Потомки лорда Каллига (джен)

Чем ближе они подходили к Биссу, тем больше сходил с ума эфир.

...Аджанта, Карнисс, ЗоЗаан и Сорзус просят Багряного Климена благословить их дружбу и сохранить её нерушимой, как нерушимы стены цитадели Зиоста...

...Мать Сорзус, пошли здоровья и долголетия Чионро и Шапире...

...Стоящему у начала миров, облачённому в золото и багрец, коронованному орихалком Хорусету — слава! Открывающей ворота ночей и двери дней, облачённой в ночь и сокрытой под вуалью времён Хатнефтис — слава! Да не прекратится их танец вовеки, и да продлят они дни владыки Адаса на престоле его, престоле отца его, сына их Морабанда...

...в день своей свадьбы Элрис и Викона приносят дары и благодарность...

...Рион Ракхару, наречённый лорд Виндикан, обещает Морабанду, Отцу своему и Матери своей, освободить его от оков...

— Что это?! — Тремейн нервно перебрасывал бегунок с одного канала на другой, но хор голосов не желал стихать.

Кто-то восхвалял богов просто так, кто-то клянчил личного благополучия, кто-то хвалился своими достижениями. Они говорили вперебой, не слушая друг друга — люди из прошлого, совсем недавнего и бесконечно далёкого.

...Лаорис просит Чёрно-Белого Алена указать ему верную дорогу к завершению вступительных испытаний...

...Я покорил Ин и Кабош, и джедаи были — как пыль под ногами моими. Я бросал их души, как сено лошадям, и слуги мои пожирали их. Я — Тулак Хорд, хозяин хозяев и владыка владык, и звездный мост дрожит, когда я ступаю на него...

...Тенебрей просит всех богов послать ему рассуждения, просветлить разум, указать путь...

...Да не угаснет Звездный Мост, да не утихнет солнечный ветер, да не иссякнет золото в горах Медриааса, да не забудут имя Хорусета и Хатнефтис дети их, да придут они путями Алена под кров Климена, и да будет Амбрия милостива к их памяти...

— Древний обычай, глубокий и суеверный одновременно, — Око Икс пожал плечами. — Самые важные молитвы записывают и бесконечно проигрывают в эфир. Считается, что каждый, кто их слышит, невольно повторяет их, что-то в этом духе.

— Всё-таки Империя меня поражает, — качнул лекками Тремейн. — Вроде бы рациональное государство, а тут... джедаи, по крайней мере, не веруют ни в каких хорусетов.

— О да. Они верят в то, что все хорусеты — не более, чем символы и архетипы их подсознания, сквозь которые они должны увидеть собственное духовное совершенство. Не уверен, что это намного лучше. Хорусет хотя бы добрый создатель, любящий своих детей, а не чудовище, которое ждёт нашей смерти, чтоб съесть наши души[1].

Тремейн пожал плечами:

— Людоедской идеологии пристала людоедская религия, разве нет? В любом случае, где конкретно на Биссе следует искать наш контакт, я так и не понял? Ты явно лучше меня знаком с этим... интересным заповедником.

— Если судить по координатам, контакт прячется в храме Адноны.

— Прячется?

— Это убежище, агент. Место, где неугодные сильным мира сего могут найти приют и защиту. Странница Аднона, видишь ли, достаточно реальна для этих самых сильных, чтобы страх перед ней перевешивал в их душах жажду действий. Поэтому рекомендую тебе оставить "Фантом" поодаль и идти к храму пешком: местные не должны принять твой визит за злонамеренное вторжение.

* * *

— В противном случае, как вы понимаете, ваша участь будет печальной. Мои люди на вашем корабле обеспечат это.

Кейну было немного не по себе, но он старался держаться и смотреть голограмме своего детского кошмара прямо в пустые мерцающие глаза. Палач Корусканта, Мясник Килран... о его "подвигах" на ниве управления оккупированной столицей ходили легенды. А той толики этих подвигов, которая коснулась лично Кейна...

«Не думай. У тебя и без того дел хватает».

— Я очень сожалею, но угрозы ещё никогда не были достаточным доводом для нашего Ордена. Вюн Асара находится под защитой презумпции невиновности и под защитой Республики, пока не будет доказано обратное.

