Коматозники (джен)

Нами и Киду становилось хуже. Нами постоянно плакала по ночам и металась днем в панике, когда ей мерещилось страшное. А у Юстасса дела обстояли еще необычнее: в один прекрасный вечер, когда он шел по улице и натужно размышлял о том, что с ним происходит, его невидимка материализовался и снова напал на него. Это был тот самый мальчишка в спортивном костюме из видения. Бешеный пацан ожесточенно лупил его палкой, ломал ее об него, брал откуда-то новую и снова лупил. Кид совершенно не понимал, что происходит и почему, как он ни старается, не может дать мелкому выродку сдачи, хотя тот, очевидно же, был вполне так из плоти и крови.

Гадкий мальчишка бросил свою палку и убежал, оставив Кида валяться в пыли. Тот встал, отряхнулся, горя желанием отомстить, но того след простыл. Брошенной им палки тоже нигде поблизости не оказалось.

На следующий день Луффи, Моне и Нами недоуменно разглядывали избитого приятеля.

— Это как-то очень странно, — сказала Нами, делая ему примочки.

— Интересный случай, — подхватила Моне.

— Ты что, не мог какому-то пацану сдачи дать? — удивлялся Луффи.

— Да говорю тебе, он как заговоренный был! — буркнул Кид.

Еще более странно это начало выглядеть после того, как Киду удалось разглядеть лицо преследовавшего его парнишки. В это Юстасс совершенно не мог поверить: это был Билли Махони — мальчик, что жил с ним по соседству в городке Саус Блю, где Кид провел свое детство. Мальчик, что погиб много лет назад, в общем-то, по его вине.

Это был дождливый день. Такой пасмурный, что день был темен, как вечер. Дождь лил вторые сутки, дорогу развезло, стояла ужасная сырость, от которой, казалось, было трудно дышать. Как только ливень утих, оставив после себя накрапывать редкие противные и колкие капли, скучавший Кид вместе с ребятами Хитом и Вайей выполз на улицу, устав пялиться в телек. Он незаметно увел из гаража отцовский мотороллер и решил немного проветриться, не смотря на то, что дорога была сейчас не слишком безопасна для езды.

Неподалеку от их квартала шла стройка. Котлован, раскопанный строителями, сейчас размыло и частично затопило, край его начал оползать. К стройке сворачивала развилка дороги, которая обрывалась у котлована и была перекрыта ограждением с предупреждающим знаком. Кид ехал не спеша, дорога была скользкой. Ребята кое-как успевали бежать за ним, крича наперебой, чтобы он им тоже дал покататься. Прямо перед развилкой они увидели Билли. Тот понуро брел, ежась от непогоды. Выходной день, проведенный дома с вечно пилящими родными, и дождь ввергли этого неудачника с низкой самооценкой в полную депрессию. И тут Киду пришла в голову «гениальная» мысль его немного взбодрить. Он поднажал на газ и понесся к нему, крича:

— Эй, слабак, не хочешь немного побегать?

— Ты что творишь, придурок? — заорал Билли, пытаясь увернуться, но Юстасс его едва не задавил. Кид решил не портить себе удовольствие, расправившись с этим хлюпиком слишком быстро, и поехал как можно тише, гоня Билли перед собой под веселый хохот приятелей, которые вместе с ним кричали пацану вслед всякие обидный вещи.

— Давай, слабак, побегай! — галдели дружно парни. Они так увлеклись, что не заметили предупреждающий знак: они оказались у котлована. В следующий момент Кид, проскользив на мокрой дороге, еле успел затормозить, чтобы не свалиться вместе с отцовским мотороллеров вниз. Переднее колесо опасно поехало вместе с размытой землей. Он даже не успел заметить, когда Билли исчез.

Кид спешился, откантовал машину в безопасное место. Тут подошли приятели, спрашивая, куда делся этот ханурик Махони. И тут только до Кида дошло, что того нигде нет. Ребята огляделись по сторонам, позвали Билли, но в ответ была тишина. Тогда они переглянулись и с нехорошим предчувствием подошли ближе к краю. Там внизу наполовину в воде лежал Махони и не шевелился. Вымазавшись по уши в глине и насквозь промокнув, парни спустились вниз. Билли не подавал признаков жизни. Тут прибежал дежурный строитель и вызвал службу спасения. Но мальчик был уже мертв: он неудачно при падении сломал шею.

