Потомки лорда Каллига (джен)

Кейн нервно переступил с ноги на ногу, не спеша стучать в дверь номера. Он всё ещё не был уверен, что поступает правильно. Договор с подозрительной куртизанкой, позавчера казавшийся правильным и даже логичным шагом, сегодня уже не так ему нравился.

Исаак, впрочем, посоветовал не волноваться. «Ей самой невыгодно тебя обманывать», — сказал он. Для неё эта случайная встреча, эта возможность помочь джедаю — может быть, последний шанс перейти к свету из полусвета. «Поверь мне, юноша: она в три раза пополам сложится, лишь бы тебе помочь и через то попытаться получить статус помощницы джедаев».

Что до сумасшедшего Квинта, тот прямо велел отбросить сомнения и следовать интуиции. Что делать, когда именно интуиция и призывает усомниться, он не сказал.

Когда он наконец зашёл, кошка сидела перед зеркалом в одном тонком неглиже, старательно выглаживая шерсть на лице — на мордочке? — специальной щёткой. Рядом на подставке красовался парик — густая грива жёстких чёрных волос — вокруг которого суетились дроны-куафёры.

— Слушайте, а как так вышло, что вы оказались на Инусаги? — спросил Кейн, просто чтобы хоть чем-то отвлечься от неловкости ситуации. — Вроде в этом секторе нет катарских анклавов...

И запнулся, умолкая под рассеянно-строгим взглядом синих глаз.

— Катарские женщины славятся тем, что они горячи, но покорны и всегда нежны и ласковы, — пожав плечами, ответила она. — Разве это не идеальные качества для куртизанки?

И снова, как тогда в кинотеатре, Кейн ощутил, как её внешняя красота, яркая и влекущая, померкла из-за её внутреннего холода. «Горячая? Как бы не так. Да по сравнению с ней Рэн Вар за Татуин сойдёт».

По пухлым губам катарки пробежала улыбка. Кажется, ей нравилась его растерянность.

— Мне удалось выяснить, где находится один из ноетиконов, — сказала она, накладывая на щёки слой золотистых блёсток. — Он в руках у Чёрного Солнца, если вы о таких слышали.

Сложно жить на Нар Шаддаа и не слышать о таких, так что Кейн просто молча кивнул.

— Они намерены убрать его с Корусканта, — продолжила та.

Подъехавшая автоширма скрыла её от прямого взгляда, но обрисованный лампами у зеркала силуэт заставил кровь бежать быстрее по жилам.

— Как? — спросил он, снова только чтобы хоть что-то спросить.

— О, это забавная тема, — оживилась та. — Слышали про скандал на "Парадизе"? Ну, где из Дивы извлекли четыре древнеситских глифа? Вот, это их метод. Убирают все лишние внутренности, заменяют на примитивный кибертех, а свободное пространство используют как контейнер.

«Что ж, спасибо. Никакие силуэты теперь меня не волнуют».

— Я согласилась на выступление в кантине, в которой отдыхают курьеры. Разумеется, выступление будет не для них, — видимо, короткий чих заменял ей смех. — Так что вам предстоит в одиночку искать нужного человека. Я же проведу вас туда под видом поводыря.

— Поводыря? — этот разговор начинал напоминать глупую комедию, но ничего поделать с этим Кейн не мог.

— Ну да.

Ширма отъехала, представив его взору полностью обряженную куртизанку. Вместо чёрного неглиже на ней было... белое неглиже, сказал бы Кейн, но это, конечно, был тот самый знаменитый семислойный хитон, который переливается оттенками радуги в видимом спектре и чем-то там ещё во всех остальных. Но это было не главным. Главным был парик — тщательно уложенная якобы непослушная грива чёрных волос, увенчанных золотым гребнем и связанных в хвост лентой из золотой парчи... которая почему-то закрывала куртизанке глаза.

— Как видите, мне он действительно нужен. Обычно в этой роли выступает дроид, но некоторые нанимают мужчин. Это престижнее, и показывает уважение к заказчику. Вот вы моим поводырём и будете.

— А почему глаза завязаны? Мне просто интересно.

— Потому что мы не выбираем себе спутников и не оцениваем их. Мы только исполняем контракт, с кем бы он ни был заключён.

В её тоне не было ни тени горечи, обиды или даже просто печали — ничего такого, просто этнографическая информация. Но Кейну почему-то всё равно стало грустно и неуютно.

— Ну что? Вы согласны? Тогда переодевайтесь, я подожду.

* * *

Ран лихорадочно перебирал в уме варианты.

Что делать?

Можно попробовать наплевать на угрозу и кинуться на сцену, надеясь успеть убить врага до того, как тот взорвёт здание. Можно сидеть тихо и ждать реакции республиканских властей. Можно... вариантов было много, очень много.

Он попытался поставить на своё место... нет, не учителя. Учитель поступил бы так, как ему показалось бы нужным в тот случайный момент, когда он решился бы действовать. Он мог пригрозить взорвать бомбы сам, мог накрыть театр молниями, мог... да не важно, что он мог, важно, что он плохо подходил в образцы.

Лучше попробовать посмотреть на вещи глазами дядюшки Тремейна.

А тот... тот первым делом задался бы вопросом: а как, собственно, террорист собирается контролировать отсутствие вмешательства джедаев? И вообще контролировать происходящее? Хотя в Филармонии Ран был впервые, он хорошо знал Императорскую Оперу: Заш не любила пропускать премьеры, а учитель редко мог её сопровождать. Бывал он и в других театрах — опять же, сопровождая Заш.

И он был уверен: в Филармонии — как в любом здании, в котором есть сцена — не может не быть сложного до умопомрачения лабиринта технических помещений. Она была больше Императорской Оперы, в конце концов — а там, если верить Джарету из Братства Ревана, однажды заблудился и умер от голода молодой сит-послушник.

