Так исчезают страхи (гет)

Примечания:

Хотела разделаться с концовкой за пару фраз — всех спасли, мир, гармония и хэппи-энд. Но заговорщики вдруг потребовали внимания)

* * *

POV Трис

Моя жизнь разгоняется до скорости поезда, события так и мелькают, будто в калейдоскопе. Для начала — визит в Эрудицию. Отец Эрика — биохимик, а мама — биолог. Они не участвовали в разработке новой сыворотки, но в курсе принципа ее действия и могут подсказать что-нибудь полезное.

Мистер Коултер — большой, слегка полноватый, с густой бородой. Похож на медведя, но совсем не на героя сказок и не на плюшевого мишку. Его холодный голос и слабая мимика вызывают в памяти рассказы учителя биологии: медведи — самые непредсказуемые хищники, очень опасные для человека. Миссис Коултер — бесцветная блондинка, смотрится особенно хрупкой на фоне мужа и Эрика. В первый момент она кажется безобидной, но потом впечатление меняется.

Эрик коротко вводит родителей в курс дела. В маленьких глазах мистера Коултера — холодный интерес, будто мы — странные объекты для исследования и нам самое место под микроскопом. Миссис Коултер, не стесняясь, разглядывает меня. Вообще-то я сюда приехала не на смотрины! Но против воли мне становится неловко за внешний вид — берцы и брюки запачканы землёй после сегодняшнего визита в Дружелюбие, а отрастающие волосы неплохо было бы уложить…

— Как твоя фамилия? — вдруг высокомерно спрашивает миссис Коултер. Что ж, в моей фамилии нет ничего позорного, как-никак папа — член правительства.

— Моя фамилия Пра…

— Фракция выше крови, — затыкает меня Эрик. — Мама, не отвлекайся, мы здесь не за этим. Есть идеи?

— Не понимаю, почему ты не хочешь в этом участвовать, — басит мистер Коултер. — Просматриваются неплохие перспективы. Отреченных давно уже пора потеснить с пьедестала. Ты читаешь прессу?

Я начинаю закипать. Все, что пишут в газетах — грязная ложь!

— Куда делись твои амбиции? Ты способен на большее, чем прозябать на должности младшего Лидера!

— Я не слишком люблю Джанин, но эта сыворотка — открытие века! Настоящий прорыв в нейрофизиологии! У меня рука не поднимается саботировать этот проект, — вздыхает миссис Коултер. Меня будто током ударяет. Сейчас возьму и выскажу этой малахольной, что ее «прорыв» будет стоить жизни сотням Отреченных! Ее научное любопытство — это просто подлость!

Эрик исподтишка толкает меня ногой под столом, сжимает мои пальцы. Сдерживаюсь изо всех сил, хотя уже понимаю — зря мы сюда пришли.

— В таком случае, дорогие мои, у вас все шансы просрать другой проект, — спокойно отвечает Эрик и указывает на себя. — Из-за этого «прорыва века» от Лидера до преступника останется один крохотный шаг, — Эрик показывает пальцами небольшое расстояние. — Кажется, я ясно объяснил, какая роль в перевороте отводится Бесстрашию и лично мне. Напомнить, чем это грозит?

Коултеры переглядываются, миссис Коултер опускает глаза.

— Итак?

Я задерживаю дыхание. Неужели эти чокнутые Эрудиты нам откажут?

Коултеры одновременно кивают. Получилось! Эрик озвучивает свои вопросы. Сыворотка должна, во-первых, стать неэффективной — подопытные должны остаться в ясном сознании. Но Эрику этого мало. Он опасается, что переворот попросту отложат на потом, а Джанин синтезирует новую партию сыворотки. Эрик считает, что надёжнее дискредитировать саму идею сыворотки управления сознанием, а заодно и Джанин. После введения сыворотки состояние Бесстрашных должно резко ухудшиться — так, чтобы они потеряли боеспособность, но без стойкого вреда здоровью.

— Позвони мне завтра. Попробую раздобыть их лабораторный журнал, — говорит мистер Коултер.

— Украдёшь?

— Кажется, я не давал повода сомневаться в моих умственных способностях. Никаких краж. Разумеется, я его скопирую.

