Гарри Поттер и Козни Пожирателей Смерти (джен)

5 августа 1993

С первой полосы «Ежедневного Пророка»

ДЕМЕНТОРЫ СПУЩЕНЫ С ПОВОДКА!

СПОРНЫЙ ПЛАН ФАДЖА!

ДЕМЕНТОРЫ БУДУТ ОХРАНЯТЬ ХОГВАРТС ОТ КОЗНЕЙ ПОЖИРАТЕЛЕЙ СМЕРТИ!

Автор: Рита Скитер

Как наверняка знают внимательные читатели «Пророка», вчера состоялось экстренное заседание Визенгамота. Первое экстренное заседание со дня падения Сами-Знаете-Кого, да будет благословен тот день. После оглашения списка и клятв единства на утреннем заседании, за которыми последовал отчëт главного аврора, дебаты возобновились во второй половине дня, когда министр Корнелиус Фадж выдвинул спорное предложение восстановить так называемые законы о Пожирателях смерти. Это предложение было решительно отвергнуто Визенгамотом. После этого заседающие, вспомнив прошлые постановления во времена гражданских кризисов, сослались на правило Претор Максимус⁽¹⁾ хартии Визенгамота. По этому правилу — крайне редко используемому, — министр магии может быть наделён неограниченными полномочиями для урегулирования конкретной ситуации, пока эти самые полномочия не нарушают никаких прав, описанных в Хартии волшебных прав Международной Конфедерации Магов, не нарушают права лордов Визенгамота, описанные в хартии Визенгамота, и не распространяются на вещи, не относящиеся к конкретному кризису. Предложение правила Претор Максимус выдвинул Питер Петтигрю от имени дома Поттеров. Поддержал его Элфиас Дож от имени дома Дожев. Голосование завершилось с результатом сто двадцать пять голосов «за» и сто двадцать три «против». Семеро воздержались.

Возложив всю ответственность за разрешение кризиса на плечи министра Фаджа, экстренное заседание вскоре завершилось, после чего министр вышел в Атриум, чтобы обратиться к журналистам. И вот тогда начался хаос. Ибо именно тогда министр объявил, что, благодаря его позиции Претор Максимус, он собирается вызвать из Азкабана контингент дементоров, чтобы они могли выследить, настигнуть и поцеловать беглецов! Что еще более шокирует, министр заявил, что основная часть этого контингента дементоров будет размещена в Хогвартсе, чтобы помочь защитить школу от возможных атак Пожирателей смерти. Заявление министра Фаджа повергло всех присутствующих в ужас, но вскоре стало ясно, что его новые полномочия Претор Максимус позволяют ему совершать подобные действия. Ваша покорная слуга лишь надеется, что наш министр знает, что делает, поскольку, хотя он теперь и обладает беспрецедентной исполнительной властью, дементоры едва ли будут уважать эту власть больше, чем Пожирателей смерти, которых они сейчас преследуют.

* * *

4 августа 1993

Через десять минут после завершения пресс-конференции министра

Корнелиус Фадж вошëл в свой кабинет и, повесив пальто и котелок, сел за свой стол. Открыв ящик стола, он вынул оттуда фляжку и налил себе стопку огневиски, чтобы успокоить нервы. В дверь постучали.

— Войдите, — устало сказал он, убрав фляжку обратно.

В кабинет вошла взволнованная Долорес Амбридж. Она тоже уже успела переодеться из своей сливовой мантии Визенгамота в один из строгих твидовых костюмов, с которыми она уже у всех ассоциировалась.

— Боунс и Поттер идут сюда. Довольными они не выглядят.

— Я этого и не ожидал, Долорес. У Джеймса два сына и жена в Хогвартсе, а у Амелии — племянница, которую она воспитывает. И, если честно, думаю, мои слова застали Джеймса врасплох. Я не говорил ему о дементорах, когда просил его велеть своему сенешалю разыграть ход с Претор Максимус.

Заместитель министра кивнула, а затем, немного помедлив, обратилась к Фаджу.

— Министр, вы наняли меня в качестве заместителя, чтобы разбираться в обязательствах Министерства в разного рода соглашениях. Вы… могу я давать вам советы в других областях?

Секунду Фадж просто смотрел на неë.

— Да, если это добрый совет.

Амбридж сделала глубокий вдох.

— Тогда… будьте честны с ними. Заставьте их принести клятву о неразглашении, если считаете, что это обязательно. И я понимаю, почему вы можете так считать, но вам нужно, чтобы они публично были на вашей стороне в этом деле. У них у обоих семьи в Хогвартсе, и они никогда не поддержат вас, если не будут знать истинные причины вашего решения. И даже вся власть, которую даёт вам ваша позиция Претор Максимус, не спасет вас от вотума недоверия, инициированного двумя самыми видными членами вашей собственной администрации.

Фадж поморщился, но потом кивнул, соглашаясь. Несколько секунд спустя в дверь снова постучали. Секретарь Фаджа хотела объявить, что пришли Поттер и Боунс, но они не стали ждать и просто прошли мимо неë в кабинет.

— Дементоры?! В Хогвартсе?! — начал Джеймс. — Ты свихнулся, Корнелиус?

— Я бы тоже хотела услышать объяснения, министр, — гневно сказала Амелия Боунс. — Это безрассудство!

Министр отпустил секретаря и активировал чары приватности, как только за ней закрылась дверь.

— Сядьте. Долорес, останься, пожалуйста. Мне, возможно, понадобится твоя помощь, если у них будут какие-нибудь специфические вопросы.

С разной степенью неохоты троица села в кресла вокруг стола. Фадж сделал глубокий вдох.

— Ничего из сказанного не покинет этой комнаты. Я слишком уважаю вас обоих, чтобы настаивать на клятве о неразглашении, но если что-нибудь из того, что я скажу, попадет в «Пророк», я обещаю, что сделаю всё возможное, чтобы вашей политической карьере пришёл конец. По официальной версии, мы будем использовать дементоров, потому что у них есть внутренние магические чувства, которые позволяют им засекать магические ауры беглецов на расстоянии, что делает их невероятно эффективными ищейками. Эта история хороша тем, что правдива. Мы также разместим дементоров вокруг Хогвартса. Не на землях школы, повторюсь, но на периферии охранных чар и в Запретном лесу, чтобы продемонстрировать нашу решимость защитить следующее поколение волшебников и ведьм от угрозы Пожирателей смерти.

Он замолчал и, прежде чем продолжить, вздохнул ещё глубже.

— Всё это… должно отвлечь от настоящей правды. У нас здесь нет никакого выбора. По соглашению Азкабана, у дементоров есть право преследовать беглецов. Мне удалось прийти к согласию с тем, ну, кто у них, вроде как, лидер, если можно так сказать. Я убедил его, что беглецов можно будет найти быстрее, если сделать так, как мы просим: поместить небольшие группы дементоров под надзор авроров, которые будут проводить поиск по всей стране, но основную часть дементоров разместить в Хогвартсе. Мне также удалось убедить их, что беглецы, вероятнее всего, нападут именно на Хогвартс, потому что там Джим Поттер. Глупость, я знаю, но они купились на это и согласились разместить большую их часть в Запретном лесу, где они никому не смогут навредить. До конца учебного года, поэтому времени у нас не много.

Джеймс хотел что-то сказать, но Фадж поднял руку.

— Нет, Джеймс. Если мы попытаемся запретить дементорам преследовать беглецов, то мы нарушим соглашение Азкабана. И если это случится, все дементоры будут вольны покинуть Азкабан одним скопом и охотиться где угодно и на кого угодно. Я не могу так рисковать, чего бы нам это ни стоило.

