ты думаешь, это неважно?

— Не особенно.

— Ты иногда бываешь такой занозой.

— М-м-м, — серые глаза генерала блеснули в свете лампы. Он притянул Алину к себе и прижался губами к ее шее. Алина наклонила голову, чтобы дать ему лучший доступ, и почувствовала нежное давление зубов на коже.

— Есть еще что-нибудь несущественное, что мне хотелось бы знать?

— Уверен, что многое.

От жаркого дыхания, опаляющего кожу, Алина задрожала.

— Но нам лучше обсудить это позже.

✵✵✵

Алина совсем не удивилась, когда позже они так и ничего и не обсудили.

✵✵✵

За шесть месяцев Алине так и не удалось придумать, как заставить переходники улавливать широкий спектр фотонов.

Она уронила голову в ладони.

«Не работает. Не работает. Не работает».

Когда Алина подняла взгляд, то увидела сидящую недалеко Анну.

— Кажется, ты не слишком далеко продвинулась, — заметила та.

— Вообще не продвинулась, — пожаловалась Алина.

Анна кивнула на компьютер.

— Давай, покажи мне, что ты придумала.

Алина вздохнула и рассказала о симуляциях, которые проводила, и причинах, почему каждая потерпела крах. Анна молча слушала, изредка задавая вопросы.

— Вот и все, — подытожила Алина, закрывая ноутбук. — Я не могу найти способ оптимизировать материал, чтобы он улавливал несколько частот фотонов, а это значит, мы потеряем энергию фотонов, чья частота не совпадает с заданной.

Анна достала складной нож и задумчиво повертела его в руках.

— Жаль, что мы не можем управлять источником света. Если бы волны поступали с одинаковой частотой, проблема бы решилась.

Анна ушла, но Алина этого не заметила. Ей удалось наконец уловить идею, что витала в голове несколько месяцев. Она нашла решение.

Они не могли контролировать частоты световых лучей, которые падают на землю. Но они могли контролировать частоты лучей, которые падают на «Солнышко». Ячейки могли принимать фотоны с любой частотой, но пропускать только с определенной. Это никак не повлияет на количество вырабатываемой энергией; важно, чтобы устройство, которое отсеивает фотоны с неправильной длиной волны, служило плавильным котлом, объединяя фотоны, чтобы достичь нужной частоты для прохождения.

Безумие. Но его можно претворить в жизнь. Алина открыла ноутбук и приступила к работе.

✵✵✵

Генерал откинулся в кресле, закинув ногу на ногу. Даже сейчас, в ее квартире, сын держался царственно, и Багра задалась вопросом, делал ли он это нарочно или по привычке. На кофейном столике между ними стояли две тарелки с нетронутым рагу, бутылка ледяной водки и две наполненные рюмки. Тихо потрескивал горящий камин.

— Давненько ты меня не навещал.

— Командование вооруженными силами отнимает много времени.

— Ты встречаешься с девчонкой каждый день.

— Алина руководит важным проектом, и мне нужно быть в курсе того, как обстоят дела. Я получаю от нее последние новости.

— И это все, что она тебе дает?

Сын поставил локоть на подлокотник и оперся подбородком на руку. Его спокойный взгляд не дрогнул.

— А ты еще удивляешься, почему я так редко захожу на ужин.

Багра фыркнула и, взяв тарелку, попробовала рагу. Сын наблюдал за ней с расчетливым интересом. Багра отставила тарелку.

— Новости говорят, что ситуация на границе напряженная.

Он кивнул.

— Я надеюсь, что Алина сможет с этим помочь.

— Не представляю, что ты ждешь от этой девчонки.

— Эта девчонка создает самую эффективную солнечную энергосистему.

— И какой прок от солнечной энергии?

— Притворное невежество идет тебе не больше, чем мне.

Багра нахмурилась. Она, конечно, ожила подобного, но позволила себе надеяться, что все будет иначе. Дура. Сын протянул ей рюмку, и она осушила ее.

— Ты не одобряешь, — сын взял в руки рюмку и провел пальцем по кромке.

— Когда мое одобрение имело значение? — Багра встретилась с ним взглядом, и сын приподнял уголки губ. Жест, призванный придать ему задумчивый вид. Человеческий.

— Всегда, мадрая.

Между ними повисло тяжелое молчание. Сын знал ее слишком хорошо.

— Они уничтожат тебя, если ты не будешь осторожен.

Сын некоторое время молчал, затем осушил рюмку и встал.

— К счастью, я осторожен. И тронут, что ты думаешь, будто еще осталось то, что можно уничтожить.

