Ценный сотрудник (джен)

— Итак, сегодня, дорогие друзья, именно сегодня, всего буквально через несколько минут прямо отсюда, на наших глазах, стартует, может быть, самая важная в новейшей истории космическая миссия! Через две недели она окажется очень далеко отсюда, однако именно на неё возлагаются все надежды и чаяния человеческие!..

Телеведущий на экране надрывался, пытаясь перекричать толпу. Сэм подошёл к окну. Отсюда открывался хороший вид на залив. Красиво здесь. Лагуна такая широкая, днём на ней, наверное, полно яхт, словно кто-то соль рассыпал по синей скатерти. Или как будто первые звёзды на вечернем небе… Но яхты — такая мелочь, до них можно пешком добраться. При желании. Всё-таки отсюда до залива далековато, пешком если. И высоковато. База, куда их привезли, на самой верхушке горы. Почти три с половиной тысячи метров — предел для нормального самочувствия здорового человека, особенно если учесть, что им тут придётся провести довольно много времени. Три с половиной тысячи метров…

Восемь световых минут до Солнца, четыре световых года до Проксимы Центавра, пятнадцать тысяч световых лет до планеты Мозри, что вращается вокруг звезды, имеющей в качестве имени лишь набор цифр и символов.

— …Именно так, хотя это и звучит, словно научная фантастика! — Телеведущий прямо-таки сочился энтузиазмом. — Цель миссии — развить контакт, установленный нашими учёными с разумными существами, обитающими на планете Мозри, и наладить научный, а затем и культурный обмен. Учитывая уровень технологического развития мозрианцев, это может способствовать стремительному развитию нашей планеты!..

Культурный обмен, как же! Да у этой двухметровой саранчи с жуткими фасеточными глазами нет даже настоящей речи, какая у них может быть культура? Впрочем, яйцеголовые смогли расшифровать этот их нечеловеческий способ коммуникации, хотя никто на земле не способен говорить с ними. Просто нет таких органов. Приходится надеяться на портативные переводчики. А существовать на их планете из-за жуткого давления и большого содержания кислорода люди могли только с помощью нехилого такого специально сконструированного экзоскелета, но и тут была одна сложность — сделать такой из неорганических элементов было очень и очень дорого, а с металлами у мозрианцев отношения особые. Чего стоил один тот факт, что убить их могло исключительно созданное ими же оружие.

А оружие это впечатляло, что есть, то есть. Реально впечатляло. Покруче лазерных пушек или световых мечей. Стреляло этакими энергетическими "пулями", почти не рассеивавшимися на расстоянии, причём у него можно было выбрать температуру пули и режимы: для живых объектов, для неживых, для взрыва, струйный, купольный. Трудно даже представить, что было бы на Земле, если бы люди научились делать такое оружие, или хотя бы применять. Но и здесь была закавыка: это оружие было завязано на биохимию мозрианцев, которая сильно отличалась от человеческой — что было вполне ожидаемо. Сюрпризом оказалось то, что оно управлялось ментально. Что это значит, толком не понимали, кажется, даже сами учёные. Что-то типа силой мысли, что ли.

— …Астронавты для этой миссии отбирались тщательнейшим образом, очень придирчиво. Это не просто хорошо натренированные космонавты — в их телах не должно содержаться имплантов, включающих металлические части. Можете себе представить, как непросто было собрать такую команду в наш век стремительного развития протезирования и трансплантологии? Однако ЦУП справился с этой труднейшей задачей, применив нестандартный подход: вместо того, чтобы искать подготовленных астронавтов без имплантов — что, как вы сами понимаете, едва ли возможно, — сложнейшую предполётную подготовку было предложено пройти добровольцам, которые подходили по физическим и психологическим параметрам…

Да уж, тренировали их — будь здоров. Знал бы он, через что придётся пройти ради того, чтобы получить шанс попасть на Мозри… Куча тестов, анализов, изматывающие кроссы, тренировки — несколько месяцев они не принадлежали самим себе. В принципе, со здоровьем у них изначально был порядок — в конце концов, отсутствие искусственных частей в организме о чём-то да говорит. Поэтому с физической и физиологической частью они справились без сюрпризов. Попотеть пришлось, когда началось психологическое тестирование и адаптация, а потом наступил момент истины: нужно было надеть экзоскелет, модифицированный под их миссию, и установить с ним ментальный контакт. Трое из них так и не смогли.

