Argent (джен)

Волны разбивались о скалы и жадно обгладывали камни, словно желали поглотить небольшой остров. Навсегда утопить его в своих водах подобно Атлантиде. Небо было хмурым и предвещало непогоду. Встревоженные крики чаек наверняка слышали даже в деревне.

Соленые брызги попадали на лицо, руки, волосы, а она все сидела, смотрела вдаль и мечтала. Мечтала о путешествиях, о том, что когда-нибудь сможет увидеть весь мир и, возможно, ей удастся полетать верхом на драконе. Истории о Всадниках, эльфах, гномах и других волшебных народах всегда интриговали ее. Она неистово мечтала повстречать этих, казалось, сказочных существ. Мечтала, что когда вырастет, сорвется, бросит все и уплывет на корабле навстречу приключениям. Но на то это и мечты. Они никогда не сбываются.

Она швырнула камень в море и в порыве злости стала бросать камни в воду один за другим, жадно зачерпывая их руками и не обращая внимания на порезы, которые оставались на ладонях, когда она сжимала особо острые камни.

— Никогда, — прошептала она, и слезы хлынули из обжигающе зеленых глаз, в которых горело море ярости и тупого отчаяния.

Никогда она не повидает мир. Навсегда останется в этой деревне. В этой дыре с этими подлыми людьми. Они ведь знали. Знали о чем она грезит каждую ночь и почему так интересуется заморской землей, почему так жадно ждет возвращения моряков и не менее жадно слушает их рассказы. Они знали. Но все равно предали ее, предали ее мечты, затоптали их в грязь.

Они всю жизнь твердили, как любят ее, что желают ей самого лучшего, а теперь просто взяли и предали ее. Дали согласие на помолвку, даже не поинтересовавшись, хочет ли она этого вообще. Просто объявили за завтраком, что она помолвлена с Гарольдом.

Она знала. Знала, что никогда не сможет уехать отсюда, если свяжет себя с кем-нибудь узами брака. Поначалу муж не будет против подобной авантюры, но скажет, что сначала нужно разобраться с работой, хозяйством, деньгами. А потом появится ребенок, и он скажет, что мать должна быть рядом с дитем. Потом еще ребенок, еще ребенок, и ей уже будет не до путешествий, а потом и старость. Вот и вся жизнь как на ладони. Даже к гадалке можно и не ходить, чтобы узнать судьбу.

Злые слезы все текли по щекам.

Тучи начали сгущаться, и стал накрапывать дождь. Волны еще неистовее забились о скалы. А вода, всегда такая лазурная и светлая, приобрела темный, почти что черный оттенок.

— Лана! — беспокойный крик едва прорывался сквозь шум волн.

— Оставь меня!

Крепко сложенный парень подошел к Лане и схватил ее за плечи. Она кусала губы и отводила глаза, которые показались ему намного темнее обычного.

— Слезами ничего не решишь, как и скандалами, — мягкий баритон названного брата всегда действовал на буйную Лану успокаивающее, но сейчас вышло наоборот. Она взвилась ужом и попыталась вырваться из медвежьей хватки. Ей почти удалось это сделать, но он перехватил ее и больно обхватил руками плечи, хорошенько встряхнув напоследок. — Ты хоть понимаешь, — он смотрел ей прямо в глаза, будто считал, что так до нее лучше дойдут его слова; зелень схлестнулась с лазурью, — какая честь тебе оказана? Сын мэра возьмет тебя в жены!

— Мне плевать, — ледяным тоном отрезала Лана. — Будь он королем Алагейзии, я бы все равно не вышла за него.

Он вздохнул и шлепнул руками по ногам. Дождь усиливался, а Лана, обхватив лицо брата ладонями, горячо зашептала:

— Ты же знаешь, Крис. Знаешь, почему, — ее глаза жадно бегали по лицу Кристиана. — Мы же вместе мечтали отправиться на континент, ты помнишь?! — с каждым предложением голос становился громче. — Мечтали увидеть мир, познакомиться с разными народами, войти в историю! Желали, чтобы наши имена были на устах у всех! — в порыве вдохновения Лана оттолкнулась от Кристиана и провела рукой в воздухе, указывая вдаль. Указывая туда, где должен был лежать континент, на котором расположилась великая страна Алагейзия.

— Я помню, — твердо и тихо произнес Кристиан. — И я тоже до сих пор мечтаю об этом…

Лана оборвала его, схватив за грудки:

— Так давай сбежим! Сбежим туда, где не будет никаких невест и женихов для нас! Туда, где мы сами будем вершить свои судьбы! — ее глаза горели такой надеждой, что в них даже не было заметно того чувства, которое испытывает человек, когда решается на отчаянные меры.

Кристиан зажмурился, борясь с желанием согласиться. Но даже с закрытыми глазами он видел перед собой эти зеленые, полные слепой надежды.

— Речи безумца, — Лане показалось, что на нее обрушили ушат ледяной воды. — Нас там никто не ждет. Мы будем нищенствовать. Там у нас не будет дома, который примет нас любыми, даже грязными оборванцами. Не будет семьи, которая может поддержать…

Лана отряпнула от брата, будто тот неожиданно обернулся ядовитой змеей. На лице смешались недоверие, страх, злость и шок. А Кристиан все распинался о том, что семья — это последнее, что у них остается и что всегда необходимо держаться родных. Лана громко усмехнулась, скрестила руки и посмотрела на брата так насмешливо, как смотрят взрослые на детей, задающих глупые вопросы. Крис умолк, заметив перемену в лице названной сестры.

