Неидеальная (гет)

«Цель, средство, мотив», — крутится в голове без остановки. Она должна четко помнить три эти составляющие на каждом задании. Помогает сфокусироваться, отделить важное от второстепенного, не позволить эмоциям взять вверх над разумом. Ванда все еще учится контролировать силу.

— Ты руководишь ею, а не она тобой, — одними губами шепчет в темноту, вскакивая на кровати.

— Я главная, — убеждает снующие по комнате тени.

— Ты сможешь, — заверяет Стив, отправляя ее на каждое задание.

— Почему ты в меня так веришь? — она не понимает. Хочет — очень, — но пазл в голове не складывается.

Ванда в себе не уверена, откуда в нем эта непоколебимость?

— Потому что я был на твоем месте, — Стив сжимает ее руку, — а ты сильнее меня, — и улыбается.

И она соглашается, глядя в его глаза. Во взгляде такая убежденность, что она не сможет его подвести. Иначе все усилия — его — пойдут прахом. Она не простит себе этого.

— Делай это не для меня или Мстителей — только ради себя.

Ванда снова кивает, потому что он верит за них обоих. Значит, она справится. Она обуздает часовой механизм внутри. Она сможет. Когда рядом есть кто-то, кто всегда поддержит, дышать легче.

— Просто не отпускай меня, — она цепляется за Стива как утопающий за соломинку. Хватается из последних сил и выплывает.

«Спасибо», — говорит глазами и целует в щеку, и Стив выпускает ее руку из своей.

Ванде пора. Время идет. Она уходит, не оборачиваясь. Вдыхает поглубже, но все равно вздрагивает от щелчка закрывшейся двери. Она будет возвращаться, пока ее ждут. Тем более если это Стив.

* * *

Как только она оказывается в Адской кухне, инстинкты кричат: что-то не так. Слишком тихо. На улице ни звука: ни прохожих, ни собак, ни машин. Будто все вымерли. Ванда склоняет голову набок и рассматривает все здания в округе. Ничего. Такую тишину называют гробовой. Пускает слабую красную волну, прощупывает почву. Она почти чувствует запах опасности. Ее здесь явно ждут, и далеко не с благими намерениями. Что ж, ей есть что противопоставить.

Ванда оглядывается по сторонам и крадется к первому дому. Она легко распахивает дверь: та не заперта. В глаза бьет яркий свет, и на мгновение Ванда слепнет, чтобы в следующее увидеть мужчину в пурпурном костюме на сцене. Ее передергивает от нелепости происходящего. Один в пустом зале у микрофона. И?..

— Так-так-так, — он прикладывает руку ко лбу, высматривая ее, отчего Ванда усмехается. — Кого отрядили на этот раз?

— Ты же знаешь ответ, — она прищуривается, делая вид, что плохо его видит. Делает пару шагов вперед.

— Вот так сразу? Без прелюдий? Смело.

Ванду тошнит от показного не то удивления, не то самоуверенности. Она выгибает брови. Зачем Мстителям нужен этот клоун? Он явно неуравновешен и потенциально опасен, но для чего вести переговоры? И почему отправили ее? Ванда слишком привыкла доверять Стиву беспрекословно, и сейчас почти жалеет об этом. Сложно действовать, когда не знаешь всех деталей.

— Почему ты здесь один?

Она сомневается, что услышит хотя бы наполовину честный ответ, но так она скорее узнает что-то стоящее, чем перекидываясь ничего не значащими фразами.

— Флирт не твой конек, — усмехается он и спрыгивает на пол. — Так я тебя научу.

— А стоит? — начинает злиться Ванда. Кулаки сжимаются сами собой. Она прикусывает щеку изнутри, чтобы не выпустить силу раньше времени. Пока он не знает, кто она такая, у Ванды есть козырь в рукаве.

— Ты сделаешь то, что я тебе скажу. — Она чувствует, как его голос проникает в сознание. Нашептывает, что она должна подчиниться. — Тебе даже понравится, — уговаривает не сопротивляться, принять его волю.

Так вот в чем дело. Он пытается контролировать ее волю, сделать ее своей игрушкой. Он привык приказывать и не знает отказа. Она ощущает липкие щупальца его мыслей в своей голове. Четко и ясно, будто они ее собственные. И когда она понимает, что почти соглашается, сила внутри взрывается. На секунду глаза застилает алая мгла, оцепенение спадает.

— Уверен? — она постепенно выпускает энергию из себя, давая ему возможность осознать, что происходит. Не получилось потянуть время. — Может, хочешь что-то сказать? — магия подбирается к нему все ближе.

— Ванда Максимофф, — тянет он. — Наслышан о твоих способностях, — усмехается и поднимает руки перед собой. — Значит, бросили тяжелую артиллерию. Даже льстит.

— Зря. — Она подпускает красные потоки силы к нему вплотную. — Но я дам тебе выбор: пойти со мной добровольно или пережив самый сильный страх.

Ванда знает такой тип людей. Он никогда не пойдет на поводу у других, если для него нет выгоды.

— Даже ради приличия не спросишь, как меня зовут? — строит скорбную гримасу он, а Ванда пожимает плечами.