Слово взяла Амбридж.

— Если мы сделаем так, как предложил министр, только часть дементоров покинет Азкабан и большинство из них будут находиться в Запретном лесу рядом с Хогвартсом. В школе самое большое количество волшебников в Британии, которые могут выполнить чары Патронуса. Большинство из преподавателей владеют ими и несколько студентов тоже.

— В этом была основная причина, по которой я хотел восстановить действие законов о Пожирателях смерти — они дали бы мне право призвать каждого волшебника и ведьму в Британии, которые владеют Патронусом, на случай вторжения дементоров. Я уже обсудил размещение дементоров в Хогвартсе с Дамблдором, — сказал Фадж. — Он согласился сделать чары Патронуса частью программы для всех семи курсов.

— Альбус согласился на это? — в шоке спросила Амелия.

— Поворчал, да, но после того, как я рассказал ему об условиях соглашения, он нехотя согласился, что это самое безопасное решение этого кризиса.

— Но Патронус — это очень сложные чары, — сказал Джеймс, — сколько студентов может научиться их выполнять за такой короткий срок.

— Второкурсник смог призвать телесного Патронуса прошлой весной, — сказала Амбридж, — поэтому директор пересмотрел свое мнение на этот счет.

— Угу, — с сарказмом ответил Джеймс, — ну а вы ими владеете?

— Да, если это важно, — ответила Амбридж и, вытащив палочку, призвала серебряного кота, — я смогла овладеть ими как раз к ЖАБА по защите.

От удивления Джеймс даже несколько раз моргнул.

— Вы сдавали ЖАБА по защите от темных искусств? — удивлённо спросил он.

— Если вас так это интересует, то да, главный аврор, — с холодком сказала Амбридж. — Да, я получила всего лишь удовлетворительно, недостаточно для корпуса авроров, но экзамен я сдала.

— Мы отошли от темы, — сказала Амелия, — Корнелиус, ты сказал, что из Азкабана прибудет только часть дементоров, и большая их часть будет стоять у Хогвартса. Часть — это сколько?

Фадж нервно облизнул губы.

— Около сотни.

В комнате повисла мертвая тишина.

— Сотня? — неверяще выдохнул Джеймс. — И это только малая часть от их общего числа? Сколько вообще дементоров в Азкабане?

Фадж просто кивнул Амбридж, которая вынула блокнот с заметками по этой теме.

— Мы знаем о дементорах уже долгие века, но всё ещё понятия не имеем, как они размножаются и размножаются ли вообще. Как будто они, ну, они просто… появляются из небытия как-то. Мы знаем, что их нельзя убить никаким известным нам способом, хотя есть разговоры, что достаточно могущественный патронус может убить их. Скорее всего, единственный волшебник, который может это сделать — это директор Дамблдор, хотя он никогда не оказывался в подобной ситуации. Последняя попытка подсчитать их количество была в семьдесят втором году. Конечный подсчёт не был завершён, но в записях той проверки было сказано, что популяция дементоров в Азкабане, где, как считается, живут все дементоры в мире, превышает тысячу особей. Сейчас там, скорее всего, уже больше.

— Мерлин, — прошептала Амелия.

— Подождите, это только цветочки, — горько сказал Фадж. — Долорес, будь добра, объясни, пожалуйста, требования к количеству заключённых.

Амбридж тихо кашлянула и перелистнула несколько страниц. Поправив очки, она заговорила.

— В соответствии с соглашением, Министерство обязано поддерживать количество заключённых в определённых рамках. Конкретно в нашем случае, мы обязаны поддерживать минимальное количество заключённых в камерах особого режима всё время. Правила довольно запутанные: заключённый считается дементорами таким же заключённым даже после поцелуя, до тех пор, пока тело живо. И даже если тело больше не находится в тюрьме. Вот почему Министерство запрещает эвтаназию заключённых, которые были подвергнуты поцелую, и мы помещаем их в камеру в больнице святого Мунго, чтобы там в них поддерживали жизнь как можно дольше. Чем дольше эти бездушные скорлупки будут жить, тем больше у нас есть времени, чтобы найти, кем заменить заключённого в крыле особого режима.

Амбридж сделала паузу, чтобы успокоиться, прежде чем продолжить:

— На тридцать первое июля мы нарушаем правило о минимальном количестве заключённых. Раньше у нас была «подушка» из двух заключённых на случай, если кто-нибудь из них неожиданно умрет. Но с этим побегом нам теперь не достаёт трёх, чтобы покрыть минимальные требования. У нас есть год и один день, чтобы это исправить, либо поймав прежних трех и вернув их в Азкабан или организовав для них поцелуй… Либо найти трёх других людей, которых можно осудить за преступления достаточной степени тяжести, чтобы приговорить их к заключению в крыле особого режима. Или, я полагаю, как-то скомбинировать эти три варианта. В противном случае, первого августа девяносто четвертого соглашение будет аннулировано и вся популяция дементоров будет свободна и ринется опустошать Британию.

Поттер и Боунс в ужасе уставились на Амбридж.

— Теперь, когда вы понимаете масштаб грозящей нам катастрофы, — сказал Фадж, — могу я рассчитывать на вашу поддержку?

* * *

Квартира Питера Петтигрю

18:40

Питер вышел из камина и в гневе бросил свое пальто на кресло, даже не потрудившись стряхнуть с него сажу. Не сбавляя хода, он пошёл прямо в свою секретную комнату, где взял одно из небольших серебряных зеркал, лежащих на полке в шкафу, и повернул его к свету.

— Сивый! Это Питер! Где ты? — крикнул он в зеркало.

Через несколько секунд в отражении возникло лицо печально известного оборотня.

— Что теперь, Питер? — спросил Сивый.

— Очередное изменение планов.

— Еще одно?! — фыркнул оборотень. — Думаю, тебе стоит прекратить называть свои замыслы планами, Петтигрю. Пока что они едва ли тянут на желаемые цели.

— Очень смешно, — с сарказмом сказал Питер. — Министр только что объявил, что здоровая куча дементоров собирается прийти из Азкабана, чтобы искать пропавших заключенных. И часть из них будет располагаться вокруг Хогсмида и Хогвартса. Поэтому операцию «Дамзель», которую мы наметили на первое сентября, придётся отменить. Надо посмотреть, как будет развиваться ситуация.

Сивый покачал головой.

— Дементоры в Хогвартсе. Что за идиот это придумал?

— Худший из идиотов, который, к сожалению, теперь имеет почти диктаторскую власть, когда дело касается Пожирателей смерти.

— Ладно. Ты всё ещё уверен, что никто с нашей стороны за этим не стоит?

Питер усмехнулся.

— Ну, это не я. И я не могу придумать мотив для Малфоев или Селвинов. Кроме них, никто из оставшихся на свободе Пожирателей даже близко не так компетентен, чтобы провернуть это. Что важнее, если бы Руквуд мог, он бы уже связался со мной. А если бы Беллатриса была в состоянии, она бы уже связалась с Нарциссой, а та бы уже связалась со мной. И если бы Сириус поговорил хоть с кем-нибудь, кто был бы готов его слушать, авроры бы уже выбивали мне дверь. Поэтому я понятия не имею, кто стоит за всем этим. Но вот что я тебе скажу: если я смогу узнать, у кого сейчас находятся наши пропавшие товарищи, у нас снова будет изменение планов.

— Спасать будем?

— Мистера Немо и мисс Настроение — однозначно. Двух идиотов Лестрейнджей? Может быть, если не надо будет напрягаться. Но наша цель номер один — избавиться от незаконченного дела, которое я терпел почти двенадцать лет. Мы найдем Сириуса Блэка и прикончим его, чего бы это ни стоило!

