Друзья моря. Книга первая. Эарнил (джен)

К обеду Эарнилу принесли письмо из Эмин-Арнен, где Принц, изначально собиравшийся провести в Замке пару дней, сообщал, что задержится минимум на неделю. Известие очень огорчило Фириэль, да и остальных детей.

— Фириэль, ты круглый год живешь с дедушкой, не считая лета. Почему он не может побыть с Линдориэ, Глорэдель и Линдиссэ?.. Это тоже его внучки... И познакомиться с внуком, — сказал Эарнил.

— Теперь у него наследник там, — ответила девочка. — И он не хочет к нам возвращаться...

— Ты ошибаешься.

— К тому же мама Эрендис завтра хочет уехать в Пеларгир. Я так надеялась увидеть его до нашего отъезда…

— Уже?!. — пробормотал он.

Вернувшись к себе, Блюститель снова занялся делами. Нужно было продумать и составить новый закон, и он на время смог отвлечься от неприятных мыслей. Когда Эарнил закончил, было уже далеко за полночь. Он налил себе вина и взял книгу. В дверь очень тихо постучали.

— Войдите...

Он надеялся что это Эрендис, но в дверях возникла физиономия Берегара.

— У вас все в порядке, милорд? Вам ничего не нужно? Я увидел свет…

— Нет, Берегар, спасибо. Иди спать.

Тот поклонился и исчез. Наконец, закончив бутылку, Эарнил поднялся и побрел в спальню. Утром он на мгновение проснулся и почувствовал знакомое щекотание волос на щеке. Приоткрыв глаза, он увидел, что Эрендис спала рядом, уткнувшись ему в плечо. Он обнял ее и снова уснул. Когда он окончательно проснулся, жена уже встала и теперь изучающе смотрела на него. Увидев, что он открыл глаза, она подошла, наклонилась и поцеловала его в лоб. И на какой-то миг Эарнилу показалось, что ему все приснилось. Эльборон, Совет, ссора с Эрендис… Он сел и вдруг зажмурился.

— Что такое?.. — поинтересовалась она.

— Голова раскалывается.

— Зачем же ты столько выпил?..— резонно заметила жена.

Эарнил молчал. Она села на край постели, положила ему руки на плечи и посмотрела в глаза.

— Прости меня.

Он улыбнулся, прижал ее к себе и погладил по волосам.

— Ты же знаешь, что я не могу сердиться на тебя… — Эарнил склонил голову ей на плечо.

— Ложись, — велела она. — Я схожу к твоей Матушке и попрошу у нее что-нибудь от головной боли.

Через несколько минут в комнату стремительно вошла Альмариан.

— Что случилось? Жара нет? Болит что-нибудь еще?..

— Болит только голова… Я поздно лег.

— Опять работал почти до рассвета?!

— Надо было доделать… — прошептал он.

— Да, доделать утром, а ночью — спать. Что толку, что ты просидел несколько часов ночью, а теперь днем будешь лежать?

— Матушка, пожалуйста… — Он снова невольно зажмурился от боли.

— Снимай рубашку.

— Матушка…

Наконец Альмариан ушла.

— Ты обещала мне лекарство, а вместо этого напустила на меня Матушку, — усмехнулся он, откинувшись на подушки.

— Она сама решила напуститься. Хотя ты заслужил это. Дожили, пьешь по ночам. Спасибо Берегару, наябедничал на тебя. — Эрендис прилегла рядом и начала перебирать ему волосы.

— За мной нужно присматривать по ночам.

— Да уж, больше я тебя без присмотра не оставлю.

Через несколько дней вернулся Принц. Эарнил тактично ни о чем его не расспрашивал. Вечером отец сам пришел к нему.

— Славный малыш… — улыбнувшись, сказал он. — Надеюсь, из него вырастет что-нибудь дельное. Кирион уже сейчас подает большие надежды. Не могу не радоваться за Эльборона, но мне жаль, что Кирион перестал быть наследником нашего рода.

— Таковы правила наследования… Майорат, — развел руками Эарнил.

— Фириэль и Кирион весь день от меня не отходят… Похоже, они почему-то решили, что теперь я буду жить там…

— Слишком неожиданно все случилось.

— Согласен.

— Могу ошибаться… Но мне кажется, для того, чтобы из мальчика вырос дельный человек и властитель, его должны воспитывать вы… — сказал Эарнил.