Улыбка мистера Коултера похожа на оскал, а острые клыки и правда напоминают медвежьи. С непередаваемым выражением снисходительной брезгливости он добавляет:

— Но всё же должен сказать, что я… слегка разочаровался в тебе.

Эрик сжимает зубы, но все же отвечает ровным голосом:

— Спасибо за поддержку.

* * *

— Эрик, твои родители… Они такие…

Мы возвращаемся в Бесстрашие по ночному Чикаго. Фары джипа освещают ямы на дороге, полуразвалившиеся дома, чахлые кусты и кучи мусора.

— В целом они нормальные, не переживай, — отвечает Эрик, вынув изо рта сигарету. Кажется, у нас разные понятия о норме. — По крайней мере они нас не заложат. Вот бы ещё найти путного программиста!

— Неужели ни одного не знаешь, ты же из Эрудиции!

— Знаю дохренища. Только они все или гандоны, или суки.

— Прости? — теряюсь я.

— Я имею в виду, все у Джанин под каблуком.

— А почему ты назвал себя «проектом»?

Эрик криво усмехается.

— Ну так предки меня ВОСПИТЫВАЛИ. Экспериментальные методики и прочее дерьмо. Хотели вырастить Эрудита с лидерскими задатками, интеллектуальное светило, гордость фракции. Но что-то пошло не так.

Не могу сдержать смех. «Не так» — не то слово! А потом ляпаю вслух вопрос, который лучше было бы держать при себе.

— Это что же, твоих детей тоже будет невозможно воспитать?

— Это ещё почему? — удивляется Эрик. — Если ты заметила, я за целую фракцию отвечаю. Сплошь одни звёзды, каждый считает себя долбаной личностью! И ничего, как видишь, справляюсь. Думаешь, я одного спиногрыза не воспитаю?

— Эрик!!! Во-первых, твои методы не подходят для малышей! С маленькими так нельзя!

— Чем тебе не нравятся мои методы? Урожденные Бесстрашные…

— Во-вторых, детей нельзя называть спиногрызами! И в-третьих, почему только один?!

Эрик косится на меня, потом начинает смеяться.

— Ты меня троллишь, да? — с облегчением спрашиваю я. — Не смешно вообще-то!

— Почему я у тебя вечно виноват, ты первая эту тему подняла!

— Я не это имела в виду! Я просто так сказала! Ну, то есть не совсем…

Я перевожу дух, собираюсь с мыслями и с умным видом выдаю:

— Это все неважно, мы ведь пока не собираемся заводить детей. Сейчас это не главная проблема, верно?

— Конечно, — спокойно соглашается Эрик и выбрасывает окурок в окно.

И тут я вспоминаю, что вчера мы напрочь забыли про контрацепцию. День был безопасный, я уверена, что всё обойдется, а всё равно как-то не по себе. Но сейчас и правда есть проблемы посерьёзней.

* * *

В ответ на равнодушный вопрос Эрика: «Фор, ты с нами?» было получено такое же холодное «да». Поэтому на следующий день Эрик берет к родителям ещё и Фора. Мы усаживаемся в гостиной Коултеров (стылая голубизна, холодное освещение и огромный книжный шкаф). Мистер Коултер встаёт перед нами, как лектор, и обрушивает на наши головы тонны информации о действии и составе сыворотки. Миссис Коултер скорбно вздыхает о гениальном проекте, который мы хотим пустить под нож. Но потом втягивается, начинает думать вслух об антидотах, то и дело вытаскивает из шкафа том за томом, уточняет в них что-то заумное и бросает на столе раскрытыми. Она по-настоящему меня пугает. Похоже, этой милой женщине все равно, что изучать и изобретать, лишь бы было интересненько! И безразлично, за какую команду играть, лишь бы ей подбрасывали задачи поувлекательней! Эрик и Фор задают вопрос за вопросом и направляют Коултеров в нужное русло. Я в основном помалкиваю. И даже втайне от всех отвлекаюсь на мысли, что Эрудиты в чистом виде — страшные люди. Если бы в их характерах было хоть немного Отречения… на худой конец, Дружелюбия…

В итоге решено, что лучший антидот — экстракт корня какой-то артемизии зимостойкой*. Сложнее с ухудшением состояния и боеспособности Бесстрашных. Эрик спрашивает, не найдется ли чего подходящего в аптеке Эрудиции — их фармацевты обеспечивают лекарствами весь Чикаго. Фор против — типа, нельзя оставлять без лекарств больных и раненых. Мистер Коултер говорит, что в аптеке нет ни одного препарата в количестве, нужном на всё Бесстрашие. То есть загадочную недоотраву придется синтезировать Коултерам.

