Трудно убить легенду (джен)

Дарклинг убрал руку. Вот и умница. Каз не имел привычки разбрасываться пустыми угрозами.

Тот поджал губы, явно раздосадованный. Смерил его долгим, задумчивым взглядом: похоже, размышлял, как поступить. Пытался понять, что им движет. Ну, удачи, генерал. Пер Хаскель, отбросы, даже Инеж с Джеспером годами старались его разгадать, но всегда видели лишь то, что Каз хотел показать.

Наконец, Дарклинг нарушил молчание:

— Пытаешься произвести впечатление?

Каз усмехнулся:

— А вы — запугать?

Судя по всему, на этом терпение гриша подошло к концу. Доброжелательное выражение сошло с лица, и он схватил Каза за шиворот, подтягивая ближе:

— Скажи мне, кто ты.

— Похоже на то, — ответил Каз на собственный вопрос.

— У меня нет времени на игры, Бреккер. Спрошу ещё раз — кто ты?

— Это ты меня пригласил, сам должен знать. Я — подонок из Бочки, Грязные руки.

— Какие у тебя способности?

— За деньги — любые, какие потребуются.

Каз считал себя умным человеком, но всё равно продолжал ёрничать в присутствии одного из самых влиятельных людей Равки — даже после того, как попал к нему с другого конца страны, перебравшись через Тенистый каньон только ради того, чтобы на него поработать. Но на самом деле, волноваться было не о чем. Зря Дарклинг так рано открыл все карты этим своим «мы с тобой изменим мир».

Только вот в комнате начали сгущаться тени, и Каз невольно подумал, не совершил ли он фатальный просчёт.

— Даже призывать свет? — спросил Дарклинг, отпуская его воротник. Каз с опаской поглядел на ладони заклинателя мрака, которые стали наполняться той же тьмой, что, клубясь чернильными разводами, уже подбиралась к ним из углов комнаты.

— Свет?.. — вопрос застиг его врасплох. Но Дарклинг не обращая внимания на его замешательство, продолжал:

— Я всегда считал, что в курсе всего, что происходит в Равке, и появись в моей стране заклинатель солнца, я бы узнал об этом первым… но вот Кеттердам? Тебя ведь в детстве не проверяли, не так ли, Каз Бреккер? Однако мои шпионы есть везде, и недавно мне сообщили о тебе кое-что очень интересное…

Дарклинг с громким хлопком соединил ладони, и из них поплыли тени, заполняя всё вокруг чернильной тьмой. Чего он не учёл, так это, что Каз по роду профессии прекрасно ориентировался в темноте.

Когда Дарклинг вытащил кинжал, перед ним уже никого не было.

— Надо было сначала связать, — шепнул в мгновение ока переместившийся ему за спину Каз.

Дарклинг быстро выбросил руку, и Каз, не успев увернуться, оказался схвачен за горло.

— Стоять.

Но он и так не мог двинуться. Вместо этого он задохнулся, вцепившись в чужую руку в попытке разжать впившиеся в горло пальцы.

Умом он понимал, что если бы этот могущественный гриш желал ему смерти, то организовал бы всё гораздо раньше, в Каньоне или даже до него. Зря Каз рыпался. Надо было дать ему воспользоваться кинжалом и посмотреть, что из этого выйдет. Можно подумать, никогда раньше не пыряли ножом. Выживал раньше, пережил бы и сейчас.

Только вот сейчас горло стискивала холодная рука, мир стремительно темнел, а мёртвая плоть раздувалась в солёной воде, вокруг скапливались липкие трупы — ужасы прошлого мешались с паникой настоящего, и зрение уже теряло чёткость.

Сознание ускользало. Кто-то другой мог бы сдаться судьбе, но Каз Бреккер никогда не выбирал смерть. Он будет жить. Никакого вечного сна, пока кое-кто не заплатит по счетам... Нет, это ещё не конец!

Темнота раскололась как стекло, и мир лопнул, полыхнув ослепительно-белым.

Однажды он уже это пережил, с Джорди, — в холоде и полном одиночестве, кожа к коже с болью и горем. И тогда точно так же вспыхнул свет: яркий, тёплый, сияющий… и пропавший так же неожиданно, как появился. Но то была лишь больная галлюцинация напуганного ребёнка. Каз поклялся себе оставить этого ребёнка в прошлом, и сдержал клятву. До недавней ночи, когда их с Инеж поймали на крыше.

И до этого момента: до Дарклинга, ухватившего его за горло и собиравшегося использовать его силу, ту силу, в которую Каз всё ещё не мог поверить.

Тот разжал пальцы, и Каз рухнул на пол, невидяще уставившись перед собой. Он едва слышал чужой радостный смех:

— Значит, это правда. Ты и есть мой заклинатель солнца!

Это привело его в чувство. «Твой? Могу стать разве что твоим кошмаром», — подумал он.

— Заклинатель солнца? — Теперь засмеялся и Каз, но совсем по-другому, с нотками жутковатой маниакальности. — Это что, шутка?