* * *

Поместье Лонгботтомов

19:30

Регулус стоял в полуметре от кровати в гостевой комнате поместья Лонгботтомов и смотрел на лежащее тело брата. Сириус Блэк выглядел как мертвец, и, технически, это было верно. Домовые эльфы обмыли его и переодели из грязных лохмотьев в чистую пижаму, но из-за напитка живой смерти Сириус выглядел больше как свежий труп, чем как человек в глубоком сне.

Августа и Гарри сидели внизу, обсуждая события дня. Регулус лишь мельком слышал о том, что произошло, но уже был в ужасе. Даже в самых пессимистичных планах он и Люциус не предполагали, что на поиски беглецов Фадж призовет дементоров. Безумие! Все члены заговора Азкабана согласились, что нужно максимально ускорить процесс. Инструктор Гарри по легилименции, мистер Икс, прибудет утром, и, если он согласится, они начнут допрашивать Пожирателей уже к выходным. Если повезет, то через неделю всё это непотребство будет завершено.

Регулус нахмурился нахлынувшим на него сантиментам. Умом он понимал, что пробуждать Сириуса было глупо, особенно сейчас, когда всё было так сложно. Естественно, лучше было держать Сириуса во сне, пока вся ситуация с настоящими Пожирателями не разрешится. Но Регулус так долго ждал шанса снова увидеть брата, извиниться перед ним за все те вещи, что он делал против него. Да и кто знает, что готовят грядущие дни? Внутренне решившись, метаморфомаг посмотрел на свое отражение в зеркале. Закрыв глаза, он резко тряхнул головой, и отражение престарелого азиата, известного под именем Като (верного слуги Златопуста Локонса), поплыло и вытянулось в настоящий облик Регулуса.

Вынув из кармана флакон, Регулус подошёл к брату и осторожно влил антидот напитка живой смерти прямо в глотку Сириуса. Закончив, он отошёл и сел в кресло. Через несколько секунд Сириус тихо вздохнул, его тело начало выходить из магического стазиса. Ещё через пару секунд веки мужчины, затрепетав, поднялись. Медленно и осторожно Сириус Блэк повернул голову и посмотрел в лицо своего давно потерянного и, предположительно, мёртвого брата. Глаза старшего Блэка расширились от удивления и страха.

— Р-Р-Рег? — прошептал он.

— Спокойно, братишка, — мягко сказал Регулус. — Не перенапрягай себя.

— Я… я умер?

— Нет, — настолько убедительно, насколько мог, сказал Регулус, — Мерлин, нет, Сириус. Ты жив. И я тоже жив. Ты в безопасности.

— В безопасности?

— Да, — улыбнувшись, сказал Регулус, — в безопасности.

Наверное, было иронично, что Сириус, услышав уверения в безопасности, обратился в огромную чёрную собаку, которая зарычала и бросилась на Регулуса, пытаясь порвать ему глотку. Регулус испуганно заорал, когда зверь ударил его прямо в грудь, сбивая его с ног вместе с креслом. А затем, спустя ещё один вихрь магии, Сириус снова стал человеком. Разъярëнным человеком, который сидел прямо у Регулуса на груди.

— МОЙ БРАТ МЁРТВ, ЛЖИВЫЙ УБЛЮДОК! — заорал Сириус, осыпая голову Регулуса ударами.

Августа и Гарри, которые сидели в нескольких комнатах от спальни Регулуса, прервали свой разговор, когда до них донеслись крики и звуки ударов.

— Какого дьявола там творится? — с тревогой спросил Гарри.

Августа вытащила палочку из рукава и направилась к коридору.

— Кажется, я слышу звуки того, как сверхсложный слизеринский план «выстрелил нам в ногу». Оставайся здесь.

— Леди Августа! — начал возражать Гарри, вытащив свою палочку.

— Оставайся здесь, Гарри! Ты не можешь использовать магию! А нарушение надзора вызовет внимание Министерства!

Сказав это, она побежала (с удивительной для её возраста скоростью) прочь из гостиной по направлению к источнику шума, оставляя недовольного Гарри позади.

Через несколько секунд она уже была в коридоре, ведущем к спальне Сириуса, где увидела самого Сириуса, который, пошатываясь, шёл, сжимая в руках палочку брата. Увидев её, Сириус выпустил оглушающее, которое ушло куда-то в потолок. Августа укрылась за доспехами и обратилась к нападавшему:

— Сириус Блэк! Это Августа Лонгботтом! Мать Фрэнка Лонгботтома! Вам не нужно нас бояться! Прошу, дайте помочь вам!

К сожалению, единственным ответом Сириуса было ещё больше оглушающих, которые все промахнулись только потому, что он пользовался чужой палочкой.

— Ну ладно, — раздражённо сказала Августа и коснулась доспехов палочкой.

— АВИФОРС!

Мгновение — и доспехи трансфигурировались в стайку скворцов, которые бросились на Сириуса и начали виться вокруг него. Он отчаянно начал отмахиваться от маленьких птичек и потерял из виду Августу, которая быстро этим воспользовалась.

— ЭКСПЕЛЛИАРМУС!

Украденная палочка Сириуса вылетела у него из рук, а сам он упал на колени, защищая голову от мельтешащих вокруг него птиц. Направив на него палочку, Августа приблизилась.

— Не вставайте, мистер Блэк. Я не хочу оглушать вас, но сделаю это, если вы продолжите сопротивляться.

Сириус, похоже, решил послушаться, хотя глаз не поднял. Взмахом палочки Августа отозвала птичек, которые улетели обратно и снова стали доспехами. Но как только она отвлеклась, Сириус дёрнулся… и снова превратился в грима. Пойманная врасплох, Августа попыталась оглушить зверя, но он двигался слишком быстро и смог сбить её с ног, заставив выронить палочку. Огромная гончая бросилась прочь от неё по коридору. Своими обострëнными чувствами пёс слышал потрескивание огня. А в волшебном доме там, где горит огонь, скорее всего, есть и связь с сетью летучего пороха.

Следуя за звуком, грим прибежал прямо в гостиную, где сидел Гарри. Молодой слизеринец держал палочку в руках, но на собаку не наставил. Августа была права, любое использование магии в таких обстоятельствах привлекло бы внимание службы по контролю колдовства несовершеннолетних, а может даже и какой-нибудь более опасной службы. Грим угрожающе зарычал и медленно двинулся на него.

Ну, разумеется, — подумал про себя Гарри. — И Грюм, и Джим — оба говорили, что Сириус Блэк может быть анимагом, но мы даже не подумали подготовиться к такому варианту. И разумеется, он большой и страшный. Господь ни за что не пожелал бы, чтобы его анимагической формой был ёж или попугай!

Пёс продолжал медленно приближаться. Неспособный использовать магию, Гарри попытался использовать свою вторую величайшую силу: умение отбрехаться от любых проблем. Осторожно он встал между гримом и камином, пока пёс крался вперёд, продолжая рычать. Гарри решил, что Сириус не превращается в человека, потому что в своей анимагической форме ему проще уклоняться от заклинаний. Скорее всего, это действительно было так. Гарри отчаянно пытался придумать, что сказать, чтобы удержать Сириуса от атаки или, по крайней мере, задержать его, пока не придёт помощь. К сожалению, он ничего не знал личного об этом человеке, и, на этот раз, его легиллименция пасовала, пока… в результате сильнейшей концентрации, ему в голову не прыгнуло воспоминание из такого далекого прошлого, что было трудно поверить, что он его вспомнил.

