Начало (джен)

Ловкие пальцы черноволосого мальчишки осторожно ведут обсидиановую пластинку по камню, выравнивая лезвие. Мальчишка улыбается — дело почти сделано, нож скоро будет готов... Мальчишка знает и умеет многое — даже вечно недовольный наставник признаёт это — но ему этого мало. Он хочет знать и уметь больше. Больше, чем кто-либо другой. Он знает своей путь, и знает, что нож на этом пути будет ему необходим...

— Зереф! — знакомый голос выдернул мальчишку из его мыслей. — Что ты делаешь?

— Нож. Некоторые вещи лучше резать не сталью — вы сами это говорили.

— Зереф, мальчик мой, — пожилой маг присел рядом, — это плохой камень, и ты делаешь плохую вещь. Очень плохую.

— Но ведь это было в одном из свитков, которые вы мне давали!

— Видишь ли, мальчик мой... — маг устроился поудобнее и огладил бороду. — В давние времена, когда люди еще не знали металла, они не различали магию и веру. И поэтому они — о, конечно, из самых лучших побуждений — делали порой ужасные вещи. Например, они ду­мали, что жизнь может быть спасена только ценой жизни. Поэтому, прежде, чем начать лечение, они обязательно приносили жертву, и ес­ли болезнь была тяжёлой — человеческую. Вот такими ножами... Понимаешь теперь, насколько это плохая вещь?

— Да, учитель. Спасибо вам за эту науку, — Зереф поднял отшлифованный нож. — Я поцарапался им — наверно, стоит сначала обжечь его в Вечном огне, да?

— Ты совершенно прав, мой мальчик, — маг снова огладил бороду.

— А вы ошиблись, учитель, — Зереф одним резким движением вспорол своему наставнику горло от уха до уха. — Жизнь действительно тре­бует смерти.

Кровь горячей волной хлынула на руки, зашипела на обсидиане, забрызгала лицо... Зереф усмехнулся и левой рукой вывел кровью на ал­таре Вечного огня несколько рун. Яркое золотистое пламя, пронизанное маной Жизни, потемнело и стало багряным...

Тело учителя Зереф расчленил и сжег, а после этого принялся наводить в доме свои порядки. Начав с библиотеки, он очень быстро обна­ружил тайник, в котором хранилось десятка два свитков и несколько книг. Что ж, если их прятали — им не стоило попадаться на глаза ученику, и вряд ли это была коллекция непристойных сказок...

Несколько часов спустя Зереф понял, что был не вполне прав, считая учителя праведным старым дураком. Тот, несомненно, был стар, по-видимому, не блистал умом, но праведником не был точно.

Все эти книги не имели отношения к целительству. Все они содержали такие разделы магии Жизни, что посвящённый химерологии «Ко­декс Нихарго» был самой безобидной из них. Обладателя же «О таинствах Червя», содержавшей соединение магии Жизни и Тьмы, суд ма­гов в Эре казнил бы, не задумываясь...

И всё это явно не просто хранилось, но, сведя по многочисленным пометкам на полях, внимательно изучалось — не узнать почерк своего учителя Зереф не мог. И, тем не менее, никогда не упоминал ни о чём подобном и всячески старался не давать ему знаний ни о чём, кро­ме целительства....

Отложив книги, Зереф продолжил своё исследование, попутно размышляя, что же делать с находкой — да и вообще, как быть дальше. На острове ему, в любом случае, оставаться не имело смысла — никаких особых перспектив здесь не было, а исчезновение старика наверня­ка вызовет нездоровый интерес. Значит — прочь отсюда, а куда — пока неважно.

Сказано — сделано, и уже утром Зереф стоял на палубе фиорского корабля, покинувшего гавань. При себе он имел кошель с деньгами учи­теля, кое-какие припасы, сундук с книгами и обсидиановый нож. Ну а больше честолюбивому юному магу ничего и не требовалось...

В Магнолии Зереф решил задержаться — город, во-первых, был недалеко и от моря, и от границы, во-вторых — славился своими магами. И если второе обстоятельство позволяло без чрезмерных усилий найти единомышленников, то первое — как получать «материал» для сомни­тельных или запретных опытов, так и — что гораздо важнее — своевременно скрыться. Да и купить участок земли и построить дом здесь оказалось гораздо дешевле, чем на родном острове...

— Ну вот, всё готово, — каменщик отряхнул руки. — Век будет стоять.

— Благодарю, — склонил голову Зереф. — Не возражаете против небольшой консультации — не бесплатной, разумеется?..

— Да с удовольствием, — хохотнул каменщик. — Мне спешить некуда, так что спрашивайте.

— Взгляните сюда — маг указал рукой на яму в полу в локоть глубиной, — и... Белый сон!

Каменщик дёрнулся, открыл рот — и тут же заснул. Зереф столкнул его в яму, перевернул на спину и занялся подготовкой.