— Ты мое задание и сейчас пойдешь со мной.

Ей надоел этот разговор, заполненный двусмысленностью до краев. Его глаза вспыхивают красным, и он идет покорной марионеткой за ней. Ванда, кажется, немного злорадствует. Пусть почувствует себя на месте своих жертв. «А чем ты лучше?» — зудит внутренний голос, но она отмахивается. Ванда никогда не использовала силу ради прихоти. У нее всегда были причины; пусть не всегда правильные, но были. А этот пижон развлекается — откровенно и неприкрыто. И все бы ничего, но Ванду коробит: он знает ее, а она его нет.

* * *

Стив встречает ее теплой улыбкой, которая меркнет под ее тяжелым взглядом.

— Не хочешь мне ничего сказать? — она скрещивает руки на груди и ждет ответа. Ванда только научилась ему доверять и сейчас ощущает себя так, будто ее предали. Ей нужно понять, жизненно необходимо.

— Я знал, что ты справишься, — пожимает плечами он. — Ты импульсивна, поэтому никогда не следуешь плану. Отпускать тебя на задание с определенной целью, но без подробностей об объекте эффективнее с точки зрения стратегии.

— Он умеет контролировать разум! — взрывается криком Ванда. Она слишком зла, чтобы сдержаться. Ярость сворачивается змеей внутри, поднимается к горлу, сдавливая легкие. — И он сильнее меня! На его стороне эффект неожиданности! — Она тяжело дышит. Внутри все клокочет, извивается. Эмоции перехлестывают здравый смысл. — А если бы я не смогла? Если бы он меня подчинил?..

— Я знал, кого отправлял, — все так же отвечает Стив, — и знал, на что способен Киллгрейв.

— Какого черта я о нем понятия не имела? — почти выплевывает ему в лицо. — Или ты не доверяешь психически неуравновешенному мутанту, неспособному работать в команде? — подозрительно прищуривается Ванда.

— Кто тебе сказал? — в его взгляде мелькают удивление и стра, — так быстро, что она думает, не показалось ли, — но тут же сменяются настороженной сосредоточенностью.

— И это все? Все, что ты скажешь, Стив? Даже без привычных «прости» и «он не хотел»? — Она и сама удивляется, как легко даются едкие слова. Они сочатся горечью, вытекают так же просто, как кровь из раны. Слишком долго она молчала и копила в себе обиду. — Тогда скажу я, — она усмехается. — Мне тоже жаль. Извини, что зря потратила твое время.

Глаза вспыхивает красным, она намеренно это допускает, отказывается играть в показное безразличие. Да, он ее командир, но он должен был ее предупредить. Должен был. Наташе бы наверняка сказал. Чем Ванда хуже?

— Ванда… — он хватает ее за руку и тянет к себе.

— Все в порядке, — резко обрывает его. — Ты поступил так, как посчитал нужным. Я выполнила задание. Говорить не о чем.

— А ты можешь быть жесткой, — он улыбается уголком и приподнимает ее подбородок. Ванда не вырывается, но и не подается на встречу. — Сколько еще в тебе загадок?

Она вскидывает брови.

— А это тебе для чего? Чтобы спланировать следующее задание?

— Извини, — и она снова тает под этим взглядом. Раньше она и не знала, что может испытывать такую бурю совершенно разных эмоций за несколько минут рядом с одним человеком. Как ему это удается? Ванда хочет спрятаться от этих глаз, но он не позволяет. Тепло расползается по ее телу, остальное отходит на второй план. — Но признай, что я был прав: ты справилась. — Она хмурится, но все-таки нехотя соглашается. — Вот именно поэтому я и отправил тебя вслепую.

— Чтобы доказать свою правоту?

— Чтобы ты наконец поверила в себя.

Злость снова приподнимает голову и тут же гаснет. Как? Как ему удается просчитывать на несколько ходов вперед, а она сразу превращается в сгусток красной энергии, которая готова расплескаться на мили вокруг?

И ведь она верит каждому слову, потому что голубые глаза не лгут. Никогда.

Стив будто гипнотизирует, наклоняется к ее лицу, и Ванда замирает. Ощущает его дыхание на своих губах, почти чувствует прикосновение его языка, примерзает к полу. Это случится?..

— Стив?.. — Он отводит взгляд от ее губ и непроизвольно облизывает свои. — А можно я встречусь с этим Киллгрейвом?

Стив гулко сглатывает и кивает.

— А ты и без магии умеешь манипулировать, — и, прежде чем она успевает отреагировать, целует.

* * *

Стив не отпускает Ванду к Киллгрейву одну.

— Слишком опасно, — говорит он и идет с ней.

Ванда могла бы поспорить, но лишь качает головой и улыбается. В этом весь Стив: чувствуешь угрозу — защити, не пускай на самотек. И ей приятно, потому что он не считает ее слабой, а беспокоится.

Улыбка резко сползает с лица, когда они заходят в комнату в самом углу, и она видит Киллгрейва, запертого в клетке. Там нет решеток, да и вообще стали, но он изолирован. Большая прозрачная коробка с человеком внутри. Ванда понимает, что это целесообразно, от его способности иначе не защититься, но ее все равно передергивает. Она была на его месте и могла оказаться снова. Если бы не Стив… Если бы не его вера в лучшее в людях, ее так же заперли бы со всеми удобствами, но без свободы.