* * *

Много лет назад…

Лицо большого человека тогда выглядело совсем по-другому. Его волосы были блестящими, а борода аккуратной. И вокруг глаз не было этих линий, а сами глаза сверкали почти так же, как у Дамблдора. Лицо большого человека широко улыбнулось, и Гарри услышал, как он радостно агукает.

— Привет-привет, мой маленький львёнок, — тихим голосом сказал большой человек. — Я — твой дядя Сириус. Да! Да-да-да! Ну я не прямо вот дядя, хотя ты можешь меня так называть, если хочешь. Я — кое-кто получше, чем просто дядя. Я — твой крëстный! Привет!

Он поднял руку и помахал малышу.

— Это значит, что я всегда буду рядом. Всегда! И посмотри-ка, что твой крëстный принёс тебе на твой самый первый день рождения!

Большой человек засунул руку в карман мантии и вытащил оттуда плюшевую чёрную собаку.

— Это Бродяга, Гарри. И это тоже моё имя, но ты не можешь использовать его всё время. Когда мы одни, можешь называть меня Бродягой или дядей Сириусом, или как тебе нравится. А маленький Бродяга останется здесь и будет присматривать за тобой, пока меня нет, чтобы ты меня не забыл.

Он протянул Гарри плюшевую собаку, и годовалый ребенок крепко прижал её к себе.

— Бо-дяга, — сказал младенец Гарри.

Сириус замер, а потом его лицо осветилось восторгом.

— Бродяга? — переспросил он.

— Бо-дяга, — ответил малыш.

Сириус тихо завизжал от восторга, после чего закрыл себе рот руками и начал оглядываться, чтобы убедиться, что кроме них здесь никого нет.

— Ладно, маленький львенок, хоть это и было невероятно круто и, скорее всего, теперь это моё новое воспоминание для Патронуса, давай не будем так делать перед твоими мамой и папой пока что. Джеймс весь изноется, если узнает, что ты сказал «Бродяга» до того как научился говорить «Па-па» или «Ма-ма».

Маленький Гарри ничего не сказал, только тихо захихикал и крепче прижал к себе плюшевую собаку.

* * *

Сейчас…

Гарри три раза моргнул, шокированный тем, что смог так чётко вспомнить что-то, что произошло, когда ему был всего один год. Стряхнув оцепенение, он посмотрел на грима, который как раз шагнул ещё ближе.

— Бо-дяга, — сказал он. — В смысле, Бродяга. Это твоë другое имя, верно, дядя Сириус?

Пёс тут же замер.

— Ты сказал мне, что я могу так тебя звать, когда ты дал мне того плюшегого грима на мой день рождения. Ты помнишь тот день? Ты сказал мне, что ты мой крëстный и что ты всегда будешь рядом, чтобы защищать меня и присматривать за мной, верно? Вот почему я знаю, что ты не обидишь меня.

Пёс начал тихо подвывать.

Гарри медленно двинулся вперёд и протянул руку ладонью вверх. Скулящий грим наклонился и, понюхав руку, лизнул её. А затем, в мгновение ока, грим исчез, а на его месте возник Сириус Блэк. Раздавленный, навзрыд плачущий Сириус Блэк, который немедленно сцапал напуганного мальчишку и крепко прижал к себе. Через несколько секунд, когда в комнату с палочкой наизготовку вошла Августа Лонгботтом, Гарри только махнул ей рукой, потому что рыдающий, схватившийся за него, как за последнюю соломинку, мужчина мог только сломленно всхлипывать и повторять:

— Прости меня, Гарри. Прости. Прости.

* * *

Пять минут спустя…

Как только Сириус узнал запах Гарри и понял, что перед ним действительно его крестник, весь запал из него ушёл. Он позволил Гарри и Августе проводить его обратно в его комнату и по пути извинился перед Августой за то, что сбил её с ног. Он не стал извиняться перед Регулусом, когда увидел его в коридоре, несмотря на огромное количество синяков и ссадин на его лице и выбитый зуб. После нескольких зелий увечья Регулуса должны были скоро сойти, но никакие зелья и заклинания не могли мгновенно исцелить два огромных фингала, которыми его наградил брат, поэтому желание Регулуса попросить у Сириуса прощения странным образом пропало. Наконец, забравшись в кровать, Сириус обратился к младшему брату:

— Так значит… ты не умер.

— Очевидно, нет.

— Знаешь, не очень круто заставлять всю свою семью думать, что ты мёртв.

Регулус пожал плечами:

— Если я правильно помню, в наш последний разговор ты напомнил мне, что у тебя есть законное право убивать Пожирателей смерти, и ты не позволишь никаким слабеньким узам удержать тебя, если нам придется скрестить палочки.

Сириус кивнул.

— Ты стал Пожирателем смерти?

Регулус молча закатал рукава и показал отсутствие тёмной метки.

— Дедушка хотел, чтобы я присоединился к ним, чтобы Блэки были по обе стороны баррикад. Но он также дал мне шанс инсценировать собственную смерть, если я передумаю. Какой-то модифицированный фиделиус; он активировался, когда я забрал деньги из хранилища, которое дед для меня оставил. Все, кто знали Регулуса Блэка, вдруг решили, что я погиб, и не думали больше об этом, если кто-нибудь из тех, кто знал правду, не сказал им об этом. Это, конечно, не настоящий фиделиус, поэтому достаточно умные или волевые люди могли побороть его. Так что, если ты хочешь настучать на меня ДМП и отправить меня в Азкабан, заклинание тебе не помешает.

— Буду знать. А ты сделал что-нибудь достойное Азкабана, младший братец? — низким голосом спросил Сириус.

Несмотря на всю свою выдержку, Гарри стало некомфортно.

«Неужели я тоже так выгляжу, когда называю Джима младшим братцем? Словно я его… ненавижу?»

— Лорд Блэк, — прервала их Августа, — знаю, для вас это очень напряжённый момент, но позвольте вас успокоить. Ваш брат и его союзники спасли вас из Азкабана, несмотря на огромный риск. Какие бы трения ни были у вас с Регулусом, я прошу вас отложить их на время, потому что на кону стоит слишком многое.

Сириус, похоже, пропустил мимо ушей всё, кроме её первых слов.

— Лорд… Блэк?

— Дедушка умер в девяносто первом, — почти вежливо сказал Рег. — С тех пор ты считаешься лордом Блэком, несмотря на своё заключение.

— Угу, — тупо сказал Сириус, обдумывая новую информацию. — Ладно, я… подумаю об этом позже. А где Джеймс? Я видел его в Азкабане? Разве он не часть команды?

— Это был я, Сириус, — сказал Регулус. — Я принял форму Джеймса Поттера. Я метаморфомаг.

Сириус зашëлся лающим смехом.

— С каких пор?

— С моего седьмого дня рождения, когда мои волосы отросли за ночь после того, как один имбецил состриг их в качестве жестокой шутки.

— ЧТО?! — внезапно воскликнул Гарри.

Все удивлëнно посмотрели на него.

— Пф-ф, — оскалился Сириус. — Это не было жестокой шуткой.

Регулус злобно посмотрел на него, а Гарри покачал головой.

— Нет, нет. Просто… — он повернулся к Регулусу. — Сейчас нам нужно слишком многое обсудить, но позже я бы хотел услышать эту историю. Есть… причины.

Регулус посмотрел на мальчика и пожал плечами.

— Принято к сведению.

— Погоди, давай разберемся. Ты был метаморфомагом с семи лет и всё это время скрывал это от меня?! — с недоверием спросил Сириус.

