Отражение мечты (джен)

С тряпкой и метелкой для пыли она бесшумно передвигалась по старому мрачному замку Темного колдуна. А вот и одна из потайных дверей... почему-то приоткрыта. За ней комната-кладовка, в которой чародей хранит свои секреты. А пыли там столько, будто ее не убирали уже несколько столетий... Скорее всего, так оно и есть.

Белль все так же бесшумно вошла в потайную комнату.

«А что будет, если Румпельштильцхен увидит меня здесь? Он будет недоволен. Хотя, не страшно, я просто постараюсь вежливо и доходчиво объяснить ему, что даже магические артефакты имеют свойство запыляться. Вон, например, то старинное зеркало в углу... С него, пожалуй, и начну уборку».

Вековой слой пыли не спешил поддаваться нежным рукам девушки, но все же вскоре на грязно-пыльной поверхности появилось немало светлых бликов. Красавица взглянула на себя, и... застыла от ужаса — на другом конце комнаты стоял Румпельштильцхен.

«Так, без паники, — сказала себе Белль, — Темный не любит, когда люди начинают мямлить. Надо объяснить все спокойно и уверенно».

Белль выпрямилась, расправила плечи.

— Это зеркало было очень пыльным...

— Знаю, знаю! Ты все время так — работаешь, убираешь что-то, совсем себя не щадишь! Посидела бы, отдохнула... Сколько раз я тебе уже говорил, дорогая, — нельзя тебе перенапрягаться! Особенно в твоем-то положении...

Белль опустила глаза и с ужасом обнаружила, что сквозь подол ее платья отчетливо проступает силуэт округлившегося живота.

— Ладно, подожди минуту, — сказал Румпель и вышел за дверь.

Девушка осталась в полной растерянности.

«Не может быть! Я...»

Тут Румпель появился снова. Прихрамывая и негромко чертыхаясь на ходу, он волочил за собой старинное кресло.

— На вот, присядь...

Девушка опустилась в кресло, Румпель присел рядом. Вдруг ошарашенная Белль поняла, что не Темный маг перед ней вовсе!.. Человек, обыкновенный человек! Вместо бронзовой чешуйчатой кожи — обыкновенная, светлая, с легким оттенком загара, вместо холодных змеиных глаз — человеческие, карие, даже веселые.

— Эх, в былые времена разве пришлось бы мне эту гробину на себе тащить? — с досадой он стукнул рукой по креслу. — Взмахнул бы рукой — и оно само появилось бы!

Белль все еще не могла поверить в происходящее.

— Так ты не Темный?!

— Нет, ведь твоя любовь меня расколдовала... Ты же сама не раз повторяла, что поцелуй истинной любви снимает любые чары! Но я не жалею, поверь, что отказался от права быть Темным. Зато теперь у меня есть красавица-жена и скоро будет ребенок...

Румпель наклонился и поцеловал ее живот. А она запустила руки в его волосы — настоящие, теплые, человеческие...

— Вы что здесь делаете, дорогуша? Я ведь строго-настрого запретил вам посещать мои кладовые! — раздался за спиной холодный голос.

Девушка вздрогнула и отдернула от зеркала руку. Все резко пропало — не было ни старинного кресла, живот был плоским, как и раньше, а ее хозяин по-прежнему был монстром.

— Больше никогда не заходи сюда, слышишь!

Слезы хотели было навернуться на глаза от осознания того, что предыдущие картины были всего лишь сладким видением, но Белль сдержалась — Румпельштильцхен не любит слез.

— Да, конечно, господин.

Румпельштильцхен был не в духе. Весь день шел наперекосяк! Глупая Белоснежка со своей любовью спутала ему все карты... А еще эта прислуга вечно лезет куда не просят. Без спросу зашла в кладовую и застыла перед зеркалом... Неужели никак не могла оторваться от созерцания своей неземной красоты? А, кстати, что это зеркало вообще тут делает?

Немного подумав, Румпель вспомнил, что, когда он с помощью череды удачных сделок заполучил этот замок, зеркало уже находилось в потайной комнате, укрытое черным покрывалом. Маг решил переставить его в одну из кладовых. При транспортировке покрывало слетело, но Румпель так ни разу и не смотрел в него — по понятным причинам он не очень-то любил рассматривать свое отражение. И вот оно стоит тут уже почти два века...

Сам не зная почему, чародей подошел к старинному артефакту и заглянул в наполовину очищенное прислугой стекло.

Да уж, медная чешуя — не самое лучшее украшение, но уж коли это одно из условий могущества...

Не сразу он заметил на заднем плане бурлящий котел, окруженный пробирками с разноцветной жидкостью. Он размеренно подошел к котлу и добавил в кипящее зелье последний ингредиент. В котле раздался хлопок, а потом оттуда повалил серебристый пар.

— Да! Получилось! Эликсир бессмертия!

Маг зачерпнул из котла текучую блестящую субстанцию и громко рассмеялся. Его главная проблема была решена — он получил вечную жизнь и вечное могущество.

Власти у него и без того было достаточно: все Белоснежки, Прекрасные принцы и Злые королевы были просто игрушками в его руках. Оставалась одна проблема — кинжал, который мог подчинить его волю или даже лишить его жизни, окажись он не в тех руках. Теперь эта проблема была устранена: маг поднял кинжал к потолку, и изогнутое лезвие рассыпалось в его руках. Теперь никто и никогда не сможет им управлять! А распоряжаться всеми остальными судьбами будет он.