— Ты, верно, забылся, — ядовито осклабившись произнесла Лана, сделав вид будто вычистка грязи из-под ногтей в данный момент — самое интересное для нее занятие, — твоя семья — не моя семья.

Кристиан замер. Лана мимолетно резанула по нему раскосыми глазами, словно ножом. Дождь уже лил во всю и над их головами полыхали молнии и гремел гром. Лана развернулась и убежала. Смоляные волосы в последний раз хлестнули в таежной чаще, и девичий силуэт пропал в темноте.

* * *

— И что ты сказала? — поинтересовалась Алиса, нарезая хлеб и с интересом глядя на подругу, ужинавшую с таким голодом, будто не ела несколько дней подряд.

Лана поморщилась как от зубной боли.

— Что его семья — не моя семья, — резко бросила она и поскорее набила рот кашей, чтобы любопытная подруга перестала допытываться до нее.

Алиса вздохнула, отложила нож и, вытерев руки о полотенце, села на деревянную лавку с такой всемирной усталостью, будто это ее поневоле выдавали замуж.

— Не знаю даже, что делать, — она покачала головой. — Я бы на твоем месте смирилась. Гарольд не такой уж и плохой человек. Тем более еще пару лет, и он станет мэром, — Алиса слабо улыбнулась. — Самым богатым и влиятельным человеком в нашей деревне.

Лана замерла, как олень, почуявший, что на него ведут охоту и взглянула на Алису с такой яростью во взгляде, что та поспешно отвела взгляд.

— Ты издеваешься? — ложка шлепнулась в тарелку с кашей. — Все вокруг только и твердят мне о том, что я стану женой мэра. Как будто я не знаю этого! — деревянный стол покачнулся, когда Лана встала из-за стола. — Но мне плевать на его статус. Моя свобода мне дороже, как же вы все этого не понимаете?! — она собралась выскочить на улицу, прямо под дождь, хотя терять уже было нечего.

— Стой! — Алиса потерла лоб. — Я не это имела в виду. Ты же знаешь, я на твоей стороне и готова помочь.

Тени неровно плясали на деревянных стенах комнаты. Свет огня искажал черты лица девушек, делая их более острыми и каким-то демоническими. Дождь барабанил по крыше и крыльцу и не собирался заканчиваться в ближайшее время. Море бушевало. Даже в доме было слышно как бешено бьются волны о скалы.

— Может мы придумаем что-нибудь, — задумчиво проговорила она, уставившись в пол.

Лана села на место и откинула голову назад, опершись затылком о стену. Голова не желала работать. Перед глазами все еще стоял образ Кристиана, говорившего о том, что им нельзя уплывать отсюда. Ей захотелось ударить его. Жалко, что она не парень. Тогда можно было бы подраться, выпустить пар, потом Кристиан сказал бы, что он не прав, и они бы отправились в таверну зализывать раны.

— Ты можешь поговорить с Гарольдом, — наконец изрекла Алиса. — Он тебя поймет и, возможно, сам предложит отменить помолвку.

— Он не отменит помолвку, — мрачно усмехнулась Лана. — Он всю жизнь только и делал, что пытался добиться моей руки. Мне нужно было догадаться, что все так и закончиться и сбежать, пока была возможность.

Она устремила свой взгляд в окно, к морю, за горизонтом которого пару недель назад скрылись торговые корабли, направившиеся на континент. Теперь было поздно. Они вернутся к зиме, с первым холодом. За эти три месяца на нее успеют накинуть поводок в виде на первый взгляд невинного «жена».

— Я все равно сбегу! Плевать, что обо мне будут говорить и думать, — в порыве Лана вскочила с места. Глаза загорелись нешуточным огнем.

Выход оказался таким простым, и почему она так убивалась?

Алиса моргнула, а потом в ужасе уставилась на подругу.

— В чем дело, Лис?

— Я… — Алиса сцепила руки в замок, — не знаю, — голубые глаза лихорадочно следили за выражением лица Ланы. — Ты уплывешь, а я останусь здесь, понимаешь?

— Кто так сказал? — возмущенно начала Лана. — Мы же вместе собирались… — догадка оказалось такой страшной, что Лана резко замолкла. — Алиса? Алиса, только не говори мне, что…

— Да! — Алиса крикнула одновременно со всполохом молнии. — Именно так.

Лана осела и хрипло усмехнулась, а потом и засмеялась. Засмеялась как-то по-сумашедшему. Вкупе с неровным светом огня это выглядело весьма устрашающе. Но смех прекратился также резко, как и начался. Звенящая тишина окутала дом, которую нарушали лишь стуки капель дождя и раскаты грома.

— Вы все с ума сошли. Родители, Кристиан, а теперь и ты.

— Я бы хотела уплыть с тобой, — Алиса слабо улыбнулась и уставилась в окно, но за стеной дождя там мало что можно было разглядеть. — Но Питера я люблю больше, чем…

— Чем меня, — закончила за подругу Лана.