Однако в то же время он вспомнил голос, который однажды сказал: «Люди смеются над богами, пока не нуждаются в них». Инеж и её сулийские святые… Святые. И он — один из них? Это что же, теперь всю оставшуюся жизнь придётся выслушивать истории о святом Казе? Дерьмо собачье... Ну уж нет.

Дарклинг всё ещё стоял над ним и смотрел как на величайшее сокровище: с жадностью и восхищением. Странно было служить объектом такого внимания. Очень непривычно для человека, главным преимуществом которого всегда было то, что люди его недооценивали.

Он открыл рот, собираясь возразить. Правда, ещё не знал, что именно, но импровизировать он умел и любил. Поначалу было весело, но вот этот ход с тем, что Каз на самом деле гриш… Какого дьявола? Как он вообще мог не знать этого о себе?

Пока Каз думал, что сказать, Дарклинг позвал тех гришей, которых ранее просил покинуть комнату. Вернувшись, те посмотрели на него, ожидания приказаний.

Кивнув им, Дарклинг сказал:

— Проводите заклинателя солнца в свободную комнату. Путешествие было долгим, ему понадобится хороший отдых.

Двое корпориалов подошли к Казу со спины, собираясь помочь подняться на ноги. Ох уже этот Дарклинг и его нескончаемые корпориалы… Нетрудно догадаться, какой орден у него в любимчиках, но оно и понятно. Каз и сам бы не отказался от телохранителей, способных по приказу остановить чьё-нибудь сердце.

— Сам встану.

Каз отмахнулся от них и нашарил на полу свою трость. Он и не заметил, когда её выронил. Опираясь на неё, с трудом поднялся на ноги, отмечая слабость во всём теле. Это из-за удушения, или винить следует свои прекрасные волшебные силы?

Гриши потянули его в сторону к двери.

— Уберите руки, я не закончил.

А вот Дарклинг, очевидно, закончил. Корпориалы глянули на него, ожидая его решения: выполнить пожелание гостя или проигнорировать и увести силой. Тот обернулся, словно раздумывая, стоит ли ему выслушивать очередные дерзости из уст новоявленного заклинателя солнца. Наконец, вздохнув с видом человека, заранее жалеющего о своём решении, сказал:

— Хочешь что-то добавить, Каз?

— Вообще-то да. — Он подхромал ближе и снова встал лицом к лицу. — Хотел нож вернуть.

Со злобной ухмылкой он всадил Дарклингу в плечо его собственный кинжал и в ту же секунду потерял сознание.

О да, оно того стоило.

* * *

Корпориалы замедлили его сердцебиение, лишив сознания. И наверняка мечтали сделать с ним что-нибудь ещё — в конце концов, он напал на генерала Второй армии — но лишь бросили его в какую-то комнату. Учитывая, что Дарклинг заправлял тут всем ещё до его рождения (и при этом почему-то выглядел не сильно старше Каза), колотая рана в плече — далеко не самое страшное, что ему довелось пережить за свою жизнь.

Благодаря целителям, рана заживёт за пару часов, а вот выражение лица Дарклинга в момент, когда в тело вошёл нож, останется в памяти Каза навсегда.

Через несколько часов он всё так же спокойно сидел один в своих новых апартаментах. Похоже, последствий не будет. Превосходно. Вытащив из кармана мешочек с монетами, стянутый у Дарклинга, он вытряхнул его содержимое на стол.

Один из самых влиятельных людей Равки не придумал ничего лучше, чем погасить свет, находясь в одной комнате с известным карманником. Каз улыбнулся своей маленькой победе. Мелочь, а приятно.

Но чем дольше он размышлял, что делать дальше, тем меньше хотелось улыбаться. О деньгах никто так и не заикнулся, и работу предлагать ему тоже не спешили. Если он так и не получит ничего, свыше уже выплаченного задатка в полмиллиона крюге, рана в плече станет для Дарклинга наименьшей из его проблем. Каз всегда выполняет свою часть сделки, а тем, кто попытается его надуть, не помогут ни боги, ни святые.

Сделка есть сделка.

Чёрт бы их побрал. Повёлся на хороший задаток, размечтался, на что потратит остаток денег, долю от которых отдаст Перу Хаскелю и воронам. «По кирпичику»... Когда-то Каз поклялся отомстить, и деньги тут, определённо, не помешают, но какой в них смысл, если он не сможет вернуться в Кеттердам?

Нет, негативное мышление тут не поможет. Домой он вернётся, обязательно. Никто не сможет удержать Каза Бреккера в клетке, а те, кому хватит глупости попытаться, на этом свете долго не задержатся.

Он подбросил в воздух одну из монет Дарклинга.

Здесь контактов нет, по крайней мере, пока. Информацией разжиться неоткуда. Его город — Кеттердам, он знает там каждый закоулок. Здесь же неизвестная территория. Некого шантажировать, некого подкупать.

Каз снова подбросил монетку. Равкианская валюта.

Если он в самом деле заклинатель солнца, что сомнительно, это значит — в этом здании он самый главный человек.

Это даёт возможность заключить выгодную сделку, только сначала нужно разобраться, что, чёрт подери, от него хочет Дарклинг. Ну а пока…

Придётся научить его правильно торговаться.