Но котел оставался еще полон волшебного эликсира. А это значило, что он может не только сам стать бессмертным, но и дарить бессмертие тем, кому пожелает. У него еще будет время поразмыслить над этим вопросом, а пока на ум приходит только одно имя...

Раздумья мага прервала появившаяся в дверях Белль:

— Ваш сын Бэйлфайр прибыл, господин.

Что-то давно забытое вдруг дрогнуло в душе Темного мага. «Мой мальчик, Мой Бэй, он жив! Он вернулся! Теперь я дам ему все то, что никогда не дал бы деревенский бедняк... Даже больше — то, что еще ни один смертный не смог предложить своему сыну».

— Ты все приготовила, как я велел?

— Да, господин.

«Ее бы тоже неплохо сделать бессмертной, — мимоходом подумал Румпель. — Лучшей прислуги мне не сыскать. Надо будет только изобрести зелье, которое отучит ее совать нос в чужие дела...»

Маг поспешил в зал, чтобы взглянуть на того, кого он потерял так много лет назад.

Да, он уже был там — красивый, стройный, сильный, совсем не похожий на того мальчика, который много лет тому назад провалился в портал. Только глаза остались теми же — добрыми, искренними, немного доверчивыми.

— Отец... — робко начал юноша.

Но тот не дал сыну договорить. Забыв всю гордость и сдержанность, Румпель побежал навстречу сыну и заключил его в объятья.

— Бэй, сынок... ты простишь меня?!

Бей покрепче прижался к отцу.

— Конечно, папа... Я давно простил тебя! И я вернулся, чтобы быть с тобой...

Последние слова повисли в воздухе, прерываемые только горячими всхлипами.

Белль, наблюдавшая встречу отца и сына, тоже утирала украдкой слезы краешком фартука.

— Конечно, сынок... Мы будем вместе... Вечно.

Тут Румпель почувствовал, как по его шершавой, покрытой чешуей щеке катится одинокая слеза. Неужели Темные тоже умеют плакать?..

Но что это?! Куда пропал его сын? И котел с эликсиром, и... неужели это все — просто магия зеркала?!

В порыве ярости Румпельштильцхен схватил с пола трость и замахнулся на зеркало, намереваясь разнести стекло на тысячи мелких осколков. Вдруг что-то остановило его... Он прислушался: из коридора раздавалось пение Белль (почему она всегда поет во время уборки?).

...Музыка громче, и ярче огни...

...Живи... дыши и люби...

«Почему эти глупые, незатейливые песенки всегда такие солнечные? В чем источник ее неиссякаемой радости?!»

Чародей опустил трость и остановился, невольно прислушиваясь к голосу поющей девушки.

Мэр Миллс гордо шагала по городу. Чувство удовлетворения наполняло ее. Вот он, счастливый конец ее сказки. Уютный американский городок, вся власть в котором принадлежит ей безраздельно. Она — королева Сторибрука! И никакие Белоснежки с Прекрасными принцами не смогут больше ей помешать — их просто нет. Есть Мэри Маргарет Бланшар — школьная учительница, и есть Дэвид Нолан, который уже несколько лет лежит в коме. Реджина гордо идет по городу, держа за руку семилетнего сына Генри. Вот оно, счастье!..

Хотя, как раздражает однообразие! На протяжении нескольких лет ничего не меняется... Доктор Хоппер выгуливает своего пса, Руби на всю улицу ругается с бабушкой, Мэри Маргарет, нагруженная стопками учебников, спешит на работу, мистер Голд неспешно прогуливается в парке...

Вот он-то и не дает Реджине покоя! Именно из-за него она не может чувствовать полноценную власть. Ну не верит она, что столь могущественный маг действительно забыл свое прошлое! А это значит, что он ведет свою игру. Но какую?..

Желание узнать секреты Румпельштильцхена вдруг оказалось сильнее здравого смысла, и, проводив Генри в школу, женщина тут же быстрым шагом направилась к лавке мистера Голда (благо, в ее распоряжении были ключи от всех домов города). Что конкретно она надеялась там найти — она и сама не знала. Возможно, что-либо, разоблачающее его ложь...

Реджина заглянула в закрытую часть лавки. Чего тут только не было! Но внимание женщины привлекло старинное зеркало, стоящее в самом дальнем углу. «Странно, — подумала мэр, — любой разумный торговец выставил бы такую красоту на прилавок, а не прятал бы от посторонних глаз...»

Женщина подошла к зеркалу. Она... моложе? Как ей идет длинная коса! И этот костюм для верховой езды... Постойте! Она не видела его уже много лет с тех пор, как...

Невозможно! Она снова перенеслась в то время, когда не было ни Белоснежки, ни ее отца-короля, ни Темного мага, обучившего Реджину своим искусствам... В то время, когда она была счастлива, скача на лошади и просто радуясь жизни. Вдруг она видит бегущего по полю мальчика, который зовет ее.

— Мама! Мама!

Реджина заключила сына в объятья.

— Мама, можно я покатаюсь с тобой на лошади?

— Нет, Генри, ты еще маленький.