Миссис Коултер спрашивает, какой эффект мы предпочитаем? Столбняк? Многократную рвоту? Аллергические реакции непредсказуемы, если среди бойцов есть аллергики, дело может кончиться анафилактическим шоком… Незамутненный взгляд миссис Коултер и лучезарная улыбка производят жуткое впечатление. Фор сидит с каменным выражением бледного лица. Мне тоже становится фигово при мысли о Яме, заполненной заболевшими бойцами. Даже непробиваемый Эрик хмурится и прерывает мать — нужен, мол, такой токсин, чтобы Бесстрашные не перемерли. А симптомы отравления должны быть яркими, но не опасными для жизни — никакого обезвоживания, нарушений дыхания и всякого такого! После долгого обсуждения наконец выбран яд степного колючеглаза*. Мистер Коултер углубляется в расчеты и радует нас информацией, что на всё Бесстрашие будет достаточно всего лишь трёх змей! В такой маленькой дозе яд не вызовет остановку сердца, будут всего лишь судороги в мышцах ног и сильная головная боль! На прощание Коултеры выдают подробные инструкции, как выглядят эти самые артемизия и колючеглаз, где искать траву и как охотиться на змей. Про себя я называю их «сорняк» и «змеюка». Макс планирует введение сыворотки Бесстрашным под предлогом прививки через неделю, времени должно хватить. По крайней мере, мы отчаянно на это надеемся.

* * *

Мы расстаёмся с Фором, едва войдя в здание Бесстрашия. Эрик прощается с ним со словами «завтра — как договорились». Фор серьезно кивает и уходит наверх, а мы поворачиваем в сторону квартиры Эрика.

Я спрашиваю Эрика о завтрашних планах. Он объясняет, что они с Фором собираются сбежать за Стену на поиски нужных ингредиентов.

И мне совсем не нравятся слова «мы с Фором». Всё это время я была уверена, что мы будем вместе бороться против Макса и Джанин!

— А я? — уточняю на всякий случай.

— А ты останешься дома. Нечего тебе там делать.

Вот так, значит?! Я гожусь только на то, чтоб вытворять со мной всякие непристойности?! А как доходит до дела — Эрик даже Фору доверяет больше, чем мне?!

Этот гад преспокойно роется в шкафу, достает чистое полотенце и как ни в чем не бывало оборачивается ко мне.

— Пойдем в душ. Спинку мне потрешь, — и весело подмигивает.

Я не двигаюсь с места, скрещиваю руки на груди и прожигаю этого негодяя взглядом. Какой там душ, когда хочется дать ему оплеуху! Я-то думала, он научился хоть немножко меня уважать!

Оценив выражение моего лица, Эрик швыряет полотенце на кровать, подходит ближе и кладет руки мне на талию.

— Трис, поверь, так будет лучше.

Не верю ни словечку! Отворачиваюсь, зло поджимаю губы. Я сама сбегу за Стену, отыщу эти самые сорняки, сама отнесу Коултерам. А с Эриком просто перестану разговаривать.

— Фор умеет ориентироваться за Стеной, я — тоже. А ты не сможешь, ты еще ни разу там не была.

Опускаю голову и глотаю слёзы. Ну почему Эрик всегда, в каждом разговоре напоминает, какая я слабая, неумелая, никуда не годная! Я уже готова оттолкнуть его и сбежать к себе. Пусть бы спал один, и сегодня, и после возвращения из-за Стены, не хочу я согревать постель этому типу!

— И там довольно тяжелые условия, ты к такому не привыкла. Эй, ты что, ревешь?

Слезы в Бесстрашии считаются позором и слабостью.

— Да, — сознаюсь я и поднимаю лицо. — Я тоже должна пойти за Стену.

— Трис…

— Заговор против моей родной фракции, если помнишь! Наше дело мне даже нужней, чем Фору! Я тут изведусь от неизвестности, пока вас не будет!

