За жизнь (гет)

«Хочу научиться стирать воспоминания. Раз — и ты все забыл. И нет никакой боли, слез, тяжелых мыслей. Раз — и забыл.

А ведь когда-то все было хорошо. Кажется, что это было так давно. И вспоминается почему-то с трудом. Как сон, который трудно вспомнить. Яркие моменты из жизни… И он рядом со мной. Ведь когда-то мы были счастливы. Или нет? Притворство? Ложь? Не знаю, я запуталась. Не хочу больше думать об этом. Забыть… Хочу забыть.

И ведь я простила. Почти сразу простила. Достаточно было бы одного объятия. Он мог просто обнять меня, попросить прощения, и все стало бы как прежде.

Гордость. Теперь, когда он наговорил мне столько гадостей, она не может мне позволить простить его».

Лили со злостью захлопнула дневник и откинулась на подушку. Ужасно болела голова, все время лезли тяжелые мысли. Лили устала чувствовать на себе настороженные взгляды подруг, устала от утомляющих расспросов. Ей нравилось лежать на своей кровати, задернув полог, и думать, думать, думать. Лишь изредка полог кровати отодвигался: Аманда спрашивала о ее самочувствии и, горько вздыхая, уходила в гостиную.

— Ты как, Лил? — Аманда раздвинула тяжелую, красную бархатную ткань и посмотрела на подругу.

— Нормально, — в сотый раз повторила Лили, схватив ближайшую книгу. Она раскрыла ее на первой попавшейся странице и сделала вид, что всецело поглощена изучением какого-то зелья.

— Мм, делаешь уроки? — спросила Аманда, заглядывая в книгу.

— Да, что-то я начала отставать по некоторым предметам, — Лили сжала челюсти, стараясь не засмеяться.

— Глупый разговор, — хихикнула Аманда. — Глупый и фальшивый. Тем более, ты никогда добровольно не стала бы изучать приворотное зелье. Разве что ты не хочешь приворотить Малфоя…

— Менди, это было не смешно, — Лили захлопнула книгу.

— Да, прости, — уголки губ Аманды опустились. — К тому же, он и без этого глупого зелья уже твой.

— Не говори глупостей! — Лили начинала злиться.

— Извини, мне следует закрыть свой рот, пока я не сказала еще что-нибудь. В общем, я просто хотела сказать, что мы оставили тебе сливочного пива. Если хочешь… — Аманда задернула полог.

Лили услышала шепот, а через несколько секунд дверь в спальню закрылась, и наступила тишина. Девушка отдернула полог, окинула раздраженным взглядом опустевшую комнату. Ничего не изменилось за эти два дня: кровать Га Ыль как всегда была завалена ее вещами, на столе лежала большая стопка книг Сьюзи, над кроватью Дженни и Аманды висели красочные плакаты знаменитых команд по квиддичу.

На колени к Лили запрыгнул рыжий кот.

— Ох, Солнышко, я ужасная хозяйка, да? — спросила Лили, погладив кота по голове . — Кажется, я знаю, чем загладить свою вину.

Лили таинственно улыбнулась, потянувшись, взяла со стола бутылку со сливочным пивом и помахала ею перед носом у кота. При виде любимого напитка кот довольно замурлыкал, и, спрыгнув на пол, начал крутиться у ног хозяйки.

— Хорошо, хорошо, — засмеялась Лили, наливая в миску немного сливочного пива. — Честно, ты самый странный кот на свете. Я удивляюсь тебе.

Солнце удовлетворительно мяукнул и начал лакать напиток. Лили снова рассмеялась и покачала головой. Сделав глоток, она приоткрыла окно и облегченно выдохнула, когда почувствовала поток свежего воздуха.

— Лил, ты встала! — раздался радостный голос у нее за спиной. Га Ыль*, как всегда веселая и солнечная, приобняла подругу за плечи. — Ты еще успеешь на ужин.

— Нет, спасибо, — Лили легонько сжала руку девушки и благодарно улыбнулась.

— Господи, что с Солнцем? — воскликнула Га Ыль, увидев лежащего на полу кота.