— Мам, ну пожа-а-алуйста!

Сын прижался к ноге Реджины и посмотрел на нее снизу вверх преданными и доверчивыми глазами. Женщина начала улыбаться.

— Ну, хорошо, если очень хочешь... Сейчас папа приведет коня.

Реджина осмотрелась — по полю шел молодой человек, ведя под уздцы белого коня. Дэниел... К щекам снова прилила кровь — Реджина никогда не понимала, почему постоянно краснеет, смотря на него. Вроде бы, столько лет уже женаты... А она все еще не может забыть тот день, когда деревенский мальчишка подарил маленькой черноволосой девочке дудочку — самое ценное, что у него было.

— Она волшебная. Из сказки. Хочешь расскажу?..

Эту сказку она слушала уже много лет. И их сын Генри каждый раз просил рассказать ее перед сном. Конец у нее был счастливым... как и жизнь молодой хозяйки домика на опушке леса.

Но вот сквозь звонкий смех мальчика и его родителей послышался совершенно чужой для этой сказки холодный голос.

— Что вы здесь забыли, мадам Миллс?

Мистер Голд. Как всегда спокоен, выдержан и учтив. А в глазах нескрываемая злость.

— Мистер Голд... я...

Тут Реджина словно очнулась от прекрасного сна. Фрагменты сказки испарились, как дымка, а из глаз покатились непрошеные слезы.

«Соберись! Не будь тряпкой! Королевы не плачут!» — сама того не осознавая, повторяла она себе слова своей матери.

— Что же вы все-таки хотели, мадам мэр?

Реджина выпрямила спину и попыталась изобразить гордый королевский взгляд.

— Хотела узнать что-нибудь о биологической матери моего сына.

— Мы же вроде договорились, что эту тему обсуждать не будем.

— Я — мэр Сторибрука, и вы должны...

— Запомните, мадам, я ничего вам не должен, — Голд взял Реджину за руку и проводил до двери. — Счастливого вам дня.

Ее ярости не было предела!

«Как ты посмел выпроводить меня за дверь?! Ты мне за это ответишь, Румпельштильцхен! Я здесь королева! И это мой счастливый конец!..»

Только почему-то осеклась на последнем слове. Счастливый конец... Перед глазами снова всплыло видение из зеркала.

Счастье... Странно только, почему в ее грезах не было ни слуг, ни короны?..

Несколько умелых движений крюком — и замок взломан. Ему уже не впервой проделывать такие «фокусы», но вот в лавку самого могущественного колдуна ему проникать доселе не приходилось. Но отважный капитан ничего не боится — на сей раз он серьезно намерен совладать с Темным.

Конечно, он обещал Эмме забыть про старые счеты... Но ведь на то он и пират, чтобы давать и нарушать слово, когда ему это вздумается! Нет, конечно, он не хотел бы пренебрегать обещанием, данным Эмме, просто старые обиды были настолько велики, что проигнорировать их просто невозможно — ведь речь шла о его чести, а к подобным вопросам капитан Джонс всегда относился трепетно и серьезно.

На этот раз он сделает все так, что комар носа не подточит. Редкий яд действует мгновенно, вызывая сердечный приступ, Темный даже не успеет произнести заклинание (или что он там делает в подобных случаях), а смерть его спишут на естественные причины (в конце концов, ему уже несколько сотен лет). Осталось только дождаться этого «крокодила» в его же лавке.

Предвкушая скорую победу, Крюк расхаживал взад-вперед, мельком рассматривая различные диковинные вещицы. «Чего только у него нет!.. Вот если бы эту лавочку ограбить, а потом все его добро продать...»

На ходу просчитывая ценность имущества Голда, Киллиан заглянул в закрытую часть лавки. Первым делом его внимание привлекло старинное зеркало, стоящее в углу. Смотреться в зеркала капитан любил и делал это довольно часто, лишний раз желая убедиться в своей неотразимости. Действуя по привычке, он подошел к поблескивающему стеклу и посмотрел в него...

Что это? Он снова на палубе «Веселого Роджера»?! И вся его команда здесь — готовят корабль к отплытию: поднимают паруса и отдают швартовые. Недалеко от него суетится мистер Сми в своем извечном красном колпаке. Капитан зовет его:

— Эй, Сми, куда плывем?

— Вы же сами только что приказали нам плыть к окраинам Зачарованного Леса. Сказали, что там полно добычи...

Киллиан, конечно, этого не помнил, но нельзя же допустить, чтобы команда усомнилась в компетентности капитана. Гордо выпрямившись, он сказал тоном, не терпящим возражений:

— Раз сказал, значит, так оно и есть. Кстати, где мой старпом?

Сми усмехнулся:

— В своей каюте. Марафет наводит, наверное...

Тут Крюк растерялся окончательно. Мало того, что он, оказывается, только что отдал приказ, которого сам не помнит, так еще и его старший помощник, по словам Сми, «наводит марафет»...

«Либо весь мир сошел с ума, либо я ничего не понимаю в этой жизни».

Но вдруг он увидел то, что заставило его забыть все на свете.

На палубу вышла... Эмма в пиратском обличии. Да еще каком!..