Сердце Багры сжалось. Она все же видела в сыне мальчика, у которого отняли детство. Разве он не делал то, чему она его научила?

— Я люблю тебя.

— Знаю, — сын наклонился и поцеловал ее в лоб.

Когда он ушел, Багра налила себе еще водки.

✵✵✵

Алина работала без перерывов с тех пор, как ей в голову пришла идея. Недавно опубликовали несколько научных работ по преобразованию с повышением частоты низкоэнергетических фотонов в один фотон с более высокой энергией — экспериментальный, но многообещающий метод. Алина ввела Давну в курс дела и попросила поискать материалы, которые способствуют слиянию и рекомбинации фотонов. Можно, конечно, позволить рекомбинации происходить случайным образом, но Алина беспокоилась насчет эффективности. Последние дни она возвращалась в лабораторию после доклада генералу и не раз засыпала прямо на рабочем месте. Алина работала над имитационной моделью, которая позволила бы им с Давной протестировать несколько материалов. Наступил вечер субботы, и лаборатория почти опустела. Алине нравилось, что ничто ее не отвлекает, хотя она сожалела о том, что не успела пообедать.

Телефон завибрировал.

«Ты не пропустишь президентскую вечеринку только потому, что меня нет рядом», — писала Женя.

Алина вздохнула. Она совершенно забыла о вечеринке, да и не хотела на нее идти.

«Я неважно себя чувствую».

«Я знаю, что ты работаешь».

Как оказалась, Алина даже в сообщении не могла убедительно лгать.

«Иди развейся, чтобы я тобой гордилась».

У Алины была искушение проигнорировать сообщение, но Женя прислала фотографию, на которой она сурово смотрела в камеру, с подписью: «Я серьезно».

Алина рассмеялась.

«Хорошо, но я не собираюсь танцевать».

«Начинай с азов. Увидимся на следующей неделе».

✵✵✵

Собираясь на вечеринку, она надела парадную форму, заколола волосы шпильками. Поскольку Женя уехала, некому было замаскировать шрам, поэтому всю секцию народных танцев Алина просидела, но не жалела об этом: так у нее появилась возможность поболтать с Хэршоу, объяснить Зое, над чем она работает, да и просто полюбоваться танцующими. Алина потерла глаза и тихо выругалась, заметив на ладони след от туши.

Генерала, как обычно, окружала толпа, и Алина время от времени поглядывала в его сторону. Однажды она поймала на себе его взгляд, и в груди начало разгораться пламя — они уже несколько дней не оставались наедине. Пытаясь отогнать непристойные мысли, Алина подошла к бару взять бокал шампанского.

— Привет, я Виктор.

Алина повернулась к мужчине. Он был одет в оливковую форму дивизионников. За все посещения торжественных вечеров Алина ни разу не общалась ни с кем из них. Женя терпеть не могла дивизионников, и Алина доверяла ее мнению. Интересно, намеренно ли подруга не давала ей с ними пересекаться.

Но стоящий перед ней мужчина с пустым стаканом не внушал опасности.

— Приятно познакомиться. Я Алина.

Виктор рассмеялся — не зло, но он явно уловил ее акцент — и перешел на английский.

— Ты, должно быть, та самая американка, о который мы так много слышали, — он мельком взглянул на ее эмблему. — Ты работаешь над солнечной энергией, верно? Подразделение… «Солнышко», кажется.

— Верно, — спокойно подтвердила Алина. Прошло уже много времени с тех пор, как кто-то ставил под сомнение название проекта. — Я дала название проекту, когда училась в университете.

Она всмотрелась в нашивку на форме Виктора.

— Захаров, знакомая фамилия. Ты случаем не родственник президента?

Виктор улыбнулся.

— Ты меня поймала. Он мой отец.

К ним подошел пьяный дивизионник и положил руку Виктору на плечо.

— Кто это? — хрипло спросил он, глядя на Алину.

— Это Алина, представил Виктор. — Алина, это Борис.

Алина кивнула Борису и подавила желание шагнуть назад. Слишком уж откровенным и заинтересованным взглядом смотрел на нее новый знакомый.

— Ты должна потанцевать, — предложил он, не обратив внимание, что Виктор ответил на английском. — Виктор, пригласи ее.

Виктор взял Бориса за плечи и бросил на Алину извиняющийся взгляд.

— Думаю, она хочет потанцевать, — настаивал Борис.

