Сделка со смертью (гет)

Ночные смены никогда никому не нравились, а вот доктору Максвелл в последнее время — очень даже. Коллег не пришлось упрашивать, только слегка показать своё желание, и они уже наперебой соглашались поменяться. В обычных обстоятельствах Лексе бы не слишком понравилось целую ночь напролёт бороться со сном в обнимку с кружкой кофе: здесь редко что-то случалось, пока все спали, но вот отсутствие лишних глаз, ушей и источников вопросов стоило любых неудобств. Она могла спокойно просматривать документы, папки, архивы, сопоставлять и изучать. Работа, конечно, на редкость скучная, но шесть лет одного из лучших медицинских университетов приучили юную Алексию и не к тому. Она чётко знала: если что-то должно быть сделано, то оно будет.

Недавнее происшествие с доктором Цинь, само собой, очень сильно шокировало всех. Хотя, может, не так и сильно, но эта тема второй день была на устах у всех. Лекса ещё раз обрадовалась ночной смене — ей хватило и того, что она слышала по приходу на дежурство вечером.

— О Боже, это так ужасно!

— Уоллес совсем уже с катушек съехал!

— Ты уже слышала, что на её место назначена эта соплячка Блэк?

— На дорогах сейчас так опасно! Теперь даже в машину садиться боюсь…

— Говорят, травмы настолько серьёзные, что Цинь в коме! — и последняя часть предложения произносилось таким драматичным шёпотом, что на фоне не хватало только саундтрека Ханса Циммера для нагнетания жути.

Конечно, Лекса слышала о решении Уоллеса и новом назначении Нейлы Блэк на должность лечащего врача Кларк Гриффин. На бедную девушку легла ещё одна неподъёмная ноша — часть обязанностей Цинь ей тоже пришлось взять на себя, сталкиваясь с откровенной завистью и неприязнью коллектива. Лекса знала Нейлу лично, она была на полтора года младше Максвелл, а опыта имела в десятки раз меньше. Когда Лекса закончила интернатуру, Нейла только пришла в «Маунт Уэзэр», и Максвелл поддерживала новенькую, как могла, по своему опыту зная требовательность их руководителя. В какой-то степени их можно было назвать подругами до тех пор, пока они однажды вечером не напились в баре и не переспали. Смущение не позволило общению продолжаться с прежней теплотой, но на рабочих отношениях это никак не отразилось: Лекса всегда была готова помочь своей новой коллеге, а та вряд ли забыла о доброте Максвелл.

И вот теперь Нейла Блэк — её начальница. Тихая, спокойная, кроткая начальница. Алексия поморщилась то ли от абсурда, то ли от жалости: после их ночи Нейла не могла глаз на неё поднять неделю, а теперь Уоллес кинул беззащитную мышку в змеиное гнездо. Пусть это и временное назначение, но было бы странно, если бы доктора, проработавшие тут в десять раз дольше Нейлы, оказались довольны таким поворотом событий. У Нейлы не было ни опыта, ни харизмы лидера, способного поставить на место подчинённых.

Нужно быть идиотом, чтобы не почуять подвох — и Лекса даже знала, какой. Кларк Гриффин. Конечно, дело было в ней! Уоллес не такой дурак, чтобы просто так поручать обязанности Цинь неопытной девочке вместо опытного специалиста. Она — его послушная марионетка, чтобы выполнять все указания по лечению Кларк Гриффин, Лекса ни на минуту не сомневалась в этом. Похоже, он выбирал кого помоложе — и именно Нейле не повезло. Максвелл даже не надеялась, что назначат её, но теперь думала, что выбирал Уоллес между ними двумя — самыми молодыми в коллективе психиатрии «Маунт Уэзэр».

