Островок в песчаном море (джен)

Оби-Ван лежал на дюне. Было тепло, песок еще не остыл после дневной жары, даже несмотря на холодный ветер, стелющийся над дюнами. Ветер поднимал пыль в воздух, скрывал звезды от взора. Через несколько часов здесь ожидалась настоящая песчаная буря, достаточно сильная, чтобы убить любого. Бластер в руке ощущался непривычно, хотя обращался Оби-Ван с ним как с родным. Световой меч лежал в потайном кармане и упирался прямо в бок. С ним было спокойнее, хоть и использовать нельзя.

Оби-Ван смотрел в древний — уж его-то точно старше! — бинокль. Впереди виднелось поселение тускенов, уходящее в низину между дюнами. Тускены ничего не замечали: они были уверены, что перед бурей никто на улицу не выйдет. Без сомнений, они правы. Точнее, были бы, если бы Оби-Ван не убедил фермеров прийти сюда именно сейчас.

Два дня назад тускенские разбойники напали на соседнюю ферму. Несколько человек погибли, а подросток шестнадцати лет лишился ноги. После убийства Ларсов двадцать два месяца назад все фермеры хотели одного: отомстить тускенам. И зная, что большая часть просто не выживет, Оби-Ван предложил помочь им, ссылаясь на боевой опыт в Войне Клонов. А поскольку никто из фермеров даже на других планетах не бывал, они согласились.

Маленькое «войско» собралось кольцом вокруг дюн, оставив только небольшой проход. План был простой: напасть на ничего не подозревающих тускенов с верхушек дюн, давая тем, кто не хочет сражаться, возможность уйти через оставленный проход. Да и поселение тускенов идеально подходило для этого: дюны защищали фермеров как от врагов, так и от огня по своим. Оби-Ван даже в красках представил, как много лет назад говорил Энакину: «Знай своего врага».

Женщины и дети попытаются скрыться, а мужчины будут их защищать. Оби-Ван запретил стрелять по бегущим в проход. Вместо этого они должны стрелять по бантам. Тускены полностью зависели от бант, и если животные погибнут, то тускенам будет несладко.

Глядя на лагерь внизу, Оби-Ван навел бластер на цель. Красный луч попал прямо в грудь тускену, и тот тут же упал. Ночь озарили огни бластерного оружия.

«Больше никаких сражений. Это последнее», — подумал Оби-Ван и прицелился снова.

* * *

Сражение шло по плану. Как они и думали, непрерывный поток огня вынудил бант в панике нестись через оставленный проход. Женщины и дети бежали вслед, не собираясь бросать животных. В нескольких километрах отсюда была такая же лощина среди дюн, где выжившие могли укрыться от надвигающейся песчаной бури.

Мужчины в это же время, попрятавшись в палатках, отстреливались из винтовок. Поэтому неудивительно, что внизу творился хаос: раненые банты выли, тускены кричали, слышались выстрелы из винтовок. Красный свет бластерных зарядов освещал темную ночь.

Бой кончился меньше, чем через десять минут.

Фермеры победили. И хотя стреляли они плохо, у них было преимущество: винтовки тускенов были лучше на больших расстояниях. Стреляли винтовки медленно, хватало их всего на двадцать выстрелов, а подходящая дистанция — двести и больше метров. Низина с поселением в диаметре была чуть больше ста метров, к тому же фермеров защищали дюны.

Оби-Ван крикнул, чтобы все оставались на местах, сам же осторожно спустился вниз. Тела лежали на земле, в свете трех лун они выглядели зловеще — еще и луны в очках отражались — жуть. Он остановился возле одного тела: слишком уж маленьким был тускен.

Это была девочка. Кровь, пропитавшая одежду, казалась черной в лунном свете. Он так и знал, что это случится. Девочку было жалко до слез.

Где-то наверху, на дюнах, радостно ликовали фермеры, а он с трудом боролся с поступающей волной гнева и с мрачными мыслями, пришедшими вслед за ней.

Эти люди — не его солдаты, и война эта не его.

* * *

Его так сильно опечалила смерть девочки, что он не сразу заметил, как Сила буквально завопила об опасности. Но годы на войне не прошли даром: он отскочил вправо скорее машинально, чем осознанно. Ему повезло, через секунду в то место, где он стоял, вонзилось острие гадерффая. Не отпрыгнул бы — был бы убит.

Оби-Ван невольно потянулся к световому мечу, но тут же вспомнил: меч не на поясе, а спрятан в одежде! Да и использовать его нельзя. Фермеры смотрели на него и что-то кричали. Он наделся, им хватит ума не стрелять: никто из них не умел обращался с бластером — если кто-то выстрелит, то наверняка заденет или его, или тускена, тыкающего в него гадерффаем.