А Алине больше всего хотелось оказаться подальше. К ним подошел еще один дивизионник, Виктор перебросился с ним парой фраз, и тот увел пьяного Бориса. Он что-то крикнул Алине не прощание, но она не расслышала.

— Извини моего друга, — Виктор расправил форму. — А ты все же не хочешь потанцевать?

— Вообще-то я сегодня не танцую, — виновато улыбнулась Алина. — Но спасибо за предложение.

— Давай, сделай исключение, — уговаривал Виктор.

Заиграл вальс, и Алина могла не волноваться, что кто-то увидит ее шрам. Так почему бы и не потанцевать? Виктор довольно милый.

Алина поставил фужер на столик.

— Хорошо.

Виктор был не таким искусным танцором, как прошлые партнеры Алины, но теперь она была более уверена в своих силах. Виктор задал ей несколько вопросов о работе, и Алина объяснила ему основы. Но когда вальс закончился, Виктор ее не отпустил.

— Куда ты так торопишься?

Слова прозвучали безобидно, но Виктор прижал Алину к себе, и она не могла отстраниться.

— Танец окончен.

— Скоро будет еще один. Мы только начали узнавать друг друга.

— Мне хочется отдохнуть.

Люди вокруг начали танцевать, и Алина отчаянно пыталась выпутаться из объятий, но Виктор оказался удивительно силен. Его ладонь скользнула вниз по спине.

— Тебе не нравится моя компания, Алина? — холодно улыбнулся он.

«Черт».

Алина заозиралась по сторонам и обнаружила, что окружена дивизионниками. И меньше всего ей хотелось привлекать внимание друзей Виктора.

Она судорожно вздохнула, когда за спиной раздался знакомый голос:

— Отпусти ее.

Выражение лица Виктора изменилось.

— Генерал, — поприветствовал Виктор.

Алина никогда прежде не слышала, чтобы кто-то позволял себе говорить с генералом в таком тоне.

— Я только что узнал о «Солнышке», — Виктор намеренно передразнил ее акцент. — Алина рассказала мне, на что вы тратите время вооруженных сил.

Ситуация быстро накалялась. Алина не могла повернуть голову, но спиной чувствовала холодную ярость, исходящую от генерала. Гости поблизости перестали танцевать. Краем глаза Алина заметила, как к ним через толпу пробирается Иван.

— Отпусти. Ее.

Алина надеялась, что земля разверзнется и поглотит ее. Однако мгновением позже ее охватил гнев, и она от души пожелала, чтобы земля поглотила их обоих. Она прекрасно осознавала, что причина ссоры вовсе не в ней, и это злило больше всего. Оставалось стиснуть зубы и ждать развязки. Тут Виктор рассмеялся и наконец отпустил ее.

— Да, генерал, — он отвесил издевательский поклон. — Как прикажете.

Не сводя глаз с Виктора, генерал протянул ей руку.

— Идем, Алина.

Сердце бешено колотилось от волнения и гнева, но даже в таком состоянии Алина не упустила, что генерал просил взять его за руку на публике.

Присутствующие тоже это заметили и затихли.

— Алина, — повторил генерал, глядя теперь на нее.

Алина не смогла прочесть его мыслей, но взяла его за руку, и генерал повел ее прочь.

— Что ты делаешь? — прошипела она, как только они отошли от дивизионников.

Выражение лица генерала, как всегда, ничего не выдавало, но от Алины не укрылось, как он стиснул челюсти.

— Спасаю тебя от участи быть облапанной ничтожеством.

Встав так, чтобы группа в оливковой форме оказалась в поле зрения, генерал закружил Алину в вальсе.

— Меня никто не лапал, я бы и сама справилась.

— Ты справилась бы.

— Да, — Алина глянула через плечо и увидела, что половина гостей перестали танцевать и таращились на них. — Все смотрят на нас.

— Смотрят.

«Ох уж эти гребанные не-вопросы».

— Ты устроил сцену.

Генерал встретился с ней взглядом.

— Это не сцена.

Алина прищурилась.

— Это самая настоящая сцена, когда —

Генерал поцеловал ее, положив руку на талию и притягивая ближе к себе. Несмотря на желание, он действовал расчетливо и явно на публику, но зачем второму по могуществу человеку в Равки играть в силовые игры, оставалось для Алины загадкой. Она отстранилась и заморгала от удивления.

Генерал наклонил голову и шепнул ей:

— Вот теперь это настоящая сцена.