— Да всё будет хорошо, впереди целая неделя!

— Всего неделя, — поправляю я. — Лишние руки не помешают! Я буду слушаться, честное слово! У тебя ведь на любой случай есть инструктаж, верно? Вы с Фором тоже были новичками и с чего-то начинали! И нечего говорить, что я там не смогу, я не сахарная! И, в конце концов, я просто хочу быть с тобой!

Эрик тяжело вздыхает и сдается.

— Твоя взяла. Может, оно и к лучшему, что ты будешь под рукой.

Слезы сами собой высыхают, и я тяну Эрика в ванную. Какой же он у меня хороший! Что он говорил — спинку потереть? Такому золотому командиру не грех и одеяло подоткнуть перед сном… ну и вообще — все, что он захочет!

* * *

— Эрик! А как же нам выкроить целую свободную неделю? На мне несколько дел в Дружелюбии, а тебя всё время дергает Макс, а Фор…

— Есть простой способ. В случае свадьбы Бесстрашным положен отпуск как раз на неделю.

От удивления я чуть не скатываюсь с широкой постели. Приподнимаюсь на локте и смотрю Эрику в глаза. Опять потешается надо мной? Мы ведь совсем недавно вместе, всего несколько дней! Но он выглядит вполне серьезным… и, строго говоря, нашей связи уже почти год… и то маленькое кольцо с черным камнем в его страхе…

Эрик холодно усмехается.

— Ты бы видела себя со стороны! Не падай в обморок. Мы просто инсценируем нападение изгоев и станем пропавшими без вести.

* * *

В самом начале рабочего дня я предупреждаю Эйдена, что уезжаю опрашивать свидетелей в Дружелюбие. С трудом отделываюсь от Марты, которая хочет, чтоб я поехала с ней в Искренность. У самого выхода я «случайно» сталкиваюсь с Эриком, и он демонстративно — для дежурного — предлагает меня подвезти. Вчера он выбрал для инсценировки нападения одну из немногих улиц без камер. Она примерно по дороге из Бесстрашия в Дружелюбие, да к тому же недалеко от нашей цели — лучше места не найти. Верный джип везёт нас по каким-то серым кривым переулкам, и мы оказываемся в типичном районе гетто — грязь, вонь, полуразвалившиеся остовы стен, и все это заливает сверху мучительно-яркий солнечный свет. Мда, недаром Искренние называют Чикаго «город-помойка»…

На зов Эрика из развалин выбегает тощий изгой и получает несколько банок тушёнки и кусок мыла. Его задача — вечером подбросить к дверям Бесстрашия письмо с требованием неподъемного выкупа, а потом для отвода глаз вести «переговоры» о нашем возвращении. Изгой подобострастно спрашивает, не надо ли ещё чего, но Эрик приказывает ему валить. Мы торопливо перетаскиваем поклажу из багажника к стене здания неподалёку. Пока Эрик закладывает у переднего колеса взрывчатку, я вскрываю украденный у Дока пакет с донорской кровью, пачкаю водительское сиденье, дверь, капаю немного на приборную панель, потом изображаю кровавый след поперек дороги и выливаю остатки у стены — пусть думают, что «раненый» лежал здесь некоторое время. Кристина меня убьёт, а Уилл и Педрады перестанут со мной разговаривать! И Линн тоже! Я на их месте тоже была бы недовольна, если бы меня так жестоко водили за нос! Но по-другому-то никак, я же для дела! И вообще пусть не пугаются раньше времени, они же Бесстрашные!

Мы с Эриком прячемся в руинах.

— Прощай, дружок, — грустно говорит он джипу. Иногда мне кажется, что Эрик относится к этой железяке теплее, чем к людям. — Хорошо мы с тобой поработали…

И поджигает запал. Через несколько минут раздается громкий взрыв, и у меня закладывает уши. Выглянув из укрытия, мы видим, что джип опрокинулся на левый бок, а капот сильно деформировался.

— Не переживай, может, его ещё починят!

— Не уверен. Пошли, время!

И правда, надо поторапливаться. Фор, наверно, уже нас ждёт.

Примечания:

* Artemisia — родовое название полыни, вида "зимостойкая" в реале нет.

Степной колючеглаз — тоже выдуманный вид, мутант