Вся ее злость ушла. Она должна была возненавидеть Алису за такое, но на душе у Ланы было спокойно. Она понимала подругу в какой-то степени. Хотя как можно понять влюбленного человека, когда ты сама никогда не любила?

— Нет, — Алиса мягко покачала головой; ее золотистые волосы казались рыжими в оранжеватом свете огня. — Это другое. Ради него я готова подождать, — помолчав немного, она продолжила, — и пережить. Подождать исполнения детской мечты и пережить разлуку с той, кого полюбила как сестру. Но когда-нибудь я отправлюсь вслед за тобой, и мы вместе будем изучать целый мир.

Лана улыбнулась, впервые искренне и счастливо за целый день. Чувство благодарности и некоего облегчения были неописуемы. Ей показалось, что она свалила с плеч тяжеленную ношу и теперь была свободна, как дикий дракон.

Дождь пошел на убыль, раскаты грома раздавались все реже и реже, и молнии перестали сверкать. Жители деревни облегченно вздохнули и, когда тучи расступились, и появилось бледное солнце, словно перенесшее болезнь, повылезали из домов, принявшись за незаконченные дела.

Единственным, у кого работы в этот ливень было не в провал был Дармонт. В такие непогожие дни многие проводили свое время в его таверне, в основном мужчины. Травили байки, пили эль. Их гогот можно было услышать по всей округе.

Лана заторопилась к дому, который находился на самом краю деревни, ближе всего к лесу. Грязь тут же испортила обувь и замарала подол платья и плаща, хоть она и старалась наступать на более сухие места.

Деревня проснулась окончательно. Мужчины ругались, проклинали слишком дождливый сезон. Брэм, крепкий и мускулистый кузнец, пытался вытащить колеса телеги из засасывающей их грязи. Он перекрикивался с другими мужчинами помогавшими ему. Они пыхтели, краснели и потели. Телега повязла слишком глубоко. Лошадь нетерпеливо фыркала, качая крупной головой. Она тоже вязла из-за того, что стояла на месте, и ей это, похоже, совершенно не нравилось. Дети засели дома, а женщины изредка мелькали между домами. Бегали к подругам в гости за недостающими продуктами или лекарствами, либо ходили за водой.

На остров опустился легкий туман.

— Лана, — девушка вздрогнула от звука этого голоса и медленно развернулась; капюшон скрывал ее лицо, — вот мы и встретились.

Перед ней стоял ее жених и нагло ухмылялся. Короткие каштановые волосы красиво подчеркивали светлое скуластое лицо, а по темно-карим глазам мало что можно было понять о его настроении и чувствах.

— Ты ведь уже знаешь, правда? — он улыбнулся лишь уголками губ и склонил голову вправо, будто пытался разглядеть лицо Ланы сквозь тьму, в которую погрузил ее капюшон плаща.

— Конечно, знаю, — ответила она чуть резче, чем хотела.

— Говорят, — Гарольд обвел улицу внимательным взглядом, будто выискивал того, кто мог их подслушать, — ты отреагировала… буйно, — закончил он все также елейно улыбаясь, хотя глаза его были непроницаемы. — Все невесты такие нервные.

«Все женихи такие козлы», — захотелось ввернуть Лане, но она промолчала.

— Не прячь свое лицо от меня, милая, — проговорил он и коснулся ее щеки, поглаживая мягкую кожу большим пальцем.

Лану чуть не стошнило от его обращения и прикосновения.

— Я тороплюсь, — коротко и холодно оповестила она и резко развернулась, оттолкнув его руку.

— Что ж, не буду тебя задерживать, — спокойно произнес он ей вслед все также приторно улыбаясь.

Сердце Ланы отбивало быстрый ритм, но дело было не во влюбленности, как могло бы показаться. Это была ненависть. Она ненавидела Гарольда. Он не был плохим человеком, но был каким-то слишком хитрым и скользким, словно змея.

Гарольд никогда публично не проявлял своих чувств. О его увлечениях и характере можно было только строить догадки, хотя ни для кого не было секретом, что в нем есть лидерские качества и желание защищать и прославлять свой народ. К тому же он был аристократически красив. Все это послужило толчком для мнения жителей деревни о том, что он абсолютно положительный человек, но Лана, Кристиан и еще парочка людей сомневались в этом, когда видели эти непроницаемо ледяные глаза и полуулыбку, полуоскал. Тем не менее это не мешало незамужним девицам бегать за ним, таять от одного мимолетного взгляда и преследовать его всюду, где бы он не появился. Не стоит уж и говорить о том, как они отреагировали на новость о его его женитьбе. Лана шла, а бывшие приятельницы провожали ее такими волчьими взглядами, будто она самолично вырезала всю их семью и сожгла их дома. Лишь тень сына мэра, невидимым шлейфом преследовавшая ее, не позволяла девушкам вцепиться в глотку Лане.

Сказать, что это было неприятно — ничего не сказать, и ненависть Ланы к Гарольду возрастала прямо пропорционально ненависти девушек к ней.

Лана чувствовала на себе взгляды воздыхательниц Гарольда и слышала их злые перешептывания. От компании особо яростно обсуждавших ее фанаток отделилась фигура в ярко-красном плаще. Голову полностью покрывал капюшон, но любой в деревне узнал бы ее. Эта девушка со своей бабушкой переехала на остров совсем недавно, но Мэри благодаря необычному алому плащу запомнили все. Нагнав Лану, Мэри подстроилась под ее шаг.