Так оно и было. Гости стояли, раскрыв рты, и у Алины екнуло сердце, когда среди них она увидела Зою. Генерал вновь увлек ее в танец, и пока они двигались в такт, он нежно поглаживал ее пальцы. Отзвучала последняя нота. Раздались негромкие аплодисменты, но генерал не отпустил ее. Алина бросила взгляд ему через плечо: многие перешептывались между собой, поглядывая на них. Зоя покраснела. Алина не могла выносить их внимания.

— Я ухожу. Ты поедешь со мной?

«Ну, конечно, зачем устраивать сцену без драматичного ухода?»

— Что ты делаешь?

— Это не ответ на мой вопрос, — генерал положил руку ей на бедро, оглаживая большим пальцем тазовую косточку: обещая, дразня, играя на публику. Алина не хотела ему подыгрывать, но и не горела желанием оставаться наедине со всеми этими людьми.

— Да.

Генерал кивнул и, не выпуская ее руки, повел Алину к выходу.

✵✵✵

Алина села в кровати и натянула майку через голову; генерал встал и надел темные штаны.

— Мне нужно поработать. Можешь переночевать здесь или я могу попросить водителя отвезти тебя в казармы.

Алина не собиралась позволить ему уйти, не поговорив.

— Почему тебе так важно, чтобы нас видели вместе?

— Почему тебе так важно, чтобы никто не видел нас вместе?

— Моя жизнь от этого легче не станет.

— Я не принимаю решений, чтобы облегчить тебе жизнь.

— Тогда зачем?

— Вместо того, чтобы сидеть в моей постели и гадать о причинах моих поступков, ты можешь просто признать, что вечер сложился для тебя довольно приятно.

— Так и есть, — признала Алина, умудрившись при этом не покраснеть. — Но ты уходишь от ответа.

Генерал натянул рубашку.

— Мне нужно было кое-то прояснить.

— И что именно?

— Что дивизионники должны подумать дважды, прежде чем приебываться к моим проектам.

Слышать от генерала мат было так непривычно, что Алина рассмеялась. Затем обдумала сказанное.

— Так вот кто я? Твой проект?

— Нет.

Алина ступала на зыбкую почву; они никогда не обсуждали свои отношения, если их можно так назвать. Но он сам поднял эту тему.

— Тогда кто?

Генерал окинул ее взглядом, и Алина с трудом подавила дрожь.

— Хороший вопрос. Полагаю, мы скоро узнаем.

Давна уже трудилась в лаборатории, когда туда воскресным утром приехала Алина.

— Что ты тут делаешь?

— Вчера я получила твои электронные письма и поняла, что знаю, как решить твою задачку, — она показала тонкий слой блестящей пленки.

— Что это?

— Фильтр, который будет удерживать волны с другими частотами. А это, — Давна взяла другую пленку, ненамного толще первой, — позволит фотонам рекомбинировать.

Они с Давной проработали до поздней ночи и на следующий день отправились на работу ни свет, ни заря. Когда пришли остальные сотрудники, Алина созвала совещание. Но не успела она произнести и пару слов, как ее оборвала Анна.

— Как насчет того, что произошло на выходных?

— Так мы об этом и говорим.

— В субботу вечером, — уточнил Алексей.

Значит, они про прием у президента, когда генерал решил поцеловать ее у всех на глазах. Сама Алина почти об этом забыла, а вот ее коллеги, по-видимому, нет.

— Я не знала, что ты тоже там был.

— В этом нет необходимости, мы читаем новости, — хмыкнула Ева.

— Это попало в новости?!

— Наверняка уже вся Равка в курсе, — предположил Алексей.

— Поэтому генерал дал тебе команду? — прямо спросила Анна.

— Нет, — ощетинилась Алина. — Нет… мы стали видеться позже.

Воцарилась тишина.

— Значит, нам не нужно беспокоиться о том, что «Солнышко» лишится финансирования, если вы расстанетесь? — уточнила Ева.

«Так вот в чем дело».

— Генерал непосредственно заинтересован в проекте, со мной или без меня, — заверила Алина. — Теперь мы можем вернуться к работе?

Она обвела присутствующих взглядом.

— Мы все поняли, — ответила за всех Мария.

— Спасибо, — сухо поблагодарила Алина. — А теперь вернемся к нашей с Давной разработке.

Им еще столь многое предстояло сделать.

✵✵✵

Алина сонно моргнула, глядя на фотоэлектрическую панель перед собой. Вместе с Давной, Марией и Сергеем она поднялась на крышу, чтобы протестировать пленки. Здесь им очень пригодились наработки Сергея и Марии. Первое практическое испытание, и Алина нервно раскачивалась на пластиковом стуле.