Два глубоких разреза на легкой черной юбке кокетливо открывали стройные ножки, кожаный корсет соблазнительно облегал фигуру. Вырез на рубашке был настолько глубоким, что великолепно проглядывалась вся зона декольте, и массивная золотая цепь приятно оттеняла нежно-фарфоровую кожу Эммы. Распущенные волосы развевались на ветру, а сверху голову украшала пиратская шляпа с пером.

Вальяжной походкой, немного покачивая бедрами, она прошлась по палубе и подошла к капитану почти вплотную, затем, кокетливо хлопая ресницами, наклонилась вперед, и Крюк застыл, прикованный взглядом к почти обнажившейся груди.

— Куда держим курс, Капитан Джонс?

Ее голос звучал загадочно и невероятно соблазнительно.

Ошарашенный происходящим, Киллиан еле мог подобрать слова.

— Мы... это... снимаемся с якоря... плывем... в Зачарованный Лес.

На лице красавицы появилась обворожительная улыбка.

— Как скажете, мой Капитан...

Рука блондинки скользнула по его спине, другую она запустила в волосы. Единственной рукой Крюк обхватил талию Эммы и с силой притянул ее к себе. Красавица не сопротивлялась. «Любимый», — прошептали ее губы. Крюк наклонился, намереваясь слиться с девушкой в поцелуе. Ближе... Еще ближе...

— Крю-юк! Эй, ты меня слышишь?! Честно говоря, такого я не ожидала даже от тебя...

Киллиан нервно дернулся, и вдруг палуба корабля пропала. Он снова стоял около старинного зеркала в лавке Голда, а Эмма... стояла за его спиной в своей любимой красной кожаной куртке и смотрела на него с удивлением и насмешкой.

— Я знала, конечно, что ты — самовлюбленный болван, и самооценка у тебя зашкаливает, но чтобы целовать собственное отражение в зеркале...

— Свон, я не...

— Не ври мне! Ты же знаешь, я всегда вижу, кто лжет! Только что ты смотрел в это зеркало, как завороженный, а потом подался вперед, намереваясь его поцеловать. Что, разве не так?

— Нет, это не то, что ты подумала, там была...

Тут он запнулся. Ну как сказать шерифу, что пытался поцеловать ее, стоящую в пиратском платье на палубе своего корабля? Вдруг его осенила идея:

— Шериф Свон, посмотрите в зеркало сами, и вы все поймете.

С резким вздохом, выражающим негодование, Эмма подошла к зеркалу...

Вконец раздраженная наглым и глупым поведением Крюка, Эмма подошла к зеркалу, сама не понимая, зачем. Ничего «особенного» она увидеть там не ожидала, разве что проверить, не растрепались ли волосы на ветру.

Локоны лежали идеально, только... Из зеркала на нее смотрела девочка-подросток пятнадцати-шестнадцати лет. Причем в этой девочке Эмма явственно узнавала себя в подростковые годы, однако в совсем не типичной для тех лет обстановке.

На ней бальное платье из светло-голубого шелка, золотистые локоны собраны в высокую прическу, украшенную диадемой. Девочка, то есть Эмма, крутится перед зеркалом, корча забавные рожицы, и явно рассматривает свой новый наряд.

— Мама, я хорошо выгляжу в этом платье?

Вопрос явно относился к королеве Белоснежке, которая расположилась в дверях, любуясь дочерью. Она медленно подошла и обняла дочь за плечи.

— Конечно, милая. Ты прекрасна, как никогда.

Лицо девочки вдруг стало серьезным.

— Мам, скажи: это день, мое шестнадцатилетние... Он ведь много изменит в моей жизни, да?

— О чем это ты?

— О том, что после сегодняшнего бала я официально буду считаться взрослой. Вы можете выдать меня замуж за какого-нибудь приезжего принца, и я должна буду уехать от вас...

Белоснежка ласково посмотрела на дочь.

— Глупышка! Никто не выдаст тебя замуж без твоего желания.

— Я понимаю, мама, что у меня, как у наследницы короны, есть долг перед королевством. Но все же... мне так не хочется расставаться с детством! Когда я вспоминаю, как мы всей семьей ездили в гости к гномам по выходным, и как Ворчун называл меня «маленькой леди», и то, как папа учил меня владеть мечом, ты — стрелять из лука, а Руби ориентироваться на местности... Мне так не хочется расставаться с вами, моей любимой семьей!

Мать ласково положила руки на плечи дочери.

— Знаешь, с самого твоего первого дня я обещала тебе, что буду рядом. Помню, как принесла тебя в первый раз в эту комнату, которую мы с отцом для тебя готовили. Помню твой первый шаг, первое слово... и синяки на коленках, с которыми ты прибегала ко мне, чтобы я тебя пожалела. Ты ведь всегда знала, куда надо бежать, не так ли? И, поверь, теперь ничего не изменилось. Нет, конечно, ты стала старше, и уже не будешь плакать из-за ссадин и царапин, но если в твоей жизни случится что-то плохое или сложное, ты всегда знаешь, куда и к кому можно прийти за помощью и поддержкой. Я и папа никогда не оставим тебя в беде, помни это...

Эмма обняла маму.

— Дорогие леди, прошу вас поспешать! Бал начнется через десять минут, — в дверях показался король.

Принцесса бросилась ему на встречу.

— Пап, можно я побуду здесь еще немного? Просто я очень люблю эту комнату...

