Принцесса воздушного замка (гет)

Финн всё же оставил после себя нечто прекрасное: он выполнил своё обещание и познакомил меня со своими однокурсниками. Несколько раз мы проводили время вместе, и если сперва я очень переживала, то потом успокоилась и наслаждалась приятным обществом этих весёлых и раскованных ребят. Среди их круга я всё равно была чужой, но за то, что они делали моё пребывание в их компании максимально комфортным, я была готова их любить окончательно и бесповоротно. С плавным схождением в никуда наших с Финном отношений мы виделись всё реже, но каким-то образом всё же подружились с одной из студенток факультета сплетен и «Космо» — Октавией Блейк. Я не могла придумать более странного альянса и при новом знакомстве любила шутить, что в нашем тандеме она — красивая, а я — умная. Октавия училась на отделении журналистики и была просто рождена для камеры: ослепительно привлекательная, обаятельная, легкомысленная авантюристка с невероятно проницательным взглядом и твёрдым характером. Она делила мир на чёрное и белое, не желая долго разбираться в оттенках и полутонах, не терпела слюнтяев, склонных к самокопанию, и при необходимости помочь дорогому человеку оказывалась до безумия решительно отчаянной. Принимая решения, Октавия, видимо, уже успевала заранее смириться с их последствиями — я ни разу не замечала, чтобы она жалела хоть об одном. Её характер — будто меняющий форму металлический сплав: при соблюдении необходимых условий невероятно гибок, но при застывании с ним уже ничего нельзя сделать. Рядом с ней, пожалуй, я несколько терялась: изгибы фигуры не настолько изящны, волосы — не настолько из рекламы шампуня, черты лица — не настолько списаны с канонов золотого сечения, но Октавия никогда не давала мне почувствовать себя хуже. Наоборот, в её присутствии только сильнее хотелось жить, она заряжала особенной энергией и фонтанировала идеями каждый раз, как только нам становилось нечем заняться, всегда заставляла меня смеяться и через какое-то время перестала быть однокурсницей Финна и плавно вступила в должность моей подруги.

Именно с ней мне повезло сохранить близкие отношения — повезло, потому что мальчишки ровным счётом ничего не понимают в сердечных травмах и их лечении. Октавия знала обо мне почти всё: ей невозможно было не доверять, — поэтому о моих неудачных отношениях она тоже всё знала. Несмотря на до некоторой степени дружбу с Финном подруга часто оказывалась именно на моей стороне. Я очень ценила это, потому что после расставания моя съёмная квартира казалась такой до отвращения одинокой и душной. Меня мучали вопросы, чем же я оказалась хуже неизвестной новой пассии несостоявшегося миллионера? Октавия, узнав обо всём, мгновенно принеслась ко мне, поборов неловкое сопротивление, напористо затащила в свою машину и еле сдерживалась от расспросов.

— Этот Коллинз, кроме того, что совесть имеет, ещё какие-то отношения с ней поддерживает? — всё же не выдержала подруга и нажала газ в пол на очередном светофоре, как только загорелся зелёный. — Какого чёрта?

Я попыталась собраться с мыслями и молчала, а стрелка спидометра тем временем уверенно ползла вверх. Будто намекала, что пора бы уже сформулировать ответ, иначе придётся делиться деталями уже на том свете. Октавия всегда гоняла, когда была не в духе.

— Он сказал, что уходит к другой. Не удивлюсь, что именно ей уделял всё своё внимание последние две недели, — на последней фразе мой голос всё же дрогнул.

— Ох, неужели кто-то раскрыл тайну нашей Рапунцель? — скривилась подруга. — Рапунцель, спусти свою кредитку!

Она знала тайну Финна — именно тайну, ведь он почти заставил меня поклясться, что никто не узнает. Я сочла, что Октавия имеет право знать. Блейк, конечно, не имела за спиной такой капитал, но обеспечена была получше меня. Её старший брат, Беллами Блейк, неустанно заботился о том, чтобы младшая сестрёнка ни в чём не нуждалась. Согласно шутливым характеристикам Октавии для Беллами существовало только два типа людей: те, кого он ненавидел, и сестра.