Потом их долго натаскивали насчёт Мозри: климат, особенности, все дела. Какие им предстояли трудности и препятствия. Предложили варианты, как эти трудности можно преодолеть. Их тренировали, накачивали гормонами и какой-то ещё дрянью — помните про биохимию, да? На неделю поместили в камеры, воспроизводящие атмосферу этой планеты. Объяснили, что на самом деле мозрианцы не так уж миролюбивы, как об этом кричит пресса, и вовсе не горят желанием устанавливать контакт, а скорее хотели бы присвоить металлы и прочие ресурсы, которые считали полезными — в идеале бесплатно, разумеется. И не только ресурсы. Как минимум технология создания тех же гиперприводов, благодаря которым их миссия должна была преодолеть почти шестнадцать тысяч световых лет всего за две недели, была для мозрианцев лакомым куском — не такими уж они были прогрессивными ребятами. И хорошо, что не были. Кто знает, что было бы с Землёй, если бы они освоили гиперпространство раньше землян.

Да уж, миссия должна была стать очень тяжёлой. Так что на психологическую подготовку делали особый упор.

Четвёртый, вернее, четвёртая из их компании отсеялся по совсем уж нелепой причине — если, конечно, верить официальной версии. Сэм не верил.

Правильно делал, как выяснилось.

— Мне подсказывают, что вот-вот начнётся обратный отсчёт! Приглашаю всех зрителей стать свидетелями этого исторического события…

Сэм прижался лбом к стеклу, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Он должен был лететь там, на этом корабле. Все они должны были лететь там.

* * *

— …осталось только восемь человек, прикинь! — секретарша выглядела типично, и вела себя так же: трещала с подружкой и размахивала пилочкой для ногтей. Сэм ожидал, что у такого человека, как Маршелье, должен быть более профессиональный помощник.

— Ни хрена себе! И что, на восемь человек ни одного импланта?

— Ага. Им нельзя никаких металлических частей в теле.

— Это почему?

— Так эти твари, мозрианцы — они как-то взаимодействуют с металлами. Могут растворить их, заставить заржаветь или испускать ток — прямо в теле человека, прикинь!

— А почему же они тогда не разрушили, например, станцию? Или хотя бы шаттл, который к ним спускался?

— Значит, у них тоже возможности ограничены. Слишком много металла, им не справиться. Разве что толпой навалились бы… А может, не захотели.

— Восемь человек без единого импланта, — подружка покачала головой. — Интересно, где-нибудь ещё на Земле подберётся такая компания?

— Ну, одной девушки есть зубной имплант.

— Неужели органический?

— Ага.

— Так ведь это же офигеть как дорого!

— Да она вроде как из богачей.

— Везёт!

— Да, но знаешь, — секретарша подманила подружку поближе и что-то прошептала ей на ухо. Сэм расслышал только “грудь” и “размер”.

Подружка захихикала, потом покачала головой и сказала:

— Странно, что человек, который может позволить себе органический зубной имплант, хочет лететь на другую планету не туристом, а в составе миссии. Да ещё и такой сложной. Их же там всех ждёт полная неизвестность! Я бы ни за что не согласилась. Интересно, а кто это такая?

— Сейчас… — Секретарша заглянула в какую-то бумажку. — Вот: Ана Дель-Рей.

— Дель-Рей? Это что, из тех Дель-Реев?

— Ага, из них. Припоминаю её — такая экстравагантная девица, самый настоящий вызов респектабельности.

— Да что она здесь забыла? — подруга секретарши была явно шокирована. — Вообще двинулась? У неё на Земле есть всё, что можно только пожелать, а она хочет на Мозри?

— А может, ей надоело всё, что есть на Земле и хочется чего-то, что есть только на Мозри?

Сэм чуть не поперхнулся. Вообще-то больше всего на свете Ана хотела насолить папаше, но, кажется, не стоило этого уточнять. Подружка секретарши бросила на него любопытный взгляд и, понизив голос, спросила у секретарши:

— Вот этот, кажется, качок — что, неужели у него не было ни одной травмы?

— Да откуда я знаю, но то, что у него ни одного импланта — это факт!

Сэм привык к подобным разговорам за своей спиной. Это было действительно дико — в те времена, когда руки, ноги, внутренние органы, не говоря уже о зубах, глазах, грудях, можно было имплантировать в любой момент, в любой модификации, при первой же необходимости. И даже без необходимости.