Папка на вершине бумажной кучи поблёскивала в свете изогнутой зигзагом настольной лампы, из неё выглядывали многочисленные файлы. За последние несколько ночей Лексе удалось пополнить папку ещё несколькими документами, а потому она довольно улыбалась, глядя на результат своего труда. С каждым шагом Максвелл узнавала всё больше и приближалась к своей цели всё ближе, а назначение Нейлы пусть и вызывало сочувствие, но неожиданно оказалось очень удобным. Не зря мать учила Лексу доброте, оказывается, это не только приятно, но иногда может быть очень полезно.

Ноги совсем затекли от долгого сидения за столом, и Лекса решила пройтись по затихшему и погрязшему в сопении отделению. Расправила халат, закинула прядь волос за плечо, посмотрела в сторону кофейного автомата, выйдя из кабинета. Ещё одна чашка кофе если не убьёт, то избавит от сна, рассудила Алексия и неспешно двинулась к источнику кофеина. Однако из одиннадцатой палаты с крайне обеспокоенным видом в коридор вдруг вывалился Беллами Блейк и взглядом застыл на Лексе.

Кажется, это превращалось в традицию.

* * *

Кларк сегодня спала. Снова.

Из дальнего конца палаты со своего места надзирателя Беллами смотрел за её неподвижными веками, почти умиротворёнными чертами лица и равномерно поднимающейся грудной клеткой — если б не это, то Блейк точно подумал бы проверить пульс. Само собой, назначение нового врача не могло пройти бесследно, Уоллес бы точно проконтролировал состояние пациентки и способы её лечения. И вот теперь она снова спала, неподвижная, бледная-бледная, а дыхания было почти не слышно; в капельнице снова, будто метроном, раз за разом ритмично падала капля, отправляя новую дозу препарата в кровь по прозрачной трубке.

Беллами сидел, смотрел и злился. Злился на таинственного ублюдка Мёрфи, на спящую Кларк и докторов-садистов, вновь её усыпивших. Его всё ещё трясло после вылазки с Мёрфи — что это, чёрт подери, было? Блейк всё ещё нутром ощущал тот страх, охвативший его в подвале того мерзкого места, не мог отойти от шока, вспоминая место, которое Мёрфи назвал своим домом. Беллами, конечно, предполагал, что он — просто богатый ублюдок, которому скучно жить, но чтобы вот так… Про мотив Джона Блейк не знал ничего, но факта его богатства это ничуть не отменяло, как и факта связи со Жнецами — и это само по себе не укладывалось у Беллами в голове. Единственное, что он понял: Мёрфи — не идиот без инстинкта самосохранения, а просто друг или родственник какой-то важной шишки. Выводы Беллами о сильных и богатых мира сего после работы в этой больнице и истории Кларк в частности сильно изменились — и он сомневался, что какой-нибудь важный чинуша дал бы родственничку позорить своё имя, отсиживаясь в тюрьме. У Мёрфи была «крыша» — и он ничего не боялся, а вот у Беллами её не было. И ему как раз было страшно.

Блейк даже не знал, чего хочет больше: привести мысли в порядок в одиночку или отвлечься разговором с Кларк, переключиться на другую тему, кроме Мёрфи и оставшихся в багажнике коробок. И ещё она лежала так безжизненно. И когда Беллами успел так привыкнуть к её обществу? Конечно, с Кларк было куда веселее, чем сидеть в одиночестве, да и сделанные им вырезки из видео с камер показывать оказалось некому. Хотелось уже наконец подойти и разбудить, чтобы она открыла глаза, зря что ли Блейк шоколадку тащил? От негодования он пнул ножку стола, и тот с металлическим скрипом проскользил пару дюймов по кафельному полу. И даже легче не стало!

Беллами глянул на часы: половина третьего. Да ещё чёртова вечность до утра! Он начал нервно листать новости в смартфоне, пытаясь отвлечься, как вдруг ритмичный писк монитора сменился высоким частым звуком, напоминающим сирену. Подскочив, Блейк сократил расстояние между ними и глянул на Кларк: её сильно и часто трясло, глаза были по-прежнему закрыты, дыхание — хриплое и прерывистое. Первым порывом было хорошенько тряхнуть её за плечи и спросить, что случилось, но что-то подсказывало Беллами, что это не поможет. Блейк быстро рванул к двери — это же больница, чёрт её дери!

