Любовь не угасла (джен)

— Она «берущая», а тебе нужна женщина, которая будет отдавать.

Ньют вздрогнул и проснулся.

Мириады звёзд заглядывали в иллюминатор, убеждая в безопасности мира вокруг, но слова Куинни Голдштейн не давали ему покоя. Проверив, надёжно ли заперт чемодан, Ньют оделся и вышел на палубу.

— Не догонишь! Не догонишь! — хрустальный смех доносился из-за ближайшего дерева, но когда он с улыбкой от уха до уха подбежал, там никого не было.

— Лита!

— Не догонишь! — засмеялась та с совершенно другой стороны и стремительно бросилась бежать, так, что её волосы развевались подобно шлейфу.

Губы Ньюта против воли растянулись в улыбке. Он помнил как наяву, как познакомился с надменно взирающей на всех девочкой, которая оказалась доброй и отзывчивой, но ужасно стеснительной. Они оба не вписывались в окружение: он предпочитал обществу ровесников зверей, она не умела общаться и сторонилась сокурсников. Раз за разом оказываясь без пары на уроках, они привыкли друг к другу, и уже к середине первого курса сдружились на фоне любви к животным.

Старший брат Ньюта Сэл отлично учился, был душой компании и успешным квиддичным игроком, и на его фоне на Ньюта никто не обращал внимания. Лита же и вовсе росла с домовыми эльфами, поскольку после смерти её матери, работающий в Британском филиале Международной конфедерации магов отец целыми днями пропадал в Министерстве, а брат Лоркан был старше на десять лет и уже учился в Хогвартсе. И потому, предоставленные сами себе дети искали общения со зверями.

Не сразу, но они стали доверять друг другу; ближе Литы у Ньюта не было никого, и он знал совершенно точно, что и он для неё — единственный. С годами их дружба лишь крепла, пока не превратилась в юношескую влюблённость.

Гром грянул на шестом курсе, когда не подозревающий ничего плохого Ньют подарил подруге на день рождения детёныша оккамия. Малыш был очарователен, и очень понравился Лите. Они вместе сплели для него гнездо, вместе ходили на охоту в Запретный лес, чтобы поймать живых крыс, вместе приручали его…

Всё кончилось в одночасье. Во время ужина Лита получила письмо из дома, в котором сообщалось о её помолвке с Финеасом Блэком — самовлюблённым ровесником её отца, для которого чужое мнение было пустым звуком. О том, что произошла далее, Ньют мог только догадываться. Одно он знал точно: Лита пострадала из-за подаренного им оккамия.

Ему повезло (хотя можно ли назвать везением то, что он в один миг лишился любимой девушки и возможности закончить образование?), брат поднял все свои связи, которых у него было немало, надавил на директора, и наказание Ньюта ограничилось отчислением из Хогвартса, а не Азкабаном. О том, чтобы встретиться с Литой, не могло идти и речи: Лестрейнджи его бы на полёт гиппогрифа не подпустили к Лите. И Ньют уехал. Не сразу, сначала он устроился на работу в Министерство, но Родерик Лестрейндж винил его в несчастье, приключившемся с дочерью, и всячески портил жизнь, да и не нравилась Ньюту работа в Бюро переселения домовиков.

То ли дело горы Тибета и исследование йети, или Египет с его сфинксами, или даже фьорды Норвегии, где обитало огромное количество келпи…

Его любовь не угасла с годами. А путешествия помогали не думать о том, чего он лишился. Брат стал героем войны, кавалером Ордена Мерлина второй ступени, а от самого Ньюта наконец-то перестали ждать подвигов, начав принимать его таким, какой он есть — жизнь налаживалась, но он всё также отчаянно скучал по своей лучшей подруге, единственному близкому человеку, почти возлюбленной…

Путешествие в Аризону должно было стать последней вехой на карте его путешествий — Ньют возвращался в туманный Лондон. Однако случайная встреча с магглом Якобом Ковальски и последующее знакомство с Порпентиной Голдштейн, вылившееся в череду интереснейших приключений и спасение магического мира от раскрытия — это перевернуло его представление о том, чего он хочет на самом деле. Ньюту нравилась жизнь, которую он вёл: яркая, без обязательств, насыщенная событиями. И превращаться в кабинетную крысу совершенно не хотелось. Как и остепеняться, на что довольно прозрачно намекала мама в своих редких письмах.

Знакомство с сёстрами Голдштейн было приятным во всех отношениях, но Киунни не в добрый час решила расспросить его о Лите. Хоть и легилимент, она не всегда умела правильно интерпретировать то, что видела. С одной стороны, Лита совершила ошибку сама, с другой же — Ньют прекрасно понимал, насколько опасное существо дарит подруге. Она заплатила здоровьем, он — репутацией. И не другим судить о верности наказания. В любом случае, вопросы Куинни всколыхнули застаревшую боль.

Хоть многие и утверждали, что он не от мира сего, Ньют не был глуп. Он видел, что тогда, стоя у трапа корабля, Тина ждала от него поцелуя, каких-нибудь обещаний — но он не мог дать ей этого.

Он всё ещё любил Литу. И не мог предать её доверие.

— Не сегодня, мисс Голдштейн, — глядя на безмолвно наблюдающие за кораблём звёзды, прошептал Ньют. — Сначала я должен встретиться с Литой и поговорить, а потом… Кто знает, может, когда я привезу вам свою книгу, у нас что-нибудь и получится?