Массивная каменная глыба алтаря стояла на деревянных полозьях, готовая соскользнуть на своё место в любой момент. Все необходимые письмена уже были нанесены, магические конструкты вложены, осталось только закончить привязку и установить камень.

Обсидиановый нож полоснул ладонь. Тяжёлые багряные капли упали на алтарь, заполняя извивы древних письмён, проявляя имя...

— Оцепенение! — Зереф коснулся лба каменщика. — Пробуждение!

— Что... Что вы делаете?! Я... Я не могу пошевелиться!

— Что я делаю? Приношу тебя в жертву, — Зереф аккуратно расправил веревку, которой были связаны клинья. — Смотри, сейчас я потяну эту веревку и выдерну клинья. Алтарь соскользнёт в яму, раздавит тебя, и твоя смерть приведёт его в действие... Гордись, каменщик, та­кая честь выпадает немногим...

Нет!! Пожалуйста, не надо!! Я ничего не скажу, клянусь, только... Не-ет!!

Отчаянный крик оборвался чавкающим хрустом. Алтарь встал на место, линии, покрывавшие его поверхность, на мгновение засияли и снова погасли — но даже обычный человек ощутил бы, что перед ним не просто камень.

— Вот и всё, — весьма довольный, Зереф оглядел подземелье и принялся убирать все лишнее. — Наконец-то лаборатория готова...

А ведь и месяца не пошло с того дня, когда он покинул Тенрю. Что и говорить, результат весьма недурен, хоть это и всего лишь начало.

Несколько дней спустя Зереф явился в гильдию «Небесная плеть» и после десятиминутной беседы стал её членом. Гильдия, хотя и не счи­талась тёмной официально, репутацию имела сомнительную, что полностью устраивало юношу — она была едва ли не идеальной для его планов. А уж немолодой, неумный, но весьма амбициозный Мастер и вовсе был подарком судьбы...

Собственно, первый же разговор на эту тему случился буквально через пять минут после его вступления. Молодой волшебник с чёрной та­туировкой сел рядом и спросил:

— И как тебе у нас? Как народ, как Мастер?

— Пока никак. Будем знакомы — Зереф. Жизнь, Смерть и немного Артефакторика.

— Гвин Мехель. Тьма.

— А скажи мне, Гвин, что ты знаешь о Чёрных Химерах?

— Почти всё... кроме того, как их создать.

— Не хочешь поработать сто мной? Я неплохо разбираюсь в обычных химерах, ты — в магии Тьмы...

— Шутишь?! Да Чёрная Химера — моря мечта с детства! Проси, что хочешь — всё сделаю!

— Что у тебя просить, я ещё придумаю, а пока — приглашаю в мою лабораторию...

Истошный визг заставил магов скривиться, но не нарушить концентрацию. Рунный круг полыхнул чёрным светом, связанные собака и ко­зёл, лежавшие на алтаре, отчаянно, почти по-человечески закричали и смолкли, взорвавшись облаком крови и мрака...

— Подчинись моей воле! Плоть и кровь, жизнь и дух, теките! Тьма, дай рождение! — прогремели последние слова ритуала.

На алтаре лежало... нечто. От козла оно унаследовало размеры, задние ноги с копытами и рога. Тело и голова были, скорее, собачьими, когти на передних лапах и зубы — тем более, а на рогах плясало едва видимое зеленоватое мерцание.

— Оно живое, живое! — воскликнул Гвин. — Настоящая Чёрная Химера! Зереф, возьми меня в ученики!

— Да с удовольствием, особенно если ты поучишь меня Тьме, — Зереф с трудом подавил торжествующую ухмылку.

Всё идёт по плану. Люди так предсказуемы и так легко управляемы...

Развалившись в кресле, Зереф неспешно подводил итоги первых двух недель. За это время он успел весьма заинтересовать всю гильдию, увести из-под носа у Мастера не слишком сложное, но денежное задание, заметно пополнив свой кошель и, самое главное, завербовал в свою маленькую секту ещё троих. Это не могло не радовать... Но и создавало проблемы. Если Гвин был почти столь же одержим знанием, как и сам Зереф, то остальными двигало, в основном, честолюбие. Требовалось намертво привязать их к себе, и лучшим средством для этого была кровь. И сегодня как раз подходящее время для ритуала...

Поднявшись, Зереф снял с полки одну из книг и открыл нужную страницу. Да, сегодня он сделает именно это — и станет одним из пяти из­гоев, ибо если хоть кто-то узнает об этом, ничто не спасёт их от ярости суда магов.

Последний взгляд на страницы — и юноша закрыл книгу. Время пришло...

В заклинательном покое его ждали четверо. Пятеро, если считать запертую в клетке проститутку, которая, в некотором смысле, была глав­ным действующим лицом, или шестеро, если учесть не менее необходимую рысь в соседней клетке...