— Что ж, — Мясник растянул полные губы в лживой улыбке, — доблесть джедаев прекрасна, и мне будет жаль, что столь доблестный мастер встретит столь печальный конец.

— Но как же перемирие? — вмешался помощник капитана.

— Если никто не выживет, кто сможет поведать о нарушении договора? — сладко пропел Мясник. — Ещё раз примите мои соболезнования, уважаемый мастер. Боюсь, больше нам не доведётся побеседовать.

Странно было смотреть на легендарного злодея и видеть тучного, тяжелого даже в виде голограммы, изуродованного шрамами старика, с трудом держащего спину прямо. Ещё одно напоминание о том, сколько времени прошло.

— Он зарывается, — прошептал ученик. — Совет просто не мог одобрить открытого нарушения перемирия.

— Нам от этого, конечно, будет много легче и безболезненней помирать, — хмуро буркнул солдатик.

— Нет, умирать нам нельзя, — это уже Редвин. — Надо что-то придумать.

— В принципе, от свободы нас отделяет только луч захвата, — пожал плечами ученик.

— Но установка-то на вражеском корабле... — помощник капитана, принявший командование по случаю смерти командира, потёр переносицу. — Но мастер Джет, нам сейчас не до абстрактных планов! Третий шлюз захвачен, нас берут на абордаж!

Ученик коротко кивнул:

— Мастер, за мной. Я хорошо знаю дорогу.

«Не думай, — снова напомнил себе Кейн. — Об этом тоже. Дел слишком много».

* * *

В сущности, храм Адноны был обычной алдераанской базиликой. В такой продавали билеты на перелёт из Ру Ценус до Солнечной Долины, в такой располагалась малая биржа дома Тул и органовский центр занятости. Типичный кривобокий грибочек, грязно-белый, с поясом окон под "шляпкой". Даже красноватые изразцы в глубоких желобах узора, волнами изрезавшего стены, были глубоко традиционны. Наверняка и сделаны они были из правильной исинской глины.

Здесь, в джунглях Бисса, среди буйной зелени и пахших молоком и мёдом пёстрых цветов, всё это смотрелось одновременно невероятно чуждо и невероятно уместно — а впрочем, полному слиянию противоположностей мешал широкий двор, вымощенный красноватой порфировой плиткой самого джуранского вида и чугунный забор, прутья которого сплетались в вензеля домов Органа, Тул, Кортесс, Альде, Ульго, Пантир... и ещё каких-то, которые Тремейн не мог опознать.

По красным плиткам двора в десяти шагах от двери — жёлтой, красиво вписанной в арку входа, всё, как полагается — была проведена чёрная черта. Здесь должен остановиться всякий, кроме тех, кто ищет у богини защиты. Отсюда можно позвать того, с кем желаешь встретиться. Можно даже использовать коммуникатор. Но заходить за черту — нельзя.

Тремейн переступил с ноги на ногу. Боль от недавно прошедшей трансформы — одной из наиболее сложных в его коллекции, превращавшей его в практически неотличимую от настоящей катарку — бродила по телу, мешая стоять смирно. Он в любом случае собирался ближайшие несколько месяцев провести в этом облике, сменив свои лекку на лицо покойной Вивьен — и в любом случае не считал нужным показывать непонятному братнину мальчику своё настоящее лицо.

Но вместо татуированного арканианина из желтой двери вышла девочка-подросток в простом белом платье. Строго посмотрела на Тремейна и снова скрылась в храме-базилике. Лицо у неё было настолько типично алдераанское, что на миг стало страшно: а вдруг это была... сама? Вдруг Аднона и правда существует, и даже может вот так вот просто явиться какому попало агенту?

«Нет, чушь, чепуха». Он нервно взмахнул рукой и вздрогнул: катарская лапка сменилась его родными пальцами. Жёлтая кожа, чёрные точки узора на костяшках.

И лекку — он чувствовал, как они снова задрожали, отражая его страх и недоумение.

А дверь снова открылась, и на сей раз из неё вышел Аррери. Высокий, как и все его сородичи, несколько грузный, в простом офицерском мундире пехотных войск. С узором татуировок, делавших юное лицо ещё более юным, и арканианскими бельмами вместо глаз. «На поясе — два меча; значит, "налётчик"?» За спиной у него затаилась всё та же странная девушка.