— Что? — Лили развернулась, пытаясь понять, о чем говорит Га Ыль, и ее лицо вмиг побледнело. — Что с ним? — она бросилась к нему, села на колени и склонилась над уже бездыханным телом. Можно было бы подумать, что кот спит, если бы его глаза не были раскрыты. — Что с ним? — снова прошептала девушка.

— Думаю, нужно кого-нибудь позвать, — произнесла Га Ыль, направляясь к двери.

— Быстрее, позови, да, позови…

Лили схватилась за голову: комната будто начала качаться. Она зажмурилась, пытаясь прийти в себя, но вдруг все погрузилось в темноту.

Очнулась Лили от невыносимого запаха. Он был настолько противным, что в горле будто бы появился неприятный осадок. Лили сглотнула и поморщилась, желудок пронзила острая боль. Она сжала ослабшими руками простыню и приоткрыла глаза.

Где-то слева из приоткрытой двери лился тусклый свет, оставляющий тонкую желтую полоску света на полу. Несмотря на это, в комнате было темно, но все же она смогла разглядеть около себя три темных силуэта. Они шептались: два взволнованных голоса, один успокаивающий. Лили снова прикрыла глаза и попыталась вникнуть в разговор, но слова были неразборчивыми.

— Хватит, держите себя в руках! — услышала она, наконец. Определенно, голос мадам Помфри.

Лили широко распахнула глаза, не понимая, что происходит, и приподнялась с постели.

— Ох, мисс Поттер, пожалуйста, лежите, — засуетилась мадам Помфри.

— Что я тут делаю? — продолжала упрямиться Лили. В голове проносились какие-то обрывки воспоминаний: кровать, обиженная Аманда, сливочное пиво, кот…

— Мерлин! Солнышко! Где мой кот?! — она потянулась вперед и мертвой хваткой схватила мадам Помфри за белый фартук.

— Лили, его больше нет, — чьи-то теплые руки с трудом разжали ее пальцы.

Кто-то другой осторожно коснулся ее плеча. Лили вгляделась в лица этих двоих, и теперь, когда глаза привыкли к темноте, она узнала в этих людях своих братьев. Ее сердце, по обыкновению, радостно забилось.

— Джеймс, Альбус… — она, наконец, расслабилась, и откинулась на подушку. — И вы тут…

— Ты в порядке? — Джеймс слегка сжал ее руки в своих ладонях.

— Да, только этот ужасный запах, — поморщилась Лили.

— Это от лекарства. Оно спасло тебе жизнь, — донесся тихий голос Альбуса.

— Ты помнишь, что случилось? — голос Джеймса почему-то был напряженным.

— Солнышко… Почему он умер? — Лили вопросительно посмотрела на братьев. Глаза начали наполняться слезами.

— Мы разбираемся. Пытаемся разобраться, — ответила вместо них мадам Помфри, покачав головой. Она взяла с тумбочки склянку с вонючей жидкостью и засеменила в свою каморку.

— Главное, что с тобой все в порядке, — произнес Джеймс, и его глаза устрашающе блеснули в темноте.

— Если бы кое-кто лучше заботился о ней, то всего этого не было бы, — хмыкнул Альбус, злобно взглянув на Джеймса.

— Если бы кое-кто вообще заботился о ней, а не торчал целыми днями в своем подземелье, то все могло быть не так плохо! — прошипел Джеймс, приподнимаясь со стула.

— Ты хочешь обвинить в этом меня? — Альбус встал.

— Пожалуйста, хватит, — взмолилась Лили. — Не начинайте.

— Хорошо, тогда я приду позже, — произнес Джеймс и, быстрыми шагами ушел из комнаты.

Альбус хмыкнул:

— Не изменился.

Лили долгим, задумчивым взглядом посмотрела на Альбуса. Она не могла понять, когда именно браться стали почти что врагами. Конечно, у них всегда были разногласия, но в какой-то момент вся дружба, доверие разрушились. Джеймс и Альбус в школе почти не общались, да и дома не горели желанием. Перекидывались несколькими фразами, а чаще просто огрызались друг на друга.

— Альбус…— прошептала Лили. — Не надо так с ним. Ему приходится трудно.

— Трудно? И какие же у него трудности? — хмыкнул Альбус.