Регулус раздражëнно прикусил губу, а затем закрыл глаза и сконцентрировался. С тихим хлопком он внезапно превратился в копию Джеймса Поттера. Глаза Сириуса расширились от шока.

— И раз уж мы начали о Джеймсе Поттере, — продолжил Регулус, — ты будешь расстроен, но твой старый подельник не только не замешан в твоём освобождении. Он всё ещё твердо уверен, что ты — Пожиратель смерти и шпион, который предал его и его семью Тёмному Лорду.

Сириус откинулся на подушки и зажмурил глаза.

— Чëрт бы тебя побрал, Хвост.

Гарри от удивления разинул рот, услышав прозвище одного из четырёх Мародёров, создателей зачарованной карты. Тем более, прозвище того, кто, кажется, был последним человеком, от которого можно было ожидать предательства. Регулус тем временем снова тряхнул головой и принял свою прежнюю форму.

— Ты использовал это имя в Азкабане. Ты сказал, что это он предал Поттеров. Кто такой Хвост?

— Питер Петтигрю, — не открывая глаз, прошипел Сириус.

В комнате повисла мёртвая тишина, после чего Гарри не выдержал и рассмеялся.

— Питер Петтигрю — Пожиратель смерти? Сенешаль Джеймса Поттера, его прокси и личный адвокат? Крëстный отец Джима? Он прячется у всех на виду уже больше десяти лет? Это… невероятно!

— Джима? — переспросил Сириус.

— Моего брата-близнеца. Ты помнишь, что Лили родила близнецов?

Сириус тëр лицо несколько секунд.

— Да, да, вроде помню. Ну, я никогда особенно с ним не возился. Он был крестником Питера, а не моим. Думаю, у меня не осталось воспоминаний, которые бы выжили в… — он содрогнулся и начал судорожно дышать. Августа бросилась вперёд и откупорила очередной флакон успокоительной настойки.

— Простите, — тихо сказал он, когда паника отступила.

— Всё в порядке, лорд Блэк, — сказала Августа. — Думаю, нам стоит перейти к менее болезненным темам. Что вы помните о суде? Вы знаете, как вас заставили дать ложные признания?

Сириус тупо посмотрел на неё.

— Меня никогда не судили. Я ни в чëм не признавался.

Гарри, Регулус и Августа недоуменно переглянулись.

— Стенограмма всё ещё засекречена, я думаю, — сказал Гарри, — но она предположительно содержит больше пятидесяти страниц, на которых ты в деталях и под веритасерумом признаëшься как накладывал Империус на невинных людей и заставлял их принимать тёмную метку против их воли.

— Меня. Никогда. Не. Судили, — прорычал Сириус, — я провел около двух дней в камере в ДМП, умоляя кого-нибудь выслушать мою историю. Затем пришёл аврор и оглушил меня. Следующее, что я помню — я в своей камере в Азкабане.

Гарри сел в кресло с задумчивым выражением на лице.

— Так. Вопрос первый. Как лоялисты Волдеморта смогли сфальсифировать целый судебный процесс, за которым должна была наблюдать коллегия из трех уважаемых судей, без участия подсудимого?

— И второй вопрос, — добавил Регулус. — Как кто-то смог убедить Джеймса и Лили, что их хранитель тайны — Сириус, а не Петтигрю? Это не может быть просто заклятье памяти. Поттер — аврор, и я предполагаю, что за последние двенадцать лет он должен был брать в руки напоминалку, как часть любого судебного процесса, на котором он давал показания.

— И третий вопрос, — задиристо сказал Сириус. — Как во всём этом замешан Гарри, если Джеймс не знает правды? Почему Гарри вообще в поместье Лонгботтомов так поздно?

— Ну, — немного смущëнно сказал Гарри, — я живу здесь. На летних каникулах. Есть некоторые… юридические трудности между Джеймсом и мной, поэтому с Поттерами я не живу.

— Джеймсом? Поттерами? Эти юридические трудности объясняют, почему ты говоришь о своей семье так, словно вы не родственники?

— Да, — напряжëнно сказал Гарри, не вдаваясь в подробности.

— Гарри… — начал Сириус, но Регулус его прервал.

— Воспитание Гарри сейчас даже не в десятке срочных дел, Сириус. Давай к делу. Тело Тёмного Лорда было уничтожено в восемьдесят первом, но его дух уцелел. Он привязал свою душу к этому миру с помощью проклятых предметов, которые называют…

— Крестражи, — закончил за него Сириус.

Остальные в шоке уставились на него.

— Откуда, чëрт возьми, ты это знаешь? — спросил Регулус.

Сириус слегка усмехнулся.

— Дедушка Арктурус заставил меня выучить весь кодекс Анафемы. Как и тебя, наверное, когда я ушёл из семьи. Плюс Беллатриса постоянно болтала о том, что Тёмный Лорд когда-нибудь вернется. И время от времени пела об этом дурацкие песенки. Достаточно информации, чтобы догадаться, что он сделал.

Гарри посмотрела на Рега.

— Ну, по крайней мере, мы знаем, у кого один из них.

— Я никому не мог рассказать из-за клятв, которые заставил меня принести Арктурус, — продолжил Сириус. — Но теперь могу, что означает, что вы все уже знаете о кодексе. Что, в свою очередь, вызывает закономерный вопрос: КАКОГО ДЬЯВОЛА МОЙ КРЕСТНИК БОЛТАЕТ ТУТ О КОДЕКСЕ АНАФЕМЫ?!

Как только Сириус закончил орать, он упал обратно на подушки и захрипел. Августа пробормотала себе под нос ругательство и скормила ему ещё одно зелье.

— Лорд Блэк, вы должны контролировать свои эмоции. Вы всё ещё очень слабы после Азкабана и не должны перенапрягать себя!

— Ладно, ладно. Но Мерлина ради, зовите меня Сириусом. Лордом Блэком был мой дед, и я не уверен, что хочу идти по его стопам.

— Ну, боюсь, тебе придется, по крайней мере, сегодня, — сказал Регулус. — Причина, по которой я сбежал от Пожирателей смерти и инсценировал собственную смерть, — в том, что я узнал, что Тёмный Лорд сделал крестраж из медальона Салазара Слизерина. Который я у него стащил. С тех пор мы узнали, что он сделал не только его, но тот, что я нашёл, спрятан на площади Гриммо. Нам нужно, чтобы ты вызвал Кикимера и велел ему принести медальон сюда.

— О нет, вовсе и не нужно! — резко перебила его Августа. — Ты не будешь вызывать в этот дом эльфа Вальбурги Блэк, который больше десяти лет просидел на площади Гриммо в компании крестража Того-Кого-Нельзя-Называть! Кто знает, насколько свихнулся бедняга эльф? И кто знает, что за силы может таить в себе медальон?

— Но, леди Августа, мы должны уничтожить медальон, — сказал Регулус.

— Должны, но нет никаких причин компрометировать защитые чары поместья Лонгботтомов, — она повернулась к Сириусу и строго посмотрела на него. — Лорд, эм, Сириус? Если ты скажешь: «Я, Сириус Блэк, лорд Древнего и Благородного дома Блэков, даю моему брату Регулусу и его союзникам доступ к дому по адресу Площадь Гриммо, двенадцать», этого будет достаточно, чтобы Регулус пошёл и уничтожил медальон-крестраж там.

Сириус кашлянул и повторил слова Августы.

— Так, ладно, — сказал Регулус. — Я пошёл.

Он повернулся и вышел из комнаты, даже не взглянув на Сириуса. Гарри посмотрел на взрослых, после чего поднялся сам.

