Крепче чем сталь (гет)

Мир перевернулся. Небо и земля, на мгновение обратившись в размытые пятна, поменялись местами. Затылок и спина юноши выбили из иссушенной солнцем земли небольшое облачко пыли. По его телу плавно разлилась боль, что была следствием проигранного рукопашного поединка. Несколько мгновений проведя в неестественной позе, Эрен умиротворенно разглядывал лазурное небо. В этот жаркий летний день небосвод был чистым от облаков до самого горизонта.

«Наверное, так выглядит море, о котором говорил Армин. Голубое. И необъятное.» — промелькнуло в мыслях у кадета.

— Ты безнадежен, — раздался безразличный голос, возвращая будущего солдата в реальность, — Если собираешься лежать и мечтать, то я пойду займусь своими делами.

— Погоди! — резко сел Йегер и поспешно начал подниматься с земли, — Я просто задумался. Давай продолжим.

— И как тебе не надоело, — вздохнула Энни вновь принимая боевую стойку, — Но раз ты так любишь глотать пыль, валяй. Можешь попробовать ещё раз.

Юноша нахмурился, но отвечать на колкость не стал. Спустя несколько мгновений он вновь оказался в неестественной позе, проклиная свою слабость.

— Скажи, Эрен… — неожиданно поинтересовалась Энни, — Ты часто пялился на небо сегодня. Даже когда не лежал на земле. С ним что-то не так?

Покрытый ссадинами и синяками кадет остановился, неожиданно осознав, что эта угрюмая девушка впервые сама с ним заговорила. До этого он всегда сам навязывался, раз за разом уговаривая её провести с ним спарринг. Мимо них проходили кадеты, что спешили на ужин. Желудки в их истощенных суровыми тренировками телах требовали награды.

— Небо? — неуверенно произнес Йегер, призадумавшись, — Оно напоминает мне кое-что, когда нет облаков.

— И что же? — спросила Леонхарт, остановившись рядом с ним.

— Подожди минуту, — попросил её Эрен, окинув тревожным взглядом толпу вокруг.

Девушка поняла, что у кадета вертелись на языке слова, что тот явно не собирался произносить в присутствии большого количества людей. Когда все их товарищи ушли трапезничать, Эрен наконец повернулся лицом к девушке, что уже месяц учила его боевым искусствам.

— Сегодня небо было похоже на море, — тихо произнес парень, смотря в голубые глаза Энни.

— Похоже на что? — удивилась та, притворившись обычной девочкой, родившейся внутри стен.

— В детстве один мой друг показывал мне книгу из потерянного века, — попробовал объяснить Эрен, — Там рассказывалось, что в мире есть водоем настолько гигантский, что его краев не видно до самого горизонта.

— Звучит как детская сказка, — нахмурила Энни, поднимая взгляд к небесам, что плавно тускнели в лучах заходящего солнца, — Да и разве вода бывает настолько яркого оттенка, как небо?

— Настолько яркого, наверное, нет, — пожал плечами юноша, — Но такого мягкого, как твои глаза, вполне может быть. Это было бы красиво.

Взгляды зеленых и голубых глаз вновь встретились. Леонхарт была мрачнее тучи, явно не понимая, что имел ввиду Йегер. Тот несколько секунд смотрел на неё так же, как и обычно, но быстро понял, что ляпнул нечто действительно странное. Энни вновь врезала ему, но не кулаком, как на спаррингах, а открытой ладонью. Щеку юноши обожгла пощечина.

— Прекрати нести эту чушь! — огрызнулась девушка, стремительно покидая общество Эрена, — Никаких больше совместных тренировок! Держись от меня подальше, придурок!

Кадет стоял, растерянно держась за распухшую щеку и смотря в след уходящей Энни. Ему было обидно, что он больше не сможет учиться боевым искусствам у настолько опытного бойца. Но в его сердце также проникла боль, природы которой он не понимал. По какой-то причине, не связанной со спаррингами, слова Леонхарт глубоко ранили юношу.

— Леонхарт! Йегер! — подозвал к себе двух кадетов главный инструктор Кис Шадис, — Какого черта вы просто наблюдали за дракой?! Вы что, два мешка с навозом, которые кто-то забыл на плацу?!

— У меня не было причин вмешиваться в конфликт, сэр, — мрачным тоном отозвалась Энни, встав перед пожилым военным.

— Как и у меня, сэр, — добавил Эрен, тоже представший перед инструктором.

— Вы, мать вашу, самые умелые рукопашники в корпусе! — брызгал слюной тот, — Солдаты обязаны проявлять инициативу там, где она требуется! Если вы так увлекаетесь «руко-ного-машеством», сопляки, то извольте разнимать ваших вспыльчивых товарищей, если у них возникает конфликт! Вам все ясно?!

— При всем уважении, сэр, — безразличным тоном ответила Энни, — Я им не нянька.

Йегер сглотнул, понимая, какую бурю вызовут её слова.

— ОБОРЗЕЛА, ЛЕОНХАРТ?! — окончательно вышел из себя Шадис, схватив её за ворот униформы, — ДВА НАРЯДА ВНЕ ОЧЕРЕДИ! ТЕБЕ И ТВОЕМУ МАЛЬЧИКУ ДЛЯ БИТЬЯ! ВЫПОЛНЯТЬ!

— Ну ты молодец, — вздохнул Эрен, опуская швабру в ведро с уже достаточно мутной водой.

— Закройся, — бросила через плечо Энни, протирая влажной тряпкой пыльный подоконник.