Отец утвердительно кивнул, и родители оставили юную леди в одиночестве.

Эмма и сама не понимала, зачем попросила остаться. Проститься с детством? Возможно. Последний раз рассадить красивых кукол — подарки Золушки и Авроры — на деревянные стульчики, которые смастерил для них Джепетто... Приложить к уху красивую раковину — подарок Ариэль... Прикрыть дверцу комода, в который она забиралась всякий раз, когда играла в прятки с Пиноккио, а затем удивлялась, почему он так быстро ее находит...

Девушка не заметила, как быстро прошли заветные десять минут. И уже под бой курантов быстро побежала в тронный зал. Но — вот неудача! — налетела на кого-то в коридоре и упала (хорошо, что мама предупредила ее, что взрослые девочки не жалуются на разбитые коленки).

— Вы не ушиблись, принцесса Эмма? — раздался приятный юношеский голос за спиной.

«Наверное, это тот самый человек, которого я чуть не сбила».

— Нет, я в порядке... А вы откуда меня знаете?

Молодой человек подал ей руку.

— Да кто же не знает королевскую дочь?!

Девушка поднялась на ноги и посмотрела в добрые карие глаза незнакомца.

— А вот я вас еще не знаю, поэтому давайте знакомиться. Я — принцесса Эмма, можно просто Эмма.

— А я — Бэйлфайр, можно просто Бэй.

Девушка взяла нового знакомого за руку и помчалась с ним в тронный зал.

— Мисс Свон, могу я поинтересоваться, что вы тут делаете?

Эмма резко оглянулась и увидела мистера Голда, стоящего за спиной.

— Я пришла... проверить сигнализацию.

Голос Темного звучал мягко, но в то же время ехидно:

— Ну, во-первых, мисс Свон, мало кто стал бы вешать сигнализацию на зеркало... а во-вторых, у меня нет никакой сигнализации, о чем вам, мисс, как шерифу Сторибрука, должно быть известно.

— Да, конечно... Я хочу спросить вас кое о чем.

— Я вас внимательно слушаю.

— Мистер Голд, что вы знаете о прошлом?

Если Румпельштильцхен и растерялся, то всего лишь на мгновение.

— То есть, вы хотите сказать, что пришли без приглашения в мою лавку, в ту ее часть, что не предусмотрена для посетителей, только для того, чтобы узнать, что я знаю о прошлом?

Эмма поняла, что оказалась в весьма неприятной ситуации, но все же роль следовало доиграть до конца.

— Да, именно. О прошлом Сторибрука и моих родителей. О моем прошлом.

— Мисс Свон, мне казалось, что любимая книжка вашего сына дает более чем исчерпывающий ответ на ваши вопросы.

— А что, если она лжет? И все было не так, как в ней написано?

— В таком случае вам надо поговорить с автором книги. Я ничем не могу вам помочь. И, будьте любезны, покиньте мою лавку.

...

— Свон, ты сумасшедшая! — возмущался Крюк, — я звонил тебе три раза, пытаясь предупредить о том, что старый «крокодил» возвращается. Ты проигнорировала все и предпочла, чтобы он «спалил» тебя на месте!..

Эмма не слушала его возмущений.

— Голд что-то скрывает от нас... Возможно, какие-то отрывки из нашего прошлого. Я видела кое-что в его зеркале.

Пират смущенно отвел глаза, вспоминая декольте Эммы-пиратки и ее сладкий шепот.

— То есть, ты думаешь, что это... правда когда-то было?!

— Я не знаю, Киллиан... но попытаюсь выяснить!

Весь день Эмма просто не находила себе места, думая исключительно о тайне зеркала. Может ли мистер Голд зачем-то скрывать от них правду? Да запросто! Румпельштильцхен способен на любой, даже самый чудовищный поступок ради собственной выгоды...

В третьем классе средней школы Сторибрука было все относительно спокойно. Урок природоведения шел своим чередом, преподавательница мисс Бланшар рассказывала ученикам о повадках местных птиц, как вдруг в классную комнату влетела Эмма Свон, шериф Сторибрука.

— Мэри Ма... то есть, мисс Бланшар, прошу вас прервать урок на пару минут и выйти в коридор!

Белоснежке ничего не оставалось, как только повиноваться.

— В чем дело, Эмма? Что-то случилось?

— Зеркало!.. Румпельштильцхен... прошлое... заколдовано... — сбивчиво от волнения выкрикивала Свон отдельные слова, но потом все же взяла себя в руки и рассказала матери все по порядку.

— ...нам надо немедленно пойти туда — и тебе, и Дэви... то есть, папе. Вдруг все вместе мы сможем докопаться до истины?!

Мэри Маргарет не разделяла энтузиазма дочери, но понимала, что проще согласиться.

Хотя назвать эту задачу «простой» всяко не получалось, ведь оставалась еще одна проблема — мистер Голд, который навряд ли захочет предоставить всей компании доступ к своим тайнам. Но и проникать в его «логово» без ведома хозяина еще опаснее: наверняка у Румпельштильцхена на этот случай имеются тщательно продуманные ловушки.

Говорить с магом Эмма все-таки решилась открыто. Реакция, разумеется, была именно такой, какую она и ожидала.