Это происшествие сочли несчастным случаем, но Кид долгое время был сам не свой. У него и так были проблемы с поведением, а тут он как взбесился. Замучившиеся с ним родители посовещались и отправили его в школу-интернат для трудных подростков, где он провел время до самого выпуска. Потом пришлось браться за ум и готовиться к вступительным. Его дедушка по материнской линии в свое время был в городе весьма уважаемым доктором и по старым связям нашел способ пристроить внука. Кид вовсе не собирался идти по его стопам, но выбора на тот момент особо не было. Потом были поступление в академию и сумасшедший первый курс, на котором он сдружился с Луффи. Жизнь потихоньку налаживалась, прежние тревоги забывались, Киду даже начало в академии нравиться, вот еще бы девчонок каких прикадрить для полного счастья. Так что жизнь продолжалась и кипела, а про бедного мальчика Билли Юстасс давным-давно и думать забыл. И вот теперь тот вернулся с того света, чтобы ему отомстить.

В этом у Юстасса не было сомнений. Мятежный дух Билли Махони считал его виноватым в своей смерти. Об этом недвусмысленно свидетельствовали и кроваво-красная надпись «убийца», появляющаяся каждую ночь на стенах комнаты Кида, и повторяющиеся нападения этого дьяволенка, после которых на теле Юстасса выступали следы побоев. С этим надо было что-то делать и срочно, но Кид даже не представлял что.

* * *

Моне застала Нами с дикими воплями катающейся по полу у той дома. Сван была в совершенно невменяемом состоянии и едва не выбросилась в окно. Моне позвала на помощь ребят и они всей компанией еле-еле ее скрутили: с такой невероятной силой та вырывалась. Нами была обколота успокоительным, а недодоктора начали держать совет. Не было только Кида, которому вновь не посчастливилось столкнуться с противным Билли.

Было совершенно очевидно, что опыты необходимо прекратить и срочно решать, что же делать, в первую очередь, с Нами. Ведь та могла серьезно пострадать сама или нанести вред кому-нибудь. Тем более, что она сейчас работает с детьми. Но собственных сил справиться с проблемой у них могло не хватить, так что остро вставал вопрос о том, чтобы обратиться за помощью к старшим коллегам. И тут-то наверняка станет известно про все их делишки. Ло и Моне серьезно призадумались, а Луффи сразу заявил о том, что ради Нами готов вылететь из академии хоть сейчас.

А еще он вместо того, чтобы отказаться от повторения опыта на себе, захотел провести его еще больше, заявив, что должен испытать это сам, чтобы понять, как помочь своей девушке и лучшему другу. И даже слышать не хотел никаких уговоров. Более того, Луффи повел себя совершенно нетипично: пригрозил вдруг пойти и настучать ректору об их проделках, если ему не помогут.

* * *

На этот раз все прошло как по маслу. Словно бы звезды и решимость Луффи сошлись в едином мнении, что сегодня все должно быть идеально. Монки пробыл без сознания более двух минут. Все это время ему грезились родная деревня и близкие ему люди. Он снова был счастливым и беззаботным ребенком, снова носился по горам и долам со своими названными братьями: Эйсом и Сабо. Никакие напасти не сломили бы их крепкой дружбы.

В деревне Фууша, где вырос Луффи, жила одна девочка. Была она совсем некрасивая и ужасно стеснительная. Братья не раз, натыкаясь на нее, начинали зло шутить, дразнили, толкали, дергали за косы. Девочка горько плакала, а они смеялись над тем, какая же она рева-корова. И Луффи, парившему в своих воспоминаниях, почему-то вдруг стало совестно и так грустно, что все закружилось-завертелось и его, словно, магнитом потянуло обратно в его тело. Придя в себя, он почти понял, что должен сделать. Пока не конкретно, но уже чувствовал, что в ближайшее время обязательно найдет нужный ответ.

* * *

На счастье Луффи был выходной. Он почти весь день спокойно отсыпался под присмотром подружки. То ли у Монки было железное здоровье вкупе с крепкими нервами, то ли он был чертовски везучим, но никаких болезненных последствий у него не наблюдалось. Луффи прекрасно выспался и, встав, сразу же опустошил весь холодильник. Так что как только Моне сменила ее, Нами пришлось отправляться по магазинам. Она прихватила с собой притащившегося навестить Луффи Кида и, всю дорогу выслушивая его пошлые шуточки, повела того сразу на рынок, намереваясь нагрузить под завязку, хоть какая-то от него польза будет.