Легко и непринужденно отклоняясь от ударов, Оби-Ван отступал назад, пытаясь отойти от тускена подальше, чтобы достать бластер из кобуры. Но тускен молниеносно ударил Оби-Вана изогнутым, с крюком, концом гадерффая. Прекрасно, бластера нет — вылетел из рук. Оби-Ван попытался уклониться от пики, приближающейся к лицу, но не успел.

Тускен попал прямо в висок — Оби-Ван упал наземь. Перед глазами все поплыло, и он, схватившись за голову и откатившись в сторону, едва избежал следующего смертельного удара — гадерффай с глухим звуком воткнулся в землю рядом с ним. У него болела голова, его чуть не вырвало, мысли путались и ускользали, но Сила снова спасла его — он почувствовал, куда должен прийтись удар, и успел увернуться, неуклюже перевернувшись назад.

«Сдаться будет просто, очень-очень просто», — прошептал голос в голове, пока Оби-Ван пытался уклониться от очередного удара. Он устал. Никто не будет винить его за такие мысли. Друзья всё равно мертвы, учитель, которого он любил как родного отца, тоже умер давным-давно. А лучший друг, брат, пусть и не родной, предал и разрушил всё самое дорогое сердцу. Нужно просто перестать бороться и цепляться за жизнь. Сдаться. Прямо сейчас сдаться.

«А я и не знал, что ты трус», — раздался другой голос, учителя.

«Разве я сделал недостаточно?» — ответил он голосу. Оби-Ван разозлился от обиды, впервые с тех пор, как поселился на Татуине.

«Нет, пока нет, — просто ответил голос. — Умереть просто, эгоистично, жить сложнее».

«После всего, что я сделал, могу побыть эгоистом», — горько ответил он.

«Что же будет с ребенком? Бросишь его?»

Оби-Ван отпрыгнул назад, чтобы уклониться от крюка гадерффая. Бросить Люка?

Внезапно мир вокруг изменился. Вот только что он дрался холодной ночью на краю Юндленской пустоши. А через секунду он уже был на маленькой теплой кухне: Люк сидел на коленях госпожи Санбер и горько плакал, и она всеми силами старалась его успокоить, что-то ласково нашептывая.

«Люк?» — мальчик тут же перестал плакать.

«Папа!» — пришла яркая и ясная мысль, наполненная облегчением — ведь с отцом все в порядке! — и восхищением, потому что они говорили не вслух, а мысленно.

Оби-Ван пораженно ахнул, но будто где-то вдалеке: это уже не простые эмоции, с помощью которых они обычно общались с Люком. Настоящая телепатия. Это... было похоже на связь между учеником и учителем. Но узы Силы с маленьким ребенком, да еще и на таком расстоянии? Удивительно.

«Пап, ты скоро вернешься?» — спросил мальчик.

«Скоро», — пообещал Оби-Ван, закрывая связь.

Он быстро вскочил, сбивая с толку тускена. Воспользовавшись замешательством, он схватил тускена за руку с гадерффаем и дернул на себя. Противник споткнулся и полетел вперед, потеряв равновесие. Оби-Ван завел руку упавшего на землю тускена за спину. Тот закричал — сломал руку. Оби-Ван поднял гадерффай с земли и хладнокровно ударил тускена по голове.

Слегка пошатываясь, он вернулся к краю низины, там уже собрались фермеры. Кто постарше, смотрели на него одновременно удивленно и облегченно, кто помоложе, — восхищенно и с благоговением, как на героя. Оби-Ван совсем не хотел, чтобы кто-то повторял за ним трюки, поэтому он сел на землю и притворно застонал. Люди подошли поближе, предложили попить и осмотрели рану на голове. Та хоть и перестала кровоточить, испачкала все лицо и руку.

— Не думал, что тускен такой ловкий. Недооценил, — сказал он, не обращаясь к кому-то конкретному.

— Может, и так, но мы не никогда не видели, чтобы так сражались! — восторженно ответил паренек, ему хоть восемнадцать было?

— Да! А ты можешь нас научить? — спросил другой.

Оби-Ван поморщился, когда пожилой фермер приклеил пластырь с бактой ему на лоб. Научить фермеров рукопашному бою? Идея не лишена смысла, особенно если учитывать тускенов и имперских штурмовиков. Из бластера тоже надо научить стрелять. Воспитание Люка, конечно же, будет самой главной задачей, но теперь, когда между ними появилась связь, можно больше не беспокоиться, что нужно скрывать способности ребенка. Теперь он сможет учить Люка контролю так, как он уже умеет. Он попробовал дотянуться через связь до малыша — тот мирно отдыхал в кроватке, но все еще не спал.

«Малыш, хочешь быть моим учеником?»

«А что такое ученик?» — ответил тот сонным голосом.

«Ученик учится у учителя, чтобы стать таким же».

«Я хочу быть как папа!»

«Тогда спи, падаван», — сказал он, а затем ответил на невольную мысль Люка и помог ему заснуть с помощью Силы: «Я скоро приду. Ничего не бойся, все хорошо».