Холодный разум (джен)

Город был в панике. Мало людям информации о том, что соседнее государство идёт на них войной и в ближайшие часы решится не только судьба отважных моряков, но и их собственная! Им совершенно необходимо было в этот светлый день выйти на улицу и увидеть, как королевский дворец медленно, но неотвратимо покрывается толстым слоем льда.

Ханс с раздражением проталкивался сквозь толпу, заполонившую улицы. Пройти здесь было бы гораздо проще, если обнаружить себя, но он только кутался в огромный серый плащ с адмиральского плеча и рычал ругательства, наталкиваясь на прохожих. Надо отдать людям должное, из всего происходящего они сделали верные выводы: Снежная Королева вернулась, армии нет, регента нет — пора брать дело в свои руки. И они брали грабли, лопаты, охотничьи ружья и трофейные сабли старших мужчин, ушедших в море. Народное ополчение страшнее регулярной армии, ибо не подчиняется никому и руководствуется страхом.

Лишь к закату принц Вестергорд смог добраться до гвардейцев, из последних сил сдерживающих натиск людей у королевского дворца. Им хватило ума не пропускать людей на территорию замка ради их же собственного блага, очевидно, они ещё помнили, на что способна Снежная Королева и не сомневались в том, что встреча с ней ни для кого не станет подарком. Принц с тоской оглядел солдат и приказал им оставаться на месте. Если бы он взял с собой хотя бы десять из них, шансы на то, что разгневанную толпу удастся сдержать, снизились бы на порядок, а ему нужно было время.

Дворец опустел задолго до его прихода. Ханс не сомневался, что его единственным обитателем сейчас была Снежная Королева, поскольку находиться в нем практически невозможно. И не только из-за того, что там было удручающе холодно. Строение стонало протяжно и жалобно — лёд был настолько тяжёлым, что перекрытия прогибались и скрипели, готовые вот-вот обрушиться.

Принц ожидал найти Эльзу в тронном зале, но ошибся — места короля и королевы пустовали, на обшивке роскошных кресел блестел иней. Он шёл дальше, и его сапоги оставляли следы на белых от снега полах, но уже через несколько шагов их нельзя было различить, они затягивались, точно раны, нанесённые теплом живого человека.

Лёд нарастал неравномерно, он расползался в стороны от крыла, где располагались покои принцессы Анны и её сестры, и хотя по мере приближения к ним становилось всё холоднее, было ясно, что идти следует именно туда. Коридоры сузились, теперь они напоминали огромные ледяные пещеры, невозможно было различить ни лепнины на потолке, ни картин на стенах — всё здесь было белым и мертвым. Как будто Эльза хотела стереть всё, что было знакомо ей с детства.

Дверь её комнаты была открыта настежь, вмёрзла в огромную ледяную глыбу, накрепко сковавшую её со стеной. Ханс остановился, чтобы сделать несколько глубоких вдохов, и только потом заглянул внутрь.

Эльза сидела прямо на полу, опустив руки на ковер, которого уже давно не было видно под слоем льда, и от её рук кругами расходилось холодное сияние — та самая сила, что неумолимо преобразовывала замок.

Принц выдохнул облачко пара и в замешательстве остановился. Она не выглядела триумфатором в шаге от трона. Она выглядела… несчастной.

— Я ненавижу это место, — глухо проговорила она, не поднимая головы.

На краткий миг он увидел не взрослую полную сил женщину, а маленького одинокого ребенка, запертого в этой самой комнате без надежды когда-либо её покинуть. Должно быть, она мечтала разнести её в щепки очень много лет, и вот теперь случай, наконец, представился. Одному Богу известно, что творилось в её голове в последние месяцы, пока она бродила по этому крылу в одиночестве. Ханс прикрыл глаза и вздохнул, он понял, почему её голос звучит так глухо. Он был единственным, с кем она вообще разговаривала. И в последний раз они говорили несколько месяцев назад.

Не следовало оставлять её одну. Всю свою жизнь она была одна, и ничего хорошего из этого не вышло.

— Замок — это всего лишь камни, дерево и стекло, — осторожно проговорил он и сделал шаг вперед, машинально отмечая, что здесь холодно, но не настолько, чтобы это мешало дышать или хотя бы разговаривать.

— Я годами мечтала выбраться отсюда, и в какой-то момент мне это даже удалось, — тихо продолжала она, уставившись в пол. — Я не обязана была возвращаться. Я никогда не была здесь счастлива. Я могла отправиться, куда только пожелаю, но я… здесь.

Она ненавидит не замок, а себя. В этом случае нет никакой разницы, где ей жить, всё равно эта жизнь будет проклятием.

— Если проблема только в замке, просто уходи, вне его стен тебе станет легче.

— Я пыталась, если помнишь, — Эльза подняла глаза, и Ханс вздрогнул, настолько холодным был этот взгляд. — Я даже построила собственный в надежде, что он станет мне домом. Но мой дом здесь, здесь вся моя жизнь, — она поднялась и выпрямилась в полный рост, одежды сверкали в лучах заходящего солнца, что едва пробивались через замёрзшее окно. — Мне действительно жаль, Ханс, но я не знаю другого способа вернуть себе корону, кроме как построить новый дворец на месте старого.

Он мог бы возразить ей тысячью разных способов. Он мог бы спросить, что она собирается делать с толпой у ворот. Как она собирается управлять страной, обладая уровнем доверия настолько низким, что ей придется угрожать смертью каждому, от кого ей что-то понадобится? И, чтобы приказ всё-таки был исполнен, как минимум пару раз придется прилюдно кого-нибудь убить. Он мог бы даже напомнить, что начать придется с него самого, но все эти варианты привели бы только к новому витку конфликта, а в данный момент принц не мог себе этого позволить.

Ханс осторожно снял перчатки, обнажив покрытые белесыми шрамами пальцы. Новая кожа, покрывшая поврежденные участки, была не такой эластичной и чувствительной, что приносило ему немало проблем, когда нужно было сделать что-то, требующее аккуратности. Написать свое имя, например. Чтобы не вызывать лишних вопросов у своих подданных, он приучился носить перчатки практически всегда, и, должно быть, в целом королевстве только Эльза понимала, насколько это иногда выводит из себя.

— Я знаю способ, — твердо проговорил он и протянул ей правую руку. — И я расскажу тебе, если здесь станет немного теплее.

Снежная Королева молчала и не двигалась, под её ногами хрустел лед, продолжая расползаться по замку даже сейчас.

— Ну же, Эльза, выслушай меня, — с нажимом проговорил он, понимая, что пауза опасно затягивается. — Всего пару минут.

— После которых я обнаружу себя в темнице?

Ханс сделал еще шаг. Она не отступила.

— И сможешь прекрасно продолжить оттуда, как уже бывало.

Королева усмехнулась, и тонкое, практически неразличимое облачко пара сорвалось с ее губ. Ханс застыл с протянутой рукой в шаге от неё, пытаясь осмыслить увиденное. До этого момента ему не приходило в голову, что она способна излучать тепло, что где-то глубоко внутри неё бьётся вполне живое, человеческое сердце.

— Убери руку, — попросила она. — Мне больно на неё смотреть.