— Хочешь отправить меня в Итилиен? — пошутил Принц. — Не думаю, что в этом есть смысл. Я не смог воспитать Эльборона. Почему у меня должно получиться с внуком?.. И я не хочу расставаться с тобой и детьми. Конечно, если бы Эльборон позволил мне забрать мальчика в Минас-Тирит, когда он подрастет… Но он никогда не пойдет на это. А использовать свою родительскую власть было бы неразумно.

— Как восприняли перемены в Замке?

— Ты знаешь… Неожиданно. Довольно многие жалеют об отъезде Майрен. Она умела быть милой, правильно вела себя со слугами и не обижала их…

— Главное — не злить Майрен и не стоять у нее на пути, — заметил Эарнил.

— Да, со слугами ей нечего было делить... И, в отличие от Эовин, она понимала, что в меру добрая и порой даже «беззащитная» госпожа куда любимей, чем госпожа резкая и высокомерная. Но Эовин была искреннее и, тем самым, менее опасной. Она выплеснула на меня свой гнев и уязвленную гордость, а потом забыла. Я живу и не боюсь подлости с ее стороны. А вот Майрен можно опасаться до самой ее смерти.

— Жаль, Король не позволил ей еще раз выйти замуж…

— Мальчик мой, кто же на ней женится? Тем более сейчас. У нее и в девицах было не слишком много поклонников. Эльборона угораздило...

— Как вы думаете, отец, она любила его?..

— Да, и потому теперь она еще опасней. Для нее его измена и рождение мальчика — страшный удар. Она очень хотела родить ему сына и готова была на многое ради этого. Но он устал ждать, да и понятно, что уже не дождался бы.

— Интересно, пошел бы он на это, если бы меня и Кириона не было, и его наследником был Барахир, сын Морвэн.

— Возможно, что и не пошел. Но не мучай себя. Любовь и нелюбовь людей к нам в большей степени зависит не от нас, а от них самих. Завистливый или злой человек не может быть счастлив, и как бы мы ни пытались помочь ему или даже порадовать, это только усилит его неприязнь. Да всем и не угодишь. Одни и те же вещи или события радуют одних и огорчают других. Эльборон несказанно рад рождению мальчика, а маленький Кирион все же расстроен. Или взять судьбу Вэаннэ. Она сирота, бесприданница. Да, она никогда не станет леди, но теперь она живет с человеком, которого любит, в довольстве, и ее сын, если все сложится для них благополучно, станет одним из самых знатных людей в Гондоре... Я смотрю, ты устал за эти дни?.. — Принц внимательно посмотрел на него.

— Не страшно… Отец... мне очень неловко говорить об этом... Но у моих детей нет ничего, что принадлежало бы им по праву, вне зависимости от милости других людей. Я не могу не переживать об этом… Пока вы и лорд Минастан живы, понятно, что они не будут нуждаться… Но никто не вечен… И если для меня, родившегося в Ламедоне, служба в Гвардии Цитадели была ступенью наверх, то для Кириона это — падение. И мне не хотелось бы, чтобы он с его способностями тратил себя на бессмысленное стояние на карауле, доступное любому благообразному детине. Или терял свое здоровье в военных походах, пытаясь вернуть столь дорогое сердцу нашего Элессара призрачное величие Гондора.

— Он сын Блюстителя.

— Я тоже не вечен…

— Чего ты хочешь для Кириона?

— Поместье где-нибудь недалеко от Пеларгира. Которое приносило бы доход, позволяющий его владельцу не слишком зависеть от других…

— Хорошее поместье стоит дорого.

— Я знаю…

— Было бы неразумным истратить значительную часть казны Итилиена на это. А если неурожай или иное бедствие? Мы не сможем помочь людям, если казна окажется пустой. Может быть, я плохой властитель, но за столько лет я так и не скопил денег для значительных личных трат. Итилиен, когда мне его передал наш щедрый Король, был мало приспособлен для жизни. Все селения были стерты с лица земли… Все пашни, пастбища и угодья были заброшены. Все нужно было создавать и обустраивать заново. О каком-либо доходе можно было забыть на многие годы. Элессар выделил мне средства на постройку Замка и обустройство первых деревень… Но я должен был со временем вернуть их. Только недавно я более-менее расплатился с казной и Дол-Амротским семейством. К тому же я не хотел вырубать чудесные итилиенские леса, чтобы получить быстрые деньги, торгуя древесиной. Да, на достойную жизнь и повседневные нужды у меня деньги есть, но с покупкой поместья придется подождать. Но не переживай, если со мной что-нибудь случится, Эльборон обязательно выплатит тебе причитающееся наследство.