Почти что вылетев в коридор, он быстро обследовал обстановку, заметив замершую от удивления доктора Максвелл в нескольких метрах от себя. Она удивлённо смотрела на запыхавшегося Блейка, как тот приказал:

— Доктор, быстрее! Нужна ваша помощь!

Лекса отмерла почти мгновенно, сорвавшись с места за Блейком. В одиннадцатой палате что-то пошло не так, но у неё не было времени об этом думать — всё внимание заняла пациентка на постели. Доктор Максвелл быстро оглядела её: бледная кожа, начинающие синеть губы, затруднённое дыхание и низкое артериальное давление, об уровне которого панически пищал монитор. Анафилактический шок. Точно он.

— Немедленно останови капельницу! Сейчас же! — рявкнула она на Блейка и понеслась к столу, за которым он скоротал столько вечеров.

Беллами быстро потянул вниз колёсико дозатора, полностью прекратив поступление препарата в кровь, и наблюдал, как доктор Максвелл выдвигает ящик и выгребает оттуда шприцы и ампулы, кидает ему авто-инъекторы с адреналином и сразу же приказывает:

— Быстро вводи! — а сама тем временем хватает ампулу преднизолона и готовит новую инъекцию.

Хорошо, что всё необходимое оказалось прямо в палате. Как предусмотрительно, доктор Цинь! Лекса открыла ампулу и ещё одну — нужно срочно увеличить тонус сосудов, а с адреналином перебарщивать пока нельзя. Сделав ещё один укол, Максвелл поменяла предыдущий пакет на физраствор и внимательно смотрела на пациентку. Её дыхание потихоньку выравнивалось и было самым лучшим знаком — идёт на поправку. Лекса повторила ввод адреналина и с удовольствием наблюдала, как нормализуется артериальное давление.

Уоллес всё-таки сильно просчитался: Цинь бы никогда не допустила такой ошибки. Анафилактический шок — смертельная штука, а пациентка в глубоком сне и даже не может сообщить о симптомах. При этом Нейла, видимо, просто ничего не заметила. Лекса даже не пыталась предположить, чем это могло закончиться. Внимательно наблюдала за пациенткой, готовая реагировать в любой момент, но всё было тихо.

— Что с ней случилось? — подал голос Блейк, поняв, что критический момент пройден.

— Аллергия на новый препарат, — мрачно констатировала Лекса. — Хорошо, что я оказалась рядом. Запомните на всякий случай препараты, которые я вводила. Адреналин, преднизолон, сначала можно немного, а потом обязательно повысить дозу во много раз.

— Новый врач следит за пациенткой намного хуже старого, — заметил Беллами.

— Заведующий выбрал на эту роль самую неопытную в больнице, — пожала плечами Лекса. — Сплетни уже гуляют самые разные.

Повисла тяжёлая пауза — атмосфера в одиннадцатой палате всё ещё была напряжённой.

— Спасибо. А то я всё-таки отвечаю за её безопасность, — вдруг решил поблагодарить Беллами. Конечно, он знал, что это — её работа, но почему-то чувствовал гигантское облегчение, что Кларк в порядке, дышит, живая. Блейк смотрел на неё с той же безмолвной печалью, что и на свою сестру, когда навещал ту на процедурах. Бледную, тихую, слабую. Они обе этого не заслуживали.

Лекса не успела в ответ задать интересующие вопросы — Кларк очнулась с шумным вдохом и беспомощно хлопала глазами, пытаясь восстановить чёткость. Удивлённо моргала, глядя на две фигуры над своей постелью вместо одной; сначала думала, что двоится в глазах, но потом разглядела в одной из них девушку и дёрнулась в сторону. В голове шумело, а сердце билось быстро-быстро то ли от испуга, то ли от новой дряни, которой её напичкали.

— Как вы? — в изумлении наклонилась к ней незнакомка.