— Ты даже не знаешь… Ты отдалился от нас. Мы не видим тебя, ты не общаешься с нами. Теперь ты мне кажешься каким-то ненастоящим, что-ли. Будто бы ты был, но исчез из моей жизни, и остались лишь воспоминания, — Лили сглотнула и опустила взгляд. — Хм, смешно, у тебя даже ухмылка слизеринская: высокомерная, уничтожающая. Видишь ее, и сразу чувствуешь себя ничтожеством. Мерлин, как ты не похож на нас.

— Невозможно оставаться самим собой после поступления на Слизерин, — произнес Альбус после затянувшегося молчания. — Если ты не станешь таким же, как они, тебя «загрызут». Не дадут житья. Я пытался противостоять им в течение нескольких лет, но это оказалось невозможным, — Альбус покачал головой и взглянул на сестру. В его прекрасных зеленых глазах Лили увидела раскаяние. — Думаешь, там легко? Весело? Думаешь, мне нравится быть таким? Ха, чего только не было в первые три года. У меня не было друзей, почти все слизеринцы меня ненавидели. А те, кому было безразлично, кто мои родители, боялись со мной не то, что дружить, даже общаться.

Летом, после третьего курса, я поставил себе цель. Закрылся в своей комнате с кучей книг с разнообразными заклинаниями, которые раньше меня совсем не интересовали, тренировался в лесу. В новом учебном году я стал жестче, сильнее. Поначалу пытались продолжать прежние издевательства, но потом бросили это дело. У меня, наконец-то, появились друзья, и, вроде как, все наладилось.

— Но испортились отношения с семьей, да? — подавленным голосом спросила Лили, и, не дожидаясь ответа, продолжила. — Но почему ты не рассказал нам? Мы бы поняли!

— Джеймс всегда смеялся надо мной. Говорил, что я слабак. Я не хотел, чтобы это оказалось правдой, — Альбус выдавил тихий смешок. — Не знаю, почему я рассказываю все это тебе…

— Наверно, потому что я твоя сестра, — улыбнулась Лили и потрепала брата по голове.

— Возможно, — Альбус тоже улыбнулся. Обещай мне, что будешь осторожна.

— Обещаю, — Лили кивнула.

Альбус встал и неуверенно посмотрел на сестру:

— Мы похороним твоего кота в лесу. Хагрид нам поможет. Сказал, что будут шикарные похороны.

— Я сама хочу его похоронить! — заволновалась Лили, вскочив с кровати.

— Думаю, ты не выйдешь отсюда в течение нескольких дней. Приказ директора.

— Все настолько серьезно? — хмыкнула Лили, приняв слова брата за шутку.

— Да, Лили, все серьезно, — Альбус вздохнул и направился к двери.

Лили опустилась на кровать, не зная, что сказать. Она глядела в спину уходящего твердой походкой брата и не понимала, когда же он успел так повзрослеть и стать похожим на Джеймса. Не могла поверить, что над ним могли издеваться. Ведь отношение к ней и Джеймсу в Гриффиндоре было совершенно иным. Их буквально боготворили.

— Альбус, — тихо позвала она его. Он остановился у двери и медленно повернулся. — Человек, который издевался над тобой…это Малфой? Это он все начал?

Альбус помолчал некоторое время, раздумывая над чем-то, а потом покачал головой.

— Нет, не он. Малфой был единственным, кто не боялся общаться со мной те первые ужасные три года.

— Так вы друзья? — округлила глаза девушка и захлопала ресницами, пытаясь осмыслить слова брата. Только теперь она поняла, как мало она знала об Альбусе.

— Не думаю. Мы не подходим для дружбы. Мы, по сути, вообще никто, просто нам обоим изредка нужен человек, с которым можно поговорить. Просто поговорить, без всякой фальши, наигранности и лжи, — он махнул рукой в знак прощания и скрылся за дверью.

Лили осталась сидеть, уставившись в одну точку. Она поняла, что есть человек, который знает Скорпиуса лучше ее. Знает его всего, все его мысли, тайны. Человек, которому он может показать себя настоящего.

И почему-то стало грустно от той мысли, что этот человек — ее брат.

* Га Ыль — корейское женское имя.