Эарнил кивнул.

— Безвозмездно деньги из гондорской казны выделялись только на то, чтобы с нуля отстроить Арнор, — усмехнулся он, чтобы скрыть истинные чувства.

— Да, — согласился Фарамир.

Спустя примерно полчаса Принц ушел к себе. Эарнил стянул цепь и обруч и в сердцах бросил их на стол. Обруч со звоном упал на пол и покатился к двери. «Зачем мне эти побрякушки?.. Какой из меня лорд, если я не могу быть уверенным в будущем своих детей… Конечно, Фириэль и, особенно, Эарвэн очень хороши собой, и есть надежда, что они смогут достойно выйти замуж и без приданого… Опять-таки, их отец — Блюститель Гондора, но кто знает, сколько еще времени мне отведено?.. Кирион, которого до этого момента учили и воспитывали как будущего Блюстителя и принца Итилиенского… — Эарнил вздохнул и подошел к окну, — очень умный и талантливый мальчик, и ум не купишь ни за какие деньги… Если бы он унаследовал блюстительство… Знать бы это наверняка...» Но Эарнилу теперь не хотелось обсуждать это ни с отцом, ни с кем-либо еще.

В комнату заглянула Эрендис. Она увидела злополучный обруч на полу, подняла его и подошла к Эарнилу.

— Что с тобой?.. — Она обняла его.

— Ничего… Просто муж у тебя — круглый осёл… — не поворачиваясь, ответил он.

«...На пятом десятке лет вдруг решивший, что он может рассчитывать на кого-то или на что-то кроме себя», — мысленно добавил он.

— Пойдем… Тебе нужно отдохнуть… — сказала жена.

Они пришли в спальню, но Эарнил так и не смог заснуть. Он неподвижно лежал, чтобы не побеспокоить Эрендис, в то время как душу его безжалостно терзали не самые радостные мысли. «Что ты, осёл, говорил Принцу, когда признался ему… Что тебе ничего не нужно, совсем ничего… Только позаботиться о ребенке в случае твоей гибели. А теперь обижаешься, что тебе не хотят покупать поместье в лучшем месте Гондора… Хотя… это же для Кириона…» — Эарнил не выдержал и резко повернулся; к счастью, Эрендис не проснулась. — «Но я жив… И могу сам заботиться о нем. В любом случае, мое наследство младшего сына принца Итилиенского будет больше капитанской пенсии. Наверное, лорд Фарамир прав, и Эльборон не будет ронять себя удержанием этих денег…

Как быстро человек привыкает к хорошему… Когда-то я был счастлив стать капитаном, и мне всего хватало. Жалования, скромного домика в пятом ярусе… Одного приличного камзола. — Он усмехнулся. — И как быстро растут запросы… Если бы я капитаном женился на Эрендис, то, конечно, не возражал бы против службы Кириона в Гвардии. Там столько достойных людей — таких как Гвиндор или капитан Минардил. Минардила уже четыре года как нет, а какая добрая память о нем… Редкого лорда вспоминают с таким теплом и благодарностью. Разве случилась катастрофа?.. Мои дети по-прежнему могут жить в Цитадели, учиться у лучших учителей… И даже если Эльборон после смерти Принца не захочет разрешить им жить в Доме Блюстителей, то можно снять дом в Пятом или Шестом Ярусе. Лорд Фарамир вообще мог не признавать меня. И имел полное право на это. А он снова забрал меня к себе в дом, одел, обул, содержит… Научил мальчишку из провинции быть лордом и Блюстителем. Как можно быть таким неблагодарным ослом?.. — Эарнил судорожно вздохнул. — Конечно, Принцу дороже его сын, которого он хотел, ждал, знал и любил с рождения, чем непрошенно свалившийся на голову мужчина тридцати с лишним лет. Сколько лорду Фарамиру пришлось потерять и вытерпеть из-за своей порядочности…» Но, несмотря на все эти доводы, боль и обида не оставляли Эарнила.

В конце мая Эрендис с детьми, как всегда, отправилась в Пеларгир. Принц вскоре уехал в Эмин-Арнен к Эльборону и приехавшей погостить к брату Морвэн с детьми. Эарнил, с одной стороны, очень скучал, а с другой — был рад, что не нужно притворяться. Как ни в чем не бывало улыбаться Эрендис и детям. Не показывать свою обиду такому умному и проницательному человеку, как лорд Фарамир, а если тот что-то и замечал, ссылаться на утомление...

