Сказки волшебника-невидимки (джен)

В одном городе был парк. БОльшую часть года это был парк как парк — люди в нём прогуливались, отдыхали и любовались цветами. Но осенью, когда начинался листопад, в парке творились чудеса. Правда, знали об этом не все.

Вот и десятилетний Саша не знал. Он просто пришёл в парк погулять после уроков. Сразу идти домой мальчику не хотелось: уж слишком хорошая была сегодня погода: тепло, солнечно, деревья вокруг жёлтые и красные, пахнет увядающей листвой, и ветер такой весёлый, как в песне. А дома сразу засадят за учёбу, да ещё собаки нет.

Ему очень хотелось завести какую-нибудь зверюшку, но родители не разрешали. Собаку, или кошку, или хоть крысу. Лучше всего, конечно, лошадь, но это уж точно невозможный вариант. А вот собачонку, хоть небольшую, вполне могли бы разрешить. Что им стоит? Как будто с собакой много хлопот. Он бы её назвал… А как, собственно? И Саша начал придумывать кличку для зверя, которого пока не было.

Вдруг налетел порыв ветра, и с берёз посыпались жёлтые листья. Ветер закружил их над асфальтированной площадкой, и Саша невольно загляделся. Зрелище было фантастическим: листья словно танцевали, падая с дерева, их становилось всё больше и больше, и они напоминали метель — только не белую, а ярко-жёлтую.

— Листопад-листопад, золотой осенний сад, сделай, чтобы я научилась прыгать через скакалку, — послышался негромкий детский голос, и Саша увидел, что, кроме него, за листопадом наблюдает маленькая девочка в блестящей розовой куртке и синих брючках. Увидев Сашу, девчонка показала ему язык и убежала.

Мальчик видел, как она, отбежав подальше, вытащила из кармана скакалку, взяла её поудобнее и начала прыгать — ловко, не задевая ногами о верёвку, как будто давно это умела. А тут ветер снова налетел, и Саша услышал негромкий голос, на этот раз мужской:

— Листопад, листопад, золотой осенний сад, сделай, чтобы у меня прямо сейчас появилось сто тысяч рублей!

Молодой мужчина напряжённо вглядывался в кружащиеся листья, и когда они все опали, что-то звякнуло. Мужчина наклонился и поднял с земли блестящую десятирублёвую монету. Саша видел, как она блеснула под солнцем.

— Чёрт, — ругнулся мужчина, сунул десятку в карман и ушёл быстрыми шагами.

Саша хихикнул. А вообще становилось интересно — что это за считалка такая? И откуда её все знают? Мальчик пошёл вдоль берёзовой аллеи мимо лавочек к старой сломанной карусели. Когда-то он с другими ребятами на ней катался, но потом она сломалась, и на ней стали сидеть просто так. Это была обычная железная карусель, без мотора. Одни дети сидели и катались, а другие бежали рядом и раскручивали её, а потом менялись местами, и всем было весело. Жалко, что теперь она сломана. Папа рассказывал, что она очень старая, и на ней каталось не одно поколение горожан.

Саша подошёл к ней, скинул школьный рюкзак, но только собрался сесть на единственное оставшееся из деревянных сидений, как ветер опять усилился, и закружились летящие листья. Пожилой дядечка с тростью, идущий мимо, внезапно остановился и произнёс:

— Листопад, листопад, золотой осенний сад, сделай, чтобы эта карусель снова заработала, как в годы моего детства!

Саша во все глаза глядел на карусель, но падающих листьев было так много, что он ничего за ними не увидел. А когда ветер утих и листья улеглись, карусель выглядела совсем новой: ржавчина исчезла, и все сиденья появились, как по волшебству. Словно её кто-то отремонтировал. Старичок подмигнул Саше, окинул карусель ностальгическим взглядом и не спеша пошёл по своим делам, постукивая тростью. Саша сел, оттолкнулся ногами и проехал полкруга назад. Карусель даже не заскрипела!

— Класс, — протянул он и покатался ещё немного. Но в одиночку это было, конечно, не то, а других ребят поблизости не наблюдалось, и он, надев рюкзак, продолжил прогулку, обдумывая, что бы означали все эти чудеса. Очень уж они не укладывались во всё, чему учат в школе. Каждый раз, когда кто-то читал стишок про листопад, дул сильный ветер и кружились листья. Значит, всё вместе: листья, ветер и стишок — исполняет любые желания?

Хотя нет. Не любые. Вот тот молодой дядька захотел кучу денег, а получил только десять рублей. А у старичка починить карусель получилось, и у той малышки со скакалкой желание тоже сбылось. Значит, желание надо загадывать с умом. Интересно, кто их всё-таки исполняет?