— Эм, прошу прощения, — сказал он, прежде чем пойти за Регулусом, игнорируя оклики своего крëстного.

— Регулус! Подожди. Тебе может понадобиться моя помощь.

Регулус остановился и с легким раздражением посмотрел на мальчика.

— Мистер Поттер, — сказал он, быстро переключившись на личину Локонса, — я чемпион-дуэлянт, бывший Пожиратель смерти, бывший аврор и лучший преподаватель по защите от темных искусств за Мерлин знает сколько лет. Зачем вообще мне может понадобиться помощь тринадцатилетнего мальчишки в относительно простой задаче найти и уничтожить объект в моём собственном доме?

— Ну, так уж случилось, что после того, как ты рассказал мистеру Малфою и мне о медальоне Слизерина, я нашел его изображение и заметил, что на нем большая буква «S», стилизованная под змею. И раз уж это медальон Слизерина, то я могу поставить кругленькую сумму, что этот самый медальон может говорить на парселтанге и знать, где находятся другие крестражи.

Регулус уже открыл рот, чтобы пожурить мальчишку за его глупость, но тут до него дошло, что предложение, так-то, весьма недурное. Наконец, ещё через пару секунд он неохотно согласился.

— У меня три правила, мистер Поттер. Первое: как только мы окажемся в доме на площади Гриммо, ничего не трогай, если я не скажу! Правило второе: если я велю тебе что-то делать, ты делаешь это немедленно, не переспрашивая и не задавая глупых вопросов. И третье… — он осекся. — Так, третье я придумаю, когда мы будем на месте. Вперёд.

* * *

Площадь Гриммо, 12

Ислингтон, Лондон

21:00

Примерно двадцать минут спустя Гарри и Регулус стояли на пустынной улице в Ислингтоне перед рядом таун-хаусов, которые когда-то, должно быть, были весьма элегантными, но лучшие их времена давно прошли. Судя по всему, сейчас в них располагались дрянные квартирки. Регулус оглянулся, чтобы убедиться, что на него никто не смотрит, после чего достал палочку и махнул ею по направлению к домам одиннадцать и тринадцать, прошептав: «Toujour Pur». На секунду Гарри подумал, что странно, что нет дома под номером двенадцать, но тут соседние дома отъехали в стороны, и между ними появился пропавший дом, словно он всё это время был зажат между соседями. Гарри удивлённо посмотрел на Регулуса.

— Дом бесплотен, что означает, что если у тебя нет ключа, то физически ты туда никак не проникнешь. У нас с тобой ключ есть.

Закончив объяснения, Регулус пошёл прямо к крыльцу. Гарри поспешил следом, поправляя на плече сумку.

— Зачем Блэки купили дом в маггловском районе? — спросил Гарри. — Разве вы все не были...

— Жестокими фанатиками? — закончил за него Регулус. — Были вещи, которые затмевали презрение к магглам. Один из моих предков в начале тысяча восьмисотых обнаружил в этом районе нетронутое пересечение силовых линий. В то время магглы считали, что дом номер двенадцать проклят. Но на самом деле всё было из-за призраков магглов, которые тут умерли, и которых поддерживала магия из этих линий.

— А можно ещё раз, что такое силовая линия? — спросил Гарри.

— Хороший вопрос. Волшебники спорят об этом уже несколько веков. Всё, что мы знаем точно — это то, что есть невидимые, неосязаемые и во многом теоретические линии, который опоясывают планету, периодически пересекаясь. Мы не можем засечь такие линии, но места, где они соприкасаются, магически активны. То есть, если ты сотворишь заклинание там, где есть пересечение линий, возможно, тебе удастся сотворить высокоуровневое заклинание легче, чем там, где такого пересечения нет. Также эффект заклинания будет длиться дольше или станет постоянным. Хогвартс расположен на месте пересечения большого числа таких линий. Также как и Министерство магии и Косой переулок. Собственно, поэтому они там и находятся. На Британских островах вообще необычно большое количество таких пересечений и крайне необычно большое число, где пересекается больше двух линий. Это, на самом деле, и есть основная причина, по которой наши предки пришли сюда из Рима. Также поэтому магическая Британия имеет такой вес в мире, который несколько непропорционален нашему населению и невысокой военной и экономической мощи маггловской нации, в которой мы живем. Когда дело дойдет до драки, мы сможем генерировать больше заклинаний сырой магической силой, чем все остальные, за редким исключением.

Он замолчал, чтобы деактивировать оставшиеся охранные чары на доме и наложить Алохомору на дверь, после чего продолжил.

— Дом номер двенадцать на площади Гриммо стоит на пересечении двух силовых линий, которые как-то не заметили за прошлые века. Мой пра-прадед нашёл это место, выкупил дом у магглов, которые здесь жили, и направил магическую энергию от пересечения на питание защитных заклинаний и чары расширения пространства.

— Значит, дом внутри больше? — спросил Гарри, посмотрев на трёхэтажное здание, после чего поспешил за Регулусом.

— Да. Около тридцати комнат, если я верно помню. Включая оранжерею на верхнем этаже, если мама от неё не избавилась. Отец всегда требовал на завтрак свежий апельсиновый сок. Ой, и берегись ноги тролля.

— Чег-АЙ! — вскрикнул Гарри, когда споткнулся и упал на что-то, что оказалось голенью и ступнëю тролля, которая служила подставкой для зонтиков.

— Прости. Забыл про неё. Эта штука проклята. Все, кто состоит в родстве с домом Блэков, но чья кровь нечиста по меньшей мере три поколения, подвергаются легкому конфундусу, который заставляет их спотыкаться, если они оказываются поблизости. Мамин способ показать превосходство.

— Очаровательно, — саркастично протянул Гарри.

Регулус сотворил люмос, и Гарри посмотрел на тёмный коридор. Палочку он всё ещё не мог использовать, поэтому сейчас злился, что не догадался захватить факел. Но и одного люмоса было достаточно, чтобы понять, насколько грязным и запущенным был дом. Внезапно из темноты раздался визгливый голос, заставив их подпрыгнуть от страха.

— КТО ЗДЕСЬ?! ЕСТЬ КТО-НИБУДЬ?! КТО СМЕЕТ ТРЕВОЖИТЬ СВЯЩЕННУЮ ОБИТЕЛЬ ДРЕВНЕГО И БЛАГОРОДНОГО ДОМА БЛЭКОВ? КТО?! КТО?!

На пару секунд Регулус стал белым, как простыня. Но потом понял, что крики исходили от ближайшего портрета, закрытого бархатными шторами. Внутренне собравшись, Регулус подошел к портрету и отдернул заплесневелые шторы, открывая написанный маслом портрет грузной женщины, сидящей в мягком кресле. На ней была элегантная одежда и дорогие на вид украшения, но волосы её были всклокочены, а в глазах плескалось безумие. И когда она увидела Регулуса, пламя в глазах запылало ярче.

— Здравствуй, матушка, — тихо сказал Регулус.

— Регулус, — прошептала она. — Ты жив? Как это возможно?

— Дедушка устроил всё для меня, — ответил он. — Он предвидел возможность, что Тёмный Лорд может оказаться монстром и настанет время, когда мне нужно будет бежать, чтобы спасти себя.

— Но… почему ты не сказал нам? — в шоке спросила женщина.

— Ну, если честно, матушка, я подозревал, что если ты будешь знать, что я жив, ты передашь эту информацию Пожирателям смерти, чтобы наказать меня за то, что я не захотел жить по твоим… идеалам.

Лицо женщины потемнело.