— Вы превышаете свои должностные полномочия, шериф. Личное имущество гражданина не может подлежать обыску или изъятию без соответствующего решения Сторибрукского суда, к которому вы, мисс Свон, как мне помнится, не имеете никакого отношения.

— Мы не собираемся обыскивать вашу лавку, мистер Голд. Просто просим показать нам зеркало. Если вам нечего скрывать, то...

— Подобных полномочий вы не имеете, — перебил ее Румпельштильцхен и угрожающее поднял вверх правую руку, давая понять, что если шериф все же решится применить силу, то он применит свою.

На помощь Эмме и ее попутчикам неожиданно пришла Белль. Похоже, только она из всего Сторибрука имела какой-то тайный ключик к сердцу мистера Голда. Отведя Румпеля в сторону, она что-то нежно пошептала ему на ушко, после чего Голд, все еще недовольный, но уже заметно обмякший, с ухмылкой произнес:

— Вам нужно зеркало? Что ж, вы его получите. Но учтите: ни на какие вопросы я отвечать не буду. Хотите с ним разобраться? Делайте это самостоятельно!

Он щелкнул пальцами, и старинное зеркало возникло перед ними.

— Ну, Мэри Маргарет, давай! — с предвкушением произнесла Эмма, подталкивая Белоснежку к зеркалу.

Она снова видит себя в белом свадебном платье, и рядом стоит ее Прекрасный принц и улыбается ей. Прошлое... Ее сердце сжалось — вот сейчас должна прийти Реджина, чтобы сообщить о надвигающемся проклятии. Но ее нет.

Дальше сцены сменяются, как в калейдоскопе. Вот Дэвид подходит к ней и с нежностью целует ее округлившийся животик.

— Как ты думаешь, это будет он или она?

— Хорошо бы он, такой же сильный и смелый, как и его отец, — смеясь, отвечает Снежка.

— Нет, пусть это лучше будет она, такая же красивая, как и ее мама.

А вот они первый раз приносят малышку в специально приготовленную для нее комнату. Она внимательно смотрит по сторонам и что-то лепечет на своем детском, непонятном взрослым языке. Снежка нежно прижимает дочурку к себе.

Потом сцена меняется. Прошло еще несколько лет, дочурке Эмме на вид уже около шести, и они всей семьей едут к бабушке и дедушке. Юная принцесса весело смеется, рассказывая маме и папе какие-то забавные истории, ею же и сочиненные. И вдруг Белоснежка видит, как женщина с крыльца машет им рукой.

— Здравствуй, бабушка, — весело произносит Эмма, а Снежка на минуту замирает в изумлении.

— Мама?

Так, значит, она жива? И никакой Реджины не было?!

— Мэри Маргарет! — трясет ее Эмма за плечи. Мисс Бланшар словно просыпается. — Ну, что скажешь?

— Ты стояла у зеркала неподвижно около двадцати минут, — уточнил Дэвид.

— Невозможно... — почти шепотом произнесла Мэри Маргарет, — Реджина... Я же знаю, что она стала королевой вместо моей матери! Если бы это не было правдой, она не была бы сейчас мэром Сторибрука, и...

— Никак не пойму, о чем это вы все говорите, — недовольно пробурчал Дэвид и подошел к зеркалу.

Он стоит в окружении своих лучших друзей и советников, нервно глядя на часы с кукушкой, подаренные Джепетто. Но вот из соседней комнаты выбегает взволнованная Руби.

— Девочка! Назвали Эммой!

Радостный Дэвид бежит что есть мочи, сгорая от желания увидеть свою жену и новорожденную дочь. Белоснежка лежит на белых простынях, черные волосы разбросаны по подушке, лицо усталое, но счастливое.

— Снежка, любовь моя!

Он наклонился, чтобы поцеловать жену, после чего она указала ему на небольшой сверток одеял, откуда на него смотрели два маленьких, но умных глаза, так похожие на Снежкины.

Затем словно спустя какое-то время он увидел светловолосую девчонку с деревянным мечом в руке.

— Ну па-а-ап, ну пожа-алуйста...

— Ладно, уговорила... Но учти — последний урок на сегодня!

Он берет в руку точно такой же деревянный меч, и начинается шуточное сражение. С каким самозабвением дочка пытается повторить все движения отца!

Белоснежка выходит на веранду и наигранно ворчливым голосом пытается созвать семейство к обеду.

— Нет, ну сколько можно! Целый день только и делаете, что мечом махаете! Тебе, Прекрасный, надо было бы иметь не дочь, а сына...

Дэвид улыбается жене:

— Я свою принцессу не променяю и на сотню сыновей!

Девочка улыбается его словам.

— Дэвид! — дергает его за плечо мисс Бланшар. — Теперь уже ты увлекся.

Мужчина озадаченно отошел от зеркала. «Правда? Или вымысел?»

Тем временем шериф Свон внимательно изучала надпись, которая украшала верхнюю часть рамы, окаймлявшую старинное зеркало.

«Еиналеж еечяр огеома сеш авон оциле шавеню авыза копя»

— Е-и-на-леж, — медленно по слогам прочитала Эмма. — Что это за язык-то такой? Иностранный вроде...

— Иностранный? О чем вы? — вдруг раздался голос за спиной. Увлеченная загадкой зеркала, сторибрукская троица даже не заметила, как к ним подошла Эльза.