С прошлых выходных она буквально поселилась в лаборатории, и лишь на пару часов уходила домой, чтобы поспать и принять душ. Она все также посещала уроки равкианского, но отпросилась у генерала, заверив, что скоро ей будет, что показать.

Перед глазами поплыло, и Алина встряхнулась.

«Сосредоточься. Если тест покажет хорошие результаты, то потом выспишься».

Оставалось загадкой, как Давне удавалось сохранять невозмутимый вид, хотя она вкалывала не меньше. Мария и Сергей нервно переглянулись.

— Я могу прислать тебе результаты, — в четвертый раз предложила Мария. — Иди отдохни.

— Я в порядке.

Всë, над чем она работала, было так близко…

Компьютер запищал, и Сергей с Марией бросились к нему. Алина немедленно присоединилась к ним. Мария разразилась смехом. Алина не могла поверить в то, что видела. Сон как рукой сняло.

«Работает. Действительно работает…»

— Еще раз, — улыбнулась она взбудораженным Сергею и Марии. — Запустите тест еще раз.

✵✵✵

Алина кивком поприветствовала Ивана и Федора. Те кивнули в ответ и открыли перед ней дверь в кабинет генерала.

Тот стоял за столом, заваленным документами, и разговаривал по телефону. Он жестом предложил Алине сесть, но она осталась стоять, сжимая в руках бумаги. Перед встречей она приняла душ, дав Марии и Сергею время на подготовку отчета. После полудня усталость сменилась нервным возбуждением, и Алину слегка потряхивало.

После минуты обмена туманными репликами на равкианском генерал повесил трубку и обратился к ней:

— Покажи мне.

Алина передала ему отчет. Генерал некоторое время молча читал.

— Ты открыла способ заставить фотоны объединиться до одного энергетического уровня.

— Я сделала больше.

Генерал перелистнул страницу. Алина внимательно следила за его реакцией, и ей показалось, как он напрягся. Генерал внимательно изучил последнюю страницу. Затем перечитал еще раз.

— Ты провела тест и получила нужные результаты.

Алина улыбнулась.

— Я сделала гораздо больше.

Она обошла стол и встала перед ним.

— Я создала лучшие фотоэлектрические элементы в мире.

Генерал перевел взгляд с документов на нее, давая ей время передумать. Алина ухмыльнулась. В следующую секунду бумаги полетели прочь; генерал впился в ее губы поцелуем, расстегивая пуговицы на форме.

Алину охватило безумное возбуждение: дни, проведенные порознь, и недосып сыграли свою роль. И только когда они оба остались без рубашек, и генерал усадил ее на тумбу, сознание немного прояснилась.

— А что, если кто-нибудь войдет? — спросила она, и едва не ахнула, когда генерал прикусил ключицу.

— Если кто-нибудь пройдет мимо охраны, то у нас будут проблемы посерьезнее.

«Охранники».

— Они нас услышат.

Генерал что-то пробормотал и отбросил ее лифчик в сторону.

— А вдруг они кому-то расскажут…

Алина с ужасом представила, как Иван сплетничает с Женей, и покраснела. Генерал рассмеялся ей в живот и стянул с ее брюки.

— Мои телохранители не болтают, Алина.

Алина подумывала возразить, но потом его губы принялись ласкать ее естесство, и ей пришлось прикусить губу, чтобы сдержать стон. Несомненно, телохранители слышали звуки и похуже.

Позже, когда они утолили свой голод, Алина, все еще тяжело дыша, заметила:

— Довольно восторженная реакция на научное открытие.

— Похоже, ты все-таки стоишь всех проблем, — весело выдохнул генерал ей на ухо. Он стоял, прислонив голову к стене, и держа ее за бедро.

— Ты считаешь это проблемой?

— Не секс, нет, — генерал глянул на нее и вновь прикрыл глаза. — Уйти с поста посла и возглавить вооруженные силы, чтобы курировать проект, стоило немалых усилий.

Он оттолкнулся от стены и натянул брюки.

— И ты сделал это ради меня? — Алина шутливо захлопала ресницами.

Генерал приподнял бровь и бросил ей нижнее белье.

— Я сделал это ради Равки.

Алина вздохнула и принялась застегивать пуговицы на рубашке.

— Тебе когда-нибудь говорили, что ты невероятно романтичен?

— Думаю, ты сама знаешь ответ, — он многозначительно посмотрел на нее. — Не расслабляйся, Алина.

— Ты сейчас пошутил?

Тумба, на которой она сидела, была жутко неудобной. Генерал улыбнулся краешком губ, а затем вернулся за рабочее место и взял отчет.