По сравнению с первыми подопытными Луффи чувствовал себя просто превосходно. Пока Нами с Кидом закупали провизию, он рассказывал Моне о своем удивительном ментальном путешествии в родную деревню. Некоторые важные детали он так и не смог припомнить, сконцентрировавшись на рассказе о своих замечательных названных братьях, отклоняясь в воспоминания о них, никак не связанные с тем, что видел во время клинической смерти. Моне слушала с интересом, пока не начала слегка путаться во всех этих историях, рассказанных Луффи. Это продолжалось до тех пор, покуда Нами не пригнала увешенного сумками Кида. Юстассу было поручено посидеть с Луффи, а Нами и Моне отправились на кухню, чтобы заняться ужином. Чуть позже подошел Ло.

Ужин удался на славу. Луффи, несмотря на не столь давнее опустошение холодильника, охотно поел еще. Девушки обсуждали с Ло прошедший недавно эксперимент и состояние Монки, а Кид интересовался у того, не чувствует ли тот адский прилив возбуждения. Однако Луффи, почесав в затылке, только заявил, что пока что чувствует постоянный голод, чем заинтересовал и всех прочих присутствующих. Нами заверила, что, в любом случае, присмотрит за ним. Вот только кто бы за ней самой сперва присмотрел?

* * *

Моне продолжала заниматься в свободное время с Нами. Та даже согласилась попробовать кое-что из «тяжелой артиллерии», и подруга утащила для нее упаковку галоперидола. От Цезаря этот факт не укрылся, но он сделал вид, что ничего не произошло и не вмешивался, списав препарат, как просроченный.

Первое время лекарство помогло, видения ненадолго прекратились. Главным образом потому, что Нами была убеждена в том, что оно поможет. Но убежденность эта рассеялась вмиг через несколько дней.

У одного мальчика был день рождения. Родители договорились с заведующей, и та разрешила пригласить клоунов и устроить небольшой праздник в холле. По вызову прибыли клоун Багги и его команда. Они целый час веселили детвору фокусами, воздушными шариками и комическими номерами, вручили малышу подарок и уже собирались отбыть, как Нами, дежурившей на праздничном мероприятии, вдруг померещилось, что у клоуна вывалились глаза и по радужному костюму вдруг начали разливаться кровавые пятна. Веселый клоун стал грустным, заплакал кровавыми слезами из пустых глазниц и с укором прошептал: «Нами… Нами…» Та в ужасе зажала рот рукой. К счастью, подошла медсестра и мисс Сван помчалась, кинув ей:

— Присмотри тут, я в туалет. Извини, не могу больше!

Та с пониманием кивнула: на этих детских утренниках не отойдешь. Нами вбежала в уборную, закрылась в кабинке, тяжело дыша.

— Этого нет, этого нет… Это у меня в голове… — бормотала она, набирая дозу в шприц, который со спиртовой салфеткой носила в кармане халата на всякий случай, хоть это было несколько опрометчиво.

Нами вернулась к работе. До конца дня все было вполне благополучно, только она чувствовала себя немного заторможенной. Уставшая до полусмерти студентка никого не удивляла, но она понимала, что в таком состоянии есть опасность не уследить за кем-нибудь из маленьких пациентов. Еще и понимала то, что ее обман может раскрыться в любой момент. Кто-нибудь запросто увидит, как она паникует во время видений или принимает лекарство для сумасшедших и все, конец несостоявшейся карьере… Неужели нет никакого выхода?

* * *

У Луффи первое время тоже все было замечательно. Он успешно перелечил всю коллекцию зубов Шанкса, так что тот уже с горя подумывал отдать ему свои собственные на растерзание. Однако свои зубы были дороже, и док решил, что если не найдет, чем занять ученика, то отправит его к соседу-хирургу попрактиковаться в удалении зубов, а заодно и пополнить коллекцию.

Монки же продолжал его удивлять: у него не только проявилась ловкость рук, он стал наконец запоминать, что, как, с чем и в каких пропорциях смешивать при подготовке пломбировачного материала. И не только это. «Растет наш мальчик», — с умилением думал Шанкс, глядя на успехи ученика.

Он незаметно все больше нагружал парня работой, пусть пока и бумажной, а в перерывах увлеченно рассказывал Луффи всякие медицинские байки, особенно ужасы из стоматологической практики. Тот слушал, развесив уши, и верил во все, что скажет Шанкс. Хотя интуитивно и подозревал, что тот изрядно привирает, чтобы его запугать как маленького. Особенно ему нравились истории про отвисшую челюсть и вросший в мозг зуб.