— Ой, ну не знаю, — протянула подружка секретарши, — помнишь, как я заработала свой протез колена?

— Как же не помнить! — воскликнула секретарша, закатив глаза. — Вы же тогда и меня хотели подписать на эти доисторические игры. Подумать только — прыжки с парашютом! Клочок ткани на верёвочках, без страховки, даже без аэродосок, как в каком-нибудь позапрошлом веке!

— Ты не представляешь, как там было интересно!

— Да пожалуйста, зато что потом? Два перелома, что-то ещё? А у меня до сих пор только зубы вставные.

— Да? А как же твой желудок? — нахмурилась подружка. — Кажется, ты собиралась его поменять ещё летом.

— Нет, в те выходные я просто с родителями уезжала на отдых, — ответила секретарша. — Мой врач говорит, новую версию с возможностью ограничения поглощения калорий скоро выпустят в массовое производство, можно подождать...

— Мисс Мо! — раздался у дверей скрипучий женский голос. — Если следующий кандидат подошёл, направьте его ко мне через две минуты.

Через всю приёмную, чеканя шаг, прошествовала — другого слова нет — сухая пожилая абсолютно лысая женщина в строгом чёрном костюме и огромных старомодных зеркальных чёрных очках. Она вошла в кабинет и с грохотом закрыла за собой дверь.

— Мегера, — прошептала с восхищением подружка секретарши. — Ты знаешь, у нас в отделе ходят слухи, что у неё натуральные только мозги. Правда, непонятно, зачем ей имитировать такую… естественную внешность.

— С такими мозгами, как у неё, внешность совершенно никакого значения не имеет, — секретарша поправила причёску и обратилась к Сэму: — Мистер Эу, мисс Маршелье ждёт вас через две минуты.

Кабинет мисс Маршелье был ей под стать: ни одного лишнего предмета. Сама она сидела за идеально пустым столом, держа в руках лишь одну тоненькую папочку, в которой Сэм узнал своё личное дело.

— Сэм Эу, — констатировала она и разложила перед собой веером несколько фотографий и отчётов. — Как ваши успехи?

— Да вроде всё неплохо, мисс Маршелье.

— Для вас — генерал. Не будем ходить вокруг да около. Почему вы хотите лететь на Мозри?

Глядя на эту сухую суровую женщину, Сэм понимал: нельзя ей врать. Даже не потому, что именно она руководила отбором астронавтов для этой миссии, просто глупо было врать человеку, за плечами которого было восемнадцать выходов в открытый космос, три из пяти боевых вылета, в которые уже успели вляпаться земляне, две недели жизни на станции, вращающейся по околомозрианской орбите и переговоры с враждебно настроенными инопланетянами. Человеку, который подготовил экипаж для семи успешных миссий на другие планеты.

Человеку, который собственными руками вскрыл капсулу шаттла, принёсшего на станцию тело его, Сэма, дяди.

— Видите ли, генерал, — Сэм немного замялся, подыскивая слова. — Всё дело в моей тёте.

Маршелье откинулась назад со скучающим видом.

— И что с ней?

— Только не говорите, что в этой вашей папке не написано, кто она была, — Сэм сложил руки на груди.

— Не нужно ёрничать и тратить моё время. Подготовка вашей группы закончена, пора формировать окончательный состав, для этого я с вами сейчас и беседую. Озвучьте уже ваш вариант того, что любовь к космосу у вас наследственная, а на Мозри вас тянет тот факт, что родная тётя была одним из двух космонавтов, первыми ступивших на его поверхность, и…

— Вовсе нет.

— Что?

Сэм пожалел, что не может видеть её глаза за этими дурацкими очками.

— Космос враждебный, мозрианцы — просто воинственные насекомыши, жить неделю в экзоскелете жутко неприятно, но мне нужно на Мозри. Мне нужно… — Сэм замялся. Как она воспримет правду? — Я хочу забрать тело тёти.

Маршелье смотрела на него не шевелясь.

— Понимаете, моя мама… Она очень горевала, что её сестра осталась непогребённой. Дядя рассказал нам все подробности той их… — он бросил на Маршелье быстрый взгляд и поправился: — Той вашей экспедиции. О том, что портативных переводчиков тогда ещё не было, что приходилось каждое слово записывать на диктофон, передавать по рации на станцию и переводить там. О том, как они вдвоём с тётей приземлились на Мозри и как их встретили. Как его откачивали после этого…

— Он провёл два месяца в реанимационном блоке, — тихо сказала Маршелье. — Мы уже думали, он не выживет.

