Две стороны одной жизни (джен)

За окном занимается рассвет, я же лежу и боюсь нового дня. Боюсь открыть глаза, боюсь обернуться и… Не знаю, что пугает больше: увидеть мирно спящую рядом жену — или несмятую постель на её половине кровати. Я знаю, что должен сделать выбор, но не могу. Не сегодня.

Красная или зелёная?

И доктор Ли, и доктор Эванс говорят, что пока я не сделаю выбор, моя ситуация не изменится, проблема в том, что оба терапевта дают советы каждый из своей половины реальности, считая, что ту, вторую, я просто придумал, для меня же обе версии реальности… абсолютно реальны.

Опускаю взгляд на руку и вижу повязанную вокруг запястья зелёную резинку. Значит, сегодняшний день я проведу с сыном.

Рекс спускается, когда я заканчиваю готовить завтрак. Смотрит хмуро, скупо здоровается и утыкается в тарелку, односложно отвечая на все попытки завязать разговор. Я не обижаюсь, понимаю, что он очень скучает по матери и в какой-то мере винит меня в том, что моя скорбь слабее.

Но тут я бессилен. Не могу изображать скорбь, ведь для меня Ханна жива и здорова… и оплакивает гибель Рекса.

Когда моя жизнь превратилась в это безумие? Совсем недавно. После аварии. Я пришёл в себя рядом с безутешной женой и узнал, что наш сын Рекс погиб. Погрузиться в горе мне не удалось, я едва успел осознать смысл страшных слов, потому что следующим утром я проснулся в другой реальности — где Рекс с покрасневшими от слёз глазами спросил, в каком платье будет похоронена Ханна.

На похоронах — обоих похоронах — я был отстранён и задумчив, не зная, сошёл ли я с ума и какой мир реален, а после… пытался приспособиться. На работе все с пониманием относились к тому, что я то и дело зависаю, ведь в обеих реальностях в моей семье только что произошла трагедия, а вот дома было плохо. Ханна пыталась жить дальше, старалась не плакать и не думать о Рексе, обрывая меня, если я его упоминал. А Рекс отчаянно скучал по маме и винил в несчастье меня. А я… У меня всё было довольно-таки неплохо, ведь живя в обеих реальностях попеременно я мог быть как с женой, так и с сыном.

— Майкл, вы так и видите во сне жену?

Доктор Эванс мягко улыбается и смотрит со снисходительным всезнанием.

Я киваю, устав доказывать, что всё это не сны. Меня обязали посещать терапевта, я и посещаю, но что помочь ни она, ни доктор Ли мне не могут — с этим я уже почти смирился.

Положенные сорок минут терапии проходят быстро, доктор Эванс недовольна мной, считая, что я уклоняюсь, и она права… Но сегодня я не просто покорно выслушиваю советы и лёгкую критику, сегодня я решаюсь на встречный вопрос.

— И что же мне выбрать? — Она недоумевающе смотрит на меня. — Я лишён возможности видеть самых близких людей одновременно, с этим мне пришлось смириться. Но вы хотите, чтобы я отказался от одной из реальностей… Подождите, позвольте мне закончить. Для меня вы и доктор Ли одинаково реальны, а учитывая, что вы даёте одни и те же советы… Вы оба принуждаете меня сделать выбор, осознанно отказываясь от половины жизни, но вы оба не говорите вслух, что отказаться от «снов» означает позволить Ханне или Рексу окончательно умереть.

— Майкл, Ханна уже мертва, — тихо напоминает доктор Эванс, и я мгновенно закипаю.

— Не для меня! — обрываю я и хочу уйти, но остаюсь сидеть на месте.

Сделать выбор — лишь звучит просто. Повторись ситуация, окажись мы снова в той машине и будь я в сознании, мне пришлось бы принимать решение и делать выбор между женой и сыном — спасти одного, чтобы не погибли оба. Но здесь и сейчас такой необходимости не было, и Ханна, и Рекс были со мной. Жена в красной реальности, сын в зелёной, и они оба были совершенно реальны.

По крайней мере, для меня. Так зачем вырывать половину сердца?

— Что плохого в том, что она мне сниться?

— Если вы не примете правду о случившемся, вы не сможете двигаться дальше.

Хочу напомнить, что Ханна так и сделала — приняла смерть сына и старается двигаться дальше, и что это не сделало её жизнь легче и проще, — но благоразумно прикусываю язык.

— Это слишком быстро, — отвожу взгляд я.

— Никто вас не торопит.

Прощаюсь, выхожу, сажусь в машину, но не трогаюсь с места. Всё это время два терапевта на разные голоса говорили мне одно и то же: нужно принять решение, сделать выбор и отпустить прошлое, — а я упирался и отказывался принимать реальность. Спасибо терапевтам за настойчивость, всё же они были правы, выбор сделать нужно, но не тот, к которому меня подталкивали.

Как раньше уже не будет, авария случилась и расколола мою реальность на две очень похожие, но отличающиеся жизни. И теперь я готов это принять.

Красная с Ханной, зеленая с Рексом — я не откажусь ни от одной из них, но больше не буду пытаться их соединить воедино.

Закрываю глаза. Открываю — на запястье красная резинка, рядом на пассажирском сиденье сидит Ханна. Сердце затапливает нежностью.

— Прости меня. Ты была права, и теперь я понял это.

Жена улыбается сквозь слёзы и сжимает мою руку.

Как раньше не будет, но это не значит, что не будет хорошо.