Вообще Луффи было сложно чем-то напугать. Он даже был полностью уверен в том, что если и ему, как Нами и Киду, начнет мерещиться что-нибудь страшное, то он не убоится, а как-нибудь с этим разберется. Но пока вроде ничего подозрительного не происходило.

* * *

В автобусе было тесно. Пассажиров набилось столько, что даже встать было негде. Луффи не обращал внимания, на то, что его толкают, он погрузился в мысли о том, что же происходит с Нами и Кидом. Если то, что видела Нами еще можно было списать на галлюцинации, усталость или игру воображения, то у Кида после встречи с необъяснимым появлялись телесные повреждения. Моне говорила что-то там о соматическом проявлении при психических нарушениях, но Луффи ни за что бы не поверил, что Кид — псих.

Неожиданно от размышлений его отвлек болезненный щипок. Кто-то по-хулигански ущипнул его за ногу. Луффи повернулся, но ничего подозрительного не заметил, более того, пассажиры уже немного рассосались и достаточно близко для такого безобразия к нему никто не стоял. Но тут он посмотрел вниз. Там была маленькая девочка в неаккуратно надетом платьице в желтый горошек, с жидкими растрепанными косицами и некрасивым рябым лицом. Она нехорошо улыбнулась, обнажая плохие, местами почерневшие зубы. Луффи присел на корточки и невольно протянул руку, желая рассмотреть получше такой запущенный случай.

— Привет, — сказал он. — Дай посмотрю.

Девочка ничего не ответила. Она выжидательно смотрела на Луффи. Как только тот поднес руку к ее щеке, внезапно разинула рот и со всей злости его укусила. Монки от такого едва не заорал на весь автобус. На руке остался след от укуса. За то мгновение, которое Луффи его рассматривал, девочка внезапно исчезла. Он повертел головой по сторонам, но той нигде не было. И тут как раз автобус подъехал к его остановке.

Луффи не придал инциденту какого-то особого значения. Мало ли невоспитанных девочек балуется в автобусах? Однако след от укуса надо было обработать. «Не ребенок, а пиранья», — думал Монки, с удивлением глядя на кровоточащую рану. Он зашел в кабинет и достал из шкафчика йод и вату. Тут появился Шанкс и со смехом оценил следы от укуса, поздравив с таким «посвящением» в профессию.

— Так-так, — умилялся он, — тут у нас детские зубки. Судя по размеру укуса и интервалам, как раз предпубертатный период. — Шанкс похлопал Луффи по спине: — Ладно, пойду работать, а ты обработай как следует: такие вещи чреваты занесением инфекции.

Шанкс оказался прав. Однако Луффи вылил на рану чуть ли не весь пузырек, рискуя получить еще и ожог, но место укуса все равно воспалилось, начало болеть да еще и зудеть. Монки, тем не менее, такой пустячок не волновал: были дела поважнее, а еще и проблемы с друзьями, которые надо было как-то решать. Сейчас Луффи чувствовал себя превосходно, мыслил как никогда ясно и сам удивлялся, как у него легко все получается, за что бы он ни взялся. Это надо было использовать. И Луффи усиленно думал над решением проблемы, но, увы, ничего не придумывал.

* * *

Вечером Нами снова была расстроена: днем ей опять привиделась мертвая Бельмере. Кажется, она на минутку задремала, присев на диван в холле, чтобы просмотреть бумаги. И, кажется, она закричала. К счастью, детей это не напугало, но они после начали шептаться между собой, что у мисс Нами, наверное, живет под кроватью Бука, который ее везде преследует.

Моне зашла ее навестить на сон грядущий, предлагая провести сеанс у нее дома. Она как раз успела достать Кида и вытащить из него ту историю с мальчиком Билли. Нащупав некую общую почву, она жаждала продолжить свои изыскания, не откладывая. А Нами вздыхала и жаловалась, что лекарство уже не помогает. Моне размышляла, что в таком случае надо либо увеличить дозировку, либо сменить препарат или даже тактику лечения. Но принять подобное решение она затруднялась, не являясь к тому же пока дипломированным специалистом. Ситуация была непростая, в ее руках находились здоровье и жизнь приятельницы, а перед нею стояли пока что весьма загадочные и необъяснимые с точки зрения ее ремесла факты. Но это все было так интригующе!