— Здравствуйте, агент Тремейн, — молодой арканианин молодцевато отсалютовал по всей форме.

«Моё имя звучит слишком часто последнюю пару месяцев», — мрачно подумал он.

— Простите, если причинили вам неудобство, но вы не можете винить нас за излишнюю предосторожность. Это — Джейса Виллсэм, моя ученица.

("Помнишь, агент? — шепот Ока Икс ввинтился в уши. — Джейса Виллсэм, мы искали про неё информацию для Бараса?")

Он помнил, да. Бесценное сокровище джедаев, легендарное их оружие, всемогущая девочка, угрожавшая всей имперской агентурной сети. «Кажется, сейчас я ненавижу своего брата». Клятый забрак, невыносимая полосатая дрянь, как обычно, преподнёс ему бесценный подарок, но таким способом, чтоб благодарить его совершенно не хотелось. Даже наоборот.

— Простите, агент, — девчонка нагло заглянула ему в глаза. — Я сейчас постараюсь вернуть всё... как было. Просто вы очень умело прячете свою настоящую сущность. Я не могла разглядеть без... этого.

— Ничего, бывает, — нервно улыбнулся Тремейн.

«Кажется, эта будет пострашнее всякой Адноны. Но и куда полезнее».

* * *

— Это была ловушка, — посол Асара стояла в проходе, сложив руки на груди, и подергивая лекками. — Вас отвлекли открытой атакой, а тем временем Железный Кулак и его мандалорцы захватили мостик.

— Она хочет сказать, «защитите меня от них», — поспешил с непрошенным пояснением Редвин.

— Вы обязаны освободить команду, мастер, — нахмурила лекки посол. — Вы же понимаете, они начнут казнить заложников, если не получат желанного.

«А героические самопожертвования, значит, в планы не входят. Ну ладно, не всем же быть героями».

— Это наш долг, посол, — Кейн пожал плечами.

Мон-каламари, командир охраны, грустно булькнул, что мостик отрезан от остального корабля силовым полем, и это поле отключить могут только инженеры. Потому что доверять вопросы безопасности охране протокол не позволяет. Так что к ним и надо идти.

— Ашла милосердная, зачем ходить куда-то? — посол небрежно отпихнула мон-каламари от терминала. — Можно просто перезагрузить узлы, и...

— Но тогда весь персонал реактора выбросит в космос, госпожа посол! — всплеснул плавниками начальник охраны.

— Значит, они погибнут героями ради спасения "Эсселеса", — холодно ответила та. — Пустите меня к клавиатуре, лейтенант. Я приказываю.

— Это преступный приказ, и я запрещаю ему следовать, — подал голос катар.

— А вы?.. — булькнул тот неуверенно.

— Майор Роу, Погромщики, — тот аж каблуками щёлкнул. — Выше тебя по званию, так что.

Кейн стряхнул оцепенение и поспешил поддержать кошака:

— Отойдите от клавиатуры, посол.

Та недоумённо оглянулась на них:

— Вы готовы погубить весь корабль, лишь бы не запачкать белые перчатки?

Головы в окнах, тело, прицепленное за ноги к спидеру, избитая старуха, сваленные поленницей трупы у подножия древнего памятника, горящие дома и распятое на стене тело старика в имперском мундире... И снова то же, только лица другие, другое небо и другое солнце, даже имя другое, но одно неизменно: лицо красавицы-тви'лекки в призрачном мерцании проектора...

— Нет, нет, белизна перчаток меня интересует мало, посол. Лейтенант, канал связи с Килраном. Майор Роу, я прошу вас... нет, умоляю: не возражайте.

— Будем считать, я слеп и глух, — кошак дёрнул ухом. — И вообще не заметил никаких переговоров с врагом.

[1] Официальная концепция Силы на момент последнего пересмотра старого канона была примерно именно такова. В среднем, живые существа — это просто этап и побочный продукт жизненного цикла мидихлорий, а Сила хочет, чтоб вы умерли и пополнили её своими уникальными, несущими ваш жизненный опыт мидихлориями.