Подруга предпочитала не вдаваться в подробности их детства — а я предпочитала не спрашивать. Каждый имеет право на личные скелеты в шкафу, сдувать пыль с которых часто слишком больно. Всё, что я знала — их родители погибли в автокатастрофе, оставив детям своё состояние, за которое поспешили побороться все остальные родственники. Всё, чего они добились — перестали существовать для младших Блейков. При этом Октавия очень любила старшего брата, а наглядным доказательством его ответной любви был спортивный «Мерседес» этого года выпуска, на котором мы сейчас гнали по Аркадии, стоимостью с полугодовую зарплату среднего рабочего. Штрафы за нарушение скоростного режима ей приходили чаще, чем она успевала их оплачивать, но её водительским навыкам следовало отдать должное.

Снова резво стартовав со светофора, Октавия заявила, что мы едем веселиться, а отговорки не принимаются. У неё в квартире нашлось даже несколько бутылок вина для экстренной реанимации моей самооценки. После первого бокала весело почти не стало, и подруга настойчиво пыталась меня отвлечь. На втором бокале во всём теле постепенно ощущалась лёгкость, а на третьем пришло решение повнимательнее изучить профиль Финна и узнать, какую же сучку так хочется оттаскать за волосы Октавии.

С третьей попытки введя пароль (ну почему эти ненужные клавиши лезут прямо под пальцы?), я обнаружила, что Коллинз даже из друзей меня удалил. Вот сволочь! И это после всего, что было?! Я почти выплеснула остатки вина в бокале на монитор, пока не поняла, что ноутбук Октавии тут совсем ни при чём. Полистав страницу, в ленте обновлений мы прочли, что «Финн Коллинз добавил друзей: Рейвен Рейес». Неделю назад! Чёртову неделю! Вот зараза!

С аватарки на нас смотрела симпатичная брюнетка, наша ровесница. Она улыбалась — и в этой улыбке была, наверное, красивее, чем когда-либо могла быть я даже со всей косметикой мира на лице: большие миндалевидные глаза, выразительные скулы, подчёркнутые яркой помадой губы. В ней чувствовался лоск, какого никогда не было у меня, и почему-то стало так грустно-грустно. Я влила в себя остатки вина в бокале — да пошло оно всё!

Мой смартфон коротко пикнул, уведомляя о новом сообщении, и я в непонимании уставилась на дисплей: мне писала... чёртова Рейвен Рейес? Оказалось, что из-за своей попойки мы пропустили уже три её сообщения. Самым странным открытием оказалось то, что писала она всё же не мне. Несколько дней назад Финн просил у меня телефон и, похоже, забыл выйти из своего аккаунта в приложении. Мне уже приходила пара сообщений от его друзей, но я тактично не читала, смахивая уведомления. Видимо, зря. Не в моих правилах было нарушать чьё-то личное пространство, но, как известно, за бокалом вина тайные мысли всегда становятся желаниями. А с нашими с Октавией объёмами они стремительно превратились в действия.

«Привет, увидела, что ты онлайн. Почему не отвечаешь на звонки?»

— Гляди-ка, уже проблемы в раю, — покатилась со смеху Октавия, но сразу же замолчала, когда я прочитала ей второе сообщение:

«Будь уверен, я не позволю деньгам встать между нами снова. Обещаю. Мне нужен только ты»

«Финн?»

Мы с подругой в шоке уставились друг на друга, пока до нас доходил смысл послания. Рейвен уже встречалась с Финном?!

Я хмурилась несколько мгновений, пока память не выдала мне странный момент на одном из наших с Финном свиданий. Не так давно, когда у нас зашёл разговор о бывших, мне было нечем поделиться, а Коллинз сгоряча рассказал, что влюблялся лишь однажды — в свою одноклассницу. Но как только Финн решил отказаться от наследства, девушка внезапно исчезла, а семья Коллинза сделала всё, чтобы не допустить примирения и продолжения отношений, подыскав Финну место в колледже Аркадии. Я не ожидала от него такой откровенности, но глубоко оценила её — и кто же знал, что именно тот странный момент поможет мне понять, что Финн опять попал под чары корыстной красотки, строящей планы относительно его наследства?

Я мгновенно выложила всё Октавии, изредка делая глотки из бокала под неизвестным номером — со счёта я уже сбилась.

— Ты серьёзно думаешь, что эта его бывшая — это Рейвен? — подруга облокотилась на стол и немного раскачивалась из стороны в сторону. — В каждой шутке есть только доля шутки.

— Всё сходится, Ватсон! — я взяла прядь волос, сложила губы трубочкой и организовала себе импровизированные усы. — Эта тема ему не нравилась — даже не знаю, чего он её поднял тогда. Но, похоже, ему было очень больно, раз он так ревностно оберегал от меня своё происхождение, — с видом заправского психоаналитика рассуждала я, а потом решила: — Я должна спасти его от этой охотницы за богатством!

