Незнайка в бывшем Солнечном городе (джен)

Вечером Незнайка долго не мог заснуть. Дело было в том, что он на ночь не выпил — решил проверить, что будет. Теперь его температурило, и он вообще не очень хорошо себя чувствовал. Поэтому он включил Ю-туб.

„Я хочу пить“,— говорит Иванушка. „Не пей, братец, а то станешь бухариком“,— отвечает Алёнушка…

Через некоторое время Незнайку, напротив, начал бить озноб.

«Надо бы окно закрыть, — подумал Незнайка, — так и простудиться недолго, как некоторые герои, кои бегают осенью в футболках, а потом бегают в аптеки за антибиотиками, в «мудрости» своей не соображая разницы между вирусом и бактерией.»

Внезапно он увидел, что на подоконнике кто-то сидит. Это была белка, но огромная, раз в десять больше обычной. Глаза её сияли неугасимым красным цветом, а шерсть свалялась, как будто она умерла пару дней назад.

— Т-ты кто?

— Адская Белка.

— А почему ты такая страшная?

— А какой я с вами, алкашами, могу быть? Когда у меня ни выходных, ни праздников? Даже причесаться некогда.

Белка уселась в кресло.

— Я к вам, товарищ Незнайка, и вот по какому поводу… Ныне я должна была явится к одному ханыге, по имени Листик. Я прихожу, а его нет. Оказалось, некий идиот навеки погубил свою бессмертную душу, чтобы с помощью чёрной магии избавиться от этого тихого и безвредного алкоголика. Я задумалась: кто бы это мог быть? А это ты! От меня, братец, ничего не скроешь.

— Это почему я твой братец? — Удивился Незнайка, — и что ты там про душу говорила? Почему я её погубил?

— Отец Небесный у нас общий… — Задумчиво сказала Адская Белка, — а про душу… Ну ведь то, что ты сделал, не многим отлично от убийства. Когда этот осёл состарится, его убьют и сдерут шкуру. А виноват в этом будешь ты…

— Но может, — умоляюще спросил Незнайка, — это возможно исправить?

— Вобще-то я не должна давать советов, — сказала Белка, — и даже скорей наоборот. Но я не для того выбирала сторону в Небесной Битве, чтобы подчинятся правилам… Поэтому, я помогу тебе. Очень ты мне дурака напоминаешь, а дуракам помогать надо. Обратить это легко, потому что у тебя в руках квантовый умклайдет. Найди этого осла и расколдуй его. Таким образом, совершенное зло будет исправлено.

— А как же я его найду?

— Ты что, совсем идиот? — Осведомилась Адская Белка. — Тут всё деградировало, но не до такой же степени… Где в крупном городе может быть осёл? Подумай об этом. А мне некогда лясы точить. Мне только в вечерний чай надо посетить пятнадцать алкашей, не считая тебя. При том, что двум из них давно в Преисподней в списке вечерней поверки прогулы ставят… А там и ночная смена начнётся. Ненавижу эту работу…

И инфернальная гостья исчезла, оставив после себя запах серы.

Незнайка нервно икнул и заходил по комнате, прикидывая, где же искать ему осла, но тут со скрипом открылся встроенный холодильник, и оттуда вылез Карл Маркс. Со встопорщенной бородой в дорогом костюме-тройке он был грозен, как сам Зевс.

— На колени! — голосом Николая Первого сказал он.

Незнайка поспешно рухнул на колени, как будто ему подрубили ноги.

— Ты трудящихся соблазнил?

— Я, — повинился Незнайка, — аз есмь. Житие мое…

— Какое житие твое, пёс смердящий?! — Загремел автор «Капитала», да так грозно, что Незнайка зажмурился. — Ты посмотри на себя. «Житие»…

Целую минуту адепт «нового мышления» ожидал сокрушительного удара по голове от адепта старого мышления, потом осторожно открыл один глаз. Карлы нигде в комнате не было. Незнайка осторожно подобрался к холодильнику, открыл его, но конечно, кроме дорогущего гостиничного бухла, там ничего не было. Да и не поместился бы в нём не то что Карл Маркс, но даже и одна только его нога.

Тут посреди пола открылся призрачный люк, и из него вышла та самая девчонка, которая умерла, потому что до неё не доехала «скорая», за отсутствием бензина.

— Кланяюсь тебе, Незнайка, ибо погубил еси мя безвинно…

Он отступил в угол и закричал:

— Если вы бесы, заклинаю вас святым либерализмом, сгиньте! Если же в самом деле — души погубленных мной, то ожидайте верховного Гаагского трибунала. Он нас с вами рассудит!

Незнайка отчаянно взмахнул умклайдетом, призывая стакан водки, и выпил его залпом, стуча зубами об стекло… Понемногу смертельный ужас начал отступать, руки перестали трястись.

Тут скрипнула дверь. Незнайка ахнул, с ногами взлетая на диван, но это оказался всего лишь Чистюля.

— Ты чего шумишь?

— Понимаешь, Трезвенький, я сегодня превратил одного коротышку в осла!

— Ну и что тут такого? Ты полстраны в ослов превратил, когда люди с высшим образованием баночки с водой перед телевизором «заряжали».

— Так ему, наверно, не хочется ослом быть!

— Мало ли, чего ему не хочется. Мне вот тоже не хотелось с завода увольняться, где я несколько лет в КБ проработал. Но пришёл эффективный собственник и сказал : «а теперь здесь будет торгово-развлекательный центр». — Чистюля грязно выругался. — А всё твои реформы виноваты, гореть тебе в аду.

Незнайка икнул от страха, но спросил:

— Слушай, Трезвенький, ты же умный?

— Ну, смею надеяться…

— А где в большом городе может быть осёл?

— В мэрии? — хмыкнул Чистюля. — В зоопарке, вестимо. Ладно, не боись. Завтра пойдём твою жертву расколдовывать.