— Я когда-то занималась иностранными языками, — пояснила та, — возможно, я смогу вам помочь.

И после этих слов подошла к зеркалу.

Эльза внимательно осмотрела непонятные слова, а затем взглянула на свое отражение. Щеки покраснели и прическа немного растрепалась. Но кто это сзади? Анна?!

— Сестренка!!!

На глазах королевы выступили слезы, когда она обнимала свою потерянную и вновь обретенную сестру.

— Где ты была все это время?!

— Мы с Кристоффом искали тебя. Народ Аренделла ждет свою королеву.

Эльза покачала головой.

— Мой народ меня боится. Они мечтают о моем изгнании, ведь я — вечное проклятие, — Эльза взмахнула рукой, и мелкие снежинки закружились в воздухе. — Им нужна королева, а не... чудовище.

Анна непонимающе посмотрела на сестру.

— Милая, о чем ты говоришь?! Твой уникальный дар — благословение для нашего народа! Ты держишь «в узде» погоду, не позволяя ни жаре, ни холоду задерживаться дольше срока. Ты нагнала страху на наших врагов, засыпав их метелью. В ком, как не в тебе нуждаются жители нашей страны?!

Эльза тяжело вздохнула. Всю жизнь она старалась стать сильным, мудрым и справедливым правителем для своего народа. Но однажды она с ужасом осознала, что ее дар может вмиг разрушить все, что она так долго строила.

— Ты ведь знаешь, что мое волшебство может принести вред. Мои родители погибли, стремясь избавить меня от него!

Анна улыбнулась.

— У меня есть еще кое-то для тебя — письмо наших родителей. Оно оставалось у мага, у которого они побывали. И оно предназначалось тебе!

Эльза осторожно взяла конверт, надламывая печать. Знакомый почерк...

«Наши дорогие Эльза и Анна,

Не знаем, вернемся ли мы домой, увидим ли еще раз вас, наших милых девочек! Хотим лишь сказать, что очень любим вас и желаем вам счастья. У каждой из вас своя дорога в жизни, и каждая должна с честью пройти свой путь до конца.

И еще несколько слов Эльзе, которой суждено стать королевой после нас: дорогая доченька! Тебя судьба наградила особым даром. Однажды ты научишься его использовать. Твоя сила принесет пользу стране и будет способствовать ее процветанию. Мы уверены, что у тебя хватит мудрости распорядиться своим талантом в лучшей степени. Мы гордимся тобой, дочка!

папа и мама»

Эльза сжала в руках письмо так сильно, что даже пальцы заболели. Ей все не верилось, что теперь родители ее признали, что они больше не стыдятся своей дочери.

— Анна, неужели...

Но Анны за спиной уже не было. Там стояла Эмма, напряженно глядя на подругу.

— Ну, что скажешь, Эльза? Я думаю, что это видение имеет смысл. Что, если Злая королева или Румпельштильцхен просто изменили нашу память? И я действительно росла в Зачарованном лесу вместе с родителями?

Эльза непонимающе смотрела на Эмму.

— Зачарованный лес? О чем это ты?

— Минуточку... ты же видела то же, что и я? Моих родителей и меня в шестнадцать лет?

Эльза отрицательно покачала головой. Свон развернулась к Крюку:

— А ты, Киллиан? Что видел ты?

«Неужели каждый видит в зеркале разные картины? Хотя, это даже хорошо, если Эмма увидела нечто другое», — подумал Крюк. Однако отвечать на прямой вопрос он явно не горел желанием:

— Возможно, зеркало устроено так, что каждый видит свое собственное прошлое... А может быть, будущее?

При последних словах Эльза приободрилась, а Эмма покачала головой.

— Нет, будущее — исключено. В зеркале мне было шестнадцать. Время вспять не возвращается.

Группа, исследовавшая удивительное зеркало, призадумалась. Неожиданно Белоснежка заметила Белль, идущую через перекресток, и поспешила позвать ее для помощи в разгадке тайны зеркала. Группа «следователей» наперебой принялась выкрикивать всевозможные идеи, но стоило только Белль увидеть странный предмет, как она тут же отшатнулась от него.

— Я не стану в него смотреть!

— Ты уже видела его раньше, Белль? — мягко переспросила Свон. — Может быть, ты что-то о нем знаешь?

— Я прочла о нем в одной старой книге, — ответила девушка, проигнорировав первый вопрос, — это древняя магия. Зеркало Еиналеж показывает самое горячее желание того, кто в него смотрит. Не прошлое и не будущее. Просто желание.

Грустно... Всегда грустно мечтать о том, чему никогда не суждено сбыться. Все присутствующие почувствовали эту тоску почти одновременно. Но шериф Свон быстро взяла себя в руки.

— Ладно, раз мы выяснили свойства этого зеркала, нам остается лишь позаботиться о его сохранности. И все могут разойтись по своим делам.

...

— Крюк, — спросила Эмма пирата по пути в полицейский участок, — а что все-таки ты увидел в том зеркале?

— Э-э-э... пиратский корабль.

— Фу, как прозаично! — фыркнула шериф Свон.

«Ну, не скажи!..» — улыбаясь, подумал Киллиан, вспоминая дерзкую и обворожительную пиратку. Но всего знать Эмме не обязательно.