Октавия зависла и удивлённо уставилась на меня — настолько удивлённо, насколько позволяло промилле этилового спирта в кровотоке. Ну, а что? Кто, если не я?!

— С каких пор ты у нас Робином Гудом заделалась? Моя Кларк наоборот должна позволить несчастной девушке немного обобрать мерзкого богача, — логика Октавии как всегда была железной.

— Он этого не заслуживает, — прохныкала я. — Может, у нас не любовь до гроба, но я не могу позволить ему обжечься снова — кем же я после этого буду?

Во мне играло какое-то совсем дурацкое и ненужное благородство: Финн сам сделал выбор, он большой мальчик, который к тому же меня сильно обидел, так вот пусть сам разбирается со своими проблемами. С другой стороны, моя совесть не затыкалась и не могла позволить бросить Коллинза в беде. Мне жутко хотелось позаботиться о нём и утешить, похлопать по плечу, тихо прошептать «Все девушки сучки и стервы»… Да откуда это вообще в моей голове берётся?!

— И что ты планируешь делать? — сложные слова вроде «планируешь» уже получались у Октавии из рук вон плохо, но она изо всех сил пыталась влить в себя ещё вина.

Что я могла сделать? Финн не станет меня слушать: сочтёт мои речи ревностью, обидой или всем сразу. А тогда точно пиши пропало… Я молчала, обдумывая, что же буду делать — в основном только с умным видом рассматривала природный орнамент деревянной столешницы. И тут случилось оно — второе событие цепочки, вторая костяшка домино полетела вниз, когда сама судьба подсказала нашим пьяным головам «рациональный выход из ситуации».

Высокий незнакомый парень ввалился на нашу кухню, и, кажется, он сильно запыхался. Пожар что ли?

— О! — только сказал он, глядя на Октавию, и я внезапно засмеялась, не понимая, междометие это или сокращённое обращение к подруге. Кажется, он собирался сказать что-то ещё, но я засмеялась ещё сильнее, наконец-то признав в нём парня с фоток Октавии — это был её старший брат-мизантроп. Вроде Беллами, да?

Он нахмурился и скривил недовольную физиономию, пока по моим щекам вдруг начали стекать слёзы. Я что, реву? От смеха? Я не могла понять, смешно мне или грустно, но спрятала лицо в ладонях, продолжая похихикивать, и чувствовала, как эмоции выходят из-под контроля. Спонтанное веселье превратилось в печаль, повисшую у меня над душой и требующую немедленного освобождения. Эмоции оказались переполнившимся водохранилищем, а чудное лекарство Октавии спустило механизм слива — и полилось!

— Ну, у меня ещё не бывало, чтоб девушки рыдали от восторга при знакомстве, — услышала я его голос сквозь свои беспорядочные всхлипы. Октавия уже сидела рядом и поглаживала меня по спине, а старший Блейк продолжал сыпать колкостями: — Поздравляю с достижением новой ветки эволюции, бухо сапиенс!

— У Кларк беда, а тебе хоть бы что, — осуждающе ответила Беллами Октавия, и, почувствовав поддержку в её суровом тоне, я разрыдалась ещё сильнее. Подруга же терпеливо приговаривала мне: — Тихо, всё хорошо, всё хорошо…

Чёрт, надо было завязывать с вином. Меня уже не остановить — я сама не знала, где этот чёртов стоп-кран. Октавия бесполезно пыталась успокоить мою истерику, но чем усерднее она это делала, тем хуже у неё получалось.

— Кларк… Тише… Ну, что нам сделать, чтобы тебе стало лучше? — в отчаянии спросила она, а в моей голове оказался самый дурацкий ответ из возможных:

— Я х… х… хочу его сп… спасти.

Беллами уже сидел, приложив ладонь к лицу. Видимо, видок у меня был не из лучших, раз он так хмурился, смотря на мои зарёванные глаза. На секунду мне стало даже стыдно, но и это чувство заглушил новый приступ истерики.

— О боги, только не снова!

— Ты ведь можешь помочь нам, Белл! — гениальная идея осенила Октавию, готовую на всё, только бы я успокоилась.

— Что хочешь, только угомони её! — фыркнул Блейк.

— Белл, — сурово глянула на него сестра, и, казалось, ему стало даже стыдно. — Её парень бросил, чтобы уйти к бывшей, а той только его банковский счёт подавай. А Кларк уже простила его, хочет вернуть и спасти, — ох, Октавии следовало идти в адвокаты!