— Да он и так после той экспедиции долго не протянул. В общем… Это не было моей жизненной целью, конечно. Смешно было бы планировать: вот сейчас я вырасту, стану астронавтом, добьюсь, чтобы сформировали ещё одну миссию на Мозри… Просто, раз уж так совпало, что искали молодых здоровых людей без неорганических имплантов, и я оказался как раз таким — согласитесь, глупо было бы отказываться от шанса выполнить давнее желание мамы и найти тело тёти. Если, конечно, от тела что-нибудь осталось спустя столько времени.

— Могло, — уронила генерал. — Атмосфера Мозри агрессивна по отношению ко всем организмам с планеты Земля, в том числе и к тем, что могли бы разложить тело вашей тёти.

— Если только мозрианцы не употребили его в каких-нибудь своих целях, — горько усмехнулся Сэм.

Немного помолчав, Маршелье сказала:

— Вы тратите несколько лет, преодолеваете сложнейшую программу предполетной подготовки, рискуете собственной жизнью, и всё это ради трупа?

— Нет. Не ради трупа, нет. Ради мамы, — Сэм поёрзал в кресле под пристальным неуютным взглядом Маршелье. Сука. — Ну и… свет далёких звёзд манит, конечно, — он издал не очень искренний смешок.

Маршелье молчала. Чёртова проницательная сука. Как она воспримет правду?

— Я… Мне кажется, дядя не всё рассказал маме. Жалел её. Тогда я был слишком мал, чтобы что-то заподозрить и расспросить его, но потом много думал об этом, и знаете что? Я думаю, всё было немного сложнее. Как следует сложнее. Я хочу узнать правду о том, что тогда случилось. — Маршелье молчала. — Я не верю, что это был несчастный случай. Я считаю, что мозрианцы обманули их, предали, заманили в ловушку. Думаю, дядя не стал бы рисковать своей женой, он должен был догадаться, должен был прервать задание и вернуться назад. Ему помешали.

— Вы не верите официальной версии?

— А должен?

— И что же вы сделаете, если, — Маршелье выделила это слово, — узнаете какие-нибудь подробности сверх неё?

На этот раз замолчал Сэм, уставившись на свои руки.

— Значит, месть, — Маршелье вытащила из его папки лист пластбумаги и сделала какую-то пометку. — Это хорошо, что вы не стали темнить. Окончательное решение будет принято послезавтра, — она нажала кнопку внутренней связи и сказала: — Мисс Мо, если следующий кандидат прибыл, пусть пройдёт ко мне через две минуты.

Сэм фыркнул. Ежу было ясно, что решение уже принято. Он прочистил горло.

— Генерал, скажите, а почему покинула проект мисс Дэль-Рей? Я имею в виду настоящую причину, не официальную.

Маршелье подняла голову. В зеркальных стёклах очков отразился ждущий взгляд Сэма.

— Решения комиссии по формированию состава команды не подлежат обсуждению. Не задерживаю вас.

Чёртова сука.

* * *

— …Итак, старт состоялся успешно! — надрывался ведущий. — Дорогие друзья, все мы сегодня были свидетелями того, как Земля делает новый шаг…

Сэм поморщился и выключил плазму. Не делает сегодня Земля никакого шага. В космос улетела пустая болванка, а астронавты, которые должны были сидеть в ней, остались. Все нужные шаги уже сделаны. Три мозрианца захвачены и доставлены на Землю в плен живыми, несколько трупов для научного изучения — тоже, всё-таки их физиология сильно заинтриговала яйцеголовых. А те четверо “счастливчиков”, которых утвердили в состав “миссии”, должны были устанавливать контакт с мозрианцами здесь, на Земле, на этой базе, которая была построена внутри горы и находилась прямо под ногами Сэма. Внутри были обустроены специальные бункеры, в которых содержали пленников, а снаружи, на высоте трёх с половиной тысяч метров от уровня моря — условия, критичные даже для землян, а для мозрианцев губительные. Им это очень хорошо объяснили, почему не стоит даже думать о побеге.