— Нет, — он изучил графики и слегка нахмурился. — Нам еще много предстоит сделать.

✵✵✵

«Сфотографируй, где ты сейчас».

Алина просматривала таблицы на компьютере, когда вибрация телефона вывела ее из оцепенения. Протерев глаза, она глотнула кофе и поморщилась — тот успел остыть. Солнце давно село, и кроме нее в лаборатории осталась лишь пара человек. Алина провела рукой по волосам и отправила Николаю фото рабочего места.

«Ты все еще работаешь? У вас там почти два часа ночи!»

Алина закатила глаза.

«Ты должен был прислать в ответ фотографию, помнишь?»

«Не могу. Заседание кабинета министров. Между прочим, ужасно скучное».

Алина покачала головой и пошла за кофе. По возвращению ее ждало новое сообщение.

«Итааак, новый парень?»

«Ты следишь за мной?»

«Если получение ежедневной сводки новостей из Равки означает преследование, тогда виновен по всем пунктам». И следом: «Я скучаю по тебе».

Алина улыбнулась и убрала ноутбук в сумку, решив поработать из дома. Может, ей даже удастся немного поспать.

«Я тоже скучаю».

✵✵✵

Давна показывала Алине результаты работы по притягиванию электронов к краям ячейки, используя придуманную Анной технику, когда несколько сотрудников рядом ахнули. Кто-то вскрикнул на равкианском:

~ Министр иностранных дел…

Последнее слово она не поняла.

Поднялся галдеж. Алина подбежала к Хэршоу, который открыл новостную ленту.

— Что случилось?

— Министр иностранных дел убит.

У Алины все внутри сжалось.

— Что?! Как?

— Ее застрелили, когда равкианская делегация направлялась в аэропорт.

«Делегация. Женя ведь сопровождала министра».

— Господи…

Алина сразу набрала подругу, но на том конце включился автоответчик. Дозвониться так и удалось. Страх стиснул грудь, и Алина отправила сообщение: «Позвони мне!!!»

Вокруг стола Хэршоу столпились сотрудники, чтобы узнать подробности. Алина выбралась из толчеи и успела добраться до тихого уголка, когда на нее накатила волна тошноты, и она сползла вниз по стенке. Дрожащими руками она вынула телефон и пролистала список контактов.

Генерал ответил почти сразу. На заднем фоне она услышала, как люди спорят на равкианском.

— Да.

Алина сглотнула.

— Я видела новости. Ты сумел связаться с Женей?

— Нет.

Алина потерла глаза.

— Ты сможешь узнать, как она?

— Мы стараемся восстановить контакт с нашими людьми.

Притихшие голоса на заднем плане зазвучали вновь, и только тогда до Алины дошло, что генерал на экстренном совещании.

— Ты на совещании.

— Да.

— Тогда я не должна отвлекать тебя.

По правде говоря, ей ужасно не хотелось прерывать связь с единственным человеком, который мог помочь Жене.

— С Женей все будет в порядке, Алина. Она переживала и худшее.

— Конечно, — собственная притворная уверенность не убедила даже ее саму.

Все утро она провела рядом с Хэршоу, ежесекундно проверяя телефон. Женя так и не ответила.

Новости выдавались порциями и доходили до Алины через восклицания на равкианском и ругательства на английском. Кто-то пустил слух, что в кортеж заложили бомбу, и все погибли при взрыве, но вскоре эту информацию опровергли официальные источники: по их данным, это была работа снайпера. Весь научно-исследовательский отдел строил теории, в то время как Алина старалась сдержать тошноту. Женя проходила через худшее. Да и кто будет заказывать киллеру дизайнера?!

Первое реальное обновление о ситуации поступило через пару часов после обеда, на который никто не пошел. Все ринулись читать, а затем по лаборатории пронеслись коллективный вздох и смех.

— Что? Что произошло? — встрепенулась Алина.

Хэршоу развернул экран, где крупным планом показывали какое-то здание. Всюду валялись какие-то обломки, а посреди — господи, неужели детское одеяльце? Хэршоу улыбнулся и кивнул на экран.

— Это резиденция их министра иностранных дел.

Сотрудники принялись обсуждать, и Алина обнаружила, что не единственная радуется мести. Но два убийства, одно за другим…

«Это начало войны. Но разве она по-настоящему прекращалась?»

Алина опустилась на стул и обхватила голову руками. Оставалось только ждать.

✵✵✵

— Наш рейс вылетает через двадцать минут. Президент ввел комендантский час, так что мы улетим без проблем.