— И мы бы так и сделали! Отвернуться от Тёмного Лорда! И ты ещё называешь себя Блэком! Теперь я вижу, что ты не лучше, чем твой паршивый братец Сириус!

— Спасибо, мам, — спокойно сказал Регулус. — Возможно, лучшей похвалы я от тебя не слышал.

Он махнул палочкой — и шторы скользнули на место, закрывая портрет Вальбурги и заглушая её слова. Для Гарри это прозвучало так, словно женщина начала всхлипывать и выть. Регулус отвернулся от картины с каменным лицом, и Гарри последовал за ним дальше в дом, осторожно ступая между пыльной мебелью и старой паутиной. Регулус повёл мальчика в гостиную и снова сотворил Люмос. Но вместо шарика света на конце палочки заклинание пробудило к жизни старые масляные лампы и огромный канделябр. Хоть видимость и улучшилась, дополнительный свет сделал ветхий дом ещё более мрачным и зловещим.

— Слушай, если ты не против, я бы хотел узнать, что именно у вас с Сириусом? Ну, я имею в виду, помимо факта, что вы братья. Ты столько всего сделал, чтобы спасти его, плюс ты только что защищал его перед портретом своей матери, но когда вы рядом друг с другом, похоже, что вы изо всех сил стараетесь не вцепиться друг другу в глотки.

Регулус вздохнул.

— Если честно, я сам не знаю. Я столько лет ждал шанса поговорить с ним, признать, что он был прав, а я ошибался. Молить его простить меня за мои заблуждения.

— Но?

— Но когда я говорю с ним, в голове всплывает всё, что было. То, как мы на дух друг друга не переносили в школе. Его заносчивость. Его абсолютная уверенность в собственной правоте. Мстительность. Всё это, — Регулус потëр лицо и дёрнулся, задев синяки на лице. — То, что он надрал мне задницу в поместье, тоже не сделало наши отношения лучше. Поэтому в Хогвартсе я так старался, чтобы ты нашел общий язык с братом. Пусть я и не преуспел, я надеюсь, что ты вынесешь урок из моих отношений с Сириусом.

— Я вынес. Я и Джим стали ладить гораздо лучше. Если честно, Джеймс — единственная проблема на данный момент, и, в основном, это потому, что я до сих пор не знаю, почему он был так враждебен ко мне, и не знаю, как избежать этого в будущем.

— Значит, ты больше не хочешь отомстить за то, что они бросили тебя?

Гарри состроил кислую мину.

— Ну, я точно не забуду об этом, но с учётом всего, что сейчас происходит с Волдемортом и крестражами, у меня нет лишних часов в сутках, чтобы планировать жестокую слизеринскую месть. Так что я пока поставил это на паузу. Посмотрим, что будет дальше.

— М-м-м, — кивнул Регулус. — Кстати, почему тебе так было интересно, что Сириус остриг мои волосы, когда мы были детьми?

Гарри помедлил.

— Когда мне было семь, моя тетя Петуния разозлилась на меня за то, что я ничего не мог сделать со своими волосами… поэтому она взяла ножницы и постригла меня почти налысо. Я проплакал всю ночь, думая, как я пойду в школу почти лысым, но на следующее утро мои волосы были на месте, словно их и не трогали. Это напугало её настолько, что она больше никогда не трогала мои волосы.

— Интересно. И тебе интересно, нет ли у тебя сил метаморфомага?

Гарри кивнул.

— Ну, твоя двоюродная бабушка Кассиопея была метаморфомагом, так что в твоей крови это может быть. Если тебе интересно, можем исследовать этот момент следующим летом.

— Следующим летом? Почему не сейчас?

Регулус рассмеялся.

— Потому что ты скоро вернёшься в Хогвартс. Для того, чтобы научиться менять внешность, требуются годы. Когда мне было восемь, я однажды провёл четыре дня с фиолетовыми волосами, голубой кожей и кошачьими глазами, прежде чем смог вернуть себе нормальный облик. А если тебя поймают в Хогвартсе за сменой внешности, тебя заставят зарегистрироваться.

— Аргумент, — кивнул Гарри, смирившись с тем, что свой возможный дар он начнет осваивать только через год.

— Я тебе также порекомендовал бы поболтать с Сириусом, раз мы теперь знаем, что он анимаг. Как твой крëстный, он может предложить тебе развить этот дар. Анимагия и метаморфомагия взаимоисключают друг друга. Человеку нужно выбрать что-то одно.

Гарри кивнул. Сейчас его гораздо больше интересовала метаморфомагия, отчасти потому, что он думал, что Джим изучает анимагию, и ему не хотелось идти по стопам брата. Хотя поговорить с Сириусом и правда может быть полезно.

— Так где твой домовой эльф? — спросил он, меняя тему.

Регулус помрачнел.

— Не знаю. Я думал, что он появится, особенно в свете того, что мы — первые, кто пришёл в дом с момента смерти матери, — от прочистил горло. — Кикимер!

Напугав их обоих, раздался громкий треск — и перед ними появился старый, сгорбленный эльф. При виде Регулуса в его глазах появился восторг, но он тут же прищурился.

— Хозяин Регулус… жив? — медленно спросил он.

— Да, Кикимер, — с грустью сказал Регулус, смотря на старого эльфа.

— Кикимер горевал по хозяину Регулусу, — хрипло сказал эльф, — Кикимер оплакивал хозяина Регулуса.

— Кикимер, я… прости меня за то, что причинил тебе боль, и я обещаю, что я сделаю всё, чтобы загладить вину. Но… у нас очень мало времени. Можешь, пожалуйста, принести мне медальон, который я доверил тебе много лет назад?

Кикимер мстительно посмотрел на Регулуса, после чего аппарировал прочь.

— Кажется, ты ему не очень нравишься, — нервно сказал Гарри.

— Кажется, да. Он, очевидно, расстроился из-за моего обмана больше, чем я предполагал, — виновато сказал Регулус. — Он, можно сказать, вырастил меня.

— Правда? — спросил Гарри, не отрывая взгляда от того места, где исчез Кикимер. — Ну, уверен, он был потрясающей нянькой.

Через несколько секунд Кикимер вернулся с медальоном. С великой осторожностью он положил его на пол перед двумя волшебниками, после чего присел на корточки и начал смотреть на Регулуса со странным блеском в глазах. Гарри и Регулус переглянулись и посмотрели на медальон и Кикимера.

— Спасибо, Кикимер, за твою… преданную службу, — наконец сказал Регулус. — Ты можешь, эм, возвращаться к своим обязанностям.

Кикимер не шелохнулся. Регулус огляделся и провел пальцем по ближайшему комоду, который был покрыт пылью. Он посмотрел на эльфа и начал тереть пальцами, показывая, что тут грязно. Наконец, тихо заворчав, Кикимер аппарировал прочь.

— Ну да, — сказал Гарри, — прям Мэри Поппинс.

— Цыц. Давай заканчивать.

Гарри кивнул и осторожно обошёл медальон, чтобы тот оказался между волшебниками. Он наклонился, рассматривая знак, сделал глубокий вдох и зашипел.

— Привет? Ты можеш-ш-шь говорить с-с-со мной?

Медальон слегка дернулся, а затем знак «S» ожил и свернулся кольцами в центре медальона. Крошечная змейка подняла голову и посмотрела на Гарри.

— Говорящ-щ-щий. Как твое имя?

Регулус подавил дрожь. Несмотря на крошечные размеры змеи, её шипение эхом разошлось по тёмному дому.

— Гарри, — прошипел в ответ мальчик. — А как мне называть тебя?

— Великий С-с-салазар С-с-слизерин не дал мне имени. Называй меня… Медальон.