— Какое благородство. Сама его денег хочет что ли? — скептически спросил говнюк, чем разозлил меня до такой степени, что я почти пульнула первым попавшимся под руку предметом.

— Да что ты понимаешь?! — вместо самозащиты я опять плакала, хотя теперь с явно ощутимым чувством стыда.

Вся красная, с опухшими глазами и носом, в слезах и соплях — просто идеально произвела впечатление на брата лучшей подруги.

— Белл, помоги ей!

— Как? — всё тот же скептичный тон.

— Притворись её парнем! Пусть Коллинз видит, что она сразу же нашла себе кого-то, вдруг заревнует и одумается, — восторженно излагала Октавия.

Беллами в её великолепной идее не увидел ничего вдохновляющего:

— Я? Её парень? Да ты издеваешься, О. Ни за что! Да никто в жизни не поверит, что я стал бы с ней встречаться! Ты щёки её видела? Вот это пачка!

Я оскорбилась до глубины души, но даже не пыталась возражать: спорить с говнюком было себе дороже. Идея Октавии была хороша во всём, кроме одного: её брат был полным козлом.

— Белл, ну пожалуйста, ради меня, — её тон стал таким мягким и умоляющим, что, наверное, сам дьявол не смог бы отказать. Вот и Беллами дрогнул. — Кларк очень хорошая девушка, ты увидишь это! Она дорога мне, а тебе ведь не сложно несколько раз прокатить её на машине до колледжа и сыграть такой малюсенький спектакль?

Блейк глубоко вздохнул и через силу выдавил, будто кто-то дал ему под дых:

— Ладно. Ради тебя, О, — казалось, он сам был разочарован в том, как легко сестра вила из него верёвки, но всё равно никак не мог ей отказать. Октавия накинулась на него с объятиями, но Блейк отстранился от неё и попросил: — Не дыши на меня, пожалуйста. — И сразу же схлопотал лёгкую оплеуху.

Что ж, если он выполнит обещание, данное сестре — а мне почему-то казалось, что выполнит — придётся немного потерпеть. Зато я смогу спасти Финна из лап Рейвен. При виде Беллами мне отчего-то хотелось этого намного больше: он был красив, как и сестра, с правильными чертами лица и непослушной каштановой шевелюрой, но красив как-то совсем мужественно, от чего в груди что-то приятно замирало. И как такой привлекательный парень мог быть таким говнюком? Мир всё же не любил соответствовать моим ожиданиям.

На следующее утро я проснулась рано, потому что сушняк был просто невыносимый. Пить хотелось страшно, но кто-то — вероятно, мой личный ангел-хранитель по имени с буквы О — заботливо оставил на прикроватной тумбочке стакан воды, чтобы я могла пополнить запасы организма после вчерашнего. Голова немного трещала, но после недолгой дрёмы и это прошло.

— Доброе утро, пьянь, — приветствовала меня Октавия, пока я почти незаметно двигалась в сторону ванной. Если бы щёки могли гореть от стыда, то у меня были бы уже тлеющие угольки. Потому я вымученно улыбнулась, не соглашаясь с тезисом про «доброе». — Собирайся, у нас появились планы.

— Какие ещё планы? — вылупилась на подругу я. Если она даже после такого цветёт, как майская роза, то это просто несправедливо! Я же, посмотрев на себя в зеркало, увидела примерно то же лохматое и немного помятое чудище, что и ожидала. Немного спасли положение только умывание и душ.

Как оказалось дальше, несправедливость — куда более обидная штука. После водных процедур меня нагло запихали в машину и привезли в спортклуб. Октавия вечно там пропадала, и для меня вечной интригой было, зачем — с её-то природными данными никакой пилатес был не нужен. Она давно порывалась притащить меня с собой, надеялась, что фитнес добавит моему вялому тельцу сил и эстетики, потому в ответ на мой вопросительный и полный скепсиса взгляд отрезала все пути к отступлению:

— Тебе нельзя киснуть и надо почувствовать свою привлекательность — это лучшее лекарство. Что может взбодрить лучше, чем хорошая тренировка?

— Я немного не в той кондиции, — промямлила я в ответ, хотя уже чувствовала себя вполне бодрой.

— За месяц занятий будешь, как модель, — проигнорировала она мои отмазки. — Коллинз будет локти кусать, и никакой слюнявчик не поможет.