— Не все против тебя. Адекватные люди вроде меня еще остались, поверь. Но теперь тебе стоит остерегаться темных переулков. Просто предупреждаю на всякий случай. Мало ли, что эти девицы задумают.

— Охотно верю, — в тон Мэри ответила Лана. — Без твоего совета я бы не выжила.

Мэри нахмурилась, но ничего не ответила на саркастичный выпад собеседницы.

Мимо пробежала стайка ребятишек грязных с головы до пят, но жутко счастливых. Матери кричали им вслед, но они даже и ухом не повели. Отцы детей смеялись над ними и над излишне беспокойными женами. Раздался чей-то недовольный голос:

— Ну, конечно! Не тебе же потом все это стирать!

Прошло несколько минут в напряженном молчании.

— Слушай, я не хотела грубить, — Лана старательно подбирала слова, чтобы это не выглядело как лесть или как одолжение. — Спасибо за поддержку. Я действительно благодарна, ведь мало кто реально понимает, в каком я положении.

— Не волнуйся, я понимаю тебя, — Мэри сняла капюшон и сдержанно улыбнулась.

Лана раньше не видела ее вблизи, поэтому первой мыслью было то, что Мэри невероятно красива: светлая кожа контрастировала с темными волосами, вытянутое лицо, серые глаза, полные губы и идеальные пропорции.

— Увидимся, — проговорила Мэри, махнув на прощание.

— Ага, — немного отстраненно ответила Лана, любуясь прекрасным лицом Мэри, которое почему-то, это она заметила не сразу, было испещрено мелкими шрамами и царапинами, — до встречи.

Видеть родителей и брата не особо хотелось, поэтому Лана прокралась в дом через черный ход, находившейся рядом с ее комнатой. Переодевшись в охотничью одежду, она захватила оружие и отправилась в лес.

Запах сосновой смолы, копошение мелких зверей и величественность природы всегда успокаивали ее. Это было неописуемое чувство воодушевления и единения с природой. Лана всегда чувствовала связь с ней сильнее, чем другие люди. Могла слышать то, что, казалось, обычный человек ни за что бы не услышал. Раньше это пугало, а сейчас она относилась к этому дару, как к должному и никому про него не рассказывала. Даже Алисе и Кристиану.

Держа лук наготове, Лана кралась по лесу и вслушивалась в звуки леса. В звуки жизни. Ее целью было лишь общение с природой, но за диких животных никто не ручался, и в такой дали от деревни они могут напасть в любую минуту, поэтому оружие приходилось держать наготове.

Небо совсем прояснилось, туман рассеялся и снова вернулся в горы, а солнце отдавало тепло последних летних дней, кренясь к горизонту. Скоро должен быть закат. Самое невероятное зрелище, которое Лана старалась не пропускать никогда, предпочитая провожать день в одиночестве, на краю самой отвесной и высокой скалы острова.

Вскоре послышался шум прибоя, и тайга кончилась, уступая место берегу и бескрайней синеве моря.

Сложив оружие, Лана направилась к излюбленной скале и уселась, глядя вдаль. Грязная земля успела измарать одежду в лесу, но она не обратила на это внимания и неосознанно начала поглаживать нагревшуюся за сравнительно короткое время каменистую поверхность скалы.

На горизонте показалась темная точка, и Лана нахмурившись подалась вперед. Несомненно, это был корабль или что-то подобное, но торговцы должны вернуться не раньше, чем через два-три месяца, и Лана совершенно не понимала, что это или кто это.

— Либо мне мерещится, либо у нас действительно нежданные гости, — пробормотала она с каждой секундой хмурясь все сильнее.

А судно все приближалось и приближалось, и у Ланы уже не было сомнений, что это корабль. Но он был так далеко, что точно сказать их ли это торговцы она не могла. Силуэт корабля был едва ли больше ногтя Ланы. Следом за первым судном появились еще два пятна. Это все больше напоминало военное нападение, хотя какой безумец решится напасть на довольно крупную укрепленную деревню (почти что город) лишь с тремя кораблями?

Шло время и судна приблизились настолько, что теперь Лана с уверенностью могла сказать: «Это не наши торговые корабли». В свое время она по понятным причинам достаточно интересовалась корабельным делом, что бы суметь различить торговые, военные, рыболовные и другие судна между собой. Но эти корабли не подходили ни под одну категорию. Они были вытянутыми в длину, узкими, изящными, а корабли островских плотников казались по сравнению с ними грубыми и неотесанными.

Лана вскочила с места и в последний раз окинула корабли внимательным взглядом, пытаясь запомнить как можно больше деталей, чтобы доложить главе города все в подробностях, дабы он мог понять, действительно ли это нападение.

Она была слишком взволнованна, чтобы увидеть парящие в небесах над неизвестными суднами несколько птиц, которых незнающий человек принял бы за таковых. В таком возбужденном состоянии ей бы и в голову не пришло, что это драконы.