Кларк снова дёрнулась, но, кажется, сдвинулась только на сантиметр:

— Не подходи! — а потом её губы самопроизвольно задрожали, когда она глянула на Блейка: — Что ты наделал?

— Спас вашу жизнь, — вместо Беллами ответила Лекса. — Если бы он не позвал меня, боюсь, всё закончилось бы очень плачевно.

Кларк испуганно молчала, силясь не заплакать, во все глаза смотрела на Беллами с немым укором. И как же так вышло? Теперь они знают!

— Вам назначили новые препараты, к сожалению, ваш организм очень плохо их воспринял, — взялась пояснять Лекса. — И давно вы приходите в сознание?

Кларк до боли закусила губу: только не снова!

— Лучше бы ты дал мне умереть, — со слезами на глазах выплюнула она. — Ну здравствуйте, мой новый доктор-садист!

От звучавшего в её словах безумия у Беллами пробежали мурашки: что нужно было с ней делать, чтобы довести до подобного отчаяния?

— Кларк, это не твой новый доктор, — Блейк шагнул вперёд к её постели, а Кларк снова дёрнулась, сдерживаясь от истерики из последних сил. — Это доктор Алексия Максвелл, которая сегодня оказалась на ночном дежурстве. Тебе стало плохо, а она была рядом, и вот…

Беллами никогда не был красноречив, но пытался оправдать себя, как мог — оказалось чертовски неприятно оказаться в роли предателя.

— Я не причиню вам зла, мисс Гриффин, — подтвердила слова Блейка Лекса. — И даже никому ничего не скажу.

Кларк в изумлении уставилась на доктора, затем перевела взгляд на Беллами. Лекса подошла к двери палаты и повернула ключ, закрываясь от ненужных свидетелей, и подвинула стул поближе к пациентке.

— Но?.. — почуял подвох Блейк.

— Но я хочу знать всю правду, — озвучила условие Лекса.

— Нет, — замотала головой Кларк. Казалось, её никто не услышал.

— Мистер Блейк, вы уже доверились мне однажды и вы же не пожалели об этом. У меня нет ни малейшего желания вредить мисс Гриффин. Более того, мне известно, что она — не сумасшедшая, несмотря на то, что написано в её карте.

— Откуда вы знаете? — потрясённо промямлила Кларк.

— А вы помните Аню, мисс Гриффин? Она была моей подругой. Мы говорили о вас, и она рассказала мне всё, что знает.

Беллами понял: если продолжит стоять — просто упадёт на месте; облокотился на подоконник с яростным желанием закрыть лицо руками и в одиночку прикончить пару мини-баров.

— Я сказала ей, как регулировать ваш приём препаратов, чтобы вам стало лучше. А потом её уволил заведующий Уоллес, а про вас говорили, что вы — в коме. Теперь вы мне верите?

Кларк часто дышала, пытаясь собрать разбегающиеся мысли в голове. Новая дрянь была гораздо хуже старой: теперь сложно оказалось даже собрать мысль в кучу, чтобы начать её думать. На помощь пришёл Беллами:

— Доктор Максвелл…

— Я Лекса, — раздражённо поправила она его.

— Хорошо, Лекса. Зачем вам нужна эта правда?

— Неужели такая цена за моё молчание слишком высока? — она внимательно смотрела на него. — Почему вас определили сюда, мистер Блейк? И почему только вас? Раньше в этой палате не было охраны. Вообще ни в какой не было.

Беллами глубоко вздохнул. От неё теперь не отвертишься. Придётся дать всё, что она просит. Он сейчас не в том положении, чтобы диктовать условия.

— Уоллес поймал меня на воровстве медикаментов из кладовки, о которой я вам рассказывал. Шантажировал меня этим, чтобы определить сюда каждую ночь следить за Кла… мисс Гриффин в коме, — невовремя поправился он. — Это было странно, но всё же лучше, чем увольнение по причине нарушения закона.

