Drafts (джен)

Сколько себя помню, я никогда не любила отмечать дни рождения. Точнее, не совсем так: не любила и частенько забывала о своих собственных. Не придавала значения — разве человек меняется лишь из-за того, что на календаре сменилась дата? А раз изменений нет, то в чем смысл ее отмечать? Поэтому, когда Саша подошла ко мне с вопросом, я даже не сразу поняла, о чем речь.

— Когда у вас день рождения, Ханджи-сан? — повторила девушка, сжимая в руках какой-то блокнот.

— Пятого сентября, — ответила я и, посчитав разговор законченным, быстрым шагом направилась в лабораторию — Моблит наверняка уже заждался.

Равно как и последние взятые образцы.

Открыв с утра дверь спальни, я едва не попала сапогом в стоящую на подносе из столовой кружку с кофе, непонятно каким образом материализовавшуюся на пороге. Остыть кофе не успел, так что, сунув под мышку документы, я подхватила приятно греющую руки чашку и побежала вниз: инженеры гарнизона как раз должны были привезти запчасти для гильотины, которую мы планировали поставить над воротами Троста, раз уж ворот мы уже лишились — не пропадать же добру. Точнее, кое-как заделанной дыре в десять метров.

Внизу ждал сюрприз в виде излишне бодрого Армина, вооруженного увесистой папкой чертежей, и телеги с горой металлических креплений.

— Я уже придумал, как это собрать, — радостно поделился юный гений, разглядывая три схемы одновременно. — А вы отдохните сегодня, командир, я сам со всем справлюсь.

Я хотела было по привычке начать спорить, но при слове «отдохните» недолеченное плечо предательски заныло, и устоять перед искушением переложить все дела на обязательного серьезного Армина уже не представлялось возможным. Хотя…

— Командир, я помогу Арлерту с чертежами, — Моблит вырос будто из-под земли.

Остатки сомнений были задавлены на корню.

Мимо меня вихрем промчалась Саша в обнимку с большой холщовой сумкой, откуда доносился явственный запах продуктов, и мышкой скрылась на кухне — вот ведь неугомонная обжора! Я хмыкнула себе под нос, смотря в ее удаляющуюся спину, и лишь с третьего раза услышала окликнувшего меня Эрена:

— Ханджи-сан, главнокомандующий приказал помочь с окончательным закрытием проема в стене. К тестам готов.

В душе зародились смутные подозрения.

Когда встретившийся нам с Эреном на обратном пути Конни вдруг всучил мне в руки лохматый цветочный веник, подозрение превратилось в уверенность: что-то было не так, и стоило выяснить, что именно. Причем немедленно. Из общей столовой доносился веселый гомон, и я отправилась по градиенту уровня шума, размахивая веником на ходу.

— Что здесь происхо…

— С днем рождения! — грянул нестройный хор голосов, и светящаяся радостной улыбкой Саша выкатила вперед большой торт.

Свечки разного размера и формы были понатыканы как придется, один край просел, а глазурь — жалко же, черт! — стекала на пол прямо с блюда.

— Не нужно было, — сказала я.

И соврала.

Наверное, громкость всеобщего смеха начала превышать допустимые децибелы, ибо в один прекрасный момент в столовой появился хмурый Ривай, чей взгляд мог легко распугать банду маньяков.

— Эй, очкастая, разговор есть.

И мы вышли в темный сентябрьский вечер.

Стоило отойти подальше от казарм, как тот остановился и, порывшись в кармане форменной куртки, вынул очередную бумажку.

— Что это?

— Четырех глаз мало? Смета расходов на месяц.

Я непонимающе уставилась на цифры. На финансирование исследований деньги выделили лишь совсем недавно, когда удалось достучаться до упрямого Эрвина, точнее, загнать его в ситуацию, когда крыть будет нечем, а вот средства на хозяйственные нужды будто вливались в бездонную бочку — вечно не хватало толком ни на что. Тогда почему…

— Купишь нормальное оборудование для своего захламленного дурдома, — процедил Ривай, продолжая держать злополучный листок у меня перед носом. — А то на твое дерьмовое зрение и двух пар очков скоро мало будет.

Собиралась поддеть, что ради этого ему пришлось оставить мечту о покупке нового комплекта чистящих средств… но это ведь был его выбор. Потому, пока Ривай не успел опомниться, я крепко его обняла, взъерошив тонкие жесткие волосы.

— Совсем сдурела?

Фыркнул сердито, но не шарахнулся. Странно. Хорошо.

— Сегодня мне можно. День рождения, как-никак, — улыбнулась я.

Он передернул плечами и направился в сторону столовой, в которой за время нашего отсутствия стало тихо. И, как оказалось, пусто — внутри была только Саша, и от открывшейся глазу картины так и тянуло рассмеяться в голос.

— Браус все же нашла идеальный повод празднично пожрать, — мрачно констатировал Ривай, многозначительно поглядывая на стоящее в углу ведро с холодной водой.

Саша спала лицом в тарелке с остатками торта, счастливо улыбаясь во сне.