Тут уже одно из двух: или террорист — гений, сумевший не заметно ни для кого обвесить камерами и датчиками движения все до единого коридоры и чуланчики, или он просто блефует, уверенный, что все будут слишком испуганы, чтобы рассуждать логически.

— Кайра, — тихо позвал он. — Кайра, мне нужно... почему ты так на меня смотришь?

— Отойдём вглубь ложи? — попросила она. — Я не могу при нём.

— Чего? — Ран нахмурился, но покорно отошёл к двери вслед за своей спутницей.

Та, едва они оказались за спиной посла, вцепилась в него обеими руками, да так, что ногти впились ему в кожу даже сквозь рукав.

— Рыцарь Редвин, вы должны меня выслушать! — от девушки прямо несло жутью и паникой. — Я... я не та, за кого себя выдаю... — она опустила голову, помотала ей горестно. — То есть та, но не совсем. То есть...

— Выдохни, — строго велел Редвин. — Медленно вдохни. Снова выдохни. Теперь начинай сначала. Ты в союзе с террористами?

Та снова замотала головой:

— Нет, я правда падаван, джедай, ученица мастера Кивиикс, просто... я когда-то была у ситов...

История, которую она рассказала, была достойна комиксов про подвиги Капитана Корусканта. Якобы её родители были из приличной ситской семьи — поэтому она и знала текст литании и слова оперы. Якобы они отдали её наверх по прямому поручению Императора, и тот самолично что-то этакое с ней сделал, но она спряталась в мусоре и так сумела сбежать и попасть на Нар Шаддаа.

Ну, или — она сама не была уверена — в какой-то момент её оставили на Нар Шаддаа с готовой легендой и навели на неё мастера-джедая.

— Я даже не знаю, помню ли я то, что помню, — горестно закончила она. — Я только знаю, что со мной что-то сделали, и если Он захочет — я буду исполнять приказы. И тут ситхи напали... вдруг меня заставит им помогать?

Редвин тяжело вздохнул. Нет, сегодня определённо был не его день.

* * *

Тремейн — точнее, Финни Голдмейн с Инусаги, выступающая под псевдонимом Золотая Сакола[1] — шёл по ведущему к кантине коридору — медленно, не очень уверенно и периодически опираясь на плечо поводыря.

Клятым эстетам мало было замотать своих элитных девок в пищевую плёнку, мало было завязать им глаза, о нет! Они решили, что для полноты картины стоит приделать к подошвам сандалий небольшие репульсоры. Пусть всем кажется, что куртизанка не идёт по земле, а прямо выступает по воздуху.

Как несложно догадаться, устойчивости это не придавало. Зато — что есть, то есть — наверняка со стороны смотрелось неплохо.

Выступление его не пугало: личина куртизанки была ему знакома и давно обжита. Он и выбрал-то её именно потому, что любил танцевать, любил заставлять своё тело делать что-то красивое. Красивые жесты, красивые позы, красивые движения... это в крови у всякого тви'лекка, Тремейн не исключение.

И, в общем, план был довольно хорош: помочь джедаю добыть Ноетикон — может быть, даже прикарманить его самому, — а может быть и нет, по настроению, — чтобы отвлечь ненужное внимание от Филармонии и небольшой ловушки для предателя.

— А вы похожи на ту девушку из кино, — вдруг брякнул ни к селу ни к городу джедай. — Прямо как сёстры.

— Вам, людям-человекам, все инородцы на одно лицо, — отмахнулась Финни.

— И вовсе нет, — продолжал настаивать тот. — Я даже хаттов различить могу, а уж катаров и подавно! И вы очень даже похожи. Она вам не нравится, да?

Тремейн почувствовал, что ему как-то неловко свело челюсть. Нравится, не нравится... Вивьен была частью его жизни, эпохой его жизни, если угодно...

— А вам, мастер джедай?

— Да какой я мастер... так, рыцарёк недоделанный, — вздохнул он. — А героиня там дурища какая-то. Постоянно лезет в самое пекло и удивляется, что в пекле, оказывается, жарко. Ну как так можно, а?

А вот теперь ему стало почему-то обидно. Хотя в кино Вивьен и правда была какая-то дурища, и правда всё время беспричинно испытывала судьбу. Но ведь то в кино.

В жизни она была умной и осторожной — просто Боров оказался даже большим боровом, чем она могла представить...

— По-вашему, я тоже такая же "дурища"? — спросил он, старательно придав голосу игривость.

Ответа он получить не успел: им навстречу как раз вышел организатор выступления и его телохранители.

А за ними — непонятно откуда, непонятно зачем — городская стража и молодчики из боевых подразделений Солнца.

— Простите, госпожа Сакола, сейчас начать никак не выйдет, — жалобным тоном начал организатор. — Но это не из-за вас, это мера безопасности. Они сейчас проверят тут всё на террористов, и мы всё как надо сделаем, только подождите...

— Террористов? — удивился джедай. — Каких?

— А вы не слышали? В Филармонии ситх захватил целый зал в заложники!

— Это полбеды, — вмешался один из стражников. — Нам вот просигналили, что сам Канцлер пропал!

Братец Нокс в таких случаях говорил: бывают хреновые дни, бывают очень хреновые, а бывает сегодня.

[1] Сакола — дерево-символ Инусаги, по легенде посаженное Праматерью. Из него родилась первая Владычица. Каждый сорт дерева имеет своё время цветения, так что всегда есть хотя бы одна-две цветущие саколы. Жители Инусаги празднуют День Цветения, когда расцветает старшая сакола в столице — прямой потомок того самого первого дерева.