Я была с ней не полностью согласна, но в одном она оказалась абсолютно права: занять себя чем-то было намного лучше, чем проснуться и продолжать страдать из-за похмелья и разбитого сердца. С учётом, что я постоянно собиралась начать заниматься чем-то подобным с Понедельника или с его лучшего друга Завтра. И раз уж Сегодня — солнечная жаркая суббота, Октавия не позволит мне даже засесть за учебники. Чтоб не тратить силы на спор — у меня и без того их было немного — я послушно поплелась за ней на ресепшн.

— Неужели это бухо сапиенс пожаловали, — насмешливо поприветствовал нас Блейк улыбкой до ушей, составляя у стойки компанию длинноногой шатенке в обтягивающем спортивном трико. — Уже очухались? И моя любимая пожаловала! Странно, что ты снова не плачешь, — мои щёки запылали то ли от стыда, то ли от гнева, то ли от обеих эмоций сразу.

— Что он здесь делает? — сразу же озвучила я своё недоумение.

— Он совладелец клуба, — ответила мне Октавия и специально громко для брата с нажимом продолжила: — Для нас с тобой всё бесплатно.

Девушка на ресепшене протянула нам два ключика, а Блейк всё ещё ухмылялся:

— Ну должен же я инвестировать в свой имидж, а то ещё скажут, что Беллами Блейк стал водить дружбу с хомяками.

Да чем ему мои щёки не угодили?! Я скоро комплексовать начну… Может, надо попросить Октавию отменить этот дурацкий план с её братцем? Во мне начинали нарастать опасения, что скоро Блейк не согласится прекратить спектакль чисто из удовольствия подкалывать меня и дальше. Уже на самой лестнице мне в след донеслась очередная насмешливая фраза:

— Смотри не переутомись, принцесса!

Да какая я ему к чёрту принцесса? Так мог называть меня только папа!

— Прости его, — мягко обратилась ко мне Октавия, своей фразой будто оправдывая язвительность брата. — Ему всегда сложно сходиться с людьми.

Легко ей говорить о всепрощении, когда Блейк потакает всем её прихотям. Попробовала бы пообщаться с ним на правах простой смертной — сама бы уже давно со всей дури зарядила ему. Всё желание заниматься спортом Сегодня, Завтра или с Понедельника полетели далеко и надолго ко всем остальным амбициозным идеям вроде убранной постели каждое утро или сортировке смешных картинок в папке «Хлам».

В такой большой тренажёрный зал я попала впервые — и это помогло мне в нелёгком деле игнорирования комплексов и своего ужаса от того, что они все смотрят на меня. Я с удовольствием изучала разные пыточные агрегаты, проходя мимо пыхтящих зожников и едва сдерживаясь от желания поныть о своей мечте про кровать.

— Привет! — Октавия вдруг сорвалась с места и понеслась вперёд, сияя, как начищенная монета.

Спешила она к накачанному парню в обтягивающей футболке с логотипом и названием клуба. Он так же ослепительно улыбнулся ей, а Октавия, как мне показалось, вдруг смутилась, заправляя прядь за ухо. Пока я подошла к ним, пялясь, будто баран на новые ворота, она уже успели обменяться парой милых фраз.

— Знакомься, это мой личный тренер. Линкольн, это Кларк, Кларк, это Линкольн. Он настоящий профи, знает своё дело на сто пятьдесят процентов, — нахваливала мне подруга, но по Линкольну и так всё было понятно: кубики пресса и внушительные мышцы проступали сквозь обтягивающую форму, демонстрируя впечатляющие результаты долгих тренировок. Смуглая кожа и глубокие карие глаза, обрамлённые такими длинными ресницами, за какие любая девушка бы собственноручно убила — да он выглядел, будто модель с обложки журнала. При знакомстве его взгляд лениво прошёлся по мне, будто не замечая, и вновь остановился — прилип к Октавии. Тогда я заметила, что, наверное, он один в этом зале не может оторвать вгзляд не от обтянутых стрейчем бёдер или груди, приподнятой топом, а от её ярких зелёных глаз. Судя по её сияющей улыбке, лёгкому румянцу и каждодневным визитам на «тренировки», Октавия была столь же заинтересована в Линкольне.

Я сказала, что пойду размяться, и заткнула уши наушниками, бегая на дорожке: не хотелось чувствовать себя третьей лишней. Я была рада за подругу, она несомненно заслуживала хорошего парня, смотрящего на неё именно так. А я... Я всего лишь Кларк Гриффин, бывшая Финна Коллинза и, возможно, фальшивая теперешняя Беллами Блейка. Прямо испытатель продукции завода по выпуску мудаков.