— Вот как, — понимающе закивала Лекса. — Интересно. И во время ваших дежурств мисс Гриффин пришла в себя? Я заметила, что вы уже на «ты».

Кларк лишь молча сопела, слушая беседу, больше похожую на шахматную партию. Ей не хотелось молчать, но слова не склеивались в речь длиннее одного предложения.

— Да, — неохотно ответил Беллами. — Она рассказала мне свою историю, мы немного общались.

Лекса удивлённо подняла брови:

— И вы не сообщили начальству?

— Я заставила его молчать, — вдруг заговорила Кларк.

Если Беллами за молчание полагается наказание, то самой Кларк хуже уже не будет — вот та единственная мысль, что наконец оформилась в её голове.

— И как же?

— Обещала ему деньги, — кратко ответила она Лексе.

Та снова понимающе закивала и обратилась к Беллами:

— Не могли бы вы оставить нас с мисс Гриффин наедине?

— Нет! — запротестовала Кларк, а монитор снова часто запищал в ритме её сердца. — Не уходи!

Ей не нравились люди в белых халатах, а ещё сильнее — незнакомые люди в белых халатах. Когда в комнате находился Беллами, ей было хоть немного спокойнее. Хоть не так страшно, как всегда. Она… доверяла ему? Блейк, как она и надеялась, не сдвинулся с места, с любопытством глядя на Максвелл.

— Но я хотела бы поговорить с вами лично, без посторонних, — пояснила Лекса.

— Он не посторонний, — немного успокоилась Кларк. — Говорите.

— Ладно. Мисс Гриффин, вы ведь не можете не помнить Телониуса Джаху? — Лекса начала издалека.

Кларк только кивнула, ожидая продолжения. Имя друга её покойного отца не внушало доверия, но хотя бы давало призрачную надежду.

— Он поручил мне узнать о вас и вашем состоянии побольше. Правда ли, что вы — сумасшедшая, или это выдумка вашего дяди. С помощью Ани я справилась с заданием, хотя поверила в вашу адекватность гораздо раньше. Следующим его заданием было попытаться вытащить вас отсюда. И вот, волей случая я здесь.

Беллами вдруг показался себе полнейшим идиотом. Всё это время он ломал голову над планом спасения спящей красавицы, а тут совсем рядом бродил тайный агент знакомых Кларк, ломая голову над тем же самым? А ещё до этого их объединил ещё один мерзкий секрет Уоллеса? И всё это — сочувствующая всем Лекса?!

— Значит, Телониус хочет меня спасти? — подозрительно уточнила Кларк, чтобы выиграть время обдумать услышанное.

— Да, но ваш дядя хорошо заботится о юридической стороне вопроса. Он в судебном порядке запретил ваши посещения кому бы то ни было и отдал в руки заведующего. Я знаю, что мистер Джаха неоднократно пытался попасть к вам, но ему не позволили этого сделать.

— Вы не лжёте?

— А зачем мне это? — с мягкой улыбкой уточнила Лекса.

Гриффин потрясённо молчала не то от удивления, не то от внезапной надежды, не то от всего сразу. Доктору Максвелл и вправду незачем было лгать — как минимум про Телониуса. Значит, кому-то снаружи Гриффин ещё может пригодиться!

Но Беллами не разделял радужного оптимизма Кларк, скептично глядя на Лексу:

— А вам-то это зачем?

Она встретила его вопрос без колебаний:

— Семь лет назад за заслуги в учёбе благотворительный фонд «Скай Кру» выдал мне грант, полностью покрывающий обучение в одном из лучших медицинских университетов. Причём грант был с последующим правом на работу в клинике, которую спонсирует «Скай Кру». Так уж вышло, что это — «Маунт Уэзэр». Я здесь благодаря мистеру Джахе и его фонду. Когда он нашёл меня и объяснил ситуацию, то я сама захотела помочь.

Блейк ещё осознавал полученную информацию, но уже подумал, что так даже лучше.

— Тогда нам следует объединить усилия, Лекса.

Она не сразу поняла, о чём идёт речь:

— Вы тоже хотите спасти мисс Гриффин?