Блюститель много работал, а из-за переживаний и усталости плохо спал. Он снова начал пить, но теперь хорошо скрывал это от Берегара.

Спустя два месяца, перед отъездом к семье, Эарнил пришел к Элессару и попросил выделить ему денег из казны.

— Для чего вам нужны средства? — поинтересовался Король.

— Я хочу купить поместье в окрестностях Пеларгира.

— Хорошее поместье в окрестностях Пеларгира стоит дорого. Как вы собираетесь возвращать деньги?..

— Сейчас мне есть на что жить… Ежегодно я буду возвращать весь годовой доход от поместья в казну, пока не выплачу всю сумму.

Элессар подумал.

— Хорошо, — произнес он, — подготовьте бумагу для лорда-Казначея о том что я позволяю вам получить необходимую сумму на личные нужды. Я подпишу.

Блюститель поклонился, поблагодарил Короля и поцеловал ему руку.

Вечером Эарнил сел на корабль, отплывающий в Пеларгир. Эрендис и дети были очень рады его видеть, но Минастан, как ему сначала показалось, держался прохладнее обычного. «Неужели и ему стало известно о том, что это я попросил Короля… — подумал он. — И не надоело людям сплетничать?.. Еще понятно, когда этим занимаются кумушки на рынках… Но когда гвардейцы Цитадели спешат поделиться с товарищами тем, что узнали на Совете или даже на личной аудиенции… Нужно это немедленно прекратить».

— Эрендис, — обратился Эарнил к жене, когда они остались вдвоем, — не знаешь ли ты хорошего поместья в окрестностях Пеларгира.

— Знаю, и не одно. А зачем тебе?..

— Хочу купить…

— Тебе известно, сколько они могут стоить?..

— Известно…

— У тебя есть такие деньги? — Жена посмотрела на него широко открытыми глазами.

— Нет, но Король позволил мне воспользоваться казной, а потом постепенно возместить средства…

Эрендис вздохнула.

— Мне кажется, для нас это единственная возможность обеспечить будущее Кириона. Я все продумал. Король никогда не сделает нам подобного подарка. А для Итилиенской казны это — слишком значительная трата. К тому же Принц вернул приданое Майрен.

— Поговори с моим отцом, он лучше разбирается в подобных вещах.

На следующий день после завтрака Эарнил спросил тестя, не знает ли тот в окрестностях Пеларгира поместья, хозяин которого не возражал бы продать его.

— Такое поместье есть, и даже не одно. Вопрос в том, сколько ты сможешь заплатить…

— Сколько за них хотят?..

— Я выясню, но, если не возражаешь, не скажу владельцам, что покупкой интересуется Блюститель. Иначе цена вырастет в полтора, а то и в два раза, — усмехнулся он.

Эарнил понимающе кивнул.

Через день Наместник вернулся к этому разговору и с сожалением отметил, что цена очень высока.

— Когда я был помоложе, — добавил он со вздохом, — я тоже мечтал купить здесь поместье… Надеялся, что смогу накопить… Но после трагедии с Эраданом и Артанис… на какое-то время мне стало все равно. Когда же Эрендис вышла за тебя замуж и уехала, я стал экономить и откладывать, так что за двенадцать лет мне удалось кое-что скопить. Но, конечно, не на имение…

— Что есть в этом поместье?

— Большой хороший дом на берегу моря, виноградники, из которых делают отличное вино, оливковые деревья. Прекрасные сады…

— Какова же цена?..

Минастан назвал сумму.

— А какой годовой доход у поместья?.. За сколько лет оно окупится? — заставил себя спросить обескураженный Эарнил.

— Как ты знаешь, сельское хозяйство не отличается особой надежностью… Один год урожайный, другой — нет. Также виноградник может, например, заболеть… Так что, если не будет серьезных потерь, понадобится лет двадцать, никак не меньше. А если еще предположить что-нибудь совсем ужасное... Например, что оставшиеся умбарские пираты, вдохновленные подвигом Элессара, ночью прорвутся к нашим берегам... Много вреда в своем нынешнем состоянии они, конечно, не принесут, но сжечь и разорить пару-тройку поместий вполне могут. Хотя это и маловероятно, совсем исключать подобное я бы не стал… И тогда еще будут нужны немалые средства для восстановления поместья, а о доходе можно будет забыть на много лет.

Эарнил внимательно слушал.

— И все же я рискну… Нужно помнить о дурном, но если всегда опасаться худшего, то никогда ничего не достигнешь.

— Тогда предлагаю тебе завтра поехать и взглянуть на него.