Как бы ни старались мисс Свон и мисс Бланшар скрыть правду о таинственном артефакте, слухи о зеркале совсем скоро разлетелись по всему Сторибруку. Поток граждан, стекающихся к полицейскому участку (а именно туда Эмма распорядилась перенести зеркало Еиналеж), возрастал с каждым днем, и вскоре шериф Свон, не в силах более сдерживать напор, сдалась и позволила выставить зеркало на всеобщее обозрение, лишь установив лимит времени и очередность, дабы избежать драк и давки.

Мистер Голд недвусмысленно намекал, что раз чудо-зеркало является его собственностью, то он намерен брать плату с каждого смотрящего за время, проведенное у зеркала. Эмма была однозначно против, да и Реджина, как ни странно, в этом вопросе встала на ее сторону. Хотя, сейчас мэра Сторибрука (да и шерифа тоже) волновал совсем другой вопрос — какую из двух своих матерей Генри увидит в зеркале?.. И после «зеркального сеанса» женщины устроили сыну допрос, на что Генри сказал, что видел себя уже во взрослом возрасте, тайным агентом, выполнявшем секретные операции особой сложности... вместе с обеими матерями! (Что, однако, «мамочек» не успокоило: Реджина отнеслась к его словам с подозрением, а Эмма и вовсе заявила, что он лжет).

Все порядки и очередности, установленные Эммой, жестко нарушались. Нет, некоторые жители Сторибрука, вроде фей и гномов, увидев себя раз в родном Зачарованном лесу занимающихся любимым делом, спокойно оставляли зеркало, не торопясь заменять фантазиями реальную жизнь. Другие же, которым грезы казались намного вожделеннее реальности, буквально оккупировали зеркало, стараясь провести с ним наедине максимальное количество времени, не подпуская остальных. В число последних входила и сама Эмма, и почти все люди из ее ближайшего окружения (кроме Белль, которая вычитала где-то, что от длительного смотрения в зеркало можно свихнуться, но других, похоже, это не волновало).

И вот однажды зеркало пропало из полицейского участка. Следов взлома обнаружено не было — следовательно, действовали при помощи магии. Мэри Маргарет сразу обвинила Реджину, Эмма — Румпельштильцхена, и только Эльза обратила внимание на тонкий налет льда на замке сейфа.

Итак, зеркало похитила Снежная Королева. Эмма сразу же определила «боевую» задачу — найти ее логово. Вот только сказать это было гораздо проще, чем сделать — местоположение своего убежища Ингрид тщательно скрывала. Единственный человек, который мог бы помочь, наотрез отказывался выдавать хоть какую-либо информацию, и даже мягкие уговоры Белль на него не действовали.

А тем временем в своем ледяном доме Ингрид часами смотрела в заколдованное зеркало, которое покрывалось тонким слоем инея от ее дыхания. Одни и те же картины, которые никогда ей не надоедали. Три сестры, навеки связанные одной ленточкой, которые всегда должны были быть вместе...

Вот она видит, как девочки играют в снежки посереди лета. Прохожие не удивляются — они знают об особенности старшей девочки и не считают их преступлением... Вот она восседает на престоле — законная королева Аренделла. Нет, она никогда особо не стремилась к власти — ведь прекрасно понимала, какая великая ответственность возложена на королеву. Как важно для нее было, чтобы самые близкие были рядом...

И они были. Хельга, как самая рассудительная, помогала сестре разрабатывать и принимать законы, защищающие в равной степени всех граждан королевства, вне зависимости от расы, национальности и наличия или отсутствия магических способностей. Герду дела государственные не особо занимали, зато она полностью взяла на себя заботу о благосостоянии дворца и обязанности по организации торжеств, в чем двое ее дочерей ей активно помогали.

Старшая девочка, Эльза, наделенная от природы тем же даром, что и Ингрид, часто прибегала к тете, чтобы продемонстрировать свои новые достижения.

— Смотри, как я умею, — весело кричала девчушка, начиная кружиться на месте и создавая вокруг себя маленькую метель. — Научишь меня еще чему-нибудь?

— Конечно, научу.

Ингрид из зеркала лучезарно улыбалась, в отличие от той другой, всеми оставленной Ингрид, по чьей щеке стекала одинокая слеза, моментально превращаясь в льдинку. Королева никак не могла понять тайну зеркала — оно причиняло ей боль, но в то же время тянуло к себе, словно магнит. Уже не раз несчастная женщина клялась уничтожить его, но снова и снова откладывала «исполнение приговора», потому что хотела еще раз увидеть счастливые картины...

Но однажды злоба и горечь все же взяли верх. Ненавистное зеркало должно было стать главным орудием ее проклятия. «Пусть тысячи осколков его летят по миру и ранят сердца людей так же, как ранили мое!» Заклятие Обмана зрения подействовало бы идеально, но...

Магия зеркала оказалась сильнее. Вместо того, чтобы порождать в людях злобу и ненависть, оно лишь показывало им мечту, порою несбыточную. В одних это пробуждало надежду, в других — отчаяние. Для одних заклятие Снежной королевы стало благословением, для других — проклятием.

С тех пор, говорят, осколки волшебного зеркала все еще витают по миру, попадая в глаза и сердца, показывают людям их самую заветную мечту.