А для четверых "астронавтов" сегодня начиналась новая миссия. Они исчезли для всего мира, улетели на Мозри, а на самом деле будут жить здесь, рядом с воинственными пленёнными существами с чуждой физиологией и психикой, и должны приложить все усилия, чтобы выведать их секреты. В основном про оружие, конечно. Они были сверхсекретной частью сверхсекретного проекта, не могли покидать базу и не могли иметь никакой связи с поверхностью. Они должны были стать здесь такими же пленниками.

И именно поэтому, как бы Ана ни старалась довести своего папашу, он не позволил ей принять участие в этом проекте. Хотя сама она считала, что ему всё равно, даже если она загнётся где-то там, на другой планете. Наверное, он всё же любил её.

Сэм услышал, как открылась дверь.

— Уже пора? — спросил он глухо, оборачиваясь, и замер в нерешительности. На пороге стояла Маршелье. — Вот уж не думал, что снова когда-нибудь вас увижу.

— Идите за мной, — бросила она и стремительно зашагала по коридору.

Сэм едва поспевал за ней, понимая, что стоит приготовиться к сюрпризам. Зачем она здесь? Зачем он ей?

Маршелье провела его в крошечный кабинет, очень похожий на тот, в ЦУПе, и села за стол, такой же идеально чистый. Лишь посередине лежало его дело, справа от него — тонкая чёрная папка, справа — такая же синяя.

— Прежде чем вы приступите к вашему заданию, вам необходимо знать ещё одну деталь.

Сэм похолодел. Вот оно. Маршелье немного помолчала, глядя на него, потом сказала:

— Я должна открыть вам основную цель вашей миссии. Думаю, человек с мозгами и сам может догадаться: это овладение землянами оружием мозрианцев любой ценой. Любой, — подчеркнула она. — Если не будет обнаружено других эффективных методов, предполагается, что геном мозрианцев придётся интегрировать с человеческим.

— И что это означает для меня на практике? — настороженно поинтересовался Сэм.

— Имплантация конечности мозрианца. Разумеется, после соответствующей биохимической подготовки.

Ах, теперь всё понятно. Ясное дело. Отрежут руку, пришьют лапу мозрианца и посмотрят, сможет ли он выстрелить ею из мозрианского оружия. Всё оказалось куда проще. А причина, по которой папаша Дель-Рей вытащил с проекта свою дочь — куда серьёзнее.

— Пока сложно сказать, кто из вас будет подопытным, — продолжала Маршелье, — только результаты биохимических анализов покажут, кто из вас четверых оптимально подойдёт для этого эксперимента.

— Что будет, если я не соглашусь?

— Вы продолжите работу в проекте в качестве контактёра с мозрианцами.

— И мне ничего не грозит?

— Вы слишком ценный участник проекта.

— Можно подумать, вы уже не готовите следующих… — Сэм немного помолчал. — Что будет, если я… вообще откажусь участвовать в проекте, подразумевающем такие задачи?

Маршелье холодно и безэмоционально ответила:

— Вероятнее всего, в ходе официальной миссии, которая сегодня стартовала с планеты Земля, с вами произойдёт несчастный случай.

Несчастный случай. Понятно. Может, его цель не так далеко, как казалось. Может, она ближе тысяч на пятнадцать световых лет. Готов ли он отдать за неё руку? Обменять её на конечность мозрианца?

Овладеть крутым оружием. Быть ближе к человеку, который может организовать ещё одну миссию на Мозри — на этот раз настоящую, без пафосной шумихи.

Который, возможно, и сам является его настоящей целью.

Да и потом, всё не так страшно. Они, может, придумают что-то ещё. Или мозрианская биохимия в них не приживётся. Или конечность не прирастёт. Но он и тогда ничего не потеряет: новый — человеческий — имплант ему так и так поставят, это обговорено в условиях страховки. Органический, хех, ему же ещё работать с этими тварями. Он же слишком ценный сотрудник.

Или он умрёт от сепсиса.

Или его сейчас по-тихому прикончат, объявят о его героической смерти во время полёта и торжественно похоронят пустой гроб. Рядом с тётиным.

Впрочем, как раз смерти он не боялся.

— Я согласен.

Губы Маршелье дрогнули. Она достала из ящика стола тонкую зелёную папку и положила в неё дело Сэма.

— Маленький шаг одного человека… Вы можете приступать к заданию, не задерживаю вас.

Сэм вышел. Маршелье откинулась назад и сняла очки, открыв жуткие фасеточные глаза. Устало потёрла переносицу.

— Удачи, племянник, — тихо сказала она.