На пути мальчика встретился киоск с мороженым, а мимо такого киоска ни один ребёнок спокойно пройти не может. Саша нашарил карманные деньги и стал выбирать: сливочное, шоколадное или крем-брюле? Пока выбирал, снова налетел ветер, и мальчик решил попытать счастья, но не мог придумать, что бы такого загадать. Может, бесплатное мороженое?

Тут к киоску подошла незнакомая бабулька, встала в очередь за Сашей и забормотала:

— Листопад, листопад, золотой осенний сад, сделай мне бесплатное мороженое. А то у меня пенсия маленькая, на всём экономлю…

— Мальчик, тебе чего? — спросила продавщица.

— Два сливочных! — выпалил Саша и отдал деньги. Получив два хрустящих пакетика с мороженым, с улыбкой вручил один бабуле и сказал: — Это вам.

— Спасибо, внучек, спасибо! — обрадовалась старушка и взяла гостинец.

«Получается, сейчас желание исполнил я? — задумался мальчик, сворачивая на кленовую аллею. — Как же оно всё-таки работает? И кто будет исполнять моё желание, если я тоже прочитаю эту считалку? Когда в следующий раз листья полетят, обязательно что-нибудь загадаю. Что-нибудь очень нужное и важное».

Резкий порыв ветра не дал ему времени на раздумья. Лимонно-жёлтые кленовые листья полетели по аллее, закружились, и Саша, боясь, что они сейчас все опадут, и он не успеет загадать желание, скороговоркой прошептал первое, что пришло в голову:

— Листопад, листопад, золотой осенний сад, сделай, чтобы у меня была домашняя зверюшка, хоть какая, и чтобы мне разрешили её оставить! — и стал внимательно смотреть на падающие листья.

А они завертелись в маленьком вихре у самой земли, замельтешили, и прямо перед Сашей выросла небольшая горка листвы. Ветер стих, но эта горка продолжала шевелиться, из неё блеснули тёмно-жёлтые, под цвет сухого листа, глаза, потом показался чёрный носик, а потом у кучи листьев появились четыре лапы, хвостик — и вот уже по асфальту прыгало неизвестное науке существо. По форме оно напоминало не то собаку, не то кошку, и состояло полностью из листьев.

— Что это? — опешил Саша.

— Не что, а кто! — тявкнуло существо. — Я — лиственный зверь. Ты же хотел домашнюю зверюшку? Вот и принимай подарок от волшебного парка.

— Ух ты, — мальчик с восхищением погладил говорящего зверька по лиственной спине. — Но почему ты… такой? Из листьев?

— Ну ты же сам сказал: хочу зверюшку хоть какую. Вот у парка и получился я. Если бы ты пожелал кота, или собаку, или кролика — то их бы и получил. Что, не нравлюсь?

— Очень нравишься! Но как я тебя родителям покажу? Они же скажут, что тебя не бывает, и заставят отнести, где взял. Или того хуже — отдадут учёным для опытов.

— Нда… Слушай, а давай я игрушкой прикинусь? Просто не буду шевелиться в присутствии твоих родителей и других людей, если кто к тебе в комнату зайдёт. А когда никого нет, буду бегать, прыгать и играть с тобой. По лапам?

— По лапам! — с радостью согласился Саша и хлопнул ладонью подставленную лапу зверька. — Тебя в руки-то брать можно? Не рассыпешься?

— Ха-ха-ха! Я прочный, даром что из листьев. Листья-то не простые! Думаешь, волшебный парк — дурак? Он, если делает подарок, то не ерунду какую-нибудь, которая через пять минут развалится, — и прыгнул к мальчику на руки.

— Здорово, — сказал Саша, поправил лямки рюкзака и понёс нового питомца домой. Одной рукой придерживал лёгкого зверька, а в другой нёс мороженое. Учуяв лакомство, зверёк завертелся, потянулся носом к вафельному стаканчику, и Саша, смеясь, скормил ему всю порцию. Дети, которые встречались им по дороге, поглядывали на «игрушку» с интересом, а некоторые даже с завистью. — Как же тебя назвать? Барс? Марс? Листик?

— Не подходит, — фыркнул лиственный зверь, облизываясь. — Знаешь, я сам себе имя придумаю. Родителям-то что скажешь? Что в парке меня нашёл?

— Ты что! Они тогда испугаются, что ты заразный. Я лучше скажу, что сделал тебя на уроке труда. Осенняя поделка из листьев — никто не придерётся!

И они оба засмеялись.