Задержавшись на пороге, Зереф еще раз оценил каждого.

Гвин Мехель, седой парень немногим старше самого Зерефа. Этот готов на всё ради нового знания и своего учителя.

Веда Конг, золотоволосая целительница. Ей тесно в рамках дозволенного, и здесь она потому, что хочет не просто исцелять, но улучшать организм.

Санчонг, смуглый пришелец с дальнего Востока, знаток Тёмного Письма и жертва насмешек Мастера и его подручных.

Эрик Клайв, почти такой же мальчишка, как и сам Зереф, племянник Мастера. Столь же честолюбив, что и дядя, но куда менее терпелив.

Все четверо прекрасно понимают, что они делают и чем рискуют, а потому им можно доверять...

— Приступим, друзья мои, — Зереф сделал последний шаг. — Эрик, подготовь образцы.

Оглушенная магическим ударом рысь была извлечена из клетки и уложена на алтарь без проблем. Девушка же, едва Эрик открыл клетку, бросилась на него и попыталась ударить кандалами в висок.

— Вы, поганые извращенцы! — закричала она. — Отпустите немедленно! Отпустите меня, иначе вас Бо... Акх!..

Несильный, но точный удар в живот заставил жертву подавиться воздухом.

— Ты послужишь великому знанию, — произнёс Зереф, опуская руку. — Гордись, шлюха, мало кому выпадает подобная честь... Да, учти, что для всех ты уже мертва, и твоя хозяйка давно нашла тебе замену.

Сникнув, девушка покорно позволила уложить себя на алтарь и приковать к нему.

— Начали, — рунный круг на полу налился мраком, и Зереф провёл обсидиановым ножом по бокам рыси, оставляя глубокие порезы.

Письмена на алтаре побагровели.

Девушка, онемев от ужаса, смотрела на стоящего над ней мага.

— Рад был бы сказать, что больно не будет, но...

Бритвенно-острый камень коснулся кожи, оставляя за собой алый след, и она закричала.

Крик немыслимой, запредельной боли ввинчивался в уши, но Зереф не обращал на него ни малейшего внимания. Он смотрел на алтарь и видел, как плавятся, сливаясь воедино, тела и души жертв.

— Подчинись моей воле! Плоть и кровь, жизнь и дух, теките! Тьма, дай рождение!

Крик смолк, тьма рассеялась и явила лежащую на алтаре рыжую девушку с кошачьими ушами и хвостом.

— Она жива, — Веда коснулась висков химеры. — И она обладает Даром.

— Стихия? — немедленно спросил Зереф.

— Смесь Жизни, Смерти и ментальной магии. Такое впечатление, что она может подчинять и убивать одним поцелуем, не говоря уже о чем-то большем... И она как-то связана с тобой...

Ошеломленная Веда Конг медленно убрала руки, обернулась — и опустилась на колени перед Зерефом.

— Господин, — произнесла она, — молю, прости меня за то, что сперва считала тебя честолюбивым мальчишкой. Я вижу теперь твоё под­линное величие и клянусь последовать за тобой, куда бы ни вёл твой путь.

Три удара сердца спустя и остальные маги преклонили колени перед Зерефом и, вслед за Ведой, поклялись ему в верности.

— Миу! — очнувшаяся химера открыла глаза и потянулась, ничуть не смущенная своей наготой. — А... Что это? Где я? Кто я?..

Четверть часа спустя пятеро магов и химера, получившая имя Миу, покинули заклинательный покой. За это время выяснилось, что девуш­ка ничего не помнит о своей прошлой жизни, бесконечно предана создателю и обладает магическим резервом на уровне младшего мага — или, по новой системе, В-класса. Это была не просто удача — до сих пор никто не встречено химер, даже Чёрных, обладающих резервом, а не остаточным магическим зарядом.

— Значит, уничтожать её ты не намерен? — спросил Эрик, выслушав отчёт Веды.

— Нет, конечно. Я не собираюсь её показывать всем подряд, но и специально прятать не буду — выдам за природный феномен. Доказать, что её создали искусственно, будет сложно, а наше участие — и вовсе нереально, если никто из вас не проболтается. Вот только наш замечательный Мастер...

— Через полтора месяца будет ежегодное собрание гильдии, — Эрик потер переносицу. — Я думаю, что мы успеем собрать достаточно лю­дей, чтобы его сместить. Кроме того, я намерен создать еще несколько боевых химер, а Миу поможет с вербовкой...

— Ты уверен, что успеешь всё это за полтора месяца?

— Я никогда не берусь за дело, пока не буду совершенно уверен, Санчонг.

— Повелитель, — химера опустилась на колени перед креслом Зерефа, — этот мальчишка, Эрик, замыслил предать вас!