— Как все прошло?

— Примерно так, как и ожидалось.

— Хорошо. Найди Алину, когда вернешься. Она беспокоится о тебе.

— Непременно.

✵✵✵

К чести Зои, она всех сотрудников отправила на ужин. Но Алине кусок в горло не лез. Впервые со своего приезда в Равку она чувствовала себя одинокой. Хэршоу ободряюще ей улыбнулся.

Вдруг в другом конце столовой мелькнули белая форма и рыжие волосы. Не думая, Алина вскочила из-за стола и бросилась обнимать подругу. Женя нежно укачивала ее, пока Алина тихонько плакала ей в плечо.

— Все хорошо. Я вернулась, все хорошо.

— Я не знала, где ты и что с тобой! Ты… — голос дрогнул, и Алина замолчала.

Люди вокруг тактично отводили глаза.

— Они блокируют связь после подобных инцидентов. Все в порядке, Алина. Пойдем.

Они пришли к Алине. Женя окинула взглядом комнату, где на каждой поверхности стояли чашки с недопитым кофе, а на кровати лежали разбросанные учебники и журналы.

— Что ж, пока меня не было, ты перестала заботиться о себе. Прими душ и сразу ложись спать.

Алина устало рассмеялась.

— Не меня пытались убить. Это я должна заботиться о тебе.

— Никто на меня не покушался. И мне не нужен душ, — заявила Женя.

К тому времени, когда Алина вышла из душа, Женя успела навести в комнате порядок.

— Прости, — пробормотала Алина, натягивая спортивные штаны и футболку.

— За что?

— За то, что запустила себя. За то, что слишком сильно беспокоилась.

— Алина, — мягко позвала Женя, и когда Алина взглянула подруге в лицо, то увидела там эмоцию, которую не могла точно охарактеризовать. — Прошло так много времени с тех пор, как кто-то беспокоился обо мне.

— Ты останешься?

Алина никогда не приглашала друзей с ночевкой, поскольку выросла в детском доме, и не знала, как это делается.

— Конечно, — улыбнулась Женя.

Алина думала, что ей потребуется целая вечность, чтобы заснуть, но присутствие рядом Жени помогло расслабиться, и вскоре она крепко заснула. Посреди ночи она проснулась с бешено колотящимся сердцем, но, глядя на умиротворенное лицо подруги, смогла убедить себя, что все в порядке.

Пока что.

✵✵✵

Вечеринка в президентском дворце началась более сдержанно, чем обычно. Алина не хотела идти, но Женя не стала слушать ее возражения.

— Если мы позволим Фьерде лишить нас вечеринки, то что у нас останется?

— То есть если мы не пойдем, террористы выиграют? Серьезно?

— Зависит от обстоятельств. Это убедит тебя пойти?

В итоге Алина согласилась. Вечеринка набирала обороты, и людям начало казаться, что они действительно получают удовольствие. Алина беседовала с Хэршоу, когда оркестр заиграл вновь. Теперь, когда Женя вернулась, Алина чувствовала себя гораздо спокойнее.

— Не хочешь потанцевать?

— Думаю, мне стоит отказаться, — рассмеялся Хэршоу.

— Я не так уж плохо танцую, — поддразнила Алина.

— Это правда, — признал Хэршоу. — Просто я… дорожу своей работой.

На щеках вспыхнул румянец, когда Алина догадалась, что Хэршоу имеет ввиду.

— Все совсем не так.

— Готова рискнуть моей карьерой?

Алина оглядела толпу, пока не столкнулась взглядом с генералом, который смотрел прямо на них. Пожалуй, рисковать лучше не стоит.

— Мне неловко оставлять тебя Зое.

— Партнеров много, — отмахнулся Хэршоу. — Увидимся позже.

Немного поразмышляв, Алина направилась к генералу. Гости расступались перед ней. Генерал намеренно огладил плечо и положил руку на талию.

— Как дела?

Они не разговаривали с приезда Жени; Алина отказывалась отходить от подруги. Без сомнения, для него это тоже были напряженные дни. Его глаза выражали нечто среднее между беспокойством и отрешенностью.

— Я выжила.

— Хорошо, — генерал взял ее за руку и повел танцевать.

Несколько месяцев назад Алина пришла к нему в поисках мести, и было нечто утешительное в том, что ее обнимали руки, эту месть свершившие. Интересно, что чувствовали жители Равки после трагедии? Был ли генерал ответственен за убийство фьерданского посла?