Солнце палило нещадно. Ветра не было, и все изнывали от жары. Но не не драконы. Они настолько были довольны такой погодой, что резвились в небе целый день. Эрагон был не в силах проводить занятия с младшими всадниками, поэтому сегодня у них был незапланированный выходной. Эльфы, люди, гномы и ургалы собрались у крупного озера и, наколдовав над головами защитный щит, дабы не получить солнечный удар, купались в теплой воде. К ним то и дело подлетали драконы, чтобы окунуться в лазурную воду и вновь унестись ввысь, заставляя своих всадников испускать восхищенные вздохи по поводу их чешуи так похожей на драгоценные камни в свете солнца.

Арья поспешила к высокой сторожевой башне, где находился ее муж. У нее была крайне важная информация для него. Хотя, скорее, она была важна для них обоих и могла принести счастье только им двоим.

Зной был Арье ни по чем, когда она думала о том, что хочет сообщить мужу. Эти мысли придавали ей сил, бодрости и воодушевления. Эльфийка одновременно страшилась и грезила о грядущей встрече, хоть и знала, что взаимных чувств получит не сразу.

Без стука войдя в дверь, Арья застала Эрагона за свитками. Даже в такую ужасную погоду, когда хотелось лежать и ни о чем не думать, он работал, составлял какие-то планы, рассматривал списки и таблицы. Лидер ордена хмурился и то и дело потирал лоб.

— Эрагон, — всадник вскинул на нее удивленный взгляд; он явно не слышал, как Арья вошла в кабинет, — я знаю, где она. Все готово, — без предисловий заявила эльфийка прямо с порога. — Мы скоро встретимся.

— Хотел бы я тоже повидать ее, — вздохнул Эрагон, встав из-за стола и обняв жену.

Арья ласкала его лицо, шею и руки. Они никак не могли насытится друг другом за столько лет совместной жизни. Слишком уж полной боли и отчаяния была их разлука, когда Арья взвалила на себя ношу королевы эльфов.

— Уверена, мы скоро воссоединимся. Она простит нас и поймет. Ошибки не может быть. Она та самая всадница, о которой говорилось в пророчестве.

Эрагон вскинул взгляд к окну, наблюдая как играют молодые драконы.

— Надеюсь, — только и ответил он утыкаясь носом в макушку Арьи.

Ее волосы привычно пахли лесными травами, и воспоминания о первых днях их любви захлестнули его голову.

* * *

Высоко в смородиновом небе показались три силуэта, которые можно было принять за птичьи, но каждый понимал, что это самые настоящие драконы. От этой мысли по телу проходила дрожь, а сердце трепетало, заставляя детей и подростков безотрывно глазеть ввысь и мечтать о том, что когда-нибудь они тоже возможно станут Всадниками.

Гул разговоров разносился по всему острову, заставляя настораживаться диких животных. Недалеко от места пиршества собралась стая волков, манимая запахами жареного мяса. Приветственный пир в честь прибывших гостей длился уже несколько часов, и у Ланы болели губы улыбаться и смеяться. Вино, вкуса настоящего теплого лета, дурманило голову.

Мужчины громко разговаривали и гоготали, а молодые девушки тихо перешептывались, смеялись чему-то своему, разглядывая возможных женихов. То тут, то там мелькали дорогие шелка, драгоценные камни и благородные металлы — все самое лучшее, что нашли они у себя в тайных сундуках, имевшихся в каждой девичьей комнате. Глубокие вырезы смело обнажали декольте, так и маня взгляды юношей. Каждая заплела волосы в лучшую прическу, какую смогла. Ведь не каждый день отдаленные от континента деревни посещают всадники и эльфы.

Поймав взгляд знакомых синих глаз Лана улыбнулась. Подруга облачилась в желтое платье, что делало ее похожей на настоящее солнце, спустившееся с небес. Многие взгляды были прикованы к Алисе, но восхищеннее всех на свою невесту смотрел Питер. Повышенное внимание со стороны других юношей к его девушке вызывало у него и гордость, и ревность, и он не шаг не отходил от своей возлюбленной. Но даже красота Алисы не смогла затмить красоту других. Красоту тех, кто своей простотой очаровывали до сумасшествия, до дурмана в голове. Иногда в головах бедных юношей мелькала мысль, что это злое колдовство, но она тут же испарялась, когда они видели эти чистые ясные глаза, жемчужную кожу, стройные фигуры, носящиеся в бешеной пляске у костра. Эти длинные развевающиеся волосы, гибкий стан, стройные белоснежные ступни, мелькавшие в полутьме. И смешинки в по-кошачьи раскосых глазах… Эльфийки. Пожалуй, их не затмили бы даже девушки из знатных семей, все в шелках, бархате и богатых украшениях.

Лана вновь подняла глаза к небу, но силуэтов драконов уже не было видно. Ночь наступила, и сине-черное покрывало окутало мир, погрузив бы его в тьму, если бы не сияние серебристого диска луны и многочисленных звезд.

Костер и множество фонарей, развешанных на деревьях, отбрасывали неровный свет, создавая жуткие тени, но всем было весело, и даже дети не боялись. Псы собрались у кромки поляны, ожидая, когда им подбросят остатки пищи.

— Жаль, что вы так скоро уплываете, — до Ланы будто издалека донесся голос мэра, хоть они сидел совсем рядом. Через одно место справа от нее.

Она думала, что будет сидеть вместе с друзьями, но, когда до начала пира осталось совсем немного, Гарольд объявил, что она должна будет сидеть с ним как будущая жена. Это обстоятельство равно как и разозлило ее, так и огорчило.