Эарнил отправился к Эрендис и спросил ее, не хочет ли она поехать с ним и посмотреть поместье.

— Нет… Для меня главное, чтобы из окон было видно море и дом был просторным и светлым. А в остальном тебе лучше советоваться с моим отцом.

На следующий день Минастан и Эарнил отправились в имение. Последний не лучшим образом выглядел после проведенных в тоске и одиночестве месяцев в Столице, и владелец не узнал в довольно молодом еще, болезненного вида человеке Блюстителя. Глядя на Эарнила, он явно сомневался, что тот сможет приобрести поместье где-нибудь ближе Ламедона, а то и Мортонда, но, к его изумлению, тот согласился и обещал не далее чем через десять дней выплатить деньги.

Простившись с семьей, Блюститель немедленно вернулся в Столицу и там предъявил королевскую бумагу лорду-Казначею.

— На что вы берете столь значительные средства, лорд Эарнил? — поинтересовался Казначей, сверля его взглядом.

— Лорд Арантар… Король о всем осведомлен и дал свое согласие.

— Хорошо. Разумеется.

Когда Эарнил шел в Дом Блюстителей, его заметил Гвиндор. Не считая приветствий, они не общались с того памятного дня, когда Капитан высказал другу все, что о нем думал. Теперь Гвиндор давно остыл, и ему было неловко за сказанное, тем более, что Эарнил заметно осунулся за эти месяцы, перестал носить обруч или иные украшения, не считая обручального кольца, и явно очень переживал. Но поскольку Блюститель перестал приглашать его к себе, Гвиндор боялся навязываться. Узнав, что Эарнилу нужен небольшой вооруженный отряд, чтобы сопровождать его в Пеларгир, Капитан все же пришел к нему.

— Прости… Я тебе такого тогда наговорил сгоряча… Ужас… Ведь ты — Блюститель.

— А что, Блюститель не может быть идиотом? Вполне даже может. Посмотри на меня.

Гвиндор вздохнул.

— Мне не на что обижаться, а тебе не за что просить прощения. Ты сказал мне правду — по крайней мере, так, как ты ее видел. И ты — один из очень немногих людей, кто искренне переживает за Кириона… А не интересуется перипетиями наследования в одном из знатных семейств из праздного любопытства. — Эарнил подошел к другу и обнял его.

— Я поеду с тобой?.. — спросил Гвиндор.

— Конечно, если Король отпустит тебя. Ты — едва ли не единственный человек, которому я могу полностью доверять… Но у меня будет просьба. Никому не рассказывай, куда, зачем и для чего мы ездили… И предупреди подчиненных. Я редко даю волю гневу, но если о цели нашей поездки снова будет знать вся Гвардия и половина жителей Столицы, я сдерживаться не буду.

— Я тебя вообще в гневе не помню… Ты разве умеешь?..

— Хочешь проверить?..

— На всякий случай — нет. А зачем мы едем?.. Или это тайна?

— Для остальных — да. Я везу деньги, чтобы заплатить за имение под Пеларгиром.

— Это же замечательно! — воскликнул Гвиндор. — Принц покупает тебе поместье?!

— Нет. Я… сам покупаю.

— Ты же говорил, что у тебя нет денег...

— Нет. Это деньги из казны.

— Но… ты объяснял, что не можешь…

— Просто взять без разрешения и потратить на себя — не могу. А с позволения Элессара...

— Он готов пожаловать тебе имение?! — поразился Капитан.

— Ты веришь, что он способен на столь великодушный жест? Тем более, по отношению неизвестно к кому… И он уже пожаловал в свое время Итилиен моему отцу.

— Не верю… Потому и удивляюсь… — Гвиндор вопросительно посмотрел на друга.

— Все очень просто. Деньги надо будет вернуть… Я буду отдавать годовой доход от поместья в казну, пока не выплачу всю сумму…

— Но… Зачем тогда поместье?

— Я его покупаю не для себя, а для Кириона. К тому времени, когда он вырастет, я надеюсь расплатиться.

Капитан вздохнул.

— Но ты же сын принца Фарамира…

— Я… лишний сын. Принц не виноват в моем появлении на свет и тридцать лет не подозревал о существовании у него еще одного сына.

— Как ты можешь так говорить? Он так любит тебя…

— Когда его настоящие дети далеко — да.

— Ты не прав.

— Я не хочу это обсуждать, Гвиндор. Завтра вечером мы выезжаем.

(C) 2020-2021 murzwin