Им очень повезло, что в наказание пришлось заниматься уборкой жилых помещений, а не туалетов или конюшен. Но этот труд все равно был однообразным и нагонял тоску.

— Не хочу, — отказался замолкать Йегер, флегматично растирая мутную жидкость по деревянному полу, — Здесь скука смертная. Давай хотя бы поболтаем.

— Сомневаюсь… — иронично протянула Леонхарт, — Что у нас с тобой найдутся общие темы для разговора.

— Почему ты так думаешь? — приподнял одну бровь Эрен, бросив удивленный взгляд на девушку.

— Ты жаждешь воевать с этими тварями, — нахмурилась Энни, подходя к следующему подоконнику, — А мне хочется спокойной и обеспеченной жизни. Нам не о чем разговаривать.

— Даже если так… — призадумался парень, — Можно ведь говорить о вещах, не связанных со службой.

— И о каких же? — вздохнула девушка, отжимая грязную тряпку в ведре.

— Ну… — неуверенно протянул Йегер, продолжая отмывать пыльный пол, — Например о том, какие животные тебя нравятся. Или о последних новостях из газет.

— Ты точно придурок, Эрен, — поморщилась Леонхарт, отмывая грязь с оконной рамы, — Давай просто помолчим.

— СНОВА ЗЛИШЬ МЕНЯ, МЕЛКАЯ НЕЧИСТЬ?! — бушевал инструктор, гневно жестикулируя при этом, — Быстро навела порядок в своем корпусе! Или ты хочешь, чтобы я этим занимался?!

— Я не буду вмешиваться, — отрезала та, с полным безразличием наблюдая, как Жан и Эрен бьют друг-другу рожи, — Даже если они попробуют убить друг-друга.

— ЛЕОНХАРТ! — с явной угрозой обратился к ней разъяренный Шадис, — ЗА НЕПОДЧИНЕНИЕ ВЫШЕСТОЯЩЕМУ ЛИЦУ Я ТЕБЯ…

— ИНСТРУКТОР! — неожиданно отвлек его голос Йегера, который взял в удушающий захват своего противника, — У ВАС ЛЫСИНА БЛЕСТИТ!

Юноша выкрикнул первое, что пришло ему в голову, лишь бы защитить девушку от гнева старого инструктора.

«Он что, её от наказания только что спас?» — пронеслось в голове у Жана, что активно сопротивлялся удушающему захвату.

Взгляд юноши, что вечно ругался с Йегером, приметил несчастное лицо Микасы, что явно не понимала мотивации Эрена так поступить. Курсант Кирштейн, влюбленный в девушку с азиатскими чертами лица, решил, что происходящее ему на руку и решил помочь.

— Лысая… бошка, — отрывисто прошипел Жан, сумев немного оттянуть предплечье Эрена от своей шеи, — Дай… пирожка…

«Ты что творишь придурок? Зачем? Ещё и второй начал. Какого черта вы делаете?» — закрутились мысли в голове у Энни, что наблюдала за будущим солдатами, которые своими изречениями уверенно прокладывали дорогу в ад.

Кис Шадис был настолько мрачен, что казалось, его начали избегать лучи солнца. Беспощадный взор инструктора был переполнен гневом и желанием поставить на место наглых юнцов, что посмели насмехаться над его внешностью.

«Зачем?» — вновь в мыслях задалась этим вопросом Леонхарт, глядя на Йегера.

Тот улыбнулся и, за мгновение до того, как в его лицо прилетело колено обезумевшего Шадиса, успел подмигнуть Энни.

— Ну и зачем? — решил поинтересоваться избитый кадет, с усмешкой посмотрев на Кирштейна.

— Отвянь, — отмахнулся Жан, утирая рукавом кровь, что все ещё шла из носа, — Мне захотелось. Вот и все.

— Захотелось обозвать инструктора? — спросил Эрен, потирая заплывший от фингала глаз, — Или посмотреть на карцер изнутри?

— Уж точно не второе, — хмыкнул парень, попытавшись высморкать оставшуюся в носу кровь, — А ты зачем это начал? Хотел выручить Энни?

— Наверное, — опустил взгляд Йегер, — Я в тот момент не особо думал, просто сказал первое, что в голову пришло.

Если бы не ссадины и синяки, то Жан бы смог заметить, что его товарищ по несчастью залился краской.

Через неделю любителей неуставных кулачных боев все же выпустили из карцера и разрешили им вернуться к обучению. Шадис был строгим инструктором, но отходчивым и решил не отдавать неразумный молодняк под трибунал. Жан и Эрен за это время успели много раз поругаться в тесной камере, но все же умудрились немного сдружиться. Энни продолжала избегать Йегера, как и раньше, сильно этим его огорчая, но одной прохладной ночью в середине осени все неожиданно изменилось.

— Эрен, — тихо позвал юношу чей-то ледяной голос во тьме, — Проснись.

Почувствовав чьё-то прикосновение к своему плечу, кадет, наконец, проснулся. Потерев сонные глаза, он резко сел, вглядываясь в темноту ночной казармы.

— Кто здесь? — тихо спросил он, не сумев что-либо разглядеть в темноте.

— Это я, — отозвалась Энни, чуть приблизившись.

Сумев разглядеть знакомые черты лица во мраке, парень сильно удивился.

— Что ты здесь делаешь? Это же мужские… — громко произнес он, но девушка успела зажать ему рот прежде, чем его соседи начали просыпаться.

— Тише, — шепотом попросила она, — Не разбуди остальных. Одевайся и пойдем со мной.