— Хорошо, Медальон. Можешь мне рас-с-сказать кто пос-с-следний владел тобой?

Крошечная змейка злобно зашипела, что, по иронии судьбы, было хорошим знаком.

— Могущ-щ-щественный он, маленький говорящ-щ-щий. Темнейш-ш-шие ис-с-скуства использовал. Даже несмотря на то, что он далеко, он может ис-с-спользовать с-с-силы медальона.

— Можешь что-нибудь рас-с-сказать о других объектах типа тебя, которые он ис-с-спортил?

Змея-медальон зашипела от боли.

— А-а-х. Часть тёмного внутри меня прос-с-сыпается. Злитс-с-ся за неповиновение. Быс-с-стрее! Медальон знает только об одном таком с-с-сосуде. Много лет назад медальон переш-ш-шëл от той, кто обладала кровью, к той, кто не обладала. Корове-бездельнице из Пуффендуя. Тёмный забрал величайш-ш-шие сокровищ-щ-ща её семьи, когда забирал меня. Теперь, прош-ш-шу тебя. Уничтож-ж-жь. Заверш-ш-ши мои мучения!

Прошипев это, змейка скользнула на место на крышке медальона, который теперь пульсировал неестественной силой. Гарри посмотрел на Регулуса и кивнул. Из сумки Гарри достал две пары драконьих перчаток и протянул одну Регулусу, а другую натянул сам. Оттуда же он достал небольшую деревянную шкатулку. Внутри лежало два блестящих клыка василиска. Он осторожно их вытащил и протянул один Регулусу, который принял его с великой осторожностью и тут же опустился на колени рядом с крестражем.

— Скажи ему открыться, Гарри, и я ударю его. Держись подальше и ничего не делай, если… если только чëртова штука не убьёт меня или типа того. Тогда ты сам по себе.

Гарри кивнул и прошипел «Откройся».

Раздался тихий щелчок и медальон открылся. Регулус занес руку для удара, но из медальона вырвалась волна магической энергии, которая сбила их обоих с ног, а Гарри даже выронил свой клык василиска. Из медальона рванулся густой чёрный туман, который тут же поднялся к потолку, и раздался ужасный ВИЗГ, который эхом прокатился по разуму, несмотря на все навыки окклюменции. Гарри отчаянно начал оглядываться, ища потерянный клык, параллельно укрепляя свои ментальные щиты. Но он всё же взглянул на туман и увидел, что он сформировался в огромную фигуру, которая двигалась к нему. Часть тумана опала, и Гарри парализовало ужасом.

Неуклюжей походкой к нему ковылял разлагающийся труп Вернона Дурсля.

— ТЫ СДЕЛАЛ ЭТО СО МНОЙ, УРОД! — заорала на него кишащая червями фигура. — СМОТРИ НА МЕНЯ! ТЫ УБИЛ МЕНЯ! КАК И ХОТЕЛ!

— Нет! — прохрипел парализованный ужасом и виной Гарри. — Я не виноват!

Вернон не ответил. Он просто взревел от ярости и протянул разлагающуюся руку к Гарри, чтобы тут же распасться на огромную стаю докси, которая бросилась на кричащего от ужаса и боли мальчика.

— Гарри! — закричал Регулус.

Он сфокусировался на медальоне, который был источником кошмара, разворачивающегося перед ним. Он перехватил клык и уже был готов ударить, когда туман дëрнулся и опал вновь. Из него вышла вторая фигура. Регулус был готов увидеть мчащегося на него Эстаса Талли, но из тумана вышел не оборотень.

— Привет, красавчик, — сказала Матильда Уайт, улыбаясь мужу.

— Ты… нет.. не реальна! — задохнулся Регулус, борясь со всеми своими чувствами, которые резко его подвели.

— Что значит «реально» в мире магии, любовь моя? — сказала она, протянув руку и коснувшись его щеки. — Разве я не достаточно реальна, чтобы коснуться тебя?

Откуда-то издалека Регулус слышал, как кто-то кричит в агонии, но не мог отвести взгляд от жены, стоящей перед ним. Снова живой.

— Это не… ты… о… о, Мэтти, я так скучаю! — по щеке мужчины скатилась слеза.

— Ш-ш-ш, всё в порядке, любовь моя. Мы снова вместе. Это всё, что важно, — она опять улыбнулась. — И не только мы. Он тоже ждёт тебя.

— Кто? — прошептал Регулус.

И он услышал, как где-то рядом агукает ребёнок.

Гарри лежал на полу в позе зародыша, а сотни докси продолжали ползать по нему, жаля сквозь одежду и даже сквозь перчатки из драконьей кожи. Его зрение начало мутнеть, но он видел как Регулус, полностью игнорируя его, заворожëнно смотрит на свою умершую жену. Вернулся Кикимер. Он стоял в дверях гостиной и с наслаждением наблюдал за разворачивающимся действом. Сжав зубы, Гарри перевернулся, отчаянно про себя повторяя «Всë не правда! Всё не правда!» и пополз вперед, несмотря на продолжающиеся укусы.

— Наш прекрасный Лео ждёт на другой стороне, — сказала Не-Матильда. — Он хочет к папе, Расти. Мы оба хотим, чтобы ты был с нами. Чтобы мы снова могли быть семьëй.

— Как? — заворожëнно спросил Регулус, по щекам которого текли слезы.

Не-Матильда тепло обняла Регулуса и прошептала ему на ухо:

— Ответ прямо здесь, в твоей руке, красавчик. Одна царапинка. И мы снова будем вместе. Навсегда.

Дрожащая рука в окровавленной перчатке из драконьей кожи медленно сомкнулась на длинном остром объекте цвета жемчуга.

Не-Матти улыбнулась Регулусу. Видеть её прекрасные глаза снова было чудесно. Он так давно их не видел! Регулус радостно улыбнулся любви своей жизни, едва ли осознавая как поднимается его рука, неся клык василиска к его глотке.

— ГХАААА! — закричал Гарри через боль, погружая свой собственный клык василиска в медальон Слизерина. Не-Матти закричала и исчезла. За ней последовали и стая докси, и чёрный туман, который создал их. Гарри рухнул на пол. Боль ушла, но воспоминания о ней были на месте, словно кошмар, от которого не можешь проснуться.

Регулус непонимающе крутил головой ещё несколько секунд после того, как морок рассеялся. И только потом он заметил клык василиска, застывший в паре сантиметров от своей шеи. Громко вскрикнув, он отбросил его и бросился на помощь своему компаньону.

— Гарри! Гарри! Ты в порядке? Говори со мной!

Он перевернул его, и глаза мальчика распахнулись. Он посмотрел на Регулуса.

— Мне… мне жаль, — невнятно сказал он.

— Жаль? — всхлип. — Мой дорогой мальчик, о чем тебе жаль? — спросил Регулус, вытирая лицо и радуясь, что Гарри приходит в себя.

— Мне жаль твою жену. Она была прекрасна.

Регулус улыбнулся и кивнул.

— Да. Да, была. И, раз уж на то пошло, мне жаль, что твой дядя был гротескным раздувшимся мерзавцем.

Несмотря на боль (и вину, которую он всё ещё испытывал из-за того, что стал одной из причин смерти Вернона), Гарри рассмеялся жестокому замечанию Регулуса. И с этим смехом боль от увечий начала уходить.

А уничтоженный медальон Салазара Слизерина лежал на полу, замолчав навсегда.

1) Pretor Maximus (лат) — величайший, верховный претор. Величайший начальник. Претор — должность в древнем Риме.

Вернуться к тексту