— Да, нам нужно еще посетить Север, — ответила высокая статная эльфийка.

Ее появление среди гостей вызвало целую бурю восхищения и недоверия к данному обстоятельству. В прошлом королева эльфов, Старшая Всадница и героиня сказаний и баллад, Арья Губительница Шейдов и Убийца Драконов собственной персоной посетила одинокую деревню Аруфс на северном острове.

Все начало вечера никто не сводил с нее глаз, боясь даже вдохнуть воздух рядом со знаменитой героиней. Ее, похоже, такое поведение не удивляло, и Лана готова была поклясться, что на ее лице то и дело мелькала насмешливая улыбка.

Остальные эльфы держались учтиво, но в душе тоже по-доброму посмеивались над людьми. Еще двое Всадников, красивые молодые эльфы в расцвете сил, сидели по обе стороны от Арьи, участвуя в разговоре с мэром и деревенской знатью, хотя Лана замечала, что недалекое общество тяготит эльфов, чьи знание наверняка были обширнее тех, что давала аруфсовская школа и местная библиотека.

— Для меня было бы огромной честью, если бы вы благословили моего сына и невестку в такой прекрасный день как свадьба, который бывает у каждого лишь раз в жизни, — учтиво произнес глава деревни.

Лану передернуло при упоминании свадьбы с Гарольдом.

Арья помолчала немного, будто вела с кем-то мысленный диалог, и ответила лишь спустя какое-то время:

— Вы оказываете мне очень высокую степень доверия, лорд Балдрик. Я бы с удовольствием погостила на свадьбе вашего сына. Но, увы, нас ждут неотложные дела на Севере, — в более холодном тоне ответила эльфийка и скользнула взглядом по Гарольду, сидящему по левую руку от отца.

У Арьи были поразительной чистоты зеленые глаза, которые поглощали в свой омут любого, кто смотрел в них, но Гарольд остался бесстрастным. Это отчасти польстило Лане, ведь поступки ее жениха только и твердили о том, как сильно он влюблен в нее. Даже чары прекрасной эльфийки не смогли найти слабое место в его чувствах.

Наконец, она перевела взгляд на саму невестку. Лана вежливо улыбнулась, утопая в лучах внимания знаменитости, но тут же забеспокоилась, когда увидела выражение лица Арьи. В ее взгляде читалось некое потрясение и еще какое-то чувство, которое Лана никак не могла понять. Впрочем, Арья тут же вернула себе прежнюю холодную маску.

Гарольд приподнял брови и перебегая взглядом от невесты к всаднице хмыкнул. Неожиданная мысль посетила его голову и крепко засела там. Пообещав себе, что он обязательно разгадает эту тайну, Гарольд продолжил пиршествовать и вести деловую беседу с гостями.

Лане стало совсем скучно. Эльфы на контакт не шли, и ничего о Дю Вельденвардене, магии и драконах рассказывать не желали, предпочитая ей компанию своих соплеменников. Заговаривать с Арьей или двумя другими Всадниками было рискованно, поэтому, извинившись, она вышла из-за стола и, приподняв полы травянисто-зеленого платья, подчеркивавшего цвет темно-зеленых глаз, направилась к краю поляны.

С ее места открывался отличный вид на всю поляну. Свет мелких огоньков и костра не так сильно слепил глаза, а свежий воздух вычистил алкогольный дурман из головы. Она со смехом и умилением наблюдала, как деревенские юноши и девушки весело отплясывают, хохочут и довольствуются жизнью, объединившись с эльфийками, исполняющими жаркие танцы и поющими песни на эльфийском языке, разнося свои чудные голоса по всему острову.

Надо отдать должное этим эльфийкам. С ними бы не сравнилась не одна человеческая девушка. Их голоса переливались подобно звону колокольчиков, были чистыми и ясными, а песни завораживали слух. Что-то дикое, необузданное и древнее было в их танцах, но от этого эльфийки казались еще более прелестными и желанными. Все были высокими и стройными как на подбор. У каждой была светлая кожа и кошачьи раскосые глаза. Да и сами они были грациозными и опасными, словно дикие кошки.

— Ты сегодня не разговорчива, — голос Гарольда вернул Лану в реальность, из которой она выпала, наблюдая за диким танцем эльфиек, смешавшимся в голове с множеством теней отбрасываемых костром и все больше походившем на какой-то древний ритуал. — И до жути красива, — хищная улыбка скользнула по губам жениха.

Он прижал Лану к дереву, у которого она стояла и приблизился непозволительно близко, в открытую пялясь на глубокое декольте. Его взгляд медленно поднялся к ее губам. Лана зажмурилась и сильнее вжалась в дерево.

Ей было мерзко и противно от близости Гарольда, но грубо действовать пока было рано.

Гарольд рассмеялся и оттолкнулся ладонями от дерева, стряхивая кору:

— Не волнуйся, — на его губах играл нахальный оскал, — у нас впереди будет много ночей.

Лана мысленно обругала будущего мужа как могла, но вслух ничего не сказала. Лишь внутренне смеялась над ничего не подозревающем о ее плане Гарольдом. «Пусть довольствуется сколько влезет. Я веду свою игру и планирую выйти из нее победителем», — Лана ухмыльнулась, следя волчьим взглядом за женихом.

