Ромовый гитарист (гет)

Глубокая ночь. Я щелкаю зажигалкой, затягиваюсь. Полные лёгкие дыма, медленно выпускаю тонкой струйкой в ароматный вечерний воздух. Дымка рассеивается быстрее удара сердца. Я курю в своё удовольствие, никуда не торопясь. А никуда и не надо. Потерявшись в мыслях, глядя на усыпанное белыми звёздами небо, не замечаю, как истлела вся сигарета. С укоризной самой себе откидываю окурок щелчком пальца, поправляю соскользнувшую бретельку черного полупрозрачного пеньюара и ухожу в квартиру.

Вся прелесть жизни на двадцать первом этаже в том, что сверху соседей нет, а снизу живут такие же больные на всю голову, как и ты. Поэтому переживать за музыку в три часа ночи не стоит, по крайней мере, мне. У меня очень хорошие отношения с соседями. Делаю Scorpions чуть потише, чтобы не было слышно с улицы. Сосед шлёт смску: «Поставь Still loving you, по-братски. Уснуть не могу». Безумный фанат, таскается за этими стариками по всему земному шарику. И в придачу на каверы ходит в своём городе. Ставлю.

Порыв ветра врывается вместе с длинными тюлевыми занавесками и заставляет все мои записи кружить вальс с полминуты. Снова поправляю непослушную бретельку и иду собирать бумаги. Сегодня я дома одна. Редко, но метко такие вечера возвращают меня к тому факту, что я невероятно одинока. До поры до времени будет удаваться от этого убегать, скрываться среди людей и громкой музыки, но спустя года придётся признать. Стоит лишь ненадолго оказаться в пустом доме, как внутренний мир расширяется, становясь похожим на бескрайнюю вселенную. И я посреди этой вселенной, как песчинка. Ни одной души рядом. Наверное, у кого-то в его вселенной уютная комнатка с камином и котом, у других семья, дети, мало ли что человек вспоминает, оказываясь один. Мало ли что наполняет его душу, когда нечем наполнить тело. У некоторых это — кромешная пустота. Тьфу. Снова эта чушь в голову лезет. Вот почему не люблю оставаться в квартире одна. Спуститься, что ли, к гитаристу? Как его там. Не спит, совёнок чистейшей воды.

Тимур. Бородатый татуированный гитарист, больше похожий на бомжа. Обожаю его стиль. Бесконечно наблюдала бы его, как экспонат в галерее. Почему некоторых людей нельзя носить каждый день с собой, как брелок. Чтобы иногда смотреть и любоваться. Приходится самой напрашиваться. Ну да ладно, бородач всегда рад видеть меня в гостях. Эх, и принести-то нечего. Джин кончился на той неделе, рома и на два пальца не хватит. Пиво? Одна банка? Нет. Пусть довольствуется пеньюаром.

В подъезде прохладно. Торопливо спускаюсь на двадцатый этаж. Семеня в своих подъездных тапочках, немного смахиваю на гейшу 1860-х. Насчет японок не уверена, но венецианская профессия куртизанок была бы на вес золота, существуй покрывающий ее закон. А так… Многих трудов стоит сохранять ореол фаворитки XVI века, когда кругом почти даром отдаются вечно влажные нимфы первых курсов высших учебных заведений. Мне двадцать пять. Я стучусь в дверь к лениво дергающему шестую струну Тимуру. Бренчание прекращается, и я слышу спасительное шаркание в коридоре. Мурашки щекочут кожу, март как-никак. Наконец, Тимка распахивает передо мной дверь.

— О, привет. Заходи, как раз гавану откупорил, — косит под пирата. Мне кажется, если бы не здравый смысл, он бы ром в бочках хранил, на балконе.

Тимур наливает на двоих и ставит стаканы на пол. Видимо, приглашающим жестом плюхается на овечью шкуру и берется за гитару. Я отхлёбываю сладковатый алкоголь и морщусь. Для меня крепкий алкоголь в чистом виде слишком омерзителен, но я знаю, что именно эта гавана с какой-то респектабельной выдержкой, да и расслабиться не помешает побыстрее. Так что не действую на нервы гитаристу, создающему в своей элитной квартире атмосферу квартирника, и потягиваю светлую дрянь мелкими глоточками. Тимур отрывается от гитары.

— Подпоёшь?

— Да рано ж еще, малыш. Давай после второго, — тепло улыбаюсь я.

— После второго я обычно играю на другом инструменте, — хрипит гитарист и жадно проходится взглядом вдоль моего полуобнаженного тела. — Лови момент.

Я соглашаюсь. Всё равно бедный Тимка слышал меня во всех тональностях.

Играем Protect me. В лаундж версии. Short Change Hero. Чертов геймер выуживает неплохие песни даже Оттуда. Я забираю у бородача гитару и пробежалась по нескольким аккордам, которым он же меня и научил в один из похожих вечеров. Пока из-под моих пальцев льётся неплохая импровизация, Тимур стягивает майку. Да, с таким учителем я выучу первую песню месяца через два. Чертов музыкант совершенно откровенно отвлекает меня своей загорелой фигурой, одним из немногих предметов гордости хамоватого бомжа из шикарной квартиры. Я медленнее перебираю пальцами по тонкой бронзе и не отрываю взгляда от этого бомжества. Тимур знает мои слабости и, не переставая самодовольно ухмыляться, ставит стакан в форме черепа на каминную полку. Голый торс в сочетании с джинсами сводит меня с ума окончательно, и я, отложив гитару на пушистый коврик, растягиваюсь на полу, сладко потянувшись. Музыкант нависает надо мной, опираясь на одну руку, а другой проводит по моим губам. Я трогаю языком его большой палец. Тим любит издеваться, заставляя ждать. Я облизываю губы и вопросительно смотрю на него. Гитарист прижимает моё запястье к полу, свободной рукой медленно стягивая с меня кружевные стринги. Ненавижу ждать. Я рывком поднимаюсь и целую Тимура в шею, слегка прикусывая. Музыкант рассерженно рычит, смахивает трусики с моих лодыжек и хватает за горло. Я издевательски улыбаюсь. Когда он успел снять джинсы? Тимур грубо, без прелюдий забирает мою ночь и делает её идеальной.