Музыка смолкла. Генерал заправил выбившуюся прядь Алине за ухо. Выражение его лица оставалось непроницаемым.

— Иногда выжить — лучшее, что мы можем сделать.

✵✵✵

До мероприятия, на котором планировалось продемонстрировать «Солнышко», оставалось четыре недели, и Алина работала с утра до ночи, видясь только с Женей, когда подруга приносила ей обед. Как всегда, она докладывала генералу о результатах, но сегодня вечером это вывело ее из себя.

— Я не доведу проект до конца, если буду сидеть здесь.

— Мне нужно понять, где ты скорее всего столкнешься с проблемами.

— Я трачу драгоценное время на объяснения вместо работы.

Челюсть генерала напряглась.

— Тогда заканчивай и возвращайся к работе.

— Закончи изучать диаграммы сам! — Алина поднялась на ноги и направилась к двери.

— Сядь, Алина.

— Нет, я возвращаюсь в лабораторию.

— Сядь.

— Что-то в голосе генерала заставило ее обернуться.

Со стороны он выглядел расслабленным, но его в его глазах была сталь. Многие люди боялись его — и, признаться, были времена, когда Алина тоже боялась — но никогда она не видела его таким опасным.

Алина собрала остатки самообладания и как можно более беспечнее спросила:

— Ты никогда не думал о том, чтобы попросить по-хорошему?

— Это приказ, — холодно ответил генерал.

Оставшееся мужество улетучилось. Алина вернулась и молча села на стул.

Несколько секунд генерал пристально рассматривал ее, затем расслабился. Выражение его лица снова стало бесстрастным, и скорость, с которой он менял маски, напугала Алину еще больше.

— С этого момента я буду задавать вопросы, на которые можно ответить коротко.

С чувством облегчения и стыда Алина потупила взгляд и тихо ответила:

— Да, генерал.

Выждав пару секунд, генерал открыл ящик стола, достал оттуда маленькую коробочку и протянул ей.

— Что это? — Алина с подозрением глянула футляр из красного дерева.

— Это для тебя. Открой.

Алина взяла коробочку и открыла крышку. Внутри на черном бархате лежал золотой браслет с символом затмения.

— Красиво.

Генерал взял браслет и надел на ее левое запястье. Украшение сидело идеально, и застежка была практически незаметна.

— По какому поводу?

— Подарок на твой день рождения.

— Мой день рождения через месяц.

Генерал с минуту изучал ее, затем взял со стола папку и протянул ей.

— Остальная часть подарка.

Сердце учащенно забилось. Алина хотела спросить, что это за документы, но слова комом застряли в горле. Ответ она уже знала.

— Все записи были уничтожены. Повстанцы… — голос сорвался, и Алина уставилась на папку в своих руках.

— Повстанцы уничтожили документы в долине Два Столба, но они не единственные, кто атаковал. Фьерда и Шу Хан спонсировали террористов и послали своих боевиков. Ты сказала, что тебя нашли в церкви.

— Повстанцы уничтожали все, что могли. А вот фьерданцы религиозны и святыни не трогали, — генерал откинулся на спинку кресла. — В долине было только одно село, в котором стояла церковь. Документы спрятали там.

У Алины вдруг закружилась голова, ее пробил озноб.

— Детей, наверное, было много.

— Пара дюжин. Больше половины — мальчики. Девочки подходящего возраста… погибли.

У Алины все сжалось внутри.

— У меня есть живые родственники? — прошептала она.

— Нет.

Открыв папку, Алина зажала рот рукой, чтобы подавить рыдания. На первой странице были сведения о ее родителях с фотографиями. Волосы мамы были светлее, может быть крашеные? Катя и Кирилл Бессмертные. Они были на пять-шесть лет старше нее, когда погибли.

Она осторожно перелистнула страницы, мельком взглянув на записи о военной службе отца и матери. В конце обнаружилось свидетельство о рождении. Согласно ему, сегодня девочке — Анне Бессмертной — исполнится двадцать три. Это она.

Алина закрыла папку. Это меняло все. Она никогда не надеялась узнать, откуда она родом и кто ее родители. И теперь…

— Если моих родителей убили не повстанцы, значит люди, которые это сделали, еще живы.

— Возможно, — признал генерал.

Потухший было огонь мести в груди разгорелся с новой силой.

— Однако сейчас тебе нужно сосредоточиться.

Подняв взгляд, Алина увидела, что маска равнодушия спала с лица генерала. В нем было что-то напряженное, что-то едва сдерживаемое.

— Дай нам прототип, Алина, и я обещаю, Фьерда заплатит.