Drafts (джен)

Я отложила в сторону перо и устало потянулась, разминая затекшие мышцы. Эрвин, на пару с Риваем уехавший в Митру по вызову Заклая, помимо штаба и вчерашних выпускников оставил мне гору бумажной работы, аргументировав это тем, что должен же кто-то приводить в порядок документы, пока они будут распинаться перед начальством. И на Моблита не спихнешь, а так хочется… Он месяц назад выпросил два выходных на сегодня и завтра: служба службой, а день рождения матери — святое. Точнее сказать, характер у миссис Бернер настолько не сахар, что обвинять Моблита в переборе с алкоголем грешно само по себе, что бы ни было его причиной; мне на его месте и того бы хватило.

Как бы то ни было, качающаяся неустойчивой башней стопка «разобрать» медленно, но верно уменьшалась, разделяясь на «Эрвину: подписать», «Эрвину: просмотреть», «Риваю: переписать», «Мадлен: переделать» и прочие мелкие категории. И я хотела было признать сегодняшний вечер хотя бы полезным и потому как минимум сносным… когда оконное стекло вдруг брызнуло осколками, и на стол, от которого я чудом успела отпрыгнуть, с грохотом рухнул Жан.

Из отстегнувшегося при падении баллона с шипением вырвались остатки газа, а я впервые за весьма продолжительное время потеряла дар речи, молча смотря, как устилают пол смятые листки бумаги. Раздался короткий свист, и в проем окна влетел Эрен, чье лицо хранило постепенно исчезающий, но все еще явный отпечаток чьего-то кулака. Ситуация была настолько комичной сама по себе, что от смеха я сдерживалась только за счет перевешивающей веселье злости: стопки перемешались ко всем чертям, так что результативная продуктивность суточной работы разом приравнялась к нулю.

— Ну и кто из вас двоих объяснит мне, что происходит?

В эту минуту я пожалела, что не обладаю достаточно убийственным взглядом, чтобы парочка идиотов моментально поджала хвост. Йегер и Кирштайн, два магнитных полюса сто четвертого набора, цапающиеся везде и всегда. Несколько секунд они мрачно пялились друг на друга, а после одновременно заговорили, то и дело друг друга перебивая.

— Этот псих приперся к женской казарме с гитарой!

— А ты сам-то что в женской казарме забыл?

— Микаса случайно забрала мои… постой, а какого черта я оправдываюсь перед имбецилом, который пел под дождем серенады?!

— Сам ты имбецил! Между прочим, полезть на крышу было твоей идеей!

— Потому что я чуть не сдох, слушая твои завывания под окном!

— Они вообще были не для тебя!

— Да без разницы, у любого нормального человека кровь из ушей польется!

— Жан, где ты спер гитару? — невинно поинтересовалась я, огромными усилиями стараясь не рассмеяться.

— В кладовке нашел, — Кирштайн удивленно моргнул, почесав в затылке. — Расстроенную, правда.

— Как будто ты ее настраивать умеешь, кретин безмозглый!

— Да ты…

— Заткнулись!

Из разбитого окна довольно ощутимо дуло, и я невольно поежилась, зябко поведя плечами; исписанный лист, подхваченный сквозняком, с легким шорохом врезался в шкаф. Похоже, придется поторопиться с ремонтом…

— Командующий Эрвин и капитан Ривай возвращаются завтра вечером. К завтрашнему вечеру окно должно быть на месте. А все документы, — я показала на разросшиеся бумажные джунгли, — рассортированы. В противном случае, Эр… — я кашлянула, запнувшись на полуслове, — командующий Эрвин услышит весьма занимательный рассказ. Выполнять.

Не дождавшись ответного «слушаюсь», я быстрым шагом вышла из кабинета и, захлопнув за собой дверь, разразилась громким хохотом. И пусть мне придется сегодня ночевать в лаборатории, я была скорее довольна, нежели рассержена.

В конце концов, я всегда ненавидела бумажную работу.