— Да, к счастью или к сожалению, — кратко ответил Блейк.

Всё-таки хорошо было чувствовать, что кто-то — на твоей стороне. Беллами совсем не считал Лексу глупой или слабой, а после того, что она рассказала сегодня, так и вовсе начинал опасаться. И обрадовался, когда вдруг понял, что их цели совпадают. Бесконечное чувство одиночного противостояния со всем миром однажды бы его доконало.

— А что будет со мной? — тихо спросила Кларк.

— С вами всё будет хорошо, — пообещала Лекса. — В этот раз я точно знаю, как минимизировать количество препаратов, которыми вас пичкают. Тем временем мы с мистером Блейком позаботимся о том, чтобы вытащить вас отсюда, так ведь?

Вслед за Лексой взгляд Кларк переместился на Беллами, который уверенно закивал. Гриффин было страшно думать о доверии этой незнакомой докторше, но раз в участниках значился Блейк — ей было спокойнее. Ей хотелось верить, что каков бы ни был расклад, он хотя бы будет рядом каждую ночь, как и раньше.

— Вам просто нужно ещё немного потерпеть, — мягко закончила Лекса.

— Хорошо, — согласилась Кларк. — Выбора у меня всё равно нет. Передайте Телониусу и Уэллсу привет от меня.

— Если получится, то обязательно, — пообещала Максвелл, а затем добавила: — Вам нужно отдохнуть.

— Я уже наотдыхалась на всю жизнь вперёд.

— После перенесённого вами точно нужно несколько часов здорового сна, — была непреклонна Лекса. — Я выключу свет, чтобы вы могли поспать.

— Она не любит темноту, не стоит, — возразил Беллами даже раньше, чем успела сама Гриффин.

Лекса только кивнула и тихо покинула палату, оставляя охранника и пленницу наедине.

— Ты доверяешь ей? — тихо спросила Кларк, перекладывая руку себе на живот.

— Она не плохой человек, как мне показалось, — и Блейк рассказал ей всё, что видел и знал об Алексии Максвелл: как они встретились, познакомились, про пациентов, которых она хотела спасти, про кладовку и лекарства.

Доверял ли он ей? Пожалуй, Беллами даже себе уже не доверял — настолько вся эта безумная картина не укладывалась в голове. Грани стёрлись — или в этом месте их никогда и не было, а доверие казалось штукой столь относительной, что и вовсе теряло право на существование.

— А ты доверяешь Телониусу? — закинул ответный вопрос Блейк. Он, кажется, слышал это имя от Кларк пару раз, но не мог вспомнить, в каком контексте.

— А у меня есть выбор? — снова грустно констатировала Гриффин. — Я верю любому, кто хочет вытащить меня отсюда, вне зависимости от его мотивов. Но я ничего не забуду, — как будто пообещала она.

Блейк вдруг поёжился — и почему ему стало так некомфортно от её фразы? Ведь и правда первой его мотивацией стали деньги на лечение Октавии, до сих пор были… Наверное.

— Вот видишь, у тебя всё-таки есть друзья, — усмехнулся Беллами.

— Не думаю, что они хотят достать меня отсюда только из дружеских чувств, — закусила губу Кларк. — Все, кто действительно любил меня, уже мертвы.

Она тщательно скрывала дрожь в голосе, но в руках — не смогла. Блейк, не в силах терпеть боль в её словах, выдал, что думал:

— Мне на самом деле жаль всех твоих мучителей, честно.

— Это ещё почему? — нахмурилась Кларк.

— Ни один из них и дня тут бы не выдержал, а ты — справилась с гораздо большим сроком. Да что там, каждый из них уже давно бы свихнулся, ещё до первой капельницы!

Губы Кларк растянулись в лёгкой улыбке:

— Думаешь, все эти толстосумы слабее обычной девчонки?

Беллами улыбнулся в ответ:

— Никогда больше при мне не называй себя обычной, Кларк Гриффин.