— Зачем он Мстителям? Мы никого не берем в плен, и это не тюрьма.

— Если убедим работать на нашей стороне, он многое сможет для нас сделать.

Ванда видит, что он что-то недоговаривает. В животе ворочается нехорошее предчувствие.

— Стив? — заглядывает ему в глаза она. — Ты не умеешь врать…

— Ему нужна Джессика Джонс! — почти захлебываясь от восторга, говорит Киллгрейв. — Он хочет ее завербовать.

— Он нас слышит? — хмурится Ванда и складывает руки на груди. — Чего еще я не знаю?

— Материал, из которого сделаны стены, блокирует его способности.

Ванда кивает, принимая это к сведению. Она в общем и так могла догадаться.

— А дальше?

— Нам и правда не помешал бы такой союзник, как Джессика. Мы встречались с ней раньше, но она отказалась работать в команде, да и вообще отрицает свое супергеройство большую часть времени, будто сила сама по себе испарится, — морщится Стив.

Он не одобряет такой выбор. Капитан Америка и не может. Он привык бросаться на помощь всем без разбора, и желание быть кем-то другим, кем-то нормальным ему непонятно. У него свои причины, из-за которых он стал супергероем. Стив просил силу. Ванда тоже желала свои способности, чтобы отомстить за родителей — не смогла — и защитить брата, но из-за них же его и потеряла.

— Не осуждай ее. У нее могут быть свои причины.

Она берет его за руку и чуть сжимает ладонь.

Стив удивленно поднимает брови, а Ванда усмехается. Впервые за время их знакомства она пытается его приободрить, не он. Впервые она делает шаг навстречу первой. Она доверяет ему. Теперь она может ему признаться вот так: не словами, а действиями.

— Как трогательно, — Киллгрейв хлопает в ладоши, привлекая к себе внимание.

Ванда вспыхивает, но не отпускает Стива. Ее смущает еще одно «но».

— Почему ты уверен, что она придет за ним? — прищуривается она и переводит взгляд на Киллгрейва. Он напыщен и самодоволен, по-прежнему считает себя — или хочет, чтобы она так думала? — хозяином положения. Почему? Он заперт и не выберется: не сможет никому приказать.

— Потому что я ее позвал.

— Ты бы не посмел! — кричит Киллгрейв и бросается к Стиву, но упирается в стену, буквально звереет от этого и бьет кулаками по пластику. — Хваленая мораль Капитана Америки не позволила бы сделать это! — слюна брызжет во все стороны. Киллгрейв совершенно теряет контроль над собой. Как загнанное в угол животное, в отчаянии пытается выбраться из силков, даже понимая, что все равно не сможет.

— Он причинил Джессике много боли: убил несколько близких ей людей, заставлял ее парня убить ее. А до всех этих событий заставлял ее жить с ним полгода: спать, есть, гулять, заниматься сексом, признаваться в любви — полный набор.

Ванда даже не сразу понимает, почему становится так много красного. Кажется, пелена ярости застилает глаза, и только после задушенного всхлипа корчащегося на полу Киллгрейва понимает: магия вышла из-под контроля. Слишком отвратительно то, что он делал. Омерзительно, низко, бесчеловечно. Ванда может многое понять и принять, но не это. Киллгрейв заслуживает смерти, и сила согласна с ней. Ванда впервые сливается с ней полностью. Способностями можно пользоваться по-разному, она знает, но просто ради забавы брать то, что хочешь, не считаясь больше ни с чем… Это заслуживает наказания — беспощадного и сиюминутного. И сила мстит за поруганную честь, за боль, причиненную тем, кто не может отомстить сам, выплескивается через край. Прозрачный пластик лужей растекается по полу, а Киллгрейв корчится, вцепившись в волосы.

— Ванда! Ванда! — врывается в ее подсознание. Она оборачивается и видит ошарашенного Стива, переводит взгляд на испорченную клетку и резко опускает руки.

— Я… Стив… Он должен за это ответить!

— Но не так и не здесь. Ты не можешь принимать такие решения сама.

— Вот поэтому я и не люблю работу в команде, — со стороны двери раздается ехидный смешок. — А ему хорошо досталось. Уважаю.

Ванда рассматривает темноволосую женщину, прислонившуюся к косяку. Она смотрит на Киллгрейва с мрачным удовлетворением и кривит губы. От нее веет омерзением и разит алкоголем.

— Он, кстати, поднимается. На меня внушение уже не действует, а вот на тебя, Роджерс… — взгляд, который Джессика на него бросает, Ванде совершенно не нравится.

— Не только он умеет контролировать разум. — Ванда выгибает брови и создает иллюзию покорности в голове Киллгрейва, хоть в этом и нет необходимости. Он еще в шоке. — Видимо, Джессика?

— Видимо, я понятия не имею, кто ты. Не интересуюсь новинками в команде Мстителей, знаешь ли, — складывает руки на груди и снова усмехается. — Выпить найдется? — обращается уже к Стиву, и Ванда сжимает кулаки от злобы. Ей уже не так и жаль Джессику. Или она такой стала после?..

— Конечно, но после того, как я поговорю с Вандой, — он делает ударение на имени, — и буду уверен, что Киллгрейв не сможет никому навредить.

Ванда слышит по интонациям, что он чертовски зол, и еле сдерживается, чтобы не поежиться. Она не покажет даже намека на слабость этой Джессике. Что бы ни случилось в ее прошлом, сейчас она ей не нравится. Фамильярность, с которой она разговаривает со Стивом, вальяжность, ехидство. Она выглядит как неудачная пародия на супергероя. Ванда не представляет ее в Мстителях. Джессика, судя по виду, разделяет ее взгляд. Но она же приехала…

— Ванда, значит, — хмыкает она. — Спасибо. Всегда приятно посмотреть, как Киллгрейв валяется на полу в луже собственных слюней. Почаще бы, — бросает последний взгляд на клетку и хлопает дверью.

— Я создала иллюзия покорности в его голове, на несколько часов хватит. За это время сможем восстановить клетку? — она не хочет тянуть и выжидать прямого вопроса. Лучше покончить с неприятным сразу: раз — и все, как пластырь оторвать.

— Посидит в другой, пока эту починим. Это недолго, — отмахивается Стив. — Извини меня. Я не подумал, что ты так резко отреагируешь.

Ванда изумленно вскидывает брови и приоткрывает рот.

— Ты не сердишься? — она все-таки сутулится и теребит подол юбки.

Она боится его реакции. То, что он не накричал сразу, пугает еще больше. Для Стива Роджерса мораль превыше всего, а она чуть не убила на его глазах. Пусть злодея, но он был беззащитен в этот момент. Ванда должна была сдержаться.

— Посмотри на меня, — он приподнимает ее подбородок двумя пальцами и смотрит в глаза, не отрываясь. Тепло, которое она видит на дне его взгляда, разливается по телу. — Я недоволен, но и злюсь. Не одобряю, бесспорно, но могу понять. И ты смогла остановиться.

— Использовать такую силу из прихоти мерзко. Тем более так, как он. Я из-за этого сорвалась, а не потому что надо мной ставили опыты. Они хотя бы были с моего согласия.

— Почему ты это говоришь?

— Чтобы ты знал, как влияешь на меня, хоть мои нравственные ориентиры по-прежнему слегка сбиты, — чуть улыбается она. — А еще чтобы не винил себя попусту. Ты не мог знать, что я так поступлю.

Он ничего не отвечает, но Ванде и не надо. Она знает этот взгляд. Так выглядит благодарность, смешанная с нежностью. Она любит этот взгляд. Любит?..

* * *

Она не находит себе места, пока Стив разговаривает с Джессикой. Ванда никогда не отличалась терпением. С полчаса она мечется из угла в угол, хватается то за одно, то за другое и ни на чем не может сосредоточиться. В конце концов тяжело вздыхает и идет в тренировочный зал: хотя бы пар выпустит. Она и без того не отличается сдержанностью, а сейчас эмоции ее перехлестывают, копятся внутри, чтобы вырваться в самый неподходящий момент. Как с Киллгрейвом. Стоит ей его вспомнить, кончики пальцев пульсируют от сгустков силы. Что за день сегодня такой! Она раздраженно мечет красные шары в стену, которая их тут же поглощает, но они не кончаются: ее по-прежнему распирают чувства, требующие выплеска. А может, дело в Джессике? Которая сейчас со Стивом. Чем они занимаются?! Очередной шар рассыпается в воздухе, и Ванда обессиленно падает на пол. Она совершенно опустошена, но легче не стало.

В глубине души она боится, что если Джессика присоединится к команде, большую часть времени Стив будет уделять ей. Прекратятся их с Вандой разговоры, совместные тренировки, случайные касания — они достанутся Джессике. Чувство, разгорающееся в груди, ей незнакомо. Похоже на страх, обиду, боль и ненависть одновременно. Чем отчаяннее она пытается в нем разобраться, тем больше запутывается. С появлением Мстителей в ее жизни все встает с ног на голову, с появлением Стива она перестает себя понимать.

— А ты красиво сражаешься, — улыбается Стив, опираясь на дверной косяк, — если забыть о смертоносности. — Ванда пожимает плечами. — Будто танцуешь, — добавляет он.

Она никогда не задумывалась, как со стороны выглядит во время боя. От нее это не зависит. Она просто дает выход силе: защищается, нападает или тренирует. Это как… дышать.

— Наверное, — сухо роняет она и поднимается.

— Что не так?

Она мотает головой и отворачивается. Ванде кажется, что стоит посмотреть ему в глаза, и он все прочтет в ее взгляде. И как ей себя вести с человеком, который знает, что творится у нее в душе, лучше, чем она сама?

— Посмотри на меня, — он оказывается рядом так быстро, что она вздрагивает. Как ему это удается? Или она опять выдумывает?

— Все в порядке, — бурчит себе под нос, но из его хватки не вырывается.

— Ты даже себя в этом убедить не можешь, — в его голосе сквозит забота, но тревоги все-таки больше. — Не надо, Ванда, не закрывайся от меня.

Она вскидывается, но тут же тушуется. Странное, незнакомое чувство постепенно сходит на нет: от ласки взгляда, тепла прикосновений, искренности слов. Тугой узел развязывается, и она вздыхает полной грудью — впервые с тех пор, как за Стивом закрылась дверь.

— Не смогла бы, даже если бы захотела, — еле слышно говорит, а про себя добавляет: «Ты слишком глубоко внутри».

— Ты ревнуешь? — вдруг улыбается Стив и прижимает ее к себе.

Ревнует? Ванда понятия не имеет, что это за чувство. Она никогда его не ощущала. Слышала, но не знала, даже представить не пыталась. Зачем? Кому это нужно, если так непонятно. Она расслабляется в его руках и не хочет больше анализировать.

— Сейчас мне хорошо, — признается она и неуверенно улыбается в ответ. «Потому что ты рядом», — повисают в воздухе невысказанные слова.

Стив целует ее в висок и шепчет:

— Я слишком долго вытаскивал тебя из скорлупы, чтобы потерять. — Ванда крепче сжимает пальцы на его плечах. — Ты всегда можешь мне довериться, я не стану лгать.

И она верит. Как всегда. Стив не может лгать, потому что это Стив. Теплый, заботливый, ласковый. С ней он Стив, а не Капитан Америка.

Ванда жмурится и целует его в шею. Она готова пойти дальше. Теперь она согласна отдать ему не только свою жизнь — еще и сердце.

* * *

Она настолько погружается в свои переживания, что забывает о Джессике — даже не вспоминает. Она кажется досадной мелочью по сравнению с бурей внутри нее. Ровно до той секунды, когда они сталкиваются в дверях столовой. Ванда видит бутылку виски в ее руках и морщится.

— Хорошим девочкам не пристало пить с утра? — усмехается Джессика, откручивая крышку.

— Кто сказал, что я хорошая? — Ванду передергивает, но она не отступит. Интуиция подсказывает ей, что это не просто перебранка — нечто большее.

— То, как ты оправдывалась перед Роджерсом. Ты жаждешь быть хорошей, хотя на самом деле совсем другая.

— Тебе-то откуда знать, — фыркает Ванда, но слова оседают горьким привкусом на языке, просачиваются ядом в вены. «Она права. Ты знаешь, что права. Зачем отрицать очевидное», — нашептывает внутренний голос.

— Я видела, что ты сделала с Киллгрейвом, — передергивает плечами Джессика. — Как по мне, ничего особенно плохого. Это в мире Кэпа только черное и белое, в реальности много оттенков серого. Как я или ты, например.

— У вас со Стивом ведь что-то было. Так? — Ванда не может промолчать. Вопрос вертится на языке, жжется. Она должна знать правду, она же не слепая: видит и почти физически осязает напряжение между ними. Ванде плевать, как это выглядит со стороны: она идет напролом.

— Ты не хочешь знать, — качает головой Джессика. — Тебе только так кажется.

— Откуда такая уверенность? Ты понятия не имеешь, что я за человек.

— Я была на твоем месте, — она делает глоток прямо из горла и даже не морщится. Как будто пить в десять утра в порядке вещей, хотя для нее, может, так и есть. — И мне оно не понравилось.

Ванда чувствует покалывание на кончиках пальцев. Нужно успокоиться.

Десять. Девять. Восемь. Им нечего делить.

Семь. Шесть. Пять. Джессика пьяна.

Четыре. Три. Два. В этот раз Ванда не позволит эмоциям одержать верх.

Один. Вдох. Выдох.

— Почему вы расстались? — внутренности сдавливает ледяным обручем. Это как прыгнуть в прорубь без особой надежды на спасение.

— Потому что нам не по пути. — Джессика склоняет голову набок, хмурится, оглядывая Ванду с головы до ног. — Но это не значит, что Стив для меня ничего не значит. Береги его.

Она уходит, а Ванда так и остается стоять на месте. Дышит. Не думает, не чувствует — глотает ртом воздух, как выброшенная на сушу рыба. Утопающего вытащили из воды и заполнили легкие кислородом до предела. Джессика права: она не хотела знать, хоть и была уверена в обратном.

— Прошлое должно оставаться в прошлом. — Стив появляется из ниоткуда — она не замечает его приближение за ворохом мыслей, — подходит совсем близко, но не касается. Он оставляет ей выбор. Как всегда благородный Стив. — У всех свой багаж за плечами: опыт, который формирует личность. У меня свой, у тебя тоже.

— Никто не идеален? — улыбается краем губ Ванда и резко к нему разворачивается. — Ты это хочешь сказать?

Стив заправляет за ухо прядь ее волос. Заглядывает не в глаза — в душу — и ждет ее решения. А ей ли выбирать? В ее шкафу скелетов намного больше, в его… расскажет со временем. Если посчитает нужным. Ванда встает на мыски, зарывается пальцами в волосы и целует. Она пытается вложить все эмоции в этот поцелуй. Показать, насколько дорог. Заверить, что она принимает его вместе с прошлым, настоящим и будущим. Убедить: он нужен ей как воздух. И, кажется, у нее получается. Когда Стив сильнее сжимает руки на талии, она уже задыхается.

— У тебя дела? — шепчет в губы, все-таки отрываясь от него.

— До обеда я свободен, — он поднимает ее над полом, и их глаза оказываются на одном уровне. — А ты?

Вместо ответа Ванда облизывает губы и улыбается. Она больше не хочет говорить, не сейчас — только ощущать прикосновения Стива. Ей мало поцелуев, даже самых страстных, не хватает объятий, пусть и самых жарких, он нужен ей весь без остатка. Она жаждет ощутить его всем телом, почувствовать гладкость кожи, впитать его запах — принадлежать ему целиком. Ванда желает его так сильно, что не собирается даже пытаться отрицать. Она стонет ему в губы и выгибается.

— Не здесь, — он отрывается от нее, когда Ванда уже готова сдирать с него одежду.

Она покорно кивает, хотя сейчас согласилась бы на что угодно. Душу дьяволу бы продала и не заметила.

— Да вы не отвлекайтесь, — насмешка режет по ушам.

На Ванду будто ведро холодной воды вылили. Ей и не нужно оборачиваться: издевательские нотки в голосе Джессике ни с чьими не спутаешь.

— Алкоголь уже закончился? — испепеляет ее взглядом Ванда, а та все так же ухмыляется. Она явно получает удовольствие от происходящего. Как же, она будто специально отравляет жизнь Ванды своим присутствием.

— По Роджерсу соскучилась.

Ванда сдерживается только потому, что Стив успокаивающе поглаживает. До чего же она… Сука!

— Хватит, Джесс, — его голос звучит устало, и Ванда напрягается. — Не пытайся быть хуже, чем есть.

Ее передергивает.

— Я не виновата, что ты меня идеализируешь.

Черты ее лица заостряются, а слова сочатся презрением. И Ванда наконец понимает: за показными пренебрежением и насмешкой кроется боль — непережитая, пульсирующая, снедающая изнутри. На несколько секунд ей жаль Джессику. Совсем немного, но этого достаточно, чтобы послать волну успокоения по комнате. Да, использовать силу без согласия людей неправильно, но это во благо. Им всем нужно успокоиться.

— Не смей лезть в мою голову! — взрывается воплем Джессика. — Ты не лучше Киллгрейва. Он хотя бы не притворяется, — выплевывает прямо в лицо. — Мы не сработаемся.

— Это ультиматум? — со стороны кажется, что Стив спокоен, но Ванда чувствует, как напряжен каждый мускул.

— С меня хватит контроля разума, — чеканит Джессика. — Любого, — бросает пренебрежительный взгляд на Ванду. — Или я, или она.

— Ты же знаешь, кого я выберу.

— И в этом твоя проблема. Думаешь не мозгом — сердцем, а в этом случае, — морщит нос, будто увязла по уши в грязи, — членом.

Ванда наблюдает за ними со стороны и хмурится. Она хочет уйти, но нужна Стиву — она чувствует. Кто-то должен его поддержать. Может, и не она, но рядом больше никого нет. Она ощущает, как он цепляется за нее, и кладет свои руки поверх его. Джессика фыркает, разворачивается и уходит, хлопнув дверью.

— Вот и расставили все точки над «i». — Стив прижимает ее к себе так крепко, что ей нечем дышать, но Ванда терпит. Ему так легче. Он зарывается лицом в ее волосы и выдыхает: — Прости. Это наши с ней разборки.

— И что теперь делать с Киллгрейвом? — она пытается увести разговор в нейтральное русло. После всего, что видела, еще говорить о Джессике у нее нет ни малейшего желания.

— Возможно, все-таки получится переманить его на нашу сторону…

— У меня получится, — уверенно кивает она.

— Ты не должна… — мотает головой Стив. — Я не могу и не буду просить тебя об этом.

— И не нужно, — Ванда разворачивается в его руках. — Я же его притащила сюда. Мы в ответе за тех, кого приручили, — усмехается она и целует его в нос.

— И почему мне кажется, что ты сейчас вовсе не о Киллгрейве говоришь? — он приподнимает брови и возвращает ей улыбку.

— Наверное, потому, что я пойду в свою комнату и буду ждать одного абсолютно определенного человека там, — она забирается руками под его футболку и оглаживает спину.

— Ванда Максимофф умеет флиртовать? — пальцы перебирают ее волосы.

— Стив Роджерс понимает намеки, — прижимается всем телом и тут же отталкивает его от себя.

Кажется, она выдыхает, только когда закрывает за собой дверь. Прыгает в омут с головой, но ничуть не жалеет. Не сейчас. Она чувствует, что это правильно. Ванда хочет пойти на поводу желания. Стив дарит ей такой спектр эмоций, что противиться им уже попросту не может, как и отрицать: она влюбляется в него по уши. Он заслонил ее от боли и горя.

Ванда вздыхает и отходит к окну. Игривость сходит на нет, уступает место задумчивости. А что, собственно, дальше?

Ванда не слышит, как он входит. Просто кожей чувствует его присутствие, ощущает дыхание на шее и жмурится до искр из глаз. Пришел. Она не была до конца уверена, все-таки это Стив… Кто-то вполне мог перехватить со срочным делом.

— Что-то не так? — вкрадчиво шепчет на ухо.

— Все хорошо, — отвечает она, — просто…

— Сомневаешься?

— Нет, — выпаливает она и оборачивается. — Все так неожиданно, быстро и… я не знаю, что с этим делать.

Стив удивленно приподнимает брови.

— Тебя смущает, что я твой начальник?

Она кивает, порывисто подается к нему и обнимает.

— Боюсь, что если что-то пойдет не так, мы не сможем работать вместе. Хотя чувства уже никуда не деть, — она вскидывает голову. — Я не хочу быть как…

Он прижимает пальцы к ее губам.

— Не надо. Не сравнивай себя ни с кем. Да, у нас может не получиться, но мы уже давно перешли черту, когда стоило остановиться.

Ванда соглашается с каждым словом. Отступать сейчас по меньшей мере глупо. И даже если потом будет очень больно, она не позволит сомнениям все испортить. Точка невозврата давно позади.

Ванда пристально смотрит ему в глаза и легко целует его пальцы. Видит, как темнеет взгляд, дергается кадык, и ухмыляется краем губ. Возбуждение захлестывает тягучей волной, наэлектризовывая воздух вокруг них. Игры кончились, и она пойдет до конца. Рядом с этим мужчиной ничто не страшно.

Стив опускает взгляд на ее губы и вздрагивает — она чувствует это кончиками пальцев. Ванда нарочито медленно проводит по ним языком, наблюдая за реакцией. Стив гулко сглатывает. Она прижимается чуть теснее, ощущает, как член натягивает его брюки, и будто бы случайно прикасается к нему. Стив гортанно стонет, прикрывая глаза, резко дергает ее на себя и впивается в губы. Ее захлестывают с головой его эмоции. Ванда зарывается в его волосы, с силой тянет, пылко отвечая на поцелуй.

Она проваливает в бездну безумия — сладкого и одурманивающего.

Стив сжимает ее ягодицы, и она закидывает ногу ему на бедро. Хочется ощущать его тело полностью, изучить каждый дюйм, насладиться им и запомнить в мельчайших деталях, но желание слишком велико. Они судорожно срывают друг с друга одежду, не переставая целоваться ни на секунду.

Это как одержимость, застилающая глаза и без ее магии.

Стив подхватывает ее на руки и несет на кровать. Она обвивает его ногами и громко стонет, цепляется за него, пытаясь притянуть еще ближе.

— Ванда? — Она с трудом поднимает взгляд и захлебывается в его чувствах. — Ты уверена?

Сбитое дыхание с присвистом вырывается из груди, ответ застревает в горле, и она сама накрывает его губы своими. Ванда не хочет говорить. Не сейчас. Она не хочет рушить очарование момента ненужными словами. Слишком остро, слишком жарко, слишком хорошо.

Она впивается ногтями в его плечи, когда Стив входит в нее. Это даже лучше, чем она представляла. Он двигается рвано, резко, почти до боли сжимая ее в объятиях, но Ванде нравится. Она ощущает его каждой клеткой, откликается на каждое движение, подстраивается под ритм. Ванда растворяется в нем без остатка и чувствует себя как никогда цельной. Все «но» и «если», «зачем» и «почему» испаряются. Они просто мужчина и женщина, остальное растворяется в предоргазменной дымке.

— Стив, — одними губами.

— Ванда, — дрожью по телу.

Ей не нужно больше ничего. Впервые эмоции расставляют все по полочкам. Наверное, она наконец находит того самого мужчину, который создает для нее новый мир, в котором всегда светит солнце независимо от реалий настоящей жизни. Наверное…

Стив целует ее в шею, перекатывается на спину и утягивает за собой. Ванда расслабляется. Неуверенность испаряется, будто ее и не было вовсе.

* * *

Ванда почти засыпает, когда Стив аккуратно убирает руку с ее плеча.

— Тебе пора? — она приподнимается на локте и смотрит, как он поднимается.

— Через полчаса совещание с госсекретарем. Нужно еще успеть просмотреть несколько документов перед встречей.

Он одевается, а Ванда рассматривает, как мышцы перекатываются под кожей. Любуется.

— Это же ничего не изменит? — Она ловит недоумевающий взгляд Стива и улыбается. — То, что произошло, — отвечает на немой вопрос. — На работе, имею в виду.

— Поблажек не будет, — усмехается он, застегивая рубашку.

— И ты позволишь мне поговорить с Киллгрейвом? — она садится на постели, укутываясь в одеяло.

— Не уверен, что это должна сделать ты, — в его голосе сквозят сомнение и тревога.

— Обещаю, в этот раз не буду пытаться расплавить его мозги, — улыбается краем губ она. — Я справлюсь.

— Ванда, он умеет вытаскивать на поверхность худшее в людях. Киллгрейв — манипулятор и провокатор, каких поискать, что если…

— Никаких «если», — она вскакивает и подходит к нему, не стесняясь своей наготы, — просто поверь, — и добавляет с нажимом: — Мне это нужно.

Ванда видит, как в нем борются противоречивые чувства. Стив не хочет отпускать ее в логово зверя, но и боится обидеть отказом. Он беспокоится, и Ванде это приятно, но она сама должна поговорить с Киллгрейвом, чтобы доказать себе: она сможет. Кажется, Стив понимает: все-таки кивает. Ванда видит, с каким трудом ему дается решение.

— Если что-то пойдет не по плану…

— Я не подведу, — Ванда встает на мыски и быстро целует его. — Как только закончу, сразу доложу.

Она уже тянется к одежде, когда Стив хватает ее за руку и притягивает к себе.

— Будь осторожна, — прижимается лбом к ее лбу.

— Конечно, — шепчет ему в губы и отстраняется. — Наверняка он тоже еще не отошел от нашей стычки. Не думаю, что захочет еще раз испытывать судьбу.

Когда за Стивом закрывается дверь, она облегченно выдыхает. Да, она не говорит ему всей правды, но так лучше для всех. Иначе он бы не позволил.

Ванда быстро одевается и уже через десять минут стоит перед дверями, за которыми Киллгрейв сидит в клетке. Делает глубокий вдох и заходит.

Он уже не такой самоуверенный. Сидит, прислонившись к стене, и безразлично пялится в одну точку. Ей даже сначала кажется, что он не слышит ее приближение, но стоит остановиться в нескольких шагах, как...

— Давно не виделись, — усмехается он. — Что на этот раз? Попробую угадать: будешь уговаривать сотрудничать, раз Джессика отказалась?

— Откуда ты знаешь?

Он выгибает брови и одаривает ее снисходительным взглядом.

— Я не слепой и вижу, как вы с благородным Капитаном смотрите друг на друга. А Джессика не любит быть второй.

— А ты хочешь быть ее первым номером, так? — Ванда складывает руки на груди. Ухмыляется, когда замечает мелькнувший в глазах Киллгрейва интерес. — Тогда у меня к тебе предложение.

— Так-так-так, хваленые Мстители не такие уж и безгрешные, да? — к нему возвращается напыщенность, но сейчас это не имеет значения.

— Я здесь недавно, — пожимает плечами она, — и не всегда была хорошей. Ты помогаешь мне, а я тебе. Все честно.

— Какие гарантии? — он наклоняется ближе. Явно заинтересован.

Ванда мысленно ставит галочку — полдела сделано.

— Мое честное слово?

Киллгрейв прищуривается, пару секунд испепеляет взглядом и истерически хохочет. Если бы у нее не было определенной цели, она бы ушла не задумываясь, но на кону стоит многое. Ванда не отступит. Она чувствует, что время на исходе. Стив перестраховщик, наверняка попросит кого-нибудь присмотреть за ней якобы случайно. И она даже благодарна, но этот разговор для нее в первую очередь — поединок с собой. Выстоит и вздохнет чуть свободнее.

— За дурака меня держишь?

— А какой у тебя выбор? Сидеть здесь, считая секунды, или согласиться помогать Мстителям время от времени, а когда представится возможность, быть с Джессикой?

— Устранение конкурентки чужими руками? — он поднимается и, как и Ванда, скрещивает руки на груди. — Хочешь совместить приятное с полезным? Одобряю.

— Я могла бы и внушить тебе согласиться, но зачем? Не хотелось бы случайно поджарить мозги.

Она знает, что перегибает палку, но Киллгрейв совсем не глуп. Он понимает: вариант выигрышный для всех, да и терять ему уже нечего. Сидеть в клетке в его планы тоже вряд ли входит. Скорее всего, он улизнет довольно быстро, но чем дольше он верит, будто у него есть союзник среди Мстителей, тем больше сделает.

Киллгрейв наконец кивает, и Ванда удовлетворенно улыбается.

— До скоро встречи, — бросает ему и поспешно выходит, чтобы он не заподозрил подвоха. Прислоняется к двери, закрывает глаза и переводит дыхание. Она справилась.

— А из тебя бы вышла неплохая шпионка, — насмешливо раздается над ухом.

— От тебя лучший комплимент, — отвечает ухмыляющейся Наташе. — Стив послал?

— Он беспокоится, — пожимает та плечами, — впрочем, ты и без меня прекрасно сработала. Когда есть, что защищать, проколов не бывает.

Наташа дает понять, что все знает. Ну и пусть. Стиву она не скажет, а колкости и многозначительные паузы Ванда выдержит. Не в первый раз. Теперь хотя бы повод есть.

— Не понимаю, о чем ты, — парирует она больше для проформы.

Наташа хмыкает и оставляет ее наедине со своими мыслями. Она не сделала ничего плохого. Увидела возможность и воспользовалась ею. Да, не совсем честно. Да, совсем не благородно. Но у нее нет моральных принципов Стива, а играть с Киллгрейвом по-честному все равно что идти по минному полю — опасно и чревато последствиями.

В любви как на войне — все средства хороши. Возможно, когда-нибудь она найдет получше, но сейчас… Ванда пойдет к Стиву и скажет, что все хорошо. Никто не идеален, а рядом с ним она становится лучше.

Одиночество отступает, боль уходит, душа оттаивает.

Пока Стив рядом, она со всем справится.