— Это было ожидаемо... И что же он замыслил? Сдать меня суду? Нет, конечно, тогда он и сам обречен... Выдать Мастеру? Для него резуль­тат будет тот же — старик с удовольствием избавится от сопляка... Значит, он рассчитывает ударить в спину уже после смены Мастера — я прав?

— Да, повелитель.

— Как ты это узнала?

— Я соблазнила его, повелитель, и заглянула в его мысли, пока он наслаждался мной.

— Прекрасно. Что ж, продолжай следить за ним и внушай ему уверенность и беспечность. Пусть верит, что его планы чего-то стоят... И со­общай мне обо всём, что узнаешь.

— Да, повелитель.

Оставшись один, Зереф снова открыл книгу, которую изучал перед приходом Миу. Всё шло даже более гладко, чем он ожидал, и взятый с самого начала бешеный темп пока что себя оправдывал. Власть в гильдии сменится, и он поведет их — а потом и весь мир — в эпоху ис­тинной магии, где не будет нелепых и бессмысленных запретов... И даже те, кто не достоин нового мира, послужат его созданию. Он най­дёт применение даже таким ничтожествам, как Мастер и его свита или жалкий предатель Эрик — да, собственно, уже нашёл...

Едва заметно усмехнувшись, Зереф отложил книгу. Впереди была безумно много дел, а времени, напротив, не хватало...

Общее собрание гильдии в очередной раз превратилось в вялую и нудную ссору. Как обычно, все соглашались, что пор что-то менять, но никто не желал взять на себя ответственность, а грубые интриги Мастера мешали как-то исправить положение.

Сегодня всё изменится, подумал Зереф, поглаживая спрятанный в рукаве нож, сегодня старая «Небесная плеть» исчезнет. Ну, пора...

— Достопочтенный мастер, правильно ли я вас понял? Вы недовольны тем, что я спас не знавшую о своём Даре волшебницу от участи в лучшем случае служанки у любителя диковин, помог ей осознать свою силу и взялся учить?

— Во-первых, ты сделал это, не спросив моего дозволения, но я бы это простил, если бы, во-вторых, это не была ублюдочная химера. Не знаю, где ты нашёл эту мерзость, да и не желаю знать, но отвечать тебе придётся!..

— Достопочтенный Мастер, я готов опровергнуть ваши обвинения и приведу доказательства того, что вы не можете судить меня, — под­нявшись со своего места, Зереф прошёлся по залу и остановился рядом с мастером. — Но, прежде, чем привести доказательства, я хотел бы проиллюстрировать одну свою мысль... Пожалуйста, посмотрите в окно и скажите, что вы видите?

Удивлённый Мастер обернулся — и Зереф выхватил из рукава нож. Пять дюймов бритвенно-острого камня легко вошли между рёбрами, Мастер дернулся, пытаясь обернуться.

— Что... — прохрипел он, давясь хлынувшей из горла кровью.

— Вот моё доказательство! — закричал Зереф, вскинув окровавленный нож. — Мёртвые не судят!

Маги онемели. Застыла даже собственная свита Мастера — пусть всего на секунду, но и её хватило Зерефу и его людям...

С треском вылетели окна, впустив в зал двух людей-волков — боевых химер.

Спрыгнула притаившаяся на балке Миу, сбив с ног Эрика.

Веда, Санчонг и Гвин бросились к Зерефу и окружили его, готовые убить любого, кто выступит против их господина.

Истошно закричал кто-то из младших магов, схватившись за остаток оторванной химерой руки.

Пронзительно завизжала женщина.

— Тихо! — Зереф опустил руку. — Клайв был трусливым глупцом и получил, что заслуживал. Отныне я — ваш Мастер! Найдётся ли кто-то, кто бросит вызов мне?

Ответом ему стала абсолютная тишина.

Взгляды почти двух сотен магов скрестились на юноше в чёрно-золотом кафтане и белой хламиде Мастера. Надежда и страх, ожидание и покорность, ненависть и гнев — в этих взглядах нашлось место всему...

— Отныне, — заговорил юноша, выдержав идеальную паузу, — я, Зереф, возглавляю «Небесную плеть», и в гильдии действуют мои законы: свобода тем, кто со мной и смерть тем, кто предает меня. Помните их — и я поведу вас к величайшим тайнам волшебства, к силе, о ко­торой вы не смели и мечтать. Грядёт новая эра, эра истинной магии — и я провозглашаю: она начинается здесь и сейчас! Готовы ли вы пос­ледовать за мной?! Осмелитесь ли отринуть законы, которые считали нерушимыми?! Готовы ли вступить в прекрасный новый мир?!

— Да! — закричали несколько человек, к ним присоединились другие — и вскоре вся собравшаяся толпа в едином порыве скандировала:

— Да здравствует Мастер Зереф!