— Как тебя зовут? — неожиданно спросил он.

Лану смутил этот до неожиданности странный вопрос. Она молча смотрела на него, пытаясь понять, в чем подвох. Гарольд резко развернулся и больно схватил ее за запястье.

— Не надо хлопать глазками, глупая. Ты знаешь, что я имел в виду, — он дернул Лану на себя и зашептал на ухо. — Твое полное имя.

— Это тебя не касается, — холодно ответила Лана, с неожиданной для себя и него силой оттолкнув Гарольда и вырвав из цепкой хватки запястье.

Он был оскорблен, унижен и зол. Возмущение волной поднялось в его душе. Он смотрел на Лану и сходил с ума. Она была невероятно красива, но совершенно неприступна и холодна, словно эльфийка. Тем не менее, он не мог допустить, чтобы его невеста кидала его на землю, будто какого-то надоедливого вшивого щенка.

Гарольд вскочил и двинулся в сторону Ланы, еще не совсем понимая, что собирается сделать, но резко кто-то сбоку, выйдя из темноты, толкнул его. Гарольд кубарем покатился с холма в сторону поляны. Из-за музыки и гула разговоров никто не услышал глухих ударов тела о землю. Все продолжали пиршествовать как ни в чем не бывало. Но так или иначе Гарольд чувствовал себя вдвойне оскорбленным и, вскочив, собрался отомстить за унижение, но, когда увидел, кто находился рядом с Ланой, тут же растерял весь пыл и, развернувшись, вернулся к празднеству злой как черт и не выпустивший пар.

Даже отсюда, с места у пиршественного стола, до него донеслись отголоски издевательского смеха Ланы.

* * *

«Ты интересный собеседник», — широко разевав пасть признался Фирнен.

«Благодарю», — Лана присела в немного кривом реверансе, и они снова рассмеялись.

Поначалу, когда Фирнен спас ее от надоедливого жениха, Лана испугалась, но одновременно с этим была восхищена видом одной лишь морды и мощной шеи зеленого дракона. Он заговорил с ней мысленно, и пара вопросов перетекли в полноценную беседу с шутками, историями из прошлого и рассказами о жизни.

Пир подходил к концу, да и Лана уже засыпала на ходу. Поэтому распрощавшись с Фирненом как со старым другом, она нашла Кристиана, и они, веселые и выпившие, направились домой.

Все обиды забылись сами собой после такого насыщенного вечера.

Поцеловав брата в щеку, Лана направилась в постель, позабыв снять единственное шелковое платье в своем гардеробе.

— Лана! — возмущенный возглас мачехи вырвал девушку из сладкого сна, доносясь до нее будто через толщу воды. Но даже несмотря на это, он все равно неприятно резал слух.

Солнечные лучи свободно врывались в комнату через окно и слепили глаза, заставив Лану прищуриться и перевернуться на другой бок. Правда и там вид был не лучше. Дженна стояла, уперев руки в бока. Карие глаза метали молнии.

Мозг Ланы начал лихорадочно работать, пытаясь понять, в чем она провинилась. Затем она заметила зеленый шелк, ярко выделяющийся на белой простыне. Застонав Лана повалилась на подушку.

— Прости, Джен, пожалуйста! Я так спать вчера хотела, что обо всем забыла!

Дженна хмыкнула и заорала на весь дом:

— А может ты пьяна была?!

Тряпка, которую женщина держала в руках взметнулась в воздухе, когда та потрясла кулаком перед лицом дочери, но Лана знала, что Дженна ни за что не ударит ее. Побурчит немного да и все.

Кристиан, выходивший на задний двор, состроил сочувственное лицо, когда проходил мимо комнаты сестры.

Та показала ему язык, и мать стремительно обернулась, но никого в коридоре не застала.

— Это я Крису, — начала оправдываться Лана, мотая головой.

Дженна устало вздохнула.

— У нас сегодня много работы, так что вставай быстрей. Я и так дала вам поспать подольше, — с некоторым упреком проговорила она, хватаясь за ручку двери. — Коровы сами не подоются. Потом отправимся на эту… — Дженна замялась подбирая слово.

— Я поняла тебя.

Хлопнула дверь, и Лана соскочила с места. Сегодня был особенный день для детей и подростков. Волшебный. Ведь кто-то из них может стать всадником!

Утро выдалось необычайным. Солнце светило ярко и не жалело тепла. Прохладный ветер с моря отгонял жару. Дети веселились, а взрослые работали в привычном темпе. Но всю деревню охватило нервозное горько-сладкое предвкушение.

Лана никак не могла сосредоточиться на работе. Все валилось из рук и чем ближе был полдень, тем больший мандраж ее охватывал. Внезапно она поняла, что оставляет здесь. Перед глазами пронеслись воспоминания из детства. Игры с Кристианом и Алисой, улыбки родителей, прогулки по лесу, обучение охоте и стрельбе из лука, встречи многочисленных рассветов и наблюдения за закатами… Сердце больно кольнуло, но девушка тут же отдернула себя.

Дженна о чем-то говорила ей, но Лана не слушала. Она ловила каждое движение ее ловких рук, пыталась запомнить каждую морщинку на лице и эти добрые карие глаза, всегда лучившиеся заботой. Ее полностью охватило осознание той потери, которую она понесет, уплыв отсюда.

Как во сне Лана закончила работу и последовала в дом за матерью. Они собрались всей семьей и перекусили перед тем, как отправиться на главную площадь.

Кристиан держал сестру за руку, ободряюще улыбаясь. Он шептал успокаивающие слова, но Лана не внимала им.

— Что с тобой? — Крис приостановился, пропуская поток людей вперед. — Если встанешь всадницей, то тут нечего печалиться. Тем более ты мечтала об этом. Не станешь, так не станешь. Не придется покидать родные места, родителей, друзей и меня, в конце концов. А свадьбу с Гарольдом мы оттянем, — Кристиан говорил так искренне и тепло, что сердце Ланы окончательно ухнуло вниз, а глаза заслезились.

«И вот от такого человека я хочу сбежать!» — подумала она.

Далеко в толпе мелькнула знакомая шевелюра. Что-то щелкнуло в голове, встав на место, и грусть сошла на нет. Лана успокоилась, поняв, что бежит, собственно, не от любимого брата и родителей, а от нелюбимого жениха, у которого на уме бог знает что и от скучной жизни, которая ей не по нраву.

— Все в порядке, братец. Пошли уже, — Лана потянула Криса за собой уверенно подходя к шеренге ребятишек от шести до шестнадцати лет.

На длинном столе в несколько рядов лежали драконьи яйца. Скорлупа богато переливалась на солнце, походя на неизвестные драгоценные камни. Цвета были самыми различными. От однотонных коричневых до трехцветных красно-золотых с темными пятнами.

Арья произнесла пышную речь про историю Драконьих Всадников и про то, как важно поддерживать мир и какая миссия возложена на этих людей. Лана слушала вполуха, повторяя про себя слова, которые скажет ей, если не станет всадницей. Она все продумала до мельчайших деталей и надеялась, что план пройдет как надо.

Наконец, эльфийка дала знак и колонна степенно двинулась вперед. Самый первый мальчик ужасно нервничал и, как показывала Арья, приложил руки к первому яйцу. Все напряженно ждали. Даже воздух наэлектризовался. Но ничего не произошло, и мальчик перешел к следующему яйцу, а вторая девчонка, бойкая на вид, с двумя хвостиками, уверенно дотронулась до первого, красно-золотого, яйца. Лишь глаза выдавали то волнение, которое она испытывала. Поначалу казалось, ничего не произойдет, но вдруг яйцо засияло золотым светом и пару раз качнулась из стороны в сторону. Девочка просияла и, схватив его, обернулась к Арье. Та величественно кивнула и указала на специально освобожденное место на площади. Будущая всадница прошевствовала туда и гордо встала, сияя от счастья.

Колонна продвигалась дальше. У Ланы как будто уши заложило, и все чувства отключились. Она вертела головой, и никак не могла успокоиться. Неожиданно захотелось заняться хоть каким-то делом, а не просто стоять на месте в ожидании неизвестности.

Прошло время и Кристиан двинулся к серебристо-фиолетовому яйцу, стоявшему на втором месте. Он прикоснулся к нему, но ничего не произошло, и юноша двинулся дальше.

Лана глубоко вдохнула, пытаясь унять дрожь. Медленно протянула руку вперед и коснулась яйца. Оно было на удивление теплым. Буря чувств овладела ею, но время истекло, а яйцо так и оставалось недвижимым.

Так, шаг за шагом, повторяя однотипную процедуру с каждым драконьим яйцом, Лана добралась до самого последнего. Коснулась его, затаив дыхание. В голове было пусто и звенело, а стук сердца, казались, слышал каждый, кто находился на площади. Все взгляды были обращены на нее, ведь девушка замыкала колонну.

«Три, два… Один!»

И ничего не произошло.

Лана была в смятении. Не понимала, радоваться ей или нет. Она вертела головой из стороны в сторону, но никто на нее уже не смотрел. Лана почувствовала, как кто-то обхватил ее талию и оттащил от центра площади. Эльфы оккупировали драконьи яйца, будто жители деревни могли их похитить.

Тот, кто увел ее подальше от сокровищ всадников говорил что-то, успокаивал ее, но Лана не понимала кто это, не разбирала слов, будто вмиг потеряла слух и чувство ориентировки в пространстве. Возникло неприятное ощущение того, что за ней следят. Лана обернулась и встретилась с ясными, как небо в погожий день, зелеными, как крыжовники, глазами. В них плескалось какое-то непонятное девушке чувство. Словно она одновременно огорчила и шокировала обладательницу малахитовых глаз.

Арья склонила голову вбок так, будто когда-то она и Лана были лучшими подругами, а сейчас эльфийка понимала, что они знакомы, но не могла узнать бывшую подругу. Лане это казалось более чем странным. Но прежде чем девушка решилась заговорить со всадницей, Арья резко развернулась. Ее черные волосы взметнулись, и эльфийка скрылась в толпе своих сородичей.

Лана тупо пялилась на то место, где стояла Арья, не обращая внимания на человека, говорившего ей что-то. Она резко дернулась, словно проснувшись и, вывернувшись из цепкой хватки, бросилась в ту сторону, куда ушла всадница. В голове билась